Текст книги "Король горы"

Автор книги: Дэвид Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 12

Подгоняя лошадей, Кинги еще две мили проехали вдоль Репабликан, потом свернули на северо-восток. Изекиэль напряженно обшаривал взглядом прерию, то и дело оборачиваясь, чтобы проверить, нет ли за ними погони. Натаниэль с трудом держался на лошади, плечо горело, и он с нетерпением ждал остановки на ночлег. Мысль о том, что в седле придется провести еще девять-десять часов, не радовала. Со временем Изекиэль немного успокоился.

– Пока никаких признаков погони, – сообщил он.

– Может, мы остановимся, передохнем?

– Ни в коем случае. Надо отъехать как можно дальше.

Натаниэль держал поводья в правой руке, а левой, согнутой в локте, прижимал к боку ружье. Это было неудобно и больно, но лучше уж терпеть боль, чем ехать безоружным по краю, где за каждым холмом притаились в засаде свирепые дикари. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Натаниэль решил завести разговор:

– Дядя, а ты когда-нибудь убивал гризли?

Зик кивнул.

– А сколько раз?

– По правде говоря, я уже сбился со счета.

– Они тебя ранили?

– Пара царапин, несколько укусов, – ответил Зик. – Гризли… Никто не знает об этих тварях больше меня, разве что Шекспир. Поэтому слушай внимательно. Вообще-то, медведь – животное непредсказуемое, но гризли-одиночка обычно не нападает, если не подходить к нему слишком близко. Другое дело – мамаша семейства. Никогда не подходи к медведице с медвежатами. Тот, кто к ним лезет, сам напрашивается на неприятности.

– Почему медведь на меня напал? Я его не злил, а он все равно шел на меня. И принюхивался так жадно, как будто ловил мой запах.

– Ты сам ответил на свой вопрос. Запах. Медведи живут обонянием. Их ведет нос. Гризли бродят от одного лакомого запаха к другому, так же как бабочки перелетают с цветка на цветок. По словам моего друга Шекспира, медведи не могут похвастаться острым зрением, зато у них невероятно тонкий нюх, – сказал Зик. Он усмехнулся. – У трапперов припасена на этот счет пословица «Если с елки упадет иголка, орел ее увидит, олень услышит, а медведь учует». Чаще всего, почуяв запах человека, медведь предпочитает загодя удалиться. Но если ветер сдувает твой запах в сторону, появление человека становится для медведя неожиданностью. В таком случае тебе не позавидуешь. Медведи не любят сюрпризов.

– Наверное, этот гризли нашел меня по запаху и решил съесть.

– Сложно сказать, племянник. Сдается мне, он просто никогда не видел белого человека и ему стало любопытно, что ты за диковина. Если бы он на самом деле хотел тебя сожрать, сразу же сделал бы это.

– В следующий раз я побегу что есть силы, – сказал Натаниэль, вспомнив совет, который Зик дал ему в Сент-Луисе насчет индейцев.

– Ни в коем случае.

– От медведей что, нельзя убегать? – удивился Нат.

– Бежать можно только в одном случае, – засмеялся Зик. – Если медведь уже погнался за тобой. Здешние места кишат медведями, их тут как блох на бездомной собаке. Ты постоянно будешь натыкаться на гризли, так что слушай и запоминай. Если гризли к тебе приближается, держи себя в руках. Стой на месте. Смотри на него. Скорее всего он встанет неподалеку и будет смотреть тебе в глаза, пристально, как бы оценивая, чего ты стоишь. Если ты струсишь и побежишь, он догонит тебя и разорвет на куски. Так же и с другими зверями. Господь велел человеку властвовать над животными, и зверь не тронет тебя, если ты себя перед ним не уронишь.

Натаниэль переваривал новые сведения. Ага, получается, этим утром он допустил целых два промаха. Вначале ушел из лагеря без оружия, а потом пытался убежать от медведя.

– То же самое с индейцами, – продолжал Изекиэль. – Никогда не показывай, что ты струсил, или пожалеешь, что появился на свет. Индейцы превыше всего ценят храбрость и мужество. Поэтому они придают столько значения подсчету ку.

– Подсчету чего?

– Ку. Чтобы снискать боевую славу, индеец должен подойти к своему врагу вплотную и коснуться его рукой, оружием или специальным жезлом. Так он доказывает, что он настоящий мужчина и храбрый воин. Каждый раз, когда индеец касается врага, он засчитывает себе ку.

