Текст книги "Станция смерти"

Автор книги: Диана Дуэйн

Соавторы: Питер Морвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

«Прекрасно! – подумал Джосс, свирепея. – Еще секунда, и там же заблестели бы мои кишки». Он вскочил на ноги и стал крадучись обходить груду. Расстегнув по пути кобуру, достал оттуда свой ремингтон и снял его с предохранителя. Обычно Джосс не любил стрелять в людей, но сейчас он уже готов был полюбить это занятие. Подойдя к месту, где один корабль чуть-чуть выдавался из общей кучи, он остановился и стал ждать. «Ну, давай же, – мысленно подгонял он события. – Неужели вам не любопытно посмотреть, кого вы задавили?» Ни единого движения. И все-таки ему показалось, что облачко пыли поднялось в стороне от неестественной причины. Джосс подошел поближе к кораблю, но ничего не увидел, хотя его глаза и привыкли к темноте…

И вдруг – свет! Он явственно увидел вспышку света!

«О Боже, спасибо тебе за то, что послал таких глупых преступников!» Джосс благодарил Бога точно так же, как до этого В.Ф.Гудрича. Он продвинулся еще немного вперед. Свет исчез, затем появился опять и вновь исчез. Это был довольно мощный ручной фонарь. «Идиот! – думал Джосс. – Ну, что мне лучше сделать? Обойти и напасть спереди? Или достать сзади?» Иногда им овладевали романтические настроения – отголосок прошлых времен, особенно по поводу чести. Но и дураком он не был. «Нет, лучше сзади…» – решил он и пошел за светом, стараясь двигаться очень тихо.

Свет опять появился и пробежал по верху кучи. «Правильно. Кого-то ищете…» – подумал Джосс. И тут же увидел, кого сам искал: это был человек в хорошо залатанном скафандре и в темном шлеме. Хотя цвет заплат трудно было различить при таком освещении, но их расположение Джосс сразу бы вспомнил, если б увидел их снова.

– Ну, давай же… – шептал он, осторожно двигаясь следом) – Давай… Я хочу хорошенько рассмотреть того, в кого собираюсь палить…

Убивать он не хотел, прострелить ногу или руку человеку, чуть его не задавившему, было с него вполне достаточно.

Внезапно свет исчез, и фигура стала на время невидимой. Джосс закусил губу и продолжал двигаться наугад. Фигура появилась снова уже метрах в ста. Решив не искать более удобного случая, Джосс поднял ремингтон, но включать радарную наводку не стал: мало ли что, а вдруг у того в скафандре есть пассивная система тревоги…

«В ногу… – думал он, прицеливаясь. – Ноги лучше, чем руки, безопаснее. Руки слишком близко расположены к важным органам…»

Курок мягко подался, и тонкий белый луч прошел возле колена человека. Увидев, что промахнулся, Джосс хотел уже выстрелить еще раз, но его противник, чисто случайно взглянув в это время вниз, увидел мелькнувший луч, резко отпрыгнул, развернулся и стал лихорадочно светить фонарем во все стороны. Джосс спрятался за изуродованный борт «Фольксвагена». Когда свет фонаря направился в другую сторону, он выскочил и выстрелил еще раз. Но фигура удалялась резкими скачками, и он вновь промахнулся. Тогда, поставив ремингтон на «Фольксваген», он увеличил силу луча и выстрелил третий раз. Человек неестественно высоко подпрыгнул и тяжело опустился на грунт. Устояв каким-то образом на ногах, он продолжал убегать. Джосс понял, что попал, и думал уже, что дело сделано, но у бегуна были свои планы: поджав ногу, он продолжал прыгать с такой скоростью, что скоро скрылся за горизонтом. Правда, горизонт на этом крошечном астероиде был всего в двухстах метрах.

– Черт! – выругался Джосс. Когда он сам достиг того места, где скрылся убегавший, там уже никого не было. Наверняка он скрылся в одном из тоннелей. Джосс знал об их существовании, но проверить еще не успел. Он был раздосадован… Но вместе с тем и доволен собой: узнать этот скафандр из всех, бывших на станции, для него не составит труда. Это даже можно было и отложить.

