Текст книги "Сегодня или никогда"

Автор книги: Дэйра Джой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11
Корабли, которые проплывают в ночи

По дороге тянулась вереница карет: в доме опять собиралось общество.

Поместье, расположенное недалеко от Брайтона, неизменно привлекало лондонскую знать, и гостей здесь всегда хватало. Неподалеку находилась летняя резиденция принца Уэльского, и в «Приют изящества» часто заглядывали те, кто хотел отдохнуть несколько часов и освежиться по дороге в Брайтон.

К счастью, замок находился достаточно далеко от главных дорог, и поэтому гости были скорее ожидаемым развлечением, чем тяжелым бременем. Они достаточно регулярно прибывали из Лондона, внося оживление в жизнь обитателей поместья и прерывая периоды относительного затишья.

Джон всегда считал удачным расположение поместья. От Лондона его отделяло всего пять часов езды в карете, а дом сочетал в себе все прелести деревенской жизни и городские удобства.

Вероятно, Черная Роза тоже оценил все эти преимущества.

Какими бы странными путями ни распространялись слухи, но скоро все узнали, что в поместье появились французские аристократы, чудесным образом спасенные от смерти знаменитой Черной Розой.

Все сгорали от нетерпения услышать рассказы из их уст. «Приют изящества» стал местом паломничества.

Итак, гости прибыли.

Они накинулись на поместье и его нового хозяина, как саранча на хлебное поле. Прошло совсем немного времени, и замок переполнился гостями. Хлоя жаловалась, что если прибудут новые спасенные, то она не сможет найти для них свободные комнаты.

Бабушка отыскала себе убежище в оранжерее, Морис прятался еще где-то, Дейтер, вероятно, спал в каком-нибудь углу, никем не потревоженный, а Перси появлялся то тут, то там, сыпал остротами и распространял сплетни.

Графиня пригрозила, что не покажется на людях, пока поместье не вернется в нормальное состояние. Ее слова заставили Джона весело рассмеяться. Он ехидно заметил, что этот дом никогда не был нормальным.

Теперь, когда в замке было полно народа, Джон и Хлоя не имели возможности проследить за передвижениями гостей, и особенно Синдреаков, один из которых, по мнению Джона, и есть тот смельчак, который скрывается под именем Черной Розы.

Синдреаки знали о его подозрениях, испытывая от этого одновременно удивление и гордость. Вероятно, молодые люди полагали, что должны прекратить свои дерзкие выходки, чтобы заслужить честь подобного предположения.

Тем не менее это не остановило неугомонных братьев.

Кроме преследования всех женщин в доме, Синдреаки имели привычку крушить все, что попадалось на их пути. Один из помощников повара рассказал Хлое, что в буфетной, куда зашли двое братьев в поисках чего-нибудь съестного, половина полок оказалась сорванной со стен. Прислуге затем полдня пришлось наводить порядок. Повар Лафен вышел из себя и отказался готовить ужин, ссылаясь на расстроенные нервы.

И он был не одинок.

Горничные отказывались входить в комнаты Синдреаков, боясь, что резвые юноши поймают их где-нибудь в темном углу. Джону пришлось поговорить об этом с молодыми людьми. Чувствовал он себя при этом довольно неловко.

Лекция Лорда Страсти о благопристойном поведении была не более убедительна, чем речь грабителя о греховности воровства, обращенная к карманному вору.

В конце концов Джон просто пригрозил им расправой. Угроза возымела действие, и Синдреаки переключились на дам из числа гостей замка. Это мало что изменило, но по крайней мере теперь в их спальнях вовремя меняли простыни.

Садовники сообщали, что трое «черноволосых французских дьяволов» устроили погром, опрокинув несколько вазонов с цветами и уронив скульптуру ангела, которая тут же раскололась. Голова ее слетела с плеч и упала прямо под ноги дородной маркизе Лаклем. Увидев катящуюся к ее ногам голову, маркиза тут же лишилась чувств и рухнула прямо на бедного маленького маркиза Лаклем, который теперь лежал в постели с ушибом спины.

Тем временем одежда Джона с необыкновенной быстротой исчезала из его шкафа.

– Ты не рад, что женился на мне, Джон? – поддразнивала его Хлоя. – Посмотри, от чего ты был бы избавлен, если бы не сделал этого.

