Текст книги "О таком не мечтают, или кошмар для Вики (СИ)"

Автор книги: Диана Казарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

«Спокойствие, только спокойствие!», – как говорил известный персонаж с пропеллером в одном из моих любимых мультфильмов. Но, как бы я ни старалась, нервы не желали успокаиваться.

Пнув от злости железную решетку, я тут же пожалела об этом и, прохромав к деревянной, грубо сколоченной лежанке, осторожно на неё села. Не хватало еще заноз на мягкое место нацеплять. Надеюсь, всё это простое недоразумение, и принц, очнувшись, прикажет меня освободить.

Эх… Правильно говорят: «Не делай добра – не получишь зла».

И дальше я принялась фантазировать о том, как собственноручно душу наследника столь нелюбимой страны в столь ненавистном мире. Вот так, всего лишь встретив пару не тех людей, можно испортить себе всё желание узнать мир поближе.

Как же хочется домой! В родную квартирку, к привычным кошечкам, собачкам и птичкам. И не видеть бы вот это всё.

Не знаю через сколько, но по моим ощущениям не очень быстро, хмурый мужик в черной форме за километр ароматизирующий перегаром принёс мне еду – странную жижу, отдалённо пахнущую овсянкой, и кружку с водой. Кашку-малашку, именно так и никак иначе, я отложила сразу, так как испугалась за свой желудок. А вот водички попить – это всегда хорошо и нужно. Я отхлебнула несколько небольших глотков и уставилась в пустую, сложенную из неровных камней стену.

– Чего приуныла? – осипшим голосом спросили из темного угла, и я, недоумённо взглянув в кружку, печально подумала, что вода скорее всего была отравлена, и я умерла, и теперь ко мне пришла смерть. Иначе объяснить взявшийся из ниоткуда голос невозможно.

– Чего молчишь?

Снова просипел неизвестный, и, чтобы не показаться невежливой, пришлось ответить:

– А чего радоваться? Заперли в тюрьме ни за что ни про что, а теперь ещё и отравили.

Я подперла кулаком подбородок и стала рефлексировать по поводу своей такой скорой кончины. Однако каркающий смех заставил меня вздрогнуть и, нахмурив брови, уставиться в тёмный, досадно разговорчивый угол. Тоже мне весельчак, не дает спокойно поразмышлять о бытие и смерти.

– С чего ты взяла, что мертва?

У, какой доставучий.

– Потому что с тобой разговариваю.

Снова режущий слух хохот и очередной вопрос:

– И что?

В до этого момента непроглядной темени засветились два жёлтых глаза, и ко мне выплыл черный шарик с улыбкой как у Чеширского кота. Я вздрогнула и забралась ногами на кушетку, во все глаза рассматривая парящие рядом с телом гостя и никак с ним не соединённые две лапы.

– Т-ты кто? – пора бы уже привыкнуть к чудесам этого мира и перестать шарахаться от вида местных обитателей.

Но всё же… Пугает такое, да ещё и летающее.

– Никто… и ничто. Так, летаю тут, общаюсь с теми, кто на грани…

Шарик подлетел ближе ко мне и, наклонившись на один бок, словно голову склонив, с любопытством глядел на меня.

– На грани?

Я перестала отползать от глазастика и принялась так же смотреть на него.

– Да, меня могут видеть только те, кто скоро умрет.

Ага. Не мигая, я пялилась на разговорчивый шарик, а в голове проносилась лишь одна мысль: «… те, кто скоро умрет».

– А я тебя вижу, это значит… – Не продолжай фразу, я прикрыла рот ладонью.

– Да, ты еще жива, но скоро умрешь. – Широко улыбнулся глазастик, снова напомнив мне Чеширского кота.

– Когда, если не секрет?

– Не знаю, – развел призрачными лапами никто, – но будь готова.

Глубоко вздохнув и выдохнув, чтобы успокоиться, я обхватила колени руками. Что я такого натворила, что теперь должна умереть? Несправедливо и обидно. Этот мир вообще какой-то несправедливый и неправильный.

Даже плакать хочется.

– Ну и чего ты? Подумаешь смерть. Не так уж и страшно. – По-своему подбодрил меня гость и даже попытался погладить по руке, от чего меня словно током ударило, и я отшатнулась от… от…

– А имя у тебя есть? – постаралась перевести тему, заметив, что шарик с глазами расстроено опустил лапки.

– Нет, – с нотками грусти прохрипел мой необычный собеседник, – зачем оно мне? У меня собеседники появляются раз в год, а то и реже. Да и никто и не спрашивал.

