Текст книги "Приму твою любовь"

Автор книги: Дэй Леклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Нет у нас здесь никаких скунсов, – оборвал его Лоренцо. – Да и чего бы он вдруг выпустил свою вонючую струю?

Тай внимательно смотрел на малыша, которому вскоре предстояло стать его сыном.

– И что это он делал тут днем? Ведь скунсы ночные животные.

– Боже, – протянул Хатч, – кто знает? Может, мы его разбудили? От такого расстройства он мог и навонять.

Тай сурово посмотрел на Кэссиди. Выглядела она ужасно. Без сомнения, чувствовала она себя не лучше. Она и так слишком много взвалила себе на плечи, не хватало ей еще и новых неприятностей.

– Что еще пострадало? – устало спросила она.

– Нам повезло, мама. На нашу одежду ничего не попало. А компьютер я еще не распаковал.

– Да ты еще почти ничего не распаковал. – Тай прошел внутрь дома и вдохнул. Тошнотворный запах начинал рассеиваться. Никогда ему не встречался скунс с такой нестойкой струей. – Таким образом, у нас остается единственная возможность.

– Конечно, – стоически кивнула Кэссиди. – Я буду очень благодарна, если ты отвезешь нас в мотель.

– Нет! Так нельзя… – завопил Хатч и тут же заткнулся. – Может, мы сможем переночевать в бараке для рабочих? Я никогда не жил в таком. Было бы очень поучительно…

– Никак невозможно. Этот барак только для мужчин, а твоя мама в эту категорию не попадает.

– Ох! – ангельским голоском пропел Хатч. – Где бы она тогда смогла переночевать? Вот! Знаю! Как насчет главного здания?

– Не думаю… – начала Кэссиди.

– Великолепная идея. – Тай отвесил Хатчу увесистый шлепок, но мальчик только слегка пошатнулся. – Кэссиди, ты можешь переночевать в главном доме, а Хатч будет спать в бараке вместе с объездчиками. Надеюсь, ты любишь рано вставать, малыш? Мои люди поднимаются в половине шестого.

– В пять, – поправил Лоренцо с кривой усмешкой. – До обеда сможешь нам помогать. Посмотришь, что на самом деле значит выездка. Что скажешь?

Тай не стал ждать, что ответит юный гений.

– Рад, что все решилось. Лоренцо, позови людей разгрузить коробки и отнести их в дом. Хатч поможет.

– Я не согласна, – вмешалась Кэссиди.

– Что тебя не устраивает? – Тай обнял ее за плечи. – У тебя есть где жить, пока ты не найдешь новую работу и квартиру. Да и не придется назначать друг другу этих дурацких свиданий. Ситуация лучше некуда.

– По-моему…

– Поможешь Эдит руководить разгрузкой? Она покажет тебе твои комнаты, а ты скажи, куда класть вещи.

Она даже слегка покраснела. Он так и думал: мысль о том, что ей надо будет указывать другим, куда что класть, показалась ей приятной. Он искоса взглянул на Хатча: мальчишке придется объяснить, как он все это проделал. Он ухватил его за шиворот, не обращая внимания на слабые попытки того освободиться.

– Пока ты помогаешь Эдит, я помогу расположиться Хатчу, – объяснил он Кэссиди с милой улыбкой, надеясь, что она не заметит отчаянных гримас сына. Она их не заметила. Едва она скрылась из виду, Тай обратился к мальчишке:

– Спокойно, парень. Хоть ты и способен заговорить пол-Техаса, из моих рук тебе не вырваться.

– Хорошо, я не убегу, – ответил Хатч, задумчиво ковыряя землю носком ботинка.

– Не хочешь мне ничего сказать?

– Да, сэр.

– Начинай.

– Это не скунс навонял. Я сам сделал это с помощью кое-каких химикатов.

– Значит, ты снова наврал.

– Да, сэр, – сознался Хатч.

– Что я тебе говорил насчет вранья?

– Что вы его не терпите.

– Правильно, не терплю. Что-нибудь еще хочешь сказать?

Хатч улыбнулся с видом невинного дьяволенка.

– Не понимаю, о чем вы говорите?

– Не надо меня дурачить, я ведь не твоя мама. Я говорю о квартире и о вашей машине. Хатч приготовился к обороне.

