Текст книги "Искатель. 1992. Выпуск №1"

Автор книги: Дэвид Моррелл

Соавторы: Херман Вихерс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Шесть выстрелов, сосчитал Тисл. Теперь револьвер у парня пуст. Он выбежал на улицу и, щурясь от солнца, успел увидеть, как парень исчезает за углом. Шинглтон целился из револьвера. Тисл резко пригнул его руку.

– Иисусе, ты видишь, сколько народу?

– Я мог в него попасть!

– И не только в него! – Он быстро вернулся в участок, мысленно отметив три пулевые дыры в двери. – Скорее сюда! Посмотри, что с Голтом и Престоном! Вызови врача! – Сам он уже бежал к радио.

Хлопнула входная дверь – появился Шинглтон; Тисл включил передатчик и быстро заговорил в микрофон. У него дрожали руки, в животе, казалось, переливается горячая вода!

– Уорд! Где ты, черт побери, Уорд! – кричал он в микрофон. Наконец Уорд ответил, и Тисл быстро рассказал о случившемся, обрисовал тактику. – Он знает, что по Центральной дороге можно выехать из города! Сейчас он едет на запад! Перехвати его!

В комнату влетел Шинглтон.

– Голт мертв. Господи, да у него кишки наружу вылезли, – запинаясь, пробормотал он и сглотнул, стараясь перевести дыхание. – Престон жив. Не знаю, сколько протянет. У него течет из глаз кровь!

– Возьми себя в руки! Вызови по телефону «Скорую помощь!» Врача! – Тисл что–то переключил в передатчике. У него все еще дрожали руки. В животе происходило черт знает что. – Полиция штата! – крикнул он в микрофон. – Мэдисон вызывает полицию штата. Срочно. – Ответа не было. Он повторил громче.

– Я не глухой, Мэдисон, – послышался мужской голос. – Что там у вас?

– Побег арестованного. Один полицейский убит. – Тисл быстро рассказал суть дела, жалея время, которое ушло на это. Потребовал перекрыть дороги.

Шинглтон положил трубку телефона.

– «Скорая помощь» уже едет, – доложил он.

– Разыщи по телефону Орвала Келлермана. – Тисл снова переключил передатчик, вызвал другую патрульную машину.

– Келлерман вышел. Я говорю с его женой. Она не хочет за ним идти, – доложил Шинглтон.

Тисл взял трубку.

– Миссис Келлерман, это Уилфред. Мне срочно нужен Орвал.

– Уилфред? – Голос у нее был тонкий и ломкий. – Какой сюрприз, Уилфред. Ты так давно не давал о себе знать. – Ну почему она говорит так медленно?

Он был вынужден ее прервать:

– Миссис Келлерман, я должен поговорить с Орвалом. Это очень важно.

– Ох, мне ужасно жаль. Он поблизости, занимается своими собаками, а ты знаешь, что я не могу его беспокоить, когда он занимается с собаками.

– Вы должны пригласить его к телефону. Пожалуйста. Поверьте мне, это важно.

Она молчала, и он слышал ее дыхание.

– Хорошо, я ему скажу, но не обещаю, что он подойдет. Ты же знаешь, какой он, когда занимается собаками.

Тисл услышал, как она положила трубку рядом с аппаратом, и быстро зажег сигарету. За те пятнадцать лет, что он служил полицейским, он еще ни разу не упускал арестованного, и у него не убивали напарника. Он бы с удовольствием размозжил этому парню голову о стену.

– Почему он это сделал? – спросил Тисл у Шинглтона. – Дикость какая–то. Забрел в город неизвестно зачем и за какой–то час из бродяги стал убийцей. Эй, ты в порядке? Совсем белый. Сядь и опусти голову между колен.

– Я никогда не видел, как режут человека. Голт. Черт возьми, я с ним сегодня вместе обедал.

– Дело не в том, сколько раз это видишь. В Корее я раз пятьдесят видел, как людей вспарывали штыком, и каждый раз меня выворачивало.

Трубку на том конце снова подняли. Хорошо, если бы это оказался Орвал.

– Ну, в чем дело, Уилл? Надеюсь, ты побеспокоил меня не из–за пустяка.