– Я по-прежнему находился бы здесь, но мне не пришлось бы заниматься последствиями всех этих безобразий, – смеялся Джон, обнимая жену.

Лицо Хлои просветлело.

– Я как-то не подумала об этом.

Он легонько дернул ее за локон.

– Мы, конечно, можем запереться в своих комнатах и не выходить, как остальные члены семьи. Пусть это безумие идет само по себе, а мы тем временем…

– Нет, не можем, Джон, – вздохнула Хлоя.

– А почему бы и нет? – томно протянул он.

– Вы же знаете, лорд Секстон, что склонны увлекаться. – Она скрестила руки на груди и игриво топнула ногой.

– Да, конечно, все эти мои вздохи, стоны и крики… – Джон бросил на нее обжигающий взгляд из-под опущенных ресниц. Губы его дрогнули в улыбке.

– Чему это ты улыбаешься? – Хлоя погрозила ему пальцем.

– Я улыбаюсь потому, что сюда направляется баронесса Дюфон со своими жалобами. Я собираюсь исчезнуть.

– О нет! Только не она! Джон, неужели ты оставишь меня объясняться с… Вернись немедленно!

Но Джон уже исчез за стеклянной дверью, ведущей в сад.

– Ты еще заплатишь мне за это, – вполголоса пробормотала Хлоя.

– Виконтесса! – раздался гнусавый плаксивый голос.

Стиснув зубы, Хлоя сделала глубокий вдох и изобразила на лице улыбку.

– Слушаю вас, баронесса Дюфон.

Эта нудная женщина придерживалась моды, принятой при дворе ее казненного короля, Людовика XVI. Ее напудренные волосы были уложены в прическу, высота которой почти равнялась росту хозяйки. На самой верхушке Хлоя разглядела миниатюрную модель корабля. Его крошечные паруса полоскались на легком сквозняке, который создавали раскрытые двери.

– С моей комнатой не все в порядке.

– Мне очень жаль это слышать. Что вы имеете в виду?

Хлоя не могла оторвать взгляда от кораблика в прическе баронессы, узнав в нем одну из моделей, подаренных Морисом ее мужу. До недавнего времени парусник стоял на письменном столе в бывшей комнате Джона. Это была его любимая модель.

О Боже!

Она прикусила губу. Возможно, Джон не узнает ее.

– В этой комнате очень шумно по утрам! – пожаловалась баронесса, вскинув голову. – Мне слышно, как прибывают кареты с гостями, и я не могу спать.

– Я приношу вам свои извинения за причиненные неудобства, но вы сами видите, что из-за такого количества гостей почти все комнаты замка заняты. Мне очень трудно переселить вас прямо сейчас.

Баронесса Дюфон, чей отец был герцогом, искоса взглянула на виконтессу, и на ее лице появилось выражение крайнего неудовольствия, свойственное лишь сливкам французской аристократии.

Хлоя сталкивалась с этим выражением с первых дней пребывания баронессы в замке, и оно сильно обижало ее.

Хотя баронесса оказалась вовсе не такой косоглазой, как говорили Синдреаки, ее глаза имели неприятную особенность сходиться к переносице, когда она была не в духе. А в этом состоянии она находилась почти все время. Ее выдающиеся вперед зубы придавали еще более неприятное выражение этому вечно недовольному лицу.

Хлоя не знала, что сказать. Как успокоить эту женщину? Ее просто некуда переселить. Спасение подоспело неожиданно.

Подошедший к ним сзади Жан-Жюль слышал большую часть разговора.

– Можете занять мою комнату, баронесса. Ее окна выходят на восток, в сад, и она очень уютная.

После этих слов с баронессой произошла удивительная перемена. Ее лицо стало почти дружелюбным. Она удовлетворенно кивнула и взмахнула веером.

– Благодарю, месье Синдреак. Вы настоящий джентльмен.

Хлоя была не слишком удивлена поступком Жан-Жюля, поскольку он с самого первого дня взял капризную даму под свою защиту. Но чем это можно объяснить? Такое поведение молодого человека ставило ее в тупик.

– Благодарю вас, виконтесса Секстон, – сказала баронесса и направилась к открытым стеклянным дверям. Хлоя была уверена, что видела, как маленький тяжелый якорь парусника упал в волны ее уложенных волос.

