Текст книги "Драма по телефону"

Автор книги: Дей Ван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Прочитав письмо, Ник Картер нахмурил брови и проговорил, задумчиво глядя на врача:

– Мы с вами знакомы уже давно, Джексон, и я считаю вас человеком тактичным и не болтливым. Поэтому я хочу посвятить вас в подробности этого дела. Вы видите, в этом письме имеется три приложения: во-первых, повестка с приглашением явиться на заседание правления сегодня в пять часов. Это второй экземпляр точно такой же повестки, доставленной мне уже по почте. Во-вторых, смотрите сами – здесь имеется доверенность, дающая мне право действовать от имени Логана на основании принадлежащего ему большинства акций, на случай, если бы сам Логан был лишен возможности лично председательствовать на заседании. Другими словами, я, в качестве заместителя и уполномоченного Логана, буду в состоянии руководить решениями сегодняшнего заседания. Наконец, тут имеется сообщение о том, что до заседания правления будет иметь место собрание акционеров; это последнее, несомненно, имеет гораздо более важное значение, так как все перемены в личном составе правления зависят от результата голосования акционеров. По неизвестным мне причинам, составляющим тайну нынешнего правления, я не был оповещен о назначении этого собрания акционеров.

– Я, конечно, не могу судить о важности всех этих фактов, – сказал врач, – но я рад, что нашел это письмо и, таким образом, оказал вам услугу.

– Я весьма благодарен вам за это, Джексон, – многозначительно заметил Ник Картер, – но вы еще не уходите. Я еще не сказал вам, что именно представляет собою третье приложение.

Сыщик развернул бумагу и сказал:

– Это письмо Логана на мое имя, написанное вчера вечером. Оно помечено в верхнем углу: 6 час. 45 мин. Я вам прочитаю его:

"Милейший Картер! Возможно, что представители интересов Дана, орудующие не менее деятельно, как сам Дан при жизни, забыли второпях пригласить вас на собрание акционеров и на следующее за ним заседание правления. Я настоящим письмом прошу вас пожаловать на оба заседания, так как вы будете вновь избраны директором. К сему прилагаю доверенность, которой благоволите воспользоваться, на случай, если я вдруг не смогу присутствовать. Я желаю добиться следующего: мой сын Феликс, ныне находящийся в Европе, должен быть избран председателем, а вместо директоров Павла Фантона, Копроя Маннерса и Митчеля Крогана должны быть назначены Морган Дюнон, Гирам Слоссон и Арон Бульгер. Все остальные директора должны быть избраны вновь. Вот и все. На случай моего отсутствия руководствуйтесь этими указаниями. Как бы там ни было, я все-таки надеюсь явиться лично, разве только явится мстительный дух моего непримиримого противника Даниэля Дана и задушит меня!

Ваш Я. Логан".

Что вы скажете по этому поводу, Джексон?

– Если бы мы не убедились воочию, что мистер Логан действительно был задушен, можно было бы поверить, что дух Дана действительно встал из гроба! – ответил Джексон.

– Нет, он не был задушен, он истек кровью!

– Но нельзя же обвинять в этом дух Дана?

– Вы так думаете? А я утверждаю, что именно дух Дана и был всему виной!

– Как прикажете понимать вас? – воскликнул врач в изумлении. – Неужели вы этим хотите сказать, что Логан умер не вследствие несчастного случая?

– Именно, Джексон: я решительно утверждаю, что Логан был злодейски убит!

Врач от изумления не сразу нашелся что ответить, но затем заметил, покачивая головой:

– Вам будет весьма трудно доказать это, несмотря на всю вашу находчивость.

– Напротив, – уверенно возразил сыщик, – я сумею доказать, что я прав в самом ближайшем будущем!

– В таком случае вы на самом деле заслужите название чародея.

– Нисколько, – отказывался Ник Картер, – в данном случае чародей не я, а старик Дан! Человек, который пролежал целый месяц в гробу и все-таки может убить своего врага – ведь это чудо какое-то, не так ли?

