Текст книги "Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии"

Автор книги: Дэвид Вудворд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Пленные были перевезены с «Атлантиса» на «Бабитонгу», которая отправилась на встречу с танкером снабжения подлодок «Эссо Гамбург». «Бабитонга» должна была пополнить свои запасы с этого судна, а также запасы «Эгерланда».

В это время SKL приказал «Атлантису» продолжать действовать на южноамериканских торговых путях и в северной части маршрута Кейптаун – Фритаун до конца июня, когда ему была назначена встреча с «Орионом».

11 июня после капитального ремонта двигателей и очередной смены маскировки «Атлантис» пустился в путь. 16 июня он отпраздновал 445 суток пребывания в открытом море – рекорд, установленный «Вольфом» во время Первой мировой войны. За это время «Атлантис» прошел 71 411 миль.

На следующий день воздушная разведка засекла судно в направлении на юго-юго-восток, и Рогге вновь предпринял ночную атаку. Судно очень высоко сидело в воде и было выкрашено в светло-серый цвет. Артиллеристы «Атлантиса» недооценили расстояние, и атакованное судно успело дать в эфир сигнал RRR.

После 39 выстрелов «Атлантис» прекратил огонь, поскольку неприятель остановился и начал спускать шлюпки. Рогге подошел поближе, чтобы потопить его торпедой, но торпеды вновь подвели его. Две из них прошли мимо мишени, а третья ударила слишком далеко к носу, чтобы произвести большие разрушения, так что топить судно Рогге пришлось орудийным огнем. «Атлантис» подобрал 29 уцелевших членов команды, было известно о пяти погибших, а еще 17 человек были в шлюпке, обнаружить которую не удалось. Через два месяца эту шлюпку вынесло на берег возле Рио; в ней никого не было. Потопленное судно «Тотенхем» из Лондона (4640 брт) направлялось из Соединенного Королевства в Александрию через мыс Доброй Надежды. На борту находился самолет, запчасти для самолетов, провизия, трактора и автомобили.

Подобрав всех уцелевших, кого удалось найти, «Атлантис» полным ходом поспешил прочь с места событий, направляясь на юго-восток. Четверо суток он медленно крейсировал вдоль путей, ведущих в Монтевидео, Пернамбуку, Фритаун и Кейптаун, прислушиваясь к оживленным радиопереговорам.

Внезапно пришли новости о потере трех судов снабжения «Атлантиса». «Эссо Гамбург» и «Эгерланд» были потоплены в начале июня крейсером «Лондон», а «Альштертор», перехваченный самолетом и эсминцами, затоплен возле мыса Финистерре. Пленники, захваченные «Атлантисом», при этом получили свободу, а важные бумаги попали в руки британцев. В их числе был, например, военный дневник «Пингвина», различные коды, шифры и другие конфиденциальные документы, в том числе и захваченные с британских судов.

На рассвете 22 июня с «Атлантиса» было замечено судно. Когда стало светлее, оказалось, что это вооруженное судно средних размеров. «Атлантис» устремился навстречу курсом, который должен был привести к столкновению. На расстоянии в 9000 ярдов Рогге открыл огонь. Противник выдал в эфир сигнал RRR, который «Атлантису» удалось подавить. Затем британское судно начало двигаться зигзагом. Благодаря искусному управлению оно все время подставляло противнику лишь минимально возможную мишень. Было сделано 40 залпов – выпущено 190 снарядов, – но попаданий было всего четыре. Носовая 5,9-дюймовая батарея и орудие № 5 вышли из строя из-за неполадок в откатном механизме. Орудия охладили морской водой и попытались вручную вернуть на позицию. Рогге развернул корабль, чтобы ввести в действие батарею другого борта, до тех пор не задействованную в сражении. Пока все это проделывалось, противник неожиданно остановился и спустил шлюпки. «Бальзак» (5372 брт) вез из Рангуна в Ливерпуль 4200 тонн риса. Из его команды численностью 47 человек было убито три британца и один араб. «Бальзак» стал двадцать первой жертвой «Атлантиса», а общий тоннаж потопленных им судов составил 139 591 брт.

Во время долгой погони-сражения у «Бальзака» было более чем достаточно времени, чтобы дать в эфир сигнал RRR. Следовательно, «Атлантису» необходимо было исчезнуть из западной части Южной Атлантики.

27 июня «Атлантис» получил приказ SKL встретиться через четверо суток с «Орионом», который шел домой из западной части Индийского океана.

