Текст книги "Рубиновый рыцарь"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Глаза его заволокло туманом, он чуть не упал. Спархок почувствовал себя слабым, как младенец и копье Алдреаса в руке налилось непомерной тяжестью. Но вдруг ощущения сменились – копье вдруг вообще перестало что-либо весить и по телу его разлилась волна удивительной силы.

– Теперь, – сказала Флют, – направь копье на скалу.

Он поднял руку с копьем и сделал так, как она сказала.

– Иди вперед, пока копье не коснется стены.

Спархок сделал два шага и почувствовал, как наконечник копья уперся в скалу.

– Выпусти всю силу через копье.

Он сосредоточился, собирая всю свою силу. Кольцо на его левой руке нагрелось и задрожало. Спархок выпустил скопившуюся в руках мощь по древку копья в широкое лезвие.

Казавшаяся незыблемой скала задрожала и исчезла, открыв очертания темного неправильного отверстия – входа в пещеру.

– Вот она! – ликующе прошептала Флют. – Пещера Гверига.

25

В пещере пахло землей и заплесневелыми камнями. Откуда-то из темноты доносился звук беспрестанно капающей воды.

– Где он скорее всего может быть? – прошептал Спархок.

– Начнем с его сокровищницы, – ответила Флют. – Он любит рассматривать свои драгоценные камни. Это там, внизу, – она указала на открывающийся перед ними темный проход.

– Но там совершенно темно, – сказал Спархок.

– Я позабочусь об этом, – отозвалась Сефрения.

– Но только тихо, – предупредила Флют. – Мы не знаем точно, где находится Гвериг, а он может слышать и чувствовать магию, – она пристально посмотрела на Серению и спросила: – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Лучше чем раньше, – ответила Сефрения, перекладывая меч сэра Гареда в правую руку.

– Хорошо, а то мне нельзя ничего делать – Гвериг сразу узнает мой голос.

Сефрения подняла меч, заговорила по-стирикски и щелкнула пальцами левой руки. Кончик меча засветился крошечной добела раскаленной искоркой.

– От этого не так уж много света, – сказала она, – но сделать больше я не могу, Гвериг может увидеть. – С поднятым мечом она вошла в темную галерею. Мерцающий кончик меча был похож на светлячка в кромешной тьме, но света хватало, чтобы видеть, куда идти и различать преграды на полу галереи. Проход неуклонно вел вниз, забирая немного вправо. Пройдя несколько сотен шагов, Спархок понял, что это не естественная пещера, а выдолбленный в монолитной породе коридор, широкой спиралью спускающейся в недра горы.

– Как Гвериг ухитрился сделать это? – прошептал он Флют.

– При помощи Беллиома. Старый, естественный проход гораздо длиннее и очень крутой. Гверигу приходилось тратить целые дни, чтобы вылезать из пещеры, к тому же мешало его неуклюжее сложение.

Они двигались дальше, стараясь ступать бесшумно. Вскоре они прошли через огромный зал, где с потолка свисали полупрозрачные известковые сосульки, с которых постоянно капала вода, а навстречу им с пола поднимались островерхие столбы. Проход выводил из зала и углублялся дальше, в глубину горы. Их светильник потревожил целые полчища летучих мышей, подремывавших, вися вниз головой на известковых неровностях потолка, и маленькие создания с писком устремились прочь огромным черным облаком.

– Ненавижу летучих мышей, – выругавшись, прошипел Кьюрик.

– Они же безвредные, – прошептала Флют. – Летучая мышь никогда не налетит на тебя даже в полной тишине.

– Неужели у них такие хорошие глаза?

– Нет, уши.

– Ты прямо все знаешь, – сварливо прошептал Кьюрик.

– Еще нет, – серьезно сказала она. – Но я стремлюсь к этому. У тебя нет чего-нибудь съестного? Я что-то проголодалась.

– Немного говяжьей солонины. Но она очень соленая.

– Здесь много воды, – сказала Флют, и, взяв протянутый кусок мяса, с энтузиазмом запустила в него зубы. – Вовсе она не слишком соленая, наоборот – недосолена, – заметила она, проглотив кусочек.

