Текст книги "Зло с небес"

Автор книги: Дейл Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

...Нет, недостаточно быстро!

Ибо в этот миг левое крыло лайнера вдруг охватило пламя, затем грохнул взрыв, расколов гигантский фюзеляж точно пополам. Из этих разорванных половинок на пылающий асфальт посыпались пассажиры и багаж. Гейз даже пригнулся, когда взрывная волна докатилась до него.

– Билл! – прозвенел чей-то крик. – Выходи! Давай же!.. Но Гейз, словно завороженный, не сводил глаз с дыма и пламени, охватившего аэровокзал. Пострадало не только главное здание. Теперь ой видел, что горят прилегающее к нему с севера строение, северо-западное крыло гаража и южное крыло отеля “Шератон”, расположенное всего в нескольких сотнях ярдов от башни. Он слышал рев огня, вдыхал вонь горелого керосина. Все это походило на огненный ураган...

– Билл! Черт, где же ты? Идем!

Помещение быстро наполнялось дымом, и Гейзу пришлось опуститься на колени и ползти к выходу на четвереньках. Глаза у него слезились. И не только от дыма...

* * *

– О... Бог ты мой... – пробормотал Робертс, словно не веря своим глазам и ушам, когда очередь мощных взрывов сотрясла мемфисский международный аэропорт, находившийся прямо под ним. Но зрелище горящего аэровокзала не шло ни в какое сравнение с чудовищным морем огня, разлившимся в том месте, где совсем недавно находились склады “Юнивесл экспресс”. Впечатление было такое, будто там взорвалась ядерная бомба, сровнявшая с землей и превратившая в пыль и прах всю северную часть аэропорта. Казалось, языки пламени вздымаются в небо выше самолета, а внизу словно бушует извергающийся вулкан.

– Я же сказал, Робертс, закрой дверцы грузового отсека! – раздался из переговорного устройства голос Казье. Но Робертс был слишком потрясен, чтобы управлять своим телом. Смерть, чудовищные разрушения, и он – свидетель всего этого, да не просто свидетель, а участник, виновник... Это же террористический акт против собственного народа, его соотечественников! Он, молодой американец, был просто не в силах постичь случившееся, осознать до конца, что произошло. А произошло нечто гораздо более страшное, чем он мог себе представить.

Теперь они взяли курс на запад, и он больше не видел ни горящего “Шератона”, ни главного здания аэровокзала. Но этот огонь и дым, эта кровь – дело его рук.

– Знаю, это тяжелое зрелище, Кеннет, – раздался у него над ухом голос. Он поднял голову. Рядом стоял Казье, очевидно, он включил автопилот. – Все эти разрушения, смерть. Ужасно, не правда ли?

– Господи, да... – еле слышно пробормотал Робертс. – Все эти люди, там, внизу, они же погибли...

– Настал и твой черед последовать за ними, – тихо сказал Казье и, неожиданно резким движением схватив сзади Робертса за голову, вонзил ему в основание черепа военный кортик. Несколько раз повернул нож... Крови почти не было – сердце Робертса остановилось почти мгновенно, словно выключили ток. Казье приподнял его, используя как рычаг лезвие кортика, все еще глубоко погруженное в плоть, потом подтащил тело к открытому грузовому люку и сбросил вниз.

Автопилот вел “шортс” в ночном небе, машина немного дрожала, что объяснялось потоками нагревшегося за день воздуха, поднимавшегося с холмов западного Теннесси и северного Миссисипи. Но, похоже, Казье вовсе не замечал тряски. Он стоял у грузового люка, на самом его краю, причем не был пристегнут фалом и парашюта у него не было, и вглядывался в отдаленное зарево над тем местом, где совсем недавно находился мемфисский международный аэропорт.

Он бросил вызов Богу, нет, самому дьяволу! И пусть кто-нибудь попробует достать его. Он никому не позволит расправиться с собой. Пусть только сунутся... А ведь все так просто – всего один небольшой шажок, тугой удар воздуха в лицо или разрыв всего одного проводка в сложной системе автопилота “шортса”, и он полетит вниз, на землю, и будет мертв, как Кен Робертс...

