Текст книги "Догони счастье (СИ)"
Автор книги: Диана Логунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
Глава 24.
Алиса.
*Несколько недель спустя*
Я была счастлива, что симптомы в виде утренней тошноты или частный посещения туалета обошли меня стороной, но, как оказалось, рано я радовалась. Едва я достигла срока в восемь недель, как все то, о чем я читала в интернете, оказалось правдой. Утренняя тошнота стала неотъемлемой частью моей жизни, а вот частные посещения туалета раздражали с каждым днем все больше. Мне нужно пить больше воды, но из-за того, что я пью больше воды мои «пробежки» до комнаты задумчивости участились в три раза. К счастью, сессия была позади, и я спокойно окунулась в долгожданные летние каникулы и работу на радио. Изначально я хотела взять отпуск, но нужда в деньгах из-за пополнения в семье не дала этого сделать.
Вестей от Тайфунского все так и не было и, скорее всего, он уже женился на своей фифе, как и хотел. Однако как меня уверяла Диана, если бы свадьба состоялась, то об этом же тут же написали статью в газете или показали по телевидению. Мне, откровенно, было все равно, ведь я следила за здоровьем своего малыша, а не за личной жизнью бывшего парня.
Я отлично сдружилась с Дианой, называя её своей лучшей подругой, и была так счастлива за неё, когда они с Артемом сумели помириться. С одной стороны, я, конечно, ей завидовала, но радость за счастье подруги перевесила то чувство.
–Милая, как ты себя чувствуешь?– мама нежно погладила меня по голове, собираясь на работу.
–Отлично,– ответила я, несколько приукрашивая свое физическое и моральное состояние.
Несколько ссор назад, мы с мамой решили заключить перемирие, и не хотелось его подрывать, показывая, что на самом деле скрывается за моей веселой улыбкой. Всегда, когда я начинала грусть из-за шальных гормонов или чувствовать себя плохо, мама хоть и поддерживала меня, но во взгляде её читалось совсем не это. Я понимала её прекрасно, ведь для своего ребенка я бы не хотела такой же участи, как у меня.
–Чем будешь сегодня заниматься?– поинтересовалась мама, засмеявшись, когда я сморщила нос, едва взглянув на тарелку с бутербродами.
–Приберусь в квартире, приготовлю что-нибудь, встречусь с Лизой и Дианой, поболтаю с ними о пеленании и кормлении, а также о прочих скучных вещах про детей, после чего вернусь домой, дабы заставить себя прочитать книги о материнстве и лягу спать.
Мама закатила глаза, но не стала ругать меня за мои саркастичные слова о будущем материнстве. Моя мама, поступив как мудрая женщина, промолчала.
–Ты сама ещё ребенок,– покачав головой, прошептала мама, но ответить я ей не успела.– Собираться мне надо, а я все чай сижу и пью.
Мама поспешно выскользнула из кухни, а я, растеряв весь свой аппетит, ушла в свою комнату, где полным ходом продвигалась перестановка. Мой стол, что занимал большое место в комнате, было решено перенести в мамину спальню, а вместо рабочего места поставить детскую кроватку. Было жаль переносить стол, ибо теперь все проекты мне придется делать в маминой комнате, но, как говорится, без последствий не обойдется ни одно решение. Моему шкафу тоже пришлось стерпеть незначительные изменения и теперь несколько полок освободились под одежду для малыша, которую нам любезно отдала Лизавета, вереща, что она, наконец-то, избавиться от этих распашонок, но при этом будет их видеть. Ванечка быстро вырос из полюбившихся Лизе вещей, а она никак не могла расстаться с ними. Некоторые вещи мне принесла Диана, рассказывая, что ей просто уже некуда складывать их. Жаль, что я не могла позволить себе тратить столько денег на одежду для ребенка, из которой он вырастет буквально через пару недель.
