Текст книги "Сердце Зверя"
Автор книги: Диана Хант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 4
Дверь в опочивальню распахнулась, и Адела застыла на пороге. Я испытала мстительное удовольствие, наблюдая недоумение и даже растерянность на лице волчицы.
– Доброе утро, Адела, – сказала я, и волчица с облегчением выдохнула.
Я ждала камеристку (или какую роль волчица пыталась играть?) полностью одетая (если не считать отсутствия чулок, корсета и нижнего белья), за письменным столом.
После неудачных попыток заснуть я встала и, посетив омывальную, где привела себя в относительный порядок, облачилась в свежую сорочку и платье, на этот раз нежно-зеленого цвета. После чего расположилась за письменным столом. Обнаружив пачку писчей бумаги и перо с чернильницей, какое-то время развлекалась тем, что черкала, рисовала, вспоминая уроки учителя живописи, затем упражнялась в каллиграфии, а потом просто заснула, положив голову на руки.
Очнулась за несколько секунд до прихода Аделы. Я не слышала ее шагов – волки ступают бесшумно, просто что-то заставило поднять голову, а в следующий миг открылась дверь.
– Вы уже встали, госпожа, – сказала Адела, явно пытаясь скрыть недоумение в голосе.
– Как видишь, Адела, – тоном благовоспитанной леди ответила я. – И готова к завтраку.
Затаив дыхание, я решилась спросить прямо:
– Я буду завтракать… с господином?
– Господина нет в замке, – ответила волчица, а затем попыталась присесть в книксене. – Я распоряжусь насчет завтрака.
– Будь любезна.
Стоило волчице покинуть опочивальню, я закусила губу, чтобы не выдать свои чувства неуместным возгласом.
Тот, кто прислал вчера письмо, не солгал.
Его и в самом деле нет в замке.
Когда молоденькие волчицы под предводительством Аделы внесли подносы с завтраком и кофейник, судя по аромату, со свежезаваренным кофе, я уже знала, что делать.
– Джейси, Эльза, рада вас видеть, – сказала я, и девушки, в свою очередь, искоса бросая взгляды на Аделу, поздоровались.
– Мм, как вкусно, – пробормотала я, откусывая от лепешки и загребая ложку каши. – Большое спасибо. Непременно передайте мою благодарность повару. Чувствую себя как дома.
– Но это и так… – начала было Эльза, но Адела так посмотрела на нее, что девушка тут же замолчала.
Прежде чем Адела успела отослать девушек под каким-нибудь предлогом, я широко улыбнулась каждой и проговорила:
– Надеюсь, вы составите мне компанию во время утренней прогулки? Хотелось бы пройтись по этому чудесному саду, вот только боюсь, одиночество мне не на пользу. Я начинаю много думать, а учитывая перемены в моей жизни в последнее время, мысли эти не слишком приятные.
– Я с удовольствием составлю вам компанию, госпожа, – процедила Адела.
Улыбнулась и ей. Правда, несколько натянуто.
– Хотелось бы, чтобы удовольствие было взаимным, Адела, – бессовестно заявила я и ядовито добавила: – При всем твоем желании ты слабый собеседник. Прогуливаясь вчера с тобой, я чувствовала себе не гостьей, а скорее пленницей.
Щеки волчицы вспыхнули, а девушки переглянулись.
– Думаю, это не твоя вина, – продолжала я, намазывая джем на лепешку. – Видимо, ты просто молчалива от природы. А мне хочется поговорить. Просто поговорить, понимаешь? Долго молчать, знаешь ли, слишком… утомительно.
– Пожалуй, сегодня вы и вправду слишком разговорчивы, – пробурчала Адела и добавила: – Госпожа.
– Это говорит о том, что у меня нет компании, – с энтузиазмом подхватила я ее мысль. – А потому девушки должны непременно мне ее составить.
Адела хмуро посмотрела на молоденьких волчиц, которые быстро опустили глаза под ее взглядом.
Задирая волчицу, я чувствовала себя гадко, но следовала тщательно разработанному благодаря бессоннице плану. Я преследовала одну цель: мне надо было выяснить, действительно ли она считает меня госпожой? Согласится ли исполнить мою просьбу, даже скрытый приказ? Я не сомневалась, что после вчерашнего Адела глаз с меня не спустит, но как тогда пообщаться с тем, кто написал письмо? Что-то подсказывало мне, что избавиться от хохотушек Джейси и Эльзы будет куда проще, чем от матерой волчицы.
