Текст книги "Зоопарк. Книга 1. Deslumbrante (СИ)"

Автор книги: Диана Гримм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 10. Поклонник

Доктор сидел за своим столом, откинувшись на спинку широкого кресла. Задумчиво вертя в руке карандаш, он медленно покачивался и время от времени что-то записывал в свой журнал. Это было более чем странно в век высоких технологий, но мужчине нравилось коллекционировать свои научные рукописи, коих за годы его деятельности скопился целый архив.

Вошедшая в кабинет Немезида в сопровождении верного подданного Антона вывела его из размышлений. Он улыбнулся и, отложив карандаш, вышел из-за стола. Тюремщик снял с заключённой наручники и вопросительно взглянул на доктора.

– Ты свободен, – кивнул ему мужчина. – Думаю, не скоро понадобишься, – он перевёл взор своих тёмных глаз на обозлённую ситуацией Немезиду.

Антон покинул кабинет, после чего доктор предложил даме присесть. Она ничего не ответила, но и с места не сдвинулась. Мужчина обошел её кругом, с любопытством разглядывая со всех ракурсов, а потом с безумной улыбкой произнёс:

– Как думаешь, за что меня Мясником прозвали? – он выпрямился перед девушкой и окинул её властным взглядом.

– Наверное, до работы на Каганера мясом торговал, – огрызнулась Немезида.

– Остришь, – ухмыльнулся он. – Ничего, я из тебя быстро эту дурь вытрясу. У нас целая неделя до следующей "Сотни".

Девушка была вне себя от злости. Сжимая кулаки, она старалась не смотреть на собеседника, но понимала, что тем самым делает себе хуже.

– Значит, вы, – с брезгливостью начала говорить она, – находите среди населения уязвимых молодых людей, представляетесь добрым адвокатом, заставляете признаться в преступлениях, которых они не совершали, и доставляете сюда, как расходный материал?

– Не совсем точно, – возразил мужчина. – Для этой цели есть специальные агенты. А ты – мой дебют! Как видишь, удачный, – он усмехнулся и понизил голос: – С такой лёгкостью призналась в убийствах...

– Я помню ваш голос, – прошипела она. – Вы сказали: "Ничего личного. Просто бизнес". Что же на самом деле произошло в пекарне?

– Кажется, ты забыла своё место! Здесь вопросы задаю я! – доктор буквально сверлил её взглядом. Вскоре не выдержав её спокойствия, схватил девушку за локоть и силой усадил в кресло. Потом наклонился и, упёршись ладонями в подлокотники, процедил: – Как тебе удалось вспомнить?

Немезиде стало страшно. Его глаза едва не стреляли, а тон голоса стал холодным и требовательным. Она отпрянула, прижавшись к высокой спинке кресла, и тяжело задышала.

– Боишься, – заметил мужчина. – Правильно. Бойся меня, Деслюмбранте, – он маниакально улыбнулся и заглянул в её испуганные глаза. – Я мог заняться тобой в первый день, но дал время, чтобы ты прониклась атмосферой прекрасной жизни ЗООПАРКа. И как? Нравится?

– Я в восторге, – пробормотала Немезида, с трудом сдерживая слёзы.

Мужчина стиснул зубы и, снова схватив её за локоть, поволок к двери, ведущей в большой медицинский кабинет с кучей шкафов и новейших приборов. Девушке удалось сдержать стон, хотя было не особо приятно. Толкнув заключённую на кушетку, доктор сразу же пристегнул одну из её рук обычными наручниками и, насвистывая какую-то мелодию, подошёл к большому столу. Увлечённо распечатав белый пакет, он стал неторопливо натягивать на руки тонкие медицинские перчатки. Немезиду затрясло. Нижняя челюсть дрожала, словно девушка оказалась на лютом морозе. Она несколько раз подёргала наручники и осознала, что не выберется, а кушетка была приварена к металлическому полу.

– Dori me, – неожиданно запел мужчина, открыв чемоданчик и начав что-то в нём выискивать, – Interimo adapare dori me, аmeno ameno lantire lantiremo dori me...