Отвлекая меня от моих размышлений, телефон, лежавший на скомканной кровати, тихо пискнул, оповещая о новом сообщении.
Алексей Сатанович.
«Привет».
Мы не виделись, а тем более не общались с Лёшей с тех самых пор, как я услышала от него новость о свадьбе Тайфунского, все не находя время спросить о его самочувствии, поэтому сообщение от него меня несколько удивило.
Алиса Рафеева.
«Привет».
Алексей Сатанович.
«Алиса, мне тут Даша показала кое-что,
чем я занимался до аварии. Это связанно с Денисом».
Алиса Рафеева.
«Леша, меня не волнует все,
что связанно с Тайфунским».
Алексей Сатанович.
«Я знаю, что ты зла на него, но...
Алиса, я просто хочу вспомнить.
Помоги мне, пожалуйста».
Это была сомнительная затея, потому что она была связанна с Тайфунским, а я не хотела узнавать ещё какие-нибудь факты из его личной жизни, но разве я могла отказать Сатановичу в его желании вернуть память.
Алиса Рафеева.
«Хорошо, Леша.
Я помогу тебе».
Алексей Сатанович.
«Спасибо больше.
Когда мы сможем встретиться?».
Алиса Рафеева.
«Я к четырем поеду к Диане,
так что перед ней могу заглянуть к тебе.
Где-то к двум буду у тебя.
Подойдет?».
Алексей Сатанович.
«Отлично, буду ждать!».
Тяжело и нервно выдохнув, я легко поднялась с кровати, не заметив, как успела на неё опуститься, но со мной это уже часто случалось за прошедшие восемь недель. Что же, в голове все ни как не укладывается, что мой малыш уже восемь недель во мне. Целых два месяца. Животика, естественно видно не было, но я уже приспособилась надевать футболки и платья свободного фасона. Вот и сейчас, собираясь к Сатановичу, надела сарафанчик, скрывающий фигуру полностью. Рано или поздно правда все равно вскроется, но на данный момент мой ребенок был тайной нескольких человек, и менять я что-то не спешила.
К Сатановичу вышла заранее, убивая этим двух зайцев и деньги сэкономила, и прислушалась к советам врача, который настоятельно просит больше бывать на свежем воздухе. Погода как раз таки и радовала, хотя июль уже подходил к концу.
Леша радостно меня поприветствовал, предлагая чай и прочие напитки, но я вежливо отказалась, предложив сразу приступить к просьбе Сатановича.
–Какое твое последнее воспоминание с Тайфунским?– задала я наводящий вопрос, стараясь вести себя в квартире Леши, словно в первый раз.
–Я помню, что мы забрали тебя с остановки, когда ты повредила ногу,– черт возьми, это было практически три месяца назад.– Я помню, что вы стали очень близки, но не помню почему.
–Потому что наш многоуважаемый ректор поручил нам вместе сделать работу Дениса, когда Тайфунский разбил бюст Пушкина,– рассказала я Сатановичу, несмотря на то, какую боль причиняют воспоминания.
–Я помню, что мы ездили в лагерь, но в голове все идет непонятными урывками,– продолжал вещать Сатанович.– А, ещё до этого или после лагеря, не помню, мы с Денисом о чем-то разговаривали. О чем-то важном, он говорил, что запутался.
–Конечно, он запутался, изменять своей невесте и обманывать меня,– негодование вспыхнуло с такой силой, что даже тошнота подскочила к горлу.
–Даша сказала, что после этого я стал делать какие-то странные записи, что-то искал и убирал. Но я не помню, что я искал и записывал, так что вспомнить, куда я это спрятал точно не возможно,– Леша, в который раз нервно дернул свои волосы, совершенно не обращая внимания на то, что она повреждена.– Даша не смогла мне помочь это что-то найти, поэтому я попросил тебя.
–Вы с Дашей так и не помирились?– тихонько и осторожно поинтересовалась я, внимательно посмотрев за реакцией Сатановича.