И план удался.
– Должно быть, вам и в самом деле пойдет на пользу общение с девушками вашего возраста, госпожа, – неуверенно пробормотала Адела.
– Вот именно! – поддержала я ее. – С девушками моего возраста. Это все, что мне нужно. Спасибо за понимание, Адела!
И одарила ее на сей раз искренней улыбкой.
Волчица кивнула, нахмурившись. А я вернулась к завтраку, проклиная про себя собственный энтузиазм. Уж не переиграла ли я? Если Адела что-то заподозрит, столь тщательно разрабатываемый все утро план сорвется. А тот, кто написал письмо, сказал так, что прямее не бывает: сегодня последняя возможность сбежать.
Вскоре вернется Зверь. И… он ясно дал понять вчера, что хочет, чтобы я отдохнула, но о том, чтобы покинула этот замок, и речи не идет. Так и сказал: у нас вся жизнь впереди. И это его заверение пугало.
Покончив с завтраком, я вопросительно посмотрела на Аделу.
Девушки стояли рядом с самым смиренным видом. Я поняла, что им самим не терпится пообщаться со мной, слишком уж они старались сегодня, да и вчера с завтраком, а потом пришли вдвоем за Аделой, словно хотели лишний раз посмотреть на меня. Что ж, любопытство юных волчиц сегодня было на руку. Видимо, опасаясь, что Адела в любой момент может передумать, девушки молчали, словно в рот воды набрали, и смотрели в пол, опасаясь лишний раз поднять взгляд на старшую волчицу. Наверное, такая демонстрация благоразумия не ускользнула от Аделы, потому что, окинув девушек взглядом, волчица не удержалась от тихого, еле различимого фырканья.
– Кажется, вы собирались прогуляться по саду, госпожа? – тоном, который сделал бы честь любой классной даме, поинтересовалась Адела. – Джейси и Эльза составят вам компанию. У меня тоже дела в саду, нужно проверить работу садовника, но не буду вам докучать этим, займусь, как только удостоверюсь, что с вами все в порядке.
В другой раз я бы напросилась с Аделой к садовнику, заодно и поделилась бы с ним кое-какими познаниями в области садоводства. Мама очень любила цветы. Обожала копаться на клумбах и грядках, любила повторять, что растения все чувствуют и мало знать, как за ними ухаживать, нужно еще дать им понять, что любишь их, что заботишься… Виталина морщила нос, не желая возиться в земле, Микаэла преданно заглядывала в рот старшей. Я же с удовольствием помогала маме в саду и оранжерее, впитывая знания о том, как нужно обращаться с цветами и другими растениями. Впрочем, судя по тем варварским действиям, которые местный садовник, должно быть, называет уходом за садом, там не то что о любви речи не идет, он с элементарными правилами садоводства не знаком.
Но это, опять же, в другой раз… в следующий. Я чуть не споткнулась, когда поняла, что следующего раза может не быть. Если тот, кто прислал вчера письмо, не солгал, у меня может появиться шанс сбежать отсюда.
Отчего-то при мысли о побеге внутренности сдавила ледяная лапа: я не могла в полной мере доверять владельцу этого замка, но кому я могла доверять? Все мои близкие мертвы, а даже те, кто защищает сейчас, имеют в отношении меня какие-то свои мотивы…
– Ты в порядке? Для желающей пообщаться у тебя слишком задумчивый вид! – вывела меня из задумчивости Джейси.
Я покрутила головой и поняла, что мы успели выйти в сад и миновать пару резных беседок. Оглянувшись, я увидела, что Адела действительно говорит с садовником, при этом не отводит настороженного взгляда от нас. Перехватив мой взгляд, волчица поджала губы и поспешно отвернулась.
– Задумалась, – призналась я. – Слишком все вокруг странное.
– Тебе тоже кажется странным? – также проигнорировав, что если я госпожа, то обращаться ко мне следует на вы, спросила Эльза. – Мне тоже! Все эти наряды, Луна, какие же они неудобные! Ни побегать нормально, ни почесаться… А жить в каменном доме – с ума сойти!