– Еще бы! – заметил врач.

– Ну так вот, Джексон! Завтра мы опять потолкуем с вами об этом деле, а пока не говорите никому о нашей беседе. До свидания!

* * *

Когда Ник Картер в пять часов вечера вошел в зал заседания железнодорожного общества, он по наружности своей был опять похож на богатого коммерсанта средних лет, каким его знал весь Нью-Йорк.

Его появление озадачило собравшихся. Он прибыл как раз вовремя, так как за отсутствием Логана заместитель председателя уже собирался открыть заседание.

Явившиеся на собрание директора знали пришельца в качестве некоего мистера Николая Картера, так что никому и в голову не приходило, что этот полный господин и знаменитый сыщик Ник Картер – одно и то же лицо.

Когда заместитель председателя открыл заседание, Ник Картер сел на свое место, но тотчас же встал, когда оратор закончил свою вступительную речь.

– Милостивые государи, – начал он, – по всей вероятности, все вы уже знаете о трагической кончине нашего общего друга Логана. Я об этом буду еще говорить, но считаю целесообразным предложить вам прежде всего приняться за серьезные дела, для обсуждения коих мы здесь собрались. В моих руках имеется установленным порядком засвидетельствованная доверенность, дающая мне право выступить от имени владельца большинства акций. На основании этой доверенности, как вам известно, руководителем собрания становлюсь я. Из числа девятисот миллионов акционерного капитала я выступаю от имени пятисот двадцати пяти миллионов, стало быть, абсолютного большинства. Приступим теперь к порядку дня, согласно которому на первой очереди стоит избрание новых директоров на место выбывающих по очереди. Я уже заготовил и сейчас передам секретарю список избранных мною директоров, а теперь позволю себе зачитать этот список.

Он остановился, как бы желая дать присутствующим возможность возразить.

Но все сидели молча, так как все были озадачены и изумлены до крайности.

Ник Картер продолжал:

– Новый состав правления будет состоять из господ: председателя Феликса Логана, старшего товарища его Николая Картера (это я сам), и директоров Моргана Дюпона, Гирама Слоссона и Арона Бульгера взамен выбывающих по очереди Павла Фантона, Копроя Маннер-са и Митчеля Крогана. Остальные остаются на своих местах. Я не ожидаю возражений, господа, тем более, что являюсь выразителем воли покойного Логана. Если все-таки кто-нибудь из присутствующих желает возразить, то пожалуйста!

Однако, никто не стал возражать, так как это при данном положении дел не имело бы смысла.

И снова заговорил Ник Картер:

– Несчастный случай, стоивший мистеру Логану жизни, не помешал ему с присущей осмотрительностью доставить мне это письмо, которым он вчера вечером в три четверти шестого поручил мне выступить сегодня здесь от его имени. Письмо это вместе с засвидетельствованной нотариальным порядком доверенностью, было найдено сегодня утром рядом с трупом, а затем передано мне.

Делая это сообщение, поразившее всех присутствующих, Ник Картер внимательно всматривался в выражение лиц Фантона, Маннерса и Крогана. От его зоркого глаза не ускользнуло, что эти господа переглядывались, а Фантон в безумной ярости скрежетал зубами.

"Он охотно сам себя побил бы за то, что не нашел этого столь важного письма, которое уничтожает все замыслы этих негодяев!" – подумал Ник Картер, хотя его спокойное лицо ничем не выдавало его мыслей.

– Господа! – продолжал он, – руководствуясь чувством глубочайшего уважения, разделяемого всеми присутствующими, по отношению к нашему покойному председателю, я предлагаю отложить заседание на неделю. С вашего согласия я, в качестве председателя и заместителя покойного, вступаю в свои права и требую принятия моего предложения. Господин секретарь, ваша обязанность вам известна! Господа, собрание акционеров откладывается на неделю! Имею честь кланяться!

Он вышел из зала.

Оставшиеся после его ухода были так поражены и озадачены неожиданным поворотом дел, что не сумели даже выразить своих чувств в ясной форме.

