Текст книги "Чего стоит мечта?"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава девятая

Наконец!

Генри Торо не смог удержаться от удовлетворенного фырканья, когда начались приветственные крики. Принцесса Адриенна опаздывала уже больше чем на час, но, наконец-то, она появилась.

Его выгодная позиция в парке давала ему прекрасный вид на трибуну, но кроме того он мало что мог видеть. Так было устроено преднамеренно – позиция слегка позади помогала раствориться в толпе – но из-за этого он не мог видеть, что же вызвало последнюю задержку. Все, что он знал, это что свита Наследницы внезапно остановилась, оставалась на одном месте где-то десять минут, а затем продолжила движение.

«Ну и не важно, какой именно инцидент там произошел, – сказал он сам себе, когда в его поле зрения появились первые из сопровождающих принцессы. – Важно то, что она приближается»

Он достал из нагрудного кармана красный носовой платок.

Искатель-Мечты восседал на руках своего человека, а шум остальных людей перекатывался над ним подобно штормовому ветру. Он не представлял себе, что столько звуков могут производиться одновременно, но мыслеголоса Парсифаля и прочих котов уверяли его, что люди часто создают такой шум. Ему трудно было в это поверить, но Мусаси послал ему образ тысяч людей, сидевших вокруг большого зеленого поля, на котором две меньшие группы людей бегали вперед и назад, пиная белый шар. Мусаси не был певцом памяти, но образ донес сосредоточенность и налет возбуждения, испытываемых его человеком, когда тот наблюдал за перемещениями сферы по полю. Затем один из людей бегавших по траве ударил мяч головой, а не ногой. Тот пролетел как раз между рук еще одного человека и попал в верхний правый угол какой-то сетки. Как минимум половина из тысяч наблюдавших это людей вскочили на ноги с глубоким, ревущим звуком одобрения.

Искатель-Мечты не понимал, чем были заняты люди в этом образе. Было похоже на состязание двух команд младших охотников или разведчиков гнавшихся друг за другом в ветвях в попытке найти старших разведчиков, которые старались уклониться от встречи. Но это было серьезным испытанием предназначенным выявить готовых к принятию более ответственных заданий, и интерес к нему проявляли только участники. Подобные соревнования касались только испытуемых, а люди собрались в гигантском числе, чтобы наблюдать за соревнованием других, и казались чрезвычайно заинтересованными в исходе.

«Этого земного бегуна лучше оставить до следующей охоты, – сказал он себе. – Кроме того происходящее не совсем походит на то возбуждение. Это направлено на моего человека, и через нее также и на меня»

На него изливалась чистая сила, заставляя его напрягаться и беспокоится, но, кроме того, в этом была и какая-то странная эйфория. Практически невозможно выделить среди этой суматохи индивидуальные ауры мыслесвета, но он чувствовал приветствие, возбуждение и почтение. Странно, но эти чувства во многом были похожи на испытываемые им к Поющей-Истинно. Или нет, для этого они были слишком сильны. Скорее они были больше похожи на чувства, испытываемые им к Скачущему-по-Верхним-Ветвям – главному из старейшин его собственного клана. Он не понимал, как подобная интенсивность чувств могла сосредоточиться на ком-то столь молодом, как его человек. Если бы они, подобно ему самому, могли оценить великолепие ее мыслесвета, возможно он бы это понял, но они были мыслеслепы, а она – слишком юна, чтобы быть старейшиной какого-либо клана.

Он взглянул на нее, вверх, и она немедленно встретилась с ним глазами, как будто почувствовав взгляд. Ее губы сложились в выражение – «улыбку» – которое, как ему объяснили, люди использовали, чтобы продемонстрировать удовольствие своим мыслеслепым товарищам, а глубокое тепло ее мыслесвета эхом отразило это выражение. Он мяукнул ей, потянулся еще раз погладить ее по щеке, а затем обратил свое внимание наружу. Оторваться от ее мыслесвета было трудно, но он очень уж сильно хотел понять, почему прочие испытывают к ней такие уважение и благоговение.

