Текст книги "Первое послание к Коринфянам"

Автор книги: Дейвид Прайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

5:1-13; 6:9-20
5. Избегать блудодеяния

Еще одной серьезной проблемой коринфян, свидетельствующей об их духовной незрелости, была сексуальная распущенность. По-видимому, в Коринфе было распространено сексуальное отклонение, к вопросу о котором Павел теперь и обращается.

1. Постановка проблемы (5:1—2а)

Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. Швы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать…

Вспомним, что Коринф был морским портом, где процветал сексуальный разврат. Вряд ли какой-нибудь новообращенный коринфянин не испытывал на себе пагубного влияния той или иной его формы. Сексуальная распущенность опутывала, подобно спруту, и яд ее проникал глубоко. В такой ситуации возникала опасность неверного отношения к данной проблеме: либо сурового осуждения сексуальных отклонений, либо проявления полной беспечности по отношению к ним. Сегодня нечто похожее можно наблюдать в Калифорнии, где безнравственность во всех ее видах проникла в действующую церковь. В результате один пастор сказал: «Не проходит и недели, чтобы мы не услышали о том, что один христианский руководитель оставил свою жену, другой убежал с секретаршей, третий вступил с кем-то в гомосексуальные отношения или столкнулся с определенным нравственным кризисом в своей церкви». Далее, касаясь двух посланий Павла, он называет их «Первым и Вторым посланиями к Калифорнийцам» – настолько актуально учение апостола в этом городе.

Павел формулирует проблему следующим образом: Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. В оригинале буквально сказано: «Человек имеет жену своего отца». Речь, вероятно, идет о сексуальных отношениях с мачехой, которая является женой или любовницей сына при живом отце. Это было запрещено Торой (Лев. 18:8; Втор. 22:30; 27:20), и «запрет перешел в церковь»[52]52
  Bruce, р. 53.


[Закрыть]. Моррис[53]53
  Morris, р. 86.


[Закрыть] не уверен, «означает ли это, что обидчик соблазнил свою мачеху, или она развелась с его отцом, или отец умер, оставив ее вдовой… Ясно одно: заключался незаконный союз, причем неприятный». Речь шла об инцесте, о кровосмешении[54]54
  Согласно Моррису, но не Баррету (р. 121).


[Закрыть], которое приводило в ужас даже языческих мыслителей[55]55
  Ср.: Cicero, Pro Cluentio 5.14.


[Закрыть].

Хотя в данном случае Павел столкнулся с весьма неприятной проблемой, суть вопроса заключается в более общем по своему значению слове, которое в 5:1 переведено как блудодеяние. В оригинале употребляется словоporneia, что буквально означает «обращение к проституткам». В Коринфе жрицы храма Афродиты были священными проститутками и процветали в атмосфере porneia. Благодаря последовательному новозаветному употреблению, это слово стало означать любое сексуальное поведение, нарушающее христианскую норму, то есть всякую половую связь, которая возникает до замужества или женитьбы, вне брака или просто неестественна. «Это слово используется в широком смысле, в том числе в связи с нарушением седьмой заповеди»[56]56
  Hodge, p. 81.


[Закрыть].

История церкви показывает, что сатана сильно искушает людей в сексуальном плане, это его обычная тактика, призванная угасить духовную жизнь. Здесь, в гл. 5, Павел пишет об особо бесстыдной форме аморального поведения. Мы должны с осторожностью применять его учение, рассматривая каждую конкретную ситуацию. В 6:9—20 он ясно обрисовывает принципы христианского общежития. В тот момент его больше всего заботило отсутствие общего интереса коринфских христиан к тому, что происходит. По-видимому, его не так пугало само их распутство, как гордыня, которую они проявляли: Ивы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать (5:2).

