Текст книги "Star Wars: Выбор принцессы Лейи"

Автор книги: Дэйв Волвертон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Сверкнула молния. Рассекая воздух, в Люка полетели невесть откуда взявшиеся булыжники. Некогда Вейдер практиковал подобные штуки, но Люк с прискорбием отметил – властителю Тьмы было далеко до этой девчонки. Он неистово размахивал Огненным Мечом, отбив несколько камней, но их были сотни. "Отогнали ведьмы…"

– Погоди! – крикнул Люк.– Постой! Дай мне сказать!

Булыжники гремели по корпусу корабля, устремившись на Люка, точно обезумевшее стадо. Джедай в отчаянии поднял руку, стараясь Силой отклонить камни, но сознание было подобно взбаламученному морю, он не мог его сфокусировать. "Отогнали ведьмы…"

Под прикрытием каменного дождя дикарка приблизилась. Ее увесистая дубина хлопнула Люка по макушке, в голове вспыхнули искры. Джедай как подкошенный свалился на палубу.

Дикарка уселась ему на грудь, припечатав ногами к палубе его руки. У Люка не хватило сил ее сбросить. Она победно задрала подбородок и, торжествуя, крикнула:

– Я Тенениэл Дйо, дочь Аллии! Ты – мой раб!

Стояло раннее утро. Хэн поднимался по высеченным в отвесной скале ступеням. Как и на других планетах с низкой гравитацией, вулканические горы вздымались высоко и отвесно, но каменные ступени были достаточно широки даже для лапищ ранкоров.

И все же ранкоры рычали, цепляясь за скалы. Огромные звери боялись высоты, но их безжалостно погоняли всадницы. Чубакка выглядел неважно. Он держался за ребра и тихо стонал, его нес ранкор.

В утреннем свете Хэн ясно рассмотрел троих женщин. Под плащами на них были туники из ярких шкур рептилий. Каждая туника сверкала зеленым, или дымчато-серым, или темно-желтым. Сверху были сотканные из волокон длинные плащи, причудливо обвитые цветными нитями или крупными бусами из каких-то стручков. Но главным украшением были шлемы. То, что вначале Хан принял за рога, теперь оказалось украшениями из почерневшего металла, изогнутыми наподобие крыльев каких-то странных насекомых. В шлемах были проделаны отверстия, и в каждом отверстии покачивалось целое панно орнамента, колыхаясь при каждом шаге ранкора,

Хэн увидел, что орнамент сложен из каких-то кусочков вроде агата и отполированного голубого лазурита, из раскрашенных черепов мелких ящериц, окаменевших лапок каких-то существ, кусочков цветной кожи, стеклянных бусинок, серебряных пластинок, голубовато-белых шариков, напоминавших мертвые глаза. Ни у кого из женщин не было одинаковых шлемов, и Хэн достаточно знал о различных культурах, чтобы насторожиться: в любом обществе самые могущественные лица стремились одеваться наиболее цветисто.

Хэн держался за Леей и Трипио, озабоченный, что если кто-нибудь сверху упадет, то и все они свалятся со скалы. Он тяжело дышал, Процессия перевалила через вершину, и взорам путников открылась долина, зажатая между складками скалистых гор. Ее усеяли деревянные хижины с камышовыми крышами. На квадратиках небольших палей зеленели всходы. Там работали мужчины, женщины и дети, в. загонах кормили огромных четвероногих рептилий,

Вдоль полей пробегал широкий ручей, собирающийся в озерцо и потом падавший со скалы вниз.

Путники прошли мимо фаланги женщин, восседающих на ранкорах. Женщины были одеты однообразно – плащи из грубо выделанной У кожи ящеров, высокие рогатые шлемы. У большинства имелись бластерные ружья, хотя некоторые были вооружены лишь копьями и заткнутыми за пояс метательными топорами. Они выглядели молодо, но их неумытые лица вызывали содрогание. Женщины не улыбались, не выказывали ни беспокойства, ни враждебности. Они были холодны словно статуи.

