Текст книги "Крах по запросу. Добро пожаловать в будущее псевдоэкологичных технологий"

Автор книги: Дэвид Холмгрен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Более фундаментальное, чем любые политические действия, возрождение сельской и региональной экономики, основанное на буме на сельскохозяйственные и лесные товары, который структурно лежит в основе сценария зеленых технологий, не произойдет, если изменение климата будет быстрым и серьезным. Изменение климата будет стимулировать крупные инвестиции в сельское хозяйство, но они, скорее всего, будут энерго– и ресурсоемкими, с контролируемым климатом (теплицы), централизованными в транспортных узлах. Этот тип развития просто усиливает модель Brown Tech, включая ускорение GGE.

Хотя для сценария зеленых технологий может быть уже слишком поздно, все же можно избежать более экстремальных климатических изменений, чем затянувшийся сценарий коричневых технологий, прежде чем естественные факторы воздействия заблокируют человечество в климатическом росте на 4-6 градусов и истощение ресурсов приведет к краху централизованного управления Brown Tech и возвышению местных военачальников (сценарий «Спасательная шлюпка»).

Новые структурные уязвимости, отмеченные Дэвидом Коровичем, и беспрецедентная крайность экономики пузырей, отмеченная Николь Фосс, предполагают, что сильные тенденции к миру коричневых технологий могут быть недолговечными. Напротив, серьезный глобальный экономический и социальный коллапс может достаточно сильно отключить ГПЭ, чтобы начать обращать вспять изменение климата; по сути, сценарий Земного Творца воссоздает биорегиональную экономику, основанную на бережении аграрных ресурсов и изобилии спасенных от коллапса глобальной экономики и несуществующих национальных структур управления.

Вложенные сценарии

Возможно, величайший момент «ах» для участников семинаров «Сценарии будущего» пришелся на мое объяснение следующего слайда.

Каждый сценарий имеет характерную масштабную плотность энергии и организационную мощь. Для национальных правительств и корпораций естественно реагировать на спад в энергетике масштабными инфраструктурными и энергетическими проектами, которые соответствуют сценарию Brown Tech. Точно так же для семей естественно думать о продовольствии и личной безопасности, что отражает сценарий «Спасательной шлюпки».

Между этими двумя крайностями многие основные экологические стратегии, которые предполагают будущее зеленых технологий, наиболее эффективно применяются средним бизнесом и правительствами городов или штатов, в то время как многие классические стратегии пермакультуры, которые являются символом сценария Earth Steward, могут лучше всего применяться малым бизнесом и местными сообществами. В какой-то степени все сценарии возникают одновременно и могут сохраняться в какой-то степени в будущем, один вложенный один в другой.

Крушение операционной системы мировой экономики

Доказательства того, что глобальную финансовую систему ждет не такая уж медленная катастрофа, становятся все сильнее. То, что инвесторы и около миллиарда людей среднего класса, у которых есть какие-либо сбережения и дискреционные расходы, теряют веру, может быть преуменьшением. Возможно, паралич и инерция – это все, что скрепляет систему.

Коллапс кредита может очень затруднить привлечение финансирования, необходимого для продолжающейся добычи битуминозных песков, сланцевого газа и других безумных проектов по добыче ресурсов, которые ускоряют выбросы GGE. Дефляционная спираль, которая следует из кредитного кризиса и обрушения стоимости активов (жилья и т. Д.), может изменить поведение до такой степени, что люди перестанут тратить на что-либо, кроме предметов первой необходимости, из-за отсутствия гарантий занятости и того факта, что в следующем месяце все станет дешевле.

Я считаю, что вероятность того, что глобальный экономический коллапс (в следующие пять лет) будет достаточно серьезным, чтобы достичь этого, следует оценивать как минимум на 50%. Кроме того, я считаю, что многие климатические активисты и профессионалы в области политики меняют мнение, по крайней мере, лично, надеясь, что это может быть так, потому что шансы на запланированное отключение электроэнергии, похоже, увеличиваются.

