Текст книги "Схороните мое сердце у Вундед-Ни"

Автор книги: Ди Браун

Браун Ди
Схороните мое сердце у Вундед-Ни
История американского Запада, рассказанная индейцами

БЕЗ ПАРВА НА ЖИЗНЬ
(Трагедия индейцев американских прерий)

О коренных жителях Нового Света – американских индейцах – написаны сотни, а может быть, тысячи развлекательных и популярных книг и серьезных научных исследований. Советскому читателю с юных лет известны замечательные литературные произведения американских писателей Фенимора Купера, Джеймса Кервуда и Майн Рида. В СССР изданы научно-популярные книги М. Стингла и К. Керама. Советские ученые – историки и этнографы создали целый ряд отличных исследований по истории и культуре американских индейцев. Это прежде всего книги Ю. П. Аверкиевой, Ю. В. Кнорозова, В. И. Гуляева, Р. В. Кинжалова и других авторов. В целом мы уже имеем достаточно полное и верное представление об очень интересной культуре и глубоко трагичной судьбе индейских народов Американского континента.

На сей раз читатель берет в руки необычную и даже уникальную книгу, которая в отзывчивом и честном сердце вызовет жгучую боль, гнев и сострадание, перевернет в сознании многие сложившиеся представления, поможет по-новому взглянуть на некоторые не только прошлые, но и происходящие в современной Америке события. После ее прочтения даже романы всемирно известного Фенимора Купера предстанут не лишенными искажений исторической истины, а многие другие литературные повествования и виденные десятки раз на экранах знаменитые вестерны – фильмы о покорении Дикого Запада – будут восприниматься как лживые подделки.

Ди Браун, бывший библиотекарь и профессор библиотечного дела в Иллинойсском университете, создал поистине замечательную книгу, со страниц которой заговорила подлинная индейская история в ее самый трагический, жуткий момент, когда во второй половине XIX в. имел место так называемый «индиан ремувэл» – «индейское перемещение» – самая безжалостная стадия индейского геноцида, осуществленная Соединенными Штатами Америки в 60-90-е годы прошлого века. В глазах большинства белых американцев это было время героических свершений пионеров-колонистов, которые несли демократию и прогресс цивилизации на Запад страны, осваивая «свободные земли» и создавая мощь и славу Америки. В глазах краснокожих американцев это была пора бед и несчастий, наглых и непонятных притязаний со стороны пришельцев на все, чем испокон веков владели они и их предки, время провокаций, вероломства, обманов, угроз и, наконец, безжалостного применения жестокого огнестрельного оружия, которое сеяло вокруг слезы, кровь и смерть. Много смертей, так много, что гибли целые народы, а от всей богатой и по-своему совершенной культуры североамериканских индейцев остались лишь жалкие изуродованные осколки.

Книга Ди Брауна, впервые опубликованная в США в 1971 г. и выдержавшая после этого более десяти изданий, абсолютно достоверна по своему общему пафосу и фактическому материалу. В ней использованы многочисленные документальные свидетельства, оставшиеся от того времени, в том числе воспоминания самих индейцев, а также достаточно обширная научная литература. Однако, рассчитанная прежде всего на американского читателя, книга не содержит каких-либо сведений общего характера по истории и культуре североамериканских индейцев, а также по истории Соединенных Штатов Америки в описываемый период. Поэтому первое полное издание этой книги на русском языке, на наш взгляд, целесообразно и полезно предварить некоторыми сведениями такого рода. Они помогут лучше понять события, происходившие на просторах американских прерий.

Итак, книга начинается с изложения истории первых контактов коренных обитателей Америки с европейскими колонистами в XVII в. К этому моменту земли, которые ныне составляют территорию Соединенных Штатов Америки, были уже освоены и заселены теми, кого Христофор Колумб по ошибке назвал «индейцами», приняв открытую им землю за Индию. Таким образом, название «индейцы» – историческое недоразумение. Сами коренные жители Нового Света так себя никогда до этого не называли, и лишь в итоге уже позднее, под влиянием колонизации, это слово утвердилось в их сознании и языке как общее название для всех аборигенов Америки, хотя, например, в некоторых районах Южной Америки слово «индеец» до сих пор является оскорбительным и уничижительным и первожители его не признают.

