Текст книги "Русские понты: бесхитростные и бессовестные"

Автор книги: Дэвид Макфадьен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Порой этот представитель ненасытности, якобы стремящийся ко всему – к последнему, окончательному объекту желания, постепенно соображает, что абсолютного счастья нет. Овладеть абсолютно всем миром, строго говоря, невозможно, так как ты являешься частью его. Каждое приобретение вызывает одинаковое осознание: «Маловато». Он обнаруживает эти слабости и потом атакует себя. Приняв как можно больше «в себя» и захватив как можно больше власти или статуса у мира и лишь затем поняв, что самой большой шишкой он никогда не будет, вскоре он наполняется ненавистью к себе как к центру неуспешной материализации движения вверх по лестнице.

В отсутствие полной идентичности с «вершиной» его стремление к удовольствиям становится мазохизмом, точнее, пофигизмом к собственному телу и здоровью: «Тьфу! Паскудство вообще! Да что вы? Повышение? Больше денег? Таких вещей я никогда не хотел. Мне плевать на это всё!» Максимальная скорость достижения превращается в такой же экстремальный отказ. Поэтому никакого счастья «выше» (над нашим чванным карьеристом) нет. Человек, «имеющий почти все, что душенька пожелает, может патологически стремиться к изощренным изыскам, мотовству, наркомании. Он может относиться наплевательски ко всем и ко всему, включая самого себя». [52]52
  Социальная лестница // Libo.ru. 2006. 15 февр. URL: http://www.libo.ru


[Закрыть]У чванства, следовательно, есть своя унылая сторона. Принято считать, что выделяются спесивостью те, «кто был ничем, а стал всем», а точнее, те, кому «хотелось бы стать и богом, и царем, и воинским начальником». [53]53
  Кстати… // Семь дней. URL: http://7days.belta.by/7days.nsf/last/6931EAF45883 750542256B9500499827?OpenDocument


[Закрыть]

Главная разница поэтому между понтом и чванством в том, что последнее знает, куда стремиться, – к одной цели, расположенной выше. Такая спесивость, будучи комплексом статуса в вертикальной, но зато константной системе, усугубляется социальной нестабильностью, характерной для общества после 1991. Здесь важно упомянуть известное понятие французского философа Делёза – детерриториализация. Имеется в виду вот что: на современном рынке все ценности движутся капиталом. Деньги диктуют, что важно, чего мы хотим, скажем, через рекламу, обращающую наши желания неожиданно и без логичного повода на новый, совсем другой – и еще более роскошный! – предмет. Такая зыбкость в ценностях ведет иногда к оскудению бывших «территорий» огромной важности: семьи и церкви. Капитал лишен малейшего уважения к традициям. Короче: иерархии, конечно, строятся сегодня (в новых компаниях или через новые моды), но ненадолго. Рынок и бабло их постоянно подрывают.

Постсоветский комплекс совка появился тогда, когда после долгих лет ограничений финансовая свобода якобы «опьянила и ударила в голову». [54]54
  Топчева В. Александр Шумский: о русской моде, пророках и пафосе // FashionTime. 2006. 30 мар.


[Закрыть]Эмиграция часто отягощает этот комплекс, даже теперь. Высокая степень мобильности, присущая западной жизни, просто губит тех, кто дома страдал от спеси. В англоязычном мире детерриториализация ощущается и буквально. Люди, к примеру, перебираются всей семьей в другой город гораздо чаще: раз в несколько лет. Обычно это происходит по профессиональным причинам, т. е. ради лучшей зарплаты или повышения. В эмигрантской жизни наблюдается печальная тенденция жаловаться на западную переменчивость или с ней связанную «некультурность». Совковые, т. е. иерархические, понятия о высокой и низкой культуре переносятся через океан. «Вот от этой вечной привычки унижать и быть униженными русские и не понимают, как можно из добрых побуждений рассказывать о хорошей жизни в Канаде или США. Единственный мотив, который русские могут предположить, – чванство, хвастовство, комплексы неполноценности или желание возвыситься за счет оставшихся на старой родине». [55]55
  Расскажу, как сложилась моя жизнь в Канаде // Газета. Ru. 2006. 27 июн.