По периметру долины, высеченные в базальте, располагались укрепления – орудийные башни, зубчатые стены с бойницами, прикрытыми транспаристиловыми щитами из обломков космических кораблей. За одной из стен нелепо торчали две бластерные пушки. Черные выбоины и опаленные участки свидетельствовали, что здесь действительно воевали. Но с кем?

Группа достигла каменной площадки, и по приказу одной из женщин ранкор, несущий Чубакку, повел Лею в крепость. Остальных пленников по глинистой трапе отконвоировали вниз в долину мимо загонов со стадами гигантских грязных рептилий, которые безмолвно сидели, жуя корм и тупо уставившись на людей.

Пленники подошли к кругу хижин из ветвей и глины. У каждого входа стоял высокий каменный сосуд – Хэн догадался, что там хранят воду. Через открытые двери виднелись висящие на стенах жилищ ярко-красные одеяла, стоящие на низких столах корзины с орехами, сваленные грудами серпы и косы.

Охрана привела их на задний двор, где собрались десятки мужчин, молодых женщин и детей. На песчаной заросшей сорняками площади деревенские жители вырыли ямки и наполнили их водой из ведер, сделав лужи. Взрослые сидели, напряженно глядя каждый в свою лужу, а дети тихо наблюдали из-за спины родителей.

Ранкор остановился, охранница спешилась и постучала Хэна по плечу копьем, указывая на лужи.

– Вуффа, – сказала она. – Вуффа!

– Ты хоть что-нибудь понимаешь? – спросил Хэн у Трипио.– Чего они хотят?

– Боюсь, что нет,– ответил тот.– Их языка нет в моем каталоге. Некоторые слова из их речи напоминают древнепэсианский, но я никогда не слышал слова "вуффа".

Пэсианский? Хэн задумался. Пэсианская империя прекратила свое существование три тысячи лет назад. Он подошел к седобородому старику, уставившемуся в грязную лужу. Лужица была маленькой – с полметра диаметром, не больше пальца глубиной.

Старик осклабился и пробурчал:

– Вуффа!

Он протянул Хэну медный скребок. Указал, где нужно вырыть ямку, и дал ведро с водой.

– Вуффа, правильно. Я понял, – сказал Хэн и занял место на свободном пятачке, поодаль от остальных.

Он вырыл ямку и налил туда воды. В нос ударил отвратительный запах. Это оказалась не вода, а какой-то зверски перебродивший напиток.

"Славно,– подумал Хэн.– Я попал в плен к чудакам, желающим, чтобы я пялился в лужу, пока меня не посетит видение".

Хэн посмотрел на свое отражение в луже и, увидев спутанные волосы, попытался пальцами их расчесать. Охранница, казалось, не знала, что делать с Трипио, и поставила его с детьми, которые уставились на него с любопытством, но без особого почтения. Лея уже скрылась в тени крепостных ворот. Далеко в вышине Хэн услышал рев истребителя. Женщины опасливо посмотрели на небо, заслонясь от солнца рукой.

Хэн счел это хорошим признаком. Если у них проблемы с Цзинджем, он, по крайней мере, оказался на той стороне, что нужно. Но, рассмотрев безалаберные укрепления, подумал, что, может быть, и нет. И в любом случае ему не понравилось слово "суд". Если эти женщины страдают ксенофобией, они могут убить чужаков или обратить их в рабство просто из страха. Если решат, что он и Лея – шпионы, запросто могут подвергнуть изуверским пыткам. Интересно, почему дикарки вообразили, что он – раб Леи? Хэн взглянул на охрану. Женщины холодно взирали на него с ранкоров, и он вновь уставился в лужу.

Целый час Хэн смотрел в лужу перебродившей жижи. Солнце пекло в спину, и адски хотелось пить.

"Интересно, разрешается ли пить эту брагу?" – подумал он, но решил воздержаться: рабам это могло быть запрещено.