Высокомерие и гордыня входили в число наиболее опасных грехов церкви в Коринфе. Прежде чем специально остановиться (в 13:4) на том качестве, которое истинные христиане никогда намеренно не демонстрируют, Павел рассматривает, по меньшей мере, три случая проявления коринфянами гордыни. Речь идет об их ревности и зависти друг к другу (4:6), об их отношении к самому Павлу (4:18,19) и о «надмевающем» знании (8:1). Все эти чувства в достаточной мере характерны и поныне. Павел особенно глубоко чувствует, насколько коринфяне не осознают чрезвычайной опасности греха, который ставит их в оппозицию по отношению к христианству. «Живая церковь должна восстать как один человек, совершить акт смирения и восскорбеть, как единая семья по смерти одного из ее членов»[57]57
  Godet, I, р. 242.


[Закрыть].

Такая ситуация проливает свет на три важных момента: необходимость дисциплины (5:26–13), необходимость ясных убеждений (6:9—11) и необходимость чистоты (6:12–20) – и все это должно быть сфокусировано на Иисусе Христе.

2. Необходимость дисциплины (5:26–13)

О необходимости дисциплины Павел говорит простыми словами:…дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (26). Надо отметить, что в данном случае Павел ничего не говорит о женщинах, потому что, вероятно, они не были христианками и, следовательно, христианская дисциплина на них не распространялась, или потому, что в такой ситуации, с точки зрения Павла, мужчины в большей степени заслуживали порицания. Нам следует понять, сколь строгой была такая дисциплина: человек изымался ek mesou, то есть из среды верующей и совершающей богослужение общины. Перед нами – отлучение, невозможность участвовать в Вечере Господней и, следовательно, полная невозможность участия в жизни общины. Чем была вызвана необходимость столь строгой дисциплины? Желанием блага как самому провинившемуся, так и христианской общине.

1) Дисциплина необходима во благо провинившемуся (3–5)

А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, 4 В собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, 5Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа.

Павел говорит, почему каждому человеку необходимо следовать дисциплине:…чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (5). В основу нашего отношения к людям должно быть положено знание о том, что подлинный смысл жизни – это стремление к спасению. Если Бог считает, что тому или иному человеку следует пострадать в этой жизни, чтобы спастись, то, следовательно, так и должно быть.

Для того чтобы описать, каким именно будет наказание, Павел прибегает к очень экспрессивному языку. Решение выглядит окончательным и безоговорочным, и это, вероятно, происходит благодаря авторитету апостола, непререкаемому даже в его отсутствие. Павел уже решил, как бы находясь у вас, как поступить с человеком, сделавшим такое дело (3,4). Как бы ни противились коринфяне авторитету Павла как апостола, они, наверное, все равно почувствовали всю силу этого заявления.

Не исследуя всех возможных вариантов перевода этого отрывка, можно сказать, что, по всей вероятности, дисциплинарное воздействие в целом Павел помещает в три контекста: абсолютный авторитет Иисуса Христа (во имя Господа Иисуса), присутствие всей христианской общины в Коринфе (поддерживаемое его собственным присутствием в духе, 3) и верховный контроль Господа над всем, что позволено сделать сатане, даже по отношению к мятежному христианину. Иными словами, в данном случае речь идет не о какой-либо произвольной дисциплинарной мере, осуществляемой несколькими руководителями, или о каком-то одностороннем принятии решения без обращения к Павлу как к апостолу, наделенному авторитетом; и, тем более, речь идет не о христианине, который (пусть даже повинный в мерзком грехе, здесь описанном) якобы лишился надежды на вечное спасение и утратил состояние благодати. Напротив, худшее, что может сделать сатана (измождение плоти, 5), полностью подвластно Иисусу Христу. По существу, церковная община может предать согрешившего сатане только силою Господа нашего Иисуса Христа (4).

