Текст книги "Не плачь, мухоморчик!"
Автор книги: Дейзи Мразкова
Жанры:
Сказки
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Как шумит лес
В лесу жил человек. Был у него зелёный плащ, шляпа с пером, высокие сапоги и три ружья. И хотя все три ружья висели без дела, всё же они у него были. А когда он сердился, то приговаривал: «Порох и дробь!» или: «Тысяча пуль и гранат!» Сердился он довольно часто, но гораздо чаще был весёлым. И тогда он покручивал свои усы. А усы у него были длинные-предлинные.
Но самое главное, была у него, как говорится, зелёная кровь. А как же иначе? Ведь человек этот был лесником, настоящим хозяином леса.
У лесника была маленькая дочь, звали её Катериной. В общем-то, Катерина была девочка как девочка, но она всегда жила в лесу, и у неё тоже была зелёная кровь.
Хотите знать, что такое зелёная кровь? Катерина, например, ничего не боялась, даже змей! Она говорила: разве змеи виноваты, что они змеи? И нечего их бояться. Она не боялась в темноте сходить к колодцу за водой. А чего бояться, говорила она, раз я знаю дорогу к колодцу... И ещё она говорила: лучше мне ногу сломать, чем наступить на молоденькое деревце. А когда она находила возле пруда утиное гнездо, то никогда не брала в руки красивые зелёные яички. Она к ним даже не прикасалась. Вот это и есть зелёная кровь: когда человек бережёт каждый кустик, каждую травку, птичьи гнёзда и самых маленьких букашек и когда человек не боится ни змей, ни темноты, ни даже самых больших зверей.
Однажды в воскресный день Катерина сидела на завалинке рядом с отцом. Лесник курил трубку и
смотрел на вершины ёлок, усыпанные шишками. Смотрел, как их покачивает ветер. Собака Найда лежала у
его ног. А ветер раскачивал ели всё сильнее и сильнее, на небе со всех сторон собирались тучи.
Такая погода Катерине была совсем не по душе.
– Папа, – спросила она у лесника, – а ты можешь сделать, чтобы тучи уползли, чтобы выглянуло солнце и чтобы улёгся ветер?
– Могу, – сказал лесник.
Он поднялся с завалинки, выколотил как следует трубку и, повернувшись лицом к лесу, начал громко, во весь голос:
Хмуры тучи
и ползучи,
уползайте, тучи, лучше!
Уходите,
проходите
и назад не приходите.
Ветер – спать!
Ветер – спать!
Выйди, солнышко, опять!
Будет солнышко сиять,
ну, а ветер
будет спать.
Раз хозяин леса приказывает, разве можно его ослушаться? Тучи тотчас спрятались за горку, на голубом небе засияло солнце, а ветер послушно улёгся на траву.
Катерина обрадовалась: Пойду-ка я прогуляюсь! – и отправилась в лес.
Она пришла к той зелёной лужайке, на которой у всех зверей были свои тропинки: и у оленей, и у лис, и у зайцев. А трава на этой лужайке была такой мягкой, такой зелёной... Здесь Катерина нашла перо голубой сойки папе на шляпу. «Правда, – подумала она, – у папы уже есть перо, но совсем не такое красивое». Еще она нашла красивый розовый камешек. А потом нарвала брусничных листьев: мама любит их класть в чай.
А потом?
А потом она села на мох. Ветер тихонько зашумел у неё над головой, и она задремала. А почему бы и нет? Ведь было воскресенье... Тут её и нашла собака Найда.
Маленькая горлица
Однажды после сильной грозы отец отправился в лес. Сколько вымоин и сломанных ветвей! Одну ель молнией раскололо в щепки! А что это белое лежит во мху? Это была маленькая горлица, которая выпала из гнезда, совсем мокрёхонькая. Лесник поднял её и понёс домой.
– Катерина, смотри-ка, что я тебе несу!
Катерина взяла горличку в руки. Птичка была такая белая и мягкая. Катерина устроила из веток гнездо и
посадила туда горлицу. Но горлица заупрямилась:
– Не хочу здесь сидеть!
– Но ведь тут сухо, хорошо, – принялась уговаривать ее Катерина. – Ты должна немного поесть, обсушиться, а тем временем за тобой прилетит твоя мама.
Но горлица лишь жалобно пищала:
– Позови её, позови её...