И волчица даже подпрыгнула на месте.
– Тсс, дуреха! – перебила Джейси подругу. – Адела заметит, отправит на кухню или еще куда. И ты, что ли, забыла, что она человек и ей не привыкать ко всем этим тряпкам.
– Точно, я и забыла! – широко улыбнулась Эльза.
Меня ничуть не покоробило, что волчицы тыкали, а еще говорили между собой так, словно меня здесь нет. Наоборот, после молчаливой, не спускающей с меня глаз Аделы прогулка с девушками и впрямь показалась глотком свежего воздуха.
– Я уже так привыкла, что она наша госпожа, что думаю о ней, как об одной из нас, – продолжала тарахтеть Эльза.
– Ваша госпожа? – переспросила я.
Эльза не удержалась и подхватила меня под руку, а Джейси доверительно проговорила, склоняясь к уху:
– Ты пробудила волка нашего альфы. Ты теперь наша госпожа!
Я часто заморгала. Какого волка? Никого я не пробуждала. Я вообще оказалась втянутой во все это не по своей воле.
– Вы говорите об альфе… о Звере? – уточнила я. – О хозяине этого замка?
Обе волчицы с энтузиазмом закивали. Я несколько опешила.
– Но он ничего не сказал мне, – пробормотала я. – Почему?
– Ну о чем ему с тобой говорить? – воскликнула Эльза и, прежде чем я успела оскорбиться, продолжила: – У альфы сейчас дела поважнее. А когда со всеми фиолетовыми справится и всех свободных победит, обязательно тебе все расскажет!
Бесхитростность девушек обезоруживала. Но все же я не преминула этим воспользоваться.
– Почему Адела… такое впечатление, что ненавидит меня? – спросила я, переводя взгляд с Эльзы на Джейси.
Джейси помотала головой с таким жаром, что из строгой прически выбилась прядь. Сдув ее со лба, волчица пояснила:
– Она тебя не ненавидит.
– Просто присматривается, – поддержала подругу Эльза. – Не доверяет.
– Однажды Зверя погубила женщина, – доверительным шепотом сообщила Джейси.
– Мы не допустим, чтобы это случилось во второй раз, – добавила Эльза.
– Но ты не похожа на злодейку, – сказала Джейси. – Ты добрая.
– Если бы не ты, альфа не вернул бы волка, – сказала Эльза. – Значит, ты и вправду добрая. Это хорошо.
– Наш альфа заслужил, чтобы быть счастливым.
– Так говорит мама, – сообщила Джейси.
– Адела, – пояснила Эльза.
У меня голова пошла кругом.
– Адела – твоя мать? – спросила я Джейси, и волчица согласно закивала.
– Сестра моей мамы, – с готовностью сообщила Эльза. – Кажется, у вас это называется «тетя».
– Вы давно здесь живете? – спросила я. – В замке?
– Адела и остальные волки давно, – сказала Эльза.
– Мы недавно, – добавила Джейси. – Щенкам лучше расти на лоне природы. Но мы вошли в возраст и хотим пойти по стопам старших.
– И вот мы здесь.
– По стопам старших, – протянула я. – То есть, – меня осенила догадка, – вы пытаетесь жить как люди?
Обе девушки заливисто расхохотались. Я оглянулась. Веселье не укрылось от внимания Аделы. Плюнув на приличия, дернула обеих волчиц за руки.
– Тише!
Обе замолчали.
– Мы не пытаемся жить так, как живут люди, нам приходится это делать, – пояснила непонятное непонятным Джейси.
– А это большая разница, – сообщила Эльза.
– Хотя жить как люди очень смешно!
И обе волчицы прыснули.
– Но теперь, когда ты с нами, госпожа, все должно пойти лучше.
– Гораздо лучше.
– Во славу Луны!
Разговор с девушками выдался и вправду очень интересный и местами неожиданный. Когда приблизились к тому месту, откуда, согласно посланию, мне предстояло идти одной, я даже пожалела, что придется его прервать.
– Джейси, милая, – улыбнулась я и зябко повела плечами, – так и тянет свежестью. Не будешь ли ты так добра принести мне шаль из моих покоев. Голубую, расшитую зелеными листьями.
