Текст книги "Первое послание к Коринфянам"

Автор книги: Дейвид Прайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

6:1-8
6. Избегать суда

Как смеет кто у вас, имея дело с другим, судиться у нечестивых, а не у святых? 2 Разве не знаете, что святые будут судить мир? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела? 3 Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские? 4 А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значущих в церкви. 5 К стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? Но брат с братом судится, и притом пред неверными. 7 И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными?для чего бы вам лучше не терпеть лишения?8 Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев.

На первый взгляд может показаться, что эти стихи – неуместная вставка в довольно резкие комментарии Павла на тему половой морали, которые в другом аспекте продолжают рассматриваться в гл. 7. Существует, однако, важная связующая линия, которая объясняет переход к обсуждению судебных тяжб среди христиан[98]98
  С точки зрения Alio (р. 132), основной причиной тяжб, распространенных в Коринфе, был грех алчности (pleonexia). И Alio, наверное, прав, ибо стремление захватить как можно больше прочно укоренилось в нашей падшей натуре. Вместо того чтобы спокойно отказаться от всяких притязаний на ту или иную собственность или вещь, христиане, забывая о собственном достоинстве, упорно стремились ко всему, что им практически не принадлежало.


[Закрыть]. Мы уже отмечали, что коринфяне были людьми гордыми, соперничающими между собой и самоуверенными. Почти все время они думали о своих правах. По существу, эти права они унаследовали после своего искупления, ставшего основной движущей силой их совместной жизни. В результате коринфяне вели себя крайне раздражительно, если кто-нибудь посягал на их права или ограничивал их свободу. Это неизбежно вело к бесконечным обидам среди братьев, а также к обращениям в суд. Судебные же процессы были делом долгим и накладным, вовсе не способствующим улучшению отношений в Теле Христовом. Однако как только та или иная группа христиан начинает думать только о своих правах, а не об обязанностях, это неизбежно приводит к бесчисленным бедам, которые будут длиться до тех пор, пока они не отыщут пути к истинному покаянию.

Повсюду (в супружестве, в правилах приема пищи, в этике деловых отношений, в случайных взаимоотношениях, в общественном богослужении, в использовании своих духовных даров и даже в конкретных областях основного христианского учения) коринфяне стремились отстоять «свободу», то есть заявить о своих правах. «Почему я не могу делать так, как считаю нужным?» – с вызовом бросали они.

Аскетически настроенная группа законников твердо стояла на необходимости следовать надежным, предсказуемым путем, не предполагавшим никакого риска. Мысль об обращении в гражданские суды не вызывала у них отвращения, ибо они рассуждали так: «У иудеев был обычай решать споры внутри своей общины, такой же практике следовали некоторые греки и римляне, включая религиозные группы»[99]99
  Barrett, pp. 135–136.


[Закрыть]. Баркли[100]100
  Barclay, pp. 55–56.


[Закрыть] великолепно описал любовь греков к судебным тяжбам. Следующий отрывок передает дух века: «По своей природе и характеру греки были людьми, склонными к сутяжничеству. По существу, суды стали их основной забавой и развлечением… В греческом городе всякий в той или иной степени был стряпчим и немалую часть времени тратил на то, чтобы решать или выслушивать судебные дела. Греки славились или, скорее, были печально известны своей любовью к тяжбам. Вполне естественно, некоторые из них привнесли свою страсть к сутяжничеству и в христианскую церковь, что и потрясло Павла». Иными словами, привычка коринфских христиан судиться, по существу, ничем не отличалась от половой распущенности, усвоенной ими от тех же греков: мир в очередной раз вторгался в церковь.

Вероятно, привлечение друг друга к суду было для коринфских христиан обычным делом. Один или два случая такого рода вряд ли бы так разгневали Павла. Должно быть, пресловутый случай инцеста, описанный в гл. 5, тоже рассматривался в суде.