Лея уже скрылась за воротами крепости. Хан увидел, как на крепостную стену вышла старуха с ведром. Она постояла, глядя вниз, затем взмахнула руками. Из долины поднялся водяной шар. Старуха подвела под него ведро, и вода плюхнулась в емкость, старуха отнесла ведро в крепость. Хэн сидел в изумлении. Это был не хрустальный шар, а вода. И водяной шар, вопреки законам природы, медленно поднимался вверх.

Изумленный зрелищем, Хэн не сразу услышал громкое хлюпанье. Он перевел взгляд на лужу с брагой. Червяк, толщиной с бревно, высунувшись из земли, втягивал в себя жидкость. Старик, сидевший рядом, с восторгом прошептал:

– Вуффа!

Хэн взглянул на беззубого чудака. Тот руками делах хватательные движения, предлагая Хэну схватить высунувшегося из земли гостя.

Через мгновение червяк еще чуть-чуть выполз и стал тыкаться головой меж детских рук. Толпа затаив дыхание наблюдала за ним. Чем бы ни была эта "вуффа", люди хотели ее добыть. Наверное, за нее полагалась награда.

Червяк, извиваясь, выполз дальше и начал шарить по грязи, вынюхивая брагу. Он казался довольно большим, и схватить его было непросто. Хэн выждал минуты три, пока червяк не набрался мужества выползти подальше, направляясь к ведру с брагой. Хэн решил, что не будет вреда, если существо попьет, и дал червяку просунуть ротовое отверстие в ведро и с громким хлюпаньем осушить его содержимое. У червяка были длинные полоски на коже и не было глаз. Хэн нагнулся и схватил его обеими руками, опасаясь, как бы не повредить.

Червяк дернулся с такой силой, что проволок Хана по земле, но тот не отпускал.

– Не уйдешь! – крикнул Хэн.

Все столпились вокруг, но не спешили на помощь, а дети в восторгом подпрыгивали с криками:

– Вуффа! Вуффа!

Червяк выпустил струю браги прямо в лицо человеку и зашипел, но Хэн держал его крепко. Вуффа пыталась уползти обратно под землю, однако силы уже покидали ее. Хэн вытащил червя еще на метр. Пот заливал ему лицо, катился по плечам и спине. Наконец другие мужчины схватили бьющегося червяка за голову.

Прошло еще полчаса, и Хэн понял, что работа будет долгой, – он вытащил вуффу из земли на двадцать метров, но червяк даже не стал тоньше. Однако Хэн выработал систему: когда вуффа уставала, он быстро вытягивал как можно больше, успевая вытащить метра два-три, пока червяк не возобновлял свои усилия.

Через час Хэн уже шатался от усталости, когда обнаружил, что чудесным образом добрался до конца вуффы, и с размаху упал на землю, Мужчины и дети вцепились в добычу, которая не подавала признаков жизни. На глаз в ней было никак не меньше ста метров. Ликуя, туземцы понесли червяка в сад. Старик хлопал Хэна по спине и шепотом благодарил. Хэн пошел с ним.

Жители деревни развесили вуффу на ветвях сразу восьми деревьев. Хэн увидел там других таких же червей, сохнущих на солнце. Он подошел и пощупал одного. Эластичная кожа вуффы была красивой и приятной на ощупь, крепкой – пожалуй, даже элегантной. Повинуясь капризу, Хэн попытался разорвать ее, но кожа не поддавалась, не растянувшись ни на волос. Он оглянулся на восседающих на ранкорах женщин и увидел, что седла у ранкоров на шее привязаны кожей вуффы.

"Отлично! – подумал Хэн.– Значит, я добыл всего-навсего ремешок".

Но местным жителям это казалось подвигом. Они от души веселились. Интересно, чем они его наградят? Если чужаков здесь обычно казнят, то, может быть, для Хэна Соло – победителя Вуффы сделают исключение? И даже если вуффа оказалась всего-навсего ремнем, то ремнем, надо признать, неплохим. Его можно продать в другие миры модельерам и получить больше, чем за простой ремень. А что, если вуффа имеет целебные свойства? Этот народ воюет – может быть, воины прикладывают ее шкуру к ранам вместо антибиотика или вываривают из нее омолаживающий эликсир? Кто знает, мало ли на что годится гигантский червяк…

– Хэн! – раздался женский голос.

