Текст книги "Сладость обольщения"
Автор книги: Диана Гамильтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава 3
Первый раз в жизни Челси проспала, а проснувшись, поняла, что идти на работу не хочет. Это было невероятно, так как, кроме работы в «Три А», ее больше ничего не интересовало.
Просто не хочется видеть Майлза, утешала она себя, торопливо совершая в ванной утренний туалет. На обычно неспешный завтрак из яйца всмятку, тостов и кофе времени уже не оставалось.
Но, глядя на себя в зеркало, пока натягивала светло-серый строгий пиджак поверх кремовой блузки, Челси должна была признать, что ее начальник в «Три А» совсем не виноват в том, что ей хочется забраться обратно в постель и не вылезать оттуда, пока не успокоится.
Это все Куин, неохотно признала она. Куин и ее унизительно-ханжеские замечания. Она вдруг почувствовала, что должна извиниться. Извиниться? Ха-ха! Стиснув зубы, она схватила портфель и вышла из квартиры, хлопнув дверью. Извиняться за то, что сказала правду?
Пройдя полпути до агентства, она убедила себя, что его неуместное замечание насчет того, будто ему неприятна даже мысль о возможности связать себя с ней браком, нисколько не лучше ее ядовитых слов о его образе жизни.
И когда открывала дверь своего кабинета, Челси снова почувствовала себя в форме, полностью настроившись на работу. В любом случае Куин ничего для нее не значит. Он может говорить что угодно, это никак ее не заденет. А почему, собственно, должно задевать? Он оказался полезен, она благодарна ему. Все шло хорошо до конца ужина. Она все» объяснила, так как он имел право знать подоплеку мнимой помолвки, поблагодарила его. И если бы он не начал хвастать своими успехами в совращении приглянувшихся ему дам и тем, что не прибегал при этом к коварству, не случилось бы этой довольно-таки унизительной перепалки между ними.
Она вовсе не собиралась размышлять, почему его сексуальный опыт так ее занимает. Ее голова была занята более серьезными вещами. Например, Майлзом Робартесом и его реакцией на то, что она расстроила его планы.
Майлз сидел за письменным столом в ее кабинете. Она повыше подняла голову, ее голубые глаза холодно и пристально смотрели на него. Сердце билось ровно, так как она знала, как поступить и что ему сказать. Например, что он проиграл и не стоит ему идти к своему другу председателю и лгать, будто она не умеет работать и общаться с клиентами, или выдумывать другие порочащие ее небылицы.
Он вскочил с заискивающей улыбкой, и Челси удивилась, так как обычно Майлз не проявлял даже самой элементарной вежливости, исключением был председатель, перед которым он лебезил до омерзения.
– Доброе утро, Челси. Я тебя ждал. Елей из его голоса так и сочился. Но ей было безразлично, что заставило этого негодяя сменить тон. Она положила портфель на стол и решила, что если он поджидал ее, чтобы услышать, как она будет извиняться за первое в жизни опоздание, то напрасно.
Весьма ядовито, чтобы сразу осадить его, она произнесла:
– Что касается моего отказа, Майлз, то не воспринимай его как личное оскорбление, но вчера ты познакомился с моим женихом. Он много времени проводит в спортзале, чтобы держать себя в форме. – Холодные голубые глаза презрительно скользнули по полной фигуре Майлза. – К тому же он ревнив. Понимаешь, что я имею в виду?
Очевидно, Майлз понял, так как покраснел до корней редеющих волос и поспешно заговорил с вымученной улыбкой:
– Я понятия не имел, что у тебя кто-то есть, не говоря уже о Том, что ты помолвлена. Если бы я знал, то, конечно… – Он в нерешительности умолк, затем заставил себя продолжить, не глядя на нее и пятясь, словно краб, к двери:
– Я просто хотел предупредить, что буду завтракать с председателем на следующей неделе во вторник и замолвлю за тебя словечко, – пообещал он и зачастил:
– Не скромничая, могу сказать, что сэр Леонард прислушивается к моим советам. Как тебе известно, я займу новую должность через два месяца, и думаю, что за это время наверняка смогу изменить его отношение к женщинам на руководящих постах.