Вполне возможно, была и другая причина, по которой Павел потратил время, стремясь покончить с духом сутяжничества в коринфской церкви. Коринфяне были одержимы не только отстаиванием прав, но и стремлением судить — греч. слово krinein вместе с однокоренными словами встречается в послании свыше сорока раз, и восемь из них мы находим в первых восьми стихах этой главы. Отстаивание своих прав вместе со стремлением осудить кого-нибудь другого – одна из самых коварных тенденций в Божьей церкви. Этот греховный недуг следовало бы преодолеть через наше искупление в Иисусе Христе. Что бы Павел ни проповедовал в Коринфе о распятом Христе, этот принципиально важный урок просто не был усвоен.

Тот же дух сутяжничества нередко проникает и в современную церковь. В 1970-е гг. международная христианская община пережила нечто подобное, когда между двумя организациями, вовлеченными в миссионерскую работу, разгорелся спор. В результате проблема была решена в самом ее начале. Если бы коринфяне следовали наставлениям Павла, они избежали бы ситуаций, связанных с обращением в суды первой инстанции.

Прежде чем перейти к подробному рассмотрению учения апостола, надо, конечно же, сказать еще несколько слов об отношении Павла к современной ему власти. Хотя он считал, что христианам просто неприлично привлекать друг друга к суду, из Деяний святых Апостолов видно, что, с его точки зрения, было абсолютно правильно – и важно для него (и его товарищей) – настаивать, чтобы люди, стоящие у власти, честно и последовательно отстаивали справедливость[101]101
  Кэмпбелл Морган пишет: «О человеке, написавшем это послание, нельзя сказать: он игнорировал земные суды. Он взывал к императору и в некоторых ситуациях заявлял, что является римским гражданином; когда местные власти пытались ограничить его свободу, он сказал: „Я взываю к кесарю". Другой вопрос, добивался ли он справедливости. Я не настаиваю на этом, но, как мне кажется, свое право он использовал в интересах своего земного гражданства» (р. 61).


[Закрыть].

Павел обращался к римскому правосудию, но никогда не делал этого, если речь заходила о спорах между братьями или с целью осудить своих ближних – иудеев (ср.: Деян. 28:19), а только тогда, когда ему надо было защитить свое евангельское служение. Он, по существу, верил в дарованные Богом права и обязанности тех, кто стоял у власти (ср.: Рим. 13:1–7), но также считал, что, как гражданин, должен исполнять обязанность, возложенную на него Богом, и напоминать властям, чтобы они не превышали своих полномочий, дабы справедливость вершилась и была очевидной (ср.: Деян. 16:37; 24:24). Поэтому важно отметить, что его резкое выступление против коринфян, решающих свои споры в судах, вовсе не означает сомнения в их честности или в справедливости судов. Для всего есть время и место, но (с точки зрения Павла) христианам не следует привлекать друг друга к суду. Всего лишь в нескольких стихах он называет гражданских судей нечестивыми (adikoi), ничего не значущими в церкви (4) и неверными (6), и кажется, что это звучит слишком резко, почти с предвзятостью. Однако в любом случае он подчеркивает, что в христианской общине есть люди, способные решить любую проблему такого рода. Коринфяне совершенно неправильно относились к своим недостаткам, предназначению, возможностям и призванию. И поэтому Павел убеждает их признать это.

Выхвалитесь своими недостатками (6:1)

«Вы выносите сор из избы». Люди сторонние довольно быстро реагируют на мельчайшие огрехи в поведении какого-либо христианина или церкви, иначе как объяснить тот факт, что скандалы, связанные с духовными лицами, так подробно освещаются в газетах? Конечно, нет причины что-то скрывать и делать вид, будто все христиане каким-то чудесным образом святы. Однако вполне уместно проявлять благочестивую рассудительность и испытывать должное чувство стыда, когда речь заходит о наших недостатках как братьев и сестер во Христе. Отсюда и упрек, брошенный Павлом: «Как смеет кто у вас… судиться у нечестивых?..» – в оригинале слово, переведенное как «смеет», стоит в начале предложения (и всего отрывка), и этим подчеркивается негодование самого Павла по отношению к брату-христианину, оказавшемуся слишком самонадеянным. Оба слова, нечестивые (ton adikon) и святые (ton hagion), не имеют никакого дополнительного значения, касающегося нравственности или профессии.