– Я не понимаю, – сказал Натаниэль. – Что такого особенного в том, чтобы коснуться своего врага?

– По индейским понятиям, для того чтобы убить врага издалека – застрелить из лука, ружья, – особой храбрости не надо. Храбрость в том, чтобы встретиться с противником лицом к лицу и убить его копьем, ножом или в рукопашном бою, – объяснил Зик. – Поэтому самыми достойными считаются те воины, у которых больше ку.

– А я думал, они убивают просто так, для удовольствия.

Изекиэль посмотрел на племянника:

– Индейцы люди дикие, но не дикари, не важно, что ты вычитал про них в газетах.

– Ты так говоришь, будто восхищаешься ими.

– В них есть чем восхищаться. Ты сам увидишь.

Зик пришпорил лошадь. Через два часа они остановились у небольшого ручья. Близ воды росли кедры; Натаниэль сел и привалился к стволу одного из них, радуясь, что может хоть немного отдохнуть. Зик, приложив ладонь ко лбу, напряженно вглядывался вдаль.

– Кто-нибудь из твоих друзей погиб от рук индейцев? – спросил Нат.

– Года полтора назад трое моих близких друзей попали в засаду, устроенную черноногими неподалеку от слияния Миссури и Джефферсон. Двое, когда их нашли, были так утыканы стрелами, что стали похожи на дикобразов. А с третьего индейцы сняли скальп.

– Как вы об этом узнали?

– Третьего, Гриньона, черноногие отпустили, потому что, когда его пытали, он не издал ни звука, как они над ним ни издевались. Такие уж у них традиции, племянник. Так вот, они пустили его по лесу раздетым догола, без еды и без оружия, даже ножа с собой не дали. Велели передать, чтобы белые держались подальше от их земли.

– Что с ним стало?

– Через три дня ему удалось добраться до лагеря трапперов. Бедняга был на последнем издыхании, ноги сбиты в кровь. Люди пытались ему помочь, но было слишком поздно. Он умер через два дня.

Натаниэль сдвинул брови:

– Подожди, ты говорил, ему сняли скальп. Почему же он не умер сразу?

– Само по себе это не смертельно. Будешь ты жить или нет, зависит от того, что с тобой индейцы проделают до того, как содрать скальп. Или после.

– Чудовищно.

– Остаться без скальпа еще не самое страшное. Бывает и хуже.

– Еще хуже? – ужаснулся Натаниэль.

Закрыв глаза, он представил свой собственный окровавленный скальп. Его передернуло.

– Поверь мне, индейцы только одна из опасностей, которые подстерегают тебя на Диком Западе. Два года назад сто шестнадцать человек выехали из Санта-Фе, чтобы поохотиться в южной части Скалистых гор. Обратно вернулись шестнадцать.

Натаниэль замер:

– Всего шестнадцать? А что стало с остальными?

– С кем-то, вероятно, расправились индейцы, другие, наверное, умерли от какой-нибудь болезни, кого-то укусила змея, кого-то порвал гризли. Мало ли что может с человеком произойти в горах.

– На Диком Западе так опасно, а люди все равно едут. Что их тянет?

Зик вздохнул:

– Многие задавались этим вопросом. Когда-нибудь ты сам поймешь.

– Вряд ли, я не собираюсь здесь задерживаться.

– Кто знает, племянник, кто знает…

Натаниэль закрыл глаза и стал думать об Аделине. Перспектива провести вдали от нее целый год с каждым днем нравилась ему все меньше. Двенадцать долгих месяцев в горах с дядей! Чем дальше, тем чаще, Натаниэлю приходило в голову: если он доживет до встречи с Аделиной, это будет просто чудо. Да, он хочет стать богатым, но отдавать жизнь за золото?.. Готов ли он умереть за любовь Аделины?.. Имеет ли это смысл?..

– Нат!

Резкий окрик вывел Натаниэля из задумчивости. Он открыл глаза. Дядя указывал на еле различимое пятнышко на горизонте.

– Что это? – спросил Нат.

– Садись в седло. Надо сматываться, у нас на хвосте индейцы.

Услышав дядины слова, Натаниэль моментально позабыл о боли. Залезая в седло, он побил рекорд быстроты. Зик некоторое время всматривался в прерию, потом оседлал лошадь и погнал ее через ручей.

– Это шайены? – спросил Натаниэль. Он скакал слева от дяди.

– Слишком далеко, не разобрать, – ответил Зик. – А ближе, надеюсь, мы их не подпустим.