[Закрыть]

Если надутый, закомплексованный гражданин (уже на пенсии) попадает за границу, то он, как типичный дядька из типичного городка, колеблется между двумя психологическими состояниями: тоской и паникой. Тоска по тому, что было, а паника перед тем, что может быть. И тут комплекс совка разгорается в полную силу: в постсоветском обществе ощущения понтярщика и чванного мужика порой начинают совпадать. Первый теряется в психологическом эквиваленте пространственной дилеммы, а последний – во временном. Советская служебная лестница предусматривала четкие временные рамки: на каждом этапе своей карьеры чиновник мог оценивать свой прогресс. Были курсы повышения квалификации, предлагалось дополнительное профессиональное образование, более высокая зарплата и т. п. Теперь же ему приходится иметь дело вопреки его ожиданиям не со свободой или независимостью, а с «беззаконием».

Корни понта уходят в более отдаленное прошлое в сравнении с теперешним чванством, но их представители сегодня одинаково страдают. И то, что чванливому человеку когда-то грезилось во сне, неизбежно оборачивается мажорством и пафосом. И это отнюдь не головокружительный триумф. Это последняя, отчаянная попытка казаться победителем, прежде чем вступить в «наплевательские отношения ко всем и ко всему, включая самого себя».

Ниже приводится длинная, но остроумная цитата на тему: «Что значит мажорство и пафос сегодня?». Как русский человек смотрит на жизнь после того, как он добрался туда, куда его чванливый коллега будет стремиться вечно?

Отец русского пафоса – не Илья Муромец. И не Лев Толстой… Отец русского пафоса – русский хаос. У русского пафоса есть братья. Старший и младший. Это страх русского хаоса и страх русской тоски. Они очень повлияли на своего средненького, и русский пафос полностью находится под их влиянием. Русский пафос начинается там, где страх русского хаоса и страх русской тоски уже не стесняются сами себя и превращаются в самодостаточные вопросы… Но после покупки Романом Абрамовичем клуба «Челси» некоторые ответы дать можно. Что делать? Кто виноват? Когда же придет настоящий день? За что? Зачем Герасим утопил Муму? Есть ли жизнь на Марсе? Кто убил Джона Кеннеди? Когда Россия вступит в ВТО? Есть ли снежный человек? Почему Роман Абрамович купил клуб «Челси»? – Чтобы узнать, кто виноват. Чтобы скорее пришел настоящий день. Чтобы Россия вступила в ВТО. Чтобы стало ясно, кто убил Джона Кеннеди, и к людям пришел снежный человек. Купив «Челси», Роман Абрамович не убрал ужаса перед русским хаосом. Но русскую тоску все-таки немного убрал. Может быть, Роман Абрамович купит что-нибудь еще, и тогда станет меньше и ужаса перед русским хаосом тоже. [56]56
  История русского пафоса, или Почему Роман Абрамович купил Челси // Независимая газета. Форум. 2003. 10 сен. URL: http://forums.ng.ru/post/extheme? paramID=97716&pd = ng_exlibris


[Закрыть]

Так как эта цитата смеется над вечной русскостью «поисков истины», самая большая и для нас полезная ирония в том, что речь тут идет о футболе. В предыдущей главе мы узнали, что истина – нескончаемый потенциал. Самая истинная футбольная игра поэтому включает в себя и потенциал полного поражения. Она и реализует эту возможность в момент, когда не можешь сказать, что сейчас будет. Когда все нервничают.

Стоит только вспомнить: когда Абрамович купил себе лондонский клуб, он хотел установить традицию атакующего футбола в духе итальянской «красивой» игры. Там зрелище чуть ли не важнее счета, поэтому и риска больше. Абрамович якобы считал, что масштабное финансирование делает футбол еще зрелищней, и поэтому был готов вкладывать крупные суммы. Ради шоу, не ради цели. Сам он сказал: «Деньги играют важную роль в футболе, но это не главенствующий фактор. Когда “Челси” играет на Кубок лиги в небольшом городе и результатом игры может оказаться ничья, то волнение, дух, атмосфера – вот настоящая красота футбола в Англии». [57]57
  Observer: Роман Абрамович, застенчивый миллиардер // BBCRussian.com. 2006. 24 дек.; Inside the Hidden World of Roman’s Empire // Guardian, 2006. 24 Dec.