2. Вы забываете о своем предназначении (6:2–4)

Задавая риторический вопрос «Разве не знаете?..» (а таких вопросов только в этой главе шесть), Павел призывает христиан вспомнить о тех обязанностях, которые будут возложены на них, когда Божье Царство окончательно утвердится. Тот факт, что ему приходится говорить об этом именно таким образом, раскрывает суть его учения. Несмотря на все то, чему Павел так и не смог научить коринфян по причине их явной незрелости (ср.: 1 Кор. 3:1 и дал.), он все-таки сумел рассказать им об основных моментах, связанных с наступлением и утверждением Божьего Царства.

Нет никакого сомнения в том, что в основу учения апостола легли вероучительные положения, высказанные Самим Иисусом. Когда он говорит о том, какую роль «святые» будут играть в эсхатологической перспективе будущего века, нетрудно указать отрывки из Евангелий, которые он, вероятно, при этом использовал. Например, после того как Иисус довольно резко обошелся с богатым юношей, Симон-Петр, ощутив тягу к ученичеству, спросил Его: «…вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам?» Иисус ответил: «Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, – в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых» (Мф. 19:27,28).

В Новом Завете постоянно говорится о том, что христиане призваны участвовать во всех событиях, которые начнутся после воскресения Христа (ср.: Рим. 6:4–8; Еф. 2:4–6; Отк. 20:4–6). Возможно, однако, что основным источником учения Павла является отрывок из Книги Пророка Даниила, в котором описывается довольно живое видение. Для того чтобы наполнить содержанием представление Павла о Божьем Царстве, приведем несколько стихов из всей главы.

«Видел я наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая волна; престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги. <…>…Вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится. <…> Потом примут царство святые Всевышнего, и будут владеть царством вовек и во веки веков. <… > Затем воссядут судьи… Царство же и власть и величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, которого царство – царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему» (Дан. 7:9—27).

Картина величественного наступления Божьего Царства и та роль, которую в нем должны играть «святые», похожие на этих коринфских спорщиков, наверное, заставляли Павла вздрагивать каждый раз, когда он думал о том, что происходит в Коринфе, и, подобно Даниилу, он мог сказать: «Здесь конец слова» (Дан. 7:28). Как могли эти люди пасть так низко? Разве вы не знаете, что святые будут судить мир? Обращаться в суд по поводу дел житейских (речь идет о том, что в английской юриспруденции называется «малыми сессиями») – это фарс, если не богохульство.

Но Павел еще не закончил. Коринфские христиане забыли о своем предназначении в Божьем Царстве, не помнят они и о другом: судить придется даже ангелов. Как же тогда быть со спорами о «делах житейских» (в RSY — проблемы, касающиеся этой жизни)! В эти самые лучшие времена ангелам приходится играть нелегкую роль. Все свои силы они отдают на небесное поклонение Богу (Отк. 5:11,12) и на служение святым (Евр. 1:14), но им очень трудно понять славу спасения. Петр, например, говорит, что они, взирая с небес, пытаются понять, что значит быть искупленным (1 Пет. 1:12). Однако в целом «многоразличная премудрость Божия», сокрытая в «неисследимом богатстве Христовом», выше понимания «начальств и властей» (Еф. 3:8—10). Именно искупленный народ Божий, включая коринфскую церковь, должен сообщить эту Божественную мудрость ангельским существам.

