Текст книги "Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник)"

Автор книги: Дэвид Уилсон

Соавторы: Чарли Роксборо
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 11

На следующее утро Уотсон проснулся рано и сразу же обнаружил, что пытается представить себе, каково это будет – просыпаться в Эдинбурге каждое утро. Шум, доносившийся с улицы, был несравненно тише того, которым сопровождалось каждое утро на Бейкер-стрит, и это стало для Уотсона отнюдь не неприятным открытием. Здесь перед ним открывалось много перспектив, и пусть в Лондоне он мог вновь заняться общей практикой, неизвестно, было бы ее достаточно для полной, насыщенной жизни. Возможность стать учителем и наставником для нового поколения врачей поистине являла собой огромный соблазн, от которого нельзя было просто отмахнуться. Уотсон умылся и оделся, не переставая размышлять над этим, и спустился вниз, нисколько не сомневаясь, что поднялся раньше всех в доме. Однако это оказалось не так. Первое, что он увидел, войдя в гостиную, была знакомая фигура Холмса, который безмятежно расположился в кресле, посасывая свою трубку.

– Так-так, Холмс! Меня вовсе не должно удивлять, что вы уже встали. Надеюсь, ваши ночные блуждания по городу принесли результат?

– Все, что я сейчас могу сказать, Уотсон, – у меня родился план, а принесет ли он результат, мы узнаем сегодня утром. Вам хорошо спалось?

– Да, благодарю. Но, поскольку в голове было полно всяких мыслей, проснулся я рано. Возможность, которая мне здесь представилась, поставила меня перед выбором. Я понимаю, что вы в своей работе легко обойдетесь и без моей помощи, однако нужно принять во внимание вопрос о нашей квартире на Бейкер-стрит. Ведь мы с вами съехались именно ради того, чтобы вместе платить за жилье, и мне бы не хотелось оставлять вас в затруднительном положении.

– Пустяки, старина, – перебил его Холмс. – О квартире я не беспокоюсь. Не сомневаюсь, что мне удастся найти нового соседа, хотя, быть может, понадобится перебрать несколько вариантов, прежде чем я отыщу того, кто сумеет смириться с моими привычками, как это удалось вам.

Уотсон улыбнулся и хотел что-то сказать, но сыщик поднял руку и покачал головой:

– Что до вашей помощи, то вы умаляете свое участие в моих расследованиях, Уотсон. Хочу заверить вас, что вы оказываете мне неоценимую поддержку. Однако прежде всего вы должны поразмыслить над тем, что будет лучше для вас. Человек часто выбирает то, что считают для него подходящим другие, не успев задуматься, правильно ли он поступает.

Уотсон тяжело опустился на стул:

– Я очутился точно в таком положении, Холмс. Сейчас я сам не знаю, чего хочу. Патрик предложил мне сегодня опять сопровождать его и… – Он сделал паузу. – Словом, Холмс, вы извините меня, если я снова брошу вас одного? Право, мне есть над чем подумать.

Холмс добродушно улыбнулся:

– Не волнуйтесь, дружище, прошу вас. Предоставьте меня самому себе. Не сомневаюсь, что сумею найти себе занятие.

– Вот это-то меня и беспокоит, – ответил Уотсон. – Когда вы бываете предоставлены сами себе, как правило, это влечет за собой некоторую анархию.

Знаменитый детектив в притворном удивлении уставился на товарища:

– Ну, знаете ли, Уотсон, вы ко мне чересчур суровы. – Однако на губах у него играла лукавая усмешка и в серых глазах плясали веселые огоньки, а это означало, что он не испытывает потребности в оправданиях. – Возможно, я прогуляюсь по городу или даже посещу некоторые из достопримечательностей, которые вы мельком показывали мне по приезде.

Уотсон бросил на него печальный взгляд:

– Да, уверен, вы так и сделаете, Холмс. Я бы удивился…

Тут его речь прервали: у входа в дом трижды звякнул колокольчик. Холмс вскочил с места, быстро подошел к двери гостиной и выглянул наружу. Уотсон последовал за ним, но не сумел разглядеть, кто пришел, хотя отчетливо расслышал голос, принадлежавший молодой женщине:

– Мне надо видеть мистера Шерлока Холмса, – лихорадочно проговорила она с сильным акцентом. – Меня послала за ним хозяйка.

Сыщик широко распахнул дверь и вышел в переднюю:

– Вас, юная леди, вероятно, послала миссис Тернер?

– Да, сэр, она просила меня привести вас к ней. – Девушка тяжело дышала – судя по всему, бежала со всех ног. – Сегодня ночью случилось кое-что еще. Пожалуйста, идемте!