Теперь ситуация изменилась коренным образом: они с Ивеном расследовали дело, которое заставило кого-то совершить на него покушение, как раз в тот момент, когда Джосс уже начинал нащупывать реальные следы. Слава Богу, обошлось без дырок; он получил пару синяков, но это сущие пустяки. Больше всего на свете он хотел сейчас добраться до корабля и связаться со штабом на Луне. Может, его новое послание заставит Лукрецию не так сильно волноваться об их затратах горючего!

Ивен откинулся на спинку стула и спросил:

– Вы часто сюда приходите?

Она засмеялась:

– Наверняка этот вопрос вы задаете всем встречаемым в барах девушкам. Придумайте какое-нибудь другое клише.

Ивен покраснел. Но как раз от того, что на самом деле такое случалось крайне редко. Девушка с независимым видом откинулась на спинку и хорошенько отпила из своего стакана.

– Слишком слабый, – сказала она, поморщившись, и обратилась к бармену: – Вы что, делаете его из картофеля, который остается после обеда?

Тот дружески улыбнулся и слегка покраснел, но ничего не ответил, а отошел в другой конец стойки и стал протирать стаканы. Мэлл повернулась к Ивену и добавила:

– Мне, честно говоря, не стоило жаловаться. В прошлом месяце они пытались делать водку из соевых бобов, так запах от нее только недавно выветрился.

Ивен покачал головой:

– Звучит и то отвратительно.

– Ты себе даже не представляешь!

Ивен изо всех сил старался показать, что он спокоен и даже равнодушен к происходящему. Но ему это не удавалось – сидящая рядом Мэлл Фонтеней была еще прекраснее, чем во время своего шоу с разбрасыванием напившихся хулиганов. Он ловил себя на том, что украдкой любуется ее большими темно-зелеными глазами, их постоянно меняющимся выражением раздумья, легкой иронии, живого интереса и искренней радости. При этом их выражение не всегда соответствовало именно тому, о чем шел разговор. Такая манера сбивала собеседника с толку, заставляла напрягаться, сильней концентрировать на ней свое внимание и… попадать под ее чары.

– Э-э, вы собирались мне сказать, зачем вы вмешались все-таки в нашу дружелюбную беседу?

– Я вмешалась? – проговорила Мэлл тоном несказанного удивления, равнодушными глазами глядя в стакан. Выпив все содержимое одним махом, она поставила его на стойку и пододвинула к бармену. – Еще того же, пожалуйста. – И, повернувшись к Ивену, сказала почему-то с восторгом: – У нас тут мало людей, поэтому каждый приезжий привлекает к себе больше внимания, чем ему хотелось бы.

– Заметно, – проговорил Ивен и потрогал слегка опухшую скулу.

– А вам внимания еще больше. Вы же представляете правительство.

– Не-ет, мы не…

– Конечно же, да, – перебила она. – Для нас. Точнее, для них.

– А вы что, к «ним» не принадлежите? – удивился Ивен.

– О нет! Я независимая подрядчица. Спасибо, Майк. – Мэлл сделала большой глоток из принесенного ей стакана.

Ивен засмеялся:

– А я думал, что вы все здесь независимые подрядчики, за исключением разве что бедного Ноэла…

– Бедняга Ноэл… – повторила она и улыбнулась. – Да-а, мы к нему тут привыкли.

– Да уж пора, восемь лет как никак!

– Во всех маленьких сообществах так. Можно родиться здесь и прожить всю жизнь бок о бок с одними и теми же людьми, но так и не стать никогда для них своим. Ноэла приняли. Не потому, что его сюда назначили, а потому, что ему не наплевать. А вот что касается вас с другом… – она сделала еще глоток, – то мы ведь для вас просто очередное задание.

– Не совсем так… – попробовал возразить Ивен.

– Люди вообще не знают, зачем вы приехали, – проговорила Мэлл с напором, глядя прямо ему в глаза.

– Да? Я думал, что всем это известно, – искренне удивился Ивен. – Исчезновения…

– Ах, да. Но многие здесь не уверены, что расследование не выльется потом во что-нибудь другое, более общее… Ну, скажем так, у нас много людей, занимающихся распределением участков, и…

– Извиняюсь, легальным распределением?

Она кивнула и откинула назад свои красивые длинные волосы. Ивен заметил, что она очень часто это делала, даже когда они ей и не мешали.