Павел уже объяснил (1 Кор. 2:1,2), что эта мудрость сокрыта в «Иисусе Христе, и притом распятом», а падшие ангелы не могут с этим примириться, ведь именно гордость изначально лишила их Божьего Царства, и они еще ждут Божественного суда за этот мятеж (ср.: 2 Пет. 2:4; Иуд. 6). «Послушайте, коринфские христиане, разве вы не знаете, что вам придется судить тех ангелов? Как вы могли забыть столь важную христианскую истину и опуститься до судебных тяжб друг с другом?»[102]102
  Ходж (р. 95) считает, что во всем этом отрывке слово «судить» имеет более широкое значение – «председательствовать», то есть не убеждать людей (и ангелов) в их греховности, а просто показывать, кто главенствует. В этой связи он ссылается на Ветхий Завет: «Так как цари всегда были судьями и вершение правосудия являлось одной из основных их функций, правление и суд нередко отождествлялись».


[Закрыть]

Совместная обязанность, возложенная на Христа и христиан и заключающаяся в том, чтобы судить людей и ангелов в вопросах, имеющих вечное значение, совершенно по-новому освещает неуемное стремление коринфян отстаивать свои права и заносчиво судить друг друга. Нам начинает казаться, что Павел «раскалывает орех кузнечным молотом», но его метод бесспорно впечатляет.

Называя коринфских судей ничего не значущими в церкви (4), Павел говорит христианам: «Если в том, что касается духовного предназначения человека в вечности, все так и будет, тогда, конечно же, вы можете устраивать свои земные дела и решать внутренние споры, не обращаясь к тем, кого вы сами будете судить в тот великий День. Да, вы действительно забываете о своем предназначении». Быть может, Павел даже позволяет себе некую усмешку, представляя, как все изменится в тот день, когда Иисус предстанет Царем и Божье Царство утвердится во всей своей полноте.

С точки зрения некоторых комментаторов, Павел хочет, чтобы этот долг исполнили самые неподготовленные и недалекие из членов коринфской общины: «А вы, когда затеваете житейские тяжбы, не поставляете своими судьями ничего не значущих в церкви» (возможный перевод). Быть может, он сознательно переиначивает представление коринфян о том, кто действительно играет роль в сообществе, как христианском, так и любом другом. Выражение, переведенное как ничего не значущие, использовалось раньше (1 Кор. 1:28), причем подчеркивалось, что речь идет о «презренных» или «признанных ничтожными». Едва упомянув об этом, Павел мог бы осудить представления коринфян (а в немалой степени и наших современников) о том, кто действительно значим для Бога. Одна из наиболее коварных тенденций, распространенных среди евангельских христиан, заключается в стремлении придавать большое значение так называемой «верхушке». Иногда слишком много времени, энергии, воображения, денег, усилий и предприимчивости тратится на то, чтобы привести к Христу людей влиятельных, занимающих руководящие посты и добившихся успеха, – причем дело доходит почти до того, что мы начинаем совершенно по-другому представлять смысл служения Самого Иисуса.

Вероятно, коринфские христиане считали местных судей людьми достаточно влиятельными, чтобы руководствоваться эгоистическими мотивами. Павел отвергает такую позицию: «Принимая нормы Христа, христиане сознательно отвергают нормы этого мира»[103]103
  Morris, p. 95


[Закрыть]. Одним из самых серьезных факторов, ограничивающих сегодня деятельность почти всего евангельского христианства в западном мире, является его средний класс, жители пригородов. Однако если смотреть в глобальной перспективе, то поражает совершенно противоположная истина: сегодня библейское христианство наиболее ярко заявляет о себе на тех континентах, в тех странах и культурах, которые меньше всего подвержены воздействию синдрома «верхушки».

Каждый раз, когда отношения внутри Христова Тела становятся натянутыми, важно найти и призвать особо одаренных членов собрания, которые могли бы с Божьей мудростью подойти к решению возникшей проблемы. Ничто так не ослабляет церковное свидетельство, как разрыв отношений. Среди христиан всегда будут разногласия и для их разрешения надо следовать дисциплинированному подходу, который показал Иисус (ср.: Мф. 18:15–17). Обычно лучший способ восстановить отношения – найти того, кто готов от начала до конца выслушать все, что хотят сказать обе стороны. Такому «дается Духом слово мудрости» (1 Кор. 12:8).