Хм…

– Тогда надо придумать его.

Я решила отвлечься от мыслей о скорой кончине и хоть чем-то занять головушку.

– Для чего? – выпучил глазенки черный шарик.

– У всех должно быть имя. – Пожала я плечами и предложила, – Глазастик?

Шарик покачался из стороны в сторону, не соглашаясь с предложенным.

– Привереда, – улыбнулась заинтересовавшемуся никтоше. – А как тебе Ничегоша? – Шарик задумался, и меня осенило. – Точно! Гоша! Тебе очень идёт.

Глазастик подумал, подумал и согласно закачался.

– Го-ша, – просипел собственно Гоша и довольно улыбнулся.

– Имя придумали, теперь давай нормально познакомимся. Привет, я Вика.

Протянула я руку шарику.

– А я Гоша.

Глазастик прикоснулся к моей ладони лапкой, и током, как в первый раз, меня не ударило. Гоша удивлённо уставился сначала на мои конечности, потом на свои.

– Что-то не так?

– Не знаю, – мой гость спрятал лапки за голову-тельце и отлетел от меня обратно в угол. – Пойду я.

– Постой, – оставаться одной было страшно, – не оставляй меня.

– Пора мне. – Пролепетал Гоша и исчез также внезапно, как и появился.

Ну вот, снова одна. Встав с жёсткого ложа, потянулась и выглянула за решётку. Тишина, темень, ни души. И долго меня здесь собрались держать? Когда уже Киллиан очнется и освободит меня? Не хотелось бы ночевать в душной камере на деревянной кушетке.

Но ни через час, ни через три никто так и не появился, а организм требовал отдыха. Поэтому пришлось свернуться калачиком на неудобной лежанке и попытаться, если не уснуть, то хотя бы немного отдохнуть.

Не знаю сколько я пробыла в противном состоянии полудремы, постоянно пытаясь уснуть и тут же вздрагивая от малейшего шороха и снова впадая в забытье, но, когда к моей камере подошла Варя в сопровождении шестерых мужчин, я себя отдохнувшей не чувствовала, скорее ещё больше уставший. Скажу откровенно – настроения это не добавляло. Я, сев на кушетке, одарила пришедших хмурым взглядом и зябко поежилась. Похоже, что в те считанные минуты, что моему организму всё же удавалось задремать, мне снилось что-то неприятное, а может и страшное, и одежда из-за этого пропиталась потом, облепив тело и противно холодя его.

– Вика, – бросилась ко мне Варя, как только тяжёлая решётка отворилась, – как ты?

Подруга крепко обняла меня и в неверном свете факелов принесенных сопровождающими, принялась осматривать со всех сторон.

– Вот выберусь отсюда, и будет ещё лучше. Ты пришла меня забрать?

Варя потупилась и, не решаясь заговорить, сначала усадила меня на кушетку, а потом, несмотря на красивое и, несомненно, дорогое платье, села рядом. Она с силой сжала мои ладони и, кажется, собиралась с мыслями, чтобы сказать что-то неприятное.

– Варя? – я попыталась поймать взгляд девушки, – скажи уже.

– Мне не дали тебя забрать, и даже увидеться не разрешили. Я тут без ведома советников.

Да, не весело.

– А сам Киллиан, что он говорит по этому поводу, и вообще он в курсе, куда меня запихнули?

– Навряд ли. Артур говорит, что он еще без сознания, и всем заправляют его советники, и они…

Подруга запнулась и отвела взгляд.

– Они? – поторопила я Варю, так как жуть не люблю недосказанности.

– Они собираются тебя казнить. – Выпалила девушка и снова стиснула меня в объятиях.

Я впал в ступор. Что значит казнить?

– За что? – прохрипела, пытаясь отогнать липкий страх, медленно разливающийся по позвоночнику.

– За якобы покушение и возможно убийство принца. – Быстро затараторила Варя, так как к нам подошёл Эрик Торнэ и попросил поторопиться. – Но я знаю, что ты ничего не сделала, и обязательно вытащу тебя. Слышишь? Вытащу!

Без мыслей в голове я смотрела, как подруга и ее провожатые уходят, забирай с собой почти весь свет и мою надежду на лучшей исход этой истории. Как только их шаги стихли, я мешком свалилась на деревянную кушетку и закрыла лицо руками. Вот и всё. Приплыли. Нет, я, конечно, верил Варе, она попытается помочь, но вот только сможет ли? Кажется, Гоша был прав, и я действительно скоро умру.