Искатель-Мечты вновь потянулся наружу своей эмпатией и заново испытал удивление от того, насколько возросли дальность ее действия и чувствительность. Он мог дотянуться до этой обширной толпы и испробовать мыслесвет отдельных людей, даже тех, кого вряд ли мог видеть, несмотря на весь фон энергии и страстей. Отделить этот фон, чтобы ощущать мыслесвет четко, было трудно, но раньше это должнобыло быть совершенно невозможным, и он упивался новообретенными возможностями.

Там была человеческая женщина постарше, сверкавшая приветствием в мыслесвете. За ней была еще одна женщина, менее восторженная встречей с его человеком – не по причине какой-то личной вражды, но из-за чего-то другого, из-за какой-то непонятной для Искателя-Мечты человеческой концепции, которая, кажется, имела отношение к принятию решений и установлению правил – но все равно возбужденная и сосредоточенная. И еще…

Искатель-Мечты замер, почувствовав темный, искореженный узел неправильностипробивавшийся сквозь толпу к его человеку. Это было ужасно, все равно как обнаружить себя в ловушке на земле и видеть приближающуюся клыкастую смерть, и он издал высокий тревожный вопль. Он поднялся, поводя головой, ища глазами того, кого он почувствовал. Затем он его увидел – человеческого мужчину, не намного старше его собственного человека, пробивавшегося сквозь толпу уставившись горящим взором на человека Искателя-Мечты. И что-то с ним было не так, не так, не так! Искатель-Мечты чувствовал смерть, пустоту в его мыслесвете, и это уже было достаточно ужасно. Но было и худшее. В тот самый момент, когда этот пустой человек пробивался к человеку Искателя-Мечты, какая-то малая его часть плакала, звала на помощь, как будто пойманная в ловушку зыбучим песком. Эта крошечная часть вопила от ужаса, безнадежно борясь против того, что толкало его вперед, но сопротивляться принуждению не могла. Это ощущение отчаяния было чуть ли не хуже внезапного осознания Искателем-Мечты, что тот намеревается убитьего человека!

Он поднялся у нее на руках, обнажил клыки, и окружавшие его человека вздрогнули и отшатнулись от перекатывающегося рычания его боевого клича. Некоторые встревоженно закричали, один или два ее защитника потянулись за своим оружием, но ни у кого из них не было его эмпатии. Они не могли ощутить тоже, что и он и поэтому повернулись к нему, направляемые только своими физическими чувствами, не ведающие об опасности приближавшейся с каждой секундой.

Но другие моглиэто почуять. Раздался внезапный высокий рык как минимум дюжины представителей Народа. Дунатис и Мусаси, Парсифаль и Ловчий-Листьев, а также и те, чьих имен он не знал, потянулись к нему, ощутили то, что ощутил он, увидели тьму его глазами. Вопли удивления и растерянности людей усилились, когда с крыши нового административного крыла метнулась волна кремово-серого меха.

Шестнадцать древесных котов гигантским прыжком перемахнули толпу и приземлились на деревьях вокруг. Они скользнули по ветвям, сходясь к Искателю-Мечты, его человеку и тьме, которая угрожала им. За ними по пятам распространялись изумление и растерянность. Никто из людей не имел ни малейшего представления о том что они делают и почему. И ни у кого не было времени разобраться во всем этом.

Элвин Тудев слышал внезапный перекатывающийся рык котов. Он никогда не слышал ничего подобного, но значение его инстинктивно понял. Он сам принялся вертеть головой в поисках того, что обнаружили коты, но не нашел ничего. Перед ними были только дорожка к трибуне спикера и ряды зрителей, которых удерживали ограждения.

Но зрители тоже начали реагировать на яростное рычание древесных котов. Они отшатнулись и тоже начали вертеть головами, когда поток котов метнулся по деревьям к ним. Они не понимали, что происходит, но чтобы в такой обстановке не встревожиться, надо было быть больше чем человеком. И тревога заставила их отступить. Они не могли двинуться сильнее, поскольку для этого было слишком тесно, но какой-то общий инстинкт, казалось, потянул их прочь от Наследницы.

