Текст книги "Догони счастье (СИ)"

Автор книги: Диана Логунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Глава 22.

Алиса.

Иногда стадия гнева приходит очень быстро и длится неопределенное количество времени. Я, кажется, сразу начала со второй стадии и на третью уходит не собиралась.

На протяжении целой недели после того сообщения я начинала злиться только при одном упоминании Тайфунского. Затыкала всем рот, сворачивала разговор, делала все, чтобы не слышать это проклятое имя.

К счастью, Денис не дарил мне подарки, напоминающие о нем, но, к сожалению, были вещи, которые так и говорили «хай, крошка, смотри, Денис Тайфунский был в твоей жизни!».

Например, листовки, что я расклеивала на стенах города и института, татуировка на пальце. Я могла сколько угодно себя уговаривать, что эта обычная татуировка, несколько не связанная с Тайфунским, но мозг, предавая сердце, напоминал мне о сладко-горьких моментах.

Поэтому в выходной день, отправив братьев и маму гулять, осталась дома, устроив генеральную уборку, решив избавиться от всего, что напоминает мне о Денисе Тайфунском. Мозг, конечно, заменить не получится, но его всегда можно обмануть.

В первую очередь под горячую руку попался стол, из которого полетели все листовки и планы с проделками, что накопились за несколько лет. Ящик, в котором находилось напоминание о Денисе, оказался пуст, как и мое сердце. Оглянув комнату, я нервно осмотрела каждую деталь, которую можно засунуть в пустой ящик. Расчёска, крема, помада, тушь, косметические кисти моментально заняли освободившееся место. Фотографии. Я распечатала их в тот день, когда мы узнали, что Денис уехал из города. Мне не хватило смелости их снять, потому что я получилась на них слишком красивой. Счастливой.

От копаний самой себя отвлек телефонный звонок и я, побежав за чудным аппаратом, споткнулась об открытый рюкзак, из которого тут же вылетели все вещи.

–Ауч,– прошипела я, схватившись за пострадавшую ногу.

Телефон продолжал звонить, а мой взгляд упал на неиспользованный тест на беременность, что покупала мне Лизавета ещё две недели назад. Я до сих пор не решилась использовать его.

–Алло,– спохватилась я, понимая, что абонент ждать долго не будет.– Да, слушаю.

–Алиска,– завизжала Демонова, а от звона в ушах я не поняла, радостный вопль был или же наоборот.– Леша очнулся!

Я моментально села, даже не вскрикнув, когда угол стола больно обошелся с моей нежной спиной.

–Мы собираемся к нему, ты с нами?– спросила Дарья, все ещё всхлипывая от слез радости.

–Конечно,– с трудом вздохнув, ответила я.– Я быстро соберусь.

–Мы будем через десять минут,– сообщила Дашка.– Мы будет на машине Ярослава.

Не прощаясь, мы положили трубки, и я побежала собираться. Волосы выпустила из пучка, домашние растянутые штаны и футболку в пятнах поменяла на розовое платье. На сборы потратила буквально пять минут.

Когда подъехала машина, я быстро села на заднее сидение, где уже гордо восседали Дарья и Николетта. Последняя мадам выглядела очень недовольной. Переднее пассажирское сидение было пустое и мне вдруг отчётливо показалось, что на него кто-то обязан сеть. Кто-то по имени Денис.

–Денис тебе больше ничего не писал?– заметив мой взгляд, осторожно спросил Ярослав.

–Небесный!– вознеслось до небес дружное трио. Кажется, только Дашка не поняла, почему мы с Никой закричали, поэтому поддержала нас, находясь в своих мечтах.

–Девочки!– в ответ воскликнул Ярослав, на мгновения разведя руками.– Я тоже переживаю за своих друзей.

До больницы, в которой находился Сатанович ехали молча, обижаясь друг на друга.

–Ну, ты нас и напугал, Сатан,– засмеялся Ярослав, заходя в палату Алексея.– У тебя такая морда подозрительно довольная.

–О, это действие обезболивающих таблеток,– объяснил Сатанович, рассматривая посетивших его людей.– Алиска?

