Текст книги "Рубиновый рыцарь"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Хорошо сказано, сэр Рыцарь.

– Достань баранину, – приказал Спархок Телэну. – Она в зеленом мешке. И не спорь.

– Я скорее откушу себе язык, – ответил Телэн, нервно копаясь среди тюков.

– Теплый денек сегодня, – проговорил Доми, усевшись, скрестив ноги на пышную траву.

– Мы говорили то же самое несколько минут назад, – согласился Тиниэн, тоже садясь.

– Я – Кринк, – представился человек со шрамом. – Я доми этого отряда.

– Я Тиниэн, – сказал в ответ дейранец. – Рыцарь Альсиона.

– Так я и подумал.

Несколько растерявшийся Телэн подошел к ним, таща зажаренную ногу ягненка.

– Хорошее мясо, – похвалил Кринк, отвязывая от пояса кожаный мешочек с солью. – Рыцари Храма знают толк в еде, – он разорвал зубами и пальцами кусок мяса пополам и подал половину Тиниэну, потом развязал мешочек и предложил: – Соль, брат.

Тиниэн запустил пальцы в соль, зачерпнул щепотку и посыпал свое мясо, после чего встряхнул пальцы поочередно по четырем сторонам света.

– Ты хорошо знаешь наши обычаи, друг Тиниэн, – снова похвалил Доми. – А этот славный мальчишка, не твой ли сын?

– Нет, Доми, – вздохнул Тиниэн. – Он хороший парнишка, но любит приворовывать.

– Хо-хо, – коротко хохотнул Кринк, хлопая Телэна по плечу так, что тот с трудом удержался на ногах. – Умение воровать – второе достоинство воина после храбрости. Ну и как, юноша, ты хорошо преуспел в этом?

Телэн тонко улыбнулся и прищурился.

– Может быть вы хотите испытать меня, Доми? – спросил Телэн. – Спрячьте все, что сможете, остальное я стащу.

Воин расхохотался, откинув назад голову. Телэн подойдя тихонько поближе, сделал несколько быстрых движений.

– Отлично, – усмехнулся, Доми. – Тащи все что можешь.

– Я вам конечно благодарен, Доми, – ответил Телэн, – но я уже. Думаю, что уже взял у вас все, что хоть что-то стоит.

Кринк моргнул и принялся ощупывать себя, глаза его наполнились страхом. Кьюрик тяжело вздохнул.

– Не бойся, все может обернуться хорошо, – прошептал Спархок.

– Две броши, – тем временем перечислял Телэн, вручая бритоголовому украденные вещи. – Семь колец, одно на вашей левой руке держалось очень крепко вы знаете. Золотой браслет, хотя здесь, я полагаю, не обошлось без латуни. Рубиновый кулон, я надеюсь вы не слишком дорого за него заплатили? Вы знаете, камень не слишком хорош. А вот ваш кинжал, а вот и камень с вашей сабли, – и Телэн важно сложил руки на груди.

Доми рассмеялся смехом, переходящим в рыдание.

– Я покупаю этого мальчика, – объявил он. – Даю за него табун лучших лошадей. Я буду воспитывать его как родного сына. Такого искусного вора я еще не видел.

– Прости, дружище Кринк, но мальчик не принадлежит мне.

Кринк вздохнул.

– А лошадей ты красть тоже можешь, мальчик? – тоскующим голосом спросил он.

– Лошадь, пожалуй, трудновато спрятать в карман, Доми. Но я бы мог над этим поразмыслить.

– Парень просто золото, – благоговейно сказал предводитель кочевников. – Его отцу очень повезло.

– Вот как? Что то я не замечал этого раньше, – прошептал Кьюрик.

– О, юный мой друг, – с сожалением произнес Кринк. – У меня, кажется, пропал еще и кошелек, и довольно тяжелый кошелек.

– Ай, как же я забыл, – воскликнул Телэн, хлопнув себя по лбу. – совсем из головы вон, – он выудил из-за пазухи огромный кожаный кошель и вручил его бритоголовому воину.

– Пересчитай, друг Кринк, – предупредил Тиниэн.

– Мы с этим юношей теперь друзья, и я доверяю его честности.

