Текст книги "Орлы или вороны (СИ)"

Автор книги: Дэвид Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

«Назовут же! «Коралловый», никогда бы не подумал», – Виктор опять закрыл глаза, представил халат, который видел на картинке, представил примерный размер. Представил, как он открывает ящик комода. Мысли его прервала открывшаяся дверь ванны. Настя в халате до пят, в его старом зелёном халате, с полотенцем на голове, босиком прошлёпала на кухню.

– Чай будет перед сном? – спросила она.

Виктор зажёг газ, налил воды в чайник и поставил на плиту. Затем пошёл в комнату, проверил все ящики. Ничего. Похоже, Нуо не собирался вот так просто раздавать свои дары направо и налево. Ладно, как говорится, утро вечера мудренее. Надо было уже смыть с себя дорожную пыль и ложиться спать. Залез в душ. На змеевике батареи сохли Настины шмотки. Трусики, носки, маечка из тонкого прозрачного материала. На зеркале стояли пузырёк с чем-то розовым, помада и ещё какая-то хрень, скорее всего, тушь. Он покачал головой, вспомнив, как при Аньке вся ванная комната была занята женскими аксессуарами. Вот умеют же они завладеть пространством! Она всего полчаса здесь, а вещей уже больше, чем у Виктора.

После лёгкого ужина Настя забралась на кровать и сразу защёлкала пультом от телевизора, Виктор лёг на диване весь в своих мыслях. В решении всяких квестов он был не силён. И он это знал. Повернулся на бок, стараясь не смотреть в сторону своей гостьи. Настя уже нацепила его футболку, которая была ей на три размера больше, и, полулёжа, поджав ноги, смотрела какое-то дурацкое ток-шоу. Звук был сделан негромко и не мешал думать. Виктор, сосредоточившись на Нуо, пытался с ним разговаривать, ловил малейшие отклики в своём разуме. Представлял различные вещи – то в гараже, то у себя дома на балконе, то в багажнике машины. В конце концов он незаметно провалился в сон.

Приснилось, что он идёт по скошенному полю. Вокруг пасутся коровы, пахнет сеном и парным молоком. Рядом прыгает небольшой зверёк: то ли собака, то ли лиса.

– Шарик, Шарик! – громко зовёт его Виктор.

Тот отзывается и подбегает ближе. Это не собака, это енот. Где-то он его уже видел, когда-то давно, в далёком детстве. Виктор тогда тренировался на лесной поляне, а зверёк наблюдал за ним. Сейчас же во сне енот сидит на задних лапках и из-под белых ободков бровей смотрит на Виктора умными тёмными глазками.

– Ты кто? – спрашивает его Виктор.

– Как кто? – искренне удивляется енот. – Я Нуо, разве не видишь?

– Ты Нуо? – Виктор не верит своим ушам. – Разве бывают Нуо в виде животных?

Енот пожимает плечами:

– А разве ты других видел? – разворачивается и собирается убегать прочь.

– Погоди, – останавливает его Виктор. – Если ты Нуо, научи меня, как мне с тобой взаимодействовать.

Виктор понимает, что спрашивает какую-то чушь, но не может подобрать нужных слов.

К удивлению, зверёк его понимает с полуслова.

– Что тебя интересует? – спрашивает он.

– Я же могу материализовать вещи? Ну, как те колёса, как молоко?

– Конечно, можешь, ты всё можешь. Если это не нарушит никаких законов природы и не создаст хаос. – Зверек опять собирается убежать.

– Ещё один вопрос, – Виктор пытается остановить енота. – Я пробовал что-нибудь создать, но у меня не получается, может, надо делать что-то конкретное?

Енотик улыбается, скаля зубы, и говорит:

– А ты у девушки у своей новой спроси, может, она подскажет.

– У какой девушки? – удивленно переспрашивает Виктор, – У Насти? Так она не моя девушка.

Но зверёк больше ничего не говорит, просто опять пожимает плечами и, виляя большим пушистым хвостом, быстрыми шагами уходит прочь. Виктору вдруг становится невообразимо грустно. Он уже не видит ни коров, ни яркого солнечного луга. Небо застилают тёмно-синие тучи, такая предгрозовая мгла. Бесконечная тоска захватывает его, что хочется выть. Он потерял что-то очень дорогое, возможно, любимую девушку. Но у него же не было девушки! Или была? Он ничего не может с собой поделать, садится на грязную пожухлую траву и начинает рыдать. Его трясёт от необъяснимого горя и безысходности, от всхлипов трудно дышать, вокруг всё так мерзко и до тошноты противно.

