Текст книги "Линии любви"
Автор книги: Диана Сахончик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Выходит, Рэбэкка специально подослала нас к ней. Но для чего?
Дарси пожала плечами.
У меня было такое предчувствие, словно я упускаю какую-то очень важную часть всего происходящего. Вот только я не могла понять, какую именно. И какое вообще отношение жена Фрэдэрика имеет ко всей этой истории? Аманда закончила разговор, который мы с Дарси успешно пропустили, теряясь в догадках.
– Это был Кристиан, он вернулся и сейчас находится вместе с нашими родителями в квартире отца. Хочет, чтобы мы с Эйлин тоже туда пришли. Мама и папа хотят тебя повидать, – сказала она, обращаясь ко мне.
– Конечно, идем. Я тоже их давно не видела, – ответила я.
Вошел Эван.
– Уже уходите? – спросил он.
– Да, не скучайте, – ответила я, только потом подумав о том, как Аманда могла расценить мои слова.
– Мы найдем, чем заняться, – еще больше подливая масла в огонь, сказал подмигивая Эван.
– Вот мерзавец! – не выдержала Аманда, когда мы вышли в коридор.
– Брось, разве ты не видишь, что он это делает специально, чтобы тебя позлить?
– Это я как раз и вижу! Вот когда я не сдержусь и вмажу ему хорошенько, будет знать, как меня злить.
– Думаю, стоит его предупредить о приближающейся атаке, – сдерживая смешок, сказала я.
– Даже и думай! Пусть я немного подпорчу его безупречную физиономию. Хоть какое-то удовольствие.
– Он тебе нравится, – сказала я.
– Эйлин! Ты говоришь так, что я начинаю чувствовать себя глупой ревнивицей!
– Извини, конечно, Аманда, но именно так ты себя и ведешь. И если ты действительно хочешь чем-то уколоть Эвана, лучше вообще делать вид, что он тебе безразличен. Хотя лично я считаю, что вам обоим пора прекратить валять дурака, и помирится, наконец. Тем более что по поводу Патрика он оказался прав, а ты теперь просто не можешь переступить через свою гордость и признать это.
– Отлично, сегодня, значит, ты собралась меня вычитывать!
– Вчера была твоя очередь, сегодня – моя.
– Помолчи уже немного, иначе я и с тобой не буду разговаривать.
– Давай, давай, посмотрим, с кем тебе в итоге придется общаться. Может, подружишься с Дарси?
– Эйлин, еще одно слово, и я точно с тобой больше не заговорю.
– Молчу, молчу, – примирительно поднимая руки, сказала я.
Мы подошли к квартире Патрика. Дверь нам открыла Амелия.
– Аманда! Эйлин! Как же я по вас соскучилась, кажется, что вы уехали уже вечность назад, хотя прошла всего неделя! Она обняла нас поочередно и закрыла за нами дверь. – Заходите, будем пить чай.
Мы прошли в гостиную, где к моему удивлению, был только Патрик.
– А Кристиана нет? – спросила Аманда, читая мои мысли.
– Ему надо было куда-то уйти, мы и так отобрали у него целый день, – ответила Амелия.
Прекрасно! Теперь вместо того, чтобы узнать, о чем Кристиан говорил со своими родителями, мне придется мило улыбаться и пить чай. Сама я, конечно, спросить Патрика ни о чем не решалась.
Глава 21. О чем говорят глаза
– А ты неплохо придумал, чем ненадолго занять Эйлин, – сказал Эван, как только я вошел к нему в комнату. – Патрик и Амелия согласились подыграть?
– Им ничего другого и не оставалось, – ответил я. – Они, так же как мы, не хотят, чтобы Эйлин стало что-то известно о Фрэдэрике. Более того, нас так долго сегодня не было, потому что мы именно с ним и встречались.
– Что?! – в один голос спросили Дарси и Эван.
– Отец связался с ним сразу после нашего утреннего разговора. Они договорились о встрече, поэтому и мне пришлось на ней присутствовать.
– И что же думает Фрэдэрик о всей этой истории? – спросил Эван.