Следовало передать «Ориону» достаточно топлива, чтобы он мог продержаться в открытом море до сентября. Это было весьма желательно, поскольку в противном случае «Ориону» пришлось бы преодолевать британскую блокаду в период коротких летних ночей. В свою очередь, продолжал SKL, «Атлантису» следует дозаправиться с танкера «Аннелизе Эссбергер», который должен появиться в условленной точке в течение августа. Дозаправившись, Рогге сможет оставаться в море до поздней осени.

Поддерживать рейдеры в море в течение лета было нелегко. Дело еще более осложнилось с потоплением «Бисмарка» и захватом девяти судов снабжения, направленных в море к «Атлантису» и другим рейдерам. К тому же британское адмиралтейство к этому времени получило уже столько информации о корабле от уцелевших с «Замзама» и от пленных с «Трафальгара» и «Рабаула», получивших свободу после затопления «Алынтертора», что, по мнению SKL, дальнейшие действия рейдера в Атлантике теряли смысл. В соответствии с этим SKL рассматривал возможность направления рейдера в Тихий океан через Индийский, а затем домой вокруг мыса Горн – как раз к Рождеству.

Пока же Рогге, встретив 1 июля «Орион», понял, что его проблемы гораздо серьезнее, чем он предполагал. «Орион» срочно затребовал 500 тонн топлива; без этого, утверждал его капитан Курт Вейхер, ему придется заглушить двигатели и дрейфовать в океане шесть недель или даже больше, пока не подойдет «Аннелизе Эссбергер». Рогге отказал Вейхеру, заявив, что, если он отдаст 500 тонн, «Атлантису», в свою очередь, не хватит топлива для перехода в новый район, куда его направит SKL, и ему тоже придется дожидаться подхода «Аннелизе Эссбергер». Рогге указал, что «Орион» за неделю сжигает столько топлива, сколько «Атлантис» за два месяца, из-за разницы в расходе топлива между турбинными двигателями «Ориона» и дизелями «Атлантиса». Он сказал, что выгоднее, очевидно, использовать имеющееся топливо в более экономных двигателях, то есть в двигателях «Атлантиса». На самом деле расчеты Рогге давали несколько преувеличенный результат. Отношение потребления топлива между «Атлантисом» и «Орионом» составляло скорее 1:4, нежели 1:8. Тем не менее основной довод Рогге был, очевидно, разумен, и SKL после активного обмена сигналами с ним согласился. «Атлантису» было предписано отправляться в Тихий океан, а на другом конце света, в Иокогаме, германский танкер «Мюнстерланд» получил приказ встретить его у островов Товарищества с дополнительным запасом топлива.

Рогге замечает в своем военном дневнике, что его экипаж отнесся к новым требованиям, предъявленным ему, – после уже достигнутых результатов, не виданных в истории морских войн ни до, ни после, – «образцово».

«Атлантис» двинулся в путь через остров Гоф и мыс Доброй Надежды и угодил в ураган, бушевавший там, где встретил его «Летучий голландец», и почти с такой же силой. Шторм достиг силы 11 баллов по шкале Бофорта, и корабль лег в дрейф. Когда он смог двинуться снова, то примерно месяц шел вдали от судоходных путей. Сначала он прошел к югу от Австралии, затем далеко на восток от Новой Зеландии. Чтобы занять команду, Рогге устроил тщательную инспекцию всего судна, продолжавшуюся несколько дней, и провел капитальный ремонт всех судовых машин и механизмов. К 25 августа «Атлантис» вновь оказался в местах, где можно было встретить другие суда, однако до вечера 10 сентября ничего не происходило. «Атлантис» находился тогда на полпути между Новой Зеландией и островами Товарищества. Через два часа после захода солнца с борта было замечено судно с небрежной светомаскировкой, явно стремившееся побыстрее выйти из зоны шторма. Это было первое вражеское судно, замеченное с рейдера за последние восемьдесят дней. Неприятель бросился прочь от «Атлантиса», рейдер полным ходом двинулся за ним. Торговец выдал в эфир сигнал QQQ, из которого немцы узнали, что перед ними «Сильваплана» – норвежское моторное судно вместимостью 4793 брт. «Атлантис» попытался подавить сигнал, но неудачно. Когда судно остановилось и Рогге отправил на борт «призовую» команду, он приказал послать еще один сигнал, от имени «Сильвапланы» отменяющий его же сигнал QQQ. Однако радиостанции в Австралии и на Раритонге что-то заподозрили и запросили кодированное подтверждение, которое Рогге дать не мог.