Телэн вздохнул и принялся выуживать множество серебряных монет из самых неожиданных мест.

– Лучше бы люди никогда не доверяли мне, – пробормотал он, отдавая деньги. – Все идет насмарку.

– Два табуна лошадей! – воскликнул Доми.

– Прости, мой друг, – с сожалением произнес Тиниэн. – Давай лучше доедим и поговорим о делах.

Они принялись доедать мясо, а Телэн побрел назад к повозке.

– Ему следовало бы взять лошадей, – прошептал он Спархоку. – Я бы удрал бы, как только наступила темнота.

– Он приковал бы тебя цепью к дереву.

– Да я освобожусь от любой цепи меньше чем за минуту! Ты представляешь сколько стоят такие как у них лошади?

– Да, я поспешил решить, что он исправляется, – заметил Келтэн.

– Может вам нужны люди для сопровождения, друг Тиниэн? – спросил тем временем Кринк. – Мы совершаем лишь небольшой объезд и с удовольствием послужим нашей святой матери-Церкви и ее почитаемым Рыцарям.

– Спасибо тебе, друг Кринк. В нашей миссии нет ничего, с чем мы не справились бы сами.

– Доблесть Рыцарей Храма стала легендой.

– А что это за объезд, Доми? Редко я встречал воинов Пелои так далеко на западе.

– Да, обычно мы кочуем у восточных границ, – согласился Кринк, отрывая огромный кусок баранины белыми крепкими зубами. – Но за последние несколько поколений земохи все время пытаются проникнуть в западную Пелозию. Так что теперь король платит золотую полукрону за уши каждого убитого земоха. Это легкий способ добывать деньги.

– А что, король требует сразу оба уха?

– Нет, только правое. Так что саблей приходится работать очень аккуратно, иначе потеряешь вознаграждение из-за одного неосторожного удара. Недавно мы напали на большой отряд земохов у самой границы и расправились с некоторыми из них, но все же они по большей части убежали. Они пошли куда-то сюда и некоторые из них были ранены, а кровь оставляет хороший след. Мы нагоним их и соберем их уши – и золото, это вопрос времени.

– Я думаю, что смогу немного помочь тебе, друг, – широко ухмыльнулся Тиниэн. – В последний день мы пару раз видели большой отряд земохов у нас в тылу. Может быть это как раз те, которых вы преследуете? Хотя в любом случае – уши есть уши, золото есть золото.

Кринк довольно рассмеялся.

– Это верно, друг Тиниэн, – согласился он. – Кто знает, может быть там нас ждут не один, а два кошеля золота. Не знаешь ли ты, сколько из там?

– Примерно четыре десятка. Они идут по этой же дороге.

– Здесь они остановятся, – по волчьи ухмыльнулся Кринк. – Судьба свела нас в счастливый день, сэр Тиниэн, по крайней мере для меня. Не перейдем ли мы дорогу вам? Почему бы вам и вашим друзьям не развернуться и не собрать их уши?

– Нас не особенно заботит эта награда, Доми, – сознался Тиниэн. Мы едем по церковному делу чрезвычайной важности. Кроме того, даже если мы получим вознаграждение, то по уставу Ордена мы должны будем передать его Церкви. И какой-нибудь бездельник аббат будет наживаться на нашем поте, а я не хочу работать на человека, который не потрудился честно не одного дня в своей жизни, а только обирает окрестных крестьян да собирает требы. Уж лучше я дам честно заработать своему другу.

Кринк порывисто обнял дейранца.

– Брат мой, – воскликнул он, – ты истинный друг! Большая честь для меня разделить трапезу с тобой.

– Большая честь для меня встретить тебя, Доми.

Кринк вытер пальцы о кожаные штаны.

– Хорошо, – сказал он. – Пора уж и в путь. Медленными шагами не накормишь себя, – он сделал паузу. – Ты уверен, что не хочешь-таки продать этого мальчика?

– Он сын моего друга, – ответил Тиниэн. – Я бы не прочь отделаться от мальчишки, но дружба священна.

– Да, я понимаю, друг Тиниэн, – Кринк поклонился. – Помяни меня в своих молитвах, сэр Рыцарь, – он свистнул, его лошадь сорвалась с места и он единым духом взлетел в седло уже скачущего жеребца.