– Вполне легальным. – Ивену показалось, что Мэлл посмеивается над его акцентом. – Вообще, люди, прилетевшие сюда на своих маленьких кораблях, чтобы жить, ведут свои разного рода нехитрые, маленькие дела и очень не хотят, чтобы кто-либо в них вмешивался. Понимаете? Здесь никто не жаждет изменения существующего положения вещей. А вы, даже идя по коридорам, наводите ужас на прохожих…

Ивен вздохнул и надолго приложился к своему стакану.

– Но я ведь не особенно-то и заинтересован что-либо здесь менять. Да и те, кто нас сюда прислал, платят нам за то, чтобы мы занимались одним делом – выполнением своего задания, а не разными там… мелочами… – Он чувствовал, что готов оправдываться. – Слишком мало денег!

– На проживание в гостинице, однако, хватает, – с издевкой сказала Мэлл.

– А-а, у того жулика. – Ивен поморщился. – Как только ему не стыдно сдавать комнаты в таком состоянии?

– А вы что тут ожидали? Отель «Хилтон» и серебряные подносы?

Ивен начинал злиться.

– Леди, – начал он, – я прожил пять месяцев на станции Хайлайт, где заплаты на потолках были еще страшнее, чем здесь, и если воду давали хотя бы пару раз в месяц, то это воспринималось как царская щедрость. Но зато уж если давали, то она шла кристально чистая и тебе не приходилось полдня возиться с сантехникой, вытаскивая из кранов всякую гадость! – Он отпил из своего стакана этой отвратительной водки, чтобы успокоиться, но его раздражение только переключилось, как говорится, с воды на водку. Ивену показалось, что у него во рту перегнившая с грязью картофельная жижа. – Тьфу! Хозяин гостиницы просто ворюга! Но я его не арестую… У меня здесь другие дела.

– Ты уже говорил, – сказала Мэлл и задумалась. – Вам надо дать шанс проявить себя и хорошо зарекомендовать в глазах публики…

– Надо же, какие вы, оказывается, снисходительные! – пошутил Ивен.

– Ох! – Мэлл откинулась на спинку стула и засмеялась. – Ну теперь, надеюсь, мы квиты?

– Ладно. – Он улыбнулся. – Так вы, мадам, так и не сказали, почему же вы вмешались?

– Решайте сами. Жалость? Любопытство? Минутная потеря рассудка?

– Наверное, все-таки из-за любопытства, – предположил Ивен.

– А, кстати, у вас очень интересная техника, – сказала Мэлл. – Но бьете вы слишком уж высоко. Я бью пониже.

– Да? Это любопытно. Но мне бы не хотелось, чтобы еще раз пришлось нам демонстрировать нашу технику. Вы же знаете правило: один полицейский, одна драка…

– Но вас же двое…

– Так уже и было две драки. Может быть, теперь мы можем приступить, наконец, к работе?

– Третий раз, обычно, самый важный! – со значительным видом сказала Мэлл, и глаза ее заблестели. Что они выражали на сей раз? Ивен понять этого не мог. Настроение девушки менялось быстрее, чем он успевал обдумать и понять предыдущее.

– Ты имеешь в виду, что мне предстоит еще одна беседа с мистером «Смитом»?

– С кем?

– Ну, с парнем, который все это начал.

– А-а, так это же Лайф Турок.

– Как-как?

– Лайф Турок. – Мэлл начала смеяться.

– Не очень-то он похож на турка! – заметил Ивен.

– Не очень, но его тут все так зовут. Я думаю, он полуфинн, полурусский, или что-то в этом роде. Но родился он на Луне.

– А что же в нем от турок?

– Ходили слухи, что он убил какого-то турка, – сказала Мэлл. – Вроде бы тот пытался залезть на его участок…

Ивен опустошил свой стакан и подвинул его бармену, чтобы тот налил еще.

– Похоже, здесь это происходит чаще, чем в других частях Поясов… Даже слишком часто.

Мэлл глубоко вздохнула.