– Он много чего думает. Например, о том, что Эйлин с наступлением восемнадцатилетия начнет чувствовать магические силы, он сам нам сказал. Он уже давно об этом догадывался, поэтому, когда я рассказал ему о твоем предположении, он конечно, согласился. Еще он всячески пытается защитить Эйлин, проникая в её сны и посылая ложные, хорошие видения, вместо тех кошмаров, которые её часто снятся.
– Ты сказал, он умеет проникать в её сны? – переспросил Эван.
– Он делает это все её жизнь. Между ними сильная связь. И то, что в свое время Фрэдэрик намеренно не дал Эйлин свою фамилию, только усилило эту связь. Он сказал, что не сразу понял, почему это происходит. Но, как выяснилось позже, родительские узы может прервать лишь…смерть, но только прервать, потому что никто не силах побороть то, что был дано от природы. Фрэдэрик и сам владеет очень сильной энергией. Он не просто так окончил Визарди. Он действительно очень силен. Именно поэтому он и не дал Эйлин своей фамилии. Он думал, что, отказавшись от неё таким образом, она сможет жить нормальной жизнью, никогда не попадет в Дэвэр, и никогда не станет наследницей всей этой силы. Ему приходится постоянно быть начеку, так как существует множество людей, готовых на все ради этой самой силы. И они не остановятся ни перед чем, чтобы отобрать её и у Эйлин.
О том, что эти люди готовы будут пойти даже на убийство, я говорить не стал, это и так было ясно.
– Вот почему я стал её Хранителем. И пока я рядом, никто не может причинить ей вреда.
– Тогда я ни понимаю, почему в ваших снах, Мэдэлин пытается избавиться от тебя? – спросил Эван.
– То, что по этому поводу ответил мне Фрэдэрик, потрясло меня больше всего. Он сказал, что Мэдэлин Визарди так и не смогла простить Габриэля за то, что из-за него погибла её дочь. Хоть он и не виноват, она все равно считала иначе. Именно поэтому, накладывая свое заклятие о семивековом рождении мальчиков, она также предрекла, что избавить всех от проклятия сможет именно женщина, а ни влюбленная пара, как все мы думали прежде. Вот почему это бремя перешло с самого Фрэдэрика на Эйлин. Он старше моего отца, что объясняет и то, почему бремя не коснулось Аманды. Несмотря на то, что она старше Эйлин на несколько месяцев, её, то есть наш отец не был тем человеком, на ком лежало бремя заклятия.
– Я смотрю, встреча с Фрэдэриком многое прояснила, – сказал Эван. – Однако остаются еще вопросы. Он ничего не знает об Алексис?
– Нет. Только предполагает, что она может быть связана с теми, кто хочет завладеть его силой и силой Эйлин. До наступления совершеннолетия ей ничего не грозит, поскольку все её силы начнут крепнуть уже после. Поэтому даже какое-то время после её дня рождения, она все еще сможет находиться в безопасности. Если верить Фрэдэрику, его противники будут дожидаться момента, когда силы достигнут наибольшей величины, чтобы украсть их.
– Что ты имеешь в виду, говоря "украсть"? – спросила меня Дарси.
– "Убить", – ответил за меня Эван. – Они попытаются её убить. А это значит, что пока они не избавятся от Кристиана, они не смогут навредить и ей.
Я кивнул.
– О, Господи! – прошептала Дарси. – Выходит нам надо придумать, как защитить вас обоих.
– Думаю, лучше подумать о том, кто за всем этим стоит, и пока у нас еще есть время, вывести их на чистую воду, – сказал Эван.
– Фрэдэрик считает, что список таких людей не может быть длинным. Для того, что отобрать и владеть такой силой, за которой они охотятся, они сами должны обладать не малой. Даже обычным выпускникам Визарди такое не всегда под силу. Он уже занимается тем, что выясняет насколько все из них были сильны, но я сомневаюсь, что ему так просто удастся это выяснить. Думаю те, кто хочет большего, никогда открыто не станут демонстрировать все то, на что они в действительности способны.
– Я согласен, надо искать не самых сильных, а тех, у кого могли быть предпосылки таковыми оказаться, – сказал Эван. – Но и это еще не все. Сегодня мы узнали, что Нора – та самая якобы Фета, к которой ходили Аманда и Эйлин, на самом деле не та за кого себя выдавала.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил я.