Волчицы окинули меня взглядом. Для прогулки я действительно выбрала чересчур легкое платье, практически без рукавов, и проигнорировала перчатки (в этом также заключалась часть плана), поэтому просьба подозрительной не выглядела.
Стоило Джейси унестись, словно она решила соревноваться с ветром, как я, охая и ахая, сетуя на свою неуклюжесть и забывчивость, стала просить Эльзу бежать за кузиной и принести мне перчатки.
Прежде чем исполнить мою просьбу, Эльза покосилась на Аделу, которая, хоть и находилась в отдалении, не сводила с нас глаз. Я же, бросив взгляд на основательно заросшую живую изгородь, поняла: здесь я как на ладони, но там, за кустарником, может скрываться кто угодно, и Аделе и в голову не придет проверить неладное, пока я у нее на виду.
Эльза унеслась за перчатками, я неспешной походкой продолжила двигаться по аллее.
Вскоре из-за кустов раздалось тихое:
– Отлично, герцогиня. – Я вздрогнула, голос был женским. – Идите мимо, не оборачивайтесь.
Я последовала за голосом, надеясь, что с такого расстояния Адела не углядит, как трясутся руки и нервно вздымается грудь.
– Спокойно, герцогиня, – прощебетали из-за изгороди. – Вы все делаете правильно.
– А нюх? – вырвалось у меня. Дальше постаралась говорить, не шевеля губами. – У волков отличный нюх.
За изгородью засмеялись. Словно серебряные колокольчики зазвенели в воздухе.
– Звериное чутье можно обмануть, герцогиня. Как и глаза. Чуть-чуть магии… и вуаля!
Я захлопала ресницами. Одно дело – бытовые заклинания, которые можно купить в любой алхимической лавке: все эти магические осветительные мотыльки, заклинания холода для поддержания льда в ледниках и погребах, заклинания очистки воды и многие другие, полезные, без которых просто никак не обойтись. И другое дело – высшая магия: ментальная, магия личин, магия иллюзий – та, что позволяет влиять на сознание живых существ, она принадлежит Церкви! Только священники могут пользоваться ею на благо всех живых существ! Только посланникам Богини разрешено воздействовать на чужой разум. А обмануть чутье оборотней без магии невозможно…
Все это пронеслось в голове за несколько мгновений. И результатом размышлений стало зарождающееся чувство тревоги. Кто там – за изгородью? Что ей от меня надо? Что вообще им всем от меня надо?!
Женщина, которая шла в ногу со мной со стороны заброшенной части сада, откуда можно пробраться в лес, не чувствовала моих терзаний и продолжала:
– Как только приблизимся к повороту – вы на миг укроетесь от глаз волчицы. Протянете руку и возьмете то, что я дам вам. Спрячете сверток под платьем. Ознакомиться с содержимым советую как можно скорее. В ваших интересах покинуть это место, пока Зверя… отвлекают. Его не так просто обмануть, как его стаю, – мне показалось, в голосе женщины прозвучала то ли досада, то ли презрение, – но все же можно… Впрочем, лучше не заходить так далеко. Вам лучше быть как можно дальше отсюда уже сегодня.
С каждым шагом ноги все больше слабели. Поворот приближался… Достаточно будет протянуть руку – и я получу ключ к свободе. И вместе с этим тревога все сильнее сжимала сердце. Кто там? С той стороны изгороди? Откуда я знаю, что ей можно доверять?
– Вы не сомневаетесь, что я слово в слово последую вашим указаниям, не так ли? – спросила я на удивление ровным тоном. Внутри, казалось, подступающая паника рвет все на части, внешне я оставалась удивительно спокойной.
Там, за изгородью, ощутимо напряглись.
Раздался несколько наигранный смех.
– Оставьте, герцогиня, ваше недоверие.
– А почему я должна верить вам?
– Потому что, – раздалось из-за кустарника. – Я предоставлю вам такие доказательства, что я ваш друг, в которых у вас не будет ни малейших сомнений.
– Не уверена, – парировала я. – Все вокруг только и твердят, что мои друзья и желают мне добра. И знаете, свободный народ пока не сделал мне ничего дурного. Хотя Могли. Особенно учитывая то, что у них нет никаких причин любить людей.