Вдруг кто-то трогает его за плечо и тихо спрашивает:

– Эй, ты чего раскис? Зевс?

Виктор поворачивается и видит Сиплого в зелёной армейской форме. Тот тихим голосом твердит ему:

– Виктор, эй, Виктор, ты чего?

Он открывает глаза и видит перед собой испуганную Настю, трясущую его за плечо, а он продолжает всхлипывать. Грудь болит от судорог, всё лицо мокрое от слёз.

– Фу-у, как ты меня напугал! Я думала, приступ у тебя, эпилепсия какая-нибудь или чего.

Настя стоит прямо перед ним. Худенькая такая, красивая фигурка в его футболке, длинной, почти до колен, через которую даже в сумраке ночи отчётливо видны выразительные бугорки маленькой, но прелестной груди.

– Сон приснился. – Он пытается не смотреть не неё. – Всё уже, отошёл вроде. Ты ложись, всё нормально будет.

– Точно? Смотри не пугай меня так. А то, блин, я не знаю, чего делать, если что.

– Иди спи, ничего не надо делать. – Он демонстративно закрывает глаза.

Настя идёт к себе и еле слышно шуршит подушками.

Виктор лежит на спине с открытыми глазами и смотрит в потолок. Сна уже нет. «Сколько, интересно, времени? – думает он. – Вероятно, часа четыре». За окном еле заметно начинает расцветать. Конец августа, ночи становятся длиннее. Зверёк из сна сказал, что Виктор может всё. Что значит всё? Возможно, это просто сон, не более. А ему надо жить наяву. Надо чем-то платить за квартиру, за еду. Всё так перемешалось, непонятно, где реальность, а где иллюзии. Николас говорил, что тот кореец пять лет не мог совладать со своим Нуо. Пять лет – это много. Надо что-то делать, надо реально устраиваться на работу. Да хоть таксовать идти. Конечно, на «Ниве» это не будет таким уж прибыльным, но на хлеб он точно заработает. Надо завтра и начать. Поехать в любой таксопарк, благо их развелось как грязи, взять рацию и поработать. И чего делать с этой Настей? Она, походу, тут жить собралась. Виктор представил только что увиденное. И он же не монах в конце концов, чтобы так игнорировать практически голую девушку в своей квартире. Причём девчонка-то симпатичная, и вообще, она начинала ему нравиться своей открытостью и непосредственностью. Но она же несовершеннолетняя, в дочки ему годится. Замути он с ней, и он опустится до уровня этого пидора, который ударил её по лицу. Виктор поморщился, вспоминая увиденный эпизод из Питера.

– Спишь? – шёпотом чуть слышно спросила Настя.

Виктор помолчал несколько секунд, потом сказал:

– Нет, выспался, похоже.

Он закинул руки за голову, разглядывая на потолке отражение света от уличного фонаря.

– Я не знаю, что мне делать, – тихо и как-то обречённо сказала она. Виктор молчал. Если девушка решила выговориться, то лучше её не перебивать. По потолку плавно поехало отражение света фар проезжающего за окном автомобиля. – Когда я поехала в Питер, думала, что поступлю в универ, но сейчас понимаю, что шансов у меня вообще не было. Можно было подать документы здесь в Череповце, к примеру, в ЧГУ или хотя бы в ИМИТ, я бы, скорее всего, поступила. А теперь время упущено, и я вообще не представляю, что мне делать. И… – она запнулась, но всё-таки договорила: – и у меня все документы остались в Питере, надо всё восстанавливать, – она замолчала.

– Почему так? – спросил Виктор.