Уже в дверях он добавил, и Челси могла догадаться, чего это ему стоило:
– Уверен, что у тебя достаточно широкие взгляды, чтобы забыть о моей оплошности. Простить и забыть, хорошо, дорогая? Я просто уверен, что ты станешь первоклассной главой отдела, а в перспективе – директором.
Челси медленно опустилась на стул, как только дверь за ним закрылась. Она едва могла поверить своим ушам!
Она делала ставку на то, что Майлз трус и, если поверит в ее брак с мужчиной намного моложе и сильнее его – темпераментным и ревнивым, – сейчас же прекратит ее шантажировать. К этому она была готова, как и к тому, что, отказавшись от своих притязаний и потеряв лицо, он отправится к сэру Леонарду злобствовать на ее счет, ведь, хотя она впрямую и не оскорбила его, сказав, что связана с другим мужчиной, она все же поставила свою карьеру под угрозу. Получилось так, словно она между прочим заметила: «Спасибо, но не нужно. Поступай как знаешь».
Челси никак не ожидала, что он станет унижаться и пообещает походатайствовать за нее, и была потрясена. Она уже примирилась с тем, что придется самой писать заявление председателю, чьи взгляды уходили корнями в викторианскую эпоху. Пришлось бы приложить немало усилий и рискнуть, а результат был весьма неясен.
Минут десять она приходила в себя от успеха своего безумного плана, а потом энергично взялась за работу и не отрывалась от бумаг, пока их общая с Майлзом секретарша не принесла ей в половине двенадцатого кофе.
Молли сгорала от нетерпения что-то сообщить и, как обычно, тут же выпалила:
– А где ваше кольцо? Оно, наверное, слишком ценное, чтобы носить его на работе? – Она стояла руки в боки, широко улыбаясь. – Не удивительно, что вы не замечали, как Джейк Престон уже полгода умирает от любви к вам. Вы поймали рыбку покрупнее!
– Что? – Челси была поглощена сложными финансовыми подсчетами и рассеянно взглянула на Молли.
Секретарша скорчила гримасу.
– Не притворяйтесь – это уже никакой не секрет. – Она поспешно вышла, а через минуту вернулась и сунула Челси под нос сложенную газету. – Как говорит моя бабушка, не надо верить и половине того, что здесь написано, но попробуйте отрицать вот это!
Конечно, отрицать можно, подумала Челси, и внутри у нее все похолодело. Но скажи, что это не так, и злоба Майлза навсегда разрушит твои надежды на повышение.
На фотографии Челси не сводила глаз с огромного Куина, и вид у нее был как у влюбленной дурочки. Просто отвратительно! А прочитав заголовок, она почувствовала себя так, будто ее выпотрошили: «Ювелирный магнат наконец-то на крючке!»
Молли между тем продолжала:
– Не буду притворяться: я умираю от зависти. Оставляю вас праздновать победу, и пейте кофе, пока не остыл.
Челси не могла произнести ни слова и сидела, уставившись в газету, не веря своим глазам. Этого следовало ожидать – на приеме было полно репортеров, и ни один из них не пренебрег бы подобной сенсацией. Но неужели Куин, беспечный, обаятельный бездельник-плейбой, – в самом деле легендарный магнат? Или это просто выдумка репортеров?
Все еще не веря в это, она заставила себя внимательно прочесть сопровождавшую снимок заметку.
«Убежденный холостяк, миллиардер Куин Райдер, глава всемирно известной компании» Рейдер-Джем «, наконец покорился судьбе в образе очаровательной Челси Вайнер, объявив вчера вечером о помолвке с ней на приеме по случаю представления новой» Манхэттенской» коллекции изысканных ювелирных украшений «.
Застонав, Челси сжала голову руками. Как она могла подбежать к легендарному главе «Райдер-Джем» и как ни в чем не бывало попросить его сыграть роль своего жениха? Как? Даже подумать страшно. Но что еще хуже: она назвала его ничтожеством, живущим на чужой счет, бездельником или еще чем-то в этом роде. Никогда больше не станет она доверять своему мнению, если оно основано только на внешности и сплетнях!