Если мы согласимся с тем, что глобальный финансовый крах может сделать очень трудным, если не невозможным, перезапуск мировой экономики с помощью чего-либо, кроме резкого сокращения выбросов, тогда можно привести аргумент в пользу того, чтобы приложить усилия для ускорения этого краха, краха финансовой системы .

Любой такой план, конечно же, вызовет обвинение в его возникновении, когда это произойдет. Никто не хочет быть повешенным вместе с банкирами за создание глобальной версии Греции, Египта или многих других стран, не говоря уже об ужасах Сирии. С другой стороны, у нас нет прецедента, чтобы указать, насколько плохими могут быть условия в нынешних богатых странах.

Картина, которую я создаю, состоит в том, что те, кто предупреждает о кризисе, почти неизбежно понесут ответственность за его возникновение. Так что, если нас все равно будут обвинять, мы могли бы действовать на опережение и, по крайней мере, получить преимущество для человечества от кризиса сейчас, а не позже.

Для людей Сирии, захваченных тисками климатической, энергетической и геополитической борьбы, все это вряд ли имеет значение, потому что для них не может быть хуже. Фактически, условия в таких пострадавших местах могут действительно улучшиться, если глобальная конкуренция сверхдержав будет остановлена ​​крахом мировых финансов.

Даже среднестатистический гражданин Греции или Египта может надеяться, что остальные богатые страны получат «вкус их собственного лекарства». Сложность глобального человеческого краха, который так давно предсказывалась и теперь разворачивается, слишком многогранна, чтобы ее можно было охватить какой-либо простой историей о добре, невиновности, зле и вине.

Прежде чем рассматривать, хорошая ли это идея или нет, я хочу подумать, могут ли согласованные действия ограниченного числа активистов привести к этому?

Учитывая нынешнюю уязвимость мировых финансов, я считаю, что радикальное изменение в поведении относительно небольшой части мирового среднего класса может спровоцировать такой крах. Например, сокращение потребления на 50% и преобразование активов на 50% в повышение устойчивости домашних хозяйств и местных сообществ, скажем, 10% населения в богатых странах, проявится как сокращение спроса на 5% в системе, построенной на постоянном росте, и на 5% -ном снижении сберегательного капитала, доступного для кредитования банками.

Небольшие колебания баланса спроса и предложения могут иметь огромное влияние на цены. Кроме того, когда система росла из-за роста долга, возможно, в течение десятилетий, уязвимость к падению спроса может быть огромной. Например, небольшое падение спроса на новые дома и высокие расходы на топливо тех, кто обслуживает ипотеку, спровоцировали крах жилищного пузыря в США и других странах.

Мне кажется очевидным, что легче убедить меньшинство, что им будет лучше, если они отключатся от системы, чем любые попытки создать массовые движения, требующие невозможных результатов или убедить элиты отключить систему, которая в настоящее время удерживает их у власти.

Я согласен с тем, что многие люди считают идею усугубления экономического коллапса отвратительной, даже если этот коллапс становится все более и более вероятным как коллективный результат человеческих действий. Дэрил Тейлор использует метафору заботы о «приюте и эвтаназии» старой / умирающей системы наряду с «оказанием помощи и акушерством новой / возникающей системе».

Какими бы ни были метафоры, климатические активисты, которые считают, что мы находимся на грани безудержного катастрофического изменения климата, которое будет намного хуже, чем просто остановка экономики, имеют другие варианты, кроме как громче кричать о смягчении последствий или переходе к адаптации и защите. Вместо того, чтобы просто надеяться на медленный и неустойчивый энергетический спад, первоначально вызванный экономической депрессией, они могли бы сосредоточить свою энергию на активных попытках разрушить веру в финансовую систему.

Основной экологический тактический сдвиг

Это может показаться безумной идеей крайнего радикала, но я думаю, что есть свидетельства того, что основная элита сообщества климатической политики может эффективно следовать стратегии, которая очень похожа на эту. Экологические активисты уже несколько лет нацелены на инвесторов в уголь, битуминозные пески, сланцевую нефть и газ и другие катастрофические разработки в области энергетики с некоторыми признаками успеха или, по крайней мере, большего, чем было достигнуто лоббированием политиков.