–Собственной персоны,– усмехнулась я, насторожившись удивлению рыжеволосого парня.

Дашка, заскочив в палату, быстро бросилась целовать покалеченного парня, что шокированного ахнул совсем не от боли.

–Воу, воу, воу, Дашка, ты чего?– удивился Алексей, слегка оттолкнув Демонову от себя.

–Прости меня за ту ссору,– прошептала Дашка, не стесняясь общих друзей, то есть нас.

–Какую ссору?– улыбнулся Сатанович, видимо решив, что ту ссору они оставят позади.– Я не помню несколько недель из последних месяцев. Врач сказал, что это последствие шокового состояния, из-за которого я так долго не приходил в сознание. Это все, чем я отделался. Ходить буду, жить буду, все в порядке, кроме головы. Некоторые моменты помню, а некоторые нет.

Заторможено кивнув, словно соглашаясь со своим приговором, а после вскочила с кушетки, выбегая из палаты.

–Что это с ней?– сдерживая улыбку, что так и выскакивала на его лице из-за действия сильных таблеток, спросил Сатанович.

–Вы встречались,– с упреком напомнила ему Николетта, не выбегая за лучшей подругой, находясь, как и я, в шоке.

–Мы?– воскликнул Алексей, и даже его улыбка исчезла.

–Да,– нервничая, начала рассказывать Николетта.– Начали встречаться несколько недель назад, а прямо перед твоей аварией вы поссорились.

–О, видимо я много чего забыл,– засмеялся Сатанович, встряхнув ладонью свои рыжие волосы.– И то, что с Алиской подружился, прости. Видимо, я все-таки проиграл.

–В чем?– спросил Ярослав, рядом с лучшим другом.

–Ну, я думал, что Ден будет с Рафеевой, он на Евграфовой жениться собирался,– пожал плечами Леша.

–Собирался?– отшатнувшись назад, переспросила я.

–Да, это я точно помню,– пылко сказал Леша.– В начале мая мы с ним говорил, он свадьбу планировал.

В начале мая, значит, а мы с Денисом сошлись в середине мая. Он изначально не хотел быть со мной. Я изначально была «последним вздохом» перед его свадьбой. Похвально, Денис, похвально, пожалел девчонку.

–Не буду вам мешать,– сглотнув комок в горле, пролепетала я.– Выздоравливай Лешка, может, ещё загляну.

–Не, спасибо, не надо, я планирую послезавтра уже выписываться,– самодовольно ответил Сатанович.– Но все равно буду рад тебя видеть.

Я внимательно посмотрела на Сатановича и Небесного, с сожалением понимая, что это, скорее всего, последний раз, когда мы виделись. У меня нет больше связи с ними. Связь эта скоро жениться на какой-то Евграфовой.

Вздохнув, я кивнула на прощание ребятам и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь. На стуле, в нескольких шага от меня, сидела Демонова, вытирая трясущимися руками слезы на щеках.

–Он не помнит,– прошептала испуганно Дашка, когда я села рядом с ней.– Не помнит то, что мы пережили.

–Он вспомнит,– пообещала я, прижав к себе плачущую девушку.– Он забыл свои чувства, но не убил, значит, у тебя есть шанс все исправить. Надо просто помочь Сатановичу вспомнить.

–У меня нет сил,– обессиленно призналась девушка, поднимая голову к потолку.– У меня нет сил, начинать сначала, понимаешь? Я так долго пыталась добиться хоть маленького кусочка его любви, но видимо у нас с ним разные дороги в жизни.

–Я не верю в это,– воодушевленно ответила я, стараясь поддержать подругу.– Вы будете вместе. Вы просто обязаны быть вместе.

–Нет, Алиса,– Даша выскользнула из моих объятий, вытирая слезы.– В тот день, когда Леша разбился, он приходил ко мне для того, чтобы бросить. Вика ответила ему взаимностью, и он сказал, что наши временные отношения подошли к концу. Я сказала, что все хорошо и изначально, чем все закончится, но с этой теорией продержалась не больше десяти секунд. Не успел Леша открыть дверь, как я уже бросилась к нему на шею. Как хорошо, что он не помнит моего позора. Мы устроили грандиозный скандал, после которого Леша выскочил из квартиры, а я так и осталась сидеть на полу. Он не любил меня, Алиса, так что и вспоминать ему не о чем. Пусть катится к своей Вике, которая ни разу не потрудилась прийти к нему в больницу.