– Псих, – в ужасе прошептала Немезида, чувствуя, как все поджилки затряслись от страха.

– Ameno omenare imperavi ameno, dimere dimere mantiro mantiremo ameno...

Он наполнил шприц какой-то сомнительной жидкостью ярко-изумрудного цвета и направился к девушке. Медленно. Глядя прямо в глаза и наслаждаясь её страхом.

– Пожалуйста, – умоляюще прошептала она, и по щеке прокатилась горькая слеза.

Он с силой сдавил свободной рукой подбородок девушки и приковал её взгляд к своим глазам:

– Проверим ещё раз реакцию твоего организма на препарат.

Без промедления мужчина воткнул иглу точно в вену на шее девушки, отчего она поморщилась и издала глухой стон. Обжигающе горячая жидкость мгновенно разошлась по всему телу, парализуя конечности и затуманивая сознание. Перед глазами стали возникать чёрно-красные вспышки. Немезида пошатнулась и рухнула на кушетку. Она не чувствовала собственного тела, но отдалённо слышала металлический звон медицинских приборов.

"Что он собрался делать?!" – последняя мысль, коварно прокравшаяся в её сознание, а потом полный провал в памяти – так же, как в прошлый раз.

***

Немезида вновь почувствовала жгучую пощёчину, потрясла головой и приоткрыла глаза. Опьянённый рассудок всё ещё не позволял сфокусировать зрение, поэтому ей понадобилось время, чтобы окончательно прийти в себя. Тот же кабинет. Кушетка. Наручники. Доктор сидел в кресле напротив и задумчиво на неё смотрел.

– Что за препарат вы мне ввели? – хрипло спросила она и почувствовала сильную жажду. – Долго я проспала? Пить так хочется... как в прошлый раз...

Мужчина молчал, продолжая наблюдать. Немезида присела и расправила плечи. В горле запершило, она попыталась сглотнуть, но лишь испытала сильную боль от сухости.

– Дайте воды. Пожалуйста, – прошептала она.

Доктор поднялся с кресла, подошёл к столу, налил стакан воды и бросил в него какую-то шипучую таблетку. Когда та растворилась, поднёс питье девушке.

– Что это? – недоверчиво прохрипела она.

– Тебе лучше не знать, – ухмыльнулся он и поставил стакан на столик рядом с Немезидой. – Теперь сама решай, пить это или нет.

Ей хотелось разреветься от обиды, но организм был настолько истощён и иссушен, что слёзы просто не наворачивались. Лихорадочно облизнув губы, она отвернулась в сторону, чтобы не видеть стакан, и её плечи затряслись.

– Как работает "Сотня"? – наконец спросил мужчина, вернувшись в кресло.

– Спросите у Каганера, – тихо ответила Немезида. – Он придумал это шоу.

– Ты ещё не поняла? Я – твой единственный путь домой. Будешь противиться, себе хуже сделаешь!

Девушка посмотрела на него тоскливым взглядом и произнесла:

– Знаете, мне жаль вас – богачей. Для больной фантазии вы находите новые развлечения, но не насыщаетесь ими. Вы в отчаянии. Денег море, а что с ними делать, не знаете. Жаль, что я не могу встретиться с вашим шефом, но искренне прошу, передайте ему моё послание: уважаемый Амброзио-Руи Каганер, говорю от лица невинных людей, заточённых в этих стенах. Придёт день, и я разрушу вашу тюрьму! Не знаю, как и когда. Но лучше сразу убейте меня, потому что иначе когда-нибудь я доберусь до вас!

Мясник ухмыльнулся и изрёк:

– Смело.

– Это чушь – про подопытных, – бросила ему Немезида, чувствуя, как ярость охватывает всё её существо. – Здесь что-то другое. И я узнаю, какова цель этого заведения!

– Ты сначала попытайся вспомнить, что с тобой происходило те два часа, что была в отключке, – совершенно спокойно посоветовал Мясник.

Девушку снова затрясло. Она растерянно посмотрела по сторонам, оглядела себя, но ничего странного не заметила. Зажмурившись, потёрла лоб и застонала. Жажда брала верх над разумом. А стакан так и приковывал её взгляд. Рикардо и Офелия предупреждали, что доктор подвергнет её пыткам, но не убьёт.