– Рэбэкка Фэри отправила девчонок к ней. Но, о её существовании не знают даже Хранители Норфилда, – пояснила Дарси.
– А с чего вы взяли, то она не та за кого себя выдавала?
– Эйлин сказала, что она использовала какой-то эликсир, а ты ведь и сам знаешь, что мы ничем таким не пользуемся. Более того, я думаю, что именно этот эликсир и стер линии на ладони Эйлин. А на такое способна только очень сильная магия.
Новость о том, что Эйлин уже была так близко с кем-то, кто желает ей зла, повергла меня в шок. И меня там не было, чтобы её защитить! А вот то, что это дело рук Рэбэкки меня нисколько не удивило. Мне она никогда не нравилась. Не понимаю, как мама могла с ней дружить?
– Думаю, Рэбэкка не просто так часто появлялась в вашем доме, Кристиан, – сказал Эван. – Мне кажется, она специально поддерживала отношения с Амелией, зная, что Фрэдэрик и Патрик никому не говорят о своей связи. Они ничего и не скрывали, но даже ты их никогда вместе не видел, а значит, даже кому-то из Визарди было непросто узнать об их связи. А она постоянно наблюдала за тем, как обстоят дела, как тебя приняли в Дэвэр, как развивается дружба Аманды и Эйлин.
– Ты хочешь сказать, что она могла пойти против Фрэдэрика и делала все это за его спиной, помогая тем, кто хочет его уничтожить? – спросил я.
– Сам подумай. Он предал её много лет назад, она знала о существовании ребенка. У них ведь никогда не было собственны детей? Вот поэтому она и хочет ему отомстить. По крайней мере, это – мое мнение. Вопрос только в том, почему Фрэдэрик об этом до сих пор ничего не знает?
– Я думаю, он и не мог этого знать, – сказала Дарси. – Никто ведь не предполагал, что мы так тщательно станем изучать ладони Эйлин, и тем более, догадаемся о том, что именно сделала Нора, и что она на самом деле не может быть Фета.
– Если он до сих пор всего этого не знает, надо ему обо всем рассказать, – сказал я.
– И как можно скорее, – согласился со мной Эван. – У нас чуть больше месяца, чтобы все распутать. И Фрэдэрик, будучи неотъемлемым звеном этой цепочки, должен быть в курсе того, что происходит. И еще – Эйлин начинает догадываться, что мы что-то от нее скрываем, надо быть осторожнее. И придумай что-нибудь насчет разговора с Патриком. Сомневаюсь, что она сама станет у него что-то спрашивать, но нам надо придумать, чем её занять в ближайшее время, чтобы она поменьше во все это вникала.
– Думаю, мы можем её привлечь к подготовке фестиваля, – сказала Дарси. Я тоже в этом участвую, поэтому у нее не возникнет подозрений. Я буду иногда рассказывать ей то, что мы сочтем нужным, не упоминая о главном, конечно.
– Отличная идея. Думаю, она ничего не заподозрит. И как бы мне не хотелось, но и мне придется меньше времени проводить рядом с ней.
– В этом как раз я проблемы не вижу, – сказал Эван. – Я имею в виду то, что у тебя через неделю выступление на фестивале и тебе надо готовиться, а это самый лучший предлог. Аманда для нее не опасна, она всегда умела держать рот на замке. А ты, Эван?
– Ну а я по-прежнему остаюсь её преподавателем, поэтому мне придется как можно лучше забивать её прелестную головку чем-то вроде истории и практических занятий. В остальное же время, Дарси, она в твоем распоряжении.
– Таким образом, кто-то из нас постоянно будет рядом с ней. Я же буду по-прежнему следить за её чувствами.
– Это конечно все хорошо, Кристиан. Но кто будет присматривать за тобой? – спросила Дарси. – Выходит, что ты все время будешь один.
– Во время практических занятий мне ничего не грозит, а потом…
– Потом я буду с тобой, – сказал Эван. – Эйлин в это время уже как раз будет помогать Дарси, поэтому я буду свободен. Тем более, что даже, если она и узнает, что я тебе помогаю, в этом не будет ничего странного. Ты ведь готовишься к выступлению, и тебе может иногда понадобиться помощь.