Сами индейцы имели для своих племен собственные этнонимы (самоназвания). Так, например, самая многочисленная среди атапаскской языковой семьи племенная группа – навахо – имела самоназвание «дене» «настоящие люди». Под самоназваниями индейцы обычно были известны и окружающим их соседним племенам, а позднее – колонизаторам, хотя последние часто заимствовали названия незнакомых им индейских племен из языка тех, с кем вступили в контакт ранее. Вот почему многие названия пришли из языков алгонкинских и ирокезских племен, с которыми европейские колонизаторы вступили в контакт первыми. А эти названия не всегда совпадали с самоназваниями или же, что гораздо чаще, подвергались некоторым искажениям. До сих пор в литературе, в том числе и в русскоязычной, встречается употребление разных названий по отношению к одному и тому же племени. Так, например, сиуязычное племя абсароки чаще всего называют «вороны» (в переводе на русский), или «кроу». Алгонкинское племя сиксиков встречается под именем «черноногие» (в переводе на русский), или «блэкфуты».

В своей книге Ди Браун предпочитает употреблять коренные индейские этнонимы и придерживается этого же принципа применительно к именам собственным, особенно именам вождей. Здесь также существует много разночтений и путаницы, начало которой положили малосведущие и в большинстве неграмотные европейские первопоселенцы. Они часто давали индейским вождям имена по названию возглавляемого ими племени. Эти имена чаще всего и сохранялись позднее в письменных источниках, а затем в научной и прочей литературе об индейцах. Так, например, вождь конфедерации индейцев алгонкинов Ухонсонокок, о котором идет речь в первом разделе книги, по существующей традиции больше известен как Поухатан (по названию алгонкинского племени поухатанов).

Около четырехсот проживавших в Северной Америке племен говорили на разных языках. В книге на этот счет не содержится никаких сведений, и у читателя даже может сложиться впечатление, что все действующие лица изъяснялись просто на английском языке. Дело обстояло несколько иначе. После открытия Америки европейцам было известно свыше двух тысяч индейских языков, которые распадались на несколько крупных родственных семей. На родственных языках говорили иногда несколько десятков индейских племен, а иногда язык одного-двух племен составлял особую группу, и этот язык, естественно, никто больше не понимал. В Северной Америке наиболее известными языковыми семьями, объединяющими родственные по языку племена, были следующие:

1. Алгонкинская, в которую входили тридцать шесть племен. Эти племена населяли обширные пространства на востоке и в центральной части Северной Америки, от Атлантического океана до Скалистых гор. Среди упоминаемых в книге племен к алгонкинским относятся поухатаны, меномини, кикапу, осакивуки и мусквакивуки (Ди Браун употребляет для них англоязычное название – сак и фокс), шауни, майами, делавары, могикане, пекоты, монтанье-наскапи, кри, оджибвеи (или чиппева), арапахи, блэкфуты, шайены.

2. Атапаскская, в которую входило пятьдесят три племени. Они занимали громадную территорию на Западе Североамериканского континента – от берегов Северного Ледовитого и Тихого океанов до Мексики – на юге и берегов Гудзонова залива – на востоке. Главные племена этой языковой семьи, которые чаще всего упоминаются в книге, – это навахи, апачи и кайова.

3. Диалекты сиу, на которых говорило шестьдесят восемь племен, населявших бассейн реки Миссури и степные районы между Миссисипи и Скалистыми горами. В книге главным образом упоминаются индейцы группы дакотов – ассинибойны.

4. Ирокезская, которая включала тринадцать племен, проживавших главным образом на территории современной Канады (район Великих озер и берега реки Св. Лаврентия). На территорию США (штаты Северная и Южная Каролина) в алгонкинские племена врезалась южная ирокезская группа – племена чироков, могавков, кайюга и другие.

5. Мускогская, сходная с сиу. Племена этой группы населяли юго-восточную часть территории США между Миссисипи, Мексиканским заливом и Атлантическим океаном. Среди этой группы наиболее известны племена мускоги (или крики), чоктава, чикасава, семинолы, натчезы.

6. Юта-ацтекская, самая большая по численности говорящих на этих языках индейцев США и Мексики. Эти племена занимали плоскогорье между Скалистыми горами и прибрежными Кордильерами. Из племен юта-ацтекской группы в книге идет речь о самом южном племени степных индейцев – команчах, а также о племенах шошоны, юта, пайюта, хопи.