– Нас, правда, выселили. Честно. Но… – Подбородок у него задрожал, но он взял себя в руки. – Но после того, как я пару раз провел Мисс Мопси мимо дверей миссис Уолтере. Ну, может, больше…

Тяжелый случай. Тай поцокал языком.

– А как насчет машины?

– Я отсоединил аккумулятор, – прошептал Хатч.

– Зачем?

– Чтобы вы пригласили нас к себе. Так вы с мамой могли бы… Ну, вы понимаете.

– Хорошо понимаю. А вот тебе понимать еще рано.

Тай задумчиво сдвинул шляпу на затылок. Стоит ли рассказать обо всем Кэссиди? Тогда она очень рассердится и огорчится. И наверняка потребует отвезти ее в мотель. А это весьма осложнит ее и без того бедственное финансовое положение. Да к тому же… Только-только он заполучил ее к себе в дом, и так просто отпустить… Что же делать?

– Что вы собираетесь делать? – Голос Хатча эхом повторил его мысли.

– Если б я был таким смышленым, как ты, то рассказал бы твоей маме обо всех твоих штучках.

– Да? Ну, раз вы не возражаете против моего ума, я не имею ничего против вашего, – расхрабрился Хатч.

Тай постарался не засмеяться. Ледяным голосом он произнес:

– Не петушись, парень. Эти три раза твоя ложь прошла, но пусть четвертого не случится, иначе она выйдет тебе боком.

– Нет, сэр, этого не случится, – пообещал Хатч. Сейчас он выглядел куда младше своих десяти лет. – Вы накажете меня?

– При создавшихся обстоятельствах это не помешает. – Может, если мальчику будет чем заняться, он воздержится от шалостей? Вряд ли, но стоит попробовать. – Для начала проветри этот домик. Потом вычисти его снизу доверху. Эдит даст тебе все необходимое.

– Я сейчас этим займусь. Что еще?

– Так. Я думаю, что тебе хорошо бы научиться обращаться с лошадьми. Лоренцо будет рад заняться с тобой.

– Мне можно? Правда? – просиял Хатч.

– Не радуйся заранее. Это трудная работа и требует много времени.

– Я справлюсь, – искренне пообещал мальчик. – Поверьте.

– Скажешь мне об этом через две недели, тогда я тебе поверю. И наконец, дай слово, что больше не будешь врать.

– Не буду, обещаю.

– Не так скоро. – Тай посадил Хатча на крыльцо перед собой. – Подумай над тем, что я тебе скажу. Иногда у мужчины не остается ничего, кроме его честного слова. Давши его – держи, как бы трудно это ни было.

Хатч внимательно смотрел на него, стеклышки очков поблескивали.

– Без выкрутасов.

– Никаких.

– Ладно. Я дал слово. Больше я не вру.

– Очень хорошо. – Тай по-мужски встряхнул его за плечо. К его удивлению, мальчик не потерял равновесия, а стоял твердо. – Давай, малыш, так держать, – пробормотал Тай.

– Ну… – Хатч замялся, поправил очки и продолжил:

– Чтобы быть совсем честным, есть еще кое-что, о чем вам следует знать.

Великолепно. Еще одна ложь, которую придется скрывать от Кэссиди.

– Что же это? – обеспокоенно спросил он.

– Это почему я купил для мамы свидания. Тай ждал, каким окажется продолжение.

– Понимаете… Я пришел к мисс Уилли, потому что сам хотел иметь отца, – выпалил Хатч.

Ладно, пока ничего плохого. Тай подозревал это.

– Ну, я так и думал. Это же не ложь, не беспокойся об этом.

– Но есть еще одна причина, почему я купил маме свидания.

– Продолжай, – выговорил Тай. Несколько минут Хатч собирался с духом.

– Потому что мама хочет вернуться в Джорджию.

– Да ты шутишь, парень.

– Хорошо, если бы шутил. Понимаете, мамины дядя и тетя там живут. Это они ее воспитали. Когда она вышла замуж, они были очень недовольны. Она теперь решила вернуться, чтобы наладить отношения и пустить корни. По крайней мере, так она говорит.

Тай выругался про себя. Похоже, его долгое, неторопливое ухаживание имеет шанс превратиться в скоропалительный роман. Потребуется нечто гораздо большее, чем разговоры и поцелуи, чтобы затащить эту привыкшую к одиночеству женщину под венец. С ее предубеждением против замужней жизни легко она не сдастся.