Слава Богу, это он. Орвал был лучшим другом его отца, и они часто ходили втроем охотиться. Потом, когда отец Тисла погиб, Орвал стал для него вторым отцом. Он давно ушел на пенсию, но был в лучшей форме, чем мужчины вполовину его моложе, к тому же у него была самая обученная свора гончих в округе.

– Орвал, у нас только что сбежал арестованный. Мне некогда объяснять все в подробностях, но мы сейчас разыскиваем этого парня. Я не думаю, что он задержится на дороге. Уверен, что парень пойдет в горы, а потому надеюсь, что вам захочется проветрить ваших собак.

Глава 12

Рэмбо с ревом несся на мотоцикле по Центральной дороге. Ветер резал ему лицо и грудь, глаза слезились, и он боялся, что придется сбавить скорость – ему было плохо видно, что делается впереди. Машины резко тормозили, водители глазели на него, голого на мотоцикле. Люди оборачивались и показывали на него пальцами. Далеко позади завыла сирена. Он выжал из мотоцикла все, что мог, проскочил на красный свет, едва не столкнувшись с бензовозом. Вторая сирена послышалась где–то слева. Мотоциклу никогда не уйти от полицейских машин. Зато он способен пробраться туда, куда нет дороги для полицейских машин: в горы.

Нырнув в ложбину, дорога стала подниматься на холм. Сзади подгоняли сирены, и Рэмбо взлетел на вершину холма так стремительно, что мотоцикл чуть было не опрокинулся.

Миновав щит с надписью «ВЫ ПОКИДАЕТЕ МЭДИСОН», Рэмбо свернул на грунтовую дорогу и теперь был вынужден ограничиться пятьюдесятью милями в час. Сирены быстро нагоняли. Если он останется на этой грунтовой дороге, то его настигнут до того, как он доберется до гор. Нужно свернуть куда–то, куда они не смогут проехать. Он взял влево и выехал через распахнутые ворота на узкую дорожку для телег с глубокой желтой колеей.

Впереди была прочная деревянная изгородь. Он приближался к ней, морщась от вопля сирен и разглядывая скот. Около сотни голов. Коровы были на поле впереди Рэмбо и понемножку выходили через открытые ворота на лесистый склон. Рев мотоцикла заставил их перейти на галоп. Это были упитанные коричневые коровы джерсийской породы, они протискивались в ворота по три в ряд и неслись вверх по склону. Он миновал ворота вместе с последними коровами и тоже помчался вверх по склону. Подъем был крутой, и пришлось наклониться вперед, чтобы не опрокинуться. Наконец подъем кончился. Он перескочил через ручей, чуть не свалившись на другом берегу. Горы были уже совсем близко, и он, с трудом удержав равновесие, выжал максимальную скорость. Впереди были редкие деревья, дальше чаща, камни, кустарники. Наконец он увидел то, что искал – лощину между двумя каменистыми грядами, – и повернул туда. Сирены звучали все тише.

Это означало, что машины остановились. Полицейские выскочили из них и теперь целятся в него. Выстрел, пуля свистнула рядом с головой. Еще один выстрел, но свиста пули он не слышал. Замелькали деревья, и он скрылся из виду. В тридцати футах впереди дорогу преграждал завал из камней и упавших деревьев, он соскочил с мотоцикла – тот напоролся на камень – и стал карабкаться по густо заросшему склону. Острые ветки больно кололи голое тело. Скоро за ним кинутся полицейские. Много полицейских. Очень скоро. Но он к тому времени успеет подняться высоко в горы. Направится в Мексику. Обоснуется в маленьком мексиканском городишке на побережье и каждый день будет купаться в море. Но лучше ему не видать больше этого сукина сына Тисла – он пообещал себе, что не будет трогать людей, а этот сукин сын вынудил его убить еще раз. Если Тисл не отступится, Рэмбо устроит ему бой. Тисл еще пожалеет, что заварил эту кашу.

ЧАСТЬ II

Глава 1

У Тисла было мало времени, ибо он хотел собрать и отправить в лес своих людей до появления полиции штата. Он свернул машину с дороги на траву и проехал по следам двух машин и мотоцикла к открытым воротам в деревянной изгороди в конце поля. Сидевший рядом с ним Шинглтон упирался руками в приборный щиток, чтобы не разбить голову о стекло, – рытвины были такие глубокие, что машина с трудом их преодолевала.