"Вода не отравлена! Но в ней может быть наркотик или какой-нибудь препарат, вызывающий страшные болевые спазмы! Нет уж, воздержусь!" – она опять отвернулась от питья.

– Скажи-ка мне, Деслюмбранте, замешана ли Офелия в сговоре? – продолжил допрос Мясник. – Только не делай вид, что не знаешь, о чём я.

– Это было бы глупо с моей стороны, – ответила Немезида. – Так же, как глупо с вашей пытаться вытянуть из меня правду. Но я могу дать дельный совет – пусть Каганер сам проведёт хоть одну "Сотню". Тогда и узнает. Ой, это же так унизительно! Гораздо приятней подсчитывать деньги!

– Ты перестала бояться вживлённого чипа? – удивился мужчина.

– У меня появились подозрения, что его вообще нет, – отрезала она.

Тогда доктор вновь натянул широкую улыбочку и неторопливо приблизился к Немезиде. Её сердце снова было готово выпрыгнуть из груди. Он закинул свою руку за её голову и аккуратно убрал растрепавшиеся волосы. Потом ловкими движениями пальцев нащупал сзади на шее определённую точку и слегка надавил. Немезида почувствовала внутри какое-то промелькнувшее движение.

– Вот он, – довольным тоном произнёс мужчина, глядя в её большие глаза. – Да, ты чувствуешь его, – он продолжал давить и вызывать в организме девушки дискомфорт. – Достаточно ввести несколько цифр в базу данных – и его уже ничто не остановит. Он превратит твои внутренности в желе. У меня есть парочка видео. Хочешь узнать, как это происходит?

– Прекратите, – умоляюще попросила Немезида, задержав дыхание от боли, – пожалуйста.

Доктор наклонился к её уху и прошептал:

– Как работает "Сотня"?

Девушка собрала всю волю в кулак и оттолкнула от себя деспота, после чего злобно прошипела:

– Вы больной ублюдок! Псих... Точно! Пусть все называют вас Мясником, для меня вы именно Псих!

– А ты для меня по-прежнему Деслюмбранте, – улыбнулся он и направился к своему столу.

Немезида нахмурилась и нерешительно спросила:

– Вы мой... тайный поклонник?..

– Я поклонник каждого местного заключённого, – ответил он, снова начав что-то выискивать в своём чемодане. – Особенно мне нравятся Шрам, Бао, Каллисто и... Рикардо, – последнее имя он произнёс заметно дрогнувшим голосом. – Четвёрка особенных из двух тысяч. Возможно, скоро будет пятёрка, – он взглянул на девушку. – Да, это я назвал тебя Деслюмбранте. И меня не интересует, нравится тебе это или нет. Ты будешь пятой! Либо начнёшь мне помогать, либо станешь, как они... убийцей! – он сверкнул острым скальпелем. – Я хотел по-хорошему, но ты не оставляешь мне выбора, – с этими словами Мясник двинулся в её сторону и заулыбался: – Придётся прибегнуть к более жутким методам...

Глава 11. Карцер

Мужчина гладил её по голове и смотрел в глаза ласковым взглядом. Немезиде даже на мгновенье показалось, что он испытывает вину по отношению к ней, словно не хочет этого делать, но не властен над своими действиями. Он больше не улыбался. Просто задумчиво смотрел, продолжая держать во второй руке скальпель.

– Тише, – прошептал он, когда девушка начала содрогаться от страха. – Я просто извлеку чип. Ты же хочешь от него избавиться?

На её лице появилась кривая улыбка:

– Пожалуйста, – она с ужасом посмотрела на острый сверкающий инструмент.

– Не бойся, – произнёс он, наклонившись к её уху. – Будет неприятно и чуток больно. Ты, главное, не шевелись, чтобы я случайно в позвонки не попал. Иначе проведёшь оставшуюся жизнь калекой.