Улэф подошел к Тиниэну и с уважением пожал ему руку.

– Ты был просто неподражаем, Тиниэн.

– Это была честная сделка, – скромно ответил дейранец. – Мы избавляемся от земохов, а Кринк получает их уши. Никакая сделка не может называться честной, если обе стороны не получают желаемого.

– Чрезвычайно верно подмечено, друг мой. Только я никогда не слышал, что бы платили ушами – обычно головами.

– Уши меньше и легче, – серьезно заметил Тиниэн, – и не глазеют на тебя всякий раз, когда ты открываешь седельную суму.

– Послушайте, господа воители! – едко сказала Сефрения. – Между прочим с нами дети.

– Прости, матушка, – поспешно извинился Улэф. Сефрения пробормотала что-то по-стирикски, и Спархок был уверен, что это вовсе не салонная фраза.

– Кто это все-таки такие? – спросил Бевьер, глядя вслед скачущим на юг всадникам.

– Они из племени Пелои, – ответил Тиниэн. – Кочующие табунщики. Они первыми из эленийцев пришли в эти края, по ним названо королевство Пелозия.

– Они действительно так свирепы, как кажутся?

– Даже более того. Именно из-за них, из-за их присутствия на границе, Отт вторгся в Лэморканд, а не в Пелозию. Никто в здравом уме не решится воевать с Пелои.

На следующий день, к вечеру они увидели впереди водную равнину озера Вэнн, большого, но мелкого, окруженного на много миль вокруг торфяными болотами. Вода в нем была полна торфяной мути, делающей ее темно-коричневой, а берега и дно – топкими и размытыми.

Флют казалось была странно взволнована, и, когда палатка Сефрении была поставлена, скользнула внутрь и весь вечер отказывалась выйти наружу.

– Что-то с ней случилось? – спросил Сефрению Спархок, невольно трогая перстень на пальце левой руки. Весь вечер его не оставляло впечатление, что его родовое кольцо пульсирует, сжимаясь и разжимаясь вокруг пальца.

– Вот сейчас я действительно не понимаю, – нахмурилась Сефрения. – Похоже она чего-то боится.

Когда все поели, Сефрения понесла ужин в палатку для Флют, а Спархок как следует расспросил своих раненных друзей. Они, конечно, заверяли его в своем прекрасном самочувствии, но он не очень-то им доверял.

– Ну хорошо, – сдался он наконец. – Завтра вы получите свои доспехи и мы поедем рысью. И никакого галопа, никакой спешки, и, если мы попадем в переделку, старайтесь держаться позади, пока дело не примет серьезный оборот.

– Он прямо как старая мамаша-наседка, – сказал Келтэн Тиниэну.

– Если он выкопает червяка, тебе придется съесть его, – ответил тот.

– Благодарю покорно, друг мой, но я уже поужинал.

Спархок молча отправился спать.

Наступила полночь, в небе ярко светила луна. Спархок подскочил на своем одеяле, разбуженный раздавшимся в ночи ревом.

– Спархок! – услышал он крик Улэфа рядом с палаткой, – поднимай остальных, быстро!

Спархок быстро растолкал Келтэна и натянул кольчугу. Схватив меч он выскочил из палатки. Он быстро оглянулся вокруг и увидел, что остальных поднимать уже не надо – все высыпали из палаток и спешно вооружались.

Улэф пристально вглядывался в темноту на краю лагеря со щитом и топором наготове.

Спархок подошел к нему.

– Что это? – тихо спросил он, – что это за звуки?

– Тролль, – коротко ответил талесианец.

– Здесь? В Пелозии? Улэф, в Пелозии не бывает троллей.

– Тогда ступай, и объясни ему это.

– Ты уверен, что это тролль?

– Я слишком часто слышал этот звук у себя в Талесии, чтобы ошибиться. Это абсолютно точно тролль, да к тому же еще чем-то взбешенный.

– Может быть нам раздуть огонь? – предложил Спархок, когда к ним подошли остальные.

– Это не поможет, – ответил Улэф. – Тролли не боятся огня.