– Ворота слишком узкие, – предупредил Тисла Шинглтон. – Вы не проедете в них.

– Другие проехали.

Он резко затормозил перед самыми воротами, оставив не больше дюйма со своей стороны, медленно проехал в них, потом прибавил газу и стал подниматься по склону, где на четверть пути к вершине стояли две полицейские машины. Судя по всему, у них заглохли двигатели. Когда он к ним подъехал, его мотор тоже начал чихать. Он переключил на первую скорость и утопил педаль акселератора – задние колеса вгрызлись в землю, и машину рывком вынесло на вершину.

Там ждал Уорд, весь красный в лучах заката. Он оказался возле машины еще до того, как Тисл ее остановил.

– Вон туда, – Уорд указал на лощину. – Осторожно, ручей. Лестер уже упал.

У ручья стрекотали кузнечики. Выйдя из машины, Тисл услышал шум мотора, приближающийся со стороны проселочной дороги. Он резко повернул голову, надеясь, что это еще не полиция штата.

– Орвал.

Старый фургончик «фольксваген», тоже красный в лучах заката, переваливался с ухаба на ухаб, потом остановился, заведомо зная о своей неспособности преодолеть подъем. Из него вышел Орвал, высокий и худой, и полицейский. Тисл решил, что собак в фургончике нет – он не слышал их лая. Правда, он знал, что у Орвала собаки дрессированы очень хорошо и без необходимости никогда не лают.

Орвал и полицейский быстро поднимались по склону. Полицейскому было двадцать шесть лет – самый молодой у Тисла. Орвал легко работал своими длинными ногами и без труда оставил его далеко позади. Его лысина, обрамленная по бокам белыми волосами, блестела под солнцем. Он был в очках, в зеленой нейлоновой куртке, зеленых хлопчатобумажных брюках и полевых сапогах со шнуровкой.

Полиция штата, снова подумал Тисл и посмотрел вниз дабы убедиться, что их еще нет. Потом перевел взгляд на приближающегося Орвала. Теперь были видны глубокие морщины на его лице и дряблая кожа шеи; Тисл ужаснулся тому, как постарел Орвал за те три месяца, которые он его не видел. Но если судить по движениям, то Орвал нисколько не постарел. На холм он поднялся почти без одышки, намного раньше молодого полицейского.

– Собаки, – крикнул ему Тисл. – Вы привезли собак?

– Конечно, только к чему такая спешка? Посмотри на солнце. Через час стемнеет.

– Можно подумать, я не знаю.

– Я думаю, ты знаешь, – спокойно ответил Орвал. – Не собирался тебя учить.

Тисл пожалел, что раскрыл рот. Сейчас никак нельзя ссориться со стариком. Слишком серьезная ситуация. Орвал всегда обращался с ним так, будто ему все еще тринадцать лет, поучал его на каждом шагу – совсем как раньше, когда Тисл мальчишкой жил в его доме.

Тисл сделал усилие и выдавил из себя улыбку.

– Ну, Орвал, не обращайте на меня внимания, просто я нервничаю. Рад вас видеть. – Он протянул ему руку. Тисл искренне любил этого человека, хоть он и часто его раздражал, и сейчас ему больно было смотреть на новые морщины, седые волосы, ставшие тонкими и легкими, как паутинки.

Их рукопожатие было неловким. Тисл намеренно не встречался с Орвалом три месяца – после того, как в ярости покинул его дом. А спор вышел из–за пустяка: как нужно пристегивать кобуру, рукояткой вперед или назад. С тех пор он к Орвалу не ходил, хотя и понимал, что все дело не стоит выеденного яйца.

– Так что с парнем? – спросил Орвал. У него был глубокий, звучный голос. – Куда он направился?

– Вот, смотрите, – сказал Уорд и повел обоих через ручей, по камням и вверх по лощине. Под деревьями было сумрачно и прохладно. Мотоцикл лежал на опавших листьях. Кузнечики уже не пели.

Орвал кивнул на завал из камней и вывернутых с корнем деревьев, на кустарник по обе стороны.

– Да, видно, что он карабкался справа – вон там.

Его голос словно послужил сигналом. Наверху в кустах что–то громко зашуршало и Тисл на всякий случай отступил назад и выхватил пистолет.