– Черт возьми! Противно даже дышать одним воздухом с такими мошенниками, – ворчал сыщик, выйдя на улицу, – бедный мой Логан. Спи спокойно. Если твой коварный враг сумел даже спустя целый месяц после своей смерти убить тебя, то тебе, хотя ты и был уже мертв, все-таки удалось испортить замысел его и его единомышленников. А что еще важнее: твое письмо выдало мне тех, кто убил тебя! Теперь я знаю, как их найти! Правда, улик у меня еще нет, но будь уверен, друг мой, скоро настанет время, когда убийц постигнет заслуженная кара! Час возмездия близок!

* * *

Из громадного здания правления общества Ник Картер кратчайшим путем направился в главное полицейское управление.

Благодаря счастливой случайности, он у подъезда столкнулся со своим приятелем, инспектором Мак-Глусски, который собирался идти обедать в ресторан.

– Придется тебе поголодать немного, милейший, – с улыбкой произнес Ник Картер, – я, собственно, собирался повидаться с тобой лишь завтра утром, но весьма веские причины побудили меня явиться к тебе сегодня же попросить у тебя кое-каких сведений.

– Чем могу служить, дружище? – спросил инспектор, усевшись поудобнее в своем рабочем кабинете и закуривая папиросу.

Сыщик помолчал немного и затем сказал:

– Когда здесь властвовал твой предшественник, инспектор Бирнес, он вел список, составленный в алфавитном порядке, с указанием не только всех происшествий, привычек, добродетелей и пороков всех именитых граждан Нью-Йорка, но и жизнеописаний всех известных преступников американской столицы. Продолжаешь ли ты ведение этого списка?

– Разумеется, – ответил Мак-Глусски, – быть может, ты хочешь видеть характеристику твоей собственной личности в изображении полицейских данных? Могу тебе ее показать.

– Покорно благодарю! Я вовсе не желаю видеть описание всех моих пороков, – со смехом ответил сыщик, – ты знаешь я и сам содержу "частную мертвецкую", как я называю мою коллекцию.

– Точно так же я именую и свою!

– Ввиду того, однако, что я еще молод годами, – продолжал Ник Картер, – я вынужден ограничиться данными настоящего времени, а относительно прошедшего должен обратиться к тебе с вопросом.

– А что хотел бы ты узнать из этих летописей?

– Посмотри-ка в них, что сказано о господах Фантоне, Маннерсе и Крогане. Прежде всего займемся Павлом Фантоном.

– Видишь ли, Ник, он и богатый, и вместе с тем, очень дурной человек. Между нами говоря, это мерзавец, от которого можно, при благоприятных для него обстоятельствах, ожидать даже совершения убийства с целью грабежа!

– Это-то я знаю, тем более, что он и есть один из убийц Логана! Да, ты вот удивляешься, а я тебя в этом уверяю! А сообщники его – Маннерс и Кроган! В этом даю голову на отсечение! Откровенно говоря, я сначала заподозрил архитектора и двух его помощников, которые строили кладовую в доме Логана.

– Я тоже, – согласился инспектор.

– Между тем, мне уже удалось установить, что ни одного из них нет в Нью-Йорке уже несколько недель и, следовательно, Моррисон, Фербек и Робертсон здесь не идут в счет. Но внутренний голос говорит мне...

– То самое шестое чувство, с которым ты имел счастье родиться на свет, – смеясь, заметил инспектор.

– Назови это предчувствием, чутьем, чем хочешь. Как бы там ни было, а я вполне на него полагаюсь и оно мне теперь говорит, что мы обнаружим убийц, если только нам удастся разыскать дом, куда ведет поврежденная проволока. Так или иначе нам не мешает ознакомиться с прошлым и настоящим этих трех негодяев.

– Разве ты их не обнаружил на собрании акционеров, благодаря твоему чутью, никогда не оставляющему тебя? – спросил инспектор.