Когда современная церковь не может наладить должную церковную дисциплину, нередко причина кроется в том, что ее члены ошибочно считают, будто такие вопросы находятся в ведении руководства, а не общинного собрания. Здесь Павел обращает свой резкий упрек (И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать) ко всей церкви, а не к ее руководству. Мы снова видим, что коринфяне неверно понимали роль руководства в церкви (ср.: гл. 1–4). Ходж поясняет: «Любое общество имеет право – и это необходимо для его существования – оценивать, что представляют собой его члены. В данном случае ясно говорится о том, что это право принадлежит церкви… Эта возможность была дана коринфской церкви, а не какому-то чиновнику, ее возглавляющему. За отсутствие дисциплины или ее наличие порицали не епископа или пастора, а саму церковь как организованное целое»[58]58
  Hodge, р. 83.


[Закрыть]. Следовательно, там, где поведение отдельного христианина сказывалось на всей жизни местной церкви (как в результате выдающегося положения этого человека, так и вследствие того, что все собрание знало о таком поведении), дисциплинарное воздействие осуществлялось и разъяснялось, когда собиралась вся церковь. Конечно, такое публичное воздействие не всегда необходимо или уместно, кроме того, любая мера воздействия может осуществляться частным образом.

Однако существуют причины, способные помешать собранию исполнить то, что в каждом конкретном случае необходимо. Самым обычным и самым губительным является простое отсутствие подлинно дружеских отношений между братьями и сестрами во Христе. Так как христиане не привыкли по-настоящему делиться друг с другом своими переживаниями, им кажется, будто неуместно (а может быть, и самонадеянно) говорить о том, что надо сохранять определенную норму христианского поведения.

Другое препятствие заключается в том, что многие общины слишком велики и в них нет «единства». Так как по-настоящему друг друга знают лишь немногие, не возникает ощущения взаимной открытости.

Третья, довольно распространенная проблема, кроется в отсутствии необходимой близости между руководителем и теми, кем он руководит: в результате первый возносится на некий пьедестал, а вторые предпочитают мириться с таким положением вещей. Когда же какой-нибудь христианин нарушает Божий закон, будь то сам руководитель или кто-нибудь из рядовых членов церкви, возникает почти лицемерное чувство потрясения.

Есть христиане, которым мешает нечто совсем другое: они считают, что, вместо того чтобы осуждать и оценивать безнравственное поведение, церковь должна показать свое понимание тягот современной жизни, обрушивающихся на человека, – показать, не придерживаясь со всей строгостью нравственных норм, о которых говорится в Новом Завете. В одной местной церкви женатый мужчина (который позднее развелся) более четырех лет жил с женщиной и в то же время, ничуть не таясь и с полного согласия пастора, выполнял руководящую работу. Потом те мужчина и женщина решили пожениться, испросив разрешения на благословение их союза в рамках еженедельного совершавшегося причащения, и пригласили друзей и родственников присоединиться к ним в праздновании их брачного союза. Какого же мнения о христианах после этого будут неверующие?

Слова этого фрагмента как вдохновляют, так и предостерегают. Самое плохое, что может сделать сатана, «враг» Бога и человека, ничуть не выходит за пределы власти Христа, осуществляемой Его церковью. Иисус ясно сказал ученикам: «…что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18:18). Если возникает настоятельная необходимость предать сатане того или иного христианина (такого, например, как этот коринфянин, или, быть может, как Анания и Сапфира [Деян. 5:1—11], или как Именей и Александр [1 Тим. 1:20]), предать с целью физического наказания, ограниченного сроком, – тогда самое худшее, что может с ним произойти, не выйдет из-под Божьей власти.

Это также становится очевидным из рассказа об Иове и, по сути дела, из всего служения Иисуса. Верховные Божьи замыслы включают в себя и разрушительную мощь сатаны. Какую именно форму может принять измождение плоти (5), остается неясным. Иов, например, был отдан сатане, чтобы тот «коснулся кости его и плоти его» (ср.: Иов. 2:5). Павел сам говорит о том, что ему дано «жало в плоть» как «ангел сатаны» (2 Кор. 12:7). Однако нельзя сказать, что Иов или Павел терпели наказание за какой-нибудь явный грех. Являясь рабами Божьими, они очищались, чтобы стать еще полезнее в служении[59]59
  Согласно Брюсу, «слово „измождение" может указывать на нечто большее, чем просто печаль или болезнь» (р. 55). Моррис считает, что Павел имеет в виду ситуацию, когда человек настолько отдается «плоти» (подразумевается низшая природа человека), что у него в результате появляется полное отвращение к плотским похотям и затем их неприятие.