Холмс, не раздумывая, натянул свое пальто, выхватил из находившейся в углу стойки трость и жестом велел девушке выходить:

– Идемте. На улице остановим кэб. – Он вышел вслед за ней, уже на ходу бросив: – Уотсон, пожалуйста, передайте Патрику мои извинения – я не смогу с ним позавтракать. Кажется, дело не терпит отлагательства…

Горничная закрыла за ними входную дверь, изумленно посмотрела на Уотсона и удалилась в буфетную. Уотсон покачал головой. «Этого я и боялся, – подумал он. – Вот что случается, если Холмс предоставлен сам себе!»

Некоторое время спустя Холмс обнаружил, что он уже второй раз оказывается у дома Тернеров и наблюдает за полицией. Констебль Мортхаус, как обычно, стоял на посту у подъезда. Холмсу было видно, как инспектор Фаулер, находившийся в доме, отдал какие-то распоряжения другому своему помощнику, а затем скрылся в кабинете вместе с мистером Тернером, который что-то горячо втолковывал ему, но что именно, было не разобрать. Холмс велел служанке, которая привела его сюда, передать своей госпоже, что он увидится с ней, как только появится возможность, – иными словами, после ухода Фаулера. Прославленному детективу было известно, что иногда отваге следует предпочесть благоразумие. Он занял тот же наблюдательный пункт, что и вчера, когда сдвинул дело с мертвой точки, послав записку Мортхаусу, и стал терпеливо ждать. Прошел целый час, прежде чем на крыльце, собираясь уезжать, показался Фаулер. Через несколько минут за ним, к большой радости Холмса, последовал и мистер Тернер с пачкой бумаг под мышкой.

Холмс пересек улицу и быстро подошел к дому.

– Доброе утро, констебль Мортхаус, – проговорил он, извещая молодого человека о своем приходе, а затем невинным тоном поинтересовался: – Можно узнать, что тут сегодня произошло? Служанка, которая привела меня сюда, сообщила, что здесь случилось что-то еще?

Мортхаус смущенно переступил с ноги на ногу и оглянулся на дверь:

– Доброе утро, мистер Холмс. Пожалуйста, входите. Миссис Тернер вас ждет.

Сыщик последовал за ним в дом.

– Надеюсь, вы ничего ей не сказали о нашей маленькой вчерашней хитрости? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил Мортхаус, – ничего. Боюсь, если об этом станет известно, инспектор Фаулер опять задаст мне хорошую взбучку.

Миссис Тернер находилась в своей гостиной – маленькой уютной комнате. У окна, выходившего в сад, стояли небольшой столик и стул, рядом помещалось уютное кресло с подставкой для ног, возле которого на полу лежало несколько книг. При их появлении хозяйка встала, чтобы поприветствовать гостя:

– Мистер Холмс! Спасибо, что пришли. Констебль Мортхаус уже поведал вам о том, что произошло?

– Нет, сударыня, однако кое о чем я сумел догадаться и сам. Я заметил, что сегодня утром среди слуг царит необычайное смятение, и это привело меня к заключению, что у вас случилось очередное, скажем так, происшествие. В этот раз вам, судя по всему, пришлось особенно туго: некоторые вещи были разбросаны или разбиты.

Миссис Тернер была поражена тем, насколько точно детектив описал случившееся.

– Мистер Холмс, если, как вы говорите, констебль Мортхаус действительно ничего вам не рассказывал, не могли бы вы объяснить, откуда вам столько известно?

Холмс остался невозмутим.

– Это оттого, моя дорогая миссис Тернер, – отрывисто проговорил он, – что в вашем доме буйствует вовсе не привидение или какой-нибудь беспокойный дух.

– Неужели? – с негодованием возразила она. – А кто же тогда?

Сыщик с безразличным видом уставился в окно:

– Это был я.

– Но… – запинаясь, произнесла миссис Тернер. – Почему…

Холмс быстро повернулся к ней:

– Потому что шутка затянулась, и мне это начинает надоедать. Совершенно ясно, что эти так называемые призраки хозяйничают тут уже слишком долго и с ними необходимо покончить.

Миссис Тернер была ошеломлена его признанием, но сумела взять себя в руки.

– Я не уверена, что одобряю ваши методы, мистер Холмс! – упрекнула она его.

– Мои методы, миссис Тернер, существуют не для того, чтобы их одобряли или не одобряли. Их назначение – приносить результаты. Иногда приходится стучать по сточным трубам, чтобы выгнать оттуда крыс.