4. Вы изменяете своему призванию (6:7,8)

Под изменой своему призванию подразумевается отношение коринфян друг к другу. Их призывали стать святыми (1:2), войти в общение с Самим Христом (1:9), познать в Нем Божью силу и Божью премудрость (1:24), посрамить мудрых и сильных настоящей общинной жизнью (1:27), а их образ жизни мало чем отличался от образа жизни необращенных язычников, ибо они уступали соблазнам негодования и алчности. Такие христиане, конечно же, выигрывали дела в суде в ущерб другим, но весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. «Судиться с братом – это унижение, каким бы ни был исход слушания»[104]104
  Morris, p. 95


[Закрыть].

Существует гораздо лучший путь, свидетельствующий об истинном призвании христианской церкви: без озлобления принять обман и страдания. Об этом ясно говорил Иисус: «Вы слышали, что сказано: „око за око, и зуб за зуб". АЯ говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду» (Мф. 5:38–40). Это учение прежде всего относится к распрям среди братьев во Христе: «Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему, и если покается, прости ему» (Лк. 17:3). Неудивительно, что сразу после этих слов апостолы взмолились: «Умножь в нас веру» (Лк. 17:5).

Коринфские христиане разучились прощать и принимать обиды от своих единоверцев, а потому начали на самом деле обижать и обманывать друг друга. Слово обида относится к несправедливости в широком смысле, а лишения — к собственности. Таким образом, доброе имя и личное имущество перестали быть священными и неприкосновенными в христианской общине. Коринфяне настолько удалились от сверхъестественной реальности взаимной любви с Христом, что умышленно насмехались над нормами деловой и социальной этики. С точки зрения Alio[105]105
  Alio, р. 137.


[Закрыть], язык Павла указывает на то, что такие вопиющие проступки перестали быть чем-то исключительным в коринфской церкви. Неудивительно, что за всем этим юридическим языком и высказываниями, содержащимися в данном коротком отрывке, мы «чувствуем печаль, охватившую Павла»[106]106
  Ibid., р. 136.


[Закрыть].

7:1-40
7. Брак и целибат (безбрачие) – два дара Божьих

А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины.

Павел теперь приступает к рассмотрению конкретных вопросов, заданных в письме из Коринфа. Вероятно, он держал перед собой открытое письмо и диктовал ответ на него. Фраза А о чем вы писали, по всей видимости, касается следующих вопросов: брака и развода (7:1), безбрачия (7:25), идоложертвенной пищи (8:1), духовных даров (12:1), сбора пожертвований для церкви в Иерусалиме (16:1), а также личности Аполлоса (16:12). Брюс считает, что на другие вопросы, которые затронуты в этом письме, тоже даются ответы в гл. 7—16, «хотя рассмотрение их не предваряется той же формулой»[107]107
  Bruce, р. 66.


[Закрыть].

В данных главах Павел раскрывает тонкости следующих противоположных понятий: вседозволенности и законничества, распущенности и аскетизма. Наиболее ясно концепция второй пары выражена им в броской фразе:…хорошо человеку не касаться женщины (7:1). Баррет[108]108
  Barrett, р. 154.


[Закрыть] добавляет свой комментарий: «Вероятно, Павлу, как грамотному иудею, незамедлительно пришел на ум словесный аналог из Быт. 2:18: „Нехорошо быть человеку одному" (Быт. 2:18). Независимо от происхождения этой фразы, Павел подходит к характеру взаимоотношений внутри коринфской церкви в контексте разногласий между двумя партиями».

1. Состоящие в браке (7:2–5)

Но, в избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. 3 Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. 4 Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. 5 Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим.