Тот факт, что многие из этих инвестиций основаны на экономике пузыря, в любом случае должен быть очевиден для инвесторов, но с такой суммой денег, хлынувшей по мировой финансовой системе в поисках инвестиций, которые являются безопасными и обещают разумную прибыль, поведение инвесторов становится более неустойчивым и иррациональным.

В отчете Carbon Tracker и Исследовательского института Grantham «Не сжигаемый углерод 2013: потраченный впустую капитал и неэффективные активы» предполагается, что 60-80% запасов нефти, газа и угля в бухгалтерских книгах мировых энергетических компаний могут быть неэффективными активами. Стоимость акций на 4 триллиона долларов и долг в размере 1,27 триллиона долларов могут оказаться бесполезными, если правительства серьезно отнесутся к своим обязательствам по предотвращению опасного изменения климата.

Это недавний яркий пример деятельности по климатической политике, направленной на подрыв финансовых вложений в отрасли ископаемого топлива. Мне кажется, то, что они говорят, было предназначено, чтобы предупредить инвесторов, вытащить их деньги, потому что это слишком большой финансовый риск. Стратегия, лежащая в основе такого отчета, может заключаться в поощрении потока инвестиций из ископаемого топлива в проекты возобновляемой энергетики. Однако, если бы инвесторы сделали это очень быстро, это могло бы дестабилизировать мировые товарные и финансовые рынки настолько, что ускорило бы крах мировых финансов и, как я полагаю, также снизило бы выбросы парниковых газов.

Инвестиции и продажа

Точно так же усилия пермакультуры, переходного периода и связанной с ними активности по повышению устойчивости местного населения могут привести к убеждению людей в том, что они должны выбраться из долгов, радикально сократить потребление и вложить свои сбережения в конкретные активы, которые создают местный потенциал так же быстро, как возможно. Послание Николь Фосс специально нацелено на эту цель, и я видел, что оно привело к тому, что люди радикально изменили свои финансовые дела, чего никогда не случалось со всеми доказательствами климатической катастрофы.

Как объясняет Фосс, когда большая часть так называемого богатства испаряется, у публики остается пустой мешок с бесполезными активами, и этот процесс идет полным ходом в Европе и США. Ее послание нацелено на то, чтобы помочь тем самым людям, которые наиболее мотивированы и способны внести положительный вклад в будущее энергетического спуска. Если эти люди смогут выжить и преуспеть в очень краткосрочном узком месте дефляционного экономического коллапса, тогда они смогут оказать очень положительное влияние на системы, которые возникнут после коллапса. Это очень альтруистическая стратегия, которую я публично поддерживал. (22)

Всегда существовали сильные этические, стратегические и практические основания для пермакультуры и активизма переходного периода, чтобы сосредоточиться на одновременном изъятии активов из деструктивных централизованных систем и их реинвестировании в развитие экономики домохозяйств и сообществ. В Австралии в начале 1980-х годов на отказ от инвестиций в производителей табака и оружия и переход к более активному инвестиционному выбору повлиял активизм пермакультуры.

Поскольку климатические активисты используют силу отчуждения как одну из немногих перспектив использования быстрого перехода от угольной и других отраслей ископаемого топлива, было бы полезно показать, как это может вписаться в более целостную структуру для инвестиций и отчуждения, основанную на принципах пермакультуры .

Во-первых, изъятие инвестиций всегда должно уравновешиваться сознательным планом реинвестирования, который не просто воссоздает проблемы в новой форме. Как и в случае с парадоксом Джевонса, существует множество примеров эффектов отскока. Например, экономия на счетах за электроэнергию за счет солнечной энергии приводит к более частым полетам за границу на самолетах.

Во-вторых, инвестиции – это не просто деньги, а наше время, навыки и активы. Часто именно эти неденежные активы могут быть наиболее эффективно использованы, в то время как наши финансы связаны с системами, которые создают те самые проблемы, которых мы хотим избежать.

