Текст книги "Голубая комната"

Автор книги: Дэвид Хэйр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

ДРАМАТУРГ И АКТРИСА

Номер в провинциальной гостинице. Посередине просторная кровать. На стенах картины. Огромное открытое окно. Занавески на нем слегка колышутся. Входит ДРАМАТУРГ, неся в руках багаж актрисы. За ним входит АКТРИСА. Ей за сорок, выглядит великолепно. ДРАМАТУРГ безуспешно щелкает выключателем - свет не зажигается

ДРАМАТУРГ. Это черт знает, что такое! Света нет. Впрочем, плевать. Посмотри. Луна…

АКТРИСА подходит к открытому окну и становится на колени.

ДРАМАТУРГ закрывает дверь.

ДРАМАТУРГ. Что с тобой?

АКТРИСА не отвечает. ДРАМАТУРГ подходит к ней.

ДРАМАТУРГ. Что ты делаешь?

АКТРИСА. Не видишь? Я молюсь.

ДРАМАТУРГ. Никогда бы не подумал…

АКТРИСА. В отличие от тебя, я не какая-нибудь язычница.

ДРАМАТУРГ. Невероятно.

АКТРИСА. Стань на колени рядом со мной, нечестивец.

Он становится на колени рядом с АКТРИСОЙ, обнимает ее за плечи.

АКТРИСА. О, секс, секс, секс…

Она встает.

АКТРИСА. И кому, по-твоему, я молилась?

ДРАМАТУРГ. Надо полагать. Богу.

АКТРИСА. А вот и нет. Я молилась тебе.

ДРАМАТУРГ. Тогда почему ты смотрела не на меня, а на небо?

АКТРИСА. Господи, что мы здесь делаем? Куда ты затащил меня, ничтожный совратитель?

ДРАМАТУРГ. Это была твоя идея поехать в деревню. "Ах, деревня, хочу в деревню".

АКТРИСА. Скажешь, я была не права?

ДРАМАТУРГ. Конечно, права. Дивное место. Какой-то час езды от города и попадаешь в рай.

АКТРИСА. И, правда, рай. Здесь ты мог бы писать прекрасные пьесы. Будь у тебя талант, конечно.

Он хмурится, но проглатывает оскорбительное замечание. Она садится на край кровати.

ДРАМАТУРГ. Ты бывала здесь раньше?

АКТРИСА. Что значит "бывала"? Я здесь жила.

ДРАМАТУРГ. Правда? С кем же.

АКТРИСА. С Фрицем. С моим восхитительным Фрицем. Я его обожала.

ДРАМАТУРГ. Про Фрица ты мне уже рассказывала. И не раз.

АКТРИСА. Прости, прости. Слушай, если тебе скучно со мной, я могу уехать еще куда-нибудь.

ДРАМАТУРГ. Как мне может быть с тобой скучно? Ни с кем мне не бывает так весело, как с тобой. Только не говори мне про Фрица. Давай условимся. Больше никакого Фрица.

АКТРИСА. Фриц был всего лишь эпизодом.

ДРАМАТУРГ. Приятно, что ты так думаешь.

Она смотрит на него.

АКТРИСА. Подойди. Поцелуй меня.

Они целуются.

ДРАМАТУРГ. Ты будешь смеяться, но всякий раз как я смотрю на тебя, я думаю – вот она, естественная нагая невинность. Серьезно…

АКТРИСА. Никто не сравнится с тобой по количеству дерьма, произнесенного на один квадратный метр. А теперь, спокойной ночи.

ДРАМАТУРГ. Что ты этим хочешь сказать?

АКТРИСА. Только то, что я ложусь спать. Подай мне, пожалуйста, мою сумку.

ДРАМАТУРГ. Вот.

Она достает маленькое изображение Мадонны.

ДРАМАТУРГ. Что это?

АКТРИСА. Это Богоматерь. Она следует со мной повсюду. А теперь спасибо, Роберт, и спокойной ночи.

ДРАМАТУРГ. Спокойной ночи?

АКТРИСА. Я сняла для тебя отдельный номер?

ДРАМАТУРГ. Отдельный номер? Что значит "отдельный номер"?

АКТРИСА. Отдельный номер! Ну точно как в твоих диалогах. Сплошные переспросы. "Отдельный номер?" Да, отдельный номер.

ДРАМАТУРГ. Зачем?