Даша быстро поднялась со стула и, не взглянув на меня, быстро пошла к выходу из больницы. Я поспешила следом за Дашкой не для того, чтобы догнать её и просить передумать, а чтобы и самой поскорее убраться из больницы.

Денис.

Мне понадобилось три дня, чтобы прийти в себя после действия странного вещества, подавляющего силу и разум, а вот Есения так и не пришла в себя, продолжая бороться с высокой температурой и слабостью. О свадьбе и речи идти не могла в таком состоянии. Я притворялся, что все ещё нахожусь в плохом состоянии, еле передвигая ногами и якобы не в силах четко произносить большинство слов, поэтому просил и девушку о той же услуге, когда она на пару минут приходила в себя. Евграфова была рада придерживаться моего плана столько времени, насколько это будет возможным.

–Почему она до сих пор не пришла в себя?– возмущалась моя мать, обходя спящую Есению, пока я сидел рядом на стуле, выражая полную и безграничную любовь и поддержку темноволосой красавице.

–У неё аллергия на один из компонентов вещества,– сообщил отец Есении, заходя в комнату.– Откройте шторы, а то сидим, как в гробнице какой-то.

Охранник быстро распахнул темно-синие шторы, пропуская в комнату максимум солнечного света от которого мы с Есенией, не сговариваясь, застонали.

–Они ни сидеть, ни стоять, ни говорить, даже переносить свет не могут, как мы можем устроить свадьбу?– закричала моя мать на отца Есении, схватив его за пиджак.– Это была твоя глупая идея!

–Будем ждать до того момента, как Есения и Денис придут в себя,– строго сообщил мужчина, отцепив руки женщины от себя.– Они в таком состоянии сбежать не смогут, да и сами не знают, где находятся. С пригласительными билетами так и так напортачили по твоей вине. Да, мы отходим от плана, но это не смертельно.

Мужчина, развернувшись, вышел из комнаты и моя мама, пылая от гнева, последовала за ним, напоследок бросил охраннику принести мне чай и обед, а девчонке то, что она хотя бы сможет прожевать и проглотить без посторонней помощи.

–Как ты?– спросил я, едва закрылась дверь за охранником, оставивших нас с Есенией одних.

–Голова кружится и,– Есения покачала головой, давая понять, что сил говорить, у неё совершенно нет.– Я буду изображать из себя больную так долго, как смогу, Денис, но ты должен «прийти» в себя, чтобы узнать, где мы, черт возьми, находимся.

Я молча признал её правоту, присаживаясь обратно на стул, когда раздался шум шагов по коридору, и дверь в комнату девушки распахнулась, впуская двух охранников и мою мать.

–Пойдем Денисочка, пора возвращаться в свою комнату,– ласково погладив меня по голове, сообщила мама, и второй охранник подхватил меня под руку, заставляя самостоятельно передвигать ногами.

Было тяжело притворяться овощем, но мне приходилось это делать ради того, чтобы оттянуть свадьбу как можно дольше.

–Думаю, ты захочешь знать, что случилось с твоим другом Лешей Сатановичем,– меня опустили на кровать, а я впился требовательным взглядом в маму.– Не волнуйся, он вышел из комы целым и невредимым. Через несколько дней его уже выпишут, по крайней мере, так сказала его мама, когда мы с ней разговаривали.

Я вздохнул с облегчением, прикрывая от радости глаза. С Сатановичем все в порядке, хоть одна радостная новость за несколько недель заточения.

–У меня ещё много дел, так что я пойду,– женщина быстро поцеловала меня в щеку, после чего ускользнула из комнаты, но не успел я насладиться одиночеством, как в комнате появился новые действующий персонаж в виде матери Есении.

Темноволосая женщина аккуратно прикрыла за собой дверь, цепким взглядом осматривая мою комнату. Подойдя к столу, она внимательно осмотрела рамку с фотографией, не прикасаясь к ней, после чего взяла листок и ручку. Записка и ручка быстро перекочевали в мои руки.