– Когда она думает уехать? – спросил он.

– Как только соберет достаточно денег на путешествие и выполнит одну задачу, которую перед собой поставила.

– Что за задача?

– Не говорит, – пожал плечами Хатч. – Но это что-то важное.

– Ладно. Спасибо, что предупредил меня. Я этим займусь.

– А что вы сделаете?

Тай взглянул на главное здание и вздохнул.

– Почему бы тебе не предоставить мне самому с этим разобраться? Может, я найду достаточно веские доводы, чтобы она задержалась.

– Вы уверены, что не нужна моя помощь? С огромным усилием Тай сдержал улыбку.

– Абсолютно.

– Вы еще ее не знаете, – серьезно проговорил Хатч. – Если мама вбила себе что-то в голову, то переубедить ее стоит огромных усилий. Она ведь очень упрямая.

– Но ведь и я умею быть настойчивым. А ведь известно, что настойчивость и ласка могут сломить самого упрямого осла.

– А что, если не получится? – насупился Хатч.

– Тогда я просто свяжу ее и не развяжу, пока она не сделает правильных выводов.

Скорее всего, ему именно так и придется поступить.

Отчет.

Я снова на линии. Эксперимент прошел удачно. Тай оказался именно таким, как я и надеялся. Он крутой, но добрый. Когда он догадался, что я проделал, он не кричал и не сердился. Не стал отчитывать меня, как маленького, хотя и зовет меня малышом. Он наказал меня за вранье, но это и к лучшему. Исключая уборку домика, это даже приятное наказание. Мне всегда хотелось стать ковбоем, пусть даже на пару недель.

Ой! Я рассказал ему про Джорджию. Он хочет ее остановить. Вдруг получится?

Мне не хочется ехать в Джорджию. Я хочу жить в Техасе. Я хочу жить с Таем.

Правда в том… Я хочу, чтобы Тай был моим отцом.

Глава 6

Эксперимент № 3. Живем вместе с Таем плюс Романтическая ситуация = Любовь Цель: Думаю, что люди влюбляются тем быстрее, чем больше они общаются друг с другом. Мама же изо всех сил будет стремиться избавиться от его общества. Она такая упрямая! А Тай по каким-то своим дурацким причинам не хочет ускорять ход событий. Значит, я должен их поторопить, иначе у меня не будет отца и до пятидесяти лет.

Процедура: Создать обстановку, располагающую к поцелуям.

– К черту доброту и настойчивость! Ясно, что с тобой это не пройдет, – выпалил Тай, заведя Кэссиди в свой кабинет. – С чего это вдруг ты решила уехать в Джорджию?

Что все это значит? И какое отношение он имеет к планируемому ею переезду?

– А чем плоха Джорджия? – повысив голос, ответила Кэссиди. Хорошо, что тяжелая дверь не дает окружающим услышать их перепалку.

Некоторое время он молча смотрел на нее, потом проговорил:

– Я там не живу, и ты не будешь. Она улыбнулась. Гнев утих так же быстро, как и возник.

– Ты сам-то понимаешь, как смешно это звучит? Но ее ответ разозлил его.

– Я смешон? – спросил он. – Почему? Потому что хочу, чтобы ты осталась? Потому что считаю, что у нас может что-то получиться, а ты пытаешься удрать?

Он отлично понимал, как взять над ней верх!

– Я не удираю. – Она старалась говорить громко, – я возвращаюсь домой.

– Домой? – Он растерялся. – Почему ты раньше не упоминала о доме?

В самом деле, почему? Потому, что ожидала именно такой реакции, или потому, что хорошо научилась убегать от Лонни, не оставляя следов?

– Просто к слову не приходилось, – попыталась отговориться она. Но это его не обмануло.

– Чушь. Помнишь, мы договорились не врать друг другу? Объясни мне, почему ты возвращаешься в Джорджию? Я помню, как ты говорила, что у тебя нет ни дома, ни семьи, ни родных.

– Не совсем так. Джорджия – это место, наиболее соответствующее моему пониманию дома.

Никогда она не думала, что придется снова назвать домом жилище своих родственников. Но если удастся наладить отношения с тетей Эстер и дядей Беном, то у Хатча будет семья. Ведь они родом оттуда, хоть их и носило по всему Техасу, словно перекати-поле. Хватит бегать.