[Закрыть]Но… в сентябре 2007 Моуриньо был уволен именно потому, что Абрамович был крайне недоволен результатами, особенно показанными «Челси» к концу сезона. Моуриньо не достиг цели. Маловато сделал, и шеф расстроился.

Параллели между футболом и мажорством часто оказываются продуктивными даже на родине той же «распрекрасной» игры – Италии. Когда у Егора Титова спросили о проблеме продажных матчей в высших итальянских лигах, он ответил: «Все, что делается вокруг этого скандала с договорными мат-нами [с целью больших денег], – это ради показухи. На самом деле никто даже не хочет вскрывать суть проблемы, никто и пальцем не шевелит. Если действительно захотеть, как это сделали итальянцы, то можно добиться ошеломляющей правды». [58]58
  Егор Титов: Скандал с договорными матчами – это показуха // Советский спорт. 2006. 30 нояб.


[Закрыть]Эта правда имела бы прямой и ошарашивающий эффект – для обманщиков скорее, чем для публики. Как было ярко, но не очень грамотно сказано в одном русском чате: «Показуха не стока нужна зрителям, скока ее исполнителям!» [59]59
  Показуха ВДВ – Форум. Десантура. ру. 2006. 6 июн. URL: http://desantura.ru/ forums/index.php?showtopic=4716


[Закрыть]

Может быть, из-за такого интуитивного чувства, что футбол наводит на довольно серьезные, если не ошеломляющие философские параллели, Олег Дерипаска не раз отвергал слухи, что собирается купить «Арсенал». Он смотрит на футбол исключительно как на бизнес и признается британской прессе, что он не фанат. [60]60
  How Metals and a Ruthless Streak Put Russian Patriot at Top of the Rich List // Guardian. 2007. 24 Feb.


[Закрыть]Летом 2008-го ходили слухи о том, что у него появились планы создать одну из самых процветающих конюшен Англии: якобы он уже приобрел двух скаковых лошадей. После увольнения Моуриньо и несовпадения политического мажорства с истинно «красивой игрой» в британской прессе шутили по поводу конюшни: «Учитывая драматический эффект, который сравнительно небогатый соотечественник Дерипаски Роман Абрамович оказал на футбол, можно простить поклонникам скачек некоторые дурные предчувствия». [61]61
  Российский миллиардер может стать владельцем лучшей британской конюшни // NewsRu.com. 2008. 12 мая.


[Закрыть]Купив «Челси», Роман Абрамович не устранил ужас перед русским хаосом. Маловато было.

Совсем недавно: хаос 1990-х, хвастовство и почему лохи спасут мир

Стоят на холме три богатыря, и перед ними орда, тыщ сто…

«Ну, – говорит Алеша Попович. – Да вот я как из лука щас пальну, так пол-орды сразу же и поляжет».

Добрыня следом молвит: «А я как булавой взмахну, так вторая половина поляжет».

Илья Муромец: «Ну что, нап*зделись? Пора съ*бывать отсюда!» [62]62
  Про мужские понты. URL: http://rml.nnov.ru/memuari/46656.html


[Закрыть]

Российская духовная реакция на 1990-е: хвастовство

Пора перенести примеры из далекого прошлого в настоящее, хотя бы в 1990-е, когда все рухнуло. Или наоборот? Земля же была создана из хаоса: может быть, мыслили люди, готов материал для очередного подобного проекта! Народ тогда начал хвастаться по полной: все были полны неоправданных надежд по поводу собственного потенциала в новом, незнакомом мире. Недавний сериал на НТВ «Лихие 90-е» метко сформулировал общественную репутацию десятилетия, которое так часто обвиняют в зарождении сегодняшнего понта:

90-е годы – время больших надежд и горьких разочарований, бурных перемен и бандитского беспредела. Время, позволявшее за несколько месяцев сколотить огромное состояние и так же легко, за один день, все потерять. Время «братков», финансовых пирамид, сект, сексуального рабства и беспредела в шоу-бизнесе.

Игры на выживание объявили открытыми, они сопровождались отчаянными стараниями каждого вчерашнего лузера и завтрашнего бандита стать «богом, царем и военачальником». Любопытно тут обратиться к церкви: как она определяла «хвастовство», тщеславие или неумеренное восхваление людьми своих – часто мнимых – достоинств. Для православия 1990-е годы останутся в памяти как пора редкостного церковного подъема, небывалого интереса к духовной жизни человека. Церковь вдруг стала моральным компасом для растерявшихся граждан, не умеющих доверять своему внутреннему компасу.