За изгородью засмеялись.
– Вот как? Ничего дурного, герцогиня? – отсмеявшись, проговорила женщина. – Окститесь! Вы отданы Зверю! Вы принадлежите чудовищу! Рассказать вам, что он делает с отданными ему женщинами? Что он сделает с вами?
– Замолчите!
В ответ раздался нервный смех.
– А жаль. Я могла бы открыть вам глаза.
– Кто вы?
– Бывшая пленница этого замка, – раздалось в ответ. – Такая же несчастная, как и вы. Но я смогла сбежать и вернуться к людям. И могу помочь вам.
Поворот приближался. В висках пульсировали слова незнакомки о том, что Зверь делает с принадлежащими ему женщинами… Но что-то не сходилось. Что?
– Я не заметила, что здешние волчицы несчастны, – вырвалось у меня, прежде чем я успела додумать. – Как-то они подозрительно веселы и подозрительно преданны… чудовищу.
В ответ зацокали языком.
– Не забывайте, герцогиня, что все они – звери. Стая. Вы никогда не станете одной из них. Зато можете узнать, как обращаются звери с человеческими женщинами. Да, вы правы. Им не за что нас любить. И вы можете вскоре узнать, каково это, – голос женщины дрогнул. – Уверяю, мы не предназначены для их дикой, животной похоти…
Мне показалось, или незнакомка сдерживает рыдания?
Перед глазами вдруг встало лицо Грэста. Его уверенные прикосновения. Давящий взгляд. Так и разящий от него запах вожделения. Если бы не Рив тогда… Если бы не другие волки… Богиня, что бы со мной было! На миг на месте Грэста представился Зверь… И щеки вспыхнули, ноги подкосились.
Если Грэсту я могла как-то противостоять – где-то недалеко, буквально на подступах были те, кто мог меня защитить. То здесь, в его замке, среди его свиты – без шансов. Он слишком силен. Слишком огромен. Как она сказала – человеческие женщины не предназначены для утоления похоти зверей? Меня затрясло.
И все же я осмелилась сказать:
– Почему я должна вам верить?
– Протяните руку, герцогиня, быстро. Вот так. Скоро вы убедитесь в моей искренности и чистоте намерений.
В руку лег увесистый бумажный сверток. Плоский, такие обычно бывают, когда отправляешь десять писем одновременно. Сургучная печать царапнула пальцы.
Я скосила глаза на желтую бумагу. И чуть не выпустила конверт из рук.
Буквы на нем…
Были написаны маминым почерком.
* * *
Трясущимися руками я спрятала сверток за пазуху. И вовремя: прибежали, запыхавшись, Джейси и Эльза. Сама не понимая, как помогает мне, Джейси заботливо укутала мне плечи шалью, и я чуть распрямила их, понимая, что теперь сверток не столь явно выпирает из-под платья.
Кивнув, приняла из рук Эльзы перчатки.
Оглядевшись, я устремилась к беседке с ажурными стенками, увитой плющом. Я специально выбрала ту, что просматривается со всех сторон. Так Адела и остальные соглядатаи будут видеть, что я на виду, а плющ скроет от посторонних глаз то, что хотелось бы скрыть.
Усевшись на удобной скамье, попросила девушек на этот раз принести мне писчую бумагу из опочивальни, пустой альбом оттуда же и перо с чернильницей. После чего попросила оставить меня одну. Мол, хотелось бы подумать и порисовать в одиночестве.
Волчицы хоть и были разочарованы тем, что наш разговор оказался куда короче, чем им бы хотелось, мое резонное замечание, что в следующий раз Адела с куда большим доверием отнесется к нашим беседам, подействовало.
Притащив еще кофейник со сладкими крендельками и блюдо с нарезанными фруктами, меня наконец оставили одну.
Какое-то время я прихлебывала из чашки, едва ли ощущая вкус.
Ветерок трепал волосы, доносил запахи пионов и других цветов. Тишина стояла такая, что я слышала, как гудят пчелы и шмели. В беседку залетела стрекоза с зелеными крылышками и какое-то время ползала по столу, потом снова улетела по своим делам.