Но нет, еще не время... Умирать пока рано. Джо Энн Вега была права: властелин тьмы наделил его даром непобедимости.

И он хочет, чтобы смерть продолжала гулять по земле...

БАЗА ВВС БИЛ, ЮБА-СИТИ, КАЛИФОРНИЯ,
НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ

Хоть Айэн Хардкасл и был адмиралом береговой охраны в отставке, он предпочел расположиться со своей группой в специальной офицерской комнате отдыха на базе ВВС в Бель-Эйр. Группа была небольшая, и сегодня они заняли биллиардную, где обычно устраивались вечеринки с выпивкой и закусками.

Подполковник Эл Винсенти, с которого благодаря поддержке Хардкасла, Мартиндейла и сенатского подкомитета сняли все обвинения, но временно запретили летать, лениво катал по протертому сукну стола биллиардные шары.

Полковник ВВС в отставке Марк Шихэн, он же начальник штаба Хардкасла, его военный аналитик и советник по политическим вопросам, пил четвертую за вечер чашку кофе и просматривал стопку бумаг, давая пояснения.

– Знаете, адмирал, мне кажется, пора внести эти предложения оперативной группы по “Проекту-2000” на рассмотрение исполнительного комитета, – сказал он. – Работа проделана колоссальная...

– Нет, я предпочел бы подождать и набрать побольше данных, – ответил Хардкасл и промахнулся в дуплете. Винсенти лишь вопросительно вскинул брови при виде этой его дерзкой, но безуспешной попытки и с легкостью загнал свой шар в лузу. – В докладе еще полно недоработок. И потом, я хотел бы теснее сотрудничать с Мартиндейлом. Но тот, к сожалению, проводит большую часть времени в разъездах и встречах с потенциальными пожертвователями в фонды, и его, похоже, не слишком заботят дела, творящиеся под самым носом.

– Хотите честно, сэр? – спросил Шихэн.

– Для этого я вас и нанял, Марк. Валяйте, выкладывайте!

– Мне кажется, сэр, вы страдаете синдромом Росса Перо, – сказал Шихэн. – Все вроде бы любят Перо. Он человек искренний, прямолинейный, популярный. Во всяком случае, народу на него пашет немало. Он четко выражает свои мысли. Манеры и все прочее... И потом, он не боится нападать на крупных шишек, причем на их собственной половине поля. Но по тем же самым причинам его не уважают. Он бьет между глаз, пользуясь прямолинейной логикой, выработанной за долгие годы...

– И людям это не нравится.

– Да, людям это не нравится, – эхом откликнулся Шихэн. – И правительству тоже. Люди всегда стремятся заткнуть тебе глотку, как только им покажется, что ты стал слишком уж давить. Они тут же начинают подозревать, что за тобой стоят некие скрытые силы, что имеется некий тайный умысел. А уж прав ты или нет – значения не имеет.

– Нет, Марк, я этого не принимаю, – сказал Хардкасл и ударил кием, когда Винсенти нарочно промахнулся по легкому шару, чтобы не убирать стол после игры. Винсенти, похоже, раздражало все и вся – Хардкасл, Шихэн, весь мир. За вечер он не вымолвил и десятка слов, задал только несколько вопросов по делу, а все, что говорили другие, лишь бесило его. – Все, что я излагаю здесь, не вымысел, не художественная литература. Это сама жизнь, – продолжал Хардкасл. – И мои цели, как и методы их достижения, вполне реальны и осуществимы.

– Но, сэр, то, что вы здесь описываете, это Америка в осаде, Америка, занявшая оборонительные позиции, – возразил Шихэн. – Кому понравится узнать, что мы так уязвимы? Они скорее сочтут вас лжецом, чем смирятся с мыслью, что стране грозит небывалый разгул терроризма!

Хардкасл снова допустил промах в длинном и сложном ударе, чем избавил Винсенти от хлопот по уборке стола, но, казалось, вовсе не заметил этого, а только сказал Винсенти:

– Установите их снова, Эл! Удваиваю ставку.

– Да в том пиве, что вы мне уже задолжали, адмирал, запросто можно искупаться, – заметил Винсенти.