– Хорошо. Будем надеяться, что это сработает. Иначе нам всем не поздоровится, – сказал я. – И еще мне нужно связаться с Фрэдэриком и рассказать о том, что здесь происходит. Так что я лучше пойду к себе, заодно и подумаю, что сказать, если Эйлин спросит про разговор с отцом.
– И постарайся придумать что-нибудь правдоподобное, – усмехнулся Эван.
– Конечно, конечно. До встречи, – ответил я и ушел.
В кармане зазвенел мобильный. Смс: "Чаю попили, как ты и просил. Возвращаемся. Будь готов. Аманда". Еще и издеваться хватает наглости! Вот так помощница…
О том, что стоит, а чего не стоит рассказывать Эйлин, я уже думал целый день. Фрэдэрик сказал, что о себе расскажет сам, когда прейдет время. Они с отцом предложили сказать, что их связь не имеет ко всей этой истории никакого отношения. А в записях Камиллы речь шла о другом, неизвестном Фрэдэрике. В общем, было решено все оставить как есть – много вопросов, мало ответов. Эйлин уже знала о причастности Рэбэкки, что и заставляло меня волноваться. Поэтому я решил, что будет лучше привлечь больше её внимания к личности Норы. По крайней мере, это было меньшее из зол. Не говорить же ей, что жена её собственного отца за одно с теми, кто хочет от нее избавиться.
В дверь постучали. Это была Эйлин, я почувствовал её приближение еще до того, как услышал стук. О том, насколько хорошо я пытался сохранять спокойствие и не выдать своего волнения, судить самому было трудно. Поэтому я сделал глубокий вздох, и открыл дверь.
– Привет, – робко сказала она. – Можно войти?
– Конечно. Я как раз хотел и сам с тобой поговорить.
Раз уж врать, то с порога, – решил я.
– Как прошла встреча с моими родителями?
– Неплохо. Хоть что-то знакомое во всем этом сумасшедшем доме. А ты где был?
– Мне нужно было кое-что подготовить в зале для завтрашних занятий. Времени до фестиваля осталось совсем мало, надо много тренироваться.
– Понятно. А как прошла твоя встреча с родителями. Узнал что-нибудь полезное?
– В целом, ничего нового.
Я рассказал ей свою версию прошедшего разговора с отцом и кажется, она поверила. По крайней мере, ни в её чувствах, ни в ауре я не заметил ничего подозрительного. Уже привычное разочарование и тревога не в счет.
– А как прошел вас сегодняшний девичник? – спросил я, решив сменить тему разговора.
– Неплохо. Много цветов и свежего воздуха, – ответила она, улыбаясь. – Такое изобилие ароматов, что голова шла кругом. И еще конечно это, – сказала она, доставая из кармана листья какого-то растения. – Анна дала мне их, чтобы я могла вылечить свои ладони. Жаль только, что они не могут помочь.
Эйлин перевернула руку ладонью вверх и приложила к ней листок.
– Ай! – вскрикнула она, прижимая ладонь к своей груди.
– Что случилось? – встревожено спросил я.
– Не знаю. Но я почувствовала жуткую боль, когда приложила листок к ладони.
– Дайка я посмотрю. Она снова повернула руку ладонью вверх. Что поразило нас обоих, так это цвет линий на ладони. На сей раз те, которые были прежде светлее моих, пылали, словно огнем.
– Это еще что такое? – спросила Эйлин.
– Тебе больно? – в ответ спросил я.
– Уже нет. Наоборот, такое чувство, словно некоторые мои ощущения стали прежними, не знаю, как объяснить…
Однако, не успела она и договорить, как яркие линии снова стали прежнего светлого цвета.
– А теперь ты снова чувствуешь, что чего-то не хватает, – догадался я.
– Да. Но что все это значит, Кристиан? – все еще потирая ладонь, спросила Эйлин.
– Это значит, что магия, которую нарочно наложили на твою ладонь, борется с противоядием, скажем так. Хотя конечно никакое растение не может её снять.
– А что если мне дольше подержать листок на ладони? – спросила Эйлин.