– Нет, нет, нет, – задёргалась Немезида, отталкивая от себя мужчину. Но в её хрупком теле было недостаточно силы. Он с лёгкостью ухватил руку девушки и заломил её за спину. Потом резко наклонил голову и приложил холодный металл к тёплой шее. Немезида затряслась и заплакала. Неистовый страх перерос жажду и полностью овладел её разумом и телом. – Пожалуйста, не надо, – умоляла она. – Это ведь не так делается...

Но мужчина не внимал её мольбам. Он несколько раз с неприкрытым наслаждением провёл кончиком скальпеля по бледной коже и, наконец, остановил его в определённом месте.

– Здесь, – выдохнул он. – Наверное. Я точно не уверен.

– Пожалуйста, – продолжала упрашивать Немезида.

– Ты уже согласна рассказать про "Сотню"? – доктор убрал скальпель и поднял голову девушки за подбородок.

Она понимала, что если расскажет, то точно не выживет, и ещё нескольких человек в могилу потащит. Каганер быстро разберётся со всеми, кто замешан в сговоре. Переступая через страх и боль, она закрыла глаза и прошептала:

– Продолжай, сукин сын!

От злости на лице мужчины заиграли желваки. Он снова отпустил голову заключённой и без колебаний надавил на шею острием скальпеля. Немезида стиснула зубы и, поморщившись, издала глухой стон. Она старалась не шевелиться, чтобы безумный доктор вдоволь насладился своими процедурами, при этом не покалечив её. Одного надреза ему показалось мало, и он перевёл скальпель чуть ниже, снова с силой надавив на кожу. По спине девушки прошёл обжигающий жар, и она решила, что это горячая кровь заливает комбинезон. Жажда и головокружение от подступившего ужаса сделали своё дело. Немезида вмиг потеряла сознание.

Сквозь беспросветную тьму, окутавшую её разум, она снова услышала этот голос, вызывающий отвращение и ненависть: "Ничего личного, девочка. Просто бизнес!". После этого – несколько ярких чёрно-красных вспышек. И вот она смутно видит образ адвоката-доктора. Он держит её на руках и куда-то несёт.

"Точно! Запасный выход из пекарни! – Немезида узнаёт знакомую старую дверь с облупившейся краской. – Чёрный джип... Такие часто разъезжают по нашим улицам".

Мужчина осторожно укладывает её на заднее сидение машины. Присаживается рядом. Гладит её по голове, лежащей на его коленях. Потом улыбается и шепчет: "Деслюмбранте". Джип трогается с места...

***

Немезида очнулась и первым делом потрогала шею. Никаких порезов она не обнаружила, словно это был дурной сон. Она приподняла голову и огляделась. Тот же самый кабинет. Кушетка. Наручники. Яркий белый свет. Искусственный. Ни одного солнечного лучика, чтобы скрасить гнетущую атмосферу. Серые металлические стены сжимают её в свои тиски. Медицинские приборы угрожающе давят на психику. Хочется выбраться из этого кошмара.

Она подёргала наручники и ощутила резкую боль в покрасневшем запястье. Ещё немного – и появятся кровоточащие раны. Снова жажда. Стакан по-прежнему стоял на месте. Немезида подняла его дрожащей от бессилия рукой и поднесла к носу. Никакого постороннего запаха она не почувствовала. Казалось, что это обычная вода. В горле пересохло настолько, что даже дышать стало пронзительно больно. Пошатнувшись, Немезида слегка расплескала питьё на колени, что навело на одну мысль: "Я могу это не пить!". Она переложила стакан в пристёгнутую руку и, наливая понемногу в свободную ладонь, принялась смачивать лицо и шею. Это действительно помогало. Вскоре она почувствовала себя чуточку легче. Опустошив стакан, поставила его на место и глубоко вдохнула.

– Хитро! – послышалось со стороны двери, и в кабинет вошёл Мясник. Он явно был раздражён её смышлёностью.

– Вы не наносили мне порезы, – прохрипела она.

– Нет, – ответил он и продемонстрировал ей скальпель. – Он не настоящий, – мужчина провёл лезвием по своей ладони, не оставив и следа. – Достаточно было внушить тебе, что всё происходит взаправду, как ты упала в обморок. Какая же ты слабая, – он проникновенно посмотрел в её глаза.