[Закрыть].

Трудно по-настоящему оценить максимальную духовную беззащитность человека, пользовавшегося покровительством и преимуществами, которые ему давала Божья община, и вдруг всего этого лишившегося. Это все равно что высадиться на враждебной территории и оказаться среди чужих. Переживаемое потрясение может привести к чему-то, похожему на сердечный приступ, и вряд ли возможно переоценить воздействие сильной церковной дисциплины. В конце концов, вероятно, именно так и произошло в случае с Ананией и Сапфирой[60]60
  Моррис и Брюс не до конца уверены в том, что случившееся с Ананией и Сапфирой было результатом отлучения.


[Закрыть].

Важно подчеркнуть: жизнь согрешившего коринфянина, вероятно, стала совершенно никчемной на этой земле и, следовательно, была утрачена всякая надежда на то, что, достигнув полноты вечной жизни (ср.: 1 Кор. 3:11–15), он получит награду, которая дается за верное использование Божьих даров. Если такой человек и спасется, то чудом.

С другой стороны, если его не отлучить и не предать сатане во измождение его земной плоти, он, вероятно, рано или поздно станет полным отступником, который попирает Сына Божьего, заново распинает Его и становится одним из тех, кого совершенно невозможно возродить (ср.: Евр. 6:4–6). В этой связи я вспоминаю, как один опытнейший христианский служитель говорил (после более чем тридцати лет служения), что знал только двух человек, которых можно было назвать словом «отступник», – и один из них вернулся к Христу после смерти того служителя.

Иными словами, именно для блага коринфского христианина было необходимо подвергнуть его столь радикальному взысканию. Подобно Именею и Александру (1 Тим. 1:20), он решил попирать свою совесть, и надо было заставить его вновь со всей остротой почувствовать вечные последствия такого «богохульства».

2) Дисциплина необходима для блага христианской общины (6–8)

Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? 7 Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы безквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. 8 Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины.

Павел возвращается к заносчивости коринфян. Нечем вам хвалиться (6), – говорит апостол, и тем самым довольно искусно ставит коринфян на место. Раньше его волновали спасение и цельность натуры отдельного коринфского христианина, теперь его беспокоит целостность и спасение церкви. Вполне возможно, что эти слова он пишет в преддверии ежегодного праздника Пасхи, так как чувствуется: говоря о решающем значении правильной дисциплины в христианской общине, он остро переживает детали этого праздника.

Каждый год на Пасху евреи вспоминали, как Бог освободил их из египетского рабства (ср.: Исх. 12). «Одна из особенностей празднования Пасхи заключалась в том, что до начала праздника торжественно разыскивалась и уничтожалась вся закваска[61]61
  Обычно в Библии образ закваски используется, чтобы упомянуть о чем– то злом, воздействующем на все, что к нему прикасается (напр.: Гал. 5:9). Исключением являются две притчи Иисуса, в которых Он обращается к этому образу, чтобы описать благотворное действие Небесного Царства (Мф. 13:33; Лк. 13:20,21).


[Закрыть] (в течение семи дней можно было есть только опресноки). Очищение от всякой закваски проводилось до совершения пасхальной жертвы в храме»[62]62
  Bruce, р. 90.