В-третьих, инвестиционный менталитет предполагает возврат, но в дефляционном мире защита капитальных активов более важна, чем любые ожидания дохода. Принятая мудрость не класть все яйца в одну корзину становится более важной в неопределенном будущем.

Помимо любых рамок, характеризующих то, во что мы должны инвестировать (например, в возобновляемую, а не ископаемую энергию), наиболее мощный сдвиг происходит, когда мы извлекаем ресурсы из верхней части глобальной финансовой пищевой цепи и реинвестируем на самом локальном уровне.

В разделе «Планирование действий по энергетическому снижению» (23) мы писали;

В доиндустриальном обществе неденежная экономика домохозяйства и общества, основанная на любви, взаимности, подарках и бартере, составляла основную часть экономики, и в результате спада энергетики произойдет быстрое расширение этой экономики с нынешней очень низкой базы. Сельские общины, которые сохранили большую часть этой неденежной экономики и имеют лучший доступ к неденежным природным ресурсам (вода, дрова, продукты питания и т. Д.), находятся в лучшем положении для получения выгоды от спада энергии, чем урбанизированные общины.

И мы использовали следующие диаграммы, чтобы визуализировать сдвиг в экономике;

Богатые страны имеют долгую историю извлечения богатства из неформальной экономики домохозяйств и сообществ для поддержки роста в формальной экономике, но у нас мало опыта в упреждающем обращении вспять этого процесса.

Признание различий по крайней мере между тремя областями финансового контроля может помочь в оценке стратегий и вариантов инвестиций и продажи активов.

Корпоративные и государственные финансы и операции через банковскую систему.

Финансирование НПО, бизнеса и частных лиц и транзакции через банковскую систему.

Операции с наличными деньгами, которые доступны только физическим лицам и малым предприятиям.

Самый высокий уровень – корпоративное и государственное финансирование. Вывод денег из этого сектора в бизнес и НПО, контролируемые «физическими лицами», – шаг в правильном направлении. Корпорации – это организации, минимизирующие затраты, максимизирующие прибыль, спроектированные как машины, соответствующие масштабу и плотности ископаемого топлива.

В будущем при энергетическом спаде корпорации будут менее адаптированы, но в сценарии Brown Tech, когда власть переходит с глобального на национальный уровень, корпорации останутся основными инструментами, с помощью которых сильные национальные правительства будут проводить радикальную и, где необходимо, непопулярную политику. Корпорации реагируют только на юридические ограничения и силы массового рынка. Там, где мы инвестируем в крупномасштабную организацию для выполнения сложных функций, кооперативы по своей природе более подвержены этическому и демократическому влиянию, чем корпорации.

Физические лица и предприятия, полностью контролируемые физическими лицами, в отличие от корпораций потенциально подвержены этическому влиянию и действиям, отличным от краткосрочной минимизации затрат и максимизации прибыли.

Этот потенциал будет иметь решающее значение для выхода из транса, создаваемого нынешними плохо адаптированными конвергентными системами. Что еще более важно, индивидуальные предприниматели, внимательно изучающие расходящиеся и даже идиосинкразические риски, необходимы для того, чтобы иметь дело с миром быстрых изменений и неопределенности.

Когда мы храним деньги в качестве наличных, мы рискуем потерять их стоимость из-за инфляции и воровства, но в мире дефляции, где энергия исчезает, наличные деньги являются королем и позволяют избежать риска того, что крупнейшие финансовые учреждения обанкротятся или подпадут под действие произвольных законов о конфискации сбережений. (24)

Изъятие денег из банков и хранение относительно больших сумм наличных – одно из самых простых действий, которые обычные граждане могут предпринять для повышения собственной устойчивости и отказа от поддержки коррумпированных и дисфункциональных систем. Когда мы храним и тратим наличные в теневой экономике, мы стимулируем наиболее устойчивую часть денежно-кредитной экономики, которая лучше всего выживет и даже преуспеет в дефляционной экономике.

Экономика наличных денег исключает налоги на корпорации и государственные налоги, что, конечно же, сокращает количество денег, выделяемых на общественные услуги, которые в противном случае мы могли бы считать прогрессивными. Но если мы примем тезис о том, что система не может быть реформирована в достаточной степени, чтобы избежать климатической катастрофы, то прекращение поддержки может быть неизбежным злом.