«Я хочу помочь вам! Твоя мать только установила прибор, с помощью которого она может прослушивать комнату, а сейчас отправилась устанавливать точно такой же в комнату моей дочери».

Взяв в ладонь ручку, я насторожено следил взглядом за матерью Есении, пока она нетерпеливо не кивнула мне, прося написать ответ.

«Зачем вам это? И как мы можем вам доверять?».

Женщина быстро схватила листок, закатив глаза при прочтении моего ответа, но быстро начиркала что-то на листе, возвратив записку обратно.

«У меня есть секрет, который я не могу никому раскрыть, понятно. Если я его раскрою, но могу поплатиться за это едва ли не жизнью. Я просто прошу мне довериться. Я попытаюсь взять у кого-нибудь из поваров телефон и пронести к тебе, потому что муж мне не доверяет. Попытайся связаться с кем-нибудь из своих друзей, чтобы они смогли вытащить вас отсюда».

«Хорошо».

Мой ответ был прост, но не был уверен, что мог доверять этой женщине, хотя выбора то и не было на самом деле. Мама Есении кивнула и, забрав с собой записку, вышла из комнаты. Да, теперь она покажет своему мужу доказательство нашего неповиновения и весь план коту под хвост, но спустя несколько часов в мою комнату вошла мама, возмущаясь поведением матери Есении.

–Женщина совсем выжила из ума,– сообщила моя мать.– Сидела на протяжении целого часа и рвала газеты на мелкие-мелкие кусочки, объясняя, что из этого может получиться великая картина. Надеюсь, Есения пошла в своего отца.

Теперь я понял, для чего женщина так сделала, чтобы никто не смог найти нашу переписку, даже если очень постарается. Я мысленно поблагодарил мать Есении за помощь.

Я фальшиво рассмеялся, показывая, что мне уже лучше, как и просила Есения, из-за чего моя мать сверкнула искренней улыбкой.

–Пойду, сообщу остальным, что тебе становится лучше,– воодушевленно воскликнула мама, убегая из моей комнаты.

Алиса.

–Где пропадала, мелочь пузатая?– поинтересовался Кирилл, выглядывая из кухни, когда услышал, как захлопнулась входная дверь.

–Леша пришел в себе, поэтому мы ездили к нему в больницу,– сообщила я, порываясь рассказать братьям и маме о том, что сказал мне Сатанович, но представила, чем может это закончится.

Кирилл и так не пришел в себя после расставания с девушкой, а Даниил наоборот светился от счастья, так что младший близнец почувствует себя виноватым потому, что его брат и сестра несчастны, а он нет. Мама расстроится, что не смогла уберечь от душевных ран своих детей и тоже будет себя винить. Поэтому сверкнув улыбкой, я отправилась в свою комнату, прибирать оставшийся беспорядок, который оставила, когда умчалась к Сатановичу в больницу.

На столе, под рюкзаком, лежал новый тест на беременность, который я не спешила использовать по той причине, что до посещения гинеколога оставались считаные дни, да и я была уверенна в том, что не беременна, раз первый тест показал одну полоску. Однако дернул меня черт посмотреть действие теста на беременность в интернете, после чего я себя чувствовала загнанной в угол. Оказывается, именно этот тест, который взяла Лизавета, не определяет точную беременность сразу, а только тогда, когда женщина находится на четырех неделях беременности. В смысле в организме становится там чего-то постепенно больше. В итоге, я окончательно запуталась, решив дождаться посещения врача, так как мои «подружки» никогда не приходят в определенный срок. Почему я не родилась мальчиком?

–Алиса?– дверь в мою комнату распахнулась и я быстро сунула тест в рюкзак, когда мама зашла в комнату.– Есть будешь?

–Конечно,– закивала я головой, тяжело дыша от испуга, что мама могла заметить мои манипуляции.