– Ты, кажется, знаешь их язык?

Улэф кивнул.

– Может тебе стоит сказать ему, что мы не собираемся причинить ему вреда?

– Спархок, – с сожалением сказал Генидианец, – дело обстоит как раз наоборот. Если он нападет, – предупредил он, – метьте ему по ногам, если будете стараться попасть в туловище, он просто вырвет оружие из ваших рук и обратит его против вас. Ладно, я попробую поговорить с ним, – Улэф поднял голову и прокричал что-то на неприятном, как-то чуждо, не по-человечески звучащем гортанном языке.

Из темноты донесся рыкающий ответ.

– Что он сказал? – спросил Спархок.

– Он ругается, и может ругаться еще час. В языке троллей очень богатый набор ругательств, – Улэф нахмурился. – Похоже он не слишком уверен в себе.

– Может его пугает наше количество? – предположил Бевьер.

– Они не знают, что это такое, – покачал головой Улэф. – Однажды я видел тролля, в одиночку атакующего городскую стену.

Тут из темноты донесся еще один отрывистый вопль, на этот раз звук был много ближе.

– Интересно, что бы это могло означать? – пробормотал сбитый с толку Улэф.

– Что? – спросил Спархок.

– Он требует, чтобы мы передали ему вора.

– Телэна?

– Не знаю. Как Телэн мог обобрать карманы тролля, у которого и карманов то никогда и в помине не было.

Из палатки Сефрении донесся звук свирели Флют. На этот раз мелодия была строгой, даже угрожающей. В ответ из темноты донесся вой тролля, полный боли и отчаяния, звук удалялся в темноту.

– Надо пойти туда, в палатку и расцеловать эту малышку, – облегченно сказал Улэф.

– А что случилось? – спросил Келтэн.

– Она как-то умудрилась прогнать его, никогда не видел, чтобы тролль так удирал. Нет, видел один раз, но тогда он бежал от лавины. Надо бы поговорить с Сефренией, что-то происходит здесь, а что, я не понимаю.

Однако Серения, по крайней мере с виду, была в таком же недоумении, как и они сами. Она держала плачущую Флют на руках.

– Прошу вас, – мягко сказала Сефрения, – оставьте ее пока в покое, малышка очень-очень испугалась.

– Я, пожалуй, посторожу вместе с тобой, Улэф, – сказал Тиниэн, когда они вышли из палатки. – От этого рева у меня просто кровь застыла в жилах, сегодня я уже не смогу заснуть.

Дня через два после этого происшествия они добрались до города Вэнн. С тех пор, как тролль с воплем убежал в ночь, никто не видел никаких признаков его. Вэнн оказался городом не слишком привлекательным – улицы его напоминали узкие темные дыры. Происходило это из-за того, что здесь налоги зависели от того, какую площадь занимает нижний этаж дома, так что все горожане строили дома с далеко выступающими над нижним верхними этажами, и эти нависающие этажи были так обширны, что солнце не заглядывало на улицы даже в полдень. Они остановились в самой чистой гостинице, какую смогли отыскать, и Спархок с Кьюриком отправились в город осмотреться и разузнать дорогу.

Однако, не понятно, по каким причинам, слово «Гэзек» заставляло горожан пугаться и нервничать. Ответы, которые Спархок и Кьюрик получали были смутны и противоречивы и люди, которых они расспрашивали норовили побыстрее унести ноги.

– Вон там, – сказал Кьюрик, – указывая на человека, стоящего, тяжело привалившись к двери таверны. – Он слишком пьян, чтобы от нас смыться.

Спархок, скривив рот, посмотрел на покачивающегося человека.

– По-моему, он слишком пьян не только для того, чтобы смыться, но и для того, чтобы разговаривать.

– А вот посмотрим, – ответил Кьюрик и принялся действовать. Он пересек улицу, схватил пьянчугу за шиворот и поволок к перекрестку, к фонтану и окунул его головой в каменную наполненную водой чашу. – Ну вот, – сказал оруженосец спокойно, – теперь, я надеюсь, мы поговорим. Я кое о чем спрошу тебя, а ты ответишь, в противном случае тебе придется отрастить себе жабры.