Они двинулись дальше и вскоре увидели отблески света впереди, свет все усиливался по мере того, как они спускались по спиральной галерее.

– Впереди его сокровищница, – прошептала лют. – Дайте сначала я взгляну.

– Она прокралась вперед и скоро вернулась. – Он там, – объявила она, широко улыбаясь.

– А свет, его лап дело? – прошептал Кьюрик.

– Нет, это снаружи. Там вода втекает в пещеру с поверхности и в определенную часть дня он ловит солнечные лучи, – Флют говорила нормальным голосом, не шепча. – Звук воды заглушает голоса. Хотя осторожности терять не стоит – его глаза поймают любое неосторожное движение, – она что-то коротко сказала Сефрении. Та кивнула, потянулась и двумя пальцами погасила искру на кончике меча, и начала новое заклинание.

– Что она делает? – спросил Спархок.

– Гвериг разговаривает сам с собой, – объяснила Флют. – То, что он говорит, будет полезно узнать и нам. Он говорит на языке троллей, поэтому Сефрения делает так, чтобы мы могли понимать.

– Она заставит его заговорить по-эленийски?

– Нет, заклинание направлено не на него, – Флют улыбнулась одной из своих озорных улыбок. – Ты узнаешь много вещей, теперь ты будешь понимать язык тролля, по крайней мере на время.

Сефрения выпустила заклинание, и Спархок как-то сразу стал слышать гораздо больше, чем во время спуска по спиральной галерее. Громкий звук падающей в пещеру впереди воды превратился в дикий рев, и явственно стало слышно бормотание тролля.

– Мы подождем здесь немного, – сказала Флют. – Гвериг – изгнанник, поэтому привык разговаривать сам с собой и говорит все, что придет к нему в голову. Мы можем много узнать. Да, кстати, у него там корона Сарека и Беллиом по-прежнему на ней.

Холодная волна прокатилась по всему телу Спархока. То, что он искал так долго, от чего так много зависело, было от него не более, чем в нескольких сотнях шагов.

– Что он делает, – спросил он Флют.

– Он сидит на краю расщелины, которую выдолбил в стене водопад, вокруг него свалены кучами все его сокровища. Он слизывает с Беллиома торфяные пятна. Поэтому мы сейчас его не понимаем. Давайте подойдем немного поближе, но только не к самому входу в сокровищницу.

Они прокрались вперед и остановились в десятке шагов от входа. Отражаемый водопадом свет плавно покачивался на каменных стенах, разбиваясь кое-где в маленькие радуги.

– Воры, грабители, – голос был шероховатый и такой грубый, что не одна эленийская или стирикская глотка не смогла бы издать таких звуков. – Грязная. Она вся грязная, но все воры умерли, – Гвериг захихикал. – Все умерли. А Гвериг живой и его Роза вернулась домой.

– Он говорит, как сумасшедший, – пробормотал Кьюрик.

– А он всегда был таким, – сказала Флют. – Его разум так же неуклюж, как и тело.

– Поговори с Гверигом, Голубая Роза, – скомандовал невидимый тролль, потом наградил несколькими ужасными проклятьями стирикскую богиню Афраэль. – отдай назад кольца. Отдай назад кольца. Беллиом не говорит с Гверигом, если у Гверига нет колец, – послышалось всхлипывание. Спархок понял, что тролль плачет. – Одинокий, – всхлипывал тролль. – Гвериг одинокий.

Спархок почувствовал, как сердце его защемило от жалости к этому несчастному уродливому существу.

– Не делай этого. Ты можешь ослабнуть, когда встретишься с ним лицом к лицу, – сказала встревоженным голосом Флют. – Ты сейчас наша единственная надежда. Твое сердце должно быть, как камень.

Затем Гвериг заговорил в таких отвратительных выражениях, что для них не находилось соответствия в эленийском языке.

– Он вызывает Троллей-богов, – тихо объяснила Флют. – Слушайте! – резко сказала она. – Тролли-боги отвечают ему.

Приглушенный звук водопада стал более глубоким и резонирующим.