– Ты по-прежнему считаешь Джорджию своим домом после десятилетнего отсутствия?

– Конечно, – солгала она.

– У тебя там семья?

– Дядя и тетя, – объяснила она. – Мы несколько раз писали друг другу последнее время. Они ждут меня. Они хотят познакомиться с Хатчем и помочь решить мои проблемы. Они уже не так молоды. – Она неуверенно пожала плечами. – По-моему, я поступаю правильно.

– Обзаведешься хозяйством и пустишь корни.

– Вижу, что ты уже поговорил с Хатчем.

– Могу сказать, что ему не хочется покидать Техас. Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала.

Почему ей вдруг так захотелось броситься ему в объятия и пообещать, что она никуда не уедет? Почему вдруг мысль о возвращении в Джорджию показалась не такой привлекательной, как раньше? И почему она так старается не поддаваться этим чувствам?

– Я приняла решение задолго до нашей встречи.

– Но теперь мы встретились. – Он обнял ее за плечи, и ей стало тепло. Это было как жар от костра в холодную ночь. В душе зазвучали обещания счастья и любви. – Теперь мы поцеловались, мы обняли друг друга.

Ее обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, она нашла здесь дом, с другой – она помнила историю своего неудачного замужества. Ее единственную любовную историю. Страх пересилил, и она отстранилась. Отступая, она споткнулась о кресло у опустилась на подлокотник.

– Видишь ли, – Кэссиди постаралась придать своему голосу и лицу выражение уверенности, – я оставила дом при неудачных обстоятельствах.

– Ты вышла замуж. Пусть неудачно, но…

– Я была беременна, – проговорила она.

– Вынужденный брак? – уточнил он.

– Не совсем. Тетя и дядя не хотели, чтобы я выходила замуж. Они советовали мне родить и отдать ребенка на усыновление. Но я сбежала из дома и вышла замуж за Лонни.

– А Хатч об этом знает? Она покачала головой.

– Я никогда не говорила. Если бы он спросил, я бы честно рассказала, нет смысла лгать. Все, что ему нужно сделать, – это сличить дату свадьбы и дату своего рождения. Разница семь месяцев вместо девяти. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, в чем дело.

– Да, – сочувственно проговорил он, – Хатча непросто одурачить.

– Я не собиралась его дурачить. – Она обхватила плечи руками, не осознавая, что выдает свою неуверенность. – У Лонни было много недостатков, но он поступил благородно, женившись на мне, хотя инстинкт подсказывал ему бежать куда глаза глядят.

– Но почему он все-таки сбежал? И почему ждал пять лет?

Кэссиди поджала губы, надеясь, что Тай не заметит, как они дрожат. Воспоминания до сих пор мучили ее.

– Он не ждал пяти лет. Он удрал при первой же возможности – за месяц до рождения Хатча, если быть точной.

– За месяц до… – Тай сам не ожидал, что так возмутится. – И все следующие пять лет ты гонялась за ним?

Неприятно произносить такие вещи вслух. Но она тогда была так молода и так напугана. И так одинока. Гордость заняла десятое место в списке необходимых жизненных премудростей. На первом месте был Хатч.

– Что-то вроде этого.

– Тогда почему ты бросила его? Из-за Эйприл Май?

– Нет, с этим я бы справилась. Но он обижал Хатча, говорил ему недопустимые вещи. В конце концов, я поняла, что лучше никакого отца, чем плохой. – К тому времени она поняла, что сможет сама содержать себя и сына.

– Прости, Кэссиди, но тебе надо понять, что не все мужчины похожи на Лонни. Некоторые склонны к оседлой жизни.

Стук в дверь не дал ей ответить. В комнату заглянула Эдит.

– Ужин готов, – объявила она. – Пока вы тут спорили, приехала мисс Уилли. Когда она услышала, что вы тут разговариваете, она предпочла подождать и побеседовать с Хатчем. Она попросила выпить чего-нибудь покрепче. Хатч тоже попросил. Я принесла ему лимонаду покрепче. Если мы тотчас не сядем за стол, сахар может слишком опьянить его.

– Иди накрывай на стол, – кивнул Тай, – мы сейчас придем. – Когда дверь за ней закрылась, он снова обратился к Кэссиди:

– Наш разговор еще не закончен.

– Я сама догадалась. – Она поставила кресло на место. К ее удивлению, Тай не пытался приблизиться к ней. – Теперь, когда ты поговорил с Хатчем о Джорджии, ты понимаешь, что отношения между нами невозможны.