– Это вы забирали меня из пекарни, – Немезида опустила голову. – Уже тогда в машине вы назвали меня...

– Деслюмбранте, – перебил он и приблизился. – Твои глаза. Их нельзя никому видеть, – прошептал он и снова приковал её взгляд к себе. – Удивительно, как ты вообще дожила до двадцати двух лет, и никто не убил тебя ради таких ослепительных глаз, – он погладил её по щеке, отчего девушку передёрнуло.

Усмехнувшись, Мясник опять направился к своему заветному чемоданчику.

– Чем в этот раз порадуете? – боязливо спросила Немезида. – Введёте сыворотку правды?

Но мужчина ничего не достал оттуда, просто закрыл и, вернувшись к девушке, присел рядом. Он аккуратно взял её прикованную кисть в свои тёплые руки и нежно погладил бледную кожу. Потом достал маленький серебряный ключ и освободил её. Немезида была в растерянности от действий доктора и подозревала, что эта доброта неспроста. Она потёрла ноющее запястье и с недоверием посмотрела на мужчину.

– Как работает "Сотня"? – очередной раз спросил он.

Немезиде уже изрядно надоело это хождение по кругу, но сдаваться она не собиралась. Она отвела глаза в сторону и прошептала:

– Я ненавижу вас.

– Меня все ненавидят, – улыбнулся доктор. – Но придёт время, когда ты скажешь мне спасибо.

– Обязательно, – с обидой в голосе вымолвила Немезида.

Мясник глубоко вдохнул и вызвал Антона. Едва тюремщик появился на пороге кабинета, приказным тоном скомандовал:

– В карцер её!

Антон без промедления надел на руки заключённой наручники. На выходе она обернулась и взглянула на своего мучителя глазами, полными слёз. Во взгляде мужчины она заметила тоску и подавленность. Он точно не хотел причинять ей боль. Но почему продолжал это делать?

"Может быть, в его организм тоже вживлён чип? – предположила Немезида и покинула кабинет. – Но он же доктор! Неужели не может от него избавиться?" – с такими размышлениями девушка медленно шла по коридору в сопровождении молчаливого Антона.

Камеры карцера также находились на нулевом уровне, поэтому заключённая оказалась в жутком помещении уже через десять минут.

Тёмно-серые стены. Тусклая жёлтая лампочка за частой решёткой. Холод. Пронзительная тишина. Антон снял наручники и печально посмотрел на девушку. Он так ничего и не сказал. Молча запер тяжёлую стальную дверь и оставил девушку в полном одиночестве.

Немезида прошлась по пустому помещению и, усевшись на пол в углу комнаты, обхватила колени руками. Она не знала, сколько времени выдержит на таком лютом холоде, и что помимо этого ждёт её в карцере, но всячески подбадривала себя надеждой и решительным настроем всё преодолеть.

Время, проведённое в этой камере, казалось вечностью. Немезида боролась со сном, часто расхаживала по карцеру, растирая замерзающие руки и ноги. Вскоре уже перестала чувствовать пальцы рук. Жажда и голод всё усиливались, пока девушка не почувствовала полное изнеможение. Она больше не могла прогонять сонливость и всё-таки уснула. В этот раз очередное воспоминание врезалось в её память. Это был Бао. Он сидит напротив неё и виноватым голосом тихонько говорит: "Прости меня, Немезида. Это я напал на тебя в лазарете". Его плечи дрожат. На глазах блестят росинки слёз. Где-то позади стоит, скрестив руки на груди, ухмыляющийся Мясник. Секунда-другая, и Антон уводит опечаленного Бао. Яркая чёрно-красная вспышка – Немезида проваливается в глубокий сон.

***

– Я тебе обед принёс, – отталкивающий голос Мясника так и не оставлял её в покое.

Немезида хрипло простонала и приподнялась с ледяного пола. Она посмотрела на самодовольное лицо мужчины измученными глазами и заметила в его руках пластиковую тарелку, на которой лежал какой-то тёмный кусок. Доктор сидел на корточках напротив Немезиды и внимательно смотрел на неё.