– Нам придется его убить, – холодно сказала малышка. – У него еще остались осколки от сапфира в мастерской, и Тролли-боги наставляют его сделать новые кольца. Они вселяют в них силу, чтобы овладеть властью Беллиома. Тогда он сможет уничтожить нас.

Гвериг омерзительно захихикал.

– Гвериг побьет тебя, Азеш. Азеш – бог, но Гвериг побьет его. Азеш не увидит больше Беллиом.

– А может быть, что Азеш слышит свое имя? – спросил Спархок.

– Возможно, – спокойно ответила Сефрения. – Азеш знает, как звучит его имя и вслушивается, когда кто-нибудь что-то ему говорит.

– Люди плывут по озеру за Беллиомом, – бессвязно бормотал тем временем Гвериг. – Насекомое принадлежит Азешу. Оно смотрит из травы и увидит их. Люди уйдут прочь. Насекомое приводит людей, которые не думают. Люди плывут по воде. Люди тонут. А один находит Беллиом. Гвериг убивает его и забирает Голубую Розу. Азеш хочет Беллиом? Азеш ищет Гверига. Азеш печется на костре Тролля-бога. Гвериг никогда не пробовал мясо бога. Гверигу интересно, какое мясо бога на вкус.

Где-то в далеких глубинах горы что-то загрохотало, тревожно и гулко. Каменный пол под ногами заходил ходуном.

– Азеш определенно слышит его, – прокомментировала Сефрения. – Мы должны восхищаться этим созданием, что сидит там, в пещере. Еще никто так не оскорблял одного из Старейших Богов.

– Азеш злится на Гверига? – продолжал тролль. – Или он дрожит от страха? У Гверига теперь Беллиом. Скоро он сделает кольца. Тогда Гверигу не нужны будут Тролли-боги. Испечет Азеша в огне Беллиома. Испечет медленно, чтобы не вышел сок. Гвериг съест Азеша. Кто будет молиться Азешу, когда Азеш будет в животе Гверига?

Грохот стал громче, под землей что-то затрещало, как будто через толщу горы пролегла трещина.

– Он подставляет под топор свою шею, – сказал Кьюрик. – С Азешем не стоит играть в такие игры.

– Тролли-боги защищают Гверига, – сказала Сефрения. – Даже Азеш не рискнет выступить против них.

– Воры! Все воры! – вопил разошедшийся тролль. – Афраэль крадет кольца! Эдиан из Талесии крадет Беллиом! Теперь Азеш и Спархок из Элении хотят украсть Беллиом! Поговори с Гверигом, Голубая Роза! Гвериг одинокий.

– Откуда он знает обо мне? – спросил ошеломленный Спархок.

– Тролли-боги стары и очень мудры, – ответила Сефрения. – Мало что из того, что происходит в мире неизвестно им. И они передают эти знания тем, кто верно им служит. Не бесплатно, конечно.

– И какая же цена удовлетворяет их?

– Молись, что бы тебе никогда не узнать, дорогой, – содрогнулась Сефрения.

– Гвериг десять лет вырезает один твой лепесток, Голубая Роза. Гвериг любит Голубую Розу. Почему она не говорит с Гверигом? – непонятно бормотал тролль. – Кольца. Гвериг сделает кольца и Беллиом заговорит с ним. Сожжет Азеша в огне Беллиома. Сожжет Спархока в огне Беллиома. Сожжет Афраэль в огне Беллиома. Всех сожжет. Всех сожжет. Потом Гвериг съест.

– Я думаю пора нам вступить, – сказал Спархок. – Я совсем не хочу, чтобы он добрался до своей мастерской, – он потянулся за мечом.

– Лучше копье, Спархок, – сказала ему Флют. – Он может вырвать меч у тебя из рук, А в копье достаточно мощи, чтобы удержать его на расстоянии. Пожалуйста, мой благородный отец, постарайся остаться в живых. Ты мне нужен.

– Я сделаю все, что смогу.

– Отец? – удивленно сказал Кьюрик.

– Это стирикская норма обращения, – объяснила Сефрения, бросив быстрый взгляд на Флют.

Спархок сложил руки перед грудью и поклонился странному стирикскому ребенку.

Флют в восхищении захлопала в ладоши и обхватив его за шею, звучно поцеловала свежими розовыми губками.