Всех, кроме одного. Тудев не успел ничего подумать, потому что думать было некогда. Время оставалось только на то, чтобы увидеть и отреагировать, что он и сделал. Он увидел одного человека, идущего против движения толпы, пробивающегося ближек принцессе Адриенне и вбитые тренировками инстинкты завопили, чуть ли не заглушая рычание котов.

Искатель-Мечты спрыгнул с рук его человека. Она пыталась остановить его, он почувствовал всплеск ее недоуменного страха – не за себя, а за него – когда ее руки сжались. Но она опоздала всего на мгновение. Он стрелой пронесся по воздуху подобно мстительному демону. Седовласый мужчина прикрыл руками голову и издал приглушенный вопль, когда Искатель-Мечты приземлился у него на плечах, но тот даже не помедлил. Только оттолкнулся и помчался дальше, прямиком к пустому человеку.

Тудев видел, как рука молодого человека скользнула за отворот пиджака, видел, как древесный кот Наследницы мчался сквозь толпу подобно управляемой ракете, слышал звуки движения серого урагана остальных котов по деревьям. Остальные его подчиненные все еще смотрели не туда, привлеченные единственным понятным им признаком угрозы: движением котов. Только Тудев понимал, каким бы неполным не было это понимание, что на самом деле происходит и объяснять это кому бы то еще было некогда.

– Ствол! – закричал он и во второй раз за один день бросился на принцессу Адриенну.

На этот раз он не отклонился в последний момент.

«Живьем, Искатель-Мечты!– ворвался мыслеголос в мозг Искателя-Мечты. – Он должен попасть к людям живьем!»

Это был Парсифаль. Мыслеголос был быстрым и четким способом передачи информации, намного быстрее человеческих звуков, но даже при всей его скорости у Парсифаля было слишком мало времени, чтобы объяснять, что он имеет в виду… а Искатель-Мечты не хотелпонимать. Его человеку угрожали. Все, чего он хотел, это устранить угрозу – быстро и навсегда. Оттолкнувшись от последнего человека на своем пути и летя прямо в лицо пустого, он выпустил когти.

«Не убивай его!»– завопил Парсифаль и на этот раз Мусаси и Дунатис присоединились к его мыслеголосу. Искатель-Мечты зашипел в негодовании, но их команда одолела его.

Рука пустого человека поднималась, и Искатель-Мечты в последний момент перенацелил свою атаку. Он впился в эту руку всеми шестью наборами когтей, и пустой человек закричал, когда сантиметровые когти ее располосовали. Игольно-острые клыки вонзились в тыльную часть его ладони, разрывая мускулы и сухожилия, и пальцы человека непроизвольно разжались. Пистолет выпал и ударился о землю. Человек в отчаянном ужасе затряс рукой, которую кусал и рвал Искатель-Мечты.

Программа, внесенная в его мозг, приказала левой руке нажать на кнопку в кармане – чтобы детонировать три килограмма взрывчатки, которые он носил на груди. Если бы ему удалось подобраться достаточно близко, взрывчатка могла бы стать оружием убийства Наследницы; теперь, когда его перехватили, она должна была уничтожить его вместе с полудюжиной прочих жертв – быть может, вместе с принцессой, даже с такого расстояния – и, таким образом, позаботиться, чтобы никто никогда не обнаружил, что он был скорректирован.

Но каким бы мощным не был приказ программы, он не был рассчитан на восемь килограммов ярости в облике древесного кота вооруженного когтями-ятаганами. Боль и потрясение были слишком сильны, чтобы их просто игнорировать. Он неистово замолотил левой рукой по монстру разрывающему его правую в клочья. Это было инстинктивным действием, непроизвольным как дыхание, и инстинкт опередил команды, которым некто подчинил его. Задержка была как раз достаточно долгой.