Затем «Атлантис» в сопровождении «Сильвапланы» двинулся к точке встречи, оговоренной с «Мюнстерландом» в прошлом июле. Там он обнаружил еще и судно № 45 – «Комет», – прибывшее в Тихий океан через Северо-Восточный проход. Ему пришлось пройти через льды вдоль северного побережья Сибири. Командовал «Кометом» контр-адмирал Роберт Эйссен, Рогге же был только капитаном. Пункт этот приобрел некоторое значение, когда в процессе дискуссии обнаружилось расхождение во мнениях по поводу распределения припасов. Однако мы не удивляемся тому, что Рогге удалось настоять на своем. Суда разделились: «Сильваплана» отправилась прямиком в Бордо, преодолев по пути сильный шторм возле мыса Горн, а «Атлантис» направился на северо-восток к архипелагу Паумоту и затем к острову Питкерн. 1 октября исполнилось восемнадцать месяцев с начала похода «Атлантиса» – притом, что первоначально планировалось завершить его за год. Если говорить о топливе, то запасов «Атлантиса» должно было хватить ему до марта 1942 года, но двигатели его успели износиться, и Рогге считал, что одного этого достаточно, чтобы счесть необходимым возвращение в Германию к Рождеству.

На «Атлантисе» не хватало продовольствия, поскольку свежей пищи на борту было немного, а картофель с «Мюнстерланда» оказался непригодным в пищу. Рогге был вынужден, как формулирует военный дневник, «серьезно урезать рационы пленных». Экипажу приходилось четыре раза в неделю есть почти исключительно тушенку. Ситуация с продовольствием становилась все хуже, и этот фактор также повлиял на решение Рогге вернуться домой.

Судно шло по маршруту, отмеченному на захваченной с «Сильвапланы» карте. Маршрут казался многообещающим, однако «Атлантис» никого не встретил, произвести же разведку с воздуха не позволяла погода. 9 октября рейдер достиг острова Ванавана в группе островов Паумоту. Значительная часть моряков смогла выйти на берег и искупаться в волнах прибоя. В первый раз после Кергелена – а прошло уже девять месяцев – хотя бы некоторые из моряков смогли ощутить под ногой твердую землю.

Окружающее казалось раем на земле и воплощало всю романтику южных морей: пальмы, дружественно настроенные аборигены, сверкающее солнце и белые пляжи; однако пора было двигаться дальше. Некоторое время «Атлантис» простоял в засаде примерно в ста милях к северо-востоку от Питкерна, под прикрытием острова Хендерсон. Гидропланы постоянно летали на разведку, но никого обнаружить так и не удалось.

18 октября Рогге отдал приказ идти домой. «Атлантис» должен был обойти мыс Горн, встретиться 13 ноября в пятистах милях к югу от острова Святой Елены с субмариной «U-68», чтобы заправить ее топливом, а затем направиться к другой точке встречи к северу от острова Вознесения и оказать ту же услугу подводной лодке «U-126».

На пути к первой условленной точке экипаж рейдера отметил две даты: 31 октября исполнилось 600 дней с начала похода, а 8 ноября «Атлантис» завершил кругосветное путешествие.

13 ноября «Атлантис» встретился с «U-68». Рейдер вновь сменил маскировку, умудрившись перекраситься прямо посреди океана. Его топливные танки поочередно заполнялись водой, так что корабль сильно кренился сначала на один, потом на другой борт, матросы же в это время красили корпус на ватерлинии и ниже. Тремя днями позже «Атлантис» направился ко второй точке встречи, на этот раз с «U-126» возле острова Вознесения. Еще один шаг на пути домой. С воздуха удалось засечь неизвестное судно, направлявшееся, по всей видимости, в Кейптаун. «Атлантис» целый день преследовал его только для того, чтобы вечером увидеть, как оно зажигает ходовые огни. Судно оказалось нейтральным, и рейдер отказался от погони. 21 ноября воздушная разведка доложила о еще одном судне, однако самолет, опустившись на воду, опрокинулся, и вновь отыскать неизвестное судно не удалось.