На кухне меня ждал борщ, сильно любим мной в детстве, но сейчас это было не то блюдо, что я хотело употребить. При виде тяжелой пищи мой желудок начал протестовать, умоляя о легком салате, фруктах и овощах, но делать было нечего. Отказавшись от майонеза, хлеба, соли, перца и прочих добавок, я медленно стала поглощать суп, разделив продукты. Сначала я съела мясо, следом овощи, входящие в состав, а уже после съела картошку и бульон. Желудок, не поняв, что его обманули, оказался доволен.

–Когда у тебя каникулы?– поинтересовалась мама, поставив передо мной кружку с чаем, а рядом булочки, которые мне так не хотелось кушать.

–Через полторы недели, как только сдам два последних экзамена,– отозвалась я, медленными глотками выпивая горячий чай.

–Ты чего не ешь?– спросила мама, заметив, что к булочкам я так и не прикоснулась.

–Да, я супом наелась, да и если я продолжу лопать, что не попадя, то точно не смогу носит обтягивающие вещи этим летом,– засмеялась я.– Не переживай, я знаю, как утилизировать сей предмет кулинарии.

Схватив тарелку, я вежливо постучалась в комнату мальчиков, прислушиваясь к возникшей тишине за дверью.

–Я с дарами, мальчики,– дверь передо мной распахнулась, тарелка из рук исчезла, дверь закрылась обратно.

–Спасибо,– крикнули в ответ.

–Дело сделано,– улыбнулась я, возвращаясь обратно на кухню к маме, которая попивала чай, поглощая булочку.

–Ты и так худая, куда тебе ещё худеть?– к сожалению, это был не риторический вопрос от мамы.

–ты будешь так говорить, даже если я не влезу в самый большой размер, что есть на белом свете,– засмеялась я.– Тем более, я не худею, а поддерживаю форму своего тела.

–А зачем тебе поддерживать форму шара?– засмеялся Даниил, врываясь на кухню с пустой тарелкой.– У тебя отличная форма шара, Алиса, не отказывай себе. Тебе очень идет форма шара, особенно подчеркивает твои щечки.

Зарычав, я бросилась за старшим братом, но быстро забежал в свой бункер, закрыв дверь прямо перед моим носом. Я даже не успела дернуть ручкой, когда услышала звук закрывающегося замка.

–Даниил, ты моешь посуду,– крикнула мама, проходя мимо меня в свою комнату, а я с удовольствием распознала стон брата и отправилась к себе в комнату, где зарывшись в одеяло и подушки, наконец, позволила себе снять маску безразличия и расплакаться.

Я с остервенением ударила кулаком по шкафу, злясь, что у меня нет такой суммы, чтобы свести это глупое сердце на пальце. Интересно, а как Денис будет жить с этой татуировкой? Скажет своей женушке, что эта татуировка сделана в честь из необъятной любви? Что же, теперь я хотя бы поняла истинную причину, почему Тайфунский так не хотел её делать. Даже поверить не могу, что ему удалось меня одурачить! Мне не верится, что мой первый раз абсолютно во всем был с этим подонком! Мне не верится, что мое сердце до сих пор тянется к нему, а я даже понятия не имею, как искоренить свою любовь к нему. Как хорошо, что совсем скоро я окунусь с головой в работу на радио, смогу вытиснить мысли о Тайфунском на некоторое время. В слезах я окунулась в сон, к счастью, не запоминая, что мне снилось, а уже через два дня я сидела в квартире Мартиной Дианы, радуясь новостям о её беременности, и как ей не терпится рассказать обо всем Артему, который из Нью-Йорка улетел в Италию.

–Я думала, что это чудо никогда не случится, а оказывается, я беременна уже несколько месяцев,– заверещала радостно Диана, обнимая меня.– У меня был очень низкий процент, но...

Поток слез перебил речь Дианы, и я крепче сжала её в объятиях, представляя, как будет счастлив Артем, услышав новость, что скоро станет отцом.

–У тебя телефон звонит,– усмехнулась Диана, выпустив меня из объятий, чтобы я смогла ответить на звонок.

–Да, Орлова-Синицына, слушаю тебя внимательно,– смеясь, ответила я.– Чем я заслужила ваш звонок, мадам?