– Да ладно, не раскисай. – Просипел вдруг проявившийся рядом глазастик, – без тебя, конечно, скучно будет, но это не самое худшее, что с тобой могло случиться.

– Да что ты говоришь? – огрызнулась я, не понимая, чего это Гоша так счастливо улыбается. – И что же может быть хуже смертной казни?

– Ну, например, застрять между жизнью и смертью и не иметь возможности изменить что-то или хотя бы поговорить с кем-то.

Произнося эти слова, черный шарик выглядел как-то странно и немного потерянно. Будто… Будто…

– Ты это о себе сейчас?

– Вот ещё! – фыркнул Гоша, – не говори ерунды, у меня всё отлично!

Желтоглазый отвернулся и полетел в свой угол, намереваясь покинуть меня.

– Гоша, постой. – Тихо попросила и, когда он остановился, также почти шепотом добавила, – останься со мной еще хоть чуть-чуть.

Шарик, и я видела это отчётливо, вздрогнул и медленно развернулся ко мне:

– Что ты сказала?

– Побудь со мной еще немного, а то мне страшно.

Гоша несколько мгновений посверлил меня жёлтыми глазищами, а после подлетел ближе и остановился в нескольких сантиметрах над кушеткой, словно присел.

– Тогда рассказывай чего-нибудь. А то кто знает, когда ещё поболтать получится.

– Спасибо Гошик! – я обняла приятеля, ощутив, что на ощупь он похож на плотное желе, слегка прохладное, но не противное. – Ты чудо!

Гоша ошарашено взирал на меня и, похоже, уже жалел, что остался с сумасшедшей. Но я не дала ему передумать и побыстрее завела беседу:

– О чем рассказывать?

– Не знаю, – развел лапками желтоглазик, – например, как до жизни такой докатилась. Не часто здесь встретишь симпатичных, молодых девушек.

– Эх, Гошик, там, где я жила есть такое выражение: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Это в точности про меня. Если бы не решила помочь некоторым белобрысым, то возможно не оказалось здесь. – Я обвела взглядом камеру. – А теперь меня обвиняют в покушении на Киллиана и хотят казнить.

– Хм, а я думал, что это я невезучий. Как приятно осознавать, что есть ещё большие простофили. – Ехидно улыбнулся Гоша.

– Ну ты и язва! Нет бы посочувствовать. – Я обижено отвернулась от собеседника и сложила руки на груди, показывая, что дальше разговаривать не собираюсь.

Но глазастый шарик с улыбкой Чеширского кота не понял моего жеста и продолжил:

– Хотя не одна ты такая непутевая. Вот лет десять назад был тут один. Тоже помог молодому принцу, вовремя заметил, что его прока зачаровали. Так его же потом в этом и обвинили. – Гоша помолчал, – м-да, Ливик верен своим методам.

– Ливик? – заинтересовалась я.

– Ага, главный советник Его Высочества. Когда принц отсутствует, он тут всем заправляет.

Хм… Кажется, я попала в местные политические интриги.

На меня вдруг навалилась такая усталость, что сил не осталось ни на что. Помассировав виски, так как голова всё больше и больше болела, я простонала и стиснула лоб ладонями. Этого ещё не хватало. Одновременно с навалившейся апатией исчезло желание разговаривать и я, упав на жесткую лежанку, закрыла глаза, положила на них руку и затихла.

Надо же было так попасть!

– Эй, ты чего? – взлетел Гоша и беспокойно завертелся на месте.

– Спать хочу.

– Аааа, тогда я пошёл. Спи.

Хоть и расслышала я в голосе приятеля чёткие нотки обиды, но даже пошевелиться не смогла, чтобы ответить ему или остановить.

Как же меня достал этот мир! Со всеми его параноиками и интригами! Домой хочу, а ещё лучше проснуться завтра и очутиться в родной квартирке и забыть весь этот кошмар.

Но утром я проснулась, а вернее меня разбудили, во всё в той же камере. Двое хмурых мужчин в белых одеждах, грубо приказав подниматься, связали мне руки и вывели из подземелья.

Ноги от страха заплетались и то и дело подкашивались, и поэтому сопровождающим пришлось меня подхватить под руки и нести. Поджилки тряслись, язык немел, а в голове вертелась лишь одна мысль – я сейчас умру, меня ведут на казнь.

Я настолько погрузилась в себя, что не заметила, как меня вывели на улицу. После темного подвала свет, хоть и утренний, ослепил, и сначала разглядеть ничего не получилось. Но проморгавшись, я увидела деревянный, сколоченный прямо перед дворцом, помост. Однако ни виселицы, ни гильотины, ни палача с топором не наблюдалось.