–Знаешь, я в какой-то степени рад, что забыл тот момент, когда мы были вместе,– признался парень.– Серьезно, ей не стоит общаться со мной, любить меня, потому что мы совершенно разные.
–Ну, Демонова и Сатанович уж не настолько разные личности,– засмеялась я.
–Алис,– шутку мою не оценили, как печально.– Я серьезно сейчас говорю, потому что, если я тогда не понял, что люблю Дашу, то это значит лишь одно – я её не люблю вообще.
–На самом деле сложно понять, что чувствуешь к человеку вне зависимости от того, как близко он к тебе находится. Ты можешь думать, что любишь человека, но как только ты его отпускаешь, к тебе приходит одна простая мысль, что ты никогда его и не любил. Ты можешь думать, что не любишь человека до того момента, пока не отпустишь его.
–Ты любишь Дениса?
–Как оказалось, всем своим сердцем.
–Любовь это не то чувство, за которым я гнался всю свою жизнь и не думаю, что буду гнаться за этим сейчас,– пожав плечами, сказал Леша.– Если любовь захочет прийти, то она придет и не спросит.
–Никакая любовь не придет, если ей не идти на встречу.
–Что же, мне и такой вариант подходит,– парень беспечно пожал плечами, словно это было нормой.– Тем более, я все ещё хочу быть...
–О, нет, не произноси её имя вслух,– воскликнула я, зажав уши ладонями.– Я не собираюсь слушать твои рассказы о девушке, приносящей боль Дашке.
–Она что-то сделала Даше?– Леша едва со стула не соскочил, выглядя так безумно, но я не смогла даже чуточку приврать, чтобы Леша отказался от Виктории.
–Ну, так как ты продолжаешь бегать за ней, то она уже чисто теоретически приносит боль Дашке,– объяснила я, поглядывая на часы.– Думаю, нам пора приступить к делу, а не сидеть, сложа руки.
Сатанович кивнул и жестом указал следовать за ним в его кабинет, где ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь вместе с подругами. Тот же мусор покрывал поверхность стола и пола, а на доске всё та печальная схема.
–Даша предположила, что это список тех людей, чьими жизнями руководят родители,– проследив за моим взглядом, пояснил Алексей, но я это уже и так знала.– Правда, я так и не успел его доделать.
–Если ты попытаешься, то ты можешь его закончить,– в душе едва ощутимо кольнуло, зарождая надежду.
–Видишь ли, не все показывают тоталитарный контроль над детьми,– Леша замялся, словно не знал, как донести до меня смысл.– Допустим, я с легкостью могу включить в этот список Артема, потому что его мать та ещё сука, но она не показывает этого на людях, а у меня нет возможности вливаться в каждую семью светского общества нашего города. Тем более, я даже не помню, зачем я это делал.
–Тогда, все, что я могу тебе предложить, заключается в том, чтобы бросить это дело и плыть по течению, Леша,– и мне тоже стоит это сделать, искоренив в себе чувство надежды на возвращение Дениса.– Когда ты захочешь, ты вспомнишь, не раньше.
–Я не могу смириться с мыслью, что Денис просто пропал, исчез из наших жизней, не объяснившись. Я знаю его, я знаю, что он бы так с нами не поступил!
–Я думала, что тоже знаю его,– крикнула я в ответ.– Я думала, что он любит меня, но это не так, Леша, черт возьми, но это не так!
–Ты просто сдаешься, Алиса, а надо сражаться. Ты сама подумай, как легко можно было отправить сообщение с его телефона.
–Я готова сражаться, но только за того, кто готов сражаться за меня, а не за человека, что сбежал, не объяснившись.
–Может, была такая ситуация и у него не оставалось выбора,– на последней ноте голос Леши сорвался и квартира на несколько минут погрузилась в неприятную тишину.