Прикасаться к конверту, подписанному маминым почерком, было отчего-то невероятно тревожно. Мама исчезла почти год назад, тела ее не нашли, но все были уверены, что герцогиня Альбето с камеристкой стали добычей диких зверей. Велось много разговоров об оборотнях, которые прорываются через границу. И я не знала, что думать. Каким из слухов верить. Чего-то во всем этом недоставало… И это что-то сейчас покоится у меня за пазухой. Сейчас опущу пальцы за ворот, извлеку конверт, расположив его на альбомных страницах, распакую и узнаю… узнаю что-то, предназначенное только мне.
Потому что, прежде чем сунуть конверт за пазуху, отчетливо разглядела на нем свое имя.
Осторожно оглянувшись по сторонам, я извлекла конверт наружу. Он снова показался плотным, словно туда положили сразу десять писем. Эта странность вскоре объяснилась: из большого конверта выпал еще один – из магической церковной бумаги с фиолетовыми вензелями. А еще из конверта выпал листок.
Исписанный маминым почерком.
Глава 5
Дорогая моя девочка!
Моя милая маленькая Эя!
Мне бесконечно жаль, что то, чего я больше всего боялась, случилось с тобой.
Ты сейчас не поймешь причины моего внезапного исчезновения из Ньюэйгрина. Но потом, когда-нибудь, обязательно поймешь и сможешь простить. У тебя всегда было большое сердце. Самое большое и самое любящее из всех, кого я знаю.
В свое оправдание хочу сказать только одно: я должна была так поступить, чтобы защитить тебя и твоих сестер.
Особенно тебя, Эя.
Ведь судя по тому, где ты сейчас находишься, опасность всегда грозила именно тебе.
Я не в силах исправить однажды сделанное… И сделанное не мной.
Но в моих силах помочь сейчас.
Спасти тебя из лап чудовища, которому ты оказалась отдана волею судьбы.
Да, так говорить правильнее, не хочу бередить твое сердце и тревожить светлую память дорогого нам обеим человека.
В том, что так произошло, виноват злой рок. И враги твоего отца, которые вынудили его обманом дать слово Зверю.
Именно поэтому ты сейчас находишься в далеком замке, за Заповедными землями, в проклятом людьми и Богиней месте.
Но даже там, несмотря на произошедшее, Богиня любит тебя, и святая Церковь добра к своей несчастной заблудшей дочери.
Доверься мне и доверься тем, кому ты небезразлична.
Вырвать из лап чудовища обещанную ему – это больше чем трудно. Это практически невозможно.
Но Церковь могущественна, поскольку силу свою черпает из милости Богини.
Поэтому ключ к свободе у тебя в руках.
Во втором конверте порошок с заклинанием невидимости, который отведет глаза волкам, обманет их чутье.
Там же ты найдешь указатель. Подуй на него – и он оживет.
Указатель выведет тебя к истинным детям Церкви, к людям, которые рискуют своими жизнями, чтобы спасти тебя, Эя.
Все, что тебе нужно, – вскрыть конверт и, пользуясь пологом невидимости, ускользнуть из замка Зверя.
Я верю в тебя, моя девочка, ты справишься. Ты обязательно придумаешь, как избежать чудовищной участи, что уготовила тебе судьба.
Ты встретишься с аббатами святой Церкви, пройдешь ритуал очищения и спасешь свою бессмертную душу.
Ты вернешься к людям. Ко мне, своей матери, к Виталине и Микаэле, твоим сестрам.
Сейчас, когда Зверю все-таки удалось заполучить тебя, мне нет смысла больше скрываться и пытаться противостоять ему методами, которые Церковь открыла мне одной.
Я вернулась домой, в наш замок в Ньюэйгрине, и ты тоже сможешь вернуться.
И мы заживем как прежде, и даже лучше, Церковь сможет защитить нас.
Беги!
Подумай обо мне, о твоих любящих сестрах, об Андре.
И беги!
Не думай, не рассуждай, не теряй времени.
Беги!
И да пребудет с тобой Богиня.
Твоя любящая леди-мать,
герцогиня Иоланта Альбето Эрсийская,
госпожа Ньюэйгрин.
Стоило письму окончиться, как буквы принялись прыгать перед глазами, расплываться из-за пелены, застлавшей глаза.
Мама… жива!
Отец… пообещал меня Зверю!