Может, передумали? Или Варя чего-то перепутала? Всё же интересное положение, гормоны… Послышалось, а потом нафантазировала.

Мне немного полегчало, и я уже больше с интересом, чем с ужасом смотрела на разворачивающееся действо.

Тем временем меня завели на деревянную «сцену» и оставили одну одинешеньку. В это же мгновение, откуда ни возьмись, набежал народ и обступил место казни. Но моё внимание привлек не пейзаж, не разномастные жители этого мира и даже не пестрая, больше похожая на бабочку птичка кружившаяся надо мной. Моё внимание привлёк шедший сквозь толпу, раздвигающий ее словно ледокол, высокий, сухопарый мужчина с колючими голубыми глазами и острой седой бородкой. Он почти царственной походкой приблизился к сцене, величественно кивнул шепчущейся толпе и взошел ко мне. Утихомирив разволновавшийся народ взмахом руки, неизвестный развернул бумагу, которую держал до этого в руке, и хорошо поставленным голосом начал читать:

– За преступление против наследного Принца Парнесса Его Высочества Киллиана Благословенного и Освященного Солнцеликой Лортой к смертной казни через Озеро Слез приговаривается госпожа Виктория.

Что? Какое ещё озеро? Не согласная я!

Рядом со мной, незамеченный раннее, разверзся ад…

Ну, хорошо… не ад, а люк.

И на дне этого люка что-то булькало и отвратно воняло. Отшатнуться от края мне не позволили всё те же хмурые мужики, неожиданно возникшие за спиной и готовые толкнуть меня в зловонную жижу в любой момент.

– Приступить к исполнению приговора. – Приказал бородатый.

– Стоять! – тихий, но почему-то хорошо слышный голос Киллиана разнесся по площади, и я, с облегчением повернувшись к нему, улыбнулась.

Он как всегда вовремя.

– Ваше Высочество, какое облегчение, вы очнулись! Но зачем же поднялись с постели, вы еще слабы. Филиган проводите Его Выс… – начал говорить мой палач, но тут же умолк под тяжёлым взглядом наследника страны.

Киллиан опирался на трость, и похоже ему было даже смотреть тяжело, не то что стоять. Но такое состояние не помешало ему выглядеть по-королевски и подавлять авторитетом. И даже маячившая сзади знакомая фигура мужа Вари, готового подхватить больного принца, не портила эффекта от появления Его Высочества.

– Советник Ливик отпустите девушку. – Приказал принц.

На радостях, что останусь в живых я повернулась к седобородому, широко ему улыбнулась и тут же напряглась, заметив, как он едва заметно кивнул мужчинам в белом.

После всё произошло моментально. На меня вдруг нацепили какую-то цепочку, и одновременно столкнули в вонючую пропасть.

Последнее, что я увидела перед тем, как в глазах всё померкло – это метнувшихся ко мне Киллиана и Артура, и ужас в глазах принца.

Паника и ожидание боли, удушья или любой другой реакции, а после небольшая нехватка воздуха и вот я лежу на холодном, каменном полу лицом вниз и пытаюсь прийти в себя.

Что это было?

Осторожно перевернувшись на спину и вспомнив подробности короткого полета, я пришла к выводу, что до смертоносной жижи не долетела. А значит, я жива и меня куда-то переместили с помощью этой дурацкой магии.

– Кхм, кхм, – прокашлялись рядом и раздражённо поинтересовались, – а теперь будь добра, объясни, что всё это значит?

Медленно повернул голову на голос, я встретилась глазами с прищуренными желтыми очами Гоши. Он парил в шаге от меня и недовольно хмурился.

– Сначала помоги освободиться. – Попросила его, и как только мои руки избавили от веревок, покряхтывая, поднялась на ноги и оглядела помещение, в которое меня занесло.

Оно было довольно просторным, без окон, но хорошо освещённым чем-то похожим на земные лампочки, и только с одной-единственной дверью. Однако она оказалась запертой, что в принципе, меня ни капли не удивило. Скорее это было ожидаемо. Уже привыкла, что в этом мире я постоянно оказываюсь запертой.

Гоша всюду следовал за мной и держался рядом, сверля взглядом мою спину.

– Ну что? – не выдержала я немого укора во взгляде черныша.

– Как ты меня сюда затащила?

– Да откуда я знаю? – я плюхнулась прямо на пол, так как никакой мебели здесь не было, – я даже не знаю, где мы. И вообще, какие претензии ко мне? Сам припёрся.