Они скакали что есть мочи около получаса, спугнули большое стадо антилоп и молодого волка. Вскоре впереди показался низкий холм – вернее, даже не холм, а пригорок, поросший редкой травой. Изекиэль взобрался вверх по пологому склону. Нат последовал за ним и, остановившись на гребне холма, поглядел на восток. По прерии, поднимая пыль, скакали восемь всадников. С первого взгляда понятно было, что это не белые.

– Черт! – крикнул Зик. – Мы попали в переплет.

– Остановимся?

– Куда денешься, – ответил Зик. – Мы не сумеем от них оторваться. С лошадьми Ганта и его дружков нам от погони не уйти.

– Тогда, может, бросить их? Индейцы возьмут лошадей себе и оставят нас в покое!

– Я бы не стал на это рассчитывать. Знаю одного парня, который так сделал. Индейцы забрали лошадей и продолжили погоню. Гнались за ним до ночи. Он еле ноги унес.

– Что же делать?

Изекиэль тщательно осмотрелся по сторонам, что-то бормоча себе под нос. Вокруг простиралась прерия, плоская, как блин. Безбрежное море травы без единого деревца. Спрятаться негде.

– Придется драться.

Дядя слез с коня и принялся тщательно проверять свой «хоукен». Натаниэль тоже спешился и стоял, глядя на крошечные фигурки вдалеке. Они быстро росли. Натаниэль прикинул, что индейцы будут на холме, самое большее, через пять минут.

– Если нас совсем прижмут, застрелим лошадей и используем их в качестве заграждения, – предупредил Зик.

– Убить лошадей?.. – растерялся Нат.

– По-твоему, лучше, чтобы нас убили индейцы? Нат, заруби себе на носу, на Диком Западе лошадь не четвероногий друг. Никогда не привязывайся к своему коню, – возможно, в один прекрасный день тебе придется его съесть.

– Ни за что, – заявил Натаниэль, поглядев на свою кобылу.

– Если проголодаешься, съешь ее и пальчики оближешь, – заверил дядя. – Конина ничем не хуже другого мяса.

– Надеюсь, мне никогда не придется так голодать.

Изекиэль мерил холм шагами, держа карабин наперевес.

– У нас есть преимущество перед этими чертями. Они видят, что нас двое, и считают, что у нас только два карабина. А у нас целых пять штук плюс пистолеты – наши и те, что достались в наследство от Ганта и компании. – Зик засмеялся. – Да, сэр. Мы приготовили индейцам сюрприз. Они не скоро его забудут.

– А вдруг у них тоже ружья?

– Вряд ли. Индейцы предпочитают убивать стрелой, копьем или томагавком. Ружья есть у немногих, да и те мазилы.

– Надеюсь, ты окажешься прав.

– Не волнуйся ты так, племянник. Дольше проживешь.

Натаниэль вяло кивнул. От страха все же засосало под ложечкой. Индейцы! В Нью-Йорке Нат много читал о леденящей кровь жестокости дикарей – скальпировании и других, не менее страшных обычаях, которые в ходу у диких племен в обширных неисследованных землях к западу от Миссисипи. Он и представить себе не мог, что наступит день, когда придется сражаться с индейцами не во сне, а наяву. «Что я здесь делаю?» – снова и снова спрашивал он себя, глядя на то, как индейцы скачут к холму.

– Сделай вид, что не боишься, – посоветовал Зик. Натаниэль заглянул дяде в глаза:

– А ты – ты боишься смерти?

– Не особо. На Западе ты постепенно привыкаешь к смерти, начинаешь воспринимать ее как спутника в своих странствиях. Когда знаешь, что конец может наступить в любой момент… что смерть ходит за тобой по пятам… вроде как смиряешься с мыслью о ней. Нет, я не желаю умирать и буду до последнего бороться за жизнь. Но если честно, не сказал бы, что боюсь смерти.

– А я боюсь, – промолвил Натаниэль.

– Бояться не стыдно, стыдно быть трусом. Главное – не позволяй страху себя победить. Ты сможешь одолеть страх, если постараешься, – сказал Зик. – Кстати, ты извлек урок из истории с Гантом?

– Урок?

– Когда жизнь висит на волоске и остается только уничтожить врага или погибнуть самому, страх испаряется, как роса под лучами солнца. – Изекиэль посмотрел на лошадей. – Принеси оружие и положи здесь, чтобы было под рукой, когда начнется заварушка.