До этого момента он даже не задумывался об этом. Действительно, она же была совсем налегке. Настя вздохнула, видимо, собираясь с духом, потом всё-таки решила рассказать:

– Когда я искала работу в Питере, познакомилась с парнем. Он такой… ну… южанин типа, его зовут Мовлад. Такой обходительный был сначала, в кафе пригласил. Он сказал, что это салон, типа отдых для мужчин. Массаж там и всё такое, – она сделала паузу, вздохнула. – В общем, это обычный бордель с интим-услугами, сауной и прочим. Не знаю, как я повелась. Он был такой убедительный, сказал, что я за несколько месяцев столько денег заработаю, что хватит и за учёбу в универе заплатить, и квартиру снять. А то, что ты несовершеннолетняя, даже лучше – будешь получать в два раза больше. Нас поселили в двухкомнатную квартиру с другой девочкой – и началось. На второй день я сказала, что ухожу, даже денег не надо, но он заявил, что я должна за квартиру и так нельзя уходить, надо ему заранее сказать и отработать месяц, пока на моё место кого-нибудь найдут. Этот Мовлад документы все у нас забрал, фотки сделал… такие, без всего, понимаешь? Сказал, что, если чего не так, всё в интернет выложит. Я ответила, что доработаю месяц и ухожу. Противно вспоминать даже. А вчера утром он меня забрал, объявил, что люди важные приехали, иностранцы, и типа надо им настроение поднять, – она опять запнулась, подбирая слова. – Поехали за город, там у них вроде встреча важная была. А Мовлад такой ещё говорит: мол, из девчонок только ты по-английски разговариваешь. Ну, ты, мол, не парься, сейчас начало дня, все трезвые, отработаешь быстро, и через пару часов я тебя заберу. А я говорю, в смысле все? Их там что, много? А он такой: ну трое или четверо, зато денег кучу заработаешь.

Она замолчала.

Виктор тоже молчал. Было удивительно, но как-то у девчонки хватило пороху вот так запросто рассказать про то дерьмо, в которое ей пришлось окунуться. Это стоило многого.

– Скажи что-нибудь, чего молчишь, – она приподнялась на локте, чтобы убедиться, слушает её Виктор или уже спит.

– Слушаю тебя, – Виктор тоже повернул голову и в блеклом свете увидел силуэт Насти. – И чем история закончилась?

– А ничем. Этот козёл меня высадил, денег с них взял, а как только уехал, я и убежала. Типа в туалет пошла, там окно открыла и выпрыгнула. Телефон пришлось там оставить, на стол положила, чтоб подозрений не было.

– Ты прямо как Джеймс Бонд, – усмехнулся Виктор. – Этаж хоть пятый?

– Первый, – сказала она. – Да, тебе смешно, а я, знаешь, как боялась! Эти же извращенцы сразу Мовладу позвонили, видимо, сказали, что я свинтила. Этот козёл мне попался по дороге, обратно на своём джипе гнал. Я успела в кусты спрятаться, а когда он проехал мимо, сразу бегом на трассу, а там ты как раз. Ну, я и запрыгнула к тебе. Думала, отъеду подальше и выйду. А потом как-то само решилось. Назад всё равно нельзя возвращаться. Этот козёл меня просто убьёт.

– Прямо так и убьёт?

– Да они там все отмороженные. Всё повязано: и с милицией, и с такими же козлами, как они. Денег у них вагон и маленькая тележка, если что, запросто откупятся. Съездила я, короче, пожила в большом городе.

– Ладно, Настя, – сказал Виктор как можно дружелюбнее. – Не боись, что-нибудь обязательно придумаем. А кстати, что такое субботник?

– Ну, это когда несколько мужиков… да блин, зачем тебе? Фу, ужас какой-то!

– Слушай, Настя, – Виктор пытался сменить тему, – а что если тебе, правда, здесь поступить, в Черепе, в какой-нибудь инстик? До начала учебного года ещё две недели. Время есть.

– Наверное, уже поздно, скорее всего, списки сформированы, да и документов у меня нет. У этого урода всё. Он же всё забрал, не только паспорт. Говорит, у меня лучше сохранится. Я, как дура, поверила тогда.

Виктор слушал эту запутавшуюся по жизни девчонку и всё больше проникался. Он понимал, что самой ей из этой истории не выпутаться. Захотелось ей помочь, но пока не знал, как и чем.

– Попробовать можно, я думаю, – неуверенно произнёс Виктор, держа в руке тёплый Нуо. – Ты напиши мне всё, что знаешь про этого товарища, адрес там, ну вообще всё. Я не обещаю, но попробую. Может, и удастся вернуть твои документы. А ты на кого бы хотела учиться, если не на иняз?

– Да я и не думала, всё равно так-то.

Виктор встал с дивана, натянул шорты. Был уже рассвет. Он посмотрел на часы – почти пять.