– Вы же вроде не пьете, а? Вы что, думаете, я всерьез делаю эти ставки? Я вовсе не собираюсь платить за проигрыш, Эл. Ладно, давайте, ставьте шары, – с улыбкой повторил Хардкасл. – Нет, Марк, утром я должен быть на встрече в исполнительном комитете оперативной группы.

– Но пресс-конференция только на следующей неделе, – напомнил Шихэн. – Почему бы не подождать несколько дней и не заручиться за это время поддержкой Конгресса? На выходные у нас назначена маленькая сходка в Вирджиния-Бич. Похоже, посещаемость будет хорошая.

– Сходка? – переспросил Винсенти, устанавливая биллиардные шары.

– Прекрасный способ сдвинуть с места самых недоверчивых в Конгрессе, – объяснил Хардкасл. – “Проект-2000” устраивает в Вирджиния-Бич прием для начальников и членов их семей. Бесплатный проезд, бесплатные жратва и выпивка в неограниченном количестве, свой пляж, будут предоставлены даже яхты и водные лыжи. Нам необходимо привлечь к себе внимание сильных мира сего, по крайней мере заставить их выслушать, что мы собираемся сказать. Уверяю, эта затея стоит потраченных на нее денег.

– Да, верно, в этом есть смысл, – пробормотал Винсенти. Он уже закончил устанавливать шары, затем вдруг положил кий на сукно. – Простите, сэр, но мне надо идти, – сказал он. Хардкасл поднял на него глаза, на лице появилось подобие улыбки. – Если, конечно, я вам сейчас больше не нужен.

– Хотите что-то сказать, Эл? Валяйте, говорите! – велел Хардкасл. – Выкладывайте!

– Сэр?

– Да вы весь вечер только тем и занимались, что бросали на меня и Марка осуждающие взгляды. Но не промолвили и слова, – продолжал Хардкасл. – Если есть что-то на душе, надо ее облегчить.

– Мне нечего сказать. Я в этих играх не силен.

– Ерунда! Ведь я позвал вас сюда не случайно, – настаивал Хардкасл. – И доклад вы читали.

– Я уже сделал по нему замечания, сэр.

– Да, очень милые, вежливые такие замечания. Вполне шаблонные, – сказал Хардкасл. – Нет, не этого я от вас ждал.

– Я не силен в политике, адмирал.

– Меня мало волнуют ваши политические выкладки, Эл, – продолжал Хардкасл. – Для этого у меня имеется полковник Шихэн и оперативная группа “Проекта-2000”.

– Так чего же вы от меня хотите, сэр?

– Хочу, чтобы вы сказали, прав я или не прав. Близок к истине, или все это бред.

– Я уже комментировал ваш план.

– Тогда, значит, я прав, – Хардкасл кивнул. – Винсенти собрался было что-то сказать, но передумал. – Или не прав? – продолжал Хардкасл. – Так что же из двух, а, Эл? Истина это или бред собачий? – Винсенти смотрел на Хардкасла, явно пытаясь сообразить, как бы недипломатичнее ответить на этот вопрос. – Черт побери, Винсенти, я же уже говорил: мы здесь не для того, чтоб играть в молчанку. Давайте, выкладывайте! Мне нужно знать ваше мнение.

– Но, сэр, я недостаточно подготовлен, чтоб указывать вам, что надо делать, а что нет.

– Это из-за Линды, Эл? Ведь так?

Винсенти нахмурился, лицо его помрачнело.

– О чем это вы, адмирал?

– О Линде Маккензи. Она мертва, и вы считаете себя виноватым.

Все члены команды Хардкасла перестали переговариваться и наблюдали, чем закончится этот обмен репликами.

– Сэр... – начал Винсенти, глядя Хардкаслу прямо в глаза, – несмотря на все мое к вам уважение, ни хрена вы не поняли!

– Но Линда была вашим ведомым...

– Перестаньте называть ее по имени, адмирал! Можно подумать, она была вашей подружкой. Для вас она майор Маккензи!

– Кто виноват, что вы вылетели в ту ночь с испорченным прибором ночного видения? – спросил Хардкасл. – Кто виноват, что Линде позволили приблизиться к Казье без проверки работы всех приборов? Кто, наконец, виноват, что она подошла слишком близко к этому опасному вооруженному преступнику?