Притаившийся снаружи Джон увидел Синдреака рядом со своей женой и решил вернуться в дом. Входя, он столкнулся в дверях с баронессой Дюфон, и его взгляд лениво скользнул по проплывшему мимо его носа кораблику. Он непроизвольно нахмурился, заметив странную прическу, и прошел мимо.

Сделав два шага, Джон резко остановился.

Затем медленно повернулся и, подбоченясь, прищурился, разглядывая странную заколку для волос.

– Моя модель! – вполголоса произнес он.

В его изумрудных глазах вспыхнуло негодование. Джон мгновенно изменил свои намерения и последовал за исчезавшей за дверью высокой прической. Он вернет себе этот кораблик!

Хлоя смотрела, как Джон бросился вслед за баронессой. Прикрыв рот рукой, она подавила смешок. У нее не было никаких сомнений, что вечером за ужином кораблик будет по-прежнему находиться на голове баронессы. Джону же достанется надменный взгляд аристократки.

– Чрезвычайно оригинальная прическа, – подал голос стоявший слева от Хлои Жан-Жюль, и на его красиво очерченных губах заиграла насмешливая улыбка.

– Похоже, ты взял на себя роль ее защитника, Жюль? – улыбнулась Хлоя.

– Разве?

Хлоя покачала головой:

– Можно тебя кое о чем спросить?

Он удивленно вскинул бровь, и на мгновение Хлоя увидела молодого человека таким, каким он будет лет через десять.

– Ты питаешь к ней слабость, Жан-Жюль?

Он недоуменно пожал плечами:

– Просто в одну из ночей в тюрьме она была очень добра ко мне. – Теперь настала очередь Хлои удивляться. – Нет, это не то, что вы подумали.

– Что же произошло?

– Я был очень болен – подхватил там лихорадку. Однажды ночью… это была самая тяжелая ночь… – Он умолк в нерешительности, не зная, стоит ли продолжать рассказ, и его скулы покрылись румянцем.

– И что? – спросила Хлоя.

Он набрал полную грудь воздуха.

– Баронесса держала мою голову на коленях, положив ладонь мне на лоб, и говорила, что я слишком отважен, чтобы вот так умереть в этой омерзительной вонючей тюрьме.

Взгляд его золотистых глаз был устремлен на перелетающую с ветки на ветку птицу.

– В эту ночь лихорадка отступила. Я помню недолгое ощущение глубокой радости от того, что мне суждено поправиться. Затем пришли солдаты, чтобы увести на гильотину следующую группу осужденных, и все вернулось на круги своя. Но в ту ночь она была добра ко мне.

Хлоя смотрела, как Жюль борется со своими чувствами. Впечатлительный молодой человек, а какое доброе сердце!

Однажды ночью эта заключенная в тюрьму женщина нашла в себе душевные силы проявить доброту к юноше, находящемуся на пороге смерти. Она окружила его материнской нежностью.

Именно такие малые добрые поступки и запоминаются больше всего, поняла Хлоя. Жан-Жюль всегда будет прощать баронессе Дюфон ее скверный характер, потому что однажды она проявила свои лучшие качества, обнаружив природную доброту.

– Спасибо, что поделился со мной. Я всегда буду помнить об этом случае.

Жан-Жюль коротко кивнул, несколько смущенный собственной откровенностью. Он торопливо извинился и направился на поиски братьев.

В тот вечер за обедом Хлоя заметила, что модель корабля по-прежнему весело поблескивает в прическе баронессы. Джон с недовольным видом сидел во главе стола.

Она не была особенно удивлена результатом. Бедный Джон. Он слишком добр. Половина гостей щеголяла в его вещах.

Адриан Синдреак, сидевший рядом с ней, улучил момент, чтобы придвинуться ближе, и принялся расспрашивать, водится ли рыба в ручье, который он обнараружил в северной части поместья.

В зале стоял такой шум, что, отвечая, Хлоя вынуждена была наклониться к нему и кричать в самое ухо.

Ответив Адриану, она подняла взгляд и вздрогнула, заметив устремленные на нее с противоположного края стола прищуренные изумрудные глаза, в которых светилась угроза. Джону явно не нравились ее близкие отношения с Синдреаками. Очень хорошо.

Чтобы еще больше досадить Джону, она лучезарно улыбнулась ему через стол и помахала рукой. Муж наблюдал за ней с каменным лицом.