Еще два древесных кота обрушились на него, и он закричал от боли, когда их дополнительный вес опрокинул его на землю. Новоприбывшие нацелились сделать с его левой рукой то же, что Искатель-Мечты с правой. Человек скорчился и принялся бешено отбиваться от шипящей и рычащей массы серого меха и снежно-белых когтей, поглотившей его. Он никак не мог знать, что меньше всего они хотели убить его. Он видел обрушившийся на него вихрь и не мог сделать ничего, кроме отчаянной попытки защитить лицо и глаза.

Адриенна безнадежно попыталась ухватить древесного кота, но тот выскользнул из ее рук подобно земному угрю, а затем бросился прочь продолжая испускать этот ужасный перекатывающийся боевой клич. Она безуспешно потянулась, инстинктивно подавшись за ним. Она была совершенно сосредоточена на нем, не замечая больше ничего… и оказалась совершенно не готова, когда восемьдесят четыре килограмма твердых мускулов и костей врезались в нее сзади.

Голова ее мотнулась, когда подполковник Тудев швырнул ее на землю. У него не было времени, чтобы действовать мягче; он ударил ее как игрок регби, прорывающийся к воротам. Мир перед ее глазами померк, когда голова принцессы ударилась о землю.

Искатель-Мечты почувствовал угасание мыслесвета его человека, и у него вырвался вопль горя и ужаса. Он отвернулся от пустого человека, весь испачканный его кровью, и прочие люди – те немногие, кто не успел убраться подальше – шарахнулись прочь с его пути, расталкивая друг друга. Он бросился назад, к ней, завывая от страха, а тем временем позади него два рейнджера ЛСС, полицейский из Твин Форкс и двое из охраны Наследницы бросились на молодого человека, которого удерживали коты.

Искатель-Мечты этого не замечал. Он мчался к своему человеку, но вдруг остановился. Другой человек откатился с нее – большой, крепко сбитый человек; она излучала к нему такие доверие и привязанность – а она осталась лежать неподвижно на земле. По ее виску струилась кровь оставляя дорожки на темной коже, намоченные кровью мелко вьющиеся волосы потемнели. Что-то внутри Искателя-Мечты при виде этого сжалось еще сильнее. Но он вновь почувствовал ее мыслесвет. Он был слаб, тускл и малоподвижен, но он был и неимоверное облегчение охватило его, когда он понял, что она всего лишь без сознания.

– Прости, парнишка, – пробормотал Тудев.

Вопящий кот вырвался из хаоса как покрытый кровью призрак и устремился к Адриенне как самонаводящаяся ракета. К тому моменту подполковник уже понял, что нокаутировал наследницу, когда опрокидывал ее наземь и надеялся, что этимвсе последствия и ограничатся. В любом случае, лучше контузия, чем пуля. Не мог же он знать, насколько эффективно устранят угрозу ее кот и коты рейнджеров Лесной Службы.

Древесный кот даже не взглянул вверх. Он присел на всех шести лапах и умоляюще прижался носом к лицу Наследницы. Он больше не вопил, но Тудев слышал неистовое урчание маленького существа даже на фоне хаоса выкриков и воплей и прочих звуков сопровождавших панику. Сам все еще нетвердо стоящий на ногах, подполковник посмотрел на кота и опустился рядом с ним на колени. Плечо, которое он повредил раньше, болело еще сильнее и отказывалось повиноваться ему, поэтому он ласково погладил кота другой рукой.

– С ней все будет хорошо, – сказал он Искателю-Мечты. – Ты спас ее и теперь с ней все будет хорошо.

Генри Торо стоял слишком далеко, чтобы разглядеть что случилось, но в любом случае это было не то, что должнобыло произойти. Множество криков и воплей, но взрыва не было. Его пробрала дрожь страха. Отсутствие взрыва моглоозначать, что какой-то внимательный телохранитель распознал угрозу, схватился за оружие и убил запрограммированного киллера, но намного вероятнее было то, что что-то пошло не так и юношу взяли живым. А если так, и если они покажут его психиатру, то факт его корректировки немедленно всплывет, а затем…

Торо судорожно сглотнул. Надо убираться отсюда. Даже заполучив парня живым, им понадобится некоторое время, чтобы распознать, что тот был скорректирован… и кем. По крайней мере, так должно быть. Но полагаться на это не следует, и им с Крогманом надо убираться с этой планеты немедленно.