– Все было бы нормально, если бы богатые рудой астероиды располагались на Поясах равномерно. Но ведь взрыв, из-за которого они образовались, произошел совсем недавно, и пройдут еще тысячи лет, прежде чем их расположение выровняется. Но к тому времени давно ничего не останется. Поэтому-то люди и вырывают друг у друга богатые участки. Все крупные, преуспевающие компании находятся на другой стороне Поясов. У них отличное оборудование, которого здесь не найти. Потому-то там и с вашей любимой сантехникой все в порядке, – Мэлл говорила, вертя в руке стакан. – И когда наши люди узнают, что прилетели двое полицейских на блестящем корабле расследовать захват участков, им, понятное дело, становится не по себе. Даже тем, кто ни в чем не замешан. А кто замешан, начинает понемногу сомневаться, что у него и у этих полицейских одинаковые взгляды на справедливость.

Ивен задумчиво посмотрел на Мэлл.

– Кроме того, – добавила она, откидывая назад волосы, – люди на этой станции стараются любыми путями скрыть свои участки. Многих ведь только секретность месторождения их делянок и сохраняет от банкротства…

– Но мы же никого не собираемся разорять! – перебил ее Ивен. – Мы просто хотим узнать: почему за последние месяцы пропало столько людей и почему некоторые здесь хотят, чтобы обыкновенные убийства выглядели как самооборона, защита якобы от вторжения на чьи-то делянки. Думаю, мы имеем на это полное право! А ты разве так не думаешь?

Она взглянула на него из-под вновь упавшей на глаза пряди волос и не ответила.

– М-да… – вздохнул он, не дождавшись ответа. – А что ты делаешь с волосами, когда ты в скафандре?

– Я завязываю их сзади, – улыбнулась Мэлл. – Скажи, что ты имел в виду, говоря: одна драка – один полицейский?

Ивену не нравилось, когда его отвлекали от темы, но он все-таки улыбнулся и стал объяснять:

– Ну, это старая история. Была когда-то на Земле особая группа блюстителей порядка, называли их – рейнджеры. Территории, на которых они несли свою нелегкую, но почетную службу, были, как правило, весьма дикие. Повсюду, знаете ли, стрельба, грабежи, угон скота. Ну вот, а эти ребята считались неимоверно крутыми. И, вправду сказать, некоторые такой эпитет действительно заслуживали. Один пример. Как-то раз у человека, который делал седла – это такие кожаные сиденья, пристегивавшиеся сверху к животному под названием «лошадь», для того, чтобы мягче на ней было ездить, – так вот, бедняга обратился к этим рейнджерам. Они поскакали по своим диким техасским прериям и, не углубляясь в тонкости дедукции, где только видели эти седла, тут же, без разговоров, выстрелами сносили все, что на них и под ними, и таким образом вернули всю пропажу… – Ивен с некоторым удовольствием следил за впечатлением, которое производил на Мэлл своим нехитрым рассказом. – Седельщик даже быстро пошел в гору, ведь ему вернули гораздо больше, чем у него пропало.

– Очень… эффективный метод… – проговорила слегка шокированная Мэлл.

– Так вот. В одном из городов Техаса начались как-то беспорядки. Дело обычное, но и надоело тоже изрядно, тем более, что унять на сей раз никак не могли. Послали письмо к этим рейнджерам. И получили такой ответ: один беспорядок – один рейнджер. – Ивен улыбнулся. Это была одна из самых любимых историй Джосса, он рассказывал ее регулярно и с выражением.

– И вы, стало быть, такие вот рейнджеры?

– Ну, что-то похожее есть… – Ивен испытал некоторое чувство гордости. – Только мы стараемся стрелять в людей как можно реже. Давай все-таки поговорим о Лайфе Турке, так чем он там недоволен?

– Недоволен? Не будь наивным. У него просто что-то с головой. Он в свое время ко всем здесь приставал. Но вы уж точно его разозлили… Я даже не знаю, где он достал пистолет, здесь ведь оружие очень трудно найти.

– Значит, пока о нем хватит. Нам с напарником скоро придется задавать некоторые вопросы людям, как только закончим предварительную работу. Ты ведь уже знаешь, наверное, что мы обнаружили?

– Корабль Хек? Знаю, – сказала Мэлл. – Завтра начинаете выкапывать.

– Да, быстро тут новости распространяются… Только нам нужны помощники.

– Я бы могла порекомендовать вам некоторых. Я ведь работаю на строительстве.