Он вышел из маленькой гостиной в коридор и огляделся. За ним последовали миссис Тернер и Мортхаус, который ощущал огромное облегчение оттого, что о его роли во всем этом предприятии не было сказано ни слова, ибо это именно он, руководствуясь подробными указаниями Холмса, оставил открытым окошко, выходившее на задний двор, чтобы позволить сыщику попасть в дом. После того как бесчинства в особняке закончились, констебль принялся усердно обыскивать дом и проверять запоры на дверях и окнах, чтобы удостовериться, что они закрыты; воспользовавшись возможностью, он запер то самое окошко, чтобы избежать ненужных подозрений.

– Однако, – продолжал Холмс уже более мирным тоном, – исходя из того, что утром сюда пожаловал наш славный инспектор Фаулер, я делаю вывод, что, помимо причиненного вам ущерба, есть и другие итоги ночных событий? Не думаю, что инспектор явился бы лишь ради парочки разбитых ваз!

– О нет, мистер Холмс! Мы обнаружили кое-что другое, – с некоторым сомнением промолвила миссис Тернер. – Когда мы собрались внизу, чтобы убедиться, что все целы и невредимы, выяснилось, что не хватает Энни, нашей служанки. Опасаясь самого худшего, мы бросились в ее комнату, но оказалось, что девушка пропала. Вместе с ней исчезли почти все ее вещи.

Холмс прикрыл глаза:

– Вы опросили остальных слуг? Известно ли им что-нибудь?

– Конечно, опросили, но все они были потрясены не меньше нас. Думаете, это означает, что Энни была как-то замешана в деле?

Холмс покачал головой и снова открыл глаза:

– Не могу сказать наверняка, но, если позволите, мне бы хотелось взглянуть на ее комнату.

Миссис Тернер привела их в крошечное помещение на верхнем этаже. В тесной каморке помещались только кровать и комод, рядом с которым на полу валялся деревянный стул.

– Благодарю вас, миссис Тернер. Не буду вас больше задерживать. Мне бы хотелось осмотреть эту комнату, а затем я вернусь к вам. Констебль Мортхаус на всякий случай останется здесь, чтобы помочь мне в случае надобности.

Мортхаус кивнул. Миссис Тернер вышла и спустилась вниз по лестнице.

– Что говорил ваш друг инспектор, перед тем как уехать? – полюбопытствовал Холмс, стоя посреди комнаты и озираясь вокруг.

– Он мне не друг, мистер Холмс, а начальник и способен здорово помешать моей карьере в полиции.

– Ха! – воскликнул сыщик. – Начальники меня никогда не интересовали. Слишком часто случается, что человек, командующий другими, не очень-то для этого подходит.

Мортхаус, ничего на это не сказав, продолжал:

– Он велел сразу докладывать ему, если я что-нибудь обнаружу.

Холмс оглянулся, перехватил взгляд Джеймса и поджал губы:

– Тогда нам надо позаботиться о том, чтобы он остался доволен. А теперь расскажите мне, что вы видите в этой комнате, констебль?

Мортхаус, стоявший в дверях, посмотрел по сторонам и пожал плечами:

– Я не замечаю ничего, что могло бы нам помочь, мистер Холмс. Комната как комната.

– Джеймс, оттуда вы ничего не обнаружите. Зайдите внутрь. Вы должны не просто смотреть, но видеть! С одной точки вы сможете обозреть лишь часть комнаты. Надо внимательно изучить все. Пригодиться может малейшая деталь, и я уже нашел нечто существенное, что даст нам путеводную нить. Видите стул, который обитательница комнаты, судя по всему, опрокинула в спешке? При этом постель не тронута. Какой мы можем сделать из этого вывод?

– Что перед уходом она заправила постель?

Холмс поднял стул с пола и уселся на него лицом к Мортхаусу:

– А вы бы стали наводить порядок в комнате, прежде чем оставить ее навсегда, спасаясь бегством? Девушка забрала с собой всю одежду и личные вещи, но при этом нашла время заправить постель? Не правильней ли предположить, что она не ложилась вовсе, что само по себе странно, учитывая, что разгром происходил глубокой ночью?

– Так вы считаете, что, несмотря на поздний час, Энни не спала! Но почему? И зачем она сбежала?

Холмс молча смотрел на Мортхауса, предоставляя ему самому найти ответ.

– Или, – проговорил Джеймс, озаренный внезапной догадкой, – именно Энни и была тем злоумышленником, что производил потусторонние звуки. Испугавшись, что ее разоблачили, она сбежала!

Детектив улыбнулся:

– Совершенно верно, хотя кое-чего вы пока не знаете. Давайте выйдем на улицу и продолжим расследование.