– Никого нет, – сверху посыпались камешки и земля – это был Лестер, с трудом удерживавший равновесие при спуске. Он насквозь промок, упав в ручей. При виде Тисла с пистолетом он выкатил свои и без того выпученные глаза. – Эй, эй, это я. Хотел проверить, нет ли парня поблизости.

Орвал задумчиво почесал подбородок.

– Напрасно вы это сделали. По всей вероятности, вы перебили запах. Уилл, у тебя есть что–нибудь от парня, чтобы дать понюхать собакам?

– В багажнике. Одежда, сапоги.

– Тогда нам требуется пища и хороший ночной отдых. А на рассвете пойдем за ним.

– Нет. Сегодня.

– Как это?

– Мы пойдем за ним сейчас.

– Я только что сказал, что через час станет темно. Луны этой ночью не будет. Нас много, мы потеряем друг друга в темноте.

Тисл так и думал, что Орвал захочет отложить погоню до утра. Что ж, вполне резонно. Однако к черту резон: он не может так долго ждать.

– Будет луна или нет, мы должны идти за ним сейчас, – сказал Тисл Орвалу. – Парень уже вышел за пределы нашей юрисдикции и за пределы города, и если мы хотим оставить его себе, то должны продолжить преследование. Если будем ждать до утра, то придется передать все это дело полиции штата.

– Вот и передай. В любом случае это грязная работа.

– Нет.

– Ну какая тебе разница? Стоит хозяину этой земли пожаловаться по телефону, что по его полям разъезжают машины, – и полиция штата будет здесь. Так или иначе, придется им все передать.

– Не придется, если я уйду в лес еще до их появления.

Орвал покачал головой:

– Извини, Уилл, но я должен тебя разочаровать. Я бы для тебя многое сделал – но эти горы труднопроходимы даже днем, и я не поведу туда собак ночью, из–за твоей прихоти командовать парадом.

– Вы не совсем правильно меня поняли. Я прошу только, чтобы вы с собаками вошли в лес, а как только решите, что уже слишком темно, мы сделаем привал до утра. Мне нужно, чтобы формально считалось, что я преследую беглого преступника. Ну же, нам ведь с вами уже доводилось ночевать в лесу. Будет совсем как раньше, когда еще был жив отец.

Орвал вздохнул и оглядел лес. Стало темнее, прохладнее.

– Неужели ты не понимаешь, как все это глупо? У нас нет снаряжения, чтобы охотиться за ним. Ни винтовок, ни пищи, ни…

– Шинглтон может остаться и организовать все, что нам нужно. Мы дадим ему одну из ваших собак, чтобы утром он смог прийти по нашему следу. Шинглтон приведет еще четверых из моих полицейских. У меня есть друг в аэропорту округа, он говорит, что может одолжить нам свой вертолет – перебросит нас куда–нибудь, а потом полетит на разведку. А вы вот упрямитесь. Я спрашиваю вас: поможете?

Орвал опустил глаза и стал водить кончиком сапога по земле.

– У меня мало времени, Орвал. Если я смогу быстро углубиться в лес, полиции штата придется оставить руководство операцией за мной. Они будут страховать меня, расставят машины, чтобы понаблюдать за дорогами, предоставив нам ловить его в горах. Но я серьезно говорю: без ваших собак у меня нет ни единого шанса.

Орвал поднял глаза и полез в карман за кисетом и папиросной бумагой. Он обдумывал услышанное, и Тисл знал, что его нельзя торопить. Наконец он сказал:

– Может быть я соглашусь, если буду знать, что этот парень тебе сделал, Уилл?

– Он разрезал одного из моих людей чуть ли не пополам, а второй после его удара может ослепнуть.

– Ясно, Уилл. Но ты мне так и не ответил. Что этот парень сделал тебе?

Глава 2

Местность была гористая, дикая, густо поросшая лесом, рассеченная ущельями и лощинами, испещренная впадинами. Совсем как холмы Северной Каролины, где он проходил военную подготовку. И очень напоминает холмы, в которых он воевал. Рэмбо бежал изо всех сил, пользуясь последним светом угасающего дня, все вверх и вверх, выше в горы. Его голое тело покрылось разводами крови от поцарапавших его веток, босые ноги разбиты о камни.