Хлоя тут же повернулась к соседу слева и вступила с ним в разговор.

К несчастью, это был еще один Синдреак.

Жан-Поль, занимавший место по левую руку от нее, принялся рассказывать ей забавный анекдот про булочника и цыганку. Когда Жан-Поль закончил и тут же получил тычок от Адриана, ей ничего не оставалось делать, как громко рассмеяться, видя, как он раздражен выходкой младшего брата. Синдреаки были такие очаровательные…

Внезапно по спине Хлои пробежали мурашки. Она взглянула в сторону Джона.

Щека ее мужа слегка подергивалась.

Прекрасно! Хлоя неторопливо отпила глоток вина из бокала, чрезвычайно обрадованная изменениями, которые происходили с этим повесой. Его напряженное лицо свидетельствовало о том, что муж ревнует ее. А ревность часто служит основой других чувств.

Она решила немного поощрить Синдреаков, показав, что они ужасно развеселили ее. Джон, вероятно, испытывает по отношению к ней что-то вроде нежности.

На другом конце стола Джон размышлял, стоит ли прямо сейчас встать и «нежно» свернуть ее хрупкую шею.

Какую цель преследует Хлоя, поощряя этих необузданных мальчишек? Неужели она не понимает, что делает? Они вились вокруг нее, как пчелы над цветком, преследуя ее день и ночь. Все семеро. Он должен постоянно наблюдать за ней, чтобы быть уверенным, что один из них не взвалил ее на плечо и не утащил прочь.

Джон собирался еще раз поговорить со своей маленькой женушкой. Очевидно, Хлоя не понимает, насколько серьезно он относится к их соглашению.

Подняв бокал с вином, Джон сделал большой глоток. Прищурившись, он наблюдал за ней сквозь стекло. Внутри у него все кипело.

Хлое через всю комнату передавалось его состояние.

Она закашлялась, поперхнувшись вином, и схватилась за горло. Может, она немного переборщила? Джон выглядел каким-то… разъяренным.

Хлоя подумала, что, наверное, бесстыдно флиртовала с Синдреаками.

Что же ей теперь делать? Нужно быстро успокоить его, ведь этой ночью они собирались дежурить, поджидая Черную Розу.

Не очень-то приятная будет компания, если гнев его к тому времени не пройдет.

Хлое пришла в голову одна идея.

Встав, она извинилась и быстро пошла к тому концу стола, где сидел Джон. Когда она приблизилась к нему, он еще раз медленно отхлебнул из бокала, стараясь скрыть, что следит за каждым ее движением.

«Очень хорошо, Джон. Как будто я не знаю, что ты ни на секунду на спускаешь с меня глаз!»

Положив руку ему на плечо, Хлоя наклонилась к самому его уху и прошептала:

– Мне очень жаль, что ты лишился твоей любимой модели парусника, Джон. Может, мне удастся раздобыть другую такую же?

От ее слов раздражение Джона только усилилось.

«Как будто потеря маленького кораблика – единственная причина моего плохого настроения!»

Ее уловка не смогла ввести его в заблуждение. Поставив бокал, Джон повернул голову и через плечо взглянул на жену.

– Вы очень добры, леди Секстон, – спокойно ответил он.

Хлоя пришла к заключению, что сейчас высшей доблестью было бы бегство. Она повернулась, собираясь вернуться на место. Ее не покидала надежда, что он со временем успокоится. Вдруг сильные пальцы сжали ее запястье.

Он притянул ее, чуть не опрокинув прямо к себе на колени.

– Джон! На нас все смотрят! – Хлоя уперлась рукой в его плечо.

– Думаешь, меня это волнует? – Он смотрел на нее из-под полуприкрытых век.

– Джон, прекрати! Это неприлично. Неужели ты думаешь…

Другой рукой он обхватил ее затылок, притянул к себе и крепко поцеловал ее в губы.

В этом поцелуе не было любви.

Это был поцелуй собственника. И предназначался он для того, чтобы произвести должное впечатление на Синдреаков.

Увидев такие романтические отношения хозяина и хозяйки, обедающие гости захлопали ладонями по столу и весело подняли бокалы.

Джон внезапно отпустил Хлою. Он опять принялся за еду, не обращая внимания на стоящую рядом жену, которая была ошарашена его поведением.