К счастью, паника толпы должна прикрыть его бегство. Некоторые, конечно, пытались подобраться поближе к месту происшествия, как мошки летя на огонь, не обращая внимание на опасность. Но основная масса пыталась уйти прочь от ситуации, которая была им понятна только отчасти, и Торо влился в людской поток, устремившийся к воротам парка.

Древесные коты которых называли Дунатисом и Парсифалем взглянули друг на друга когда человеческие разведчики и охотники схватили того, кого сбили с ног Искатель-Мечты, Мусаси и Ловчий-Листьев. Прочие коты окружали их сидя на деревьях, и Парсифаль чувствовал ярость изливавшуюся в их мыслесвете. Потребность атаковать ярко мерцала в каждом из них, но они держали ее под контролем, и он снова повернулся к Дунатису.

«Это неправильно, – ровно сказал он. – Искатель-Мечты был прав. Этот человек– он махнул хвостом в сторону окровавленного юноши, на которого внизу надевали наручники – пуст. Я никогда не видел ничего подобного в другом человеке, и в этом есть что-то… Смотри!– Человек дико выгнулся, беззвучно протестуя против чуждых команд внедренных в его сознание. Он неистово пытался их исполнить и в то же самое время сохранившаяся в нем крошечная независимая часть выла в безграничном ужасе, которые его мыслеслепые пленители не могли ощутить. – Чувствуешь это?»

«Я – да, – мрачно отозвался Дунатис, и еще несколько мыслеголосов присоединились к нему. – Это зло, братья.– Компаньон генерал-лейтенанта МакКлинтока бросил взгляд на бушующее море людей и в ярости хлестнул хвостом. – Что-то было с ним сделано. Я не знаю как, но это должно быть делом рук какого-то человеческого злодея.– Прочие коты закивали. Все они были связаны с персоналом Лесной Службы, и всем им приходилось сталкиваться с различиями между законопослушными людьми и преступниками. – Я не слышал раньше о подобном, но мы все еще многого не знаем об инструментах и умениях людей. Без сомнения, они поймут, как можно было добиться такого. Но сейчас ими владеют удивление и растерянность. Пройдет какое-то время, прежде чем они вновь начнут мыслить ясно. И они мыслеслепы и не могут обнаружить, что таится в мыслях других людей»

«Но мы-то не мыслеслепы», – сказал Парсифаль, и Дунатис дернул ушами.

«Рассейтесь, братья, – приказал он. – Может быть, ответственного за произошедшее злодея и нет поблизости, может быть ему и не нужно было наблюдать за исполнением его планов. Но может быть и так, что он где-то здесь. Ищите его, и если найдете, зовите всех. Возможно– в мыслеголосе Дунатиса прорезались жестокие, мстительные нотки – мы сможем… задержать его, пока наши люди не придут поинтересоваться, как он провел этот день»

Торо хотелось использовать свое преимущество в росте и силе, чтобы пробиться сквозь толпу, но он не смел. Ему следовало растворится, исчезнуть в спасительном хаосе, и поэтому он позволял массе людей нести его к воротам. Они двигались медленнее, чем ему бы хотелось, но хотя бы двигались, и…

Высокое, свистящее шипение, раздавшееся сверху, заставило его вскинуть голову. Травянисто-зеленые глаза смотрели на него с ветки в двух метрах над его головой. Когда он встретился взглядом с этими глазами, шипение сменилось низким, рокочущим рычанием. Он сглотнул во внезапном страхе, начал поворачиваться и замер, когда еще одно шипение раздалось от дерева позади него. Еще один кот зашипел на него, затем еще один, и еще!