АКТРИСА. Чтобы спать в нем.

ДРАМАТУРГ. Что все это значит?

АКТРИСА. Что все это значит? Это значит, что я хочу стать другой.

ДРАМАТУРГ. Другой? В тебе проснулась скромница? Господи, в этой пьесе ты ходила…

АКТРИСА. Не напоминай мне про эту пьесу.

ДРАМАТУРГ. Ты ходила совершенно голая в течение полутора часов.

АКТРИСА. Это совсем другое, когда на сцене.

Заходит за ширму

ДРАМАТУРГ. Пожалуй, пойду пройдусь. Ночные прогулки меня всегда вдохновляли. Лучшие идеи приходят ко мне по ночам. А теперь, когда мое истинное вдохновение здесь, так близко…

АКТРИСА. Говоришь, как последний придурок.

ДРАМАТУРГ. Большинство женщин считают, что я говорю… как поэт.

АКТРИСА. Возможно.

АКТРИСА ложится в постель, взяв с собой плюшевого медвежонка.

АКТРИСА. Теперь можешь присесть рядом и рассказать нам историю.

ДРАМАТУРГ. Какую историю вы хотите услышать?

АКТРИСА. Ну… скажем, кому ты изменяешь в данный момент?

ДРАМАТУРГ. Я никому не изменяю. В данный момент.

АКТРИСА. Ну и зря. Я, например, изменяю.

ДРАМАТУРГ. Что ж, меня это не удивляет.

АКТРИСА. И как ты думаешь, кто этот счастливчик?

ДРАМАТУРГ. Понятия не имею.

АКТРИСА. Угадай.

ДРАМАТУРГ. Принимая во внимания все обстоятельства, это наверняка твой продюсер.

АКТРИСА. Я, по-твоему, кто? Актриска из кордебалета?

ДРАМАТУРГ. Извини.

АКТРИСА. Попробуй еще раз.

ДРАМАТУРГ. Не знаю. Актер в заглавной роли. Бенно.

АКТРИСА. Ты что, слепо-глухо-немой? Бенно живет с почтальоном.

ДРАМАТУРГ. Этого не может быть.

АКТРИСА. Из всех известных мне замужних мужчин Бенно самый преданный и любящий. (Она улыбается). У меня есть предложение. Почему бы тебе не лечь в постель?

ДРАМАТУРГ. Я об этом мечтаю.

АКТРИСА. Тогда чего ты ждешь?

ДРАМАТУРГ. Действительно, чего я жду?

Быстро раздевается.

ДРАМАТУРГ. Послушай.

АКТРИСА. Что?

ДРАМАТУРГ. Кузнечики стрекочут.

АКТРИСА. Не говори глупостей. Здесь нет никаких кузнечиков.

ДРАМАТУРГ. Но я слышу.

АКТРИСА. Мы так и будем всю ночь слушать стрекотание несуществующих кузнечиков?

Он ложится в постель рядом с ней.

АКТРИСА. Лежи и не двигайся.

ДРАМАТУРГ. Что ты хочешь сделать?

АКТРИСА. Хочу спросить тебя. Ты думаешь, что крутишь со мной роман?

ДРАМАТУРГ. С чего ты это взяла?

АКТРИСА. Многие мечтали бы покрутить со мной.

ДРАМАТУРГ. Да, но в данный момент я единственный и неповторимый, как Северный полюс.

АКТРИСА. Брось, кузнечик. Отныне я буду называть тебя кузнечиком.

ДРАМАТУРГ. А что, мне нравится. Кузнечик.

Она обнимает его.

АКТРИСА. Поговори со мной. Скажи, кого я, по-твоему, сейчас предаю?

ДРАМАТУРГ. Если ты уложила меня в постель, только чтобы поговорить, то ты предаешь меня.

АКТРИСА (смеется). Ты сумасшедший.

ДРАМАТУРГ. Может быть, где-то есть мужчина, которого ты не знаешь. Мужчина, который ждет. Идеальный мужчина.

АКТРИСА. Кузнечик, ты несешь ахинею.

ДРАМАТУРГ. Но если ты встретишься с ним, ты перестанешь искать, и тогда… тогда ты – это будешь не ты.

Затемнение. Музыка. Слайд-проекция. «ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ МИНУТ». Потом музыка прекращается, зажигается свет. Обессиленные, они лежать рядом друг с другом. Через несколько секунд снова начинают заниматься любовь. Снова затемнение. Потом еще одна слайд-проекция. «ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ».