Церковь весьма недвусмысленно отождествляла страсть к преувеличению с безбожной неправдой. «Слово “хвастовство” происходит от древнеславянского “хвастати”—лгать, прибавлять в разговоре лишнее. Следовательно, хвастающийся человек согрешает ложью и тщеславием». Однако, как ни странно, ложь не всегда ассоциировалась с гордыней, а порой, наоборот, основной минус бахвальства виделся в том, что оно обнаруживает ненависть к себе. «Прости зависть, тщеславие, превозношение, самолюбие, самооправдание, самохваление и прочие дела гордости. Не считаю себя луже других. Прости, милостивый Господи».

Патологическое хвастовство и фантазерство в это время ассоциировались с Мюнхгаузеном или с его синдромом. Именно эти качества заставляли молодого Мюнхгаузена пребывать в постоянном поиске слов или историй, соответствующих «реальности». В результате, однако, он столкнулся с той полной и страшной действительностью, от которой хотел спрятаться. В силу этого парадокса в каждой неправде всегда есть доля истины.

Неудачные измышления любого лгуна обнаруживают философское поражение, очень похожее на древнее «апофатическое» богословие в православии. Апофатическая теология утверждает сущность Бога языковыми отрицаниями всех мыслимых его определений как несоизмеримых с Ним: безгрешный, бесконечный, бессмертный и т. д. При каждом таком отрицании или ложном определении уходим в ничто. В непередаваемое. За пределами языка или, точнее, в промежутках между словами есть потенциальное знание Бога («Всего») в том, чем Он не является. Просвещенное невежество: знаешь, что не знаешь. Хвастовство – теоретический путь к совершенному апофатическому понятию Бога. Или в современном, менее религиозном понятии – «ко всему».

Лишь парадоксальным отрицанием всех выражаемых логичных и материальных возможностей открывается наиболее полная картина. Каждая неудача и новая попытка увеличивают шанс реализовать полный (порой страшный) потенциал истины, приближаясь к ней через грех и личное поражение. Об этом писал английский поэт Д.Г. Лоуренс в стихотворении «Судьба и молодое поколение», высмеивая экстремальную эстетику Достоевского и тенденцию его героев «вдруг» и неожиданно находить истину только в состоянии полной растерянности (когда «ничего» у них не остается): «Дай мне найти Бога грешным путем!»

Истина в таких случаях разом найдена и потеряна: ее открытие совпадает с пониманием ее недостижимости. Мы замолкаем в мгновенном озарении. Всего на секунду нами овладевает чувство безмерности или вечности, что для Фрейда означало «ощущение неразрывной связи, единства с внешним миром в целом». Будто мы оказываемся в бездонной воде или тьме, и как только появляется первый ориентир – первый знакомый предмет в темноте (который можно узнать, назвать, и удержать) – эффект исчезает. При первом логичном представлении о том, куда я плыву, теряется то, что Фрейд назвал океаническим чувством: «А! Вот это “х”! Я его узнаю, так как он отделен от “всего”. Я его отличаю». Тогда я уже не неразделим во всем: я смотрю на знакомый предмет, значит, я тоже отделяюсь от «всего». Полнота раз– и отделения не знает.

Каждая беспардонная попытка солгать отгораживает нас от языка: мы находимся в сфере аффекта и других факторов влияния, где просто ощущаем реальность. По словам святого Игнатия, «ищущий похвалы вступает в область страстей». Если мы хотим еще лучше понять потенциальное сходство между многословной похвальбой и древними традициями апофатического богословия, то Интернет нам представляет редкостное пространство для экспериментирования. Общение в Сети, начавшееся в 1990-х, лишено доказуемого присутствия собеседника: отсюда вся паника вокруг онлайновых банковских операций, порнографии, хакеров, неуловимых аудиовидеопиратов и т. д. Ориентиров нет.