Генри Торо застыл неподвижно, а четырнадцать древесных обитателей в шелковистых шубках уставились на него сверху вниз, хлеща хвостами, выдергивая и вонзая когти в древесную кору. В них не было ничего от плюшевых игрушек. Торо чувствовал яркий и гневный разум за этими немигающими зелеными глазами, буквально пригвоздившими его к месту.

«Они знают, – подумал он. – Маленькие ублюдки знают, что я имею отношение к случившемуся! Но как? Какони могли узнать? Разве только…»

До него дошло. Они были эмпатами, а его эмоции для них вопили о вине ничуть не хуже глотки. Но знали это только они. Если он сбежит, им никак не передать эту информацию кому бы то ни было еще.

Все что от него требовалось – это просто сбежать.

Торо снова сглотнул и начал медленно отступать.

Он прошел где-то три метра, прежде чем острозубая волна древесных котов сорвалась с деревьев.

Глава десятая

Адриенна Мишель Аориана Элизабет Винтон медленно открыла глаза. У нее болела голова, болело лицо, и спина тоже, а правый глаз отказывался нормально фокусироваться.

«А не считая этого, – вяло подумала она, – у меня все замечательно. Теперь осталось только вспомнить, почему же у меня все болит…»

Она уставилась в потолок, пытаясь собраться с мыслями и двинуть их в одном направлении. Нелегкая задача. Тут что-то двинулось на подушке, прямо возле ее левого уха. Шелковистая мягкость пошевелилась, едва касаясь ее кожи. Адриенна ахнула от внезапного озарения. Она резко повернула голову, и встретилась со взглядом ярко-зеленых глаз древесного кота, который тихим урчащим мурлыканьем приветствовал ее пробуждение.

Принцесса не отрывала глаз от кота, а ее мысли были все еще вялыми и спутанными. Но не настолько спутанными, чтобы забыть тот миг, когда кот бросился к ней на руки; и она снова потянулась к нему. Это движение отозвалось болью в голове, но кот скользнул в ее объятья, обнимая за шею своими сильными, жилистыми лапами и нежно трясь головой о щеку.

– Я вижу, вы проснулись, – раздался знакомый голос, и она посмотрела поверх кота на Элвина Тудева, с рукой на перевязи, появившегося в двери, как она только что сообразила, больничной палаты. – Отлично, – продолжал подполковник. – Прошло много времени.

– Сколько… – Адриенна прочистила горло. – Сколько времени прошло, и что случилось?

– Несколько часов, – ответил Тудев. – А то, что случилось, несколько запутанно. Что же касается вашей головной боли, боюсь, это моя вина. Я ударил вас сильнее, чем следовало.

–  Выударили меня? – тщательно повторила принцесса, и он кивнул.

– Одно из действий телохранителя, когда вокруг могут начать летать пули, ваше высочество. Вежливо попросить не оставалось времени, иначе я бы это сделал. – Он улыбнулся, и она поняла, что его полушутливый тон был результатом облегчения от того, что она в порядке. – А вот за то, почемуя ударил вас, вы должны благодарить своего друга. – Адриенна подняла одну бровь, и он пожал плечами. – Он с приятелями только что продемонстрировал очень хорошую причину для монарха или его наследника находиться в компании котов везде, куда бы они ни шли, – объявил он гораздо более серьезным тоном.

– Убийца, – сказала она полушепотом, и глаза ее потемнели, когда она поняла, к чему ведет Тудев. Он кивнул.

– Убийца, – подтвердил он. – Но коты засекли его до того, как он оказался на расстоянии выстрела, и сразу же бросились на него всем скопом. Ваше друг настиг его первым, но остальные отстали всего на несколько секунд. Они не только сбили его, но и смогли удержать – живым – до того, как мы, простые двуногие, смогли сообразить, что происходит, и добрались до него. А это, – мрачно добавил он, – было не так легко, как можно подумать, потому что несчастный уб… – Он остановился и прокашлялся. – Убийца был обвешан таким количеством взрывчатки, что мог бы отправиться на орбиту без антиграва, – продолжил Тудев, – и так бы он и поступил.