– Обнаружил, и даже вполне определенно, – злобно воскликнул Ник Картер, – само собой разумеется, что это коварные и ловкие преступники, которые обладают достаточным присутствием духа и осмотрительностью, чтобы не попасть впросак, именно потому, что они вращаются в лучшем обществе и известны в широких кругах, как порядочные люди. Нам нелегко будет уличить их так, чтобы для суда не осталось никаких сомнений, так как признания от них не добьешься. Но я не успокоюсь до тех пор, пока они не испустят дух на электрическом стуле, так как поклялся в этом перед моим покойным другом!

– А я тебе помогу, чем можно. Вот, прежде всего, биография Павла Фантона.

– Прочти мне, пожалуйста, отдельные данные.

– Сведения включают в себя двадцатилетний промежуток времени.

– Но ты ведь знаешь, что именно интересно для нас, поэтому выбери сам, что нужно.

– "Павел Фантон, – начал Мак-Глусски, – родился в 1855 году в Сиракузах, в штате Нью-Йорк, был заподозрен в 1875 году " убийстве богатого железоторговца Джоеля Граймса в Сиракузах же, но обвинен не был, за недостаточностью улик. В 1880 году прибыл в Нью-Йорк, служил в одном из банков на Валл-стрит. Был под следствием в 1882 году по обвинению в подделке чеков, но за недоказанностью обвинения был выпущен на свободу". Неужели тебя все это интересует?

– Нет, не все. Судебному приговору он ни разу не повергался?

– Нет, но тут есть еще другие, не лишенные интереса, сведения. "Коварный человек, преступник по природе. Подозревается в пособничестве...", ну, да эти имена не интересны. Лучше я не буду читать, а вкратце сообщу всю его характеристику.

– Ладно, но только поторопись!

– Изволь. Фантон всегда состоял послушным орудием компании финансистов и служил посредником, когда надо было путем подкупа одного из наших законодателей отклонить закон, невыгодный для биржи. Также он подкупал представителей исполнительной власти, когда надо было истолковать какой-нибудь проведенный закон в пользу этой самой компании финансистов. Он считается человеком богатым, хотя никто не знает, откуда взялось его огромное состояние. В течение многих лет он подозревается в том, что состоит в связи с владельцами худших игорных домов и других, еще более порочных, учреждений.

– Вот как, – медленно проговорил Ник Картер, – а ну, посмотри-ка, какими учреждениями он в настоящее время интересуется, помимо железнодорожного общества?

– Это я могу тебе сказать и наизусть, – заявил инспектор, закрывая объемистую книгу, – он состоит негласным компаньоном Билля Букрама, владельца игорного притона. Я не имел возможности уличить его в этом, но, тем не менее, это несомненный факт!

– Известны ли тебе притоны этой милой четы? – спросил Ник Картер.

– Если потребуется, то я сумею отыскать какой-нибудь из них, – ответил Мак-Глусски.

– Вот увидишь, что в одном из этих домов мы наверняка найдем конец телефонного провода, которым воспользовался умирающий Логан!

– Нисколько не сомневаюсь, – согласился инспектор.

– Можешь ли ты составить до завтра список всех этих игорных домов и прочих притонов?

– Разумеется, могу!

– А теперь перейдем к Маннерсу и Крогану, – продолжал Ник Картер, – дай мне сюда книги, я сам займусь изучением жизнеописаний этих господ, а ты пока пойди пообедай, иначе здешнее полицейское управление рискует потерять своего начальника, который умрет голодной смертью!

Спустя час Мак-Глусски вернулся.

– Все они одного поля ягоды! – заявил ему Ник Картер, – можешь спокойно поставить книги на место, я выписал все, что может иметь значение.

– Удалось ли тебе найти еще что-нибудь интересное?

– Не могу сказать. Я и теперь убежден, что мы обнаружим в одном из притонов Фантона телефон, которым воспользовался Логан.

– Не сомневаюсь, – согласился инспектор.