Катерина поставила птичке миску с водой, положила немного рябины, а сама пошла в лес искать горлицу-маму. Она приложила ко рту руки и закричала изо всех сил:
– Пани горлица! Пани горлица! Прилетайте за своей дочкой! Она у нас в лесной сторожке!
Но никто не отозвался. Тогда Катерина вернулась назад... Смотрит, а горличка клюёт рябину.
На другой день Катерина стала учить маленькую горлицу летать. Она посадила её на указательный палец и замахала рукой вверх-вниз. И горлица тоже захлопала крыльями – вверх-вниз, вверх-вниз. И вдруг слетела на землю.
Папа, я пойду с ней на пасеку. Там ей будет совсем хорошо.
– Иди!
На пасеке и впрямь было чудесно! Солнце светило вовсю. А цветов в высокой траве!.. И горлица, то и дело слетая на цветы и скрываясь в траве, ворковала: «Цук-ру-ду! Цук-ру-ду!». Вроде бы она играла с Катериной в прятки.
А потом она взлетела на высокое дерево. Как Катерина обрадовалась, что выучила птичку летать!
Тем временем горлица-мама искала по всему лесу свою дочку.
– Не видели ли вы такую маленькую горличку, ещё совсем глупую? – расспрашивала она каждого. И вдруг услыхала на пасеке весёлый смех и воркование дочери.
Катерина, как только увидела горлицу-маму, тотчас пошла домой: она боялась вспугнуть её. Но горлица полетела за Катериной. Она словно благодарила её за спасение своего птенца. С той поры горлица часто прилетала на окно лесной сторожки. Иногда она приносила Катерине большие ягоды черники, самые большие, которые только могла найти в лесу.
Ящерица на песке
Катерина играла около леса на песке. Солнце припекало, и девочке было приятно ступать по горячему
песку босыми ногами. Она строила крепость. А нужно сказать, что лучше всего из песка строить именно крепость. И чтобы вокруг крепости было много дорог и туннелей.
Девочка работала старательно. И всё время следила, чтобы не задеть маленькую ящерицу, которая грелась рядом на горячем песке. Потом Катерина решила поболтать с ней и положила лопатку.
– Эй, ящерица!
А ящерица тут как тут.
– Какой сегодня чудесный день! – сказала она Катерине.
– Посмотри, какую я крепость строю, – проговорила Катерина.
– Некогда мне смотреть, – ответила ящерица. – Я ещё не обедала!
Катерина отряхнула от песка руки и пошарила у себя в карманах... Ура, майский жук!
– Хочешь? – спросила она ящерицу.
Ящерица мигом его проглотила.
– А пить хочешь? – спросила Катерина и подала ящерице маленькую мисочку, которую вылепила из
глины. Ящерица попила воды и поползла к стене крепости: там особенно жарко припекало солнце. Она грелась, а Катерине слышалось, будто она бормочет себе под нос:
Кому охота,
кому охота
жуком пообедать слегка,
тому – работа,
тому – работа:
ведь надо поймать жука!
Катерина вместо ящерицы придумала:
Таких – немало,
таких хватало,
хватало везде и всегда.
Но им не хватало,
но им не хватало,
но им
не хватало
рта!
Да!
Он у них слишком маленький!
– Очень хорошая песенка, – прошептала ящерица. И тут же заснула. Катерина ей не стала мешать: пусть спит. Рядом с крепостью спящая ящерица была похожа на маленького дракона.
Апа-рапа одо-до
В один прекрасный день мама сказала:
– Катерина, мне нечего варить, сбегай-ка в лес за рыжиками.
В лес за рыжиками – это здорово!
Скорей на ноги сапожки, платок на голову, корзинку в руки и – бегом в соседнюю рощу. А роща была хоть молодая, да очень густая. Раздвигая мокрую траву, Катерина смотрела по сторонам. Сколько рыжиков! Но собирала она только маленькие. Складывала их шляпками вниз, и вскоре корзина наполнилась до краёв.
Она принесла рыжики домой и пошла снова в лес. А когда Катерина вернулась во второй раз, мама сказала: хватит!
Но девочке не хотелось сидеть дома. Теперь она пошла в лес просто так, без корзины. Она повернула в другую сторону. А там росли разноцветные грибы – розовые, фиолетовые, зелёные. А некоторые были серебряными от росы. Все они будто вели хороводы. Одни хороводы были совсем маленькие. А другие такие большие, что надо было сделать несколько шагов, чтобы обойти вокруг и не наступить ни на один грибок. «Лес будто заколдованный», – подумала Катерина.