На следующий день появилась «U-126» и пришвартовалась к «Атлантису», главный левый двигатель которого в тот момент был разобран для замены поврежденного поршня. Командир подводной лодки лейтенант Бауэр с несколькими членами экипажа поднялся на борт «Атлантиса», и Рогге сразу же предложил им то, о чем мечтает любой подводник, – горячую ванну. Два германских военных корабля мирно дрейфовали бок о бок, как вдруг дозорный «Атлантиса» доложил о появлении тяжелого британского крейсера класса «Лондон». Подлодка обрубила швартовы и рукав, по которому перекачивалось топливо, и предприняла экстренное погружение, оставив на «Атлантисе» капитана и часть команды. Рогге на одном двигателе развернул свой корабль таким образом, чтобы корпусом прикрыть подлодку от гидроплана, который в тот момент взлетел с катапульты британского крейсера; было, однако, слишком поздно. Самолет сразу же подал сигнал SSS и принялся кружить над морем в том месте, где расплывалось большое нефтяное пятно, – пятно топлива, вылившегося из обрезанного при погружении субмарины рукава.

Рогге прекрасно знал, что противник, вооруженный восемью 8-дюймовыми орудиями, гораздо сильнее «Атлантиса», да и по скорости превосходит его чуть ли не на четырнадцать узлов, даже если бы оба двигателя рейдера были в полном порядке. Единственная надежда немцев состояла в том, чтобы подманить британский корабль поближе, под пушки и торпеды рейдера.

Британский крейсер «Девоншир» (капитан Р.Д. Оливер) открыл огонь с максимальной дистанции. Два первых залпа не достали «Атлантис». Рейдер в это время остановился и дал в эфир сигнал RRR, заявив, что является британским судном «Полифем». «Девоншир» заподозрил ловушку – ведь его летчики доложили, что рядом со странным судном, возможно, была подводная лодка. Еще более подозрительным было то, что «Атлантис» передавал сигнал RRR – RRR группами по три буквы, тогда как незадолго до этого, в расчете именно на такую ситуацию, был выпущен приказ посылать отныне сигнал RRR группами по четыре буквы: «RRRR… RRRR… RRRR». Капитан «Девоншира» не забыл, как «Корнуолл» при потоплении «Пингвина» приблизился к нему под удар пушек рейдера и серьезно пострадал. В соответствии с этим капитан Оливер решил не приближаться к неизвестному судну на дистанцию стрельбы. Его самолет продолжал кружить над «Атлантисом», а капитан вызвал Главное командование по Южной Атлантике, чтобы удостовериться, что неизвестное судно не может быть «Полифемом».

И самолет, и крейсер безостановочно вызывали рейдер. «Атлантис» в соответствии с ролью «Полифема» отвечал: «Что вам еще нужно?»

Самолет совершил еще один круг и доложил, что корма неизвестного судна по форме не соответствует корме «Полифема», – она слегка изогнутая, а не прямая.

Прошел час. У Рогге оставалась еще слабая надежда, что «U-126» сможет занять подходящую позицию и атаковать. «Девоншир» стремительно ходил туда-обратно на расстоянии около 17 000 ярдов, далеко за пределами досягаемости пушек рейдера. Однако первый лейтенант субмарины, принявший командование, когда капитан отправился принимать ванну, считал, что «Девоншир» должен непременно приблизиться к «Атлантису». В соответствии с этим он держался поближе к рейдеру, чтобы иметь лучший шанс воспользоваться торпедами.

«Девоншир» вновь развернулся, флаги на его фок– и грот-мачтах развевались по ветру. Один за другим три залпа 8-дюймовых орудий обрушились в море вокруг «Атлантиса» – Главное командование во Фритауне подтвердило, что неизвестное судно никак не может быть «Полифемом».

Первый залп не достал «Атлантис», один из снарядов второго угодил в нос, один из снарядов третьего – в помещение, где хранился самолет. Самолет и лежавшие там же запчасти к нему загорелись. Была повреждена корабельная система связи. «Атлантис» поставил дымовую завесу, но все, что он мог сделать под ее прикрытием, – это спустить шлюпки и плоты и приготовиться к затоплению судна. Всего в «Атлантис» попало восемь снарядов, двое моряков были убиты. Остальные оставили судно. Рогге покинул свой корабль последним. В 9.58 на нем взорвался боекомплект, и рейдер затонул в течение двух минут.

Весь экипаж «Атлантиса» оказался в воде. Поскольку из доклада летчиков было известно, что рядом почти наверняка находится подводная лодка, «Девоншир» ушел. Никто в британском военно-морском флоте не забыл, как в сентябре 1914 года, когда крейсер «Абукир» был торпедирован германской подлодкой и затонул, два таких же крейсера, находившиеся рядом, остановились, чтобы подобрать уцелевших, и, в свою очередь, тоже были потоплены подлодкой.