– Удивительные у нас в Америке делаются дела! Эти три молодца начиняют свою карьеру с преступлений, наживают большие деньги и быстро идут в гору. Из разбойников, громил и карманников они превращаются в биржевиков, которые под вымышленными именами спокойно продолжают свое гнусное занятие, причем высшее общество принимает их теперь с распростертыми объятиями. А затем, достигнув того, к чему стремится всякий деловой американец, а именно – почета, влияния и богатства, – они снова возвращаются на путь преступлений и становятся кандидатами на электрический стул!

– Да, это весьма печальное явление, – задумчиво проговорил инспектор. – Дело все в том, что мы в Америке еще очень молоды, мы еще не умеем надлежащим образом взвешивать факты и, прежде всего, наши понятия о нравственности еще весьма неустойчивы! У нас нет грани между порядочным человеком и мошенником! Вот почему в среде наших лучших кругов постоянно происходят колебания и наш брат полицейский, того и гляди, должен будет когда-нибудь арестовать того, кто вчера еще был сановником, влиятельным тузом или политиком! Знаешь что, Ник, как-нибудь в свободное время зайди ко мне и займись изучением тайн моей "частной мертвецкой". Тебе придется убедиться, что чуть ли не все наши видные деятели, играющие теперь крупную роль, имеют на своем прошлом то или иное черное пятнышко, мягко выражаясь. Если бы я вздумал заняться на этом основании шантажом, то в короткое время мог бы разбогатеть!

– Что касается этого, то мы еще подождем, – сухо ответил Ник Картер. – Но должен сказать, что сведения о моих трех коллегах по правлению железнодорожного общества не лишены интереса! Надеюсь, что завтра к вечеру нам удастся поймать всех троих!

– Может быть, установить за ними слежку? Или ты предпочитаешь поручить это твоим помощникам? – спросил Мак-Глусски.

– Ни то, ни другое! Мы имеем дело с пройдохами, которые сейчас же разнюхают, что за ними следят. Это только послужит для них предостережением, тогда как в данный момент они понятия не имеют о том, что их подозревают!

– Ладно. Не будем их трогать до поры до времени.

– Это будет лучше всего. Ну что, придешь ли ко мне завтра утром ровно в восемь часов?

– Обязательно, если не умру до этого. В последнем случае не премину известить тебя, – смеясь, сказал Мак-Глусски.

– Отлично! Полагаю, что тогда же мы и выступим на охоту!

Уверенность Ника Картера, однако, скоро обратилась в разочарование, так как к восьми часам вечера Баббингтон не явился, несмотря на свое обещание быть аккуратным.

Сыщик тщетно прождал еще полчаса, а затем подошел к телефону.

– Алло, станция? – произнес он. – Заступила ли уже мисс Баббингтон на ночное дежурство?

– Нет. Сегодня днем она отказалась от службы и ушла, – гласил ответ.

– Быть не может! – воскликнул озадаченный сыщик. – Не знаете ли вы случайно причины ее ухода?

– Она заявила, что ее отец в другом месте нашел больше подходящее занятие, и что она уезжает с ним. Вероятно, они оба уже успели выехать из Нью-Йорка.

– Не знаете ли вы, куда именно?

– Нет. Она говорила только, что все это случилось совершенно неожиданно и что перевозка их квартирной обстановки уже начата. Она намеревалась встретиться со своим отцом уже на вокзале.

– Не говорила ли она, на каком?

– Да, на Центральном.

– Благодарю вас! В котором часу вы беседовали с ней?

– Часа в четыре дня, впрочем, нет, часом раньше, так как она говорила мне, что собирается уезжать именно в четыре часа.

– Еще раз благодарю. Отбой.

Ник Картер повесил трубку.

Не отходя от аппарата, он впал в глубокое раздумье и соображал, какие именно причины могли заставить Баббингтона с дочерью уехать столь внезапно.