–Леша, у меня нет сил и возможности искать Тайфунского, понимаешь, я просто хочу жить своей жизнью,– шепотом ответила я.
–Ты говорила, что любишь, а если любишь, разве он не является твой жизнью? Хотя бы малой частью её?
Я не нашла, что ответить на вопросы Сатановича, но я видела, что он ждал моего ответа, ждал и был разочарован, когда я так и не ответила.
–Тогда задай себе вопрос,– Леша усмехнулся так грустно и холодно, что я опустила глаза в пол.– Ты на самом деле любишь Дениса или это так...всплеск эмоций, привязанность. Мы все очень часто, к сожалению, это путаем. Думаем, что любовь до гроба, до последнего вздоха и дольше, но на деле получается, что это не больше, чем привязанность к любимому блюду.
–Леша, я просто боюсь,– воскликнула я.– Я просто боюсь начать копать и наткнуться на страшные вещи, пойми. Я хочу, чтобы Тайфунский вернулся, но вдруг все, что мы знаем – правда. Вдруг, все то, что ты помнишь – не клочки воспоминаний, а настоящее.
–Страх порождает много вещей, а знаешь, что самое страшное в страхе? Я тебе отвечу. Самое страшное в страхе – бездействие.
–Леша, не загружай мне мозг метафорами и своими философскими речами, я все равно понять их не в силах.
–Я в детстве боялся темноты, просил маму оставлять мне ночник,– Сатанович вдруг окунулся в воспоминания.– Я боялся темноты до девяти лет, когда в этом возрасте все нормальные мальчишки ничего не боялись...
–Бояться – это нормально,– в противовес ответила я, разводя руками.
–Тогда я понял, что со страхом нужно бороться, потому что только бесстрашные побеждают бой,– словно не заметив мои слова, продолжал Леша.– Тогда знаешь, что я сделал? Я просил несколько часов в шкафу ночью, представляешь.
–Ты, таким образом, хочешь сказать, что нужно смотреть своим стразам в лицо? Леша, это на самом деле глупо, потому что я не боюсь, что меня вдруг утащит ночной монстр. Честно, я была бы даже благодарна ему за это. Но Леша, страх, что тебе причинят душевную боль, не так просто побороть.
–Не так уж и сложно,– отмахнулся Леша.– Просто нужно приложить чуть больше усилий, чем обычно.
–Леша, видимо удар по голове пришёлся сильнее, чем мы ожидали,– я сочувственно погладила парня по плечу, стараясь сдержать смех, ибо слова Сатановича я точно не собиралась воспринимать всерьез.
Денис.
–Олени безмозглые,– от крика собственной матери мое сознание выкинуло меня из сладкого сна, а тело непроизвольно дернулось.– Ты представляешь, что произошло? Особняк, в котором должна была состояться свадьба, арендовали! Сказали, что у нас была указана совершенно другая дата. Я знаю, что у нас была другая дата, но они даже не вошли в положение, что невеста болела! Теперь они говорят, что место освободиться только через два месяца. Два! Я не могу столько ждать, но и не могу искать новый вариант, потому что я сказала всем, что свадьба моего сына пройдет именно в этом особняке.
Кажется, удача на моей стороне, серьезно. Свадьба и так уже задерживалась на полтора месяца, и я неимоверно счастлив, что она задержится ещё на два месяца.
–Придется ждать, придётся опять переделывать приглашения, какой кошмар,– заверещала мама, а после цоканье её каблуков удалилось на другой этаж. Видимо, чтобы пожаловаться отцу Есении.
В мою комнату проскользнула под шумок Еся, которая буквально на днях перестала притворяться больной, ибо её отец заподозрил что-то неладное.
–Ну что? Ты придумал, как быстро объяснить все Леше?– девушке пришлось наклониться к моему уху, чтобы прошептать это.