Удивительно, но растущее число граждан уже настолько негативно относится к крупному правительству, бизнесу и банкам, что готовность использовать неденежную экономику вряд ли является радикальной перспективой, хотя редко «серьезные комментаторы» публично отстаивают ее.

Альтернативные валюты и неденежная экономика

Когда мы конвертируем деньги из бумажных валют (25) в местные и альтернативные валюты (и, в ограниченной степени, в драгоценные металлы), мы еще больше распределяем риски, поощряем местную экономику и уменьшаем усиление централизованной дисфункции. В то время как драгоценные металлы и местные валюты имеют долгую историю роста во времена основного экономического спада, виртуальные валюты, такие как биткойн, представляют собой глобальные подставы, которые увеличивают угрозы для бумажных валют.

Остается неясным, создают ли виртуальные валюты дивный новый мир одноранговых (26) денег с защитой от инфляции, независимых от правительств и банков, но они действительно диверсифицируют варианты транзакций и снижают риски финансовой нестабильности для активных граждан, берущих под контроль свои финансы.

Прямой обмен товарами и услугами по бартеру часто рассматривается как неуклюжий и неэффективный, но он может построить гораздо более крепкие отношения, чем любой денежный обмен. Когда он работает хорошо, бартер создает ощущение интуиции и укрепляет уверенность в том, что у нас есть что-то ценное и что мы можем найти то, что нам нужно.

Экономика подарков еще более сильна, несмотря на внешнее впечатление, что дарение не приносит вознаграждения. Во всех традиционных обществах дарение повышало социальный статус, а зачастую и реальную власть и безопасность дарителя. Кроме того, она функционировала для перераспределения богатства и обеспечения сети социальной защиты.

Даже в современных богатых обществах эти функции могут быть признаны, и в условиях сокращающейся экономики предоставление излишков продуктов питания, семян и садового инвентаря (например) людям, находящимся в затруднительном положении, может помочь запустить экономику сообщества, в то же время укрепляя доверие и социальное страхование в нестабильные времена.

Альтернативные валюты и неденежная экономика

Еще один вариант для сокращения расходов – это предпочтение использования рабочей силы и навыков перед ископаемым топливом и технологиями. В богатых странах с высокой заработной платой мы долгое время считали, что всегда дешевле отдавать предпочтение ископаемым видам топлива и технологиям, а не рабочей силе и навыкам, но в будущем энергетического спуска это не так. Изменяя наше поведение сейчас, мы стимулируем необходимый экономический переход и лишаем крупнейшие корпорации того роста, который им необходим для выживания.

Когда мы покупаем напрямую у фермеров, большая часть денег идет фермеру и его / ее рабочим и меньше – транспортным, упаковочным и розничным корпорациям, которые максимизируют потребление ресурсов и минимизируют занятость людей. Когда мы платим мастеру-самоучке, чтобы тот починил нашу машину, а не покупаем новую, мы поощряем развитие навыков, необходимых для будущего энергетического спада, и лишаем корпорации продаж, которые им необходимы для постоянного роста.

Когда мы платим подрядчику за демонтаж здания гастарбайтерами, а не снос с помощью экскаватора, мы поддерживаем использование большего количества рабочей силы при демонтаже и повторном использовании, уменьшаем объем свалки, используем меньше ископаемого топлива и вносим меньше инвестиций в дорогостоящее ненужное оборудование, производимое глобальными корпорациями.

Это очень краткое исследование предполагает, что инвестиции и общие расходы могут работать как системный бойкот централизованных дисфункциональных систем, которые приводят к изменению климата, и в то же время стимулировать появление тех самых систем, которые адаптируются к спаду энергии, минимизируя GGE.