– Мы не знаем, к чему это приведет. К тому же лишь от одного мимолетного прикосновения ты почувствовала сильную боль, представь, что будет, если прижать лист крепче.
Я аккуратно поднял упавшие листья с пола и попробовал приложить их к своей ладони. Ничего. Только мягкое прикосновение самих растений.
– Выходит, Нора действительно что-то сделала с моей ладонью, – тихо сказала Эйлин, касаясь моей руки. Её прикосновение было не сравнить ни с каким листком. Столько теплоты и нежности в руке любимого человека…
– Я хотел спросить, помнишь ли ты, как выглядела Нора? – сказал я, когда она отпустила мою руку.
– Конечно, помню. Этого человека невозможно забыть. Я бы ни за что не сказала, что она способна причинить кому бы то ни было вред. У неё незабываемые глаза – такие голубые как небо, и прозрачные как хрусталь. Чем-то похожи на глаза Эвана.
– Эвана? – переспросил я. Я не просто так едва не потерял дар речи, услышав её сравнение. – Дело в том, что потомки всех семей-основателей отличались тем, что каждому из них был присущ цвет глаз своих предков. У Фэри были глаза изумрудные, как наши с Амандой. У Фета глаза были цвета морской волны, как у Дарси. Эмбра отличали насыщенные карие, почти черные глаза, как у Анны. Глаза семьи Мэридин были золотые. У семьи Вентуро – темно-серые, как мокрый асфальт, у Вэро – светло-карие. А глаза Визарди были небесно-голубые, прозрачные как кристаллы. Вот почему такие глаза и у Эвана, ведь он потомок Визарди. Вот почему…
– Этого не может быть, – едва не потеряв равновесие, прошептала Эйлин. Я помог ей присесть на диван. – Это значит, что Нора вполне может оказаться одной из Визарди?!
– Я не знаю, Эйлин. Есть только один способ это проверить. В Дэвэре хранятся портреты не только семей-основателей, но и их потомков. Мы может просмотреть их вместе, возможно среди них ты узнаешь её.
– Сегодня уже, наверное, поздно, – сказала она. Может завтра?
– Завтра я буду тренироваться, но Эван может устроить тебе еще один урок по истории Дэвэра. Я попрошу его показать тебе портреты. Насколько мне известно, они хранятся где-то в архиве, он тебя туда отведет.
– Хорошо. Кристиан я еще кое о чем хотела поговорить…Несколько дней назад ты принес мне вместе с букетом цветов медальон и я…
– Мне бы очень хотелось, что бы ты оставила его себе, – перебил её я. – Несмотря ни на что, пусть он будет у тебя. В нем есть немного магической силы, пусть она защищает тебя, пока меня нет рядом.
Еще до того, как подарить медальон Эйлин, я попросил Эвана наполнить его с помощью магии моей силой и энергией, чтобы он стал для Эйлин настоящим талисманом.
– Он мне очень понравился, – слегка улыбнувшись, сказала она. – Что касается цветов…
– Пусть они останутся просто букетом красивых цветов. Я знал, что Эйлин сейчас не готова ответить на мое предложение, но очень надеялся, что придет еще то время, когда она обязательно скажет мне "да". Возможно, к тому времени, и я предложу ей что-то большее, чем просто официальное объявление нас парой. – А теперь уже поздно, я тебя провожу до твоей комнаты. Мы спустились двумя этажами ниже. У её двери мы остановились.
– Спасибо. И не только за подарок и цветы, за все, – сказала она, касаясь губами моей щеки на прощание.
Мне хотелось поцеловать её по-настоящему, но я знал, что и для этого придет свое время. По дороге к себе я думал о том, что, зная теперь, кто отец Эйлин, я могу понять, откуда у нее такой необычный цвет глаз. Природа смешала изумруды Фрэдэрика с голубыми глазами её матери. Она, конечно, не была Визарди. Но бирюзовые глаза её дочери, которые иногда становились светлее, а иногда темнее в зависимости от настроения и освещения, определенно были моими любимыми глазами. Больше всего меня поражало то, что вне зависимости от всех переживаний и трудностей, которые поглотили Эйлин в последнее время, в её глазах всегда был свет. Для меня он был маяком в том пути, который нам обоим предстояло пройти.