– Как тебе здесь? – спросил он, поставив тарелку рядом с ней.

– Ещё лучше, чем в корпусе, – прохрипела девушка и почувствовала резкую боль в горле.

– Совсем голос пропал. Так и помереть можно. Ты поешь. Местные называют это мармеладом.

Немезида перевела взгляд на тёмно-коричневое желе, от которого несло запахом авиационного керосина.

– Это отходы из топливных баков? – произнесла она, посмотрев в глаза своего мучителя.

– Какая разница? – ухмыльнулся он. – Ты уже сутки без еды и воды. Радуйся тому, что дают. Хотя ты всегда можешь рассказать о "Сотне" и получить амнистию, – его глаза заблестели.

– Почему Бао напал на меня? – неожиданно спросила она.

Веселье с лица Мясника как рукой сняло. Он заметно разозлился:

– Значит, и вторая доза на тебя не подействовала! Впервые за пятнадцать лет сталкиваюсь с чем-то подобным. Придётся взять у тебя кое-какие анализы. Ты ешь, ешь, лучшего тебе здесь не предложат.

– Сам ешь, – бросила ему Немезида и отвернулась.

– Хочешь, чтобы я насильно засунул это в твою глотку? – прошипел он.

– Попробуй, – решительно ответила девушка, в упор взглянув на мужчину.

В мгновенье ока он метнулся к ней, схватил одной рукой за шею и со злостью посмотрел в её глаза.

– Не будь настолько самоуверенной! Это только первые сутки. Я доведу тебя до такого состояния, что даже сил умолять меня о пощаде не останется!

Мясник отпустил Немезиду и зашагал к двери, где его ждал Антон. На выходе он отдал чёткий приказ: "Запустить газ!".

Дверь захлопнулась. Из мелких отверстий в углах в карцер стал поступать серый дым, обволакивающий всё вокруг беспроглядным облаком. По щекам девушки скатились две горькие слезинки.

Глава 12. «Тренируемые», «Выбывшие», «Годные»

Войдя в кабинет главврача, Офелия застала его за очень странным занятием. Он рисовал. На полу и столе валялась куча скомканной бумаги с неудачными набросками и обломки затупленных карандашей. Всем видом доктор напоминал безумного гения, пытающегося сотворить шедевр всей жизни, словно в нём заключался какой-то особенный смысл. Его белый халат был в пятнах графитовой пыли. Воспалённые покрасневшие глаза. Спадающие на лоб волнистые пряди. Трёхдневная щетина.

Офелия тяжело вздохнула и подошла к столу.

– Сэр, – деликатно обратилась она, но он пропустил это мимо ушей и бессвязно пробормотал:

– Глаза... Почему не получаются глаза?

Медсестра бросила взор на свежий портрет, лежавший перед ним. Безупречно изображённую Немезиду она узнала сразу и, пожав плечами, произнесла:

– Может из-за цвета?

Мужчина поднял на неё уставший взгляд и облегчённо выдохнул:

– Точно! Офелия, ты гений! – он отложил затупившийся карандаш и, взяв в руки свой рисунок, откинулся на спинку кресла, задумчиво уставившись на портрет.

Женщина даже слегка растерялась. За те шесть лет, что она провела, ассистируя этому странному человеку, не замечала за ним ничего подобного.

– Много вы за неё заплатили? – осмелилась спросить Офелия.

– В два раза больше, чем за Алексию, – ответил он, не отводя взгляда от рисунка. – Так что Деслюмбранте у нас самый дорогой экземпляр. Найди мне фиолетовый карандаш, – неожиданно попросил он, умоляюще взглянув на женщину.

От такой просьбы та пришла в ещё большее недоумение.

– Постараюсь, – с трудом вымолвила она, подозревая, что с мужчиной не всё в порядке. Вернее, у него и раньше мозги были набекрень, но в этот раз Офелия всерьёз обеспокоилась. – Спрошу в канцелярии, может у них есть, – договорила она.

– Спроси, девочка, спроси, – прошептал он и снова стал разглядывать портрет. – Ты чего пришла-то? – спросил он.