– Я не обязан объяснять вам все это, Хардкасл.

– А я считаю, что она вообще не должна была лететь с вами, Эл, – продолжал Хардкасл, шагнув к Винсенти, который, как успел с тревогой заметить Шихэн, теперь стоял на расстоянии вытянутой руки. – И считаю, что вы не справились с обязанностями командира звена. Какого черта вы посмели летать с Линдой, которую трахали, а?

При этих словах человек пять тотчас повернулись к адмиралу. Винсенти бросился на Хардкасла, Шихэн, в свою очередь, на Винсенти, остальные присутствующие, побросав блокноты и компьютеры, вскочили на ноги. Винсенти ухватил Хардкасла за рубашку, но тут Шихэн облапил его сзади, и на помощь ему подоспели еще двое офицеров. Хардкасл лишь улыбнулся, видя, как Винсенти трясется от ярости.

– Вы надменная, надутая дрянь! Да как вы смеете?! Тут Шихэн оттащил наконец Винсенти от Хардкасла и прислонил его к биллиардному столу. Он негодовал на Винсенти за то, что тот посмел поднять на Хардкасла руку, но и поведение начальника, позволившего себе говорить таким образом с пилотом ВВС, тоже возмутило и разозлило его.

– Прекратите! – крикнул Шихэн. И весь его гнев обрушился на Хардкасла: – Адмирал, вы вели себя просто недопустимо!

– Знаю. И прошу прощения, – спокойно сказал Хардкасл Винсенти. – Но ведь я прав, не так ли, Эл?

Ответа не последовало, Винсенти лишь гневно сверкнул глазами.

– Давайте поговорим серьезно, Эл. Ведь вы – ключ ко всему, что здесь происходит. Давайте же, не молчите, черт бы вас побрал, Эл!

– А почему, собственно, я должен доверять вам, Хардкасл? – воскликнул Винсенти. – И вообще, чем вы здесь занимаетесь? Что это за игра? Кто дал вам право совать свой нос во все это?

– Я здесь потому, что люблю поболтать, Эл, – таким же спокойным тоном заметил Хардкасл. – У меня богатое, интересное прошлое, и люди обожают слушать меня, потому что я развлекаю их своими байками и вообще выступаю в роли шута. Нет, если серьезно, я здесь потому, что мне небезразлично.

– Чушь! – парировал Винсенти. – Вы здесь для того, чтобы выпендриться перед прессой и разрекламировать этот хренов “Проект-2000”!

– Да, у меня есть несколько задумок, которыми я хотел бы поделиться, – признался Хардкасл. – И мне постоянно затыкают глотку, потому что никто не желает прислушаться. Люди предпочитают внимать этой пустой, витиеватой и бесцветной болтовне, этим бессмысленным словесам, исходящим из Белого дома. Да, я и впрямь хочу ознакомить прессу с идеями и задачами “Проекта-2000”, хочу, чтобы общество поверило в то, во что верю сам, и чтобы нам дали деньги, которых у нас нет. Да, у меня есть план действий, Винсенти, и связан он с укреплением национальной обороны, только и всего. Я здесь потому, что недавнее происшествие в очередной раз выявило нежелание правительства действовать, а также тот факт, что наши вооруженные силы. ослаблены...

– Я уже слышал все это по телевидению, радио, в речах, читал в газетах, – сказал Винсенти. – И, честно признаться, считаю изрядной мутью, потому как вы сами не знаете, о чем говорите. Ту же ошибку вы совершили и с Хаммерхед, адмирал. Но вы слишком преисполнены сознания собственной важности и значительности, поглощены развертыванием всех этих толстозадых платформ для воздушных операций, поднятием в воздух всех этих шаров с радиолокаторами, и вам некогда постичь главное. Вы наделены достаточной властью, чтобы привести в действие подразделение воздушной обороны, Хардкасл, но вы ни разу не посоветовались ни с одним из своих парней, как ее лучше организовать, эту оборону. Да, у вас были ребята из береговой охраны и таможенной службы, но разве входит хоть один боевой летчик в ваш военный совет? Нет, черт возьми, ничего подобного!

– У нас в совете есть представители ВВС...