Человек оторопело взглянул не него и закашлялся. Кьюрик заботливо постучал его по спине, пока его легкие не очистились от воды.

– Так вот, – сказал Кьюрик. – Первый вопрос – где находится Гэзек?

Лицо пьяного побелело, в глазах отразился ужас.

Кьюрик макнул его головой в воду.

– Это начинает меня раздражать, – сообщил он Спархоку, поглядывая на круги, расходящиеся по воде. Подождав немного, оруженосец за волосы вытащил голову пьяницы из воды. – Советую тебе наконец-то обрести дар речи, – сказал ему Кьюрик. – Ну, попробуем еще раз. Где находится Гэзек?

– На севере, – запинаясь ответил очумевший выпивоха.

– Кажется он уже почти протрезвел, – проворчал Кьюрик. – Мы это знаем. По какой дороге надо ехать?

– Выезжайте из северных ворот. В полумиле будет развилка, вам ехать налево.

– Да ты уже соображаешь, смотри-ка, и просыхать начал. А далеко до Гэзека?

– П-примерно сорок лиг, – человек корчился от боли в железных руках Кьюрика.

– И последний вопрос. Почему это все в Вэнне теряют дар речи, когда слышат слово Гэзек?

– Это у-ужасное м-место. Даже говорить страшно, что там творится.

– Ничего, у меня крепкие нервы. Рассказывай.

– Они там пьют кровь, человечью, то есть, кровь, и купаются в н-ней, и едят человечину. Это самое страшное место на свете, будь оно проклято, даже произносить не хочу это поганое слово, – пьянчуга судорожно передернулся и зарыдал.

– Ну ладно, ладно, – пробормотал Кьюрик, отпуская его и суя в руки монетку. – Ты кажется промок, приятель, – добавил он, – ступай в таверну, обсохни.

Обрадованный человек поспешил удалиться.

– Да, звучит не слишком ободряюще, – резюмировал Кьюрик.

– Да уж, – согласился Спархок. – Но ехать все равно придется.

13

О дороге, по которой им предстояло ехать, в гостинице говорили, что дорогой ее называют только по привычке, так что они оставили телегу хозяину, и выехали верхом. Еще не рассвело, и улицы были освещены факелами. Спархок обдумывал сведения, которые вытряс из несчастного пьянчуги.

– Может быть это все бабкины россказни, – предложил Келтэн, когда они проехали через северные ворота. – Мне и раньше приходилось слышать всякие ужасные истории о разных местах, но всегда оказывалось, что это невероятно разросшиеся сплетни о каком-нибудь случае, произошедшем сотню лет назад.

– Может и так, – согласился Спархок. – Да и дубильщик в Пэлере сказал, что граф Гэзек – ученый, а образованные люди обычно не склонны к таким экзотическим развлечениям. Однако будем настороже, позвать на помощь, случись чего, будет некогда.

– Я поеду немного позади, – вызвался Берит. – Лучше быть уверенным, что эти земохи нас не преследуют.

– Мне кажется, мы можем надеяться на Доми, – сказал Тиниэн.

– Но…

– Поезжай, Берит, – согласился Спархок. – Доми, конечно, доверять можно, но не стоит упускать из вида никаких возможных предосторожностей.

К восходу солнца они были у развилки дорог. Дорога налево состояла из сплошных колдобин, местами ее перегораживали глубокие лужи, да и между лужами была сплошная грязь. По сторонам ее окружали густые заросли кустарника.

– Да, поездка будет долгой, – сказал Тиниэн. – Мне случалось ездить по таким проселкам, он не станет лучше, по крайней мере, до тех вон холмов, – он указал на синеющую в дали гряду холмов.

– Постараемся, как сможем, – вздохнул Спархок. – Но, наверно, ты прав. Сорок лиг – путь не близкий, а плохая дорога не делает его короче.

Они повернули лошадей налево и поехали по дороге рысью. Как и предсказывал Улэф дорога с каждой милей становилась все хуже. Примерно через час они въехали в лес, хвойный и темный. В тени было прохладно и сыро, что весьма обрадовало рыцарей в доспехах. В полдень они остановились на краткий привал, перекусили хлебом и сыром и тронулись в путь, поднимаясь все выше и выше на холмистую возвышенность. Местность была абсолютно безлюдна, в темном лесу молчали даже птицы, лишь черные как сажа вороны тоскливо каркали, сидя на верхушках. Когда начали спускаться сумерки, они отъехали в сторону от дороги и встали лагерем в лесу.