Сложив карабины и пистолеты в ряд на земле, Натаниэль поднял глаза. Индейцы были не более чем в пятистах ярдах от холма.

– Черт! – воскликнул Зик.

– Что?

– Это не шайены, Нат.

– А кто?

– Кайова, – досадливо сплюнул Зик. Его лицо приобрело суровое, жесткое выражение. – Обычно они не забираются так далеко на север. Наверное, искали лагерь шайенов, чтобы на него напасть, а наткнулись на нас.

– Они не из мирных племен?

– Скажу тебе так: самоубийца и тот не повернется спиной к кайова.

Натаниэль облизал пересохшие губы и положил палец на курок карабина.

– Шайены и кайова враждуют давно, – продолжил Зик. – Постоянно нападают друг на друга. Шайены убивают кайова, кайова, ясное дело, мстят, так что вражде нет конца. – Он помедлил. – Попомни мои слова, рано или поздно шайены и кайова сотрут друг друга с лица земли.

Едва слушая, Натаниэль с тревогой и. страхом следил за кайова.

– Это и погубит индейцев, – задумчиво проговорил Зик.

– Что?

– То, что они постоянно воюют друг с другом. Они не смогут объединиться против белых.

Натаниэль открыл было рот, собираясь спросить, зачем индейцам объединяться, если белых за Миссисипи раз, два и обчелся, но слова застряли в горле. Индейцы остановились. Один из воинов отделился от соплеменников и погнал лошадь прямо к холму.

– Запомни, Нат, – предостерег Зик. – На кону твоя жизнь. Один неверный шаг, и пожалеешь, что тебя не съел медведь.

ГЛАВА 13

На расстоянии двухсот ярдов от Натаниэля и Зика кайова пустил лошадь шагом. Он приближался к холму, с настороженным видом сжимая в руке копье. Натаниэль вскинул карабин, но дядя рукой отвел ружье:

– Не сейчас, племянник. Он хочет говорить. Я поеду и узнаю, что ему надо.

– Это не опасно?

– Сам он ничего не сделает. – Зик зашагал к лошади. – А мы узнаем, что у этой шайки на уме.

Дядя прыгнул в седло и поехал вниз по склону. Натаниэль впервые за все время путешествия осознал, как сильно он зависит от дяди. В одиночку он не продержался бы и неделю. Натаниэль напряженно следил за тем, как сокращается расстояние между дядей и кайова; юноша поднял карабин и приготовился стрелять. Шагах в десяти друг от друга Зик и предводитель индейцев остановились и стали разговаривать на языке жестов. Переговоры продолжались несколько минут. Наконец кайова злобно махнул рукой, ударил лошадь пятками в бока и галопом поскакал обратно к соплеменникам.

Изекиэль вернулся на холм.

– Что случилось? – с тревогой спросил Нат.

– Мне выпала честь познакомиться со Всадником Грома, воином кайова, отличившимся во многих боях, – сказал Зик, спешиваясь. – Как я и предполагал, кайова ищут лагерь шайенов. Всадник Грома не ожидал, что встретит здесь белых, и спрашивал, нет ли с нами кого-то еще. По-моему, он не верит, что мы вдвоем.

– Только об этом и говорили?

Зик нахмурился:

– Не только. Он потребовал, чтобы мы в обмен на лошадей отдали ему наши ружья.

– И что ты ему ответил?

– Послал есть медведя.

– Есть медведя? – удивился Нат.

– Кайова не едят медвежатины. Это для них табу, как для шайенов – собачье мясо. Послать Всадника Грома есть медведя все равно что белому сказать «проваливай к чертям».

– И что теперь?

– Готовься к бою.

Натаниэль посмотрел на индейцев. Разговаривая с другими воинами, Всадник Грома несколько раз махнул рукой в сторону холма. Натаниэль окинул взглядом лежащие на земле карабины, нащупал пистолеты за поясом. Снова придется убивать… Вот сейчас юноша горько пожалел, что покинул Нью-Йорк. Как было бы здорово оказаться сейчас дома, да что уж там – хоть в конторе зануды Таттла!

– Идут, – ровным голосом сказал Зик.

Всадник Грома и остальные семеро поскакали к холму, издавая душераздирающие вопли, злобно улюлюкая и потрясая оружием.

– Целься как следует, – велел Зик, – перезаряжать времени не будет. Нельзя терять ни единого выстрела.