– Ну да, конечно. Из АВАКС и систем оповещения воздушного базирования, а вовсе не те ребята, которым знакомы правила игры, настоящие боевые пилоты, – заметил Винсенти. – В борьбе с контрабандой наркотиков вы задействовали почти весь флот АВАКС, установили чуть ли не по всей длине границы разные радары, но разве хоть раз вы использовали в своих операциях F-4, F-106, F-15 или F-16? Настоящие боевые машины? Пожалуй, только в одном случае, когда этот полоумный выродок Салазар двинул на ваши укрепления свою боевую технику. К тому же вы умудрились истратить миллиарды на все это мудреное оборудование, по сути выбросив денежки на ветер, в то время как под рукой у вас были прекрасные пилоты и лучшие в мире машины, вполне способные справиться со всеми задачами. Марк Шихэн шагнул к Винсенти.

– Думаю, вы уже достаточно тут наговорили, подполковник Винсенти...

– Нет, пусть закончит, Марк, – улыбнулся Хардкасл. – Хочу выслушать все до конца. Давайте, Эл, продолжайте! Итак, вам все это не нравится. Почему?

– Да потому, что вы всегда останавливаетесь на полдороге, – ответил Винсенти. – Вы остановились на полдороге с Хаммерхед и повторяете ту же ошибку сейчас. И мыслите как-то двойственно, и работаете в основном на показуху, только это вас и волнует, а вовсе не взвешенный, логичный всесторонний подход к этой стратегической задаче. У вас имелись сногсшибательные, страшно дорогие надувные лодки, самонаводящиеся снаряды и ракеты, несколько вертолетов и кораблей. И что толку? Да ничего. Когда ваши авиационные подразделения попали в переплет, когда политики сочли, что они не могут должным образом выполнять свои задачи, вся эта ваша инфраструктура пошатнулась и тут же рухнула. Но, черт побери, вам же прекрасно известно, что летчики делали свою работу хорошо и что только из-за какого-то одного вшивого судебного процесса, из-за какой-то одной паршивой контрабандистки, с которой имели несчастье связаться ваши ребята, вся система пограничных служб в считанные секунды развалилась к чертовой матери! А почему, позвольте спросить? Да потому, что вся эта организация держалась только на ваших воздушных подразделениях. То же происходит и с нынешним планом, – продолжал Винсенти. – Он тоже целиком и полностью опирается на воздушные подразделения, по большей части состоящие из истребителей F-16 и F-15. Однако любой знаток без труда увидит, какие бреши зияют в этой структуре, и, мне кажется, Казье достаточно умен, чтоб проскочить даже через самый плотный воздушный кордон. Да вся эта нынешняя мура просто никакого сравнения не выдерживает с распущенным Хаммерхед! – Винсенти окинул Шихэна, а потом Хардкасла сердитым взглядом. – А я-то думал, тут у вас работают умные ребята. Даете советы будущим президентам, формируете политику и законы, тратите сотни миллионов долларов и сами не понимаете, что ни черта не умеете!

– Тогда помогите мне, – сказал Хардкасл. – Помогите мне разработать методику борьбы с террористами подобными Казье.

– Да кишка у вас тонка с ним бороться, – выпалил Винсенти. – Все, что я вижу здесь, это шайка каких-то чиновников, дерущихся за место под солнцем. Устраиваете приемчики на разных там пляжах, пресс-конференции, фонды, но, как только запахнет порохом, тотчас подожмете хвосты. И мне вовсе неохота тратить время на кучку политиканов, которые только и хотят, что набрать побольше голосов на предстоящих выборах.

Тут вернулся отошедший на неcколько минут Шихэн и доложил:

– Сэр, только что звонили от вице-президента Мартиндейла. Он возвращается из Сан-Франциско, уже в дороге. Новое нападение Казье на аэропорт. Международный в Мемфисе. Всего несколько минут назад. По предварительным данным, погибли несколько тысяч человек...

– О боже!.. – прошептал Хардкасл.

– Ему уже звонил президент, адмирал, – продолжал Шихэн. – И он хочет, чтобы вы с вашей группой немедленно прибыли для доклада в Белый дом. Там желают услышать полный отчет по вашей программе воссоздания сети противовоздушной обороны США.