Он обернулся. У ограды сада на шее ранкора покачивалась темноволосая женщина.

– Я – Дамая. Пойдешь за мной. Стукнув ранкора босой пяткой по носу, женщина развернула зверя.

У Хэна пересохло во рту. Неужели на казнь?

– Твоя подруга Лея два часа защищала твои интересы перед племенем Поющих Гор и добилась для тебя свободы. Теперь решается твое будущее.

– Мое будущее?

– Мы, племя Поющих Гор, не причиним вам зла,– успокоила Хэна Дамая,– не рассчитывай и на особую дружбу. У вас есть небесный корабль, который можно починить. Если это правда, Ночные Сестры и их рабы-имперцы захотят его заполучить. По словам Леи, твоей хозяйки, ты имеешь во внешнем мире власть. Значит, захотят получить и тебя. Наше племя желает знать, нужна ли тебе защита, и если да, то чем ты сможешь нам отплатить.

Любые переговоры лучше, чем заряд бластера в голову. Исполненный оптимизма, Хэн пошел за Дамаей. Он почти сутки не спал, глаза резало, в носу свербило, как от аллергии. Посланница привела его к крепости. У самого входа в крепость их нагнали – девять женщин со странной багровой пятнистой кожей. На них не было экзотических шлемов, как у местных воительниц, а только темные плотные плащи с капюшонами, грубо сшитые из каких-то растительных волокон. Хэн с беспокойством задумался, уж не вызвали ли их судить его.

Но, посмотрев на охраняющих дорогу воительниц, он понял, что женщины с капюшонами – их враги. Ранкоры беспокойно зарычали, царапая мощеную площадку огромными лапами. Воительницы держали бластеры на изготовку, хотя начальница девяти несла лишь сломанное копье – вероятно, знак перемирия.

Дамая спустилась на землю.

Женщины в капюшонах не отрываясь глядели на Хэна. Их предводительницей была седая старуха с блестящими зелеными глазами, ее впалые щеки имели нездоровую желтизну, а от ее улыбки Хэн поежился.

– Пришелец, скажи мне, где твой корабль,– проговорила седая старуха. У Хэна заколотилось сердце.

– Он, хм, там – за…

Неожиданно для себя Хан пустился в пространные объяснения, но Дамая решительно оборвала его.

– Ничего ей не говори! – приказала она. И ее слова, как нож, словно перерезали какую-то невидимую нить в горле Хэна. Он вдруг понял, что старуха использовала трюк Джедая.

Хэн покраснел, и Дамая сказала:

– Не смущайся. У Бариты дар развязывать языки.

Старуха Барита рассмеялась и вдруг обломком копья ударила Хэна в низ живота.

Хэн шагнул к ней, сжав кулаки. Но женщина еле слышно, шепотом что-то пропела и протянула руки, словно сдавливая кому-то горло. Хэн почувствовал адскую боль, будто его кулаки попали в невидимые тиски. У него затрещали суставы.

– Не кипятись, хлюпик,– хихикнула Барита.– Уважай тех, кто лучше тебя, или в следующий раз выдавлю тебе глаз, а может, что-нибудь не менее ценное.

– Убери свои грязные лапы,– прорычал Хэн.

Дамая словно нехотя вытащила бластер и, прицелившись Барите в горло, что-то по-своему проговорила.

Старуха ослабила хватку.

– Я просто восхищаюсь вашим пленником. Он выглядит так… аппетитно. Кто устоит?

– Мы, племя Поющих Гор, пока терпим здесь ваше присутствие,– сказала Дамая, – но наше гостеприимство имеет предел.

– Вы, племя Поющих Гор,– слабоумные придурки,– злобно проскрипела старуха, вытянув вперед шею и подняв брови, так что на лице разгладилась часть морщин.– Вы не сможете прогнать нас. Вам не только придется терпеть наше присутствие, но и выполнять наши требования. Плевала я на ваше гостеприимство!