Наконец, самостоятельную группу составляли индейцы Тихоокеанского побережья Северной Америки (селиши, нутка, квакиютли, тлинкиты и др.). Их история и культура по-своему интересны и своеобразны, но об этих племенах в книге Ди Брауна речь не идет.

Итак, североамериканские индейцы говорили на многих и очень разных языках, но вот письменности своей они не создали. За исключением одного из наиболее развитых племен – чироков, где индейский просветитель Секвойя создал в начале XIX в. собственный алфавит, и эта письменность получила распространение (даже выходила первая индейская газета «Чироки феникс»). Однако у индейцев, особенно у степных индейцев, существовало так называемое пиктографическое (рисуночное) письмо, о котором неоднократно упоминается в книге. Рисуночное письмо обычно выполнялось наконечником стрелы или заостренной костью на бизоньей или оленьей шкуре. Изображались очень искусно и выразительно фигурки людей и животных, разные сцены и события. Искуснее всего в этом деле были индейцы дакота и кайова. Автор книги широко и удачно использовал те пиктографические документы, в которых сами индейцы рассказывали о пережитых ими событиях.

Несмотря на разноязычие, коренные жители могли и умели общаться между собой, даже если говорили не на родственных языках. Во-первых, были распространены, особенно с развитием торговых связей между племенами и с европейскими колонизаторами, межплеменные «жаргоны». Так, например, среди племен юго-восточной части США, где жили сиу, ирокезы, алгонкины и другие группы, был распространен общий торговый язык чикасавов (или язык «мобиле»), который состоял из слов разных индейских языков. Этот язык понимали многие индейцы племен от Флориды до Миссисипи.

Кроме того, у индейцев, особенно у жителей прерий, которые находятся в центре повествования книги Ди Брауна, был широко распространен «язык жестов» и «язык сигналов». Ими племена пользовались при встречах и даже могли вести переговоры, излагать свои легенды и реальные события. Жесты понимали все индейские племена в районах Скалистых гор, рек Миссури и Рио-Гранде. Наиболее простые сообщения (о приближении врага, о появлении дичи, о призыве на помощь и т. д.) передавались системой сигналов. Сигналы передавались взмахами одеял, условными передвижениями пешком или на лошади, а также зеркалами.

У многих североамериканских племен было также известно средство передачи сообщений с помощью особых поясов – «вампумов», изготовлявшихся из специально подобранных бус разного цвета, расположение которых имело особое значение. Поэтому, когда в книге говорится о посылке вампума одним вождем другому, это нужно понимать как передачу какого-то определенного сообщения. В данном случае речь чаще всего идет об организации совместных действий против карательных экспедиций американских воинских частей. Кстати, вампумы заменяли также индейцам деньги.

Теперь несколько слов о занятиях и общественных отношениях коренных жителей Америки. Традиционное хозяйство индейцев, складывавшееся веками, определялось прежде всего природными условиями той местности, где они обитали, а также уровнем их общественного развития. К востоку от Миссисипи, особенно в северо-восточных районах США, откуда фактически и началась европейская колонизация, жили главным образом оседлые племена, которые занимались земледелием, охотой и собирательством. В северных районах жили охотники на морского зверя. Совершенно особый тип хозяйства, жизненный уклад и культурную традицию выработали индейские племена, которые жили в американских прериях – огромных травянистых степях – от Великих озер и реки Миссисипи до Скалистых гор. Именно здесь, на американском Западе, разыгралась финальная стадия индейского геноцида, закончившаяся трагедией у Вундед-Ни в декабре 1890 г.

Следует иметь в виду, что до прихода европейцев в неуютных прериях жило сравнительно мало индейцев. За исключением дальнего юго-запада, где индейцы жили в пуэбло (деревнях) и обрабатывали землю, степные индейцы занимали только подножия холмов и отчасти лесные окраины к северу и востоку, совершая длительные пешие походы в степи для охоты на бизонов.

В XVII–XVIII вв. прерии были довольно быстро заселены новыми индейскими племенами. Это произошло из-за оттеснения коренного населения из районов восточнее Миссисипи, а также благодаря быстрому распространению среди индейцев лошади, завезенной в Новый Свет европейцами. Лошадь и огнестрельное оружие сделали просторы прерий более доступными, а охоту на бизонов – более легкой и результативной. Ко времени, о котором идет рассказ, то есть к середине XIX в., американские прерии были уже заселены многочисленными племенами.