Рогге начал собирать свою команду. Услышав свистки, лодки собрались вместе, и Рогге приказал собирать обломки и скреплять их, чтобы этими импровизированными плавсредствами могли воспользоваться моряки, которым не хватило места в лодках и на плотах. Дул легкий пассат, погода стояла солнечная и теплая, волнения почти не было. Многочисленные акулы держались на почтительном расстоянии. Рогге провел среди своих людей перекличку; недоставало семерых. В это время всплыла подлодка. Ее капитан вернулся на борт и начал разбираться с проблемой уцелевших моряков «Атлантиса». Конечно, их было слишком много, чтобы он мог принять всех на борт своей субмарины. Он разделил моряков на три группы. Одна из них спустилась внутрь подлодки. Другая в надутых спасжилетах устроилась на палубе субмарины; эти моряки остались бы плавать в воде, если бы подлодке пришлось погрузиться. Третья группа разместилась в шлюпках и на плотах, которые лодка взяла на буксир. Буксировка продолжалась 38 часов. Буксировочные концы рвались так часто, что скоро совсем не осталось троса. «U-126» спешила к Пернамбуко. Ночь выдалась холодной, и моряки, одетые только в шорты, сильно страдали. Три группы моряков – внизу, на палубе и в лодках – регулярно сменяли друг друга, и кок «U-126» превзошел сам себя, умудряясь почти двое суток обеспечивать всех горячей пищей.

Тем временем Дёниц в шта6-квартире германского подводного флота во Франции занимался организацией спасательной операции. Трем подводным лодкам и судну снабжения «Питон» было приказано подобрать уцелевших, что и было сделано в ночь с 23 на 24 ноября. После этого «Питон» отправился дальше – заниматься снабжением подлодок. 1 декабря он стоял к югу от острова Святой Елены, а две его субмарины находились рядом в надводном положении. Неожиданно появился еще один трехтрубный британский крейсер – той же серии, что и «Девоншир». Субмарины ушли на погружение, причем трудности с погружением возникли у «U-68» – в тот момент она принимала на борт торпеды, и ее торпедные люки были открыты. Вторая подлодка, «UA», также погрузилась и атаковала вражеский корабль, которым оказался «Дорсетшир». Подлодка выпустила пять торпед, и все мимо, так что капитан «Питона» понял, что ему остается только затопить свое судно. «Питон» опрокинулся и затонул, а подлодки вновь поднялись на поверхность и начали подбирать уцелевших, среди которых оказалось и большинство людей с «Атлантиса». Всего в море оказались 414 человек. Каждая подводная лодка приняла на борт 100 человек; остальные разместились в десяти шлюпках, которые подлодки взяли на буксир.

Узнав об этом, Дёниц в своей шта6-квартире в Бретани принялся организовывать новую спасательную экспедицию.

Восемь субмарин – четыре германские и четыре итальянские – направились в Южную Атлантику на поиски уцелевших. Подобрали всех, хотя 360 человек вынуждены были провести в открытых буксируемых шлюпках десять, а 60 человек – двадцать суток.

Эта необычайная спасательная операция обернулась для немцев дополнительной удачей: «U-124» встретила на своем пути британский крейсер «Данедин» и потопила его возле скал Святого Павла.

Все подводные лодки, принимавшие участие в этой спасательной операции, вернулись в Сен-Назер между 23 и 29 декабря. 1 января 1942 года уцелевшие моряки «Атлантиса» собрались в Берлине, где их должны были торжественно чествовать. Рогге получил из рук Гитлера дубовые листья к Рыцарскому кресту.

«Атлантис» находился в походе с 31 марта 1940-го по 21 ноября 1941 года. Он потопил или захватил 22 судна общим тоннажем 145 697 брт. Рейдер провел в море 622 дня и прошел 102 000 миль.

В Берлине, прежде чем принять в апреле новое назначение на должность начальника кадров, подготовки и обучения офицеров в Киле, Рогге написал длинный доклад о своем походе, в котором изложил некоторые важные выводы и принципы.

Во-первых, писал он, обязанностью рейдера является не просто захват или затопление судов, а отвлечение сил противника на как можно более долгий срок. Если становится известно, что в каком-то районе действует рейдер, противнику приходится отправлять свои суда конвоями с потерей времени, тоннажа и судов сопровождения. Из этого следовала и наилучшая тактика рейдера. Он должен появиться в определенном районе ровно на такой срок, чтобы противник успел перейти на конвоирование судов, затем оставить этот район и как можно скорее появиться в другой части света и начинать весь цикл сначала.