Натаниэлю пришлось сделать усилие, чтобы подавить дрожь. Он прижал к плечу карабин, не понимая, как дяде удается сохранять хладнокровие. Кайова были примерно в двухстах ярдах. Натаниэль ждал, пока они приблизятся на расстояние полета пули. Только бы не промахнуться! Прицелившись в одного из всадников, Натаниэль выждал еще немного, чтобы стрелять наверняка.

Прогремел выстрел. Один из воинов, взмахнув руками, на полном скаку свалился с лошади. Остальные тут же развернули коней и направились к упавшему.

– Может, это охладит их пыл, – проронил Зик, перезаряжая карабин. Уверенности в его голосе не было.

– Зачем они так кричат? – пробормотал Нат.

– Это боевой клич. Индейцы вопят как оглашенные, когда идут в атаку, чтобы лишить врагов присутствия духа.

– Надо признать, у них это хорошо получается.

Зик улыбнулся:

– А ты неплохо держишься.

– Я пока еще ничего не сделал.

– У тебя есть шанс проявить себя, – хмыкнул Зик, кивая на индейцев.

У Натаниэля перехватило дыхание: кайова снова пошли в атаку, они галопом скакали к холму. Нат прицелился, выбрав воина с перьями в волосах. «Нельзя терять ни единого выстрела». Промах может стоить ему жизни. Нат старался держать карабин как можно тверже, чтобы ствол не дрожал; прицеливаясь, он сделал поправку на траекторию полета пули и ветер, как учил дядя. Юноша уже готов был нажать на спуск, но тут кайова сделали хитрый маневр. В первый момент Натаниэлю показалось, что индейцы падают с лошадей. Каждый из воинов, скользнув вниз, вытянулся вдоль корпуса бешено скачущей лошади, одной ногой цепляясь за спину животного. Таким образом, индейцы практически не подставляли тело под выстрелы, и попасть в них теперь было почти невозможно. Изекиэль нажал на спуск. Нат похолодел: ни один из кайова не упал, дядя промахнулся!

– Черт! – выкрикнул Зик.

Он бросил «хоукен» и схватил запасной карабин.

– Давай по лошадям, Нат! Пали по лошадям!

Убить лошадь? Натаниэль помедлил, но, представив, что его ждет, если кайова в полном составе доберутся до холма, быстро прицелился в одно из животных и нажал на спуск. Раненая лошадь взвилась на дыбы, и наезднику пришлось выпрямиться, чтобы не свалиться на землю. Похоже, выстрел не причинил животному серьезного вреда – лошадь снова понеслась к холму.

– Стреляй, не останавливайся! – выкрикнул Зик.

Вскинув карабин, он прицелился в ближайшего коня. Раздался залп, лошадь забилась, сбрасывая всадника, грянулась оземь и покатилась по траве.

Оставшиеся шестеро кайова стремительно приближались к холму. Внезапно, ярдах в ста, они, как по сигналу, разделились и веером поскакали к вершине, виляя из стороны в сторону.

– Стреляй, Нат! Стреляй! – крикнул Зик. Натаниэль поднял с земли карабин и стал целиться в кайова, скакавшего справа, но лошадь все время меняла направление, и хитрый индеец каждый раз успевал уйти из-под прицела. Изекиэль выстрелил в третий раз. Серая лошадь забилась в предсмертных конвульсиях.

– Еще один готов! – прокричал он. – Но скоро они будут здесь!

Натаниэль старательно, затаив дыхание прицелился и выстрелил. У лошади справа подкосились ноги, и она рухнула на землю, придавив наездника своим телом. Натаниэль облегченно улыбнулся. Но радость его была недолгой. Кайова стремительно приближались. Еще минута, и враги будут на холме! Бросив взгляд себе под ноги, Натаниэль с ужасом понял, что они с дядей успели расстрелять все пять ружей. Изекиэль стремительно перезаряжал «хоукен». Нат перевел взгляд на кайова, галопом скачущих к холму. Ему не успеть перезарядить карабин. Бросив бесполезное теперь ружье, Нат выхватил пистолеты. Он решил выиграть время для дяди и сделал несколько шагов вперед. Нат будет бороться, он дорого отдаст свою жизнь! Юноша уже не думал ни об Аделине, ни о сокровище, ни о семье, оставшейся в Нью-Йорке. Забыл он и о страхе. Его больше не волновало, что убивать нехорошо. Натаниэль думал только о том, как расправиться с индейцами раньше, чем те убьют их. В кого из четверых стрелять? Нат выбрал того, что поближе. Он наставил на воина оба пистолета и ждал, пока кайова подъедет на пятнадцать футов, потом резко выдохнул и нажал на спуск. Обе пули угодили войну прямо в грудь. Не удержавшись на лошади, индеец навзничь рухнул на траву. Врагов оставалось трое, один с луком и двое с копьями. На полном скаку пролетая мимо Натаниэля, Всадник Грома сделал резкий выпад копьем; Натаниэль в последний момент успел увернуться, острие копья прошло в дюйме от груди. Кидаясь к запасным пистолетам, Нат мельком увидел, что дядя целится из карабина в индейца с луком. Изекиэль выстрелил. Индеец, упал с лошади и покатился вниз по склону холма. Перед тем как упасть, он все же успел спустить тетиву, и стрела нашла свою мишень. Изекиэль пошатнулся и рухнул на колени, цепляясь обеими руками за древко. Стрела кайова вонзилась ему в бок и вышла под лопаткой.