Офелия лихорадочно сглотнула и ответила:

– Сэр, Немезида по-прежнему отказывается от еды. Постоянно лежит на полу, сил нет на ноги подняться. Она уже не чувствует конечностей, боюсь, как бы не лишилась их. Сегодня мы не стали применять газ. Она не переживёт ещё одного отравления.

– Так помоги ей, – произнёс мужчина, сверкнув тёмными глазами. – Расскажи, почему констатировала смерть Рикардо?

Женщину охватил липкий страх. По спине пробежали мурашки, а грудь сдавило подкатывающим к горлу ужасом.

– Не могла же я позволить ему умереть, – почти шёпотом вымолвила она, часто задышав. – Ведь это Рикардо...

– Он добровольно согласился стать заключённым ЗООПАРКа. Значит, он такой же, как все!

– Как вы можете? – у Офелии затряслись губы. – Он же... Он же...

– Иди уже! – доктор нахмурился. – Заикающейся ассистентки мне только не хватало! – медсестра послушно направилась к двери, как он её окликнул: – Прикажи приготовить салон! Мне нужно привести себя в порядок.

– А что с Немезидой? – спросила она через плечо.

– Не трогайте её. Я сам ею займусь, – он крутанулся на кресле и опять уставился на портрет. – Про карандашик не забудь. Фиолетовый. Два! Нет... лучше три!

"Идиот!" – подумала про себя Офелия и вышла из кабинета.

***

"Что такое физическая боль? Нарушение в организме нормальных процессов. Так бы ответил учитель по анатомии. Сейчас я понимаю, что это не просто слова. Физическая боль – это, прежде всего, дикий природный страх. Он проникает в каждую клеточку мозга, заставляет сердце колотиться чаще или замирать, учащает дыхание или замедляет его, гонит вперёд или парализует тело. Поначалу, когда Псих только начинал эксперименты, меня бросало в дрожь. Сердце билось, как заведённый моторчик. Сейчас я спокойна. Всё тело ноет, но к этой боли я, кажется, привыкла. Страх всё ещё держит меня цепкими когтями, похожими на руки самой смерти, но я учусь мириться с ним. Наверное, потому что уже нет сил бороться. У меня болит спина. Ног и рук я не чувствую. Голод и жажда? Я давно с ними подружилась. Так что я почти не одинока в этом изоляторе, пропахшем серой и керосином. Гораздо сильнее боль душевная. От неё голову в песок не спрячешь. Боюсь, она уже перешла в стадию хронической, и если засядет, то превратится в такой огромный ком, что Психу и его шефу Амброзио-Руи Каганеру сильно не поздоровится! Обида медленно перерастает в ненависть. И я не могу это остановить. Офелия и Антон прячут от меня виноватые глаза, отмалчиваются. А сам Псих уже вторые сутки не заходит. Ждёт, когда упаду духом и сама позову. Когда доведёт меня до состояния безысходности, непонимания и неприятия мироздания и своей роли в нём. Страх, печаль, ярость, злоба – мои верные союзники, напоминающие о том, что я ещё жива. Странно, но я не хочу умирать. Находясь на краю пропасти, понимаю, что должна жить! Что-то подсказывает мне, что я рождена для чего-то большего, чем сгинуть в жутком месте под названием "ЗООПАРК". Годами я смотрела на горизонт, уверенная в том, что где-то меня ждёт другая жизнь. Яркая, насыщенная всеми красками радости. Я по-прежнему уверена, что такое место есть! Оно приготовлено для меня! Возможно, я схожу с ума... Возможно, всё это сон... А ещё возможно, что я зря страдаю из-за Рикардо и его компании. Здесь никому нельзя доверять. Но кроме Психа никто надо мной не издевается. Значит, он – мой враг?! Или... вдруг окажется, что он – мой верный друг?!".

Размышления Немезиды прервал звук открывающейся двери. Она равнодушно взглянула на входящего в камеру мужчину в белом халате, но не смогла даже головы поднять. Он приблизился, молча взял её на руки и вынес из карцера. Перед глазами всё плыло. Сквозь пелену она лишь видела его мрачное лицо. Он старался не смотреть на неё, но всё же иногда бросал мимолетный взгляд.