Глава 22. Спрятанная фотография
– И что нового удалось узнать Кристиану? – спросила Аманда, едва я переступила порог комнаты.
– Ничего. Зато нам обоим удалось лишний раз убедиться в том, что Нора действительно нас обманула. Те растения, которые мне дала сегодня Анна, очень сильно подействовали на мою ладонь.
– Правда? То есть они могут избавить тебя от заговора Норы?
– Нет, к сожалению. Скорее только ухудшить эффект. И еще. После того как я описала ему внешний вид Норы, он сказал, что она вполне может принадлежать Визарди.
– Из-за глаз, да?
– Ты знала об этом?
– Я начала догадываться только сегодня, когда ты рассказывала о ней Дарси. Сразу я как-то не придала этому значения.
– Вот почему мы ещё только первокурсники. Настоящий Хранитель заметил бы это в первую очередь, – сказала я.
– Ты права. Будем надеяться, что из нас тоже будет какой-то толк, – сказала, улыбаясь Аманда. – Кстати, заходила Дарси и просила помочь ей с приготовлениями к фестивалю. У тебя все равно кроме занятий с Эваном ничего больше нет.
– Конечно. Без проблем. Думаю, в ближайшие дни нам все равно не будет времени что-либо искать, все будут готовиться к этому вуступлениям. Правда нам с Эваном предстоит еще покопаться в пыльных ряах портретах потомков семей, может я и смогу отыскать там Нору.
– Это было бы неплохо, – сонно сказала Аманда, подавляя зевок.
– Ложись уже спать, а то завтра утром не проснешься, – сказала я.
– А ты?
– Я тоже буду ложиться, и так с ног валюсь от усталости.
– Тогда спокойной ночи.
– И тебе.
Следующее утро началось с того, что я почувствовала, как кто-то нагло стягивает с меня одеяло.
– Просыпайся, соня! У нас полно дел, – услышала я бодрый голос Эвана.
– Эван! Что ты здесь делаешь? – подтягивая одеяло повыше, спросила я.
– Поскольку моя ученица не явилась на утренние занятия, я решил проверить, не забыла ли она обо мне, – сказал он, облокачиваясь о подоконник у моей кровати.
– Что? Который сейчас час? – в ужасе спросила я.
– Успокойся, я пошутил. Ещё только половина восьмого, – смеясь, ответил Эван.
– Тогда какого черта…
– Только не ругайся, помнишь, что нам сегодня надо кое-что узнать? Вот я и подумал, что будет лучше, если мы пораньше придем в архив, чтобы не привлекать лишнего внимания.
– Эван, я тебя когда-нибудь придушу за твои шуточки, – сказала я, поднимаясь, наконец, с постели. – Время принять душ у меня хотя бы есть?
– Две минуты, – ответил он.
– И на том спасибо!
– Я подожду тебя внизу, поторопись.
Таким образом, мне пришлось поставить новый собственный рекорд, уложив душ, сушку волос и одевание всего в десять минут.
– Почему так долго? – возмущенно спросил Эван, когда я спустилась в фойе нашего корпуса.
– У тебя совесть вообще есть? – не менее возмущенно ответила я.
– Шучу, шучу.
– Эван, если ты сегодня весь день собираешься действовать мне на нервы, я лучше вернусь к себе и посплю еще немного.
– И мы так и не узнаем, кто такая на самом деле Нора?
– Если ты не прекратишь надо мной издеваться, я отложу и этот вопрос на более спокойный день.
– Да ладно тебе, я просто проснулся сегодня в необычно хорошем настроении, – сказал он, демонстрируя мне свою счастливую улыбку.
– Рада за тебя. Пусть хоть у кого-то оно будет хорошим. Ну а если серьезно, думаешь, мы сможем найти её портрет?
– Не знаю. Лично я никого с таким описанием, как у неё, в своем роде не припомню. Да и седые волосы – большая редкость для Визарди. Не знаю, как нам это удается, но мы действительно редко теряем натуральный цвет волос. Я такого вообще ни разу не видел. Даже моя бабуля, а её уже более ста лет, все еще остается молоденькой брюнеткой.