К счастью, резкий телефонный звонок прервал ее мысли. Она быстро произнесла:
– Челси Вайнер. Чем могу быть полезна? Она подумала, что случилось что-то в отделе и это хоть немного отвлечет ее.
– Держу, пари, можете!
Она узнала чуть насмешливую интонацию Куина Райдера и съежилась от страха. Вот уж с кем не хотелось сейчас говорить; сперва надо было переварить то, что она натворила, а уж потом извиняться.
– Для начала приглашаю вас на ленч, – продолжал он, не замечая молчания на другом конце провода.
– Простите, – процедила сквозь зубы Челси. С такими предложениями она умела справляться: отказываясь от свиданий, она всегда ссылалась на загруженность работой. И сейчас поступит так же: она еще не была готова к встрече с ним, хотя и собиралась принести извинения. – Я действительно не могу выкроить время – слишком много дел.
Как глава международной ювелирной компании он, разумеется, знает, что дела – в первую очередь. Но возможно, уже сегодня вечером, сообразив наконец, что ему сказать, она посетит пентхаус, попросит прощения и удалится. И с этой странной историей будет покончено.
Но Куин ленивым голосом, будто утомился, слушая ее, сказал:
– Заеду за вами через полчаса.
– Об этом не может быть и речи, – отрезала Челси.
Пусть он не плейбой, как она предполагала раньше, но это не дает ему права вести себя так, словно ее работа не имеет никакого значения. Мысль о покаянии улетучилась, едва он с раздражением произнес:
– Полагаю, вы читали утренние газеты?
Значит, понимаете, что нам надо многое обсудить.
В его голосе звучала уже и злость. Он ведь один из самых завидных женихов, не удивительно, что объявление о помолвке произвело такую сенсацию. А он добавил:
– Мое главное управление с утра осаждают толпы репортеров, а мама и обе сестры начали звонить, когда я еще завтракал.
Челси закусила губу и застонала. Он был в ярости, и она это могла понять. То, что вначале выглядело как невинный обман, всего несколько слов, чтобы отвадить Майлза, закончилось газетной сенсацией. Конечно, она не знала, кто он, и не могла предположить, что обман получит такое продолжение, но Куин думал о другом – о возможных неприятностях для него самого и его семьи, когда прессе станет известно, что свадьба не состоится.
– Повторяю, будьте готовы, – резко закончил он и положил трубку.
Челси скорчила недовольную гримасу и с неохотой покорилась неизбежному.
Они выехали за город и позавтракали в роскошном ресторане на берегу Темзы, на террасе, овеваемые приятным ветерком с реки.
– Простите меня за все, – сказала Челси, как только Куин усадил ее в машину, и добавила, чтобы покончить с этим:
– Приношу свои искренние извинения. Мне не следовало…
Но слова замерли у нее на губах, когда он повернулся к ней и, посмотрев долгим, ничего не выражающим взглядом, произнес:
– Вам есть за что извиняться.
Она покраснела и, кипя от злости, уставилась на идущие мимо машины. Ей и так было нелегко признавать свою вину, а он мог бы поснисходительней принимать ее извинения. Поэтому ответила она резко:
– Если бы на приеме вы вели себя более осмотрительно, не кричали… и не хватали меня… – И тут щеки у нее запылали, когда она вспомнила прикосновение его рук и как он прижал ее к своему сильному, мускулистому телу. – Если бы вы вели себя нормально, а не как ребенок в кондитерской, то никто ничего не понял бы и мы не украшали бы собой сегодняшние газеты!
– Вы не очень-то разбираетесь в мужчинах, если думаете, что мое поведение в данных обстоятельствах было ненормальным. – Он бросил на нее быстрый озорной взгляд.