В полной виртуальности нам не на что полагаться. Все словно анонимно; общение без подписи – как молитва, когда ответ не предусмотрен, – а вдруг очаровательная девушка в чате окажется накачанным дядькой в 200 кг. Тут хвастунишкам хана: виртуальность или сфера океанического чувства превращают стремление собеседника дурачить крутыми рассказами о своем потенциале во встречу с полным, бесконечным потенциалом. Виртуальность включает в себя и затем обгоняет ложь, моментально смиряя любой понт. Потемкин тут бы сразу скончался!

Нескромный понтярщик поэтому долго не выдержит в сфере абсолютности. Тут возникают вопросы. Как часто вечный потенциал какого-либо революционного акта (даже негативного) оказывается под угрозой из-за безотчетного желания грабителя или похитителя рассказать кому-то о совершившемся? Сколько «империй зла», созданных отрицательными героями сегодняшней научной фантастики, развалились из-за глупейшей потребности пойти к Бэтмену, Супермену и похвастаться: «Вот это я всё сделал! Представь – я!.. Да, знаю, что ору! Даже себя не слышу!.. Это шум все с улицы. Хм, глянь в окно: что это за сирена внизу?»

Истина для таких хвастунов имеет и определенный центр («я»), и константное название («мои свершения»). Это полное отсутствие скромности не только перед безвестными силами окружающего мира, но и перед «Богом» или подобными понятиями. В обеих ситуациях безапелляционная уверенность, что истину можно назвать или обсуждать вслух, улетучивается. Яркий пример можно видеть в недавних репортажах о хулиганах, снявшихся анонимно для сайта YouTube… а потом вернувшихся домой, чтобы похвастаться перед всеми дружками!

Почему неудачное хвастовство сегодня превращается в насилие

Мода на съемку сцен насилия, по мнению некоторых, началась, когда российское ТВ в 1990-е взялось за борьбу с экстремизмом. Чтобы публика осознала, что это за ужасающий феномен, журналисты включили в передачи кадры скинхедских мордобоев: «Так эта мода докатилась и до провинции. Тем более, что техника сейчас это позволяет. Показ таких роликов по телевидению правозащитники называют рекламой скинхедского движения. При таком высоком уровне ксенофобии в России и при привлекательности эстетики неонацистского движения, каким бы хорошим ни был комментарий к таким роликам, все равно получается реклама». [63]63
  Чижова Л. Зверства на видео. Hi-tech в арсенале ксенофобов // Радио Свобода. 2008. 7 мар.


[Закрыть]

Ничего революционного тут нет. Любое по-настоящему «революционное» бунтарство обречено, поскольку революция сама по себе – бунт, разрушающий логику данной ситуации. Революция – воплощение потенциала: мы не знаем, что случится. Лишь начавшись, она получает цель или название, вроде бы определяющее ее «направление»: фашизм, коммунизм, демократия… [64]64
  S. Zizek. In Defense of Lost Causes. – London: Verso, 2008, p. 138.


[Закрыть]Правда любой революции состоит в открытии действительности до определения принадлежности к какой-либо категории. Она реализуется лишь через движение между категориями, между назначенными целями и через повторяющиеся неудачные попытки. Каждая попытка, обреченная на провал, раскрывает революционный потенциал.

Политическая радикальность в любом виде, будь то понт, хвастовство или экстремизм, ищет истину, но абсолютная истина категорий не знает. Она не устанавливается в сопоставлении с чем-то «другим», с соперником или врагом. Она не нуждается в категоризации, она просто есть. Истина открывается методом исключения, поскольку она не терпит ярлыков. Что бы мы ни называли правдой, всегда будет «маловато». Любое название подразумевает бинарность: «это» и «не-это». Никакого абсолюта, а просто две безрадостные половинки.

Истина (что фашистам трудно понять) не «устанавливается». Нельзя даже про нее сказать, что она правильная или неправильная. Истина выше этики, как писал датский философ Кьеркегор. Путь к истине, по его мнению, проходит три этапа. Сначала «эстетический»: то, что я хочу или меня привлекает. Он полностью продиктован прихотями. Потом человек взрослеет и понимает, что есть и уровень «моральный»: то, что необходимо. Это уже отрицает уникальность индивидуума на первом этапе, так как мораль нуждается хотя бы в двух сторонах. Невозможно «плохо» вести себя там, где никого нет – в пустыне, например! Твои действия считаются плохими или хорошими, только если они ведут к каким-то последствиям для второго человека. Лишь потом, выше этического уровня, возможен переход к вере посредством знаменитого «прыжка веры», который Кьеркегор иллюстрирует примером из Библии: принесение Авраамом в жертву собственного сына по велению Бога. Тут истина ни смысла, ни видимого источника не имеет. Чтобы понять ее, Авраам должен доверять интуиции и верить в «силу абсурда».