Они извинились перед миссис Тернер и через несколько минут уже стояли на тротуаре перед особняком. Холмс обошел здание кругом; очутившись в садике за домом, он вытащил из-под куста какое-то металлическое приспособление и поднял его над головой.

– Какая-то старая железяка… Это важно? – спросил Мортхаус.

– В сущности, мой дорогой констебль, это и есть знаменитый Эдинбургский призрак!

У Мортхауса был такой обескураженный вид, что Холмс добавил:

– Прошлой ночью, перед тем как забраться в дом, я воспользовался яркой лунной ночью, обыскал сад и нашел в кустах вот это устройство. Оно было тщательно спрятано, однако цепочка следов, ведущая к кустам, указывала на то, что здесь кто-то уже побывал. Это, попросту выражаясь, шумопроизводящая машина, сработанная кустарным способом. Она-то и издавала таинственные звуки, во всяком случае некоторые из них. Ее заводили и оставляли где-то в доме, но в то же время кто-то, по-видимому, бродил в другой части дома, разбивая вазы и наводя беспорядок. Казалось, что шумы раздаются отовсюду, и никто не мог точно установить, откуда именно они исходят, поэтому обитатели дома решили, что это не дело рук человеческих.

Мортхаус уныло проговорил:

– Так, значит, Энни Шьюри – и есть привидение? Стыдно признаться, но я тоже поверил во всю эту чепуху.

– И вы, и некоторые другие тоже, но теперь это уже не важно. Моя версия подтвердилась: за беспорядками стоял кто-то из слуг. Решив выдать себя за привидение, я думал напугать преступницу. Вот почему она сбежала. Но меня беспокоит одна вещь… – Он на мгновение задумался. – Почему она не запаниковала после гибели мистера Вулбриджа и не сбежала еще тогда? Если бы вы устроили переполох, который закончился смертью одного из обитателей дома, вы бы обязательно испугались.

– Возможно, она не хотела привлекать к себе внимание? – предположил Мортхаус. – Если бы она исчезла сразу после этого, то неизбежно сделалась бы первой подозреваемой. Поэтому она решила остаться и выждать.

Холмс еле заметно кивнул, но вид у него при этом был отсутствующий.

– Может статься, и так. Это нам и надо выяснить. Впрочем, боюсь, мы сильно переоцениваем бедную девочку. По моему опыту, слуги низшего разряда редко бывают способны провернуть такие изощренные мистификации самостоятельно.

– Мне трудно судить, мистер Холмс. Но перед нами сейчас, кажется, стоит один-единственный вопрос: куда она направилась?

– Этим мы теперь и займемся. Опытный крысолов никогда не забывает проследить за своей добычей до самой норы. Прошлой ночью, после ухода, я спрятался в укромном местечке, откуда мог беспрепятственно наблюдать за домом, и, когда девушка вышла, отправился вслед за ней. Идемте! Сейчас мы наймем кэб и отправимся в Лейт.

Глава 12

Кэб повез их в Лейт, проехав вначале по Принсес-стрит, а потом повернув на север, к порту. В доках, над которыми нависали облака ядовитого дыма, живо напоминавшие лондонский смог, как обычно, было многолюдно. Холмс был не любитель светских разговоров; Уотсон однажды заметил, что разговорить его не проще, чем выжать воду из камня. Однако сыщик симпатизировал Мортхаусу и искренне желал ему успехов по службе. Ему наконец посчастливилось встретить полицейского, который заинтересовался его методами и не испытывал к нему никакой профессиональной ревности. Конечно, оставался еще Лестрейд, но до Мортхауса ему было далеко, ибо он неизменно прибегал к помощи Холмса лишь в самом крайнем случае.

– Давно вы служите в полиции, Джеймс?

Заслышав вопрос, констебль, смотревший в окно, вздрогнул от неожиданности: хотя они ехали уже пятнадцать минут, за все это время знаменитый детектив не произнес ни слова.

– Всего три месяца, мистер Холмс. Я должен был работать в юридической фирме своего отца, но обстоятельства изменились, и я решил пойти другим путем.

– Вероятно, ссылаясь на изменившиеся обстоятельства, вы подразумеваете смерть отца?

Мортхаус хотел спросить, откуда Холмсу об этом известно, но затем догадался:

– Вы вспомнили, как я упоминал о вскрытии, которое выполнял доктор Уотсон?

Холмс молча кивнул.