Несмотря на разное историческое прошлое и традиции, сходные условия жизни в прериях определили сходный образ жизни племен. Главными здесь стали кочевое коневодство и охота верхом на бизонов. Лошади попали в прерии из южных районов, от испанских колонизаторов. Здесь они обычно дичали и превращались в диких лошадей – мустангов. Индейцы быстро научились приручать мустангов, обращаться с ними и использовать для охоты и домашних нужд. Следует заметить, что к середине XIX в. индейцы пополняли свои табуны не столько за счет ловли мустангов или кражи лошадей, как это иногда можно заключить из различных романтических описаний индейской жизни, сколько за счет выращивания молодняка и разведения лошадей (вывели даже две породы: «пинто» и «аппалуза»), таким образом, культурное коневодство было основным источником пополнения табунов.

Одними из первых коневодством стали заниматься южные племена: кайова, юта, команчи. От них опыт обращения с лошадьми и искусство охоты верхом перешли к их северным соседям: пауни, шайенам, кроу, черноногим, а затем к кри. Черноногие стали одними из самых опытных коневодов. Однако не все племена и не сразу отказались от оседлого земледелия. В бассейне реки Миссури индейцы продолжали заниматься земледелием и жили оседло деревнями. Когда заканчивались полевые работы, они выезжали охотиться в степи. Племена юго-западных районов прерий уже жили в селениях только в период сева и уборки урожая, а в остальное время они кочевали в поиске бизонов. Самые южные племена, особенно команчи, земледелием вообще не занимались.

Сажали и выращивали индейцы кукурузу (маис), бобы, кабачки и некоторые другие культуры. Индейские женщины делали муку, они перетирали зерна ручными каменными жерновами или толкли их в ступах. Из этой муки в железном котле пекли хлеб. Кукурузные початки обжаривались или варились. Лесные охотники, любившие передвигаться быстро и налегке, часто брали с собой только мешочек из кожи с тонко помолотой мукой. Несколько пригоршней муки разбавлялись водой. Некоторые племена на востоке прерий занимались собиранием дикого риса, диких плодов, ягод и корнеплодов. Но для индейцев прерий главным в пище все-таки было мясо, а основным занятием – охота.

Бизон – самое крупное животное Нового Света – был подлинным даром природы для коренных жителей американских степей. Миллионы бизонов когда-то обитали в этих районах, мигрируя в зависимости от времени года с юга на север, и наоборот. Индейцы издавна научились охотиться на это животное и употреблять в пищу его мясо, а кожу использовать для одежды, жилища и домашней утвари. В «долошадный период» (этот термин вполне научный и применяется часто в литературе об индейцах) индейцы охотились на бизонов, или скрытно (надев на себя шкуру) подкрадываясь к животному, или загоняя стадо к глубокой яме, рву или же в узкий загон, где бизонов легче было убить. В такой охоте обычно участвовало все население индейской общины, включая женщин и детей.

Лошадь в корне изменила характер охоты. Теперь стада бизонов выслеживались охотниками-разведчиками, а затем уже только одни мужчины верхом преследовали животных. Для этой самой ответственной стадии охоты специально отбирались самые быстрые лошади, на которых индейцы даже не садились до момента преследования, чтобы не утомлять их без надобности. «Лучшая дичь в степи принадлежит лучшей лошади», – любили говорить индейцы.

Несмотря на распространение огнестрельного оружия, индейцы продолжали довольно широко пользоваться традиционным луком со стрелами. Ружье приходилось долго заряжать, и выстрелы из него пугали и разгоняли животных. Лук и древко стрелы делались из крепких и гибких пород дерева, тетива – из сухожилий, а наконечники стрел индейские умельцы изготавливали из камня, позднее – из железа. Вспомним интересные строки из «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло:

 
У дверей в своем вигваме,
Вместе с милой Миннегагой,
Стрелоделатель работал,
Он точил на стрелы яшму,
Халцедон точил блестящий,
А она плела в раздумье
Тростниковые циновки.
 