В Библии читаем: «Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе». Какой реакции логично ожидать? «ЧЕГО?! Бог, ты чё? Тронулся, что ли? Не смеши меня!». Авраам же просто верит, как «рыцарь веры», в свой внутренний компас. Поэтому он и «рыцарь самоотречения»: он отказывается от всего (что он знает), чтобы получить всё, чего знать не может. Эта логика и духовна и материальна: так же она действует в виртуальных сферах. Чтобы ангажировать вечную виртуальность, нужно решительное самоотречение – и это исключает желание рассказывать всем, какой ты крутой.

Про Авраама и его связи с вечной правдой Кьеркегор добавляет: «Каким парадоксом является вера, парадоксом, который способен превратить убийство в священное и богоугодное деяние, парадоксом, который вновь возвращает Исаака Аврааму, парадоксом, который неподвластен никакому мышлению, ибо вера начинается как раз там, где прекращается мышление». Поэтому философ заключает: «…хотя Авраам и вызывает мое восхищение, он также ужасает меня». Вот величины, перед которыми стоят наши понтярщики и хвастуны. К сожалению, они путают физический эквивалент универсальности с потенциальным духовным.

Что остается, если исключить эту путаницу? Без какого-либо противника или врага (если, скажем, избавить фашистов от иммигрантов, негров, голубых и прочих козлов отпущения 1990-х годов)? Абсолютность, исключающая существование даже самых экстремалов! Ведь любая группа (политическая, спортивная и т. п.) существует лишь в силу противостояния или бинарности.

Закачивание экстремальными группами своих клипов в социальные сети обнаруживает неминуемый парадокс. Их насилие направлено на тех, кто, бесспорно, никакой угрозы не представляют: они даже не выступают в роли основного адресата. В Сети из-за проблем с унижающей анонимностью посреди полной виртуальности и ощущения собственной ничтожности в современном мире экстремалы теряются и наносят удар, а затем быстро ретируются. Им нужно как можно скорее придумать какое-либо новое противостояние.

Как и в случае граффити, «сообщение» оставляется заочно и место преступления срочно покидается. Это всего лишь вялая угроза подсознательных неудачников в адрес сферы, к которой невозможно обратиться лицом к лицу из-за ее вездесущности. (В какую сторону смотрит, например, Авраам, когда он разговаривает с Богом?) И граффити, и онлайновые нападки можно назвать позерством. Как сказал недавно один русский блоггер: «Вот ведь, блин… всем так хочется перемен, а как только они приходят – с ними в комплекте панический страх». То же самое с фашистами. Хотите перемен в полном, истинном смысле? Чтобы мир никогда больше не был прежним? Будет в натуре страшно, господа!

В постсоветском, капиталистическом, тем более виртуальном мире устоявшиеся общественные ценности меняются с головокружительной скоростью. Утратив в 1990-х непоколебимость привычных убеждений (типа «иммигрантов у нас нет», «нет педиков в нашей стране» и т. д.), человек начинает кичиться. «Нередко потребность [в позерстве] возникает в результате отсутствия достижений в иных областях, недостатка успешных эмоциональных связей, а иногда и страха перед увлечением, но это, может быть, и одна лишь маска нонконформизма, благодаря которой человек обретает ощущение элитарности и превосходства над “середняками” и “мещанами”». [65]65
  Сексуальное позерство // Форум сети Норком. 2007. 14 мар.


[Закрыть]Хвастуны орут от страха и потери контроля.

…а дальше насилия находится секс. Которого в СССР не было

Патологическая неспособность отдаться, как Авраам, океаническому чувству тесно связана с взглядом на жизнь как на цель, а не на событие, процесс. Нам надо от него избавиться. Появляются взволнованность и напряжение, связанные с выполнением акта перед несуществующим старшим. Самая правдоподобная ситуация, в которой человек делает сходный выбор между целью и событием, – это секс. Настоящие влюбленные якобы не волнуются о том, что надо «выполнять»: их любовь просто есть и не нуждается в оправдании. Однако многим в постели оказывается трудно найти баланс между событием (которому вроде бы надо отдаться!) и необходимостью выполнять все, как следует.