Зажигается свет. Они совершенно измучены.

АКТРИСА. Согласись, это намного лучше, чем играть в дурацких пьесах.

ДРАМАТУРГ. Я полагаю, ты играешь в очень хороших пьесах.

АКТРИСА. Твоих?

ДРАМАТУРГ. Ну-у…

Она прерывает его, неожиданно начинает говорить очень искренне.

АКТРИСА. Я согласна. Раз уж речь зашла об этом… Это гениальная пьеса.

ДРАМАТУРГ. Спасибо.

АКТРИСА. Ты пишешь великолепные пьесы.

ДРАМАТУРГ. Спасибо.

АКТРИСА. Господь видит, чем мы занимаемся. Завтра я тебя исповедую.

Пауза. Он смотрит на нее, не понимая, что она имеет в виду.

ДРАМАТУРГ. Кстати, почему ты попросила подменить тебя в четверг? Врач говорил, ты была совершенно здорова.

АКТРИСА. Хотела сделать тебе пакость.

ДРАМАТУРГ. Пакость? Мне? Зачем?

АКТРИСА. Потому что ты самодовольный придурок.

ДРАМАТУРГ. Я?

АКТРИСА. Ты даже представить себе не можешь, как тебя все ненавидят в театре.

ДРАМАТУРГ. Ненавидят меня?

АКТРИСА. Естественно. Правда, высказывают это за глаза. Они все говорят, что ты самодовольный придурок. Единственная, кто выступает в твою защиту, это я. Я говорю, что у тебя есть причины для самодовольства.

ДРАМАТУРГ. А они?

АКТРИСА. А что они? Жалкие, ничтожные людишки.

ДРАМАТУРГ. Ну-у…

АКТРИСА. Ты что, не знаешь, что такое театр? Жалкое сборище нытиков.

Пауза.

ДРАМАТУРГ. Ты что-то говорила о том, что Бог видит…

АКТРИСА. Лучше не говори об этом. Страсть в темноте. Угрызения совести при свете.

ДРАМАТУРГ. Даже если это любовь?

АКТРИСА. Как часто человек может любить?

ДРАМАТУРГ. Фриц, например…

АКТРИСА (перебивает). Фриц был особенный. А ты… Ты всего лишь мой каприз. (Улыбается, не обращая внимания на то, что сделала ему больно). Ты все еще слышишь стрекот?

ДРАМАТУРГ. Он не прекращается ни на секунду.

АКТРИСА. Милый, это лягушки.

ДРАМАТУРГ. Вздор. Лягушки квакают.

АКТРИСА. Конечно, квакают.

ДРАМАТУРГ. А это не кваканье. Это стрекот.

АКТРИСА. Какой же ты тупой. Ладно, лягушонок, поцелуй меня.

Они целуются

АКТРИСА. Доволен, лягушонок? (Смеется). Между прочим, ты ничего не сказал, как я играла.

ДРАМАТУРГ. А что я мог сказать? Когда я узнал, что ты попросила замену в четверг, я подумал, что ты спеклась.

АКТРИСА. Я спеклась?! Я была бесподобна.

ДРАМАТУРГ. Даже так?

АКТРИСА. Людей выносили из зала.

ДРАМАТУРГ. На носилках?

АКТРИСА. Бенно сказал, я играла божественно.

ДРАМАТУРГ. Если ты такая божественная и бесподобная, почему не стала играть в четверг?

АКТРИСА. Дурак. Я не стала играть, потому что ужасно скучала по тебе.

ДРАМАТУРГ. Я думал, ты хотела сделать мне пакость.

АКТРИСА. Какой же ты примитивный. У меня был жар, и все из-за тебя.

ДРАМАТУРГ. Не велика ли честь для каприза, чтобы женщину из-за него бросало в жар?

АКТРИСА. Каприз? Да я умираю от любви к тебе. А ты говоришь, каприз!

ДРАМАТУРГ улыбается и заключает ее в объятия.

ДРАМАТУРГ. Ты ведь играла все это время. Признайся.

АКТРИСА. А ты угадай.