– Посмотрим, – ответил он. – Пошли есть?

– Меня ты не проведешь, – пригрозила она.

– Готовишься к войне? – улыбнулся он.

– Что-то вроде.

– Не беспокойся, я предпочитаю сытого противника. – Он немного помолчал. – Но это тебе не поможет, эту войну я все равно выиграю.

К облегчению Кэссиди, ужин прошел прекрасно. Уилли развлекала их историями из практики своего брачного агентства. Вдруг она прервалась на полуслове и посмотрела на Хатча.

– Боже мой! По-моему, молодому человеку пора на боковую.

Кэссиди взглянула на сына. Он спал, положив голову в тарелку. Очки сползли ему на нос, делая его совсем ребенком. Мисс Мопси под его стулом тихонько поскуливала и посматривала на хозяина.

– Отнесу его в одну из смежных спален, – предложил Тай. – Думаю, барак может подождать.

– Спасибо. – Кэссиди откинулась на спинку стула. – Не понимаю, что с ним такое. Никогда прежде не видела его таким усталым. Можно подумать, что он весь день проработал, а не прогулял.

– Ну, ему было чем заняться, – усмехнулся Тай. – Привыкай, Кэссиди. Жизнь на ранчо более трудна, чем та, к которой он привык, но она ему не повредит.

Этот ответ успокоил ее материнские чувства.

– Наверно, ты прав. Ему это только полезно. – Она смотрела, как Тай бережно поднимает ее сына. На глаза навернулись слезы. Она закашлялась, стараясь скрыть их. – Он мало бывал на свежем воздухе.

– Ну-ка ответь мне и помни про наше соглашение, – потребовал Тай. – Ты признаешь, что жизнь на ранчо полезна для ребенка?

Она наморщила нос.

– Я признаю, что девяносто девять процентов совпадения должны иметь какие-то конкретные проявления.

– Девяносто девять и четыре десятых, – с довольным видом поправила ее Уилли.

– Простите, – удивленно повернулась к ней Кэссиди.

– Я перепроверила вашу заявку с исправлениями, и на этот раз получилось девяносто девять и четыре десятых совпадения. Результат только улучшился.

Ну и ну! – Ну, может… – протянула она. – Но все равно есть один процент разницы.

– Шесть десятых, – поправил ее Тай. – Это меньше, чем раньше.

– Согласно компьютеру, – уточнила Кэссиди и снова обратилась к Уилли:

– Я так понимаю, что ваша машина снова не выдала никаких дополнительных кандидатур?

– Никаких. Похоже, что вы идеальная пара для моего внука. – Уилли подняла свой бокал. – Чертовы штучки, я так это называю.

– Эй! Ты на чьей стороне? – возмутился Тай. Праздный вопрос – конечно, Уилли нравилось это совпадение, как Таю и Хатчу. Она держалась в стороне и не показывала виду, но исподтишка все же старалась направлять события в нужную сторону.

– А что вы будете делать, если обнаружите лучшую кандидатуру? – спросила Кэссиди.

Тай лениво усмехнулся и пошел к выходу. Его ответ ее позабавил:

– Я приглашу их на ранчо, – говорил он, пока они шли по коридору, – и таким образом смогу убрать их с дороги, прежде чем они с тобой встретятся.

– Ты собираешься всех распугать? Он распахнул дверь в соседнюю с его спальней комнату.

– И это тоже.

– Не стоит. Почему ты так уверен, что мы подходим друг другу? – Она разобрала кровать и отступила в сторону, чтобы Тай мог положить Хатча. – Я хочу сказать, что данные компьютера еще ни о чем не говорят.

Он стащил с Хатча кроссовки и джинсы, потом снял с носа очки и аккуратно положил их на ночной столик.

– Это не так.

Она облизнула губы и задала вопрос, который мучил ее с самого утра.

– Это из-за поцелуя, да?

– Да. – Тай заботливо стянул с Хатча майку. – Ты ведь сама почувствовала это?

Она вместе с ним вышла из комнаты и выключила свет.

– Но физического влечения явно недостаточно для серьезных отношений. – Это она знала наверняка. Подобную ошибку она уже совершила.

– Это только начало, – сказал Тай.

– Для тебя это значит что-то серьезное? Не просто поцелуи?