– Отец, – закричала она. Спархок почувствовал себя немного смущенным.

– А тяжелая голова у тролля? – спросил Кьюрик у Флют, и сам несколько удивленный таким неожиданным поведением девочки.

– Очень, очень тяжелая, – ответила она.

– Мы слышали, что он уродлив. А крепко ли он стоит на ногах?

– Нет, ноги у него слабые.

– Тогда хорошо, Спархок, – сказал Кьюрик деловым тоном. – Я обойду его по краю пещеры, чтобы оказаться сбоку, и дам ему по щиколоткам вот этом, – он взмахнул в воздухе булавой. – Я свалю его с ног. А ты проткни ему копьем брюхо, а я потом размозжу ему голову.

– Обязательно представлять все так живописно? – слабо запротестовала Сефрения.

– Матушка, – сказал ей Спархок. – Мы же должны знать точно, что будем делать. Ладно, пойдем Кьюрик, – он прошел несколько шагов ко входу в сокровищницу и встал в пещере, нисколько не прячась.

Ему открылось удивительное зрелище. Свод пещеры терялся в пурпурных тенях, водопад искрился, разбрасывая сверкающие брызги, золотой туман мелких водяных капель падал в бездонную расщелину, и грохот воды разносился бесконечным эхом. В уходящих в теряющуюся даль стенах сверкали в солнечных бликах золотые жилы. Самые драгоценные на свете самоцветы дробили солнечные лучи на множество слепящих радуг.

Несчастный карлик-тролль, до смешного уродливый, сидел на краю расщелины. Вокруг него громоздились кучи золотых самородков и слитков и груды ограненных самоцветов. В правой руке Гвериг держал золотую корону короля Сарека, увенчанную Беллиомом, Сапфирной Розой. Самоцвет светился изнутри, как будто заключал в себе все сверкание огромной массы пронизанной солнцем падающей воды. Спархок впервые видел самый драгоценный предмет на земле и на какой-то момент удивление одолело его. Он сделал несколько шагов, держа низко опущенным в левой руке свое древнее копье. Он не был уверен, что заклинание Сефрении, позволит троллю понять его слова. Но проснувшаяся в нем жалость заставила его говорить. Просто убить это несчастное существо было выше его сил.

– Я пришел за Беллиомом, – сказал он. – Я не Эдиан из Талесии, я не буду с тобой плутовать. Я возьму то, что хочу взять у тебя, силой. Защищайся, если можешь, – это была форма вызова, которую он счел наиболее подобающей в этих условиях.

Гвериг поднялся на ноги. Губы его обвисли, обнажая массивные желтые клыки.

– Ты не заберешь у Гверига Беллиом, Спархок из Элении. Гвериг убьет первым. Здесь ты умрешь. Гвериг съест Спархока. И даже эленийский Бог не спасет теперь Спархока.

– Это еще не решено, – холодно ответил Спархок. – Мне необходимо использовать Беллиом один раз, а потом я уничтожу его, чтобы он не попал в руки Азеша. Защищайся или умрешь.

Гвериг захохотал.

– Гвериг умрет? Гвериг бессмертен, Спархок из Элении. Человек не может убить его.

– И это еще пока не решено, – Спархок взял копье обеими руками и пошел на тролля.

Кьюрик со своей булавой вошел в пещеру и стал заходить сбоку.

– Двое? – сказал Гвериг. – Спархоку нужно было придти с сотней. Ты не возьмешь у Гверига его Беллиом. Гвериг убьет первым. Здесь ты умрешь, а гвериг поест. И даже Афраэль не спасет теперь Спархока. Маленький человечек умрет. Гвериг попирует этой ночью. В людишках много сока, – он облизнулся, выпрямился и тут Спархок понял, что слово «карлик» не очень-то подходило к троллю, разве что с точки зрения его соплеменников. Гвериг был ростом никак не меньше его, а его руки, напоминающие толстые обрубки, свивали ниже колен. Лицо его было покрыто то ли бородой, то ли мехом, зеленые глаза горели злорадным огнем. Гвериг неуклюже потащился вперед, помахивая неожиданно появившейся в руках каменной, стянутой стальными обручами палицей. В левой руке он по-прежнему сжимал корону Сарека с Беллиомом наверху.