Среди одного такого грибного хоровода между ветками деревьев протянулась прозрачная паутина. Катерина присела на корточки, чтобы её рассмотреть. На паутине сверкали капельки росы, и свет в них радужно
переливался. Посмотришь слева – роса розовая. Посмотришь справа – роса зелёная. Посмотришь в середину – вся паутина фиолетовая.
Катерине так понравилась паутина с разноцветными капельками росы, что от радости она закивала головой, и косички так и запрыгали у неё по плечам. До чего красивая была эта паутина!
И грибам, видно, Катерина понравилась. Они подмигнули друг другу, начали приплясывать и петь:
И-и-и!
Апа-рапа, одо-до,
Ру-ду-ду и ро-бо-бо!
Лемба-ламба, ром-бом-бом,
Влево, вправо и кругом!
Катерина изумилась. Неужто грибы умеют танцевать и петь песни? А может, ей показалось? Главное —
сидеть тихо. Вдруг она снова услышит их пение? И она услыхала:
О-о-о!
Гамба – ямба-угу-гу!
Тише-тише, ни гугу!
Катерина отошла в сторону и присела на траву. Она подумала: «Жаль, что они такие маленькие, а то бы и я потанцевала с ними».
Вдруг всё переменилось. За деревьями показались люди. Много людей. И началось:
– Ах, боже мой!
– Тут девочка!
– Бедняжка, она потерялась!
– Что с тобой?
Катерина встала на ноги, ответила сердито:
– И вовсе я не терялась!
– Смотрите какая храбрая! Одна в лесу! А ты не знаешь, где растут грибки?
– Не знаю, – пробормотала Катерина.
Люди ушли прочь, но грибам больше танцевать не хотелось.
На караульной вышке
Однажды вечером Катерина заметила, что отец собирается в лес. Он надел длинный плащ, высокие сапоги. Но Найду с собой не взял. Катерина поняла, что это значит. Она подошла к отцу:
– Папочка, возьми меня с собой...
– Нет, – ответил лесник. – Нельзя.
– Я буду тихо-тихо сидеть.
– Гм... – сказал лесник и вдруг согласился: – Пусть мама оденет тебя потеплее. На вышке будет холодно.
И вот они отправились. Миновали поляну с высокой травой, перевалили через холмик и попали на лесную
дорогу.
– А здесь только что прошла лиса, – сказал отец.
– Откуда ты знаешь?
– Да так...
Катерина ухватилась за отцовскую руку. Что за папа у неё: всё-то он знает, даже что лиса прошла по до-
роге! Вскоре они подошли к караульной будочке. Она находилась высоко на дереве, к ней вела лестница с редкими ступеньками. А в будочке была скамейка для лесника.
Они залезли наверх. Ох и высоко же тут было! Но Катерина ничего не боялась. Ведь у неё была зелёная
кровь, а у кого зелёная кровь, тот ничего не боится. Лесник уселся на скамейку, взял Катерину на колени и показал рукой, откуда должен прийти олень. Теперь нужно было сидеть тихо-тихо...
Понемногу стемнело. Пришла лань, за ней другая. Обе стали щипать траву. А Катерина с отцом сверху на
них смотрели. Потом Катерине это немного надоело. Она хотела было спросить отца: «Когда же придёт олень?», но тот приложил свою большую ладонь к её губам. И они снова стали ждать. Темнота ещё сгустилась.
Стало уже совсем темно. И тут Катерине показалось, что вся поляна озарилась розовым светом, а вместе с розовым светом на поляну вдруг вышел красивый олень. Огромный, золотой.
Прямо король зверей! Он посмотрел на Катерину и спросил её:
«Катерина, хочешь сесть на меня?»
«Хочу», – сказала Катерина и не спеша слезла с вышки. А потом – раз-два! – и вот она уже сидит на
спине золотого оленя, руками уцепившись за его рога. Ну и езда у них была! Они помчались на гору. А на
самой вершине олень оглянулся и спросил:
«Теперь к ручью?»
«К ручью», – ответила Катерина.
Над травой и цветами, мимо красивого голубого холма, сквозь дремучий лес, всё дальше и дальше мчался олень, а верхом на нём Катерина. У оленей ведь свои тропинки в лесу... Потом они промчались мимо пасеки и оказались на берегу ручья. Ручей булькал и журчал: ведь он был волшебный.