Это правда. Вот почему Микаэла в запале крикнула: скорей бы уже он забрал тебя! Вот почему, когда я сказала Виталине, что отец не мог так поступить, не мог назначить опекуна ответственным за мою жизнь и мой брак, старшая сестра с грустью сказала: еще и не так мог, Эя.
Вот почему Зверь говорил о том, что нас держит слово.
Слово и какой-то ритуал.
Отца заставили так поступить.
Но мои видения… Они говорили об обратном. В них отец называл Зверя братом, в них он доверял ему, как себе. Я была бы склонна поверить тому, что видела своими глазами, если бы не это письмо от мамы.
Мамочка никогда бы не предала меня. Не солгала бы.
И она говорит о страшной участи, ожидающей меня в замке… чудовища…
И об Андре.
Почему она о нем вспомнила?
Я смахнула слезы и вернулась глазами к той строчке.
«Подумай обо мне, о твоих любящих сестрах, об Андре».
Об Андре. Это имя пульсировало в висках, заставляло сжиматься сердце, заставляло лететь в Тартар целый мир, который больше ничего, ровным счетом не значил. Подумай об Андре. Значит ли это, что Андре… жив?
Я помотала головой и не сдержалась, застонала в голос.
За последнее время я привыкла прятать боль утраты в глубине души, где-то на самом дне, и не бередить лишний раз. Потому что это было слишком больно. Само допущение, что Андре мог выжить, что где-то там ждет меня, что моя жизнь, которую привыкла считать загубленной, еще может сложиться… Я еще могу быть счастлива…
– Не-ет! – стон перерос в судорожные, глухие рыдания. – Нет! Нет! Нет! Нет! – повторяла я, как в бреду. – Он не может быть жив, я сама видела, как его растерзали волки, как серая копошащаяся масса накрыла его тело… Богиня, как же больно! Не-е-ет!
Скорее, мама говорила не об Андре. О его светлой памяти. «Подумай об Андре», – так она написала…
И беги!
Не думай, не рассуждай, не теряй времени.
Беги!
И да пребудет с тобой Богиня.
Твоя любящая леди-мать,
герцогиня Иоланта Альбето Эрсийская
госпожа Ньюэйгрин.
Перечитав письмо еще раз, я решила избавиться от него. Но как? Под рукой не было огнива или заклинания разжигания огня. Разорвать на мелкие кусочки? Чтобы никто не смог прочитать ни слова? Стоило мне надорвать бумагу, как она вспыхнула под моими пальцами. Ахнув, я бросила горящий листок прямо на стол, где находился альбом, под которым лежала стопка писчей бумаги.
И письмо, написанное мамой, сгорело. Не затронув ни второй конверт, ни писчую бумагу.
Сгорело, словно и не было его, словно то, что только что читала, всматриваясь в мамин почерк, в каждую букву, мне приснилось.
Но оно было. Только что. В моих руках.
Его написала мама. В этом не было никаких сомнений.
Я чуть было не надорвала край конверта с магическим порошком. Сдается, именно таким пользуется та, что передала мне письмо от мамы. Вот почему ее не видят волки. Но все же она осторожна, несмотря на магию, не показывается на глаза. И мне следует быть осторожной.
Я вложила оба конверта – и запечатанный, и разорванный – в альбом и, захлопнув его, поднялась из-за стола.
Стоило приблизиться к замку, ко мне подскочили Джейси и Эльза.
Джейси повела носом, хмурясь, а Эльза сказала:
– Ты плакала.
Волчица не спрашивала, она утверждала. И хмурилась, как кузина.
Я кивнула.
– Иногда бывает сложно принять свою судьбу, – произнесла я слабым голосом.
Волчицы обменялись тревожными взглядами.
– Я всю ночь не спала, – ни словом не солгала я. – Наверное, это еще от усталости.
Тревога постепенно покинула лица девушек.
Они снова обменялись многозначительными взглядами, но на этот раз в их глазах читалось: эти человеческие женщины такие изнеженные, такие слабые… Стоило не поспать ночь, как она растеклась, как лужа.
– Думаю, я вздремну до обеда, – сказала я. – Проводите меня до покоев?
Волчицы с готовностью закивали.