Адриан привлек внимание Мориса Шевано, подмигнув ему, и, не опуская бокала, громко заявил:

– Факты говорят сами за себя!

Джон поморщился, а все отсалютовали ему бокалами.

«Вот, значит, как, лорд Секстон, – грустно подумала Хлоя. – Представлять себе все таким образом, значит…»

Хлоя задохнулась. Джон предъявил на нее права. Совершенно недвусмысленно.

Потрясенная, она взглянула на этого негодяя, но он избегал ее взгляда, о чем-то тихо беседуя с графиней Замбо. Хлое это совсем не нравилось, но, учитывая то, как он только что поступил, ей придется как-нибудь пережить это.

Никогда в жизни Джон не обращался с женщинами как со своей собственностью. Почему же он сейчас так ведет себя? Было ли его поведение просто защитой своей территории, как у дикого зверя, или тут скрывалось что-то другое? Их договор все еще действовал, и поэтому Джон почувствовал… угрозу. Неужели это действительно так?

Хлоя рассматривала его профиль, не смея надеяться.

Повеса, ощущающий угрозу, становился… мужем!

Замбо подмигнула лорду Джону и провела веером по его руке.

По крайней мере наполовину мужем. И вероятно, наполовину повесой. Хлоя надула губы. Джон дергал за поводок.

Ее вдруг обуял ужас. Она по-прежнему в любой момент может лишиться всего.

Лоб ее покрылся испариной.

Ощущая подступившую слабость, Хлоя извинилась и ушла к себе в комнату.

Быстро раздевшись, она легла в постель. Прохладные простыни приятно холодили ее обнаженное тело. Ей хотелось побыть одной в затемненной комнате, где горела всего лишь одна свеча – ее мысль.

У нее не было никаких причин так расстраиваться. Джон вел себя замечательно и…

На нее накатила волна отчаяния.

Приписав свое настроение недостатку сна – Джон не давал ей заснуть, занимаясь с ней любовью до самого утра, – Хлоя решила вздремнуть и посмотреть, как будет чувствовать себя, когда проснется. Если она все еще будет беспокоиться о нем, то, возможно, ей придется снова ударить его по голове.

Она печально вздохнула.

Даже если это в его интересах, вряд ли лорд Сек-стон обрадуется такому лекарству.

В полудреме она почувствовала, как кровать рядом с ней прогнулась.

– Джон? – сонно пробормотала она.

– Лучше, если это буду я. – Он обнял ее. – Что случилось? Ты не больна, нет?

В его голосе слышалась тревога.

– Нет, просто…

Джон убрал упавшую ей на лицо прядь волос.

– Просто что, Хлоя? – Он коснулся губами ее лба.

– Я… – Она посмотрела ему в глаза.

– Что? – прошептал он. – Расскажи мне.

Хлоя не могла.

– Я… мне просто захотелось спать, Джон.

Он, казалось, был разочарован ее ответом.

– Разумеется, Хлоя. Как пожелаешь.

– Я очень устала, Джон.

– Тогда спи, милая. Я разбужу тебя позже, когда настанет время собираться.

Кивнув, она уткнулась лицом в его теплую грудь. От его запаха, такого знакомого и успокаивающего, у нее на глаза неожиданно навернулись слезы.

А что, если он так никогда и не узнает… «Нет! Не смей думать об этом, Хлоя».

Джон почувствовал, как ее слезы увлажнили его грудь. Он озадаченно взглянул на свернувшуюся в его объятиях женщину, недоумевая, что могло так сильно расстроить ее.

Его невероятно злили ее отношения с Синдреака-ми. Неужели они действительно так нравятся ей? Очень плохо. Он не позволит своей жене этого! И он как следует объяснит ей это.

Не будет никаких других мужчин.

Она принадлежит только ему.

Навсегда.

Проснувшись, Хлоя почувствовала себя гораздо лучше.

Сон подкрепил ее силы и вернул обычное хорошее настроение. Она горела желанием выследить Черную Розу, и у нее было достаточно сил, чтобы стукнуть мужа по голове.

Не Джон разбудил Хлою, а Хлоя разбудила его. Она тянула за простыню, пока муж не скатился с кровати.

– О! Черт возьми, Хлоя! – Он пощупал голову, подумав, что если получит еще одну шишку, то будет первым кандидатом в деревенские дурачки.