– Не сам. Я не могу покидать стен дворцовой тюрьмы.

Я бы конечно задумалась над этим и возможно даже удивилась, но я настолько устала от странных игр и постоянных непонятных ситуаций, произошедших за последние три дня, что мозг отказывался думать. Он вошел в режим полной апатии и отрицания любой информации. Сейчас главным было, что я жива и вроде здорова, а остальное выяснится попозже. В этом я уверена. И сейчас нужно хоть немного отдохнуть и попытаться не скатиться в истерику.

– Хм… – подал голос Гоша, поняв, наконец, что ответа на свой вопрос не получит, и после получасового молчания, – интересно, что же им надо от тебя, раз они не поскупились и потратились на переносной индивидуальный портал.

– А? – я подняла голову и, проследив за взглядом приятеля, взяла в руки висевший на шее массивный медный медальон с выгравированными тремя переплетающимися овалами, – портал? С помощью него можно обратно переместиться?

– Нет. – Гоша скрестил руки-лапки, – он односторонний.

– Опять не везет. – Я с чувством ударила кулаком по полу и, ойкнув, прижала пострадавшую конечность к груди.

– Да ты вообще одна ходячая неприятность. – Мерзко хихикнул Гоша и, увернувшись от запущенного мной камушка, отлетел подальше.

– Вредина.

– Не я такой, – насмехаясь, развел руками мой призрачный приятель, – а обстоятельства. И вообще у меня стресс. Я в первый раз за пятьсот лет из подвала выбрался, из родных пенат так сказать, а ты меня вместо того, чтобы пожалеть, камнем…

– А я, значит, развлекаюсь тут? Да у меня стресс побольше твоего! Так что не вредничай…

Скрип отпираемого замка заставил меня замолчать и вскочить на ноги. Гоша же залетел мне за спину и тоже притих.

Тут же дверь распахнулась, и передо мной предстал невысокий человек, а может и не человек, в длинном, черном балахоне с накинутым на голову глубоким капюшоном. Так что лица прибывшего разглядеть не получилось. Он же, не произнеся ни слова, повел рукой, и меня окутало синим туманом, который не позволял пошевелить мне ни рукой, ни ногой, и, приподняв над полом, потащило вслед за жутким, неразговорчивым человеком-плащом.

Ни на вопросы, ни на требования объяснить хоть что-то сопровождающий не реагировал, продолжая идти по узкому, каменному коридору. Поэтому я решила не терять времени и осмотреться и попытаться запомнить маршрут. А вдруг пригодиться.

Но на десятом повороте я сбилась и плюнула на это бесполезное дело, отдавшись во власть судьбы и случая. Гоши, кстати, было не видно. То ли он остался в той комнате, то ли испарился вовсе или вернулся обратно во дворец Его Высочества. И мне было не по себе и немного печально без общительного, хоть и вредненького черныша.

Наконец, мы остановились перед очень большими, я бы даже сказала огромными, двустворчатыми дверьми с затейливым рисунком в виде переплетающихся ветвей деревьев, и человек-плащ, отворив ее, завел меня вовнутрь. А внутри оказалась спальня. Большая и роскошная. Только без окон и освещенная все теми же странными «лампочками».

Магическая дымка вокруг меня рассеялась и жутковатый, молчаливый сопровождающий оставил меня одну.

И конечно, первым делом я проверила дверь. Заперта.

М-да… все страннее и страшнее. И самое бесительное, что ни кто ни чего не объясняет. Я им что безвольный, бессловесный баран?

Однако была и положительная сторона в моем новом положении – большая и без сомнения удобная кровать.

Пошарившись по трем находящимся здесь дверям, я обнаружила уже наполненную ванну и с радостным воплем занырнула в нее.

Какое наслаждение! И пусть все миры подождут, Вика расслабляется.

Провалявшись в воде не меньше получаса, я кое-как заставила себя вылезти, закутаться в теплый, уютный халат, висевший рядом с ванной, и доползти до кровати. По пути к ней я заметила накрытый стол, но кровать оказалась настолько мягкой, а я настолько уставшей и вымотанной последними событиями, что махнув рукой на еду, вырубилась моментально.

И снилось мне очень неприятное – Киллиан. Он грозно стоял над моей постелью и требовал сказать, где я нахожусь. Я же отмахивалась от назойливого прЫнца и просила оставить меня в покое, потому что хочу спать, и он не вовремя. А противный блондин все требовал и требовал, и когда я уже выбесилась и готова была послать Его Высочество на три весьма известных в России буквы, меня разбудили.