"Этот Фантон и его сообщники еще более хитры, чем я думал! – размышлял он. – Они пытаются замести даже самый слабый след! Стало быть, они уехали в четыре часа с Центрального вокзала. В таком случае они никуда, кроме Бостона, не могли уехать, так как, насколько мне известно, оттуда завтра утром уходит пароход через Ирландию в Ливерпуль. Уходящий отсюда в четыре часа поезд приходит в Бостон ровно в десять часов вечера".

Он снова подошел к телефону и соединился со станцией для переговоров на дальнее расстояние. Затем он вызвал начальника полиции в Бостоне.

Спустя десять минут тот уже был у телефона.

– Послушайте, – начал Ник Картер, – это говорит Ник Картер из Нью-Йорка! Скорый поезд, ушедший отсюда в четыре часа дня, придет в Бостон в десять часов вечера, не так ли?

– Совершенно верно, если только не опоздает. А в чем дело?

– Этим поездом в Бостон приезжают мужчина и женщина, которых нужно обязательно задержать. К моей просьбе присоединяется также инспектор Мак-Глусски!

– Будет исполнено в точности. А о ком именно идет речь?

– О некоем Томасе Баббингтоне, состоявшем до сегодняшнего дня на службе у здешнего телефонного общества, и о его дочери Магде, бывшей телефонистке! Полагаю, что они не будут загримированы и даже не будут скрываться. Обходитесь с ними вежливо, но так или иначе задержите их, хотя бы они даже и заявили, что завтра утром собираются уехать в Европу!

– Будет исполнено!

– Затем будьте добры известить меня, как только их задержите!

– Слушаюсь, мистер Картер!

– Заранее благодарю!

Ник Картер снова повесил трубку.

"Как объяснить эту историю? – задумался сыщик. – Можно предположить только одно: Фантону и его сообщникам не давало покоя то обстоятельство, что они нашли телефонный аппарат на полу. Они сообразили, что во всяком случае Логан пытался поговорить с кем-то по телефону. Далее они поняли, что телефонное общество обязательно обратит внимание на незарегистрированный аппарат и немедленно примет меры к расследованию. Они без труда могли узнать, кому из служащих будет поручено вести это расследование. Затем, когда они узнали, что Баббингтон весьма опытный работник, они решили во чтобы то ни стало обезвредить этого нового опасного врага. Им показалось проще всего заставить Баббингтона уехать. Для такого человека, как Баббингтон, десять тысяч долларов представляют собой огромное состояние, а для преступников это пустяки. По всей вероятности, они сумели его убедить, что им нужен где-то в другом месте опытный телефонный механик, а простак Баббингтон соблазнился несколькими тысячами долларов и, не подозревая ничего дурного, принял сделанное ему предложение, согласившись бросить моментально все в Нью-Йорке и выехать безотлагательно в Бостон, а оттуда дальше. Он не мог оставить свою дочь одну и потому взял ее с собой. Но это не существенно. Гораздо важнее узнать, передал ли Баббингтон Фантону и его сообщникам то, что я ему говорил. Полагаю, что нет, хотя бы уже потому, что Баббингтон вряд ли переговаривался лично с преступниками. По всей вероятности, с ним заключил условие какой-нибудь посредник, да и то под вымышленной фамилией, для того, чтобы Баббингтон в случае чего не мог выступить свидетелем. А жаль! Я вполне полагался на Баббингтона и ожидал многого от его содействия! Теперь, очевидно, мне самому придется разыскивать поврежденную проволоку, а так как я, хотя и не могу сойти за опытного телефонного механика, все-таки кое-что понимаю в этом деле, то думаю, что добьюсь своей цели и сам!"

* * *

Оказалось, что телефонное общество свободно могло обойтись и без Баббингтона, так как в Нью-Йорке помимо него имеется много опытных телефонных механиков.

Когда на другое утро Ник Картер в сопровождении инспектора Мак-Глусски явился в здание управления телефонной сетью, им немедленно предоставили в полное распоряжение другого механика, прекрасного знатока своего дела.