Я кивнул, ведь я действительно знал, как быстро объяснить все лучшему другу, однако проблема состояла в том, что мать Есении никак не могла заполучить телефон, ибо деспотичный муж ночью убирал телефон в сейф. Пояснить ситуацию я поспешил на листке, который после придется сжечь. Да, мы ещё те параноики.
–Ты ездила на примерку платья?– спросил я Есению, чтобы перескочить на другую тему.
–Да, оно такое красиво, жаль, что его подшивать нужно,– по глазам девушки я понял, что ей совсем не жаль.– Но я никак не могу подобрать себе туфли, ибо они все такие неудобные, неподходящие к платью.
Есения, сдерживая смех, отдала мне листок, перед этим что-то быстро там написав.
«Черт, там были великолепные туфли, к слову, очень удобные, но мне пришлось соврать и сказать, что они не подходят, ибо каблук очень высокий и я буду смотреться выше тебя».
Я не знаю, есть ли вообще такая длина каблука, чтобы девушка с ростом Есении (или Алисы, особенно Алисы) казалась выше меня. Конечно, только если это не ходули, тут бесспорно девушка будет возвышаться надо мной едва ли не на полтора метра. Так что, я даже удивился глупости моей матери, которая с такой легкостью поверила в эти небылицы.
–Скотины,– в комнату, словно вихрь ворвалась мать Есении, сметая рамку, на которой стояла прослушка, со стола.– Эти твари установили аппарат, который заглушает сотовую связь. Такие штуки обычно на экзаменах ставят.
Спустя пару минут, как рамка разбилась, в комнату влетела моя мать, следом за неё отец Есении и пару человек из охраны.
–Что происходит?– наигранно испугавшись, спросила Есения, якобы отрываясь от собирания стекла.
–Мы услышали грохот стекла,– да, да, конечно, мы так и поверили отцу Есении.– Услышали и прибежали.
–Все в порядке, просто я села на стол и, заболтавшись, махнула рукой, вот рамка и разбилась,– Есения продолжала перебирать кусочками стекла, а потом, словно невзначай, взяла в руки маленькую штучку, которую издалека и я рассмотреть не смог.– Ой, а я такую уже видела. Папа, ты что подслушиваешь?!
–Что? Нет, конечно,– мужчина беспомощно посмотрел на мою мать, ища поддержки, но та тоже не знала, что сказать.
–А что это тогда?– теперь девушка реально возмущалась, подскочив на ноги.– Либо ты сейчас же убираешь всю эту чертову аппаратуру либо я,...либо я...
Неожиданно Есения подхватила кусок стекла и приставила его к своему запястью, вызвав дружное оханье в комнате.
–Либо я порежу себе вены,– Есения чуть надавила куском стекла на руку, стоило охране сделать шаг в её сторону.– Живо!
Отец девушки, а так же охрана, поспешили убраться из комнаты, выполняя приказ сошедшей с ума невесты, а вот моя мать, внимательно осмотрев собравшихся людей, недовольно прищурила глаза.
–Вам это с рук не сойдет,– прошипела женщина и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
–Ты могла так с легкостью попросить их отказаться от свадьбы,– находясь в шоке, сказал я.
–Нет, тогда бы они точно поняли, что я мухлевала,– покачала головой девушка,– а так нам теперь открыты несколько дорог к свободе.
–Хорошо иметь умного сообщника,– пробормотал я, но радости, на самом деле, уже не было.
Слишком тяжело было находиться в четырех стенах на протяжении полутора месяца без права на выход не то что из дома, а из комнаты. Постепенно начинали плавиться мозги, нападать безысходность и временами депрессия. Надоело, что как только мы решали одну проблему, так сразу же появлялась другая.
–Я попробую найти заглушку и выключить её незаметно, хотя бы на пару минут,– прощебетала мать Есении, выскальзывая из моей комнаты.
–Нам понадобиться помощь не только Леши,– со знанием дела сказала девушка, словно я без неё этого не знал.