«Кто напьётся моей воды.
Будет знать, где прошла лиса-
«Хочешь напиться из ручья?» – шепнул олень на ухо Катерине.
И Катерина, соскочив с оленя, наклонилась к воде.
«Мой папа, наверно, тоже пил из этого ручья». – подумала она.
Потом они снова поскакали. Куда? Нет, этого Катерина не знала... Только вдруг она оказалась дома. Услышала, как папа говорит маме:
– Наша-то Катя уснула на караульне!
А мама ему в ответ:
– Этого надо было ждать.
Потом мама надела на неё пижаму, а папа отнёс её в постель. Катерина сквозь сон пробормотала:
– Теперь я тоже буду знать, когда по дороге пробежит лиса...
Рыжая белочка поёт песни
Над лесом сияло солнце. Маленькая рыжая белочка, добрая приятельница Катерины, скакала по верхушкам ёлок.
Она шелушила семена из шишек и разбрасывала их под ёлками. Она была очень весела. А как же! Все белки веселятся, когда на небе солнце. Сегодня белочка была такой весёлой, что начала громко петь:
Я – скок
и прыг!
Я – прыг
и скок!
Катерина тихо сидела под ёлкой и слушала пение рыжей белочки. А все волосы Катерины и весь её передник – всё было в чешуйках от шишек. Ну и пусть! Она будет сидеть тихо и слушать,
как белочка поёт песни:
Я знаю, знаю, тра-ля-ля,
зачем черна земля-ля-ля,
подснежник беленький
такой,
а колокольчик голубой!
Я знаю, что шепнул листок
и поклонился он кому...
Я знаю всё!
Я всё пойму!
– А дальше? – спросила Катерина.
Белочка сразу перестала петь. Она прыгнула на нижнюю ветку и свесилась к Катерине:
– Оказывается, ты сидишь под деревом? Не знала... А то я бы спела другую песенку!
– Мне и эта нравится.
– Эта была не для тебя. Я для себя пела.
– А теперь спой для меня!
– Не хочу, – сердито ответила белка и вмиг оказалась на верхушке ели.
Катерина стала перебирать пальцами колючие иголки. Почему же белочка на неё рассердилась? Она поглядела вверх. Так и есть – белочка спряталась между ветками, только пушистый хвост торчит. Катерина поднялась и подошла поближе к дереву.
– Белочка, а если я как будто и не слыхала, что за песенку ты пела?
Минуту стояла тишина. Наверно, белка думала. Потом показалась её мордочка. Тут Катерина закрыла глаза, наклонила набок голову и запела тоненьким голоском:
А я – не прыг!
А я – не скок!
И мне не шепчет
нелисток...
И я не знаю, не пойму,
зачем и что и почему!
Белочка слушала-слушала, а потом спустилась на нижнюю ветку и опять свесила к Катерине свою рыжую
мордочку.
– А теперь спой наоборот!
И Катерина запела:
Я знаю, тра-ля-ля,
Почему небо синее,
Я знаю, тра-ля-ля...
Белочке это понравилось.
– Знаешь, – сказала она Катерине, – давай вместе прыгать!
И они начали прыгать. Одна наверху, на ветках ели, другая внизу, по зелёному мху. И трудно сказать, которой из них было веселее. Думаю, им было одинаково весело, и той и другой...
Медвежья тайна
Как-то раз Катерина шла по лесу и наткнулась на медведя, который сидел и грелся на солнце. Катерина бросилась к нему.
– Медведь, а медведь, как я рада тебе!
Но медведь молчал.
– Медведик, почему ты молчишь?
Тут медведь ответил строгим голосом:
– У меня есть тайна.
Что же делать, когда у медведя есть тайна? Может, отойти на цыпочках в сторону? Но всё же Катерина не вытерпела и шёпотом спросила:
– Какая?
– Страшная, – ответил медведь и задумался.
Тут уж девочка не отважилась спрашивать дальше. А медведь поднялся, взял Катерину за руку и сказал:
– Пойдём, покажу...
Они шли травами и перелесками, карабкались через овраги, ползли сквозь заросли молодых ёлок. Наконец пришли к берлоге. Остановились.
– Залезай туда, – сказал медведь.
И девочка, ни минуты не раздумывая, полезла. А там было немного хворосту и хвои.
– А где же тайна? – спросила она у медведя.