Надув губы, Челси откинулась на мягкую кожаную спинку сиденья, понимая, что крыть нечем. У него, черт возьми, на все есть ответ! И он был прав: она не очень-то разбирается в мужчинах, зато не сомневается нисколько, что все они приносят одни беды – такими уж уродились.
Она уставилась на дорогу, но потом вдруг скосила глаза и задержала взгляд на длинных, узких кистях рук, державших руль. У Челси перехватило дыхание, когда она вспомнила их прикосновение, и даже едва не перебила Куина, когда он сказал:
– Насколько я понимаю, вы просите прощения за то, что упрекнули меня, будто я зря растрачиваю свои таланты и энергию. Но меня не очень беспокоит газетная шумиха. К тому же произошло это в весьма подходящий момент.
Такого она не ожидала услышать и уже собралась было возразить, но он продолжал:
– Не надо быть столь категоричной. Можно работать в полную силу и находить время для отдыха и развлечений. Ваша беда в том, что вы не умеете получать удовольствие.
Если он полагает, что она приняла приглашение на ленч, чтобы слушать его нотации, он заблуждается. Ее жизнь совершенно не касается его. Она холодно спросила:
– А что вам известно о том, как я развлекаюсь?
– Я пристально наблюдал за вами несколько недель.
И снова этот озорной взгляд искоса. Его глаза на секунду задержались на ее чувственных, пухлых губах, затем с нескрываемым интересом скользнули по полной груди, которую не мог скрыть даже самый строгий жакет.
Челси решила, что будет умнее промолчать, и вот теперь они сидели на солнце и смотрели вниз на Темзу. Куин отдал должное восхитительному копченому лососю, который они заказали на закуску. Челси едва дотронулась до еды, не в состоянии проглотить даже легкий салат. Чтобы чем-то занять себя, она потягивала из бокала дорогое шампанское. Ей было жарко, но снимать жакет она не стала: не хотела привлекать его внимание к соблазнительным очертаниям под тонкой блузкой.
Беседой завладел Куин, лениво задавая вопросы, но ее жизнь ни его, ни вообще кого-нибудь еще не касалась, и потому она лишь иногда что-то восклицала или пожимала плечами. Столь «оживленное» общество никак не могло его порадовать. И не пригласил же он ее только затем, чтобы копаться в подробностях ее биографии, должно быть, припас кое-что на потом.
Она уже стала нервничать и попыталась это скрыть, уставившись на салат и тонко нарезанные ломтики мяса, которые поставили перед ней. Наблюдая, как Куин режет приправленный перцем бифштекс, она осушила бокал вина и опрометчиво напомнила ему:
– Что вы имели в виду, когда сказали, что сообщение в газетах о нашей помолвке появилось как нельзя кстати?
Эти его слова поразили Челси, было ведь ясно, что человеку его положения совсем ни к чему объяснять и семье, и тем, кто с ним работает в руководстве всемирно известной ювелирной компании, почему свадьбы не будет.
Черная бровь слегка поднялась, он обворожительно улыбнулся, наполняя ее бокал и буквально промурлыкав в ответ:
– Уже несколько месяцев меня преследует ужасно назойливая особа. Если она, а ее зовут Сэнди, узнает, что я по уши влюблен и собираюсь жениться, она наконец поймет, что между нами все кончено.
Челси пожалела, что задала этот вопрос. Она не ожидала от Куина такой жестокости, и у нее все сжалось внутри, не от ревности, конечно, но от резкой неприязни. Назойливая Сэнди – это, должно быть, одна из дам, о которых говорила Мерил. Интересно, одна из двух блондинок или рыжая?
Челси захотелось очутиться далеко отсюда и никогда не знать Куина. И зачем она выпила один за другим два бокала шампанского? Но долго на свою глупость она не сетовала и постаралась выкинуть все это из головы. Не стоит обижаться из-за того, что он не скрывает своих низких намерений. Он лишь еще больше утвердил ее в том, что увлечение – пустая трата времени, любовь – красивое слово, за которым скрывают похоть, а связь между мужчиной и женщиной длится ровно столько, сколько партнеры физически устраивают друг друга.