– Господи! Позвоните летчикам, Марк, пусть подготовят “гольфстрим” к вылету. Довезите меня до оперативной базы, соберите всех наших людей, и безотлагательно! – приказал Хардкасл. Затем обернулся к Винсенти. – Вы летите со мной, Эл.

– Но мне не разрешено покидать базу, сэр.

– Я разрешаю, – сказал Хардкасл. – Со вчерашнего дня вы член моего совета, а президент только что распорядился доставить всех в Вашингтон. У нас еще есть часов пять в запасе, за это время вы вполне успеете внести все свои замечания по улучшению моей программы. Идемте!

ЧАСТЬ 3

БЕЛЫЙ ДОМ, ЗАЛ ЗАСЕДАНИЙ,
НАУТРО

– Я могу сказать вам только одно, адмирал Хардкасл, – сердито говорила министр юстиции США Элизабет Лоув, помахав докладом и с отвращением швырнув его на стол. В тот же миг дверь, ведущая в Овальный кабинет, распахнулась, и все встали. – Вы, очевидно, совсем сошли с ума или настолько плохо осведомлены, что путаете причину со следствием... – Тут она заметила, что в зал вошел президент Соединенных Штатов, и обратилась уже к нему: – Я просто глазам своим не могу поверить, господин президент. Вы принимаете этого безумца здесь, и тем более в такое время!

– Что касается этого документа, то позвольте мне ответить министру юстиции, господин президент, – сказал Айэн Хардкасл, и на губах его заиграла еле заметная вызывающая усмешка.

– Всему свой черед. Для этого мы и проводим встречу, – заметил председатель президентского совета. Когда президент, бросая гневные взгляды на Хардкасла, уселся, Лоув молча заняла свое место рядом с остальными. Откуда Хардкаслу было знать, что Элизабет Лоув, одна из самых одаренных политиков в ближайшем окружении президента, уже имела с ним встречу с глазу на глаз и успела надавать массу советов по проведению совещания. И ее сердитая тирада в адрес Хардкасла была лишь частью поспешно, но тщательно продуманного плана, имеющего целью загнать Хардкасла и его единомышленников в ловушку.

Члены исполнительного комитета по борьбе с терроризмом, или сокращенно ИКБТ, подчинялись совету по национальной безопасности и лично президенту Они собрались сегодня в зале заседаний Белого дома, чтобы выслушать отчет о том, как продвигается охота на Анри Казье. В ИКБТ входили чиновники из министерств финансов, юстиции, обороны, транспорта и энергетики, а также представители ЦРУ и штаба СНБ. Поскольку президент назначил встречу в Белом доме, здесь присутствовали также почти все члены его кабинета и их представители в ИКБТ, так что в помещении было тесновато.

Это был просто очередной кризис администрации, которую, похоже, с самого начала преследовали напасти. Неурядицы начались, когда президент попытался снять запрет на службу в армии гомосексуалистов, следующим провалом был пакет законопроектов по здравоохранению. И, наконец, трения в самом Белом доме. Например, супруга президента, известная под прозвищем Стальная Магнолия, на этой встрече, равно как и на нескольких других, предшествующих ей, отсутствовала. Эта властная, волевая и очень умная женщина, обычно неразлучная с мужем, последнее время тратила все силы, пытаясь выпутаться из скандала, возникшего из-за какой-то сомнительной сделки с недвижимостью. Дело грозило принять совсем скверный оборот и перерасти в новый Уотергейт для нынешней администрации. Оно еще больше осложнилось после самоубийства личного советника супруги президента.

Однако теперь, в разгар серьезнейшего кризиса, охватившего страну, у президента не было ни сил, ни времени думать о жене. Перед этим несчастным парнем, которого многие называли Билли с южных холмов, стояли куда более серьезные задачи. Разразившийся в стране кризис мог стать последней соломинкой для нынешней администрации. Разумеется, в зависимости от того, справится она с ним или нет.