Одинаково настоятельно два императива требуют: «Выполняй!» и «Расслабься!» Первое распоряжение можно считать моральным; второе – гораздо ближе к океаническому чувству, которое – стоит заметить – Фрейд считал основой религиозного восприятия мира. Оно – неописуемое переживание, содержащее в себе ощущение выхода за заурядные пространственные и временные рубежи. Первая его стадия описывается как «слияние», вторая – как «безвременность». Целостность тела и гордость теряются либо в момент оргазма, либо в момент богоявления. И то и другое – опыты бесконечной действительности, и находятся они вне пределов телесного или языкового сознания.

Такие проблемы, как «затруднения в половой жизни, холодность, импотенция и т. п.», скрывают, может быть, самую простую формулировку данной дилеммы: присутствие и отсутствие. [66]66
  Сексуальное позерство.


[Закрыть]В момент оргазма или богоявления человек вообще «растворяется». Он не здесь. Занятно поэтому читать в русских публикациях, как люди по-особому относятся к этому вопросу смиряющего «слияния» с бесконечностью (т. е. исчезновения в ней) либо в сексе, либо в смерти. Всего 1 % попыток самоубийства кончаются трагедией, и в России достаточно строгое отношение к тем, кто планирует «слияние» с вечностью путем самоубийства… а потом передумывает. «Я считаю, что если человеку нужно уйти из жизни, то никто ему не поможет. А варианты “еле-еле спасли” – это уже позерство с разной вероятностью самоуничтожения и калечения». [67]67
  Самоубийство // RadioUltra.ru. 2007. 30 мая. URL: http://www.radioultra.ru/


[Закрыть]

Что касается нежелания «неудачливых» позеров обсуждать свой опыт, то, по мнению многих в России, это не из-за ужаса от столкновения с бесконечностью и даже не из-за продолжающейся депрессии, а потому, что струсили – и зрелище вышло некрасивым. «Позеров не любят те, кто с ними конкурируют, т. е. сами позеры». [68]68
  Про позеров // LoveHate.ru. 2008. 3 янв. URL: http://www.lovehate.ru/


[Закрыть]Слияние с вечностью (уход в нее) становится балансированием на грани… и это нас всех раздражает. Мы сами подражаем подобной нерешительности, когда понтуемся.

Хвастовство поэтому сказывается очень сильно на подсознании, так как оно является последствием подавленных комплексов, связанных с реализацией потенциала, или незамеченным уходом ни во что. Психоаналитики считают, что если чужое бахвальство как бы доносится до слуха человека во сне, то он склонен «искренне сожалеть о каком-то импульсивном поступке, который причинит беспокойство друзьям». А если спящему снится сам акт хвастанья, то это предвещает, что он будет «несправедлив и способен применить бесчестные средства, чтобы победить в соперничестве». Если так, то это лишний повод считать хвастунов закомплексованными трусами. Они боятся безмерности, нескончаемого потенциала, который считают хаосом.

Сегодня принято демонизировать 1990-е годы как время абсолютного хаоса. Поведение детей-хулиганов на YouTube хорошо иллюстрирует механизм общественного насилия тех времен. Для этих детей человеческое тело становится прибором или оружием, которым можно разрушить целостность чужого. Разбивая конкурента, они как бы делают себя центром вселенной. Полный хаос, однако, обусловливается отсутствием любого центра. Поэтому он и хаотичен – и незачем колотить соседа!

Девяностые годы пережили одно потенциальное слияние– сексуальную революцию – в разных формах, и добрых и дурных. Она грубо попрала привычные границы, предубеждения и давние табу русской культуры. Списки таких давних предубеждений можно найти в западных изданиях (если никому дома в России не хочется в них признаться!). Например: заниматься любовью в России вроде бы можно только в темноте; оральный секс – полный ужас; об анальном сексе лучше молчать вообще. Короче, все плохое начинается с мастурбации, после чего жизнь катится по наклонной плоскости! [69]69
  Peculiarities of Russian Sex // Pravda.Ru. 06.02.2008.