И тот показал лапой в угол. Там лежала какая-то бумага. Катерина взяла бумагу в руки и тотчас её узнала. Ведь это был лист из папиной книги! Папа недавно брал эту книжку в лес, и один лист потерялся. Лист был немного помят медвежьими лапами, но бабочки, нарисованные на странице, ничуть не пострадали. Какие были, такие и остались – очень красивые!
Девочка посмотрела на медведя:
– Какая же здесь тайна?
Медведь нахмурился и спросил:
– А почему они не летают?
Катерине очень хотелось засмеяться, но она удержалась, хотя чуть-чуть не поперхнулась.
– Но, медведик, ведь они же не живые бабочки, это картинки в книге!
– Вот это мне и показалось странным, – проворчал косолапый. – Почему они сидят рядами? И что это за муравьиные ноги внизу?
– Послушай, медведик, разве ты не знаешь, что такое книга?
Нет, он не знал. Тогда они уселись на мох перед берлогой, и девочка принялась ему объяснять:
– Представь себе, медведик, ты хочешь что-то передать кому-то на другом конце леса. Что бы ты сделал?
– Сбегал бы к нему на другой конец леса, – с готовностью ответил медведь.
– А если бы тот другой жил очень далеко, только почтовый голубь знал бы к нему дорогу, а ты – нет...
Что тогда?
– Что-о-о? А для чего у меня нос? – закричал медведь и даже вскочил от возмущения. – Я куда угодно
найду дорогу!
– Подожди, не кричи. Ну, допустим, у тебя к тому другому было бы серьёзное поручение. О чём-нибудь
очень важном.
– О мёде, да? – спросил медведь и облизнулся.
– Ну хорошо, скажем, о мёде! Ты бы взял бумажку и написал бы на ней, где находится мёд...
– К чему? – с удивлением пробормотал медведь. —
Я бы просто окунул лапу в мёд и приложил к бумаге. А тот другой понял бы, в чём дело.
Катерина вздохнула:
– Не у всех же такой острый нюх. Если кто-то хочет показать людям всех бабочек, то он нарисует их в
книжке, чтобы каждый мог эту книжку купить.
– Глупости! Почему их нельзя рассмотреть на лугу?
– Не у всех же близко луг. А потом, есть бабочки, которые встречаются очень редко.
– Значит, люди просто ленивы, – стоял на своём медведь.
– Но, медведик, смотри...
– Не спорь! Я знаю, – сказал медведь упрямо. – Книги – для ленивых людей, у которых нет хорошего
носа. Я бы своим детям не позволил читать книги!
На это Катерина ничего не могла возразить. Она осторожно разгладила листок от книги и понесла его
домой. Она знала: папа будет рад, что в лесу нашлась потерянная страница.
Мудрая жаба.
На краю пасеки стояли два старых дуба. Они стояли так близко друг к другу, что между ними была лишь
узенькая канавка. В этой сырой канавке жила жаба. Однажды мимо канавы проходили дровосеки. Увидев жабу, они сказали: «Ну и уродина!»
Катерина была рядом и это слышала. Она подошла к жабе:
– Послушай, жаба, обидно тебе, когда про тебя говорят такие слова?
Жаба чуть наклонила голову, и её умные глаза заблестели:
– Но ведь это же правда! А я люблю правду.
– Такие вещи нельзя говорить.
– А что, по-твоему, нужно говорить?
– Промолчать. Или сказать: «О, какая мудрая жаба!» Ведь и это была бы правда.
Жаба засмеялась тоненьким голосом. Её брюшко дрожало от смеха. Девочка, видно, обрадовала её. А Катерина давай рассуждать дальше:
– Не смейся! Ответь мне, что лучше: сказать кому-нибудь правду или его обрадовать?
– Первое, – проквакала жаба.
– Нет, второе! – закричала девочка. – Это я точно знаю!
И они заспорили.
Вскоре в их спор включились ближние деревья, а потом и весь лес. Столько было шума, шуршания, шелеста листьев, треска ветвей и возмущения, что это услышал лесник в своём домике.
Он отворил окно, махнул рукой и позвал своим громким, повелительным голосом:
– Катерина, ужинать!
И всё сразу стихло.
Девочка быстро поднялась с земли, наклонилась над канавой и сказала жабе:
– А всё-таки можно говорить правду и доставлять людям радость. Разве нет?
Но жаба ничего не ответила, лишь разок квакнула и бултыхнулась в чёрную воду канавы.