Помимо президента, членов ИКБТ и Хардкасла, на встрече присутствовали также подполковник Эл Винсенти, помощник Хардкасла полковник Марк Шихэн и некая Дебора Харли, оказавшаяся здесь в качестве секретаря Хардкасла, но на деле помощник-распорядитель бывшего вице-президента Кевина Мартиндейла. Его на встречу не пригласили, однако он успел позаботиться о том, чтобы на ней присутствовал его лазутчик; Даже если президент и его люди знали, кто такая Дебора Харли на самом деле, сейчас это их, похоже, ничуть не волновало.

Лицо Винсенти помрачнело, когда директор Федерального бюро расследований Лэйни Уилкс начала излагать подробности нападения на мемфисский международный аэропорт. Он с легкостью представил себе два самолета, устремившихся в атаку, несущих смерть сотням ни в чем не повинных людей. К счастью, список погибших оказался не столь обширен, как в Сан-Франциско: около двухсот погибших и свыше пятисот раненых, в основном работники компании “Юнивесл экспресс”, кладовщики. Но Винсенти чувствовал себя ответственным за каждую смерть. Изредка поднимая глаза от стола, он видел, как смотрят на него члены ИКБТ, и знал, что они молча осуждают его за то, что он не остановил Казье, хотя имел такую возможность.

Скрестив руки на груди, Хардкасл рассматривал овальный стол из вишневого дерева, Марк Шихэн наблюдал, как президент достает из вазочки на столе конфеты “эм-энд-эмс” и бросает их в рот одну за другой. Хардкасл ждал, когда же разразится буря.

– Мы оказываем всяческое содействие местным властям в розыске самолета, – говорила судья Лэйни Уилкс, – но при нападении на аэропорт вышли из строя все окрестные радары, как периферийные, так и центральные, расположенные в мемфисском международном, и проследить, куда направился этот самолет, пока не удалось. Сейчас наши лучшие сыщики вплотную занялись торговцами самолетами в южных и юго-восточных штатах, особенно теми, кто продает гражданские и военные транспортные машины. Но таких торговцев и посредников там около двухсот тридцати, к тому же преступники вполне могли раздобыть самолет в Центральной или Южной Америке. Перегнать его оттуда в южные штаты США не составляет труда. Для получения ордеров на обыск подобных заведений тоже требуется время. Мы...

При упоминании об ордерах Хардкасл тяжело вздохнул, несколько человек подняли на него глаза, но, поскольку адмирал не проронил ни слова, промолчали. Сделав вид, что не заметила этого, Уилкс продолжала:

– Как я уже говорила, сэр, мы не можем позволить себе, чтобы вылазки Казье довели нас до такого состояния, когда везде и всюду нам станут мерещиться сплошные преступники и террористы. Это только распаляет людские ресурсы и сеет панику. В погоне за Казье задействованы все наши агенты. У меня имеются агенты в Мексике и Канаде, они тоже участвуют. Я также разослала своих людей по четырем точкам, где имели место подозрительные взрывы, но все они вернулись ни с чем. Лишь за один прошлый месяц наше бюро расследовало около сотни случаев подобных взрывов, имевших место на территории США, но ни к одному из них Казье отношения не имеет.

– Тем не менее, этот Казье преступил черту, и, как мне кажется, мы обязаны расследовать любой подобный инцидент, – заметил министр транспорта Ральф Мерски. Затем он обернулся к президенту и сказал: – Господин президент, действуя в соответствии с федеральными правилами гражданской авиации, я распорядился закрыть международный аэропорт в Таксоне, поскольку там сейчас расследуется весьма подозрительное происшествие. Мы полагаем, что Казье летел на коммерческом авиалайнере и, опасаясь быть пойманным, убил несколько человек из технического персонала. Вообще, если следовать закону, я должен был бы закрыть все крупные аэропорты, расположенные вблизи тех мест, где случались какие-либо подозрительные происшествия, пусть даже судья Уилкс и убеждена, что они не имеют никакого отношения к Казье. Но я провел совещание с владельцами крупнейших авиакомпаний страны, и все они в один голос умоляли меня не закрывать аэропорты.

– А чего еще вы от них ожидали? – вмешалась министр юстиции Лоув. Согласно акту о национальной безопасности, принятому в 1949 году, министр юстиции США должен был возглавлять борьбу с терроризмом в кризисных ситуациях. Закаленный армейский ветеран, юрист и член парламентского лобби, Элизабет Лоув как нельзя лучше соответствовала этому назначению и могла справиться с делом не хуже любого мужчины. – Им нужно только делать деньги, и они готовы ради этого поставить на карту жизнь любого человека. Они будут доказывать и убеждать, что свой следующий удар Казье нанесет где угодно, только не по их аэродромам и самолетам...