Ивен кивнул и подумал про себя: «Строительстве? Значит, она – одна из тех, кто здесь ремонтирует, или, лучше сказать, не ремонтирует. О, черт…»

– Мне нужны хорошие специалисты. И те, кто будет предельно аккуратен с тем, что найдет. Так что я бы хотел посоветоваться с Ноэлом насчет твоих рекомендаций.

– Как хочешь, – сказала Мэлл спокойно. – Увидимся завтра в офисе Ноэла, там все и проверишь. Я знаю почти всех, кто работает с тяжелым шахтерским оборудованием.

– Отлично, – заключил Ивен и выпил еще. – Так если у Лайфа Турка не все в порядке с головой, почему вы не отправите его туда, где ему окажут помощь?

– Да потому, что он еще больше одуреет, – серьезно ответила Мэлл. – Здешний доктор назначает ему лекарства более-менее успокаивающие, и ладно… У этого человека очень нелегкая, трагическая судьба: постоянный тяжелый труд, потеря жены и детей в транспортной катастрофе… Ну куда его можно сослать? Пусть лучше уж здесь живет, где он все и всех знает и где его все знают и могут о нем позаботиться.

С этим трудно было не согласиться. Ивен с чувством покачал головой.

– А что насчет тебя? – спросил он. – Ты почему… такая?

– Ах… – вздохнула Мэлл. – Теперь мы перешли друг на друга. Майк, – повернулась она к бармену, – ты помнишь того человека, с которым я в последний раз перешла на личности?

– Ты, как мне помнится, вышла за него замуж, – ответил тот, продолжая протирать стаканы.

– И ты меня предостерегаешь? Ну ладно, это я так, для поддержания разговора. – Ивен отпил еще.

Она вновь откинула волосы.

– Правда, что ли? А я думала, это все для твоего расследования.

– Ну, и для расследования тоже… Хотя, вообще-то, я иногда и просто с людьми разговариваю, – улыбнулся Ивен. – А ты? Ты всегда так провоцируешь, оскорбляешь слегка, уклоняешься?

Мэлл засмеялась.

– Мы квиты.

Некоторое время они сидели молча, держа в руках стаканы.

– Я родилась на Марсе, – неожиданно начала Мэлл, – в маленьком подводном поселении. Занималась добычей кислорода из воды, была шахтером, археологом и т.д. У моих родителей имелся гараж. – Мэлл улыбнулась. – Они научили меня ремонтировать корабли. Начинала я с водных, затем перешла к космическим. Одно время продавала «Опели». Когда умер мой отец, я была уже слишком стара для того, чтобы начинать принимать решения самой. Так я и попала сюда… И с тех пор никуда не вылетала.

Ивен понимающе кивнул.

– Ну, а ты? Тебя ведь не за просто так комиссар назначил офицером.

Ивен засмеялся и заказал еще выпивку. Вспомнив о комиссаре, он подумал об урезанных им средствах. Он уселся поудобнее и стал рассказывать: об Уэльсе, где он вырос, о том, как его все время подгоняли в семье, чтобы он скорее шел работать, кем-нибудь становился, о безработице и нищете, потом об армии, о том, как стал полицейским. Рассказал он о своем первом напарнике, погибшем в бою с наркомафией, о своем новом напарнике – Джоссе… Несмотря на то, что его жизнь вся была смочена кровью, слезами и выпивкой, история получилась довольно сухой и короткой.

Заканчивая свой рассказ, он не был даже уверен, что Мэлл его слушает. Она потягивала из стакана и выглядела утомленной и отстраненной.

– Я, наверное, надоел уже тебе?

– Конечно, нет, – ответила Мэлл, хотя по ее голосу с полной уверенностью этого нельзя было сказать. – Знаешь, существует тенденция думать о таких полицейских, как ты, что вы не люди, а тупые, бездушные куски мяса, – добавила она мрачно.

– Лично я никого не стараюсь в этом переубеждать. Иногда это даже помогает… – Ивен улыбнулся как можно любезнее.

Мэлл взглянула на него так, что он даже немного вздрогнул. «О, это очень интересная женщина! – подумал он. – Даже больше; чем очень интересная. И драться-то она умеет, и… И этот интерес к ней у меня явно не профессиональный».