–Ой, хватит паясничать Рафеева,– парировала Лизавета, усмехнувшись.– Я звоню тебе напомнить, что тебе завтра на прием...

–Я помню,– закатив глаза, перебила я, негодуя от контроля лучшей подруги.– Я помню.

–Да, я знаю, что ты помнишь,– отмахнулась подружка, нервно вздохнув.– Я звоню тебе напомнить, что тебе завтра на прием, чтобы ты после него мне позвонила и тут же сказала да или нет, понятно.

–Хорошо-хорошо, я позвоню тебе,– согласилась я и Лиза, удостоверившись в моей правоте, повесила трубку.

–Что-то я волнуюсь,– пробормотала Диана, сжимая в руках какие-то бумажки.– Артем не должен был лететь в Италию. Он планировал из Нью-Йорка сразу вернуться домой. Мне кажется, его мать как-то на него повлияет, ведь она меня просто ненавидит.

–Он не маленький мальчик, чтобы слушаться мамочку, тем более в отношениях,– напомнила я подруге, стараясь её утешить и успокоить.

Мартина успокоилась, но её хорошее настроение вернуть так и не удалось, к великому сожалению.

–Мне пора уже, а то скоро близнецы начнут названивать,– пожав плечами, сообщила я, как только показался первый намек на ближайший момент захода солнца, а вызывать такси или идти домой в темноте не хотелось. Разочарованно сжав губу, Диана вышла провожать меня.

Я вышла из подъезда, вдыхая вечерний воздух, чтобы успокоить беспокойство внутри себя по поводу завтрашнего дня, которой, надеюсь, мою жизнь не изменит, ибо тогда мне будет легче продать душу дьяволу, чем,...чем родить ребенка. Даже мысли об этом вызывают ужас, ведь я не смогу обеспечит своего ребенка нормальной семьей. У него никогда не будет отца, а родная мать не сможет дать ему и каплю того, в чем он нуждается. Я не была столь же богатой, как и Диана, чтобы в состоянии вырастить одной своего ребенка. Так что лучше бы мне оказаться не беременной.

–Алиска, ты каждый день куда-то убегаешь, куда же это? Нашла нормального поклонника?– поинтересовался Кирилл, прислонившись к двери плечом.

–Нет, решила податься в женский монастырь, вот хожу, присматриваю церковь получше,– серьезно сказала я, засмеявшись, когда увидела ошарашенное выражения лицо брата.

–Иди спать, монахиня,– вздрогнув, сказал старший брат,– Дани сегодня, кстати, не будет.

–А вот с этого места можно поподробней,– поиграв бровями, попросила я Кирилла, который неохотно вернулся ко мне.

–Он с Кирой куда-то уехал,– недовольство так и сочилось из брата.

–И оставил моего сладенького Кирюшу с младшей вредной сестренкой один на один?– театрально ужаснувшись, сказала я.– Ужас, ужас, ужас, как он мог, но раз сегодня младшего-старшего брата сегодня не будет, то можно я переночую с тобой.

–Конечно, можно, моя младшая вредная сестренка,– приторно сладко отозвался Кирилл, возвращаясь в свою комнату, оставляя дверь открытой.

Быстро переодевшись в пижаму, я прибежала в комнату близнецов, скользнув в кровать к старшему брату.

–Я надеялся, что ты хотя бы будешь спать в кровати Дани,– простонал Кирилл, все равно обнимая меня...и закидывая на меня свою тяжеленую ногу.

–Нет, он с утра придет пропахший чужими женскими духами, что послужит для меня сильнейшим ударом в сердце, а ты чистенький, свеженький, шалавами не запачканный.

–Так и у него вроде не шалава,– задумчиво ответил Кирилл, устроив свой подбородок на моей макушке.

–Да кто знает, я тоже миленькая на вид кажусь, а внутри самое настоящее коварное зло,– захохотала я.

–Но это не мешает мне любить тебя больше Даника,– захохотал Кирилл, крепче обнимая меня, а мне захотелось расплакаться.

–А я вас всех очень-очень сильно люблю,– шепотом сказала я, сдерживая слезы.

–Тебя невозможно не любить, Алиска,– тихо сказал старший брат.– Тайфунский твой идиот, я сразу тебе говорил.