[Закрыть]. Празднование Пасхи прежде всего было празднеством верующей общины; Павел видит губительное противоречие в том, что коринфяне готовы терпеть старую закваску в тесте; пасхальный агнец (то есть Иисус) уже заклан; празднества (обычно длившиеся для иудеев неделю) уже начались и должны были стать постоянным отличительным признаком искупленной общины. Но в ней еще оставалась старая закваска – и немало. Сама природа христианской общины заключалась в жертве нового пасхального агнца и, следовательно, предполагала абсолютную чистоту[63]63
  Вот что пишет по этому поводу Ходж (р. 87): «Подобно тому как кровь агнца, которой окропляли дверные косяки, избавляла от поражения ангелом смерти, кровь Христа избавляет от поражения Божьей правдой. Христос был заклан „за нас", как пасхальный агнец был заклан за евреев. Это была заместительная смерть. Христос умер, чтобы искупить нас от всякого беззакония, и, если мы продолжаем жить в грехе, это не только противоречит смыслу Его смерти, но и свидетельствует о том, что мы не хотим воспользоваться ее благами».


[Закрыть].

Если в христианском братстве есть грешник, которого там терпят без всякого взыскания и который упорно продолжает вести себя вызывающе, он оскверняет собой все Тело Христово. Подобно тому как иудеи должны были праздновать свое освобождение из рабства, не употребляя ничего квасного, христиане должны непрестанно праздновать свое освобождение от греха, не вступая ни в какое соглашение с тем, отчего они были освобождены. В противном случае, все служение и общинная жизнь христианской церкви превратится в фарс, исполненный неискренности и лжи[64]64
  «Поговорка „малая закваска квасит все тесто" говорит о том, что постоянное присутствие грешника в общине делает ее ответственной за его прегрешения» (G. Angel, Dictionary of New Testament Theology, Vol. 2 [Zondervan, 1982], p. 463).


[Закрыть]. Мы видим, что Павел говорит об умышленном и неоднократно совершаемом грехе в пределах общины. Годе называет это «деятельным попустительством»[65]65
  Godet, I, p. 266.


[Закрыть], а Ходж говорит, что речь идет о совершении зла «с наслаждением и постоянством»[66]66
  Hodge, p. 88.


[Закрыть]. Мы все совершаем грехи и нуждаемся в очищении, но мы обязаны безжалостно относиться ко всему, что изменяет нашему призванию и порочит наше братство во Христе. Павел не ожидает совершенной святости или абсолютной непорочности, он призывает лишь к чистоте и истине (8).

Первое из этих двух слов указывает на недопустимость сокрытия мотивов наших поступков. Это означает, что необходимо положить конец всему тайному, всякому притворству и обману, нельзя отчуждаться друг от друга. Это означает свободу. С помощью слова «свобода» (eilikrineia) акцент делается не на нашем совершенстве и безгрешности, а на открытости и честности, на хождении в Божьем свете и стремлении к тому, чтобы Бог осветил тьму(ср.: Ин. 3:19–21) и сделал нас ближе другу кдругу и к Нему[67]67
  Слово eilikrineia употребляется в Новом Завете пять раз, причем четыре из них имеют самое непосредственное отношение к этому отрывку. Во-первых, мы должны быть честными и открытыми во всех наших словах (2 Кор. 2:17). Во-вторых, в своих мыслях мы должны быть открытыми к восприятию новых истин и готовыми погрузиться в проблемы, которые могут показаться опасными (2 Пет. 3:1). В-третьих, все наше поведение, как в церкви, так и в миру, должно излучать Божью благодать (2 Кор. 1:12). В-четвертых, это будет способствовать формированию нашего характера в свете «Христова дня» (Флп. 1:10).


[Закрыть].

Именно в такой атмосфере открытости, искренности, правдивости и чистоты необходимо рассматривать собственные грехи и проступки, не стремясь к осуждению, но сохраняя открытость, мужество и последовательность. Именно такая прозрачность отношений и отличает христианскую общину от других сообществ. Павел воспринимает действительность вполне реально, поэтому не надеется, что любое поместное собрание в смысле нравственности станет совершенно безупречным.