Оказавшись в покоях, я, как была, в платье и шали, даже не разуваясь и по-прежнему прижимая альбом к груди, рухнула на кровать.
– Мы разбудим тебя к обеду, – заверила Эльза, награждая сочувственным взглядом.
Я кивнула, а затем помотала головой.
– Знаете… пожалуй, не стоит. Лучше высплюсь как следует, а потом разом и пообедаю, и поужинаю.
Волчицы закивали. Здоровый аппетит их явно порадовал.
– Не волнуйся. Тебя никто не потревожит, – сказала, уходя, Джейси, прежде чем закрыть за собой дверь.
Если бы она знала, как я волновалась!
Какое-то время я лежала не двигаясь. Прислушивалась. Когда шаги волчиц стихли, рывком встала на кровати.
Не было ни тени сомнения, девушки поспешат доложить о моем желании прикорнуть Аделе, и та, бесспорно, обрадуется. Куда проще следить за мной, когда я не намереваюсь покидать покоев ближайшие несколько часов, чем когда брожу по саду, откуда, по мнению Аделы, только и норовлю ускользнуть.
Поэтому кое-какое время, прежде чем обнаружат пропажу, у меня в запасе есть. Правда, лучше не терять ни минуты.
Первым делом я стянула с себя платье и сорочку. Сбегав в гардеробную, притащила целый ворох вещей, которые уложила валиком, имитируя очертания спящего человека. Сверху положила вещи, которые носила сегодня, после чего прикрыла одеялом.
Когда волчицы войдут проверить меня, увидят, что я, как и сказала, сплю беспробудным сном. Надеюсь, мой запах их успокоит и они преждевременно не обнаружат подмену.
Затем снова оделась. Сорочка, платье… Выбрала темное, из плотной ткани, с длинными рукавами. Может, не слишком удобно бегать по лесу, зато плотная ткань защитит от колючек и насекомых. Далеко ли придется бежать – неизвестно.
Туфли кожаные, добротные, на плоской подошве. На всякий случай захватила шерстяную шаль. Мало ли, вдруг придется заночевать в лесу, будет холодно. Но об этом старалась не думать.
– Даже если так, – пробормотала я, – чары отведут глаза и чутье волкам. А значит, и диким зверям тоже…
Голос дрогнул. В этом уверена я не была. Как не знала и срока действия чар.
Но мама предупредила в письме: не раздумывай, не теряй времени. И неизвестная доброжелательница тоже призывала поспешить. Она сказала, что Зверя нет. Что удалось отвлечь его внимание. Ненадолго. А мама написала, что служители Церкви рискуют своими жизнями, чтобы спасти меня. Волки говорили о «фиолетовых». Значит, те, что пришли, чтобы вызволить меня, отвлекли на себя его внимание. Возможно, специально. Возможно, чтобы дать мне шанс уйти. Даже я понимала, что Зверь силен. Что обмануть его гораздо сложнее, чем остальных.
Сотворив в воздухе знамение Богини, я осторожно надорвала конверт из магической бумаги.
Зачерпнув горсть фиолетового порошка, принялась осыпать им себя с головы до ног. Раздалось шипение, и в следующий миг мой силуэт стал прозрачным, едва различимым. Точнее, это я знала, куда смотреть, поэтому, приглядевшись, улавливала малейшие колебания воздуха. Но разглядеть меня со стороны – я понимала, это невозможно.
Несмотря на это, я использовала весь порошок, что был в конверте.
Когда порошок закончился, из конверта выпал листок с неровными, словно обгорелыми краями.
Стоило конверту опустеть окончательно, как он загорелся, прямо как мамино письмо, в моих руках. На этот раз я не испугалась, провожая взглядом оседающий на кровать пепел.
Заглянув в зеркало, ожидаемо никакого отражения там не обнаружила.
Когда подняла с кровати листок с нарисованной на нем стрелкой и надписью «указатель», стрелка стекла с него мне на руку, сначала словно приросла к ладони, а затем тоже стала невидимой. И вместе с тем я отчетливо видела фиолетовый вектор на ладони. Должно быть, означает направление. Сжав-разжав пальцы и убедившись, что со стрелкой ничего не происходит, я пошла к двери.
Осторожно приоткрыв ее и высунувшись в коридор, я убедилась, что никого нет, и вышла.