– Вставай, Джон. Нам нужно идти, если мы надеемся поймать его.

– Вряд ли он встречает нас внизу, Хлоя, – проворчал он. – Нам нужно будет затаиться и ждать, и есть вероятность, что Черная Роза вообще не появится… Что это, черт возьми, ты на себя надела?

– Тебе нравится? – Хлоя повернулась, продемонстрировав обтянутые кожаными штанами округлые ягодицы.

– Где ты это взяла? – тихо спросил Джон сквозь сжатые зубы.

– Мне помогли Синдреаки; они…

– Ты рассказала Синдреакам? – Он говорил тихим и спокойным голосом. – Первым подозреваемым?

– Да, но совсем не об этом, – нетерпеливо отмахнулась Хлоя. – Я просто сказала, что мне нужны штаны.

Джон закрыл глаза и покачал головой.

Хлоя прикусила губу.

– Синдреаки предлагали мне свои, но они все оказались велики и…

Глаза Джона широко раскрылись.

– Ты примеряла их штаны?

– Ну…

На щеках Джона заходили желваки.

– Только одни, – успокаивающе пояснила Хлоя. – Но они оказались велики, и Синдреаки где-то раздобыли эти.

На чердаке, если быть точной.

– Мне кажется, они принадлежали двоюродному дедушке Гарри. Сумасшедшему Гарри. Его так называли из-за невыносимого характера. Думаю, причиной был его маленький рост. Недовольство не находило иного выхода, кроме как…

Джон ущипнул себя за переносицу.

– Хлоя!

– Что? – Она уперла руки в бока и нахмурилась.

– Возьми с собой плащ.

– От холода?

– Нет! Чтобы скрыть этот нелепый наряд.

– Зачем? Синдреакам он показался просто очаровательным.

Джон обжег ее взглядом. Выпутавшись из простыней, он поднялся с пола, совершенно обнаженный, и прижал Хлою к стене.

Упершись ладонями в стену, Джон угрожающе наклонился к ней. Пряди спутанных волос упали ему на лоб. Он пристально смотрел на нее, прищурив горящие зеленые глаза.

– Ради вашей же пользы советую вам держаться от них подальше, миледи, – произнес он, намеренно растягивая слова. – Я понятно выражаюсь?

Хлоя с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

– Да, Джон.

Обвив руками его шею, она приподнялась на цыпочки и коснулась губами его губ.

Он закрыл один глаз и приподнял бровь, приняв довольно шаловливый вид.

– Я серьезно, Хлоя.

– Я понимаю, но это не соответствует нашему с тобой соглашению.

– Это не имеет никакого… – начал объяснять он, но Хлоя уже нырнула ему под руку.

Она принялась бросать ему одежду, уговаривая поторопиться.

– У меня такое чувство, что Черная Роза появится сегодня ночью.

Ноздри Джона затрепетали. Он не думал, что окончательно справился с этой упрямицей, но она по крайней мере теперь поостережется оставаться наедине с этими шалопаями.

– M-м, – только и пробормотал он в ответ, влезая в штаны и застегивая их на стройных бедрах.

– Я просто думаю, что ты должен кого-нибудь спросить, вот и все.

– Я же сказал, что найду его.

Джон повторял это уже несколько часов. Жеребец нес их сквозь туманную ночь бог знает куда – Джон, во всяком случае, не знал, сколько бы ни заявлял об обратном.

Сначала они расположились в удобном месте, на сеновале, откуда был виден въезд в поместье.

Прошло совсем немного времени, и Джону стало скучно. Руки его не знали покоя. Они гладили и ласкали Хлою. Уютный сеновал стал причиной того, что они чуть не пропустили его – Черную Розу.

Оправдывая свое имя, он появился из густого тумана на могучем вороном коне, одетый во все черное. За ним в разбитой телеге ехала группа оборванных французов.

Он подвел их к воротам, а затем мгновенно исчез на лесной тропинке.

– Ты видел… – выдохнула Хлоя.

Но Джон был уже на ногах и действовал.

С достойной восхищения ловкостью он забросил жену на спину жеребца и пустился в погоню, стараясь держаться позади и не попасться на глаза одетому в черное всаднику.

В течение двух часов они преследовали Черную Розу, а затем потеряли его в маленькой деревушке. Этот человек вошел в захудалую таверну и больше не появлялся.