Взяв себя в руки, она через силу съела листик сельдерея. Взгляд ее чуть раскосых глаз сделался холодным, и едва ли не цинично она спросила:
– А вдруг Сэнди – кажется, так ее зовут – не захочет отказаться от роли любовницы, женаты вы или нет? Это ведь принято у вас в высших финансовых кругах, не так ли?
Люди, подобные Куину Райдеру, имели преимущество перед теми, кто был второго сорта, и могли купить любую понравившуюся им женщину. Она знала это по своему горькому опыту. Жесткий взгляд исподлобья, который он бросил на нее, не смутил Челси, и она лишь пожала плечами, когда он отрывисто произнес:
– А вот я знаю, что женщины хотят только одного: надеть золотое обручальное кольцо, как пропуск к богатству, и еще не упускают, конечно, случая поиздеваться над теми, кому не удалось осуществить свои матримониальные планы.
– Вы – циник. – Челси отрезала очень тонкий кусочек ростбифа. А Куин весело парировал:
– Как и вы, дорогая. – Откинувшись в кресле, сощурив свои золотистые глаза, он наблюдал, как она ест, и чуть-чуть улыбался уголками чувственного рта. – И вообще, я склоняюсь к мысли, что у нас много общего. – Улыбка стала шире, а в окаймленных густыми черными ресницами глазах заиграл бесовский огонек. – Как только я научу вас, как надо расслабляться и отдыхать, мы здорово поладим.
Подразумевалось, конечно, что отдыхать они будут вместе, и достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: он имел в виду не спортивные игры и не игру в слова. Она быстро отвернулась: он что, принимает ее за дурочку? Или думает, что ее легко купить, как других его знакомых дам? Челси почувствовала, как закипает от злости, но быстро взяла себя в руки. Это все равно что злиться на кота, ловящего мышь. Куин Райдер от природы был хищник, охотящийся на женщин, и ее это никак не касалось. Глупо было бы с ее стороны испытывать к нему какие-либо чувства, пусть даже злость.
– Спасибо за предложение, – сухо парировала она, – но у меня нет на это ни времени, ни желания.
Он промолчал, только рот тронула легкая, веселая улыбка. Челси отложила нож и вилку, она больше не могла есть, да и ее перерыв на ленч закончился. Они находились далеко от агентства, а он до сих пор не сказал, почему их встреча была так необходима. Пора узнать, даже если причина не очень ей понравится. Что-то подсказывало Челси, что окажется она столь же невероятной, как и сам Куин.
Скорее всего, он хотел поговорить с ней насчет объявления об их помолвке. Поэтому, глядя ему в глаза, она решительно спросила:
– Сколько будет продолжаться эта липовая помолвка?
Он еще больше откинулся назад, одна рука небрежно покоилась на ручке кресла, а на губах играла загадочная улыбка.
– Кофе? – спросил он.
– Нет! Спасибо. – Она вовремя вспомнила о правилах хорошего тона и постаралась подавить раздражение. Как этот легкомысленный человек мог руководить компанией, она не понимала.
Но, прежде чем она успела по-иному задать свой вопрос, он беспечно произнес:
– Столько, сколько потребуется. У вас нет любовника, который мог бы обидеться, – иначе вы ему поручили бы роль, отведенную мне, – а я хочу навсегда отделаться от прилипчивой особы. Что из этого следует? – Он помолчал, спокойно посмотрел на нее и сам же ответил:
– Сидеть тихо и пока что не выходить за рамки нашей игры. Вы отделались от Робартеса, кстати, до вашего появления на приеме он явно старался всучить мне агентство «Три А» – ему взбрело в голову, что «Райдер-Джем» ликвидирует собственный отдел рекламы. Поэтому, пока он думает, что мы неразлучная пара, он не станет вас преследовать.