– А где ты научилась так драться? – спросил Ивен. – Нет, я серьезно.

– Мои детство и юность на Марсе были не очень-то счастливыми, но весьма поучительными. Мужчины там привыкли непременно получать то, что хотят. А уступать без хорошей драки не имеет смысла, – она усмехнулась. – Иногда и здесь случается попрактиковаться.

– Гораздо чаще, чем иногда… – Ивен закашлялся. Вот уже несколько минут он пытался отогнать от себя разные… мысли. Мэлл откусила бы ему голову, если б смогла сейчас в нее заглянуть. Но эти мысли Ивену явно нравились. «Черт побери, в конце концов, я могу думать, о чем хочу!» – решил он, наконец, и дал волю своему воображению.

– Да Бог с ним, – сказала Мэлл.

– Мы что-то заговорили о слишком уж личных вещах. Я пока не могу жениться, – засмеялся Ивен.

Ее глаза сверкнули в полумраке.

– Как ни странно, я тоже.

– Я тут подумал, – решил он поправиться после небольшой паузы, – что как-нибудь в другое время, в другом месте было бы очень приятно провести с вами вечер.

– В другое время – это когда ты выполнишь задание, а другое место – это там, где есть ресторан получше?

Ивен вдруг подумал: «А не прослушиваются ли наши комнаты?»

– Ну, приблизительно так… – ответил он серьезно.

Мэлл выразительно на него взглянула. «Удивительно, – подумал он, – какие у нее зеленые глаза! Прямо как у кошки».

– Могу сказать, у нас тоже есть приличные рестораны. Несмотря на то, что написано в справочнике Мичеллин. Они там просто зазнавшиеся снобы.

– А, ну тогда, когда мы закончим… – начал Ивен.

– Один китайский повар в «Моуссаке» отлично готовит «свинину по-тандорски».

– Свинину? – удивился Ивен. Он хотел еще что-нибудь добавить остроумное, но только просто открыл рот и не смог выдавить ни слова.

– О, черт! Свободный вечер кончился, меня вызывают. – Мэлл соскочила со стула и улыбнулась Ивену. У того даже пот выступил за ушами.

– Спокойной ночи, Ивен, – сказала она и направилась к двери.

Ивен еще несколько минут смотрел на свой стакан, потом, не отрывая от него взгляда, поднял и одним махом допил оставшееся. Отдавая его бармену, он заметил, что тот смотрит на него как-то задумчиво.

– Очень хорошая женщина… – сказал Ивен. Он уже ни о чем другом ни думать, ни говорить не мог.

– М-да… – произнес бармен и отвернулся.

Ивен слез со стула и направился к выходу, насвистывая веселую песенку.

Джосс провел целых двадцать минут в ванной и только потом почувствовал себя готовым к новым действиям. Когда в него стреляли, он почему-то постоянно потел, причем пот этот был особенно противен, вонюч и резок. Он въедался в кожу, волосы, одежду, и требовалось много горячей воды и мыла, чтобы от него избавиться. Джосс как раз заказал баки с водой и без минуты колебания заплатил за них самую высокую цену. Пусть Лукреция думает что хочет. В нее никто не стрелял.

Он вышел и направился в бар, где они были вчера, – в «Асторию». Причем направился туда, ни минуты не раздумывая. Он был в форме, кобура от его ремингтона была открыта, на лице написано «не подходить!». Когда он вошел, все подняли глаза и уставились на него. Джосс уставился на них все с тем же выражением лица. Глаза их сразу стали опускаться, головы отвернулись, причем так же быстро, как поворачивались к нему.

Он подошел к стойке бара, где сидел всего лишь один человек, и громко сказал:

– Я собираюсь выпить с Сесил, самой красивой женщиной, и кто мне помешает, будет убит! – и, помолчав, добавил: – Затем брошен в тюрьму за нарушение общественного порядка. Так что если вы что-то затеваете, то давайте скорее, чтобы честные люди не ждали.

Наступило молчание, но молчание не мертвое, а живое, не такое, как в последний раз. Затем послышались приглушенные смешки. Человек возле стойки обернулся и сказал:

– А, мистер полицейский О'Баннион, дорогуша, я уж думала вы не придете.