АКТРИСА И АРИСТОКРАТ

В конце сцены мы видим стоящую спиной к нам АКТРИСУ. Она кланяется под аплодисменты невидимых зрителей (только что посмотревших пьесу Шнитцлера «Влюбленный хоровод»). Потом поворачивается лицом к нам. Теперь она в грим-уборной. Здесь старинный шезлонг, стол с едой из китайского ресторана. АКТРИСА уходит в ванную, чтобы переодеться. Нервный стук в дверь. Входит АРИСТОКРАТ, тонкий, изысканный, ему немного за тридцать. Возвращается АКТРИСА.

АКТРИСА. О, мой Бог…

АРИСТОКРАТ. Извини…

АКТРИСА. Это ты.

АРИСТОКРАТ. На служебном входе мне сказали…

АКТРИСА. Пожалуйста, проходи.

АРИСТОКРАТ. Боже, ты совсем не изменилась.

АКТРИСА. Присядь.

Немного нервничая, он присаживается на край шезлонга.

АРИСТОКРАТ. Ты играла…

АКТРИСА. Спасибо.

АРИСТОКРАТ. Божественно.

АКТРИСА. Да, похоже, у меня сегодня был небольшой триумф.

АРИСТОКРАТ. "Небольшой"? Да публика была в истерике.

АКТРИСА. Спасибо за цветы.

Кивает на огромный букет, заметно выделяющийся среди букетов поменьше

АРИСТОКРАТ. Это лишь ничтожная дань. Когда-нибудь ты утонешь в цветах от твоих поклонников.

Несколько секунд она пристально смотрит на него, потом собирает все цветы, кроме его букета, и выбрасывает их за дверь грим-уборной.

АКТРИСА. Так лучше, правда?

Порывисто берет его руку и целует ее.

АКТРИСА. Не волнуйся. Это тебя ни к чему не обязывает.

АРИСТОКРАТ (улыбается). Меня предупреждали, что ты совершенно непредсказуема. Одна сплошная загадка.

АКТРИСА. И уж куда большая загадка, чем Бриджет Клуни.

АРИСТОКРАТ. Согласен. Бриджит вряд ли можно назвать женщиной-загадкой. (Быстро поправляет себя) Впрочем, я не могу сказать, что очень хорошо ее знаю.

АКТРИСА. Так уж и не можешь?

АРИСТОКРАТ. Ты знаешь, сегодня я в первый раз увидел тебя на сцене?

АКТРИСА. Невероятно.

АРИСТОКРАТ. Театр для меня это всегда столько лишних проблем. Машину припарковать невозможно. К тому же, я не люблю ужинать поздно.

АКТРИСА. Поужинать можно и до спектакля.

АРИСТОКРАТ. Ты же знаешь, даже в лучшие времена я не любил ресторанной кухни.

АКТРИСА. А что ты любишь?

АРИСТОКРАТ. Очень интересный вопрос.

АКТРИСА. Ты похож на юного брюзгу.

Она уходит в ванную.

АРИСТОКРАТ. Может, я придаю слишком много значения всяким вещам.

АКТРИСА. Не нужно ничему придавать значения.

АРИСТОКРАТ. Правильно, не нужно. В конечном счете, люди есть люди. Было время, я только и делал, что думал о том, об этом, просто потому что мне было скучно. Особенно, когда жил в поместье у отца. С другой стороны, там, по крайней мере, были лошади.

АКТРИСА выходит из ванной, запахнувшись в халат.

АРИСТОКРАТ. Боже, почему я такой зануда?

АКТРИСА. Ты самый занятный мужчина из всех, кого я знаю.

Он улыбается ей

АРИСТОКРАТ. А ты? Ты любишь людей?

АКТРИСА. Шутишь? Я их на дух не переношу.

АРИСТОКРАТ. Я так и думал.

АКТРИСА. Я все время одна. По сути дела, я отшельница.

АРИСТОКРАТ. Вне всякого сомнения.

АКТРИСА. Я никого не вижу. Никого.

Она садится за гримировальный стол и начинает снимать парик.

АРИСТОКРАТ. Но ты знаменита. Где бы ты ни была, тебе сопутствует слава.

АКТРИСА. Слава? Думаешь, слава приносит счастье? Я тебя умоляю!

АРИСТОКРАТ. Я не говорил, счастье. Счастья не существует. Разве не это утверждает твоя пьеса?

АКТРИСА. Пьеса!

АРИСТОКРАТ. Я смотрел и думал – да, все это правда. Это правдивая пьеса. Когда влюбляешься, чувства кажутся такими подлинными. А потом вдруг все пропадает, не остается ничего.