Челси ничего не ответила, просто не могла – ей стало нехорошо, хотя, конечно, он прав, и она скажет ему об этом, как только придет в себя. Но она не успела, едва не задохнувшись от его следующих слов:
– Итак, для начала мы поедем в гости к моей маме. Возьмете две недели отпуска. – Челси вскрикнула, а он продолжал:
– Это подтвердит нашу помолвку и будет выглядеть совершенно естественно. Я уже обговорил все с вашим начальством в «Три А», так что с этого вечера у вас двухнедельный отпуск. Мы отправимся в Монкс Нортон в воскресенье утром. Мама нас ждет.
Глава 4
Куин, конечно же, шутил. Или сошел с ума. Холодным взглядом она посмотрела ему в глаза и увидела пляшущие золотые искорки. Челси постаралась придать голосу твердость, словно разговаривала с озорным ребенком.
– Будьте же серьезны. Я, естественно, никоим образом не собираюсь опровергать нашу вымышленную помолвку. Сообщите мне только, когда решите прекратить игру, чтобы согласовать наши версии.
Она смахнула невидимую крошку с лацкана пиджака, довольная тем, как хорошо все выразила. Визит к его матери – этого еще не хватало! Но тут же замерла, когда он вежливо произнес:
– Я и так совершенно серьезен. Ваш отпуск обговорен, мама нас ждет, и мы отправляемся в Монкс Нортон утром в воскресенье.
Он подписал чек массивной золотой авторучкой и отдал его почтительно согнувшемуся официанту. Челси стрелой вылетела из-за стола и решительно зашагала к выходу, а когда он догнал ее, зло прошипела сквозь зубы:
– Да как вы смеете? Я не намерена никуда с вами ехать, тем более к вашей матери! – От досады она споткнулась и сердито отпихнула его руку, когда он хотел поддержать ее. – Вы не имеете никакого права вмешиваться в мои служебные дела. Я возьму отпуск тогда, когда захочу, а сейчас он мне не нужен.
– Очевидно, он вам не часто бывает нужен, – сухо отозвался Куин. – Мне сказали, вы никогда не берете отпуск полностью.. По-моему, вы достигли истинного мастерства в своем неумении отдыхать.
А две недели в его компании – это отдых? Челси весьма неизящно хмыкнула, а Куин с улыбкой глядел сверху вниз на ее разгоряченное, сердитое лицо. Он открыл дверцу машины, ожидая, когда она сядет. За его крупной фигурой Челси различила автобусную остановку, добираться автобусом до центра Лондона займет уйму времени, к тому же она не взяла с собой денег, так что сбежать не удастся. Вздохнув, она резко опустилась на сиденье, примирившись с тем, что весь обратный путь придется выносить его общество. Самонадеянный нахал! Указывает, что ей делать, вмешивается в ее работу. Ну, это у него не выйдет. Нет такой силы на свете, которая заставила бы ее подчиниться его диктату!
Скрестив руки на груди и глядя прямо перед собой, Челси подождала, пока он выведет машину на шоссе, а затем ринулась в атаку:
– Кем же надо быть, чтобы лгать собственной матери? Заявлять, что женитесь, когда и не думаете жениться.
– Она знает, что это обман, – спокойно возразил он. – Я все объяснил и ей и сестрам, когда они звонили сегодня утром, так что все, кому надо, в курсе. – Он внимательно взглянул на Челси. – Вам не придется ни притворяться, ни беспокоиться о сроках нашей помолвки, ни о ее последствиях.
– Наглый шельмец! Еще предупреждает ее! У Челси перехватило дыхание. Но не следует терять контроль над собой, решила она и произнесла холодно и ядовито:
– Не волнуйтесь. Вы в полной безопасности. Я не собираюсь выходить замуж, а если и соберусь, вы будете последним в списке. , Больше ничего не добавив, она предоставила ему молча переваривать сказанное. Хватит обмениваться оскорблениями, это унизительно и ни к чему не приведет. Челси никак не могла понять, почему она, так редко выходившая из себя, позволяет выплеснуться своим чувствам, а этому субъекту задеть себя за живое.
Свой козырь она решила придержать, но, когда он затормозил у агентства, отстегнула ремень и заявила:
– Я сейчас же отменю свой отпуск. Пожалуйста, извинитесь перед вашей мамой и объясните, что я не могу так вдруг бросить свои дела.