Мрачный унылый лес придавил даже неунывающую жизнерадостность Келтэна и все ужинали молча. Поев все разошлись спать.

В полночь Улэф разбудил Спархока – настала его очередь дежурить.

– Кажется здесь полно волков, – спокойно сказал огромный Генидианец, – так что старайся стоять спиной, прислонившись к дереву.

– Никогда не слыхал, чтобы волк нападал на человека, – тихо, чтобы не разбудить остальных, проговорил Спархок.

– Обычно нет, но если они бешеные…

– Веселая мысль.

– Всегда рад услужить. Ну ладно, пойду спать, а то завтра длинный день.

Спархок покинул круг света, отбрасываемого костром и отошел шагов на пятьдесят в лес, ожидая, чтобы глаза привыкли к темноте. Вдали послышалось голодное тоскливое завывание волков. Он подумал, может быть этот мрачный лес, эти воющие волки и были источником всех страшных россказней, вертевшихся вокруг имения графа, а если к лесу и волкам добавить еще и каркающих воронов, которых мало кто любит, то можно представить себе, с чего начались эти суеверные сплетни. Спархок медленно обошел лагерь, уши и глаза его были настороже.

Сорок лиг, учитывая эту дорогу, вряд ли они смогут проезжать больше десяти лиг в день. Медлительность эта раздражала Спархока, но делать было нечего, добраться до графа Гэзека нужно. Ему пришла в голову невеселая мысль, что граф может ничего и не знает о короле Сареке, и вся эта долгая и утомительная поездка может оказаться бесполезной и ненужной, но он быстро отогнал эту мысль от себя.

Лениво разглядывая окружающий лес, он погрузился в мысли о том, какая настанет жизнь, когда они излечат Элану. Он знал ее только ребенком, совсем еще маленькой девочкой. Какова она теперь, он мог лишь предполагать, по отдельным словам и намекам. В том что она хорошая королева, Спархок не сомневался, но кроме королевы существует еще и просто женщина.

Вдруг в глубокой тени между деревьев он приметил какое-то движение, рука его потянулась к мечу. Во тьме блеснула зеленым отраженным светом пара светящихся глаз. Это был волк. Зверь долго смотрел на пламя, а потом бесшумно скользнул назад в лес.

Только сейчас Спархок понял, что задерживал дыхание все это время, и теперь облегченно перевел дух.

В небе поднялась луна и заструила свой призрачный свет на темные ветви елей. Спархок посмотрел на небо увидел наплывающие облака – они подбирались к луне.

– О чудесно, только дождя нам не хватало, – пробормотал Спархок, покачав головой и отправился дальше в обход вокруг лагеря.

Немного позднее его сменил Тиниэн и Спархок пошел в свою палатку.

– Спархок! – Телэн тряс его за плечо, пока он не проснулся.

– Ммм? – Спархок понял, что мальчик хочет сказать что-то важное.

– Тут что-то бродит поблизости.

– Знаю, волки.

– Это был не волк, если только они не научились ходить на задних лапах.

– Так что ты видел?

– Там, в тени, за деревьями. Я не рассмотрел это как следует. Какая-то нескладная фигура в длинной одежде с капюшоном.

– Ищейка?

– Откуда мне знать? Я видел только смутную тень – она только на секунду показалась и снова скрылась в тени. Я может быть ее и не заметил бы, если бы из-под капюшона у нее не шел свет.

– Зеленый?

Телэн кивнул.

Спархок выругался, потом еще и еще.

– Когда запас иссякнет, скажи, – предложил Телэн. – Я припомню что-нибудь еще.

– Ты предупредил Тиниэна?

– Да.

– А что это ты собственно не спал в такое время?

Телэн вздохнул.

– Спархок, – сказал он взрослым голосом. – Я вор, а вор не будет спать больше двух часов зараз не выйдя и не оглядевшись вокруг.

– Не знал.