Кроме лука, многие охотники имели при себе копье с каменным (позднее железным) наконечником. Им пользовались в случае крайней необходимости или когда заканчивался запас стрел.

Ружье, лук, копье были также и боевым оружием индейцев. Только у воинов еще был круглый щит, сделанный из толстой бизоньей кожи. Конечно, с таким оружием (устаревшие мушкеты, для которых индейцы сами отливали пули) индейцы были не в силах противостоять регулярным американским войскам, оснащенным скорострельными винтовками и артиллерией.

Принадлежность убитых животных определялась по специальным меткам, которые каждый охотник наносил на свои стрелы. Когда пользовались ружьями, охотник просто оставлял часть своей одежды или какой-то предмет у убитой туши и продолжал вместе с остальными преследовать животных, пока не устанет лошадь. При удачной охоте на быстроногой лошади можно было убить за одну охоту четыре-пять бизонов, чаще одного-двух, а на плохой лошади охотник мог вернуться совсем без добычи. Индейцы строго соблюдали правила коллективной охоты (ни одна стрела не могла быть пущена без команды предводителя), строго наказывали тех, кто, нарушал ее сроки и порядок. По окончании охоты, когда каждый собирал свои трофеи, охотники специальными ножами освежевывали туши. Иногда этим занимались более бедные индейцы, у которых не было собственной лошади. За это они получали свою долю мяса. Лучшие части – язык и мясо из горба, – а также шкуру забирала семья охотника, а остальное мясо принадлежало всей общине, включая больных и престарелых.

На специальных повозках – волокушах, – в которые были запряжены пони, индейские женщины отвозили мясо в лагерь или деревню. Их же обязанностью были выделка шкур (довольно сложная и трудоемкая операция), а также консервирование мяса. В книге Ди Брауна несколько раз упоминается один из основных продуктов питания индейцев, особенно в зимний период, – пеммикан (от слова из языка индейцев кри «пими-окан» – «род жира»). Приготовление пеммикана было столь же ответственным занятием для женщин, как охота на бизонов – для мужчин. Для этого брались лучшие куски мяса, вялились на костре и перетирались в порошок. Затем этот порошок смешивался с бизоньим салом и ягодной пастой. Приготовленный пеммикан помещался в кожаные мешки и мог так сохраняться несколько лет. Это был основной продукт питания индейцев прерий. Теперь должно быть ясно, почему, ведя войну против индейцев, американские войска всегда стремились прежде всего уничтожить запасы консервированного мяса – чтобы обречь коренных жителей на голодную смерть в зимнее время, когда охота была исключительно трудной.

Своеобразными были одежда и жилище коренных жителей прерий. Традиционная одежда изготавливалась из бизоньих или оленьих шкур, которые выделывались индейскими женщинами в замшу. Главную часть одежды составляла накидка из шкуры бизона, которая обычно украшалась иглами дикобраза, вышивкой, кожаными аппликациями. Под влиянием европейцев одежда индейцев изменилась, тем более что плащи из шкур бизонов интенсивно скупались торговцами для перепродажи. В описываемый период индейцы уже в основном заменили традиционные накидки фабричными одеялами, а также стали носить брюки и рубашки из замши или фабричной ткани. Вот почему неоднократно упоминаемые в книге индейские одеяла – это основной элемент одежды жителей прерий в XIX в. Головной убор не был распространен, но читатель должен знать (об этом также есть упоминания в тексте), что в особо торжественных случаях вожди и другие нерядовые члены племени могли надевать убор из орлиных перьев, кожи, меха горностая. Перед боем мужчины также раскрашивали свое лицо.

Главным видом жилища у индейцев прерий была коническая кожаная палатка «типи», хотя в книге упоминаются еще и другие разновидности жилья, которые встречаются у племен более южных районов – «хоган» и у племен. лесной зоны на востоке – «вигвам». Переселившиеся с востока в прерии племена, заимствовав жилище кочевников, продолжали называть его вигвамом. Каркас палатки составлялся из тонких сосновых жердей, которые наверху скреплялись сыромятным ремнем. Внутри и снаружи индейское жилище богато украшалось рисунками на темы индейских легенд и мифов.