– Мадам! – Джосс-взял ее руку и поклонился. – Я не мог вас не встретить. К сожалению, – тут он стал говорить тише, чтобы только она могла слышать, – один идиот пытался меня убить, но я уже обо всем позаботился и теперь могу расслабиться. Что вы пьете? – спросил он уже нормальным голосом.

– Джин с тоником, – ответила Сесил, вытаскивая стул для него. Джосс улыбнулся. Сесил была около 170 см ростом, слегка полновата, что называется «приятно пухлая». Волосы ее можно было назвать розовыми, так как когда-то они были рыжими, а теперь становились серебряными. Лицо у нее было все в еле заметных морщинках, в основном от улыбок. Невозможно было сказать, сколько было ей лет, да и Джоссу было все равно. Глаза ее были молодыми, почти озорными. Что еще надо?

– Твой механик скоро подойдет, – сказала Сесил, беря свой стакан. – Извини за задержку, но трудно найти здесь механика, который бы взялся, во-первых, и опытного, какой тебе нужен, во-вторых.

– Ничего страшного, – Джосс отпил из своего стакана. – Какой-то странный этот джин… – заметил он.

– Это экстракт можжевельника. Он синтетический. Мы не можем выращивать можжевельник здесь.

Джосс пожал плечами:

– Мне все равно, главное – вы выращиваете свиней, – он потянулся за тарелкой со свиными хвостиками.

Сесил удивленно, но с одобрением посмотрела на него.

– А откуда ты знаешь, что мы выращиваем свиней?

– Простое исследование, мадам. Импортировать сравнительно бедную протеинами пищу дорого. А раз у вас есть ушки и хвостики, значит, у вас свои свиньи. И они такие вкусные. – Джосс вытащил один хвостик и с хрустом перекусил его. – Кроме того, я проходил возле купола, где их выращивают. Их кормят молоком, с которого процессор снимает сливки. Разумно!

– Один из моих внуков делает сыр, другой выращивает зерновые, которыми мы кормим коров. Десять процентов от наших доходов мы тратим на еду.

– Да, я знаю, я был в компьютерном центре сегодня.

Сесил подняла брови.

– А я-то думала, что за передача протоколов такая!

– Ты заметила? – спросил Джосс, улыбаясь. Ему действительно это было интересно.

– Да, около трех часов назад. Как только чей-либо компьютер принимает информацию с нашего, это сразу видно.

– Не думаю, – возразил Джосс. – Но я был удивлен, насколько легко влезть в ваш банк данных! Кстати, какая информация хранится в твоем центре?

Сесил засмеялась.

– Да вся. Ты думаешь, у нас есть на все отдельные компьютеры? Нет. Зато если что-нибудь случится, то легче будет починить. У нас как раз была поломка, когда вы прилетели. И чуть из-за этого не разбились в лепешку. Вам нужно было раньше сообщить.

– Мы хотели сделать сюрприз. Ну да ладно, не будем об этом.

Несколько минут они шли молча. Наконец Джосс спросил:

– Что мне хотелось бы знать: кто может прослушивать связь между нашим кораблем и вашим центром в ангаре?

Сесил удивленно взглянула на него.

– Да кто угодно! Кто настроится на нужную частоту. У людей здесь все передатчики старые, дешевые, и мы должны их слышать.

Джосс кивнул.

– Понятно, – сказал он, раздумывая. – Сесил, ты хранишь записи ежедневных передач?

– Да, три месяца, – ответила она. – Так положено. Хотя никто про них ни разу не спрашивал за пятнадцать лет, пока я работаю.

– Значит, ты записываешь переговоры кораблей с центром. А связь корабля с кораблем?

– Если на частоте станции, то да.

– А связь в скафандрах?

– Дорогой полицейский… В скафандрах от 18 до 20 различных каналов! Люди сейчас всегда хитрят с частотой, стараются, чтобы их никто не подслушал. У каждого в скафандре – рация, и они болтают друг с другом днями. Тут никак не запишешь…

Джосс вздохнул. Этого он и боялся. Его компьютер тоже не мог с этим справиться.

– А вы где-нибудь отмечаете, когда люди выходят в скафандрах?

Сесил грустно покачала головой.