Яркие длинные лампы по всему потолку заставили её закрыть глаза. Свет, от которого она отвыкла, нещадно ударил в глаза. Голова начала раскалываться от боли. Немезида почувствовала, как вновь теряет сознание. Сквозь непонятный шум она отдалённо слышала голоса и бряканье каких-то медицинских приборов. Она чувствовала, как доктор аккуратно уложил её на мягкую тёплую кровать, а потом наклонился к уху и прошептал:

– Ты не оставила мне выбора, Деслюмбранте.

После этого Немезида провалилась в беспамятство.

Она проснулась не от кошмара, какого-либо звука, запаха или очередного нападения. Она проснулась потому, что впервые выспалась. Потёрла глаза, потянулась и огляделась. Та самая палата, в которой она находилась несколько дней назад. Тёплая чистая постель. Вокруг пикающие мониторы, к её шее присоединены какие-то проводочки. Немезида увидела на себе больничный костюм, а не тюремный комбинезон, и стала вспоминать, как оказалась в лазарете. Доктора, вытащившего её из карцера, она вспомнила сразу и поморщилась от отвращения и ненависти. Но в палате его не было, что, несомненно, радовало. Немезида увидела стоящее рядом с кроватью кресло, на котором лежал его планшет.

"Значит, всё-таки сторожит меня! – подумала она. – Не предполагал, что я очнусь, осёл".

Девушка дотянулась до гаджета и, не теряя времени даром, принялась выискивать в нём хоть какую-нибудь информацию о ЗООПАРКе. К её сожалению, в памяти планшета были сплошные файлы с медицинскими разработками, формулами, статьями, какие-то видео, которые Немезида не рискнула просматривать. Она уже отчаялась найти что-то полезное, как наткнулась на папку под незашифрованным названием "Заключённые". Посмотрев на дверь и прислушавшись, убедилась, что вокруг тихо, и открыла папку, хранящую в себе ещё три: "Тренируемые", "Выбывшие" и "Годные". Немезида сразу же заинтересовалась выбывшими. Папка содержала несколько десятков имён молодых людей с датами смерти. Все они когда-то были заключёнными ЗООПАРКа. Лихорадочно вздохнув, открыла папку с годными, в которой было всего пять файлов, обозначенные неизвестными числами. Девушка не колебалась и начала просматривать их поочередно.

"Алексия Кавьяр – Шрам. Двадцать шесть лет. Убила семь человек".

"Бао Санву. Двадцать два года. Убил три человека".

"Каллисто Нери. Двадцать пять лет. Убила четыре человека".

"Рикардо Каганер...".

– Чего? – хрипло прошептала Немезида уставившись на экран. – Каганер? "Рикардо Каганер. Двадцать восемь лет. Ноль человек...". Как? Каганер? – девушка, не отрываясь, смотрела на фамилию, переосмысливая всё, что успела узнать за то недолгое время, проведённое в тюрьме.

"Рик не очень-то лестно отзывался о своём родственнике, говоря, что он психически болен и помешан на науке, славе и деньгах!" – с этими мыслями Немезида открыла полный профиль парня, где сразу же нашла строку: "Отец – Амброзио-Руи Каганер".

Руки девушки вспотели и задрожали от волнения. Она совершенно запуталась, но кое-что стало проясняться. Рик утверждал, что по собственной воле оказался в ЗООПАРКе. Ещё он отлично владел фортепьяно, хотя всем известно, что в убогих школах для бедных музыки как предмета вообще нет в программе. Парень либо учился в элитной школе, либо занимался с частным преподавателем.

– Сын самого Амброзио-Руи Каганера, – проговорила она, возвращая планшет на место. Мысли Немезиды сбились в кучу, но наброски кое-какого коварного плана уже начали проявляться.

Доктор в это время находился в комнате охраны перед десятками мониторов. Он с любопытством наблюдал за одним, камера которого была установлена в палате девушки. Заметив, что она получила необходимую информацию, не сдержал довольной улыбки:

– Посмотрим, как ты теперь будешь себя вести, Деслюмбранте!