Возможности коричневых технологий

Пермакультура, переходный период и добровольная простота всегда включали в себя расширение прав и возможностей личности и сообщества, этическую заботу о других и восстановление природы. Эти мотивы остаются в силе, но если мы движемся в будущее коричневых технологий, то настоятельная необходимость более радикальных действий по созданию параллельных систем и отключению от все более централизованного разрушительного мейнстрима является логической и этической необходимостью независимо от того, способствует ли это финансовому краху или нет.

В «Сценариях будущего» я ​​охарактеризовал политику мира коричневых технологий как «фашистские государства», где пропасть между имущими и неимущими увеличивается и где напряжение для активистов между работой внутри системы по поддержке маргиналов и стремлении к автономии, станет гораздо более экстремальным.

На семинарах по сценариям и в публичных выступлениях я проиллюстрировал этот конфликт на примере возможного выбора между удостоверением личности, дающим нам нормированный доступ к поддерживаемым государством монополиям супермаркетов, или нашим шансом в дикой продовольственной экономике на рынках домашних хозяйств и периферийных фермерских хозяйств. В настоящее время у нас есть возможность перейти ко второму, в то время как первое все еще доступно.

Сдвиг в сторону авторитаризма и государства слежки после 11 сентября и недавняя активизация кибервойн между государством и активистами прозрачности предполагает, что у нас может быть небольшое окно возможностей для создания этих альтернативных систем до объединения государства и корпоративной власти (фашизм),которая становится более драконовской в ​​защите своей бизнес-модели в мире экономического спада. (27)

Большая часть сокращающегося числа граждан среднего класса в чрезмерно развитых странах, вероятно, продолжит вносить свою лепту в уменьшающийся комфорт и оставшиеся привилегии, которые предоставляет система. Тот факт, что большинство японцев были против ядерной энергетики, но, тем не менее, проголосовали за правительство, взявшее на себя обязательство возобновить ядерную программу, является хорошим примером этой закономерности.

Другой пример – отношение большинства австралийцев (одних из самых богатых людей в мире) к беженцам, прибывающим на лодке. Возможно, наиболее важным является очевидное согласие большинства с быстро расширяющейся государственной слежкой, о чем свидетельствуют разоблачения Эдварда Сноудена.

С другой стороны, если модель усугубления лесных пожаров на юго-востоке Австралии продолжится, кажется неизбежным, что ответ правительства будет заключаться в переселении людей из подверженных пожарам общин в «безопасные» города. Тем, кто отказывается переезжать, вероятно, придется обходиться без электроснабжения (закрытие однолинейных систем заземления), а также без противопожарных служб и т. Д.

Реакция правительств на сильные лесные пожары и другие недавние стихийные бедствия, испытанная и задокументированная пермакультурным и общественным активистом Дэрилом Тейлором, предполагает, что стресс для выживших в процессе восстановления, спонсируемого правительством «сверху вниз», может быть хуже, чем само стихийное бедствие, и значительный процент выживших в любой катастрофе, получит опыт. (28)

Уполномоченные выжившие после стихийных бедствий и кризисов могут ускорить возрождение сообщества, а не принять удушающую паллиативную помощь, предоставляемую системой. Следовательно, они рассматриваются как угроза бюрократическому и корпоративному порядку.

Поддерживая самоорганизацию, Тейлор подчеркивает необходимость для уязвимых к стихийным бедствиям сообществ ввести в действие обоснованные структуры принятия решений по восстановлению сообществ на уровне местных органов власти в качестве ключевой стратегии готовности к стихийным бедствиям и кризисам.

По его мнению, стратегии самообеспечения домохозяйств и соседей, взаимопомощи и экономики совместного использования имеют решающее значение для обновления сообщества, как и новые практики партисипативной демократии и управления субсидиарностью (29).

Мег Уитли и Дебора Фриз документируют, как сообщества ведут этот сдвиг в духе «Выходи, иди вперед» – от многоуровневой динамики глобализации «родитель-ребенок» к одноранговому транслокализационному сотрудничеству «взрослых-агентов». (30)

Эти проявления мира коричневых технологий будут интерпретированы многими как проблемы, которые необходимо исправить с помощью разумных реформ, основанных на доказательствах, в то время как другие будут рассматривать их как неблагополучные результаты коррумпированных властных элит рухнувшей империи, которые необходимо сметать радикальными массовыми движениями.