– Для меня составляет громадное удовольствие разыскивать что-нибудь такое, чего не могли найти мои товарищи, – заявил механик с улыбкой. – Знаете, господа, я отношусь к проводам телефонной сети, как в былое время собаки к невольникам. Имея соответствующее поручение от моего начальства, я покажу вам, что я могу сделать! Прежде всего мы отправимся в тот дом на авеню Мэдисона, где прежде стоял аппарат, а оттуда мы выследим провод, если только таковой еще имеется, до самого места повреждения.

– Вероятно, провод в том или другом месте удален? – возразил Ник Картер.

– Это пустяки! Это только еще вернее укажет нам, где находится тайное соединение!

– Пожалуй, это правильно, – согласился сыщик, радуясь находчивости своего нового помощника.

Дом на авеню Мэдисона оказался особняком, в котором проживала какая-то весьма почтенная семья. Здесь сыщик узнал, что за все время, пока в этом доме проживали нынешние жильцы, у них никогда не было телефона. Механик, несмотря на тщательные поиски, не нашел и следа проводов.

– Странно, очень странно, – проворчал он, – нигде нет провода, да и не было его с тех пор, как аппарат удален из дома.

– Надо будет влезть на крышу и посмотреть в дымовой трубе, – посоветовал Ник Картер.

Механик последовал этому совету, но скоро с досадой воскликнул:

– Тут тоже ничего нет, по крайней мере, теперь! В свое время, правда, провод проходил через трубу!

– Давно ли это было? – спросил Ник Картер.

– Видите ли, при массе пыли и сажи в Нью-Йорке установить это довольно трудно, хотя можно предположить, что с того времени прошло уже несколько месяцев.

– Быть может, вам удастся установить, в каком направлении провод выходил из трубы. Тогда остается только выследить это направление и дальше.

– Мысль недурна! В таком случае придется распроститься с вами на некоторое время, – ответил механик и ловко нырнул в трубу. Спустя некоторое время он вылез оттуда, весь в грязи и саже.

– Провод проходил прежде через стену дымохода! – сообщил он, – и, мне кажется, из-под крыши он выходил наружу и доходил до одного из углов!

– Значит, надо осмотреть углы крыши! – решительно заявил Ник Картер.

Но несмотря на тщательный осмотр всех углов крыши, они нигде не могли найти места, откуда прежде выходил провод.

– Остается предположить, – заявил механик, – что провод проходил выше или ниже нас вдоль крыш.

Прошло около получаса. Вдруг механик весело воскликнул:

– Наконец-то, поймали его! Вот тут, мистер Картер, от этого места провод тянулся к соседнему дому! Теперь будет нетрудно проследить его, по крайней мере, до конца этого квартала!

Открытие это было весьма важно, несмотря на кажущуюся незначительность, так как теперь можно было надеяться дойти до искомой цели, хотя бы и обходным путем.

След прерывался, конечно, у края плоской крыши соседнего дома, но механику было известно, что провод прежде проходил через улицу и что след должен быть снова найден на крыше противоположного дома.

Все втроем сошли вниз на улицу, вошли в противоположный дом, влезли на крышу, плоскую, как почти у всех нью-йоркских домов, и без особого труда нашли место, где раньше был прикреплен провод.

Осмотрев затем с неутомимым вниманием крыши второго квартала и приблизившись опять к угловому дому, они, наконец, добились своего. Они наткнулись на место соединения следов прежнего провода с ныне существующим.

– А теперь что вы нам скажете? – обратился Ник Картер к механику.

– Если вы придаете цену моему мнению, – заявил механик, – и если я не ошибаюсь, то теперь загадка решена!

– Как так?

– Дело очень простое, если над ним немного подумать. Видите ли, господа, нам известно, что на доске в помещении станции показался номер, давно уже не применявшийся. Телефонистка на станции должна была думать, что ее вызывает именно аппарат с этим старым номером. Но ведь это невозможно уже потому, что в том особняке давно уж вовсе нет телефона. Далее мы знаем, что от станции по направлению к особняку идет еще другой провод. Таким образом, нет сомнения в том, что был присоединен какой-нибудь провод, и нам остается только найти место, где именно это было сделано. Я полагаю, что мы не менее быстро дойдем до цели, если начнем искать с другого конца и теперь вот этот провод служит доказательством того, что я был прав!