Подход Павла ко всем ситуациям, перечисленным в письме из Коринфа, опровергает довольно распространенное мнение о том, что апостол был женоненавистником. Коринфские ригористы (строгие приверженцы закона, законники) столь непримиримо выступали против царившей в городе сексуальной вседозволенности, что в результате превысили свои полномочия, запрещая то, что Бог предназначил людям для радости и наслаждения. Брак, говорит Павел, – это дар и замысел Божий. Сексуальные отношения – также дар и замысел Божий. Отвергать эти дары как некое зло – такое же отклонение от воли Божьей, как и оправдание внебрачных сексуальных связей.

В ст. 2–5 Павел делает четыре заявления, которые в корне противоречат распространенным представлениям о браке в Коринфе.

1) Он выступает против полигамии (2)

В этом фрагменте содержится, хотя и косвенное, но ясное осуждение полигамии:…каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Павел прибегает к аргументации сугубо прагматической (к этому же обращались авторы преамбулы «Молитвенной книги свадебной церковной церемонии», изданной в 1662 г., в которой одно из трех назначений брачного союза называется «средством против греха и избежания блуда»[109]109
  «Павел не говорит, что брак – это профилактическое средство против блуда, но именно этой цели он и служит. Мужчины и женщины испытывают влечение плоти, и если их вожделения реализуются в рамках установленного Богом института брака, менее всего вероятно, что они должны выражаться в запрещенной Богом форме. Брачные узы должны носить реальный, а не „духовный" характер» (Barrett, р. 156).


[Закрыть]). Греческая фраза, переведенная как во избежание блуда, буквально означает «благодаря блуду» и относится «к многочисленным актам и разнообразным искушениям, которыми изобиловал Коринф»[110]110
  Godet, I, р. 322.


[Закрыть]. Изобилие разнообразных сексуальных искушений неизбежно вызывало противодействие по отношению к институту брака как «реакцию против разгула страстей, царившего в городе»[111]111
  Ibid., р. 317.


[Закрыть]. Возможно также, что люди, которые отвергли аморальный образ жизни, могли рассматривать настояние Павла на моногамии как нереалистичное: весьма схожие аргументы звучат и ныне в так называемых просвещенных кругах. Таким образом, Павел находился под огнем критики со всех сторон из-за своей твердой приверженности замыслу Божьему относительно брака.

2) Он подчеркивает полноту равноправия между мужем и женой в браке (3,4)

В основе концепции Павла о взаимном повиновении супругов друг другу лежит утверждение об обязательствах, связывающих мужа и жену, а не об их правах. Муж не властен над своим телом также, как и жена над своим. «Согласно брачному обету, каждый из супругов отказывается от исключительного права распоряжаться собственным телом и предоставляет возможность другому утверждать его право»[112]112
  Bruce, р. 67.


[Закрыть]. «По законам супружества каждый из супругов обретает право на другого. Следовательно, каждый отчуждает часть личной независимости своего партнера»[113]113
  Godet, I, р. 324.


[Закрыть]. Оба супруга ущемляют свои права в браке неумением давать то, что они должны давать друг другу по замыслу Бога. Павел здесь особо осуждает эгоизм или неумеренность с позиций физических отношений в браке. Такой подход Павла к равноправию и взаимной ответственности супругов в браке был для того времени просто революционным. Он сохранился на последующие века и поныне актуален практически для всей современной культуры.

Муж и жена принадлежат друг другу, и вопрос сексуальных отношений в равной мере касается желания обоих супругов.

Фактически, в 7:4 Павел, как и в ряде других текстов, ясно определяет права супругов и, не проявляя ни грана мужского шовинизма, признает за женой те же права на наслаждение телом своего мужа, что и у ее супруга. Моррис четко подмечает это: «Павел подчеркивает, что нельзя узурпировать права одного партнера за счет другого, он ставит их на один уровень. Повелительное наклонение (оказывай) подчеркивает постоянно повторяющееся действие»[114]114
  Morris, р. 106.


[Закрыть]. Для всех пребывающих в браке христиан это важнейший практический совет. Обычно приводится много причин для отказа от выполнения своих обязанностей: усталость, чувство обиды, равнодушие, скука и др. Состоящих в браке мужчин, столь уверенных в своих неотъемлемых правах, наставление Павла опускало на грешную землю, было попросту шоком для них.