– Да, – продолжал Джеймс, – мой брат принял на себя руководство фирмой, и, как я ни люблю Эндрю, я не сумел бы на него работать. Но главное, я не смог представить, что всю свою жизнь проведу за конторкой. У меня нет к этому призвания.

– Вы видите себя на передовой, так сказать? – спросил Холмс. – И как вам?

– Тяжело, намного тяжелее, чем я воображал. Я понимал, что будет много работы, но мне столь многому надо учиться. Я имею в виду не свои обязанности и не законодательство – тут я могу справиться. Речь о практических навыках, которые дает только служба в полиции. Мне понадобится куча времени, чтобы приобрести их.

– Вы правы, их не получишь за одну ночь, но из того, что вы мне рассказали, ясно, что вы, возможно, владеете настоящей золотой жилой, которую просто обязаны разработать!

– Что вы имеете в виду, сэр? – спросил Мортхаус.

– Ваш отец много лет занимался юридической деятельностью?

– Да, и его отец и дед тоже. Эта фирма принадлежит нашей семье вот уже несколько поколений.

– Значит, вам очень повезло!

Мортхаус никак не мог уяснить, на что намекает Холмс, и это слегка раздражало его собеседника.

– Позвольте сообщить вам, констебль, что я потратил много лет, изучая и совершенствуя свое мастерство, что позволяет мне называть себя первым в мире частным сыщиком-консультантом. Прежде чем вы научитесь придумывать собственные химические соединения и постигать структуру веществ, для начала надо изучить периодическую таблицу элементов. Я имею в виду, что в архиве вашего отца вы найдете целые тома доказательств, свидетельских показаний и приемов, которые демонстрируют, как совершаются, расследуются и наказываются преступления. Да, опыт, который вам предстоит приобрести, следует постоянно умножать, но если вы тщательно изучите дела из вашего семейного архива, то получите такие познания, о которых многие не смеют и мечтать: в ваших руках окажется бесценная картотека преступлений.

Мортхаус на минуту задумался, но не успел ничего сказать, так как Холмс крикнул:

– Извозчик! Остановите здесь, пожалуйста!

Они остались сидеть в кэбе. До Джеймса тем временем дошло, о чем толковал сыщик.

– Но, мистер Холмс, мне это как-то не приходило в голову. Я считал эти пыльные старые тома рухлядью, которую в конечном итоге отправят на свалку или сожгут. Вы думаете, мне было бы полезно проштудировать истории преступлений, хранящиеся в этих папках?

– Безусловно! Вы научитесь предугадывать действия своих противников, изучив приемы их предшественников. Не забывайте, что преступный промысел, как и ваша фирма, частенько представляет собой семейное дело, хотя и в несколько ином смысле. Как, по-вашему, выбирает линию защиты ваш брат, представляя дело в суде, если не изучает опыт прошлых лет?

Мортхаус опять задумался: судя по залежам папок с делами в конторе Эндрю, там хранились настоящие сокровища.

– Страшно подумать, какая работа меня ждет, не говоря уж о времени, которое она займет, но, если мне предстоит преодолеть расстояние в тысячу миль, надо начать с первого шага…

– Молодчина, так держать! А сейчас… – Холмс замолчал, внезапно устремив взгляд на подъезд большого доходного дома, рядом с который они оказались. – Смотрите…

Мортхаус повернулся в указанном направлении и заметил, что из подъезда вышла какая-то молодая женщина, которая теперь стояла на тротуаре и оглядывала улицу.

– Это и есть наша добыча, Мортхаус. Я узнал ее по характерной походке. Отправлюсь за ней – посмотрим, удастся ли мне что-нибудь выяснить.

Он начал выходить из кэба, Мортхаус хотел было последовать за ним, но Холмс жестом остановил его:

– Вы должны вернуться к своим обязанностям…

– Но я могу вам помочь, мистер Холмс, – возразил Мортхаус. – Вы не знаете этого района. Тут есть местечки, где не стоит появляться без крайней надобности.

– Может, и так, – ответил детектив, заметив, что женщина уже в сотне ярдов от них, – но, при всем уважении к вам, констебль, глупо идти в сопровождении полицейского в форме. И даже если вы переоденетесь, она может узнать вас в лицо. Вы больше поможете нам, если вернетесь к своей работе и передадите инспектору Фаулеру все, что узнали от меня, не упоминая при этом, что сегодня ночью в роли привидения подвизался я. Этого он не должен знать. А теперь мне надо идти…

Он закрыл за собой дверцу кэба, поднял воротник пальто и поспешил за девушкой. Мортхаус проводил его взглядом, заинтригованный только что данным ему советом, а главное, человеком, который встретился ему на пути. Что ж, а теперь к делу…