– Можете ли доказать справедливость вашего предположения? – спросил Ник Картер.

– Прямых доказательств у меня, правда, нет, но здравый смысл говорит, что иначе и быть не могло. Возможно, конечно, допустить ошибку с моей стороны, но я чувствую, что мы находимся на верном пути. Мы должны идти по следам этого провода, который, наверняка, доведет нас до того места, где он соединен с прежним проводом, соединявшимся с особняком. Идти надо налево и я убежден, что мы, таким образом, доберемся до той комнаты, где происходил минувшей ночью разговор по телефону. Я, господа, полагаю, что дело происходило следующим образом: мошенники знали о существовании старого провода, быть может, они сами и проживали в том особняке на авеню Мэдисона. Так или иначе, они воспользовались старым проводом, чтобы соорудить собственное соединение.

– Я признаю ваши доводы, – согласился Ник Картер, – и попрошу вас выследить этот провод. Но не прерывайте работу прежде, чем добьетесь ясности. Затем поезжайте ко мне домой и ждите меня там.

– Нельзя ли будет по дороге зайти в ресторан? Признаться, я сильно проголодался и хочу пить.

– Нет, на это не хватит времени, – возразил сыщик, – но вы можете передать привет моей двоюродной сестре и попросить ее угостить вас сытным завтраком. Вы пьете?

– Никогда, за исключением...

– Ну, будет вам скромничать! По вашему носу видно, что вы не дурак выпить!

– Если надо, то постою за себя и в этом отношении!

– Зачем же вы говорите, что не пьете никогда?

– Этого я не говорил, мистер Картер! Ведь вы не дали мне досказать, я хотел сказать, что не пью никогда, за исключением тех случаев, когда имею возможность пить. Впрочем, привет я вашей сестре передам.

Сыщик расхохотался и затем, сообща с инспектором, принялся за выслеживание провода, ведущего влево, а механик направился в противоположную сторону.

Против ожидания они не встретили никаких затруднений. По-видимому, здесь даже никто и не пытался скрыть провод и последний шел от дома к дому.

Таким образом, сыщики дошли до 23-й улицы в Западном городе. Недалеко от Бродвея провод входил во внутрь одного из домов, проходя опять по дымовой трубе.

– Знаешь ли ты, кому этот дом принадлежит? – спросил Ник Картер со злобной улыбкой.

– Знаю! Это и есть один из игорных притонов Букрама, который сам в настоящее время поневоле отдыхает от трудов праведных. Он дошел до того, что полиция закрыла его лавочку. А теперь он выжидает, пока его доброжелатели исходатайствуют ему разрешение на возобновление занятий.

– Но это еще не все, – с улыбкой проговорил Ник Картер.

– Фантон тоже причастен к этому делу?

– Мало и этого!

– А что же еще? – спросил немного удивленный инспектор.

– А то, что из этого самого дома телефонировал Логан ко мне, – уверенно заявил Ник Картер, – и убит он был именно в этом доме!

– По всей вероятности, ты и теперь прав! – согласился Мак-Глусски.

– Послушай, милейший, что я надумал: убийцы не могут предположить, что полиция попытается проникнуть в этот дом. Да и в самом деле, кому охота являться сюда, где никакого дела сделать нельзя. Поэтому я полагаю, что негодяи даже не потрудились уничтожить пятна крови в комнате!

– Это вполне возможно!

– Далее я полагаю, что мне удастся раздобыть в этом доме недостающие еще улики. Нет, я не о пятнах крови говорю, – прибавил он, когда ему показалось, что инспектор хочет возразить, – их недостаточно для уличения трех негодяев! Но я надеюсь, что мне удастся уличить Фантона и его сообщников, несмотря на всю их хитрость, если я воспользуюсь их же телефоном.