Кьюрик шагнул вперед и попытался ударить булавой по коленям тролля, но тот ловко отбил удар своей палицей.

– Спасайся, слабый человек, – закричал он, замахиваясь палицей. Кьюрик успел отскочить в сторону. Палица просвистела у него перед лицом.

Спархок ринулся вперед, направляя копье в грудь тролля, но снова палица Гверига отбила удар.

– Слишком медленно, Спархок из Элении! – засмеялся он, но тут булава Кьюрика ударила его по левому бедру. Гвериг свалился на спину, но с кошачьей ловкостью, в падении, умудрился махнуть палицей в кучу самоцветов, разбросав их как снаряды из множества маленьких катапульт.

Кьюрик поморщился от боли и свободной рукой утер кровь, текущую на лицо из лба рассеченного камнем. Спархок ударил копьем, но удар пришелся по касательной и только рассек шкуру тролля на груди. Гвериг яростно взвыл, и, быстро вскочив на ноги, бросился вперед, размахивая дубиной. Спархок отпрыгнул назад, хладнокровно подметив, что тролль начисто лишен страха. Какая бы ни была рана – маленькая или смертельная, это не заставило бы его отступить. На губах Гверига выступила пена, зеленые глаза горели бешенством. Сыпля проклятиями, тролль бросился, пошатываясь вперед, крутя своей огромной палицей.

– Держи его подальше от расщелины! – крикнул Спархок Кьюрику. – Если он туда свалится, то нам никогда не найти короны. Неожиданно ему в голову пришла замечательная мысль. Надо было заставить тролля выпустить из рук корону. Было очевидно, что они даже вдвоем не смогут противостоять этому созданию с длинными руками и глазами полными ненависти. Только если отвлечь его внимание, можно будет подобраться к нему и нанести смертельный удар. Он махнул правой рукой, чтобы привлечь внимание Кьюрика, и, когда тот взглянул на него, хлопнул себя по левому локтю. Оруженосец озадачено посмотрел на него, потом прищурился и кивнул. Он зашел с левого бока Гверига с булавой наготове.

Спархок сжал копье обеими руками и сделал обманный выпад. Гвериг ударил палицей по копью и Спархок отбил удар.

– Кольца Гверига! – ликующе закричал тролль. – Спархок из Элении принес кольца Гверигу! Гвериг чует их, – с ужасающим ревом он прыгнул на Спархока, занеся над головой палицу.

Кьюрик ударил. Его шипастая булава вырвала огромный кусок мяса из левой руки тролля. Но Гвериг как будто не почувствовал никакой боли и продолжал наступать на Спархока, по-прежнему крепко сжимая корону.

Спархок был в отчаянном положении – он во что бы то ни стало должен был удержать тролля подальше от края расщелины, пока тот держит корону.

Кьюрик подскочил сзади и попытался снова ударить тролля, но Гвериг отпрыгнул в сторону. Видимо удары Кьюрика вызывали большее действие, чем можно было подумать. Спархок воспользовался этим отступлением тролля и нанес быстрый удар копьем, который глубоко рассек правое плечо Гверига. Тот взвыл, больше от ярости, чем от боли и снова замахнулся палицей.

Тут позади себя Спархок услышал чистый как колокольчик голос Флют, заглушающий рев падающей воды. Глаза Гверига расширились и он разинул свою ужасающую пасть.

– Ты! – взвизгнул он. – Теперь Гвериг отплатит тебе, девчонка! Твоя песня кончится здесь!