– Дядя! – закричал Натаниэль, забыв обо всем.

– Сзади, Нат, сзади! – прохрипел Зик.

Зик в очередной раз спас племяннику жизнь. Потрясая копьем, к Натаниэлю галопом приближался кайова, из-под копыт лошади летели трава и грязь. Воин занес копье, готовясь метнуть его в Ната. Но тут раздался выстрел, и индеец упал замертво. Спасая жизнь племянника, Зик сумел поднять пистолет и выстрелить, несмотря на то что в боку у него торчала стрела! На холм карабкались еще двое индейцев. Натаниэль бросился к запасным пистолетам. Рядом загрохотали копыта; Нат бессознательно метнулся влево. Инстинкт его не подвел: копье Всадника Грома прошло на волосок от него. Натаниэль выбросил вперед правую руку и крепко ухватил копье за древко. Упираясь в землю ногами, он изо всех сил потянул копье на себя. К собственному удивлению, ему удалось сдернуть индейца с лошади. Всадник Грома полетел на землю. Падая, он выпустил копье из рук, но тут же с грацией дикой кошки вскочил на ноги и выхватил томагавк. Поздно было бежать за пистолетами. Натаниэль поудобнее перехватил копье и нацелил его на воина. Всадник Грома со злорадным хохотом прыгнул вперед и резким ударом томагавка отбил копье в сторону. Натаниэль с трудом сумел удержать древко в руках. Отступив на шаг, он вновь выставил копье перед собой, надеясь удержать индейца на расстоянии. Но тот снова отбил копье и бросился к Нату. В отчаянии, Натаниэль ткнул врага в живот тупым концом копья. Кайова согнулся пополам от боли. Перехватив копье поперек, Нат ударил индейца под подбородок. Копье с силой врезалось в челюсть, воина отбросило назад.

Прогремел ружейный залп, раздались крики на индейском наречии.

Не обращая на все это никакого внимания, Натаниэль перехватил копье, как полагается, и ударил, целясь Всаднику Грома в грудь. Но тот перекатился вправо, уходя из-под удара, а потом – невероятно! – отбежал в сторону, легко запрыгнул на свою лошадь и со всей мочи поскакал прочь, на восток.

Натаниэль обогнул холм в поисках других кайова. Но их не было. Лежали четыре бездыханных трупа, а один индеец, хромая, бежал вниз.

– Нат!

Дядя корчился от боли рядом с запасными пистолетами. Натаниэль подбежал к нему и опустился на колени:

– Я здесь!

Изекиэль поднял голову. Из уголка рта стекала кровь.

– Что с кайова? – слабо прошептал он.

– Мы их победили! – воскликнул Нат, в ужасе наблюдая за тем, как по рубашке Зика расползается алое пятно.

– Точно? – пробормотал Зик.

– Точно, – ответил Натаниэль, но на всякий случай оглянулся.

Индейцы и в самом деле удалялись. Всадник Грома подогнал лошадь товарищу, оставшемуся без коня, и оба кайова, не оборачиваясь, поскакали прочь.

– А другие? – еле слышно спросил Зик.

– Мертвы, насколько я могу судить, – ответил Нат.

– Да нет, я не о кайова, – сказал Зик.

Он попытался выпрямиться. Лицо исказилось от боли.

– Что ты имеешь в виду?

– Другие, где другие? – простонал Зик.

Он стал заваливаться на бок. Натаниэль поддержал дядю, чтобы тот не упал.

– О чем ты говоришь?

И тут воздух наполнил гулкий стук копыт. На холм поднялась другая группа индейцев.