По крайней мере им так показалось.

Джон велел Хлое спрятаться за лошадью, а сам пошел в таверну, чтобы попытаться что-нибудь разузнать. Он оставил ей пистолет и приказал в случае опасности стрелять в воздух.

Джон отсутствовал недолго, не решаясь оставлять Хлою одну. Когда он подошел, его жена с довольным видом грызла крылышко цыпленка. Он скептически покачал головой.

– Хозяин таверны запомнил его. Он сказал, что этот человек спросил дорогу на Рэндолф – небольшую деревню к западу отсюда. Наверное, ему удалось выйти незаметно для нас.

Джон опять посадил Хлою на лошадь, а сам устроился позади нее.

– Вероятно, он сейчас скачет в Рэндолф.

– Ты знаешь туда дорогу? – спросила Хлоя, протягивая ему цыплячью ножку. Он помедлил секунду, прежде чем взять ее, а затем энергично вонзил в нее зубы.

Хлоя улыбнулась про себя. Не мешало бы захватить с собой и одеяло.

– Я найду его, – упрямо сказал Джон и повернул жеребца в сторону ведущей на запад дороги…

Это произошло несколько часов назад. Хлоя была уверена, что мимо этого озера они уже проезжали. Дважды.

– Мы заблудились? – жалобно спросила она.

– Нет.

– Ты уверен? Кажется, мы уже видели это озеро раньше, и…

– Мы не заблудились.

– Но, Джон…

– Хлоя.

Она шумно вздохнула. У нее не было сомнений, что они заблудились! Почему Джон не хочет признать это? Ох уж эти мужчины! Что-то показалось впереди. Маленькая придорожная гостиница.

– Смотри, постоялый двор! Почему бы тебе не пойти туда и не спросить у них дорогу на…

– Мы не заблудились!

– Ты уже несколько часов повторяешь эти слова. Мне непонятно, почему ты не хочешь спросить у кого-нибудь дорогу! Мы так вечно будем кружить на одном месте!

Джон стиснул зубы.

– Я найду его, Хлоя.

Плечи ее поникли. Мужчины бывают необыкновенно упрямы.

Прошел еще один час. Занималась заря. Впереди показалась та же самая гостиница.

Хлоя возмущенно фыркнула.

Джон был подозрительно молчалив.

– Думаю, нам больше можно не волноваться. Этот человек сейчас, вероятно, уже в Уэльсе, – беспечно добавила она.

– Ничего, попытаем счастья в другой раз, – ответил он и повернул жеребца домой. По крайней мере Джон надеялся, что эта дорога ведет к дому.

К тому времени, когда они, замерзшие и усталые после ночного путешествия по влажным лесам и туманным долинам, добрались до парадных дверей, Хлоя уже давно не разговаривала с мужем.

В довершение всего со ступенек дома их приветствовал Перси.

– Утренняя прогулка верхом, да? – весело улыбнулся он. – Не знал, что вы такая ранняя пташка, Секстон. Просто удивительно, как очаровательная супруга может изменить мужчину к лучшему! – Он взмахнул украшенным кружевами рукавом. – Nulla dies sine linea. Ни дня без строчки. Ни дня без какого-нибудь благородного дела.

Джон сделал глубокий вдох и бросил на франта ледяной взгляд.

«Еще немного, Перси, и я задушу тебя».

– Ив самом деле, мы с Джоном решили исследовать местность между Брайтоном и Портсмутом. Несколько раз, – саркастически заметила Хлоя, соскакивая с лошади. Она не стала ждать, когда Джон предложит ей помощь. – Похоже, лорд Секстон крупный специалист в области географии.

С этими словами она проследовала в дом, оставив мужчин одних.

– Черт возьми! – Перси смотрел, как Хлоя исчезает в вестибюле. – Похоже, друг мой, твои дела не очень-то хороши. Может, ты позволишь дать тебе совет?

Джон недоверчиво взглянул на него. Ночь и так оказалась достаточно тяжелой, а теперь еще Перси пытается учить его, как вести себя с женщиной!

– Спуститесь с облаков на землю, лорд Сэсил-Бэзил, – холодно проговорил он и направился к двери.

– Понятно… – Перси моргнул и почесал напомаженную голову унизанной кольцами рукой.

На губах его заиграла легкая улыбка.