[Закрыть]

Суть проблемы в том, что через порнографию и другие проявления порока в 1990-е начали смещаться традиционные представления о том, что в обществе важно. Вот еще раз детерриториализация: секс вышел из спален и зажил везде. К тому же зарабатывание денег сексом стимулировалось удовольствием. Столетиями любовь в России считалась самым возвышенным объектом стремлений, а теперь она появилась в открытой продаже. Многие стали думать, что лучше и легче ее просто приобрести. С помощью денег. Любовь заменилась манифестациями силы, господства, если не принуждения и (опять) насилия. [70]70
  D. Shlapentokh. Making Love in Yeltsin’s Russia: A Case of De-Medicalization and De-Normalization // Crime, Law & Social Change 39, 2003, pp. 117–162.


[Закрыть]

В децентрализованном обществе и непредсказуемых условиях всем потребовались новые средства жизнеобеспечения. Начался новый, почти бесчеловечный естественный отбор. Половую потенцию надо было не только иметь в распоряжении, но и показать. [71]71
  L. Engelstein. There Is Sex in Russia – and Always Was: Some Recent Contributions to Russian Erotica // Slavic Review 51/4, Winter, 1992, pp. 786–790.


[Закрыть]Самая известная фраза, характеризующая советское ханжество: «У нас секса нет», – произнесенная на передаче Владимира Познера, запечатлелась в общественной памяти не совсем точно, вне контекста. Некая обеспокоенная дама, Людмила Николаевна Иванова из «Комитета советских женщин», говорила про секс на телевидении. Она имела в виду, что до 1990-х секса не было на телеэкранах. Так что необходимо подкорректировать начало истории постсоветского секса. И его понтового показа.

Одна американская гостья «телемоста» жаловалась, что дома в США по всем каналам ТВ реклама эксплуатирует пикантные образы. Ей хотелось узнать, как обстоит дело в СССР. Иванова якобы ответила: «У нас секса нет…», после чего все в студии разразились истерическим смехом. Окончание фразы «.. на телевидении» было заглушено всеобщим весельем. Сексапильность (в буквальном смысле: «сексуальная привлекательность») стала показухой. Соответственно выживание более приспособленных существ определялось зрелищностью. Мать-природа полна такими примерами: взять хотя бы павлинов. У русского общества тоже появилось свое переносное шоу – прямо в кошельке и заднем кармане.

Ради объективности надо отметить, что Иванова сама помнит ситуацию немножко по-другому. Вышеупомянутая версия зафиксирована в записях телекомпании, а вот как Людмила Николаевна «пользуется» своими воспоминаниями, чтобы поведать о кончине любви в 1991 и победе секса в том же хаотичном десятилетии:

В общем, начался телемост, и одна американка говорит: «Да вы из-за войны в Афганистане вообще должны перестать заниматься сексом с вашими мужчинами, тогда они не пойдут воевать». И пальцем все время тычет. Я ей и ответила: «В СССР секса нет, а есть любовь. И вы во время войны во Вьетнаме тоже не переставали спать со своими мужчинами»… Но все запомнили только начало фразы. А что, я не права? У нас же действительно слово «секс» было почти неприличным. Мы всегда занимались не сексом, а любовью. Вот это я и имела в виду. [72]72
  Горелик А. В СССР секса нет? URL: http://spb.kp.ru.mastertest.ru/2004/10/01/ doc36553/print/


[Закрыть]

Такие обсуждения продолжаются даже теперь. Секс как зеркало, отражающее общественные изменения, вписался прямо в недавний сериал «Бальзаковский возраст». Юлия Меньшова высказалась в прессе, что сериал был основан на комплексах экономической неполноценности, рожденных после развала Союза. Все пока нормально смотрится в Москве, сказала актриса, но тем не менее сидит глубоко во многих гражданах такая жуть, что подобным комфортом наслаждаемся уже последний раз. Относительное благополучие, добавила она, только предвещает неизбежный упадок. Предчувствие стремительного движения вниз создает психологическое давление: люди боятся «впускать кого-то в свой внутренний мир. Даже отношения между мужчиной и женщиной стали какой-то угрозой». [73]73
  A Russian «Sex and the City» without the Glitz // International Herald Tribune, 2006, 3 Jan. Moscow’s Sex and the City // Frontline, 2007, 30 Jan.


[Закрыть]«Сливаться» никому не хочется.