 
Из оленьей крепкой кожи
Сделан был вигвам просторный,
Побелен, богато убран
И дакотскими богами
Разрисован и расписан.
Двери были так высоки,
Что, входя, едва нагнулся
Гайавата на пороге,
Чуть коснулся занавесок
Головой в орлиных перьях.
 

(Г. Лонгфелло. «Песнь о Гайавате»)

У дакотских племен и у сиксиков (черноногих) палатки действительно были больших размеров: в них можно было разложить два-три костра (дым выходил через отверстие вверху палатки), а на их покрытие шло иногда до 30–40 шкур. Обычная палатка сшивалась из 12–14 бизоньих шкур, раскрашенных в разные цвета. Хозяином палатки считалась женщина, она же отвечала за ее сооружение, разборку и переноску или же перевозку на лошадях. На стоянках индейцы ставили из палаток одной общины или даже племени круг, в котором у каждой семьи было определенное место. В центре стояли палатки вождя и других выдающихся членов племени, а также находился загон для лошадей. Вот эти круговые лагеря из индейских типи, в которых иногда насчитывалось по нескольку сот палаток, и были основным объектом карательных экспедиций солдат и разного рода бандитских групп из среды белых поселенцев.

Конечно, укрепленные форты колонизаторов, с сооружения которых начинался каждый новый этап «покорения Запада», были несравнимо более приспособлены для ведения затяжных военных кампаний и постоянного пребывания в состоянии необъявленной войны с коренным населением. Сколько в результате коварных, ничем не спровоцированных нападений на фактически незащищенные лагеря индейцев погибло не только мужчин-воинов, но и индейских женщин, детей, стариков – сосчитать просто невозможно! В книге Ди Брауна читатель найдет достаточно леденящих душу трагедий, которые разыгрывались в прериях на протяжении целых десятилетий.

Богат и своеобразен был духовный мир коренных жителей Америки. О некоторых характерных чертах индейской культуры автор упоминает в книге, хотя и без особых разъяснений. В частности, неоднократно упоминается Пляска Солнца. Этот древний обряд, свойственный всем степным индейцам и многим другим племенам, был связан с почитанием Солнца как главного божества покровителя племени. С этим культом у индейцев были связаны и многие мифы и религиозные церемонии. Кроме Солнца, индейцы почитали личных духов-покровителей, благорасположения которых добивался каждый мужчина путем поста и всевозможных самоистязаний.

Пляска Солнца носила не только религиозный характер (моление Великому Духу о общественных и личных благах), но и способствовала воспитанию у молодых воинов храбрости (через самоистязания). Она устраивалась летом и продолжалась три дня, сопровождаясь пением, звуками бубна и разных трещоток. В период активной борьбы с колонизаторами американские власти запретили Пляску Солнца, опасаясь больших собраний индейцев, где усиливался боевой дух воинов и где, конечно, могли рождаться планы новых выступлений. Однако ритуал этот продолжал сохраняться и, кстати, существует до сегодняшнего дня в качестве одного из немногих сохранившихся общеиндейских праздников.

Важно отметить, что во второй половине XIX в. среди индейцев получает распространение Пляска духов. Это также был не только религиозный ритуал, но и акт общественного самовыражения индейцев, их приверженности своей культуре. Американская полиция жестоко преследовала эти собрания, и именно разгон такого собрания закончился резней у Вундед-Ни.

Напомним читателю некоторые основные сведения об общественных отношениях среди индейцев к тому историческому моменту, о котором повествует книга. В целом этот этап в развитии индейского общества ученые определяют как переход от родового общества к классовому. Это означает, что отношения родства лежали в основе организации индейского общества, но развивающиеся имущественные различия подрывали старые традиции. В прериях частное владение лошадьми привело к накоплению богатства в руках небольшого числа индейцев, которые составили немногочисленную и влиятельную верхушку племен. Но все же племя, делившееся на роды, оставалось в XIX в. важным элементом традиционной структуры коренного населения. У чисто охотничьих племен внутренняя родовая организация уже претерпела значительные изменения. Дакоты, например, делились на охотничьи группы, состоявшие из родственников по отцовской линии. Эти группы зимой кочевали порознь в поисках дичи, а весной собирались в общий лагерь для совершения религиозных обрядов перед летней коллективной охотой. У больших племен основной хозяйственной единицей были несколько родственных семей. Они вместе кочевали и зимой, когда охота была особенно трудна. Во главе такой кочевой общины стоял старейшина или общинный вождь. Из числа самых храбрых воинов выбирался военачальник.