– Я прострелю тебе глотку, – еле сдерживаясь, проговорила Дамая.

– Давай, прострели – крикнула Барита, распахнув плащ и открыв сморщенную грудь. – Застрели свою тетушку, Дамая! Жизнь мне не дорога, с тех пор как вы вышвырнули меня из племени. Застрели меня! Ты знаешь, как мне этого хочется?

– Я не поддамся на твои подстрекательства, – сказала Дамая.

Захихикав, старуха недовольным тоном проговорила:

– Она не поддастся на подстрекательства! Ее спутницы омерзительно захихикали.

– Иди вперед, – сказала Дамая, хлопнув по плечу Хэна и пряча бластер.

Крепость вблизи выглядела более ветхой, чем казалась снизу. Камни мозаики на стенах крепостного двора потрескались. Многие трещины были замазаны каким-то вязким темно-зеленым веществом, так что базальт приобрел вид мрамора. На дорожках валялись осколки красного песчаника. Хэн удивился, откуда здесь взялся песчаник – ведь все окрестные горы были вулканического происхождения. Кому-то пришлось тащить камни за много километров.

Двое стражниц у входа в крепость расступились, открыв путь. Хэн оглянулся: дюжина воительниц из племени Поющих Гор в пешем строю сопровождали женщин в плащах с капюшонами.

Они вошли в сумрачную крепость. Стены были покрыты толстыми шпалерами и освещались свечами в тяжелых шандалах. Гостей отвели в комнату, высеченную в углу крепости, так что окна выходили на две стороны.

Просторное помещение было треугольным, из шести окон виднелись степи. У каждого окна штабелем лежали бластерные ружья, на полу грудой валялись бронежилеты, а из одного окна, направив ствол на восточные склоны, торчала бластерная пушка. Огромная пробоина виднелась в ее кожухе, и рядом на полу растеклась зеленая смазочная жидкость. В кухонной яме в центре зала пылали угли, над которыми жарилось какое-то большое животное, и двое мужчин поливали его пряным соусом, поворачивая на вертеле.

Помещение занимала дюжина женщин в блестящих плащах из кожи рептилий и шлемах. Среди них Хэн увидел Лею в точно таком же наряде.

Одна из женщин вышла вперед.

– Добро пожаловать. Барита,– обратилась она к старой карге, не обращая внимания на Хэна.– От имени сестер я. Мать Огвинн, приветствую вас в племени Поющих Гор.

Несмотря на дружелюбные слова, лицо ее оставалось холодным и настороженным.

На Огвинн была туника с блестящей желтой чешуей и плащ из шкур с нашитыми по краю черными фигурами ящериц. Головной убор сделан из гладкого золотистого дерева и украшен полудрагоценным желтым "тигровым глазом".

– Не нужно формальностей, – сказала Барита, водя сломанным копьем по полу. Багровые жилы на ее голове пульсировали.– Ночные Сестры пришли за генералом Соло и другими пришельцами. Мы первыми схватили их и имеем на них все права!

– Когда мы освободили пришельцев, вокруг не было ни одной из Ночных Сестер, – отозвалась Огвинн. – Только гвардейцы, вторгшиеся в наши владения. Мы их убили, а их жертвам предложили убежище среди нас, как равным. Боюсь, мы не можем удовлетворить ваши притязания на собственность.

– Гвардейцы – наши рабы – как вам прекрасно известно, работают по нашим указаниям,– сказала Барита.– Они вели чужаков в тюрьму для допроса.

– Если вы желаете лишь допросить генерала Соло, то я, возможно, смогу вам помочь. Генерал Соло, с какой целью вы прибыли на Датомир? – Глаза Огвинн блеснули, указывая на пристегнутую к ремню Хэна сумку.

Хэн понял намек.

– Эта планета принадлежит мне. Я осматриваю свои владения.

Ночные Сестры разом захихикали. Барита злобно выплюнула:

– Какой-то мужчина объявляет себя хозяином Датомира?