Охота на уток
Это было в субботу вечером, в конце августа. Катерина стояла на плотине. А на пруду плавали утки. Их была целая стая, они громко крякали и весело играли в камышах.
Девочка смотрела на них с грустью, а потом сказала:
– Утки, перестаньте веселиться! Лучше улетайте куда-нибудь подальше. Завтра на вас будет охота.
Но уточки не обращали никакого внимания на её слова. Только «ке-ке-ке» да «ква-ква-ква»!
– Послушайте меня! – уже громко крикнула им Катерина. – Улетайте всей стаей в другое место! Завтра с утра придут охотники. У них будут собаки. Потом один охотник затрубит в большой охотничий рог…
– Кря-кря-кря! – они, видимо, не принимали всерьез слова девочки. Они плавали и ныряли.
А Катерина кричала всё громче:
– Неужели вы не помните, что было в прошлом году? Затрубит рог, начнутся выстрелы, вы подниметесь
в воздух...
– Кря-кря-кря! Разве ты не видишь, как нам весело нырять в прозрачной воде? Не слышишь, как славно мы плещемся?
– Послушайте, утки! – во весь голос кричала им девочка. – Послушайте, как всё будет! Вы подниметесь над водой, в воздухе вас хорошо будет видно. И вам некуда будет спрятаться...
Но утки в ответ только «кря-кря» да «кря-кря» и продолжали резвиться да плавать.
Они ничего не помнили, ничего не хотели – только играть.
Катерина рассердилась. Она затопала ногами:
– Вы глупые! Вы глупые утки!
А потом она начала плакать, утирая глаза передником. Ей было жаль этих глупых, этих неразумных
уток.
Лесник стоял неподалёку и всё слышал.
Он почесал за ухом и отошёл, ворча.
«Как будто она читает мои мысли», – думал он. Действительно, утки хорошо видны в воздухе. Гм... Он и сам не раз стрелял в них, когда, испуганные, они поднимались вверх. Косули, например, те в чаще леса. Они могут спрятаться. Но утки над прудом… Они же в воздухе. И в них стреляет столько охотников.
Когда он пришел домой, обед был уже на столе.
Приглашение на охоту лежало около его тарелки. Мама разливала суп.
Лесник откашлялся и сказал:
– Не пойду я в этом году на утиную охоту! Что-то не хочется.
Катерина вскочила и – гоп! – отцу на колени.
Она его чуть не задушила, крепко обняв руками.
Муравьиная дорога
Катерине были знакомы разные муравьи. Рыжие, которые жили около забора. Маленькие чёрные, которые говорили так тихо, что она должна была подносить их к уху, если хотела что-нибудь услышать; этим она носила сахар.
А ещё были огромные чёрные лесные муравьи, похожие на ягоды ежевики.
Их было больше всего. У этих больших чёрных муравьёв в лесу пролегали длинные дорожки. От клёна к дубу, от дуба к пасеке, от пасеки к лиственнице, от лиственницы к кормушке для зверей. А от кормушки – неизвестно куда. Правда, куда же?
Однажды Катерина поймала молодого муравья и спросила его:
– Послушай, куда ведёт ваша дорога?
– Этого я не могу сказать.
– А почему?
– Этого я не могу сказать.
– Что это ты заладил всё одно и то же?
Муравей опустил глаза.
– Не могу сказать, – прошептал он.
Катерина пожала плечами и отпустила муравья на траву. «Тогда я узнаю сама, – подумала она. – А
вдруг эта дорога будет очень длинной? Надо предупредить маму, чтобы она не беспокоилась».
Она побежала домой. Мама читала поваренную книгу.
– Мама, можно, я пойду в лес?
– Только приходи к ужину, – сказала мама, продолжая читать.
Катерина перекрутилась на одной ножке и побежала.
Дорога начиналась недалеко от купы елей и тянулась наверх к дубу, на пасеку, к лиственнице и кормушке. Около кормушки было темно. Папа поставил её под самыми густыми деревьями, чтобы звери не боялись туда приходить. Потом муравьиная дорога вела в лесную чащу. Катерине приходилось иногда даже ползти на коленях, и хвоя через чулки колола ей ноги.
«Это ничего, – думала она, – потом вытащу все иголки!»
А дорожка, возле которой она шла, была так чисто подметена. И Катерина ни разу на неё не ступила: ведь муравьи столько работали своими лапками, чтобы протоптать дорожку.