– Хочешь сказать, что и ты лет так через восемьдесят будешь таким же неугомонным покорителем женских сердец?
– О, нет! Я надеюсь, что к тому времени, найдется та, которой удастся сбить с меня спесь.
Я только покачала головой. В действительности, я искренне желала Эвану счастья. Он замечательный человек, и вполне заслуживает того, чтобы рядом была та, которая сможет по достоинству оценить его.
– Эй, помнится, когда мы ездили к Таре, ты сказал, что встречал после нее ту, с которой не прочь остаться?
Эван невесело усмехнулся.
– К моему великому сожалению, её сердце принадлежит другому.
Я почему-то подумала тогда, что он говорил об Аманде.
– А я её знаю?
– Лучше чем кто-либо, – ответил Эван, глядя мне в глаза.
– Эван ты же не…
– Давай не будем об этом, Эйлин. Я люблю жизнь, люблю получать удовольствие от каждого её мгновения, и я действительно буду очень счастлив, если найдется та, которая сможет разделить эти мгновения со мной. Но не сейчас. Сейчас у нас есть дела поважнее, правда?
Я лишь кивнула в ответ. Теперь я поняла, что, говоря о той, кого я знаю лучше других, он имел в виду меня. Я и раньше замечала эти странные, задумчивые взгляды с его стороны. Но потом я решила, что ошибалась, он так легко принял нашу с Кристианом связь…Выходит, все не так уж просто…И, тем не менее, я не хотела, чтобы между нами были недомолвки.
– Эван, я хочу сказать, что очень рада тому, что судьба подарила мне такого друга как ты. Поверь, я это ценю.
– Это мягкий намек на то, что могу быть только твоим другом? – улыбаясь, спросил он.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Мне с тобой легко, мне с тобой комфортно, но…
– Ты не обязана мне ничего объяснять Эйлин. Я и сам все вижу. Но в любом случае, я рад, что и ты понимаешь меня. К тому же, Тара сказала, что её я еще найду, она говорила это в будущем, поэтому я не теряю надежды.
– Раз уж мы заговори о будущем. Ты не видишь в нем Аманду? – решила спросить я.
– Кристиан меня тоже о ней спрашивал, но на данный момент я не знаю ответа на ваши вопросы. Она мне, конечно, нравится, но будет ли это чем-то большим – покажет время.
Мы подошли к зданию администрации.
– Архивы находятся на самом нижнем этаже, – сказал Эван, открывая передо мной дверь. – Обычно доступ к ним открыт, так как считается, что все студенты и преподаватели Дэвэра имеют полное право ими пользоваться. Хотя, конечно, чистую библиотеку и Интернет, мы все предпочитаем намного больше этого подземелья. Сейчас сама поймешь почему.
Мы спустились на нижний этаж, коридор которого освещали всего несколько тусклых лампочек. В конце коридора была всего одна дверь.
– Это и есть архив, – сказал Эван.
Внутри самого архива оказалось еще темнее, чем в коридоре. Эван зажег несколько светильников, расставленных прямо на полу, вдоль одной из стен помещения. Сама по себе комната оказалась не большой, вдвое меньше той, что напротив кабинета Алексис, где мы нашли дневник Камиллы.
– А почему все эти материалы не хранятся в том же помещении, что и исторические записи Дэвэра, – спросил я.
– На самом деле, здесь нет ничего ценного, кроме портретов и отрывков биографии потомков семей-основателей. В той же комнате хранится намного больше ценных источников информации.
– Да, ты был прав. Похоже, сюда действительно редко кто заглядывает, – сказала я, смахивая толстый слой пыли с одной из книжных полок.
– Так, давай посмотрим, насколько мне не изменяет память, портреты должны быть где-то здесь, – сказал Эван, протискиваясь между стеллажами. – Эйлин, принеси сюда одну из ламп, здесь совершенно ничего не видно. Черт!
– Ты в порядке? – спросила я, услышав его ругательство.
– Да, неси скорее лампу, пока я все здесь не разгромил.
– Ого, сколько всего! – сказала я, походя к тому месту, откуда доносился голос Эвана.