АКТРИСА. Вечно ты хочешь докопаться до самой сути, Малькольм.

АРИСТОКРАТ. И какое тогда имеет значение, можешь ли ты ни в чем себе не отказывать, как я, например, или живешь подаянием. Живешь ты в большом городе или в каком-нибудь Тимбукту. Я скитаюсь по жизни, но моя жизнь это поиск.

АКТРИСА. Поиск?

АРИСТОКРАТ. Поиск настоящей любви, которая так редко встречается.

Несколько секунд она пристально смотрит на него.

АКТРИСА. А что на этот счет думает мисс Клуни?

АРИСТОКРАТ. При чем здесь Бриджит?

АКТРИСА. Она ведь твоя любовница.

АРИСТОКРАТ. Разве?

АКТРИСА. Об этом пишут газеты.

АРИСТОКРАТ. А мне никто ничего не говорил.

АКТРИСА. О, Малькольм, иди ко мне.

Она смеется и привлекает его к себе.

АКТРИСА. Я знала, что ты был сегодня на спектакле.

АРИСТОКРАТ. Как ты могла знать?

АКТРИСА. Я отыскала тебя среди зрителей. Неужели не почувствовал? Боже, какой ты все-таки робкий, застенчивый…

АРИСТОКРАТ. Я и понятия не имел…

АКТРИСА. Женщины от этого просто сходят с ума. Ты поцелуешь меня, наконец?

Он целует ее.

АКТРИСА. Только представь себе, как все мужчины в зале завидовали бы тебе, если б знали.

АРИСТОКРАТ. Догадываюсь.

АКТРИСА. Каждый раз, когда я выхожу на сцену, я чувствую исходящие от них вибрации, чувствую, как сдерживают они в себе желание вскочить со своих мест, наброситься на меня, и поиметь меня прямо на сцене…

АРИСТОКРАТ. Хочешь правду? Мне страшно. (Приходит в сильное волнение) Попробую объяснить. Мы ведь всегда были откровенны друг с другом. В моей жизни наступил момент, когда я хочу, чтобы все было правильно. И начало всего тоже должно быть правильным. И если быть до конца откровенным, я не хочу, чтобы сейчас что-нибудь начиналось. Большинство женщин сказали бы, какая разница? Но для таких, как мы, разница есть. Потому что мы оба помним, как это было в первый раз. Поэтому, прошу тебя…

АКТРИСА. Боже, я тебя обожаю.

АРИСТОКРАТ. Позволь мне объяснить…

АКТРИСА. Какой ты милый.

АРИСТОКРАТ. Я предлагаю…

АКТРИСА. Что ты предлагаешь?

АРИСТОКРАТ. Завтра я заеду за тобой после спектакля. Мы снимем номер в гостинице, где-нибудь за городом…

АКТРИСА. Я не Бриджит Клуни.

АРИСТОКРАТ. Ты не Бриджит Клуни, это верно. Я лишь хочу сказать, что любовная история без любовной темы – это бессмыслица.

АКТРИСА. А что такое любовная тема?

Она встает, запирает дверь грим-уборной, выключает свет.

АРИСТОКРАТ. Прежде всего, это настроение. Если создать настроение…

АКТРИСА. То что?

АРИСТОКРАТ. То можно идти дальше.

АКТРИСА. Сядь ближе… Тебе не кажется, здесь слишком жарко?

Он наклоняется к ней и целует ее в шею.

АРИСТОКРАТ. Да, очень жарко.

АКТРИСА. И так темно, правда?

Она привлекает его к себе.

АКТРИСА. Малькольм, ты уверен?… Ты уверен, что это правильное начало?

Музыка, затемнение, потом слайд-проекция "ОДИН ЧАС ОДНА МИНУТА "

Снова зажигается свет. Полностью одетый, он сидит за маленьким столиком и палочками ест из коробки с китайской пищей. Она по-прежнему лежит на софе. Оба выглядят счастливыми.

АКТРИСА. Итак?

АРИСТОКРАТ. Ну-у…

Пауза. Он молча ест

АКТРИСА. Как насчет настроения?

АРИСТОКРАТ. М-м-м…

АКТРИСА. А любовная тема?

АРИСТОКРАТ. Ты стерва.

АКТРИСА. Спасибо.