– Думаю, это можно назвать семейной традицией, – ответил он, помолчав.

– Поцелуи? – не поняла она.

– Именно, – широко улыбнулся он.

– Интересная традиция.

– Даже очень интересная. – Он поймал ее за руку и прижал к себе. – Видишь ли, согласно семейному преданию, Меррики всегда узнают свою идеальную подругу жизни.

Опасно! Это она почувствовала сильнее, чем при их первой встрече. Но высвободиться из его объятий не представлялось возможным.

– Каким же образом? – спросила она.

– Известным тебе. После первого поцелуя. У нее потемнело в глазах.

– Нет, не говори такого.

– Разве плохо сказать правду?

Плохо? Да что здесь вообще хорошего? Ее готовность целоваться была ужасна. Тоска Хатча по отцу – тоже. Но хуже всего была ее собственная реакция на Тая. Реакция, которую она не могла в себе подавить и которая только усиливалась, чем больше они общались.

– Неужели ты не понимаешь? Я не хочу романов.

– Ты уже говорила это громко и отчетливо. Мне только непонятно… почему? – Он наклонил голову. – Я слышал, что думает об этом Хатч, но ты сама ничего не объяснила. – Он помолчал минутку. – Давай отложим разговор. Ты слишком измучена. – И он разжал объятия, как будто нарочно в тот самый момент, когда она была готова упасть ему на грудь и все рассказать. Видимо, она в самом деле измучена.

– Думаю, мне лучше пойти к себе. – Попроси меня остаться!

Он провел рукой ей по щеке.

– Если захочешь поговорить – я в твоем распоряжении.

– Спасибо. Пожалуйста, пожелай за меня своей бабушке спокойной ночи. – Она глубоко вздохнула и ощутила его запах. Собрав всю волю, она отвернулась. В конце концов, ее независимость – разве это не самое главное?

Или нет?

Кэссиди оглядела спальню со смешанным чувством восхищения и сожаления. Одна эта комната была больше, чем вся ее квартира, даже не считая прилегающей ванной, в которой легко могли разместиться несколько яхт. И еще место останется.

Кэссиди опустилась на колени и принялась распаковывать коробку.

Она достала небольшой блокнотик и бросила его на широченную кровать. Потом разделась, надела ночную рубашку и плюхнулась на кровать, чтобы почитать свои записи.

Вот плюхаться как раз и не надо было. По каким-то непонятным причинам кровать, казавшаяся такой массивной и устойчивой, моментально сложилась, и матрас оказался прижатым к стене, а она погребенной под кучей подушек и покрывал. Тяжелая дубовая рама не давала выбраться. Все попытки разжать пружины привели только к тому, что ей удалось высвободить ноги, которыми она беспомощно болтала в воздухе.

Дверь распахнулась. В наступившей тишине Кэссиди услышала сдавленные смешки.

– Не смей смеяться! – прокричала она.

– Извини. – Это был голос Тая. – Нужна помощь?

Как бы ей хотелось отказаться! Но когда почти стоишь на голове в ворохе простыней, выхода нет.

– Да, ты можешь мне помочь, – выдохнула она. – Если ты не против.

– С удовольствием. – Он нагнулся и, подхватив под мышки, извлек ее из вороха постельного белья. К счастью, он захватил ее с простыней, так что все ее прелести оказались надежно прикрытыми. – Могу я спросить, что случилось?

Она состроила недовольную гримасу, старательно кутаясь в пеструю ткань.

– Это же твоя кровать, ты и объясни.

– Подожди минутку. – Он стряхнул на пол все, включая матрас и ее дневник, – Похоже, здесь развинтили гайки. Хорошо еще, что тебя не ударило рамой.

– Но кто и как развинтил? – Она посмотрела на тяжелую раму. – Удар был бы чувствительным.

– Полагаю, развинтили гаечным ключом. А кто? Узнаю, обязательно тебе скажу. Сейчас возьму инструменты и поправлю кровать.

Неожиданно дверь открылась. На пороге стоял Хатч, держа на руках Мисс Мопси.

– Что-то разбудило меня, – проговорил он, старательно протирая глаза. Собачка тихо тявкнула.

– Извини, мой сладкий, – ответила Кэссиди, – у меня кровать сломалась.

– О! – Хатч посмотрел на Тая. – А вы что здесь делаете?

– Помогаю твоей маме.