– И зачем я только согласился тебе помочь? – спросил он. – Остаток дня мне придется провести в ванной, отмывая себя от этой грязи.
– Не страшно. Благо человечество уже давно изобрело мыло, – ответила я.
– И вот вся твоя благодарность!
– Эван, не бурчи! Нам надо найти портрет Норы. Давай я займусь вот этими, а ты теми, что за столом. Ищи кого-то похожего на мое описание, если что-нибудь найдешь, зови.
Через час безрезультатных поисков, я уже с трудом понимала вообще, где нахожусь. Глаза уже болели от пыли, а нос отказывался дышать.
– Ты как, жива? – спросил Эван, подходя ко мне.
– Если так можно сказать, – ответила я, пытаясь снять очередную громадную паутину с незнакомого портрета.
– Я там ничего не нашел, только те, о ком я и так знал.
– Я тоже никого похожего не нашла. Остались те, что наверху, – сказала я, указывая на несколько портретов, лежащих на самой верхней полки у стены.
– Слава богу, что это – последние! – сказал Эван, снимая оставшиеся портреты на пол. – И кто у нас здесь? Ага! Жаклин Мэридин. Она была одной из самых талантливых толкователей снов. Больше всего её нравилось расшифровывать именно те сны, которые люди видели днем. Она считала ночные сны скучными и неинтересными, а в дневных, по её мнению, было заложено намного больше полезной информации.
– А вот эта девушка очень похожа на Нору, – сказала я, глядя на другой портрет. – Только намного моложе и черты лица более резкие.
– Здесь нет подписи? – удивленно спросил Эван.
– Нет, кажется, нет.
– А ты уверена, что между ними действительно есть сходство?
– Я бы сказала, что они могли быть родственницами. А тебе она не кажется знакомой?
– Впервые вижу, – ответил Эван.
– А больше нигде нет изображений всех этих людей? Может в книгах? – спросила я.
– В книгах встречаются только те, кто сыграл значительную роль в истории Дэвэра, а эти портреты были нарисованы много лет назад, просто как дань уважения к тем, кто обладал необыкновенными способностями.
– И как же нам найти Нору? А может быть так, что она не имела к Дэвэру никакого отношения, поэтому её портрета и нет здесь?
– Возможно, конечно, хотя и странно. Хранители ведь всегда существовали как раз для того, чтобы находить таких людей. Даже если она и не училась в Дэвэре, сведения о ней должны были находиться здесь, по крайней мере, о её способностях.
– Тогда давай выбираться отсюда, мне уже нечем дышать. Попробуем поискать в другом месте, – сказала я, беря лампу и направляясь к выходу. – Дарси просила меня помочь с приготовлениями к фестивалю. Он ведь обычно проходит у восточной границы Дэвэра?
– Да, я тебя к ней отведу. Заодно и посмотрим, что на этот раз придумал совет старост. Каждый год члены совета создают арену для фестиваля в новой форме, в прошлом году она была в форме корабля. А заключительным номером стало выступление студентов Эмбра, которые подняли в воздух над этим кораблем огромные белые паруса из ткани. Получилось довольно зрелищно. Хотя, конечно, именно на это и рассчитан фестиваль. Только те, для кого он одновременно является и выпускным экзаменом относятся к нему более серьезно. Для всех остальных это прекрасная возможность продемонстрировать свои навыки, в том числе и друг перед другом.
– Ну, в этом, наверное, нет равных Визарди?
– Не правда. В Дэвэре никогда не считалось, что магия – лучше всех других способностей. Да, это, безусловно, очень почетно, стать студентов Визарди, но ты и сама уже видела на что способны другие талантливые студенты.
– Кстати, о талантах! Я еще не видела твоего показательного номера.
– Увидишь на фестивале. Пусть это будет сюрпризом.
– Так нечестно! Я видела даже то, что готовит Кристиан! Почему ты не хочешь показывать?
– Я же говорю это – сюрприз.
– Ты имеешь в виду только меня или всех?
– И для тебя и для всех. Эйлин, имей немного терпения. Через неделю все увидишь собственными глазами.
Я вздохнула разочарованно. Эван рассмеялся.
– Ты сейчас похожа на капризного ребенка, которому не хотят покупать игрушку.