Увидев пологий болотистый участок, он свернул в ту сторону, зная, что выйдет на ручей. И действительно, скоро показался питавший это болотце ручей. Рэмбо направился вдоль него по мягкой почве, но уже не бежал, а шел. По собственным подсчетам он проделал пять миль, и это расстояние его утомило: он был еще не в такой форме, как перед пленом, еще не пришел в себя после проведенных в госпитале недель. Тем не менее помнил все, чему его учили, а его учили выживать в любых условиях, и хотя дальше бежать ему было бы трудновато, эти пять миль он пробежал прекрасно.

Ручей извивался и изгибался, и Рэмбо следовал за его руслом. Он знал, что скоро за ним будут идти собаки, но он даже не стал заходить в ручей, чтобы попытаться сбить их со следа. Это бы замедлило его продвижение, а поскольку рано или поздно ему все же придется выйти из воды, человек, ведущий собак, просто разделит свою свору и пустит по обоим берегам ручья.

Стемнело быстрей, чем он ожидал. Стояла тишина, нарушаемая лишь журчанием воды и пением ночных птиц, и он решил криками привлечь к себе внимание. Крикнул несколько фраз по–вьетнамски, потом по–французски, который учил в школе, потом громко заговорил на английском с южным акцентом, западным, негритянским… Наконец выпустил залп самых жутких ругательств… Люди, которых он ищет, наверняка поинтересуются, кто кричит что–то непонятное и ругается…

Ручей нырнул в небольшую ложбинку сбоку склона. Там никого не было. Он продолжал время от времени выкрикивать какие–то фразы. Если в самое ближайшее время он никого не встретит, то окажется возле вершины холма, у самого истока ручья, и таким образом потеряет ориентир. Так и случилось. Он подошел к роднику, из которого брал начало ручей.

Ну ладно. Он опять прокричал что–то на вьетнамском – и пошел дальше. Когда оказался в тридцати футах от источника, разом включились два фонаря, справа и слева. Он замер как вкопанный.

При любых других обстоятельствах он бы вышел из–под фонарей стремительным прыжком и уполз в кусты. Ходить ночью по этим холмам значило рисковать жизнью – скольких непрошенных визитеров здесь уже застрелили и оставили на съедение ночным животным.

Свет одного фонаря бил ему прямо в лицо, другого – освещал голое тело. Он по–прежнему не двигался, стоял, подняв голову, и смотрел куда–то в сторону, смотрел очень спокойно, будто гуляет тут каждую ночь.

– Ну–ка, бросай револьвер и бритву, – хрипло проговорил старик справа.

Рэмбо облегченно вздохнул: они его не убьют, во всяком случае не сразу, ибо он разбудил в них любопытство. И все же есть риск в том, что он держит в руках револьвер и бритву – эти люди могут решить, что он представляет опасность, и застрелить его. Но он не мог ходить по лесу без оружия.

– Да, сэр, – ровно сказал Рэмбо и выронил револьвер и бритву. – Не беспокойтесь. Револьвер не заряжен.

– Так я тебе и поверил.

Если справа старик, подумал Рэмбо, то слева должен быть молодой. Вероятно, отец с сыном. Или дядя с племянником. Так всегда бывает: старики командуют, молодежь делает работу. Рэмбо чувствовал, что эти двое с фонарями его оценивают. Старик молчал, Рэмбо тоже не собирался ничего говорить, пока его не спросят.

– Па, пусть он скажет, чего голый–то ходит, – произнес тот, что слева. Судя по голосу, он был намного моложе, чем ожидал Рэмбо.

– Заткнись, – приказал старик. – Я ведь предупреждал, чтоб ни звука.

Рэмбо услышал, что старик взводит курок.

– Подождите, – быстро проговорил Рэмбо. – Я один. Мне нужна помощь. Не стреляйте, пока не выслушаете меня.

Старик молчал.

– Это правда. Я ни на кого не собираюсь нападать, хотя и знаю, что один из вас мальчик.

Он действовал интуитивно. Конечно, старик в конце концов может выстрелить. Голый и окровавленный, Рэмбо, несомненно, казался ему опасным.