– Ну что, Анастасия, по кофеёчку?

– Можно, – она с улыбкой смотрела на него, сидя на кровати и укутавшись в одеяло до подбородка.

Виктор, бросив на неё взгляд, опять увидел, что она, в сущности, ещё совсем ребёнок. Ребёнок, который быстро повзрослел, так же быстро, как и Виктор в своё время. «Вот пидоры, – подумал он. – Ну ладно, с вас ещё станется».

Виктор сидел на мягком диванчике за кухонным столом и с удовольствием потягивал ароматный кофе. Настя беззаботно грызла хрустящие хлебцы с ветчиной и плавленым сыром. Казалось, она вообще не заморачивается о завтрашнем дне: сегодня хорошо – и ладно.

– Тебе надо чего-нибудь? – спросил Виктор. – В смысле, щётку зубную или ещё чего?

– Щётку надо, – она тут же подняла глаза на Виктора, – ещё сигареты закончились.

– Обойдёшься, – негрубо сказал Виктор, положил на стол ключи от квартиры и пододвинул к ней.

– Я отъеду на пару дней. Можешь здесь хозяйничать. Еда у тебя есть, связь с миром есть, имею в виду интернет. Комп можешь мой использовать. Поищи пока, куда можно поступить. Денег постараюсь раздобыть немного, сам сейчас на мели. Пока не знаю как, но попробую тебе помочь. Только, Настюха, прошу тебя, не косячь больше, потому что, если я вернусь и увижу то, что мне не понравится, Христом-богом клянусь, выгоню нахрен – и всё.

Настя молча встала, обошла вокруг стола, обняла его за шею двумя руками.

– Спасибо, мой рыцарь, – сказала она и поцеловала его в губы.

Виктор не мог предположить, что всё произойдёт так стремительно, и лишь в последний момент попытался увернуться от поцелуя, но не успел. Почти не успел. Отстранив Настю от себя, он отрицательно покачал головой, подняв указательный палец: мол, нет, этого не надо – но Настя истолковала этот жест по-своему:

– Ты не бойся, я ничем не болею. Я слежу за своим здоровьем, так что даже после того, что тебе рассказала, я не какая-то шлюха подзаборная.

– Да я про то, что ты же мелкая ещё. Я тебе в отцы гожусь. – Виктор встал из-за стола. – Я поеду поработаю, вернусь через несколько часов. Постарайся пока побыть дома.

– Хо-ро-шо, – отчётливо и по слогам сказала она и добавила: – Хорошо, папа.

В таксопарк не поехал. Поехал в гараж. Появилось импульсивное желание продать прицеп, купленный месяц назад. Это было всего лишь кратковременное решение проблемы, но зато быстрое. Поворачивая ключ в замке гаражной двери, Виктор чуть не вскрикнул, как резко Нуо вдруг стал горячим. Взяв его за шнурок, отодвинул от кожи на груди:

– Ты чего? Что случилось?

Но Нуо так же быстро принял температуру тела, и Виктор, заправив его под рубаху, открыл дверь. Открыл и обомлел. В таких случаях часто с выражением говорят: «Не понял!»

Прицеп стоял в дальнем углу гаража, там же, где он его и поставил. Перед ним возвышались два поддона с высокой пачкой листового металла на каждом. Виктор включил свет и подошёл ближе. Листы блестящего металла, похожего на нержавейку, размером примерно шестьдесят сантиметров на метр. Листы были ничем не закреплены и просто лежали аккуратной стопкой. Виктор выдвинул один, не без труда приподнял. Толщина на глаз – примерно два миллиметра, достаточно тяжёлый. Пачка была высотой метра полтора, значит, листов семьдесят не меньше. На втором поддоне лежала точно такая же пачка. Идеально ровно сложенные друг на друга листы, выровненные аж до миллиметра – этакий рай для перфекциониста. Виктор обошёл вокруг и расплылся в широкой улыбке. Его тентованный прицеп, новенький, слегка запылённый грязью деревенских дорог, стоял, дышлом упираясь на деревянный брусок, подставленный Виктором в прошлый раз. Сверху лежал в пластиковой прозрачной упаковке кораллового цвета женский халат, а на нём – пачка тысячных купюр, перевязанная банковской бумажной лентой, как он вчера и представлял. Сто тысяч рублей.