В обеих позициях может быть доля правды, но эти симптомы также отражают остаточные структуры политики большинства и массового изобилия нескольких поколений в эпоху застоя и спада. По мере обострения кризиса общественность будет требовать, и уже требует, чтобы правительства решили проблемы.

По мере того как элиты теряют свою религиозную веру в способность рынков решать все проблемы, правительства неизбежно будут бороться за увеличение своих функций путем беспорядочного и произвольного использования патерналистской власти.

Актеры на периферии

Хотя большинство из этих действий правительства может дать некоторое реальное или воображаемое утешение, те из нас, кто находится на периферии, пытаясь создать более устойчивую экономику домохозяйств и сообществ, будут воспринимать их как большую угрозу, чем ухудшение экономических условий и ухудшение естественных условий бедствия.

Не распределяя вину, я считаю, что важно, чтобы те из нас, кто не может жить в удушающих ограничениях неисправной системы, должны усердно трудиться, пока мы можем, чтобы построить параллельные системы, которые могли бы обеспечить некоторую альтернативу строгим ограничениям мира коричневых технологий.

Если логика поэтапного спуска будущих сценариев верна, мир коричневых технологий мог бы существовать в течение многих десятилетий, прежде чем переродиться в сценарий спасательной шлюпки.

Если немногие из нас идут по пути скромной автономии, тогда мы должны ожидать, что будем жить как маргинальное меньшинство, но, надеюсь, с сохранением нашей свободы, поскольку мы готовимся дать возможность нашим потомкам, биологическим или другим, выжить и сохранить древние культурные ценности в течение длительного спада.

Если нам удастся быстро создать эффективные альтернативы в то же самое время, когда критика стрессового мейнстрима станет очевидна для большего числа людей, тогда мы сможем увидеть, как много людей присоединятся к неформальной экономике сельского хозяйства и сообщества, что потеря рабочих / потребителей в централизованных контролируемых системах приведет к более быстрому коллапсу.

Результирующее массовое сокращение GGE может спасти мир от наихудшего климатического хаоса. Обрывистый характер коллапса стал бы огромным психосоциальным потрясением, но улучшающие факторы могут позволить перестройку, основанную на более гуманных и экологических принципах, чем те, которые вряд ли будут доминировать в мире Brown Tech или Lifeboat.

Относительно мягкое изменение климата обеспечит основу для восстановления «садоводства» и добычи пищи в дикой природе в то время как утилизация остатков промышленных активов и инфраструктуры обеспечит материальные потребности за счет творческого повторного использования и переработки; то есть суть Сценария Земного Управляющего, в котором экономная общинная культура, основанная на экологических принципах, будет основным направлением, а не второстепенным.

Хотя у сценария Земного управляющего есть много положительных аспектов, он может проявиться только на пути больших потерь и страданий. Неизвестно, будут ли эти страдания больше, чем то, что уже терпит мир, на умирающих стадиях глобального капитализма.

И если элиты возрождающегося ресурсного национализма и командной экономики мира коричневых технологий действительно защитят людей от худших последствий этого перехода, они сделают это, ускоряя истощение ресурсов за счет климатического хаоса, вызывая еще больше боли и страданий в мире на длительный срок. (31)

Нефинансовые террористы

Эти мрачные перспективы необходимо уравновесить невероятно положительными результатами, которые дает пермакультура, экопоселения и связанный с ними активизм. Как я объяснил в своем выступлении в дебатах в австралийском журнале Arena в 2013 году, эти выражения позитивного энвайронментализма, автономии и построения сообщества имеют то преимущество, что в первую очередь движимы просвещенным личным интересом для повышения устойчивости личности, семьи и сообщества, а не желанием спасти мир или искупить наши собственные грехи или грехи наших предков.

Образ жизни, основанный на пермакультуре, дает нам возможность взять на себя ответственность за собственное благополучие, предоставляет бесконечные возможности для творчества и инноваций и связывает нас с природой и обществом таким образом, чтобы понять окружающий нас мир.