Не станет же он силой принуждать ее, и к тому же ему давно пора понять, что, хоть он и обаятелен, и богат, и занимает высокое положение в обществе, ему не удастся всегда поступать по-своему.
Она горделиво посмотрела на него, и взгляд ее говорил: «Проглотили, мистер? Теперь ваша очередь!»
Он принял этот немой вызов и спокойно сказал:
– Как хотите. Однако предупреждаю; если вы поведете себя неосмотрительно и отмените отпуск, я без малейших угрызений совести отправлюсь к Робартесу и сообщу ему, что объявление помолвки – ваша идея, что все это ложь и глупая шутка, чтобы одурачить его. И тогда вам придется распрощаться с надеждами на лучшее, не так ли?
Челси вся похолодела, уставившись на него широко открытыми глазами. Лицо его вдруг утратило все свое обаяние, к которому она уже привыкла, выражение его стало жестким, почти жестоким. Вот он, настоящий Куин Райдер, уныло подвела итог Челси. Этот человек не остановится ни перед чем, пока не добьется желаемого.
Челси даже почувствовала облегчение, когда в девять утра в воскресенье Куин заехал за ней, чтобы отправиться в Монкс Нортон в Шропшире 22
Графство в Англии
[Закрыть], где, очевидно, жила его мать. Вечер пятницы и всю субботу она просидела у себя в гостиной, отключив телефон, чтобы избежать назойливых журналистов и другой подобной публики.
Раньше Челси не представляла, зато теперь поняла, что значит глава компании «Райдер-Джем», и была бы рада избавиться от посягательств репортеров, жаждущих узнать, что чувствует женщина, помолвленная с самым богатым и завидным женихом.
– Не оглядывайтесь, – приказал Куин, ведя ее через подземную автостоянку. Одной рукой он сжимал ее локоть, в другой нес чемодан с вещами.
Челси хрипло прошептала:
– Вы думаете, они будут преследовать нас? Он жестко и кратко ответил:
– Любой, кто попытается, останется без зубов.
И она охотно поверила этому, ему, должно быть, тоже досаждали. Челси недоумевала, почему он, во-первых, согласился на обман и почему, согласившись, не вел себя на приеме более сдержанно. Почему постарался оповестить всех присутствовавших об их так называемой помолвке?
Вероятно, идеи в его мозгу рождаются молниеносно, объясняла себе Челси, пока он устраивал ее на переднем сиденье «БМВ», а сам усаживался на водительское место. Он признал, что еще какое-то время готов продолжать розыгрыш – верный способ отделаться от липучей дамы. Поэтому, когда она подбежала к нему с горящими от волнения глазами и попросила прикинуться ее женихом всего на несколько минут, он тут же сообразил, что это великолепная возможность избавиться от надоевшей Сэнди. А полчища репортеров, преследующих его по пятам, он посчитал мелочью, с которой легко справиться.
Все так и оказалось. Когда они выехали на тихие по-воскресному улицы, она вздохнула с облегчением.
– Я ожидала увидеть толпы репортеров, с блокнотами наготове подстерегающих нас.
– Я велел моему пресс-секретарю дать сообщение, будто вчера вечером мы заказали частный самолет и отправились на Багамские острова насладиться уединением перед свадьбой. Так что не удивляйтесь, если прочтете в газетах, что на солнечном берегу на другом конце света мы загораем нагишом. – Они остановились у светофора, и он одарил ее ласковым и слегка насмешливым взглядом. – По крайней мере на какое-то время мы улизнем от них, так как никто, кроме нашей семьи, не знает о доме в Монкс Нортоне.
Зажегся зеленый свет, и машина рванула вперед. Челси покраснела: он может одурачить репортеров, может оповестить весь мир о том, что он и его теперешняя дама наслаждаются уединением на райском острове, но ее репутация будет загублена, особенно когда новость о их «разрыве» попадет на газетные полосы.