– Я скрываюсь от полиции. Они забрали мою одежду. Я убил одного из них. А кричал для того, чтобы кто–нибудь услышал и пришел мне на помощь.

– Да, помощь тебе нужна, это верно, – сказал старик. – Только – чья?

– Они пошлют за мной собак. Они найдут вашу самогонную установку, если мы им вместе не помешаем.

Момент был критический. Если они его убьют, то немедленно.

– Самогонную установку? – переспросил старик. – А почему ты думаешь, что она тут есть?

– Что еще могло привести вас ночью к ручью? Она у вас чертовски хорошо спрятана. Даже не видно пламени от очага.

– Ты думаешь, если бы я знал, что тут есть самогонная установка, то стал бы прохлаждаться с тобой вместо того, чтобы идти к ней? Черт возьми, я охочусь на енотов.

– Без собак? К чему тратить время на эти разговоры? Нужно успеть все сделать до того, как завтра появятся собаки.

Старик вполголоса выругался.

– Да, вы в сложном положении, – сказал Рэмбо. – Мне очень жаль, что в этом виноват я, но у меня не было другого выхода. Мне нужна пища, одежда и винтовка, и я вас не отпущу, пока не получу все это.

– Давай его застрелим, па, – сказал мальчишка слева. – Он хочет нас обдурить.

Старик не ответил, Рэмбо тоже молчал. Он давал старику время подумать. Если он будет наседать, старику может показаться, что его загнали в угол, и он выстрелит.

Рэмбо услышал, как мальчишка взводит курок.

– Опусти ружье, Мэтью, – сказал старик.

– Но он что–то задумал. Разве ты не видишь? Наверное, его прислали федеральные власти.

– Я тебе уши оборву, если ты не опустишь ружье. – Старик хихикнул. – Федеральные власти. Чепуха. Посмотри на него – где бы он мог спрятать свою бляху?

– Слушай своего папашу, – сказал Рэмбо. – Он все правильно понял. Если вы меня убьете, полицейские, которые найдут меня утром, поинтересуются, кто это сделал. И пошлют собак по вашему следу. Где бы вы меня ни закопали, они…

Он помолчал, предоставив им возможность обдумать его слова.

– Если вы не дадите мне пищу, одежду и винтовку, я отсюда не уйду, пока не отыщу вашу самогонную установку, а утром по моему следу придет полиция.

Помолчав несколько секунд, старик снова выругался.

– А если вы мне поможете и дадите все необходимое, я сразу уйду подальше, и полиция не найдет ваш тайник.

Становилось все холоднее, и Рэмбо уже не мог сдержать дрожь.

Наконец, старик заговорил:

– Мэтью. Наверное, тебе лучше сбегать домой и принести то, что он просит. – Голос у него был не очень–то довольный.

– И еще принеси канистру керосина, – сказал Рэмбо. – Раз уж вы мне помогаете, я позабочусь, чтобы вы не пострадали. Я смочу одежду керосином и высушу, прежде чем одеть. Керосин не помешает собакам выслеживать меня, но помешает уловить ваш запах и пойти по вашему следу.

Мальчик продолжал светить в Рэмбо фонарем, его рука не дрогнула.

– Я сделаю, как говорит па, а ты мне не указывай.

– Ладно, можешь делать, как он сказал, – неохотно проговорил старик. – Мне он тоже не нравится, но он хотя бы понимает, во что нас втравил.

Мальчик продолжал светить в Рэмбо, как будто раздумывал, подчиниться или нет, а может просто из упрямства. Потом луч переместился с Рэмбо на кусты и погас. Рэмбо услышал, как мальчишка с шумом пробирается сквозь заросли.

– Спасибо, – сказал Рэмбо старику, чей фонарь продолжал светить ему в лицо. Фонарь погас. – И за это спасибо, – сказал Рэмбо, у которого от яркого света уже начали болеть глаза.

– Берегу батарейки.

Рэмбо слышал, как он сделал несколько шагов в его сторону.

– Лучше не подходите близко. Нельзя смешивать ваш запах с моим.

– Я и не собирался. Здесь бревно. Я хочу сесть.

Старик зажег спичку и поднес ее к трубке. Рэмбо успел разглядеть копну спутанных волос, обветренное лицо и верхнюю часть рубашки в красную клетку.

Оба молча ждали.