Мощный стимул жить именно такой общинной жизнью заключен во фразе так как вы безквасны (7). Примечательно, что, по мнению Павла, любое известное ему собрание безквасно; удивительно, что он считает такой и коринфскую церковь, и уже просто поражает (и заслуживает более подробного рассмотрения) тот факт, что, обращаясь к этой церкви, погрязшей в бесстыдстве, он говорит, что ее члены действительно безквасны. Здесь ясно и кратко выражена основная мысль Павла по отношению ко всем христианам: «Вы безквасны, очищены от зла, свойственного вам по природе, поэтому станьте такими, какие вы есть». В этом – суть богословия Павла и смысл его призыва к святой жизни: «Посмотрите, что Бог сделал для вас во Христе… А теперь постарайтесь осуществить то, что Он сделал возможным».

В этом и заключается причина его настоятельного призыва праздновать: Посему станем праздновать (8). Быть может, Павел имеет в виду особую радость празднования Пасхи. Если апостол писал данное послание незадолго до этого праздника, он больше всего стремился помочь коринфской церкви не лишить себя всей полноты радостного пасхального празднества. В таком случае, здесь содержится самое раннее упоминание об особом отношении христианской церкви к празднику Пасхи. Павел, наверное, напоминает коринфянам (если говорить словами современного плаката): «Мы – люди Пасхи, и наша песнь – „Аллилуйя!"», то есть мы живем по другую сторону креста и воскресения и поэтому некоторые наши привычки просто неуместны; до тех пор, пока мы их придерживаемся, мы не можем праздновать в истинном смысле, будь то общественное богослужение или наша повседневная жизнь.

Празднование – отличительная черта христианской общины, отсюда и перевод Лайтфута: «Станем праздновать непрестанно»[68]68
  Греч, глагол употребляется в настоящем длительном времени.


[Закрыть]. Сегодня мы можем праздновать Пасху, используя появившиеся возможности, а именно: в течение года исполняя хорошо известные пасхальные песнопения, воспринимая свое участие в Вечере Господней как обновление обетований, полученных при крещении (умирая и воскресая с Христом), постоянно обращая внимание на совершенно новые нормы поведения, которые ожидаются от тех (и доступны тем), кто стал причастником воскресающей силы Иисуса. В этом смысле мы можем по достоинству оценить слова Годе, сказавшего, что «пасхальное празднество христианина длится не неделю, а всю его жизнь»[69]69
  Godet, I, р. 266.


[Закрыть]. Иоанн Златоуст говорит об этом так: «Для истинного христианина – всегда Пасха, всегда Пятидесятница, всегда Рождество».

Мир жаждет увидеть такую церковь, которая серьезно относится к греху, от всей души радуется прощению, а во время совместных собраний сочетает радостное празднование с благоговейным ощущением Божьей близости и власти. Стэдман пишет: «Когда мы живем, побеждая силы, которые уничтожают других, люди начинают понимать, что есть смысл, цель и причина спасения, которым, согласно нашему исповеданию, мы обладаем».

Но этого никогда не произойдет, если мы откажемся проникнуться сочувственным и жертвенным участием к людям этого мира. Отсюда и важные предостережения, которые Павел делает в ст. 9—13, исправляя некоторые ложные выводы, сделанные коринфянами в ответ на его предыдущее послание (9).

3) Некоторые предостережения (9—13)

Я писал вам в послании – не сообщаться с блудниками; 10 Впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего; 11 Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. 12 Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? 13 Внешних же судит Бог. Итак извергните развращенного из среды вас.

Та легкость, с которой христиане могут решить не общаться с неверующими, резюмируется в уточнении, содержащемся в ст. 9—11. В предыдущем послании Павел предостерегал коринфян от смешения, от контактов с «блудниками». Неясность, вероятно, возникла из-за двоякости смыслового оттенка греч. слова synanamignysthai. Оно могло означать как запрет на всякую социальную близость, так и запрет на всякий социальный контакт. Вероятно, решившись на некоторое сознательное искажение, коринфяне взяли на вооружение второе значение и стали применять его ко всем без исключения. Павел же имел в виду осознанное поддержание тесных дружеских отношений с теми, кто, формально называя себя христианами, продолжал упорствовать в грехе.