Теперь Катерина была уже далеко от дома. Она легла на мох и стала думать. «А что, если бы, »– думала
она, – если бы ходил какой-нибудь великан и смотрел, куда ведут наши человеческие дороги? И если бы он
вдруг увидел меня?..»
И тут она крепко уснула.
Кто же её разбудил? Найда! Собака уткнулась носом в лицо Катерины, и девочка проснулась. Она села и обняла собаку обеими руками.
– Найда, – сказала она ей, – побыстрее найди дорогу домой, чтобы мы поспели к ужину. Ведь я обещала маме... Как хорошо, что ты пришла, без тебя бы я потерялась!
А когда за ужином Катерина рассказала, что ей хотелось найти конец муравьиной дороги, папа засмеялся:
– Дочка, ты бы и на лошади туда не доехала!
Не плачь, мухоморчик!
Красный мухоморчик стоял в траве и хныкал:
– Никто меня не хочет брать в корзинку. Другие грибы собирают, а на меня никакого внимания!
Катерина села на корточки возле мухоморчика и стала его утешать:
– Не плачь, мухоморчик, не надо! Радуйся, что ты такой крепенький!
– Как же мне радоваться, ведь даже улитке я не по вкусу... У-у-у!..
– Не горюй, мухоморчик! Посмотри, какая у тебя красивая красная шляпка! Ну, скажи сам, разве есть у
кого-нибудь в лесу такая?
– Зачем мне красная шляпка, – ответил мухомор, – в лесу всё зелёное...
– А ты красный!
– Подумаешь, красный...
– У меня есть красный фартук, он самый любимый!
– Это ты только так говоришь.
– Погоди, я принесу из дому зеркало, ты сам увидишь, какой ты красивый!
Катерина принесла из дому зеркало. Мухомор посмотрел на себя и удивился:
– Неужели это я?
– Конечно, ты! А если бы тебя здесь не было, разве поляна была бы такой красивой? Почему я сюда пришла? Папа мне сказал: «Иди, посмотри, какой красивый мухомор растёт на поляне».
Тут уж мухоморчик совсем перестал плакать. Ему стало весело, и он покраснел ещё больше. И Катерина ушла с поляны очень довольная.
Хабасек
На вырубках косили и сушили сено. И Катерина каждое утро носила косцам завтрак. Однажды она шла с
сумкой по красивой лесной дорожке и смотрела по сторонам: и туда, где растёт самый большой папоротник, и туда, где среди травы в болотце блестит вода. Время от времени она перепрыгивала через ручеёк, который журчал среди высокого мха.
Вдруг, откуда ни возьмись, – волк.
Вначале Катерина приняла его за обыкновенную овчарку. Но как только увидела косые глаза и прямой
хвост, сразу же замедлила шаги и приостановилась.
И волк тоже замедлил шаги и тоже остановился.
«Наверно, он из другого леса, – подумала Катерина. – В нашем лесу ведь нет волков. Вот бы мне сейчас свисток! Я бы свистнула, а папа бы его прогнал... Придётся самой выходить из беды».
Она положила сумку на траву и посмотрела на волка.
– Ты зачем идёшь за мной? – спросила она строго.
Волк стоял и молчал.
– Куда это годится?
Волк по-прежнему помалкивал.
– Отвечай! – рассердилась Катерина.
– Я... я... я... – заикаясь, начал было волк.
– Вот! Даже не знаешь, что сказать!
– Я очень хочу есть, – пробормотал волк.
– А я тут при чём? Или ты собираешься съесть меня?
Волк был озадачен.
– Я не собирался тебя есть... – ответил он.
– О чём же ты тогда думаешь?
– Я думаю о хлебе с колбасой, который у тебя в сумке... – А у самого даже слюнки потекли из пасти.
Тогда Катерина вытащила из сумки краюшку хлеба.
– На, возьми, ешь на здоровье! Косцы говорят, что мама посылает им слишком много еды.
– Я бы такого никогда не сказал, – пробормотал волк, с жадностью уплетая краюху.
– Тебя как звать?
Волк ответил:
– Хабасек. Охотники меня уже давно ищут, но им меня не найти. Я хитрее их.
– Мой папа тебя не ищет.
– Я знаю.
Катерина погладила волка по жёсткой шерсти и на прощание ему сказала:
– Слушай, Хабасек, жди меня тут каждый день. Но смотри, больше никому не попадайся на глаза! Пусть тебя больше никто не видит...