– О, – снова сказал Хатч. – Вы спасли ее, да? Вот это здорово! Правда, это здорово, мама? Теперь тебя есть кому спасать. Ведь раньше тебя никто не спасал?

Тай выпрямился и внимательно посмотрел на сорванца.

– Почему-то мне кажется, что нам с тобой есть о чем поговорить. Думаю, ты знаешь, где винтики от этой кровати?

К удивлению Кэссиди, Хатч опустил глаза, заволновался и принялся изображать зевоту.

– Хатч! – воскликнула она. – Не мог же ты…

– Мне так хочется спать, – выпалил Хатч, старательно изображая зевок. – Я лучше пойду в кровать. Пошли, Мопси.

– Хорошая мысль. Спокойной ночи, – пожелал ему Тай.

Едва Хатч и собака исчезли, Кэссиди обратилась к Таю:

– Ты же в самом деле не думаешь, что Хатч мог развинтить болты?

– Уверен, что это он.

– Но… зачем?

– Ты же слышала – ему хочется представить меня неким рыцарем со сверкающим мечом. Я должен тебя спасать.

– Не может быть… – Она осеклась. Неужели это возможно? Еще неделю назад она ни за что бы не поверила, что Хатч может обратиться в брачное агентство. Но он сделал это. Почему бы ему не сделать следующий шаг, еще более дурацкий? Он вполне смог бы… – О, нет!

– Ну как, веришь? – спросил Тай.

– Может быть, – согласилась она.

– Дай мне минутку, чтобы найти гаечный ключ, и мы быстренько приведем твою кровать в порядок.

Он вернулся так быстро, что она едва успела накинуть халат и начать собирать листки, выпавшие из дневника. Он принялся помогать и оказался слишком близко. От него приятно пахло, а мускулы вздымались под сорочкой всякий раз, как он тянулся за очередным листком. Она старалась не замечать его, но это не помогало.

– Что это такое? – спросил он. Она рискнула поднять на него глаза.

– Просто записи, которые копились годами. Я вела их, чтобы чувствовать себя лучше. Что-то вроде дневника.

Он пробежал глазами один из листков и нахмурился.

«Сегодня распустились те розы, что я срезала для миссис Уолтере. Приятно, что кто-то любуется цветами с моих кустов».

– Тебе на самом деле было приятно дарить цветы?

– Да, конечно… – Она насупилась. – Если бы я не срезала букеты для миссис Уолтере, у меня вообще не было бы никаких роз.

– Но цветы доставались не тебе, а ей.

– Удовольствиями надо делиться, – возразила Кэссиди. По крайней мере, она имела возможность полюбоваться чудесными бутонами, пока в дверь не постучала миссис Уолтере, чтобы спросить о цветах.

Тай подобрал другой листок.

– «Сегодня мы ели мясо. Не жесткое, а настоящее, парное…» – Он прервался. – Милая ты моя…

– Не смей. – Она поджала губы. – Не смей меня жалеть. В конце концов, бедной быть не так уж плохо. – Она постаралась улыбнуться. – Начинаешь ценить мелочи.

– Такие, как мясо на обед?

– Да, такие. Он помрачнел.

– А как насчет этого: «Фредди уволил меня сегодня. Но я благодарна ему за то, что он в течение стольких месяцев давал мне работу». Ты благодарна ему? После того, как он тебя уволил?

– Но сначала он принял меня на работу, – возразила она. – Он был не обязан это делать. Он хорошо ко мне относился, учитывая, сколько тарелок я разбила. Как я только его не разорила?!

– Ну и ну! А сегодня ты напишешь, как благодарна Хатчу за то, что он развинтил твою кровать? Она выпятила подбородок.

– Может быть, – но тут же расслабилась. – Нет. Не думаю, что я вообще буду писать об этом. Мне, правда, очень жаль, Тай. Завтра я поговорю с ним.

– Не переживай. – Он подобрал последний листок и передал ей. – Почему бы тебе не предоставить этот разговор мне?

Кэссиди задумалась. Первым побуждением было отказать. Тай сидел на полу на корточках и смотрел на нее. Но даже в таком положении он казался очень большим. Большим, мускулистым, мужественным и сексуальным – с гаечным ключом в одной руке и кучей гаек в другой. Он призывно улыбался. Она уже и забыла, когда ее спальню посещал подобный мужчина. Но если такое и случалось, он точно не подбирался так близко к се постели.