Но что значит репутация, если большинство ее коллег не видят ничего предосудительного в связях до брака, и даже между теми, кто и не думает вступать в брак. О своем отце она ничего не знала уже много лет, а что касается матери, то она исчезла из жизни своих дочерей пять лет назад. Сестра Джоанни была за границей, приходила там в себя после отвратительного развода – она, скорее всего, и не заметит потрясающей новости о Челси, даже если об этом будет орать вся пресса.
Но у нее оставалась работа и предстоящее продвижение по службе. Теперь она поняла, почему Майлз вдруг так расстарался. Услуга за услугу: я сделаю все, чтобы ты получила повышение, а ты замолвишь словечко своему жениху насчет «Три А», когда он распустит собственный отдел рекламы. Такой огромный куш еще больше расположит к Майлзу главу агентства. Майлз не понимал, что Куин не обратит ни малейшего внимания на ее просьбы и отмахнется от нее, как от назойливой мухи. Она тяжело вздохнула, а Куин сказал:
– Выше нос! Через полчаса мы остановимся выпить кофе, а потом я привезу вас в Монкс Нортон. – это название носят и деревня и дом. Обещаю, вы не пожалеете, что приехали туда.
После кофе Челси почувствовала себя лучше. Куин, несомненно, был прекрасным, внимательным попутчиком, умным и веселым собеседником. И если бы не взгляд, которым он за кофе изучал ее лицо и фигуру, ее удовольствие от поездки было бы еще больше. Но он, видно, ничего не может с собой поделать, решила Челси и включила магнитофон. Куин типичный покоритель дамских сердец, и «оценочный» взгляд для него вполне естествен. Когда он узнает ее получше, то поймет, что ее нисколько не волнуют любители пофлиртовать, как, пожалуй, и остальные мужчины. К тому же его мать будет рядом, а это удержит его в рамках приличия! Да и сестры тоже.
– Я увижу ваших сестер? – спросила Челси под тихий аккомпанемент музыки Вивальди. – Они живут с вашей мамой?
– Эрика – она примерно вашего возраста – живет в Норфолке 33
Город в США, штат Виргиния
[Закрыть]. Она замужем, вполне счастлива и ждет второго ребенка, – сообщил Куин, внимательно следя за дорогой, на которую он свернул с автострады. – А Кэсси всего двадцать один год, она младшая в семье и учится в лондонской драматической школе. Она снимает кошмарную квартиру с такой же кошмарной приятельницей-студенткой.
Она смешная и вам понравится. Эрика у нас степенная и относится ко всем по-матерински. Мне кажется, она родилась уже взрослой. – Куин улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги. – Возможно, у вас с ней обнаружится много общего.
Челси не сочла это за комплимент. Она вовсе не относится ко всем без исключения по-матерински и не считает себя степенной старушкой. Неужели она кажется ему такой? Впрочем, не все ли равно?
Она отвернулась, прекратив этот разговор, глаза вдруг почему-то защипало от слез, и Челси часто заморгала. Конечно, его нелестное мнение о ней тут ни при чем, просто сказалось напряжение последних нескольких дней.
К счастью, Куин, кажется, погрузился в свои мысли, а места, которые они проезжали, были так красивы, что Челси отвлеклась от неприятных размышлений.
Она и не предполагала, как прекрасны сельские пейзажи Шропшира в середине лета. Их с Джоанни, городских девочек, родители иногда возили на побережье во время своего отпуска, но это неизменно сопровождалось семейными ссорами, родители словно не могли не ругаться.
Теперь ее восхищали тропинки среди зеленой травы, деревушки, старые каменные церкви со шпилями, сады около коттеджей, поражающие яркостью красок. Все выглядело сонным, словно земля и ее обитатели застыли в ожидании чего-то.
Челси опустила окно и не могла надышаться запахом сена.
– Уже скоро. Вот здесь поворот. – Между двумя каменными столбами Куин вывел машину на дорогу, идущую прямо в лес. На стволах огромных, величиной с кафедральный собор, буковых деревьев пестрели золотисто-зеленые пятна там, где солнце пробивалось сквозь густую свежую листву.