–Я знаю,– зло ответил я, передергивая плечами.– Слушай, иди к себе в комнату, не маячь перед глазами.
Девушка кивнула, понимая, что я не в настроении слушать чьи-то указки, пока продумываю план побега за нас двоих, но как назло вернулась мать Есении.
–Кстати, совсем забыла сказать, не завтракай завтра, ладно?– я кивнул, а женщина лишь лукаво улыбнулась, словно злодей с огромным опытом.– Я нашла то препарат, которым пичкали вас с Есей, попробую подсыпать в еду, что подают на завтрак.
–Хорошо, хорошо, я вас понял, а теперь оставьте меня одного, пожалуйста, это же не трудно,– я не очень вежливо обошёлся с людьми, которые мне помогают, как могут, выставляя их за дверь, но терпеть уже не было сил.
Я просто свернулся на кровати, подминая под себя одеяло, мечтая, чтобы это все оказалось страшным сном, чтобы я открыл глаза и оказался у себя дома, а вместо одеяла лежала Алиса.
Моя маленькая блондинистая бестия, которая вряд ли сможем меня простить после долгого отсутствия и исчезновения без причины. Маленькая фея, что прокляла меня, наверное, тридцать три раза, и столько же себя.
Я потер татуировку, нашу с ней татуировку, служившую тонкой-тонкой нитью между нашими сердцами. Я не знаю, как мне выбраться из этого Ада, но я, черт возьми, выберусь. Ради Алисы, ради Есении, ради себя.
Алиса.
–У меня просто ощущение, что мы упускаем что-то действительно важное, Алиса,– фыркнул Сатанович, не оценив мою шутку.– ощущение, что что-то вот-вот случится. Интуиция.
–Да, мы забыли тебе рассказать, что у тебя после аварии открылось шестое чувство всевидящего ока и теперь ты можешь предсказывать будущее аж на тысячи лет вперед,– воскликнула я, подняв руки вверх.
–Рафеева, мне не нравится, что ты стала таким скептиком,– Сатанович выглядев оскорбленным.
–Я реалист, а не скептик, Леша,– моему терпению подходил конец и я, стараясь не нервничать, прислонилась к стене, в первый раз обращая внимание на картину на противоположной стене.
–Красивая картина,– да, как дизайнер я большой ценитель декора в виде картин.
–Да, это просто...,– Леша реально подавился слюной, начиная предложение.– Точно!
Кашляя и едва ли не задыхаясь, Сатанович подошел к картине, снимая её с петель. Я ожидала увидеть сейф, но, к сожалению, за картиной ничего не было. Видимо, мне стоит прекратить смотреть детективные фильмы.
–Алиса,– Леша выглядел пораженным, вытащив из картины листок бумаги.– Я вспомнил, что оставлял в этой картине листок. Я вспомнил.
Черт, я бы конечно порадовалась за него, но мне так не терпелось посмотреть, что в этом листке. Вдруг, это разгадка на все вопросы по исчезновению Дениса?
–Серьезно? Это что номера телефонов твоих подружек?– закричала я, уставившись на номера телефонов.
–Нет,– Леша даже дернул головой, словно ему была противна эта мысль.– Я бы никогда не стал записывать своих подружек по фамилии, имени и отчеству, Алиса. Блин, я бы вообще не стал бы брать у них номера телефонов.
–Какой ты молодец, Лешка, прям хвала тебе, да и только,– я пнула парня, забирая у него листок.– Так, мне надо идти к Диане, а ты сидишь тут и обзваниваешь каждый номер.
–Но я даже не знаю, зачем они,– кажется, я нагнала на Сатановича панику.
–Вспомнишь,– я развернула Лешу лицом к стенду с именами жертв богатых родителей, похлопала по плечу и с легкостью ушла к Мартиной.
Если Леша самостоятельно не вспомнит, то мне придется заставить его вспомнить.