На самом деле, наставление в ст. 5 по поводу того, что партнеры не должны уклоняться от сексуальных отношений, не должны отказывать желанию другого, возможно, намеренно обращено к теме имевших место тяжб, которые рассматриваются в 6:1–8. Коринфяне настолько привыкли отстаивать свои права при любых обстоятельствах, что не стеснялись выставлять напоказ в суде обиды по поводу отклонения их сексуальных притязаний. Резкая отповедь Павла относительно того, что они должны уважать равные права своих партнеров по браку, ставила их на место или, если использовать метафору, вполне подходящую для коринфян, – заставляла их гордыню лопнуть подобно мыльному пузырю.

В данном отрывке Павел говорит об абсолютном равенстве супругов в христианском браке, что в то время вовсе не было нормой. Более того, если принять во внимание «острый интерес к проблеме целибата»[115]115
  Ibid., р. 107.


[Закрыть], то тот факт, что Павел подчеркивал непреложность сексуальных отношений для упрочения христианского брака, представляется весьма необычным. Касаясь современных дискуссий с католическими богословами, относящими вопрос о назначении брачных сексуальных отношений к области морали, следует отметить, что это обсуждение взаимных обязательств супругов не имеет никакого отношения к проблеме продолжения рода, которое католики считают необходимым предназначением сексуального акта.

3) Он подчеркивает одновременно и способность, и необходимость супругов-христиан временно воздерживаться от сексуальных отношений (5)

Для некоторых христиан в Коринфе сама мысль о сексуальном воздержании могла показаться смехотворной, если не просто идеалистической. Прежняя их (до обращения в христианство) приверженность к беспорядочным сексуальным связям, возможно, не исчезла бы с принятием крещения, если бы не мощная поддержка Духа Божьего. Для таких людей «уклонение друг от друга» (даже единичный случай воздержания) было трудной проблемой.

Советы Павла базируются на четырех важных предпосылках. Во-первых, и муж, и жена должны действовать не только по согласию, но «в гармонии» (букв, перевод)[116]116
  Эта «гармония» должна стать неотъемлемой чертой христианского брака.


[Закрыть]. Одно это должно отклонить слишком широко распространенное мнение «высоко духовного» партнера, который рассматривает все, кроме молитвы, как недостаточно чистое для благочестивого христианского брака. Если другие коринфские «одухотворения», бытующие и поныне, следует показать в их истинном свете, то подобная форма супружеского «подкупа» тоже требует разъяснения[117]117
  «Супружество должно быть реальным, и любая попытка со стороны одного из партнеров перевести его на духовные рельсы означает, что другой оказывается обделенным» (Barrett, р. 156).


[Закрыть].

Во-вторых, обоюдное согласие о сексуальном воздержании возможно только на время (греч. pros kairon), то есть вследствие того, что есть надлежащее время для этого, а не потому, например, что «мы отказываемся от близости в течение месяцев или даже лет». Греческое слово kairos всегда относится к какому-то юночевому периоду, определенному Богом, и именно это и имеет в виду Павел: особая нужда (возможно, в семье, в местной общине, на национальном миссионерском поле) требует, чтобы муж и жена оставили все и посвятили себя специальной молитве.

Это подводит нас к третьей предпосылке наставлений Павла: воздержание должно сопровождаться решением посвятить себя молитве. Это требует более тщательного изучения, поскольку Писание рассматривает брак как уникальную возможность молиться парами, и этот род молитвы сопровождается особыми обетованиями и особой силой, согласно учению Иисуса (Мф. 18:19). Петр свое наставление супругам-христианам завершает следующим заявлением: «Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах» (1 Пет. 3:1–7). Петр, таким образом, полагает, что самое важное назначение христианского брака – высвободить силу Божью в процессе молитвенного единения супругов. Постоянное углубление и сосредоточение на молитве требует особого времени, посвященного молитве, исключающего радостное возбуждение, присущее плотским отношениям, которые тоже жизненно важны в свете Божественного замысла о браке[118]118
  Интересно отметить, что в иудаизме новобрачный освобождался от обязательной молитвы – «в силу того, что все его мысли были сосредоточены на другом, а посему он не мог уделить должного внимания молитве» (Barrett, р. 156).