Флют продолжала петь и Спархок рискнул бросить быстрый взгляд через плечо. Девочка стояла у входа в галерею, а рядом с ней белели одежды Сефрении. Спархок понял, что песня эта – не заклинание, а поется, чтобы отвлечь внимание тролля и дать возможность ему или Кьюрику что-то предпринять. Тролль, прихрамывая пер вперед, размахивая палицей, чтобы заставить Спархока уйти с его пути. Гвериг глядел только на Флют и дыхание его со свистом вырывалось меж его стиснутых клыков. Кьюрик с мощным размахом ударил его по спине, но он даже не вздрогнул, пытаясь добраться до девочки. Это был шанс – когда тролль проходил мимо него, широкие размахи его палицы оставляли открытым мохнатый бок. Вложив в удар всю свою силу он вонзил наконечник древнего копья под ребра Гверига. Карлик-тролль взвыл. Он попытался ударить палицей, но Спархок отскочил назад, вырвав копье. Кьюрик ударил булавой по правому колену тролля и до Спархока донесся хруст ломающихся костей. Гвериг упал, выпустив из рук палицу. Спархок снова ударил – копье вонзилось в живот тролля.

Тот попытался правой рукой вырвать копье, которое Спархок поворачивал в ране, разрывая внутренности, но левой все еще крепко сжимал корону. Только смерть, подумал Спархок, разожмет его пальцы.

Кьюрик взмахнул булавой и ударил тролля по середине лба, шипы прорвали на коже глубокую борозду и вырвали один глаз. С ужасным воем Гвериг подкатился к краю расщелины, разбрасывая свои сокровища. И с победным криком перевалился через край, по-прежнему держа в руке корону Сарека.

В полном отчаянии Спархок бросился к краю бездны и посмотрел вниз. Там, далеко внизу уродливое тело все падало и падало в невообразимую темноту. Затем он услышал шлепанье босых ног по каменному полу пещеры, Это Флют с развевающимися черными волосами спешила к нему. К его ужасу, малышка, ни на мгновение не заколебавшись прыгнула в расщелину вслед за падающим Гверигом.

– Боже! – воскликнул он безнадежно, протягивая руку вниз, за Флют.

Ошеломленный Кьюрик подошел к нему, а вслед за ним и Сефрения, все еще держащая меч сэра Гареда.

– Сделай же что-нибудь, Спархок? – умоляюще попросил Кьюрик.

– В этом нет необходимости, Кьюрик, – спокойно сказала Сефрения. – С ней ничего не случится.

– Но…

– Тихо, Кьюрик, я пытаюсь услышать…

Свет, исходящий от водопада, приугас, наверно облако закрыло солнце. В реве воды слышалась насмешка. Спархок почувствовал, что по щекам его струятся слезы.

И тогда в глубокой темноте бездны он увидел искорку света. Она становилась все ярче, поднимаясь, или может так только казалось, из пропасти. Свет все приближался и он смог рассмотреть его более ясно – это была чистейшая белая молния с темно-голубыми искрами. Беллиом поднимался из глубины, покоясь на маленькой ручке Флют. Спархок смотрел не веря глазам, он мог видеть сквозь нее, свет Беллиома проницал ее, как туман. Лицо Флют было спокойно и невозмутимо, когда она, держа на одной руке Сапфирную розу, протянула другую Сефрении, и, к ужасу Спархока, его любимая наставница шагнула в пропасть.

Но она не упала.

Шагая словно по твердой земле, она спокойно подошла к Флют и взяла Беллиом.

Потом она повернулась и торжественно произнесла:

– Открой свое копье, сэр Спархок, и надень кольцо твоей королевы на правую руку, чтобы Беллиом не уничтожил тебя, оказавшись в твоих руках.

Рядом с ней Флют подняла голову и ликующе запела песню, в которой переливались, смешивались и снова расходились множество голосов.

Сефрения протянула руку, как будто желая дотронуться до ее эфирно-прозрачного личика жестом бесконечной любви, и пошла назад по пустоте, неся Беллиом на ладонях вытянутых рук.

– Здесь кончаются твои поиски, сэр Спархок, – произнесла она звучно. – Протяни руки свои, возьми Беллиом от меня и от богини моей Афраэли.

И тогда все стало понятно. Спархок опустился на колени и Кьюрик рядом с ним и Рыцарь принял Сапфирную розу из рук Сефрении. И она тоже опустилась меж них и все они втроем смотрели на светящееся лицо той, которую они называли Флют.

Вечное дитя богиня Афраэль улыбнулась им. Голос ее наполнил всю пещеру переливчатым эхом. Свет, наполнявший ее призрачное тело становился все ярче и ярче и она вдруг взмыла вверх и исчезла.