– Ладно, – согласился Хабасек.
С тех пор мама клала в её сумку лишнюю краюху хлеба...
Упрямый Яцек
Однажды лесник пришёл из лесу сам не свой. Сел в кухне на стул и снял шляпу. Из одного кармана высыпал на стол горсть зверобоя, из второго – какую-то другую траву, из сумки вынул немного грибов, потом сложил руки и уставился в пол.
– Что с тобой? – спросила его жена.
– Гром и молния! Тысяча пуль и гранат! Такого дерзкого зайца я не видел в нашем лесу ещё никогда! – ответил он сердито.
– А в чём дело?
– Представь себе, иду я по лесу и высматриваю деревья для рубки. Вдруг – заяц! Сидит на задних лапах. Не обращаю внимания, иду дальше, а он снова передо мной сидит и смеётся! Я ему говорю: «Беги-ка скорее домой, а то приготовлю из тебя на ужин отличное жаркое».
А он, представь себе, без всякого страха отвечает: «Твоя хозяйка не любит жаркое из зайцев без брусники, а брусника ещё не поспела...»
И ещё: «Сегодня, мол, тебе надо осматривать деревья, а не стрелять зайцев!»
Тут меня взяла ужасная злость. Я решил его попугать, поднял ружьё и прицелился...
Мама подумала: когда у лесника портится настроение, лучше всего сделать к ужину его любимую картофельную лепёшку.
Катерина в это время сидела на крыльце. Ей-то всё было ясно! Просто папа встретил в лесу Яцека. Другой заяц не посмел бы так разговаривать с её папой.
Она тут же побежала в лес к знакомой норке под сосной. И постучала по толстой коре:
– Добрый день! А Яцек дома?
– Опять что-нибудь натворил? – с беспокойством спросила зайчиха.
– Мы с ним немножко пройдёмся, – сказала Катерина.
Когда они с Яцеком отошли от норки, она сердито ему сказала:
– Зачем ты сердишь моего папу? Мне это совсем не нравится. Ведь стоит ему рассердиться, как сразу же портится погода.
– Я просто пошутил, – стал выкручиваться Яцек.
– Но папе твои шутки не нравятся. Видишь, собирается дождик... Яцек, ты должен попросить у него прощения.
– А что мне ему сказать? Что мне хочется лежать на фарфоровом блюде с золотой каймой?
– Скажи, что тебе жаль, что он. рассердился.
– А мне как раз и не жаль, что он рассердился!
Вот какой упрямый был заяц Яцек.
И Катерина решила: не буду с ним разговаривать! И ушла.
– Когда же она подходила к лесной сторожке, на небе вовсю сияло солнце.
«Почему бы это?» – подумала она и ускорила шаги. А во дворе слышался громкий папин смех.
«Ха-ха-ха! Хе-хе-хе! Хи-хи-хи!» – смеялся лесник так, что стол на кухне трясся.
– Представь себе, дочка, – сказал он, едва Катерина вошла в дверь, – был здесь заяц – тот, который рассердил меня в лесу. Извинился, что моя дочка должна возвращаться домой под дождём...
Услышав это, Катерина про себя усмехнулась и снова отправилась к сосне. Она взяла Яцека на руки и прошептала в его длинное-предлинное ухо:
– Ты самый противный, самый упрямый, самый смешной и самый лучший заяц, которого я знаю...
Любопытный суслик
Суслик был любопытным зверьком. Он сидел, смотрел на Катерину, а глазки его так и сверкали. Ему очень хотелось знать, что делает эта девочка под деревом. А девочка под деревом ничего не делала.
– Что ты делаешь, Катерина? – спросил её суслик.
– Ничего!
– Что?
– Ничего!
Суслик забегал вокруг, а потом не выдержал и подбежал ближе. Он хотел знать, как делают ничего.
– Покажи, как это делается!
– А вот так, – сказала девочка и стала под деревом, не шевелясь.
Суслик обиделся.
– Ты просто стоишь, – сказал он.
– А можно и так. – Катерина села на пень, заложила ногу на ногу и стала смотреть перед собой.
– Ты просто сидишь. – Теперь суслик уже сердился.
– И так тоже можно! – сказала Катерина. Она легла на траву и закрыла глаза.
– А теперь ты лежишь, – сказал суслик.
Катерина снова села.