– Знаю, Лиз, – оборвал ее Мерски. – Но для этого мне нужны указания из Белого дома, – и, обращаясь к президенту, продолжал: – Мы уже приняли меры безопасности третьего уровня, когда агенты спецслужб подключены к поиску взрывчатых веществ в багаже, обнаружению бомб в автомашинах, припаркованных рядом с аэровокзалами, пресечению любых попыток похищения самолетов с поля, ну и так далее. По закону я должен был бы принять меры безопасности второго уровня во всех аэропортах, где есть самолеты, рассчитанные более чем на восемнадцать пассажиров. Именно этого требует обстановка, когда существует непосредственная угроза со стороны террористов как на местах, так и в национальном масштабе, господин президент.

Президент Соединенных Штатов сидел, слегка ссутулившись, за огромным столом и выглядел так, словно сон был ему вообще ни к чему. Высокий, молодой, особенно по сравнению с большинством членов комитета, прекрасно сложенный и красивый мужчина с густыми, рано поседевшими волосами. Лишь темные круги под глазами от недосыпания и сеть морщинок в уголках глаз – итог нервного напряжения, чтения газет и просмотра телевизионных программ без очков – старили его. Толстые пальцы обхватили чашечку кофе. Он отпил глоток – опять холодный. Президент со звоном опустил чашку на блюдце, бросил в рот еще одну пригоршню “эм-энд-эмс” (его пристрастие к дешевым лакомствам уже стало притчей во языцех) и протянул со своим немного гнусавым южным выговором:

– Но, Ральф, разве этот твой третий уровень защитит хоть кого-нибудь, если вдруг Казье придет на ум сбросить на головы людей еще одну бомбу? Почему до сих пор вы не предприняли более строгих мер безопасности?

– Дело в том, сэр, что у нас в Штатах просто не разработано до сих пор мер по борьбе с воздушными налетами. Никаких, кроме разве что закрытия аэропортов, – ответил Мерски. – Лет тридцать назад был разработан план гражданской обороны на случай нападения Советов с воздуха. Да и то речь там шла в основном об эвакуации, срочной медпомощи, перекрытии доступа к средствам навигации...

– Выходит, единственное, что нам остается, это закрыть все аэропорты? – недоверчиво протянул президент. Боже, до чего он ненавидел все эти заседания, особенно в отсутствие жены! Эта долбаная история с недвижимостью отнимает теперь все ее время, которое она могла бы провести рядом с ним, помогая советом и делом. Черт! Дернуло же их вкладывать деньги в эту дурацкую землю! Ну да ладно... Как-нибудь переживем. Но ему было трудно, страшно трудно жить без нее, особенно теперь. Она была нужна ему, как никогда прежде. – И вообще, не надо быть конструктором ракет, чтобы сообразить, какое может произойти несчастье! Вы что, забыли, какой развал начался в стране, когда американские воздушные диспетчеры объявили забастовку? Какая началась паника, забыли? Бог ты мой... Ладно. Кто еще хочет выступить? – Он повернулся к Хардкаслу, Винсенти и министру обороны доктору Дональду Ширу. – Адмирал Хардкасл, я просил вас приехать, поскольку наслышан о вас. – Он сделал паузу, не решаясь продолжать, но потом все же отважился: – И потому, что, как мне говорили, вы настоящий гений, когда речь заходит о катастрофе! Сам я несколько иного мнения и, честно признаться, подозреваю, что этот ваш “Проект-2000” есть не что иное, как часть вашей политической кампании, которую вы проводите с вице-президентом Мартиндейлом, – продолжал он. – Нам ни к чему вмешательство в расследования подобного рода. А все эти спектакли, которыми вы дирижировали в сенате, чтобы получить возможность влезть в расследование, проводимое ФБР в Сан-Франциско, всего лишь грязная дешевая игра, чтобы использовать обстановку для укрепления своего политического престижа!