Вполне возможно, что те члены коринфской церкви, которые были настроены более законнически, решили усмотреть в наставлении апостола дозволение на разрыв всяких отношений с миром. В конце концов, Коринф являл для христиан довольно мрачную картину, особенно для тех, кто совсем недавно избегнул его наиболее отвратительных пороков. У многих христиан срабатывает некий подсознательный механизм отключения, когда дело доходит до настоящего участия в жизни секулярного мира. Этот мир кажется слишком опасным и слишком соблазнительным. По существу, Павел намекает на эту склонность в ст. 10: Впрочем не вообще (греч. оиpantOs) с блудниками мира сего.

На протяжении веков христиане не всегда внимали Божьему призыву без остатка участвовать в жизни мира, беря за образец воплощение Господа. Прежде всего, некоторые пытались избежать этого, скрывшись за маской ложного благочестия, не способного противостоять миру и растворяющегося в своих личных отношениях с Богом. Существует монашеский путь, который, начиная с III и IV вв. н. э., всегда был притягателен, особенно для бедных и неимущих. Вероятно, наиболее тонкой и распространенной тенденцией является тенденция психологическая: христиане не могут противостоять проблемам этого мира, потому что эти проблемы слишком огромны и слишком мрачны, следовательно, надежнее вообще не пытаться их решать. Самое яркое проявление такой позиции – это когда (при постоянном проведении встреч между христианами) верующие не желают даже попытаться установить отношения с неверующими.

Коринфские христиане не были исключением. Правило, которое отстаивает Павел, просто и ясно: «…строгая дисциплина внутри и полная свобода в отношениях с теми, кто вовне»¹. Важно отметить: несмотря на особую остроту вопроса о распространении блуда (porneia), о котором упоминается в этой главе, Павел не стремится представить коринфянам какой-либо перечень грехов по степени их серьезности. В ст. 10, 11 он перечисляет некоторые из них, в равной мере противостоящие Божьим заповедям как вне церкви, так и внутри ее. К каждому из грехов надо относиться с одинаковой серьезностью, если он постоянно совершается в христианской общине. На каждый надо обращать особое внимание – и потому, что он всегда остается актуальным, и потому, что можно легко начать относиться к некоторым грехам не так внимательно, как к остальным.

Павел говорит о пяти аспектах поведения – сексе, деньгах, собственности, пьянстве и злоречии, – в которых постоянное нарушение христианских норм требует дисциплинарных мер воздействия. Ясно, что сегодня христианская церковь самым серьезным образом призвана решительно заявить о своей особой позиции в области половых отношений…

а) Жадность. В неменьшей степени это относится и к жадности. Греч. слово pleonexia, которое обычно переводится как «алчность», имеет смысловой оттенок, выражающийся в том, что человек стремится заполучить все больше и больше, совершенно не удовлетворяясь тем, что у него уже есть. Если бы нам пришлось проводить опрос среди христиан стран третьего мира о том, какой грех в западной церкви является наиболее характерным и разрушительным, ответ был бы однозначным – «алчность». Вот пример из жизни Мартина Лютера: «Лютер грозил отлучить от церкви человека, который, купив дом за тридцать гульденов, решил продать его за четыреста. Лютер предложил цену в сто пятьдесят гульденов, считая ее разумной. Инфляция, разыгравшаяся в тот период, повысила цены, но выгода, которую собирался заполучить этот человек, была чрезмерной, и Лютер, привыкший называть вещи своими именами, прямо заявил, что такая безудержная жадность – грех, требующий наказания»[70]70
  Quoted by Marlin Jeschke in Discipttng the Brother (Herald Press, 1972), p. 76.


[Закрыть]. Вряд ли можно привести более наглядный (или более уместный для XX в.) пример того, сколь всеобъемлющей должна быть истинная церковная дисциплина.