Короче говоря, самым эффективным оружием капитана рейдера против торгового судоходства противника является само существование его судна, о чем противнику следует постоянно напоминать путем нанесения разовых ударов.

Рассматривая ситуацию, которая возникнет после того, как рейдер уже перестанет быть полезным, Рогге приходит к важному стратегическому выводу. Он выдвигает идею о том, что капитан рейдера, вместо того чтобы затопить или отвести свой корабль в нейтральный порт, где он будет интернирован, должен, если это возможно, высадить команду на берег и «вести сухопутную войну против колониальных владений противника, его протекторатов, подмандатных территорий или доминионов». Именно так поступил во время Первой мировой войны капитан «Кенигсберга».

Затем Рогге переходит к обсуждению проблем набора экипажей. Он настаивает, что для подобных походов следует отбирать только людей, владевших в мирной жизни каким-либо ремеслом. Люди, ничего не умеющие, легко поддаются скуке и быстро деморализуются.

Очень важен, утверждал Рогге, выбор врачей. Кроме чисто медицинских обязанностей, двое докторов «Атлантиса» – доктора Рейл и Шпрунг – выполняли и чрезвычайно важные функции социальных работников: члены экипажа со своими тревогами и бедами охотнее шли к ним, чем к строевым офицерам.

В самом начале похода «Атлантиса» девизом корабля стала фраза из популярной песенки: «Das kann doch einen Seemann nicht erschüttern» («Ho моряку все это нипочем!»). Во всех передрягах до самой гибели рейдера этот девиз оставался дежурной шуткой моряков.

Слухи, писал Рогге, необходимо отслеживать с величайшей тщательностью и их распространение сразу же пресекать.

Когда по официальным каналам удавалось получить сведения о присвоении звания кому-то из членов экипажа или какие-то другие хорошие новости, заинтересованное лицо по традиции получало сообщение о них на специально придуманном бланке «Добрых новостей». На основе сообщений DNB (Германского официального агентства новостей) на рейдере выпускалась газета. Часто проходили выступления самодеятельных артистов. Моряки мастерили модели судов – как всегда на борту любого военного или торгового судна любой страны, долгое время плавающего вдали от родины.

Питались все одинаково – и офицеры, и матросы. Рогге установил порядок, при котором любые дополнительные блага – с захваченных судов и тому подобное – должны были распределяться между всеми, «как вода».

Более или менее квалифицированные офицеры и другие моряки проводили занятия по математике, истории, английскому языку, политической экономии и машинописи. Утром по воскресеньям проводились занятия кружков, в остальном же воскресенье по возможности оставалось днем отдыха. Еще до отплытия рейдера на его борту была подобрана большая коллекция хороших граммофонных записей, что, по отзыву Рогге, дало положительный результат. Оркестр – это совсем другое дело, писал он, однако на борту не оказалось настоящих музыкантов. Тем не менее экипаж часто собирался, чтобы попеть песни, особенно часто на палубе в тропических водах.

Вся исходящая почта подвергалась тщательной цензуре, не только с точки зрения государственной безопасности, но и в личном плане. Не допускалось, чтобы домой уходили «мелкие обиды», которые могли огорчить семью или друзей через несколько месяцев после того, как сама обида уже забылась.

Чтобы разрушить монотонность жизни на корабле, была разработана схема «отпусков на борту». Члены экипажа группами по двенадцать человек получали восемь дней отпуска. Они жили отдельно от остальной команды – в изоляционных боксах госпиталя, которые не использовались, поскольку инфекций на судне не было. Отдыхающие читали, загорали на солнце, писали стихи или рассказы, играли в различные игры и сталкивались с обычной жизнью корабля только во время еды, если, конечно, не звучал сигнал «к бою». Офицеры и старшины пользовались такими же правами, но могли проводить свой отпуск у себя в каютах. Всего за время похода почти все члены экипажа получили по два таких отпуска.

В апреле 1942 года Рогге принял назначение в Киль. Через год он был назначен начальником подготовки и обучения офицеров, а к концу войны был уже вице-адмиралом, заместителем командующего германским флотом.

Послужной список Рогге и «Атлантиса» говорит сам за себя. Рогге был умелым, гуманным и упорным офицером, а корабль и экипаж были достойны его.