Порывшись в сумке, Хэн достал коробочку дакмарийки и нажал выключатель. Появилась голограмма Датомира, под которой сияло имя Хэна Соло, как зарегистрированного владельца.

– Нет? – крикнула Барята и взмахнула рукой. Коробочка вылетела из руки Хэна и упала на пол.

– По-моему, ясно,– твердо сказал Хэн.– Этот мир принадлежит мне. Я хочу, чтобы Ночные Сестры убрались с моей планеты!

– С радостью, – ответила старуха. – Дайте нам корабль, и мы улетим!

Хан ощутил в голове странный толчок. Вновь подозрительно захотелось открыть тайну местонахождения "Сокола".

– Хватит об этом, – сказала Огвинн. – Ты получила ответ. Барита. Передай Гетцерион, что генерал Соло останется в племени Поющих Гор как свободный человек.

– Вы не можете дать ему свободу, – с угрозой в голосе промолвила Барита. – Мы, Ночные Сестры, утверждаем, что это наш раб!

Огвинн спокойно проговорила:

– Спасением жизни нашей сестре он заслужил право на свободу. Вы не можете объявить его рабом.

– Лжешь! – воскликнула Барита.– Чью жизнь он спас?

– Он спас жизнь нашей сестре Тандир…

– Никогда не слышала о вашей сестре с таким именем,– прошипела Барита.Дайте же взглянуть ва нее!

Огвинн вывела за руку Лею, одетую в тунику и черный железный шлем, украшенный черепами мелких зверьков. Барита с сомнением посмотрела в лицо принцессы.

– Почему я раньше ее не видела?

– Она среди нас недавно. Это заклинательница с Северных Озер, мы приняли ее в свое племя. Произнеси заклинание открывающих чар, и увидишь, что я не лгу.

Барита обвела взглядом присутствующих.

– Чтобы узнать правду, мне не нужны открывающие чары. Свои права на генерала Соло вы основываете на пустой болтовне!

– Мы руководствуемся законами, которые ты и тебе подобные никогда не уважали, – парировала Огвинн.

Барита прорычала:

– Ночные Сестры не признают ваших прав на пленников! Отдайте их, или мы заберем их сами!

– Вы нам угрожаете? – спросила Огвинн. Зал вдруг наполнился гулом – женщины племени Поющих Гор окружили Хэна. Они что-то бормотали, прикрыв глаза.

Ночные Сестры отступили, встали в круг, спина к спине, и, взявшись за руки и закрыв глаза под капюшонами, запели.

Барита крикнула:

– Гетцерион, мы нашли пришельцев! У них есть звездный корабль!

У Хэна в голове зажужжало, словно под черепом билась муха, волосы на голове встали дыбом – он понял, что, где бы ни была Гетцерион, она услышала зов Бариты и теперь дает указания своим посланницам.

Он попятился подальше от Ночных Сестер, но Барита, покинув круг, схватила Хэна за плечи. Багровые пальцы впились в его тело, как клешни. Хэн безуспешно пытался вырваться. Одна из охранниц, выхватив бластер, выстрелила старухе прямо в лицо. Та рукой отбила заряд в потолок, лишь слегка ослабила хватку и что-то взвизгнула.

Как по команде, Ночные Сестры повернулись и прыгнули в открытые окна. У Хэна зашлось сердце при мысли, как тела с двухсотметровой высоты падают на камень. В следующее мгновение Барита, потрясая кулаками, взмыла в воздух.

– Будет кровь! – проревела она, так что задрожали стены.

Затем она вслед за другими вылетела наружу.

Хэн подбежал к окну. Ночные Сестры плавно опустились на землю. Как тараканы, они бросились прочь от крепостных стен.

– Пусть уходят,– тихо сказала Огвинн. Она подошла к Хэну, прикоснулась к раненому плечу, и рана мгновенно затянулась.

– Что ж, генерал,– промолвила женщина,– считайте, что вам повезло. Гетцерион вы нужны живым. Добро пожаловать на Датомир.