[Закрыть].

Наиболее полезные комментарии по поводу посвящения времени обоих партнеров молитве предлагает Моррис: «Обычно партнеры настолько тесно связаны друг с другом, что Павел может назвать воздержание плоти „обманом". Для упражнения (hina scholasSte: от этого греч. глагола происходит слово „школа") буквально означает: „Вы можете спокойно посвятить себя этому". Молитва не терпит спешки. В суете жизни иногда необходимо найти передышку, принять исключительные меры, чтобы провести неторопливую, спокойную беседу с Богом»[119]119
  Morris, р. 107.


[Закрыть].

Четвертая предпосылка наставлений Павла в свете такого воздержания вполне очевидна: сексуальные контакты должны возобновляться на основе согласия обеих сторон, по прошествии определенного времени (kairos). Павел здесь не столь наивен, чтобы повергать своими наставлениями супругов в сети искушения сатаны, и мы более детально остановимся на этом далее. Супружеская пара, призванная быть одной плотью в Господе, подвержена разного рода akrasia, или отсутствию самоконтроля, если они продолжат воздерживаться от сексуальных контактов после прохождения времени (kairos), назначенного им Святым Духом. В контексте ситуации в Коринфе такое отсутствие самоконтроля могло привести к тому, что испытание обернется блудом (porneia).

4) Он обрисовывает работу сатаны в сфере сексуальных отношений (5)

В Коринфе, как и ныне, сексуальные отношения (в общепринятом смысле) понимались как «нечто вполне естественное». Мы уже упоминали о веских аргументах Павла (1 Кор. 6:9—20) против осквернения святости брачных уз и о его призыве славить Бога в своих телах. Совершенно очевидно, что сатана намеренно расставляет свои ловушки в сфере сексуальных отношений.

Такая точка зрения, по всей видимости, была совсем не по душе сторонникам вседозволенности в коринфской церкви: для них тело (а потому и сексуальные взаимоотношения) не было связано моральными узами, оно не имело отношения к работе Святого Духа, но также не имело отношения и к работе сатаны. А строгие приверженцы нравственности (ригористы) видели на другой чаше весов скрытые действия сатаны в среде сексуально озабоченных коринфян; для них единственный путь избежать осквернения (или чего-то похуже) состоял в отказе от сексуальных контактов вообще. Для таковых откровенные высказывания Павла о возобновлении прекратившихся на время особой молитвы сексуальных контактов супругов, во избежание искушений сатаны, были почти шокирующими.

Если совместная молитва является неотъемлемой чертой христианского супружества, то, естественно, сатана стремится сделать все возможное, чтобы помешать этому. Беспристрастное исследование молитвенной жизни христианских пар позволяет выявить два важных фактора: во-первых, чаще всего супруги молятся вместе в наиболее сложные моменты своей совместной жизни; во-вторых, именно мужа всегда гораздо труднее побудить встать на колени в молитве вместе с женой. Причины этого не столь очевидны, но, вероятно, связаны с естественной гордыней, свойственной мужскому полу, нежелающему ни на гран поступиться своей независимостью перед супругой. Молитва же особенно выражает зависимость от Того, Кто выше и могущественнее человека. Равным образом, если истинная самоотдача супругов в сфере сексуальных отношений выражает суть брачного союза, в котором Бог соединяет двух человек прочными узами, то сатана будет стремиться подавить, испортить, лишить чистоты их отношения и не позволить до конца исчерпать их потенциал. Сатана всегда активно воздействует на супругов, чтобы угасить стремление к совместной молитве и свести радость сексуальных контактов на собственнический, низменный уровень.