– А надо было бы. У вора трудная жизнь, но и веселого в ней много.

Спархок обнял мальчика за шею.

– Я все-таки попытаюсь сделать из тебя просто человека, – сказал он.

– К чему беспокойство, Спархок? Я бы может быть мог стать обычным мальчиком, если бы дела шли не так как сейчас, но они идут так, и это, в самом деле, веселее. Спи, Спархок, а мы с Тиниэном покараулим. Да, к стати, завтра, похоже, будет дождь.

Однако дождя утром не было, хотя тяжелые тучи сплошь обложили небо. Часа через два после полудня Спархок натянул поводья и остановил Фарэна.

– Что случилось? – спросил Кьюрик.

– Там внизу, в долине, видишь? Деревня.

– Интересно, что это им пришло в голову селиться здесь?

– Ну вот мы и спросим у них об этом. В любом случае поговорим с ними, они ведь живут к Гэзеку ближе, чем те горожане. Не стоит лезть туда вслепую, если есть возможность разузнать что-нибудь. Келтэн! – позвал Спархок.

– Ну что?

– Мы с Кьюриком заедем в деревню, а вы продолжайте ехать, мы вас нагоним.

– Хорошо, – угрюмо ответил Келтэн.

– Что с тобой?

– Этот лес давит на меня.

– Но это же только деревья, Келтэн.

– Я знаю. Но зачем же так много?

– Будь на чеку. Тут где-то поблизости Ищейка.

Глаза Келтэна блеснули, он вытащил меч и провел пальцем по лезвию.

– Что ты задумал? – обеспокоенно спросил Спархок.

– Может быть это наш шанс разделаться с ним раз и навсегда. Это же насекомое, его можно перерубить одним ударом. Я думаю – немножко отстану и устрою ему засаду.

Спархок быстро обдумал это.

– Прекрасный план, но кто-то должен вести остальных в безопасности?

– Тиниэн может.

– Может быть. Но как ты считаешь, можно ли поручить благополучие Сефрении человеку, которого мы знаем всего шесть месяцев, да еще и не до конца выздоровевшего.

Келтэн, наконец, догадавшись к чему клонит Спархок, наградил его несколькими непристойными эпитетами.

– Это долг, мой друг, – спокойно ответил Спархок. – Именно он призывает нас иногда отказывать себе в развлечениях. Так что делай, что тебе сказано, а с Ищейкой мы разберемся позже.

Келтэн продолжал ругаться, повернул свою лошадь и поехал догонять остальных.

– Вы чуть не подрались, – прокомментировал Кьюрик.

– Я заметил это.

– Келтэн хорош в сражении, но у него слишком горячая голова.

Они вдвоем поехали вниз по холму к деревне. Дома там были сложены из огромных бревен и крыты дерном. Деревенские жители пытались расчистить небольшие поля вокруг деревни, и у них получилось пространство на две сотни шагов, усыпанное тут и там пнями.

– Землю они расчистили, но хлеба не сеют, – сказал Кьюрик. – Одни огороды. Непонятно, о чем они думают.

На этот вопрос они получили ответ, как только приехали на место. Множество людей распиливали на доски толстые бревна, лежавшие на грубых козлах. Кучи распиленного леса объясняли, чем занимаются жители деревни.

Один из пильщиков поднял голову и вытер лоб грязной тряпицей.

– Здесь нет постоялого двора, – недружелюбно сказал он.

– А нам и не надо, приятель. Мы только хотели кое-что спросить, – сказал Спархок. – Далеко ли отсюда до замка графа Гэзека?

Лицо жителя деревни заметно побледнело.

– Не так далеко, как хотелось бы, – нервно ответил он, нервно поглядывая на большого рыцаря в черных доспехах.

– Откуда такое беспокойство, друг? – спросил его Кьюрик.

– Не один нормальный человек и близко не подойдет к Гэзеку. Многие даже и говорить не хотят о нем.

– Мы слышали несколько странных историй в Вэнне, – сказал Спархок. – Но что там на самом деле происходит, в доме графа?

– Точно не скажу, мой Лорд, сам я там не был, врать не стану. Но кое что слышал от других.

– И что же?