–Это я идиотка, что тебе не доверилась,– со вздохом ответила я.– Послушалась бы, то и проблем бы не было.

–Спи, малышка,– брат поцеловал меня в макушку, и мне уже ничего не оставалось делать, как уснуть.

Разбудил нас с Кириллом вернувшийся домой Даниил, который громко шлепнулся на свою кровать, простонав, когда рукой ударился обо что-то.

–Слон,– пробормотала я, открывая глаза.

–О, мелкая, а ты-то что здесь делаешь?– подняв голову, спросил Даниил.

–Заменяю блудного брата, который бросил своего близнеца один на один с младшей вредной сестрой,– ответила я, поднимаясь с кровати.– Сколько время?

–Двенадцатый час,– ответил шепотом Данил, когда на нас шикнул спящий Кирилл.

Двенадцатый час? Мне на час назначен прием! Мамочки, я чуть не проспала прием к врачу. Меня бы Лизка убила, если я проспала прием. Кинувшись в свою комнату, я быстро надела платье, как посоветовала мне Лизавета, после чего побежала в ванную комнату умываться, а время неумолимо бежала вперед, что на завтрак времени не оставалось. Схватив сумку с документами и кошельком, я нашла телефон, зарядка на котором практически разрядилась, ключи и выбежала из квартиры. В автобусе вспомнила, что Лиза советовала мне не надевать платье, ибо мне будут делать УЗИ и лучше надеть футболку, которую легко поднять. Возвращаться и переодеваться времени не было.

В больницу успела за несколько минут до приема, что позволило мне отдышаться и привести прическу в порядок перед тем, как я зайду в кабинет.

–Рафеева здесь?– спросила медсестра, выглядывая из кабинета в коридор.– Рафеева Алиса?

–Я здесь,– пролепетала я, заходя в кабинет следом за медсестрой, что так радостно мне улыбнулась.

–Проходи,– улыбнулась мне и женщина, сидевшая за столом в кабинете,– что тебя беспокоит?

–Беременна я или нет,– неловко пробормотала я, нервно сжав в руках свою сумку.

–Проходи на кушетку и поднимай платье,– женщина заметила мои скованные движения, вызванные смущением, поэтому достала дополнительную пеленку и накрыла мои ноги.

–Сколько тебе лет, милая?– спросила женщина, настороженно осмотрев меня.

–Двадцать лет,– ответила я, улыбнувшись удивлению врача, что подумала о моем несовершеннолетии.

–Хорошо,– улыбнулась женщина,– сейчас я нанесу тебе гель на живот, будет холодно.

На живот нанесли гель, а после женщина прикоснулась к моему животу штукой, название которой я не знала. Чувствую себе очень глупо, пока врач водит по моему животу аппаратом, названия которого я даже не представляю.

–Поздравляю, ты беременна!

...

Беременна. Твою мать, я беременна. Этого я и боялась. Я так боялась, что окажусь беременной и именно это случилось.

–Надеюсь это слезы счастья,– о, я даже не заметила, что плачу, поэтому все, что мне оставалось делать, это отрицательно качать головой, не пытаясь даже остановить слезы.

–Будешь сохранять беременность или...

–Прерывать,– ответила я, трясущимися руками вытирая салфетками гель со своего живота.

–Точно?– переспросила женщина, оставаясь на месте.– Ты же понимаешь, что это может грозить ужасными последствиями?

Ни медсестра, ни врач больше приветливо мне не улыбались, а смотрели обеспокоенно и немного холодно.

–Д-да, точно,– заикаясь, ответила я, разрыдавшись пуще прежнего.

–Твое право,– печально вздохнув, сказала женщина, записывая что-то на листочке.– Подойдешь в приемную, запишешься.

Кивнув, я встала с кушетки, поправляя платья, не обращая внимания, как слезы впитываются в платье.

Ненавижу тебя, Тайфунский! Если ты бы мог меня сейчас слышать, то узнал, как я тебя ненавижу! Ты бы узнал, что мне приходится убивать нашего с тобой ребенка, потому что мне это не по силам!

Как же я ненавижу себя.