– Всё получилось, ай да Нуо, ай да красавчик! – тихо с улыбкой произнёс Виктор, и как бы в ответ ему Нуо ответил мгновенной слабой вибрацией, как телефон на беззвучке.

– Но что это за листы такие? – Вчера он пытался представлять визуально и золото, и серебро, и даже платину. – Может, это платина? Или серебро? – Виктор платину не видел ни разу в жизни, а серебро – только в виде изделий. Надо было просто взять с собой один лист и всё разузнать. Подогнал машину поближе к гаражной двери, ворота открывать не стал. Лист как раз вошёл на заднее сиденье. Набрал Гансу

– Встретиться надо, – поздоровавшись, сказал Виктор.

– В «Славянском дворике» сидим, – ответил тот. – Подтягивайся.

Через десять минут Виктор уже припарковал свою «Ниву» около «Славянского дворика» на Краснодонцев. Ганс стоял с двумя девушками и чего-то оживленно рассказывал в своём репертуаре, широко жестикулируя руками. Увидев Виктора, он расцеловался с обеими и, помахав им рукой, направился к нему. Поздоровались, Виктор открыл заднюю дверь, показав рукой на светлый лист металла.

– Чего это? – спросил он без предисловий.

– Похоже на никель, – ответил Ганс.

– Заберёшь? У меня примерно сто пятьдесят листов этой хрени.

– Не боишься? Присесть можно за него надолго, – сказал Ганс.

– Это ещё почему? Он чистый, не ворованный, – парировал Виктор и тут же понял, что звучит это как минимум неубедительно.

– Ага, эти сказки потом в ОБЭПе будешь рассказывать. Его тащат с «Северстали» пачками, потом садятся через одного.

– Ну, так чего, заберёшь? – спросил Виктор, не обращая внимания на то, что говорил Ганс.

– Конечно, заберу, – ответил Ганс и тут же принялся кому-то звонить.

– Нагреешь с ценой, в следующий раз не предложу, – наивно пригрозил Виктор.

Прицеп пригодился. Продавать его, конечно, уже смысла не имело. За два захода отвёз весь никель на базу, в Ясную поляну, получив тридцать тысяч рублей. Показалось маловато, но мониторить цены времени не было.

Когда поднимался к себе домой, была лёгкая нервозность, что Настя там чего-нибудь уже учудила. Но всё оказалось в порядке. Открыв дверь, увидел, что она сидит в комнате на диване и тыкает в клавиши ноутбука. Она тут же отложила ноут и подошла к нему с явным порывом обнять. Но не стала.

Виктор протянул ей халат:

– Тебе. Подарок.

– О, прикольно! – обрадовалась она и тут же, развернув обновку, принялась мерить.

Естественно, размер подошёл идеально, в чём Виктор не сомневался. Нуо был в ударе.

– А я профессию себе выбрала, – сказала она, завязывая пояс на халате. – Да ты прямо по размеру купил. Классный какой, мягкий.

– Какую профессию? – спросил Виктор.

– А, там написано «архитектура дизайна» или «дизайн архитектуры», что-то такое. Я позвонила, сказали, что ещё не поздно документы подать. Но только платка, и там ещё комиссия будет решать.

– Я понял, подавай тогда, – сказал Виктор. – Когда я вернусь из Питера, тогда и подашь, – поправился он. – А пока сходи туда, поговори с ними. Узнай всё как следует.

Она улыбнулась:

– Здесь я написала тебе адрес этого…

– Козла? – подсказал Виктор.

Она кивнула.

– Ну и мой адрес, где я жила, и вот телефон Оксаны, с которой мы вместе снимали квартиру. Только я боюсь за тебя, как вообще ты сможешь?..

– Попробую, – успокоил её Виктор. – Курить бросила?

– Так нечего курить, зря напомнил только. Хочется, – она посмотрела на него.

– Пару дней потерпи – расхочется, – сказал Виктор.

– Иди сюда, садись, – она показала рукой на диван.

Он сел, не понимая, чего она хочет. Настя тут же забралась к нему на колени, сильно обняла за шею, прижалась и зашептала:

– Ты не езди туда. Наплевать на этот универ. Ты не вернёшься. Я знаю, тебе не справиться с ними. Ты хороший, но ты слабее их, я же вижу.

Он попытался от неё отодвинуться, но не смог.

– Настюха, ты меня сейчас задушишь, отпусти.