– Можешь поговорить с ним, – наконец согласилась она.

– А почему ты так долго думала? Я наступил тебе на пальчик?

В замешательстве она посмотрела на него. Действительно, почему? Может, потому, что он так стремится участвовать в их жизни? А она скоро покинет Техас. Как только у нее появятся деньги, они с Хатчем сложат вещи и рванут на Восток, в Джорджию. Они помирятся с тетей Эстер и дядей Беном и «пустят корни» в жирной красноватой почве штата. В ее жизни нет места этому здоровенному техасскому фермеру с проницательными зелеными глазами и завлекательной улыбкой.

Тай выпрямился во весь рост. Огромные, подбитые металлом башмаки оказались всего в нескольких дюймах от ее босых пальчиков.

– Ты не ответила.

– Я думаю.

Он снова нагнулся. Кэссиди захотелось провести рукой по темно-каштановым, чуть выгоревшим на солнце волосам.

– Итак, – не отставал он, – на какой же пальчик я наступил?

– О чем ты?

Он указал рукой на ее большой палец.

– Наверно, этот: «Это мои проблемы, и я справлюсь сама»?

– Нет. Совсем нет. – Она отодвинулась. Он прикоснулся к следующему.

– Тогда этот – «Я не люблю быть никому обязанной». Нет, подожди. Как насчет этого? Как бы это лучше выразиться? «Лучше умереть, чем покориться».

Она невольно улыбнулась.

– И не этот.

– Хмм. Остаются еще два. – Он прикоснулся к следующему ее пальчику. – Гордый пальчик, в данном случае не подходит. Значит, этот: «Он слишком к нам привязывается, а мы скоро уезжаем в Джорджию». Я прав?

– Точно, – призналась она.

– Так вот в чем проблема. – Он положил ключ в задний карман. – Ну, эту проблему мы легко решим. Нужно просто никуда не уезжать.

– Нет, не решишь! – Она рассмеялась и с размаху кинулась на кровать.

– Стой! Подожди! – Но его крик опоздал. – Я подсоединил только одну…

Она услышала его возглас уже в полете. Матрас тут же снова проломился, и Кэссиди больно стукнулась щекой о раму. Спина застряла между рамой и матрасом.

– ..сторону, – закончил фразу Тай.

– Теперь я это знаю. Спасибо, что сказал. Тай склонился над ней.

– Хватайся за меня, милая. Сейчас я тебя вытащу. Позади них хлопнула дверь.

– Он снова спас тебя, мама! – восторженно выпалил Хатч. Послышалось радостное тявканье Мисс Мопси. – Уверен, тебя никто не спасал дважды за один день. Правда, мама? Тебе понравилось?

– Хатч!!! – в унисон заорали Тай и Кэссиди. Ответом им был только топот убегающих детских ног.

– Знаю, что ты привязана к этому мальчишке, проговорил Тай, высвобождая ее, – но боюсь, мне придется убить его.

Она одернула ночную рубашку и халат.

– Без проблем, – сказала она, откидывая с глаз волосы, – я помогу.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга и наконец расхохотались.

– Ну он и сорванец! К счастью, мне нравятся сорванцы. – Тай снова занялся кроватью. – Еще пара секунд, и ты будешь в безопасности.

Она нахмурилась.

– Должна признаться, что пол представляется мне все более и более привлекательным.

Он опустился на колени рядом с кроватью и заработал гаечным ключом.

– Есть еще один выход: ты можешь разделить постель со мной. Надо же! Ну дает!

– Уверена, – произнесла она сурово, – что нам не нужны эти проблемы.

– Ты права. Не нужны. – Гаечный ключ со стуком упал на пол. – Тебе нужно просто выйти за меня замуж.

– Замуж? – вскричала она. – Разве мы говорили о браке?

– Я говорил. – Он поднялся на ноги. – И я хочу, чтобы ты знала: я буду говорить об этом снова и снова, пока ты не согласишься. Итак: ты выйдешь за меня замуж, Кэссиди?

– Это невозможно, – прошептала она.

– Это твой ответ?

– Пожалуйста, хватит.

– Это твой ответ?

– Да.

– Да? – усмехнулся он.

– Нет! Мой ответ: нет! – Она скрестила руки на груди, отгораживаясь от него. – Я не могу выйти за тебя.