– Безумие, – сказала она.

– Нет, ваше высочество, – ответил он еще более мрачным голосом. – Это должно было выглядетьбезумием. – Адриенна недоуменно посмотрела на него, и он вздохнул. – Мы только начинаем, ваше высочество, но уже ясно, что ваш убийца был психоскорректирован для этого дела. Потребуются недели на то, чтобы только начать находить все пусковые механизмы и установки, но кажется довольно очевидным, что одной из установок было подорвать себя – и заодно, если получится, забрать и вас с собой – чтобы не дать нам понять, что его запрограммировали.

– О, Господи, – прошептала Адриенна, и Тудев кивнул.

– Думаю Он – и коты – имеют немалое отношение к тому, что вы все еще живы, ваше высочество. Более того, коты, возможно, добыли нам шанс раскрыть весь заговор.

– О чем вы? И какойзаговор?

– Отвечая сначала на ваш второй вопрос: за этим должен стоять кто-то из своих, хотя бы по одной причине. Убийцы ждали вас и вышли на позицию до того, как объявили о вашем визите. Это значит, что кто-то дал им копию списка альфа, потому что Твин Форкс был только в списке альфа; он не появлялся ни в одном из ложных списков. А из этого следует, что кому-то удалось заполучить и расшифровать Синий файл, для чего требуется очень высокопоставленный источник. Значит, заговор более широкий, чем хочется думать любому в моей профессии. Однако, учитывая успех вашего отца в сосредоточении власти у короны, легко видеть, что он мог вызвать… эээ… яростноесопротивление некоторых могущественных людей.

Он помедлил, и Адриенна кивнула, содрогнувшись.

– Что же касается раскрытия заговора, – продолжил Тудев с волчьей улыбкой, – мы считаем, что схватили человека, который дал сигнал к нападению убийце, и этиммы тоже обязаны котам. Он уже прошел две трети пути к выходу из парка, когда десять-пятнадцать котов набросились на него. Ребята из ЛСС считают, что они скорее всего сумели уловить его эмоциональную реакцию на неудачу с нападением и воспользовались этим, чтобы нацелиться на него. По-видимому, – подполковник еще больше оскалился, – он ударился в панику и попытался бежать, и коты обрушились на него. Они почти не повредили его – не считая кучицарапин, некоторых довольно глубоких – но полностью разорвали в клочья его одежду, и его самообладание улетучилось вместе с ней. К тому времени, когда первые копы Твин Форкса добрались туда, он сжался в комок в углу у забора, громко зовя на помощь. Он чуть ли не умолялих выслушать его признание, если только они уберут котов подальше от него. И действительно сознался.

– Но… – Адриенна замолчала на минуту, думая настолько усердно, насколько позволяла голова, а потом пожала плечами. – А не рассыплется ли все это? Не сможет ли адвокат заявить, что его вынудили признаться?

– Так ведь его вынудил не служитель правопорядка, ваше высочество. На самом деле копы скрупулезно сообщили ему обо всех его правах, и никоим образом не угрожали ему. Боялся-то он котов, а не их, а у котов нет официального статуса… только несовершеннолетних детей. – Тудев пожал плечами. – Не вижу никаких проблем. Особенно, – добавил он ледяным тоном, – в такой ситуации.

Адриенна взглянула на него, гадая, знает ли он, насколько совершенно безжалостно это прозвучало. Но затем выражение его лица изменилось, и он снова прочистил горло.

– Да, вот еще что, ваше высочество, – добавил он немного неловко. – Я, конечно, был обязан проинформировать его величество обо всем, что произошло. – Адриенна кивнула, без всякого выражения на неподвижном лице, – и он продолжил. – Первый отчет я послал ему сразу после происшествия, потому что хотел убедиться, что он получит его от нас, а не от репортеров. С тех пор я отослал еще несколько сообщений обо всем, что случилось.

– Понятно, – ответила Адриенна.