АРИСТОКРАТ. Нет, ты богиня.

АКТРИСА. А я думаю, ты рожден быть актером. Правда. Ты понимаешь женщин лучше, чем они сами.

АРИСТОКРАТ перестает есть.

АРИСТОКРАТ. Ты думаешь, сколько личностей заключено в каждом из нас? По крайней мере, больше, чем одна. И мы постоянно меняемся. С одним человеком мы одни, с другим – другие.

АКТРИСА. Ты так думаешь?

АРИСТОКРАТ. Я в этом уверен. Когда я занимаюсь с тобой любовью, я становлюсь совершенно другим человеком.

Смотрит на нее, потом снова принимается за еду

АКТРИСА. Знаешь, что я собираюсь сейчас сделать?

АРИСТОКРАТ. Что?

АКТРИСА. Я собираюсь сказать тебе, что больше не желаю тебя видеть.

АРИСТОКРАТ. Как ты сказала?

АКТРИСА. Не хочу подвергать себя опасности. А ты опасен. Вот ты сидишь тут так, словно ничего не произошло. Позволь напомнить тебе, что ты только что соблазнил меня.

АРИСТОКРАТ (улыбается). Думаешь, я когда-нибудь смогу об этом забыть?

АКТРИСА. Как насчет завтра?

АРИСТОКРАТ. Завтра?

АКТРИСА. Мы увидимся?

АРИСТОКРАТ (неожиданно повышая голос). Что мы делаем?! Что мы делаем?!

АКТРИСА. А что мы делаем?

АРИСТОКРАТ. Ведь мы оба уже сейчас знаем, чем это закончится.

АКТРИСА. Нет, не знаем.

АРИСТОКРАТ. Говорить можно, что угодно, но нас влечет по пути, с которого невозможно свернуть. И мы оба это знаем.

АКТРИСА. Даже если ты прав, так что же? Повод ничего не делать? Ты это хочешь сказать? Не надо ничего делать, потому что все равно все плохо кончится?

Он улыбается.

АКТРИСА. Уроки философии? Прости, но для этого существуют книги.

АРИСТОКРАТ. Книги ничему не учат.

АКТРИСА. Ты прав, все кончается очень плохо, потому что в конце мы все умираем. Сыграть иной финал не может никто. Но ведь пока мы чувствуем, что живем. Живем… Давай увидимся завтра. Узнай меня. Это единственный способ меня узнать.

Несколько секунд молча смотрят друг на друга.

АРИСТОКРАТ. Я заеду за тобой в театр. Тебе завтра играть.

АКТРИСА. Не только завтра. И не только мне.

Пауза. Он направляется к двери.

АРИСТОКРАТ. Au revoir.

АКТРИСА. Adieu, Тумбакуту.

АРИСТОКРАТ И ДЕВУШКА

Сразу же мощное звучание саксофона. Рассвет. За окном дождь. Сквозь тонкую занавеску просматривается неоновая вывеска секс-шопа.

ДЕВУШКА спит на кровати. Ее одежда разбросана вокруг.

АРИСТОКРАТ, полностью одетый, спит в большом кожаном кресле.

Рядом с ним почти пустая бутылка текилы. Через некоторое время ДЕВУШКА открывает глаза, оглядывается и снова засыпает. Еще через несколько секунд просыпается АРИСТОКРАТ. Очевидно, что его мучает тяжелейшее похмелье. Не менее очевидно, что он совершенно не помнит, как здесь оказался

АРИСТОКРАТ. Боже… Никогда! Больше никогда, клянусь! Что же это такое? Вчера пропьянствовал весь день! (С трудом встает). Амнезия. Медицинский термин, обозначающий провал памяти. Синастезия. Тоже медицинский термин. Означает, что ожидаешь почувствовать одно, а чувствуешь совсем другое. В этом вся штука. Пробуешь на вкус вино, а видишь деревню. (С чувством отчаяния). Мы думаем про себя одно, а на самом деле мы совсем другие.

Последнюю фразу он произносит довольно громко, и ДЕВУШКА просыпается

АРИСТОКРАТ. Доброе утро.

ДЕВУШКА. Привет, малыш.

АРИСТОКРАТ. Хорошо спала?

ДЕВУШКА. М-м-м…

Неожиданно мощный луч солнечного света из окна падает ей на лицо. АРИСТОКРАТ берет ее за руку, явственно ощущая ее нежность и теплоту.