Община была основной ячейкой политической структуры индейских племен: старейшины и военачальники общин составляли совет племени, старейшина самой влиятельной общины признавался верховным вождем племени, а самый прославленный воин – военачальником, или военным вождем племени. Верховный вождь, за которым закреплялось название «мирного» вождя, ведал гражданскими делами племени. Эта должность у большинства племен была семейно-наследственной. Военачальник ведал делами войны и предводительствовал в походах. В период войн с колонизаторами эти две должности часто сочетались в лице одного, выдающегося военачальника. Такими, в частности, были известные вожди Понтиак, Красное Облако, Сидящий Бык, Гуанах Паркер и ряд других активных участников излагаемых событий. Читателя не должно смущать большое число индейских вождей (портреты многих из них, написанные американским художником Г. Кроссом, или же современные фотографии мы помещаем в русском издании книги Ди Брауна). Следует учитывать, что вожди делились на несколько рангов. Главные (или большие) вожди племени были хранителями Священной трубки – символа племени – и часто совмещали в своем лице правителя, жреца или пророка, а также шамана. Такими были, например, Джеронимо, Черный Медведь, Сидящий Бык. К малым вождям относились прославившиеся воины и члены родов больших вождей. Был еще третий ранг вождей, так называемые «внуки».

Военная организация степных индейцев имела форму мужских союзов, которые у большинства племен носили названия животных. У дакотов, например, это были общества Бизона, Оленя, Барсука, Белой Лошади, Лисицы, Ворона. Каждое общество имело свои знаки отличия. Они наносились на тело и одежду, отражались в форме прически и головного убора. Мужские союзы имели сложную внутреннюю структуру, но каждый из них представлял собой военную единицу общеплеменной военной организации, то есть отдельный отряд воинов. Со временем у степных индейцев некоторые мужские союзы превратились в военные дружины выдающихся военачальников. По крайней мере из членов военных обществ избиралось несколько воинов, которые в качестве телохранителей, помощников и советников состояли при каждом вожде. За этими воинами закреплялось дакотское название «акацита», или Собаки, которое на русский язык переводится как «солдаты» или «полицейские». Но эта своеобразная военная свита вождей сложилась только в результате непрерывных сражений индейцев с наступающими войсками колонизаторов.

Отсутствие у индейцев регулярных военных объединений, а также укрепленных жилищ и поселений подтверждает, что они издавна вели преимущественно мирный образ жизни. Миф о воинственном и кровожадном характере американских индейцев был в свое время намеренно создан колонизаторами, прежде всего официальными властями американских штатов. Этот миф был позднее подхвачен дельцами массовой культуры, и до сих пор, почти сто лет спустя после трагедии у Вундед-Ни, игрушечные индейцы «солдатики» с обязательным томагавком в руках гуляют по витринам магазинов мира.

Нужно отметить одно существенное обстоятельство из истории американских индейцев. Хотя в книге об этом говорится немного, но хорошо известно, что племена, особенно кочевники прерий, вели между собой войны. Но конфликты и войны между индейцами, во-первых, зачастую были вызваны тем обстоятельством, что, теснимые колонизаторами, многие восточные племена лесных охотников и земледельцев были вынуждены перебираться в прерии, осложняя тем самым условия жизни исконных степных обитателей. Вот почему, например, кочующие охотничьи племена дакотов часто нападали на алгонкиноязычные группы, и в результате сложился миф об особой жестокости индейцев дакотов. Вспомним опять же Г. Лонгфелло:

 
Не вводи в мое жилище
Чужеземку, дочь Дакота!
Злобны дикие Дакоты,
Часто мы воюем с ними,
Распри наши не забыты,
Раны наши не закрылись!
 

Во-вторых, колониальные державы (Великобритания, Франция, Испания), воюя между собой за обладание Североамериканским континентом, всегда стремились втянуть, и неизбежно втягивали, в эти конфликты коренных жителей, нарушая тем самым издавна существовавшие межплеменные связи и отношения. Уже после образования США во время англо-американской войны 1812–1814 гг. и Гражданской войны 1861–1865 гг. индейцы также были вовлечены в военные действия, а затем бессовестно преданы и обмануты.