– Да, мэм. – Тудев взглянул на часы и глубоко вздохнул. – Сорок семь минут назад пришла передача зашифрованная королевским кодом, ваше высочество. Она адресовалась вам. Я попросил связистов передать его на ваш терминал сюда, но для декодирования требуется образец вашего голоса.

– Понятно, – снова сказала Адриенна и кивнула ему. – Прекрасно, подполковник. Спасибо за все, включая мою жизнь, но не могли бы вы оставить меня одну на какое-то время. – Она слабо улыбнулась. – Нужно прослушать почту.

– Конечно, ваше высочество, – пробормотал Тудев и удалился. Есть вещи, подумал он, от которых не может защитить ни один телохранитель.

Искатель-Мечты следил за незаметными потоками и изменениями в мыслесвете своего человека, пока она разговаривала с Тудевом. Тот ему нравился – нравилось ощущение его мыслесвета и яростное стремление защитить принцессу. Но еще он попробовал недовольство Тудевом тем, что он только что ей сказал… и горькую обиду, полыхнувшую в ней, когда она это услышала. Искатель-Мечты знал, что это не относилось ни к одному поступку Тудева. Но это было то, что вызвало сильную печаль, которую чувствовал в ее мыслесвете каждый из Народа, и он напрягся внутри, пока она собиралась с духом.

Он потянулся к их связи и почувствовал ее. Она не была похожа на связь, которую он мог бы установить с другим из Народа, потому что ее конец держался в странной пустоте, полуосознанности, едва-едва не дотягивающей до узнавания. Она знала, что связь есть, просто не могла постигнуть ее, не могла дотянуться и закончить ее плетение, что удалось бы любому из Народа.

Однако Искатель-Мечты чувствовал и пробовал так многодаже через незавершенное плетение, что даже если принцесса не могла дотянуться до него, он мог добраться до ее души. И поэтому он потихоньку двигался по их связи, пробуя каждый шаг, пока не смог мысленно дотронуться до горя в ее сердце. А затем забрал это горе к себе, как поступил бы со своим сородичем.

Он почувствовал ее удивление, внезапное подозрение, что он каким-то образом утешает ее, и его урчание усилилось. Она села в кровати, и он залез ей на колени и свернулся клубком, прижавшись к ней носом, вдыхая ее странный и в то же время не странный запах, и его хватка на ее печали сжалась сильнее. Печаль была ее, а не его, поэтому она не грызла его так же, как ее. Он сопереживал ее горю, но оно не могло задеть его, и он растянулся по его острым краям. Принцесса была мыслеслепа. При желании он мог пройти по их связи и удалить всю печаль настолько основательно, что она никогда больше не почувствует даже ее отголоска, а остановить его она не могла. Но это нарушало древнейшие традиции Народа. Каким бы сильным ни было искушение, он этого не сделает, потому что такой поступок во имя любви вполне мог со временем превратиться во что-то совсем иное. Даже с самыми добрыми намерениями можно причинить немыслимый вред, если решать, какую боль, какую печаль забирать у другого, потому что всегда можно найти разумные причины взять еще одну боль, еще одну печаль… пока тот, кого любишь и кому пытаешься помочь, не станет подобен пустому человеку, который покусился на жизнь человека Искателя-Мечты. Боль и горе – тяжкое бремя, которое следует делить с любимыми и исцелять, когда исцеление возможно. И все же, как он сам сказал Парсифалю, даже у Народа самые мощные мыслесветы и самые сильные индивидуумы часто вырастали из горя и необходимости справиться с ним.

Адриенна смотрела на кота во все глаза. Легчайшее прикосновение внутри нее скорее домысливалось, чем чувствовалось – присутствие, которое обнаружилось только когда утекло ее горе. Нет, подумала она, не утекло. Древесный кот не забрал ее боль, а просто… встал между ней и Адриенной. Как Элвин Тудев загородил ее своим телом от опасности, так и кот каким-то образом загородил ее своей любовью от ее горя. Оно никуда не делось, она все еще страдала, но больше не была с ним один на один, и это все, что имело значение.