АРИСТОКРАТ. Как божество…

ДЕВУШКА. Куда ты смотришь?

АРИСТОКРАТ. На солнечный луч, на твое пробуждение.

Несколько секунд пристально смотрит на нее.

АРИСТОКРАТ. Сколько тебе лет?

ДЕВУШКА. В декабре будет двадцать.

АРИСТОКРАТ. И как давно ты…

ДЕВУШКА. Год.

АРИСТОКРАТ. Год.

Достает бумажник и извлекает довольно объемистую пачку банкнот.

АРИСТОКРАТ. Мне пора.

Она поворачивается на бок, собираясь снова заснуть. Он делает движение, чтобы уйти, но тут же останавливается. Ее лицо снова обращено к нему. В луче солнца оно похоже на маску.

АРИСТОКРАТ. Можно я тебя кое о чем попрошу? Пожалуйста, не говори сейчас ничего.

Он наклоняется и целует ее глаза

АРИСТОКРАТ. Не будь ты тем, кто ты есть, ты бы очень далеко пошла.

ДЕВУШКА. То же самое говорит Фред.

АРИСТОКРАТ. Фред? Кто такой Фред?

ДЕВУШКА. Так… Друг.

АРИСТОКРАТ. Понятно. И чем он занимается?

ДЕВУШКА. Он таксист.

АРИСТОКРАТ. Понятно. А как вы познакомились?

ДЕВУШКА. Встретились у реки. Год назад.

АРИСТОКРАТ. Как раз тогда ты начала заниматься…

Она ничего не отвечает

АРИСТОКРАТ. Вы сильно привязаны друг к другу?

ДЕВУШКА. Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

АРИСТОКРАТ. Это мило. А ты что?

ДЕВУШКА. Сказала, что выйду за него, только если он позволит мне найти себе другое занятие.

АРИСТОКРАТ. И что? Фред позволит тебе найти другое занятие?

Она не отвечает. Он снова делает движение, чтобы уйти.

АРИСТОКРАТ. Может быть, мы еще увидимся.

Глаза ДЕВУШКИ по-прежнему закрыты.

ДЕВУШКА. Просто спроси Ирен.

АРИСТОКРАТ. Ирен. Очень хорошо.

Снова останавливается.

АРИСТОКРАТ. В этом что-то есть. Провел с ней целую ночь и всего лишь поцеловал ее глаза. Нет, право, в этом что-то есть.

Улыбается, довольный собой

АРИСТОКРАТ. Ирен, с тобой такое часто бывает?

ДЕВУШКА. Что?

АРИСТОКРАТ. Что мужчины уходят от тебя. Просто уходят.

ДЕВУШКА. Естественно. Каждое утро.

АРИСТОКРАТ. Нет, я имею в виду, так ничего и не…

ДЕВУШКА. Нет! Никогда.

АРИСТОКРАТ. Это не значит, что ты мне не нравишься.

ДЕВУШКА. О, ночью я тебе очень даже нравилась.

АРИСТОКРАТ (хмурится). Ты мне и сейчас нравишься.

ДЕВУШКА. Да, но ночью я нравилась тебе больше.

Солнечный свет за окном становится все ярче, окутывая ее желтым сиянием

ДЕВУШКА. Только не говори мне, что не помнишь.

АРИСТОКРАТ. Да… То есть, нет…

ДЕВУШКА. А потом ты заснул.

АРИСТОКРАТ. Да, да, так оно и было.

Пауза.

ДЕВУШКА (с искренним сочувствием). Малыш, ты вчера был такой пьяный.

АРИСТОКРАТ. Да… Да, если бы я лишь поцеловал ее в глаза, в этом была бы любовная тема. Но вышло то, что вышло. И не могло быть иначе. Ну что ж, дальше, в том же духе.

Город за окном просыпается. Снова звучит саксофон. ДЕВУШКА встает и, все еще не проснувшись окончательно, начинает передвигать кровать в другой конец комнаты. Несколько секунд они смотрят друг на друга.

АРИСТОКРАТ. Спокойной ночи.

ДЕВУШКА. Доброе утро.

АРИСТОКРАТ. Ах, ну да, конечно, доброе утро. Доброе утро.

Музыка звучит громче. Несколько секунд он стоит неподвижно, потом решительно разворачивается и уходит

Медленное затемнение.