Но она ещё сильнее прижалась, шепча:

– Тебя там просто убьют, я же знаю. Эти люди, у них ничего человеческого нет. Я поеду домой и восстановлю все документы.

– Хорошо, – согласился Виктор. – Мне же по своим делам надо отлучиться, не только из-за твоего паспорта. Ну всё, садись рядом, поговорить надо.

Она ослабила хватку, но продолжала сидеть на коленях, не слезая.

– Так говори.

– Ладно, – сказал Виктор.

Такой порыв нежности спутал все карты. Он немного не так представлял их разговор.

– Анастасия, слушай, давай сразу поставим точки над «i», я буду честным с тобой. В моих планах нет крутить с тобой романов, я просто хочу тебе помочь. Ты можешь жить здесь, пока что-то у тебя не поменяется. Я даже помогу тебе деньгами, но запомни: мы с тобой не пара. Я тебе ничего не обещал и ничего не требую взамен. Только попрошу: не води сюда никого, в квартире не кури и… – он сделал паузу, подбирая нужное слово, но так и не нашёл, – и будь умницей, ну просто не косячь. А я вернусь через пару дней. Если получится, привезу твои документы, если нет… ну что ж, поедешь домой восстанавливать. И ещё: если поступишь, возможно, я помогу тебе с оплатой учёбы. Не обещаю, но если будет возможность, то помогу.

– Спасибо, я всё поняла, – сказала она. – У тебя кто-то есть.

– Настя, у меня нет никого, но не в этом сейчас дело. – Он попытался снять её с себя, но она опять вцепилась мёртвой хваткой, и он сдался. – Да Настя, блин! Хорошо, давай так посидим. Ты ела чего-нибудь?

Она отрицательно покачала головой:

– Я не хочу.

– Ладно. – Он откинулся на спинку дивана и, расслабив руки, шутливо сказал: – Всё, ты победила, я сдаюсь.

– Я знаю. – Она ослабила хватку, прижалась к нему и тихо сказала: – Когда я была маленькая, больше всего не любила, когда папа с мамой ссорятся. Папа вообще никогда не пил, а мама частенько. И когда они начинали ругаться, я залезала под стол и просила Иисуса, чтобы он их помирил. И потом они переставали ругаться. Я думала, что, когда я вырасту и выйду замуж, мы никогда не будем ругаться. Будем с мужем вместе лепить пельмени, я ему буду помогать колоть дрова, а он мне помогать мыть посуду. Потом родители развелись. Я переехала к папе в Белозерск, а к маме ездила на выходные. Там до Мондомы недалеко, километров двадцать всего. С папой мы дома говорили по-английски. Он меня сначала заставлял, а потом мне самой понравилось. Потом папа заболел, чего-то с лёгкими. Потом сказал, что мне придётся переехать к маме. Я была уже в восьмом классе. И папа очень быстро умер. А перед смертью я ему пообещала, что получу высшее образование. Он даже денег мне дал. Ну как, не мне, а маме на книжку положил. Но они с дядей Толей потом быстро пропили всё. Он так-то добрый, дядя Толя, когда трезвый. А потом мне подруга сказала, что можно в Питер попробовать поступить. Мы вместе с ней и хотели, но она забеременела и замуж вышла, а я одна поехала.

Она замолчала, положила голову ему на грудь.

Появилось желание погладить её по этой голове, но Виктор сдержался. Нельзя телячьих нежностей. Мы в ответе за тех, кого приручили. А он не хотел быть в ответе за Настю.

– Ладно, Настюха, у меня поезд через час, давай так: вернусь, обо всём и поговорим. – Тихонько выполз из-под неё, посадил на диван, сам пошёл в прихожую, взял деньги. Отсчитал двадцать тысяч, положил на диван перед Настей: – Купи себе, если чего-нибудь надо. Одежду какую или ещё что.

– Здесь очень много, – округлила глаза она. – Зачем мне столько?

– Нормально, – сказал Виктор. – Смотри, я вот здесь на полке ещё сорок тысяч оставлю на случай форс мажора. Их необязательно тратить, но вдруг чего.

– Хорошо, – кивнула она. – А тебе позвонить можно, если что?

– Да, вот мой номер, – Виктор записал свой мобильный. – Можешь звонить с городского, если понадобится. Потом тебе мобильный новый купим.