б) Идолопоклонство. Следующим примером греха, совершающегося в христианской общине, Павел считает идолопоклонство (идолослужение) – то, что проникает всюду и вчем очень трудно сознаться западным христианам. Аргентинец Рене Падилла пишет: «Сегодня идолы, порабощающие людей, – это идолы потребительского общества. Здесь можно назвать следующее: культ роста производства через непоправимое разграбление природы; слепая вера в научно-технический прогресс; частная собственность, воспринимаемая как неотчуждаемое право; хвастовство; стремление выделиться, добиться определенных результатов и успеха. Таковы идолы потребительского общества»[71]71
  R. Padilla, The New Face of Evangelicalism (Hodder & Stoughton, 1976), pp. 212–213.


[Закрыть]. Поскольку это характер общества, в котором мы живем, мы не можем совсем не обращать на него внимания, по крайней мере, в том случае, когда не возникает необходимости выйти из мира (10). Это означало бы полное отрицание молитвы Иисуса об учениках: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла» (Ин. 17:15). Однако нам надо спросить себя, не таков ли наш уровень церковной жизни вообще (и уровень чистоты и прозрачности взаимоотношений между братьями-христианами, в частности), чтобы, поставив на повестку дня вопросы, которые наметил Рене Падилла, попытаться выяснить, что значит жить самобытной жизнью христианской общины в современном мире.

в) Злоречие. Еще один повод для применения церковной дисциплины возникает тогда, когда христианин предается злоречию (греч. loidoros). В этой связи Баррет говорит о «хулителе»[72]72
  Barrett, р. 131.


[Закрыть], Моррис – об «оскорбителе… который поносит других»[73]73
  Morris, р. 92.


[Закрыть]; затем Моррис приводит слова Христа: «…всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: „рака", подлежит синедриону; а кто скажет: „безумный", подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). Слово «злоречие» имеет особый смысл, заключающийся в оскорблении руководителей, – тенденция, которая сегодня резко заявляет о себе как в западных церквах, так и в западном обществе в целом. Неуважение к тем, кто несет ответственность за других – будь то школьные учителя или преподаватели университета, полиция или политики, родители или судьи, – становится почти повальным. В основном это проявляется на словах и не минует также тех, кому поручено наблюдать за порядком в Божьей церкви. «Злоречивые» люди постоянно всех критикуют, пренебрежительно отзываясь обо всех членах христианской общины. Они выдают глубоко укоренившийся бунт против всякого авторитета и не хотят менять своего поведения (ср.: 2 Пет. 2:9—22).

г) Пьянство. С осуждением воспринимает Павел и христианина, вина которого заключается в том, что он — пьяница. С таких людей надо взыскивать наравне с теми, кто упорствует в блуде, в безудержной алчности или в оскорбительном пренебрежении к авторитету. Несерьезное отношение к греху пьянства может легко проникнуть и в церковное братство. Такой подход (во многом отражающий решительную перемену во взглядах в сравнении с установкой на трезвость, широко распространенной сразу после войны) заставляет всерьез задуматься, ибо потребление алкоголя в британских семьях резко возросло в последние годы.

В такой атмосфере пьянство часто воспринимается как временная слабость, как тема для шуток на вечеринках, а не как предание своих физических способностей силе, отличной от силы Святого Духа.

д) Насилие. В слове harpax, переведенном как хищник, ясно слышится тема насилия. В первом перечне (10) алчность и хищное стяжательство (лихоимцы и хищники) связаны между собой. Если человек действительно чего-то хочет, почти ничто не может помешать ему в достижении этого. Сегодня насилие захватило все общество: оно заявляет о себе в классах, в центральных городских кварталах, с экранов телевизоров, вторгается в материнскую утробу, обрушивается на пожилых и неизлечимо больных, царствует на спортивных площадках и дорогах. К такому насилию (не говоря уже о более кровавом насилии городского терроризма, гражданской войны, международной вражды и ядерной угрозы) довольно часто прибегают в погоне за личной выгодой. Человеческое благоразумие и Божья слава взывают к церкви, которая во всех этих областях отличалась бы самобытностью, чего бы это ни стоило ей в смысле ее репутации. Но для этого необходима последовательная дисциплина, средоточием которой является Христос.