– Джосс, – сказала она, – у нас не тот уровень организации. Если бы ты думал о нас, как о Юконе во времена золотой лихорадки или какой-нибудь Монголии, ты был бы прав. Из мира нам посылают немного денег и готовых продуктов, мы же отсылаем им сырье. Причем экспортируем больше, чем импортируем. У нас нет даже того, к чему на других планетах давно привыкли.

Сесил откинулась, взяла стакан обеими руками и стала крутить в нем кусочек льда.

– Я сюда прилетела, – начала она, – уже довольно давно, после убийства… – глаза ее заморгали, когда она увидела его реакцию. – О да! – продолжила она. – Мой первый муж. Когда он меня впервые ударил, я сказала, что второго раза не потерплю… Когда я освободилась, это был какой-то кошмар. Я не могла найти работу из-за судимости, несмотря на то, что отбыла свое наказание. Не могла взять в кредит, не могла найти приличное жилье. Кто угодно мог узнать все о моей жизни, стоило ему нажать несколько клавиш. На Луне было не лучше, да и на Марсе тоже. Пришлось прилететь сюда. Здесь, если я покупаю что-нибудь в кредит, то просто подписываюсь, и моей подписи достаточно. Если заключаю контракт, то достаточно одного моего слова. И никто не знает обо мне того, чего я сама им не рассказывала. Теперь ты знаешь. Но мне все равно. У тебя честное лицо.

– Не говори, я стараюсь выглядеть крутым.

– Заметно. Ну и как, помогает? Да ладно, я все вижу, у меня уже внуки. Ты думаешь, я не понимаю?

– Я и не думал такого, – возразил Джосс.

– Ладно… – она стала говорить тише. – Ты спрашивал про скафандры. Узнать, кто выходит и входит невозможно. Здесь около восьмидесяти выходов, если не больше. Когда надо, люди проделывают новые. Значит, ты говоришь, что кто-то подслушал наш разговор, потом проследил за тобой и пытался тебя убить?

– Наверное, так, – сказал Джосс. – Сесил, кто бы хотел, чтобы я был мертв? Я ведь пробыл здесь всего-то два дня и ничего не сделал. Разве что подрался в баре.

– Иногда и этого достаточно. Но я не думаю, что это так в твоем случае. Ты просто столкнулся с Лайфом Турком. Такое происходит частенько.

– Лайф Турок?

– Вы вдобавок полицейские, а им здесь достается, как только они приезжают. Просто, чтобы напомнить вам, что это не за столом работать.

– Я понял все с первой секунды, как прилетел сюда, поверь мне. – Долгая работа с компьютером начинала давать о себе знать – у Джосса болела спина.

– В любом случае этого, конечно, недостаточно, чтобы хотеть убить вас. Кстати, слухи уже ходят, зачем вы прилетели сюда, да ты и сам это рассказал в баре. Так что, вообще, случилось?

Джосс рассказал ей все вкратце. Сесил некоторое время сидела молча, затем проговорила:

– Глупо, мистер полицейский, дорогуша. Если бы даже никто не хотел тебе ничего плохого, туда не стоило соваться. Движение астероида нестабильно, и иногда вещи двигаются сами…

– Дело в том, что кто-то помог им двинуться. Но я их перехитрил. В следующий раз они будут поосторожнее.

– И опаснее! – добавила Сесил. – Значит, ты сможешь узнать скафандр?

– Сразу же.

– Отлично! Слушай, большинство людей не забирают скафандры домой, так как там обычно мало места, а оставляют прямо у выхода. Если ты обойдешь все входы и выходы, то, может быть, сможешь найти именно тот скафандр. Я могла бы примерно сказать, чей он и из какой части станции.

Джосс немного подумал и сказал:

– Много ходить придется. Мне, конечно, все равно, но подумай, как мы найдем человека, которому он принадлежит? Если бы я пытался кого-нибудь убить и у меня это сорвалось, то я спрятал бы после свой скафандр как можно дальше. Человек тот наверняка понимает, что если я в него стрелял, значит, целился, и, стало быть, видел…

Сесил кивнула.

– Думаю, ты прав. Но я очень сомневаюсь, что кто-то здесь может позволить себе выбросить скафандр. Он обязательно появится, пусть даже в измененном виде.