– Люди исчезают там, никто их больше не видит и никто не знает, что с ними произошло. Крепостные графа все разбежались, хотя никто никогда не говорил о нем, что он суровый человек. Какая-то нечисть поселилась в замке и вся округа живет в страхе.

– Ты думаешь в этом виноват граф?

– Вряд ли. Графа не было почти целый год.

– Да, мы слышали о нем это. А скажи мне, приятель, ты не видел здесь в последнее время стириков?

– Стирики? Нет, они не приходят в этот лес. Мы здесь не любим их и не скрываем этого.

– Да, понятно… Так далеко ли до графского замка?

– Лиг пятнадцать будет.

– А парень в Вэнне сказал нам, что оттуда до Гэзека сорок лиг.

Пильщик презрительно фыркнул.

– Городские сами не знают, что такое лига. От Вэнна до Гэзека не больше тридцати.

– Мы тут в лесу прошлой ночью видели кого-то, – равнодушно проговорил Кьюрик. – Такой, в черном плаще с капюшоном, может это кто-то из ваших, деревенских?

Пильщик окончательно побелел.

– Никто в нашей округе не носит такой одежды, – кратко ответил он.

– Точно?

– Я же сказал, никто у нас не одевается так.

– Тогда может это был какой-нибудь путешественник?

– Должно быть так, – тон пильщика снова стал недружественен и глаза приобрели диковатое выражение.

– Спасибо тебе, приятель, – сказал Спархок, поворачивая Фарэна, чтобы уезжать.

– Он знает больше, чем говорит, – заметил Кьюрик.

– Да. Ищейка конечно не завладел им, но он очень-очень испуган. Давай-ка поедем побыстрее, чтобы к вечеру нагнать наших.

Они нагнали своих друзей, как раз когда закат окрасил небо на западе в багровые тона. Они разбили лагерь на берегу тихого прозрачного горного озера.

– Интересно, пойдет ли дождь? – сказал Келтэн, когда они, поужинав сидели вокруг костра.

– Не говори так, – ответил Телэн. – Я только начал чувствовать, что просыхаю после этого дождя в Лэморканде.

– Конечно, все возможно, – сказал Кьюрик. – Такое уж это время года, но я что-то не чувствую в воздухе сырости.

Берит, ходивший проверить лошадей, вернулся к костру.

– Сэр Спархок, там кто-то приближается к нам.

Спархок встал.

– Сколько их?

– Я слышал только одну лошадь. Кто спускается оттуда, куда мы едем. Он сильно гонит свою лошадь.

– Неосторожно, – прокомментировал Улэф, – в темноте, по такой дороге…

– Может нам бы стоило загасить костер? – спросил Бевьер.

– Я думаю он уже увидел его, сэр Бевьер, – ответил Берит.

– Ну ладно, поглядим, что он собирается делать, – сказал Спархок. – Один человек, вообще-то, не представляет большой угрозы.

– Если только он не ищейка, – заметил Кьюрик, помахивая своей булавой. – Ну вот, господа, распределяйтесь и будьте наготове.

Рыцари автоматически исполнили приказ. Они как-то инстинктивно почувствовали, что в схватках Кьюрик разбирается лучше, чем кто-нибудь другой во всех Четырех Орденах. Спархок обнажил меч, внезапно почувствовав гордость за своего друга-оруженосца.

Всадник осадил лошадь на дороге невдалеке от их лагеря. Слышно было частое дыхание его лошади.

– Позволите ли вы подъехать к вам? – донесся из темноты его голос, визгливый и почти истеричный.

– Подъезжай, незнакомец, – ответил Келтэн, бросив короткий взгляд на Кьюрика.

У костра появился ярко, почти безвкусно кричаще одетый человек. На нем был красный шелковый камзол, голубые лосины и кожаные ботфорты до колен, на голове – широкополая шляпа с пером. За спиной его болталась на веревке лютня, и, кроме маленького кинжала, у него не было никакого оружия. Лошадь была почти загнана, немногим лучше – ездок.

– Слава Богу, – проговорил человек, увидев вооруженных рыцарей, стоящих вокруг огня. Он покачнулся в седле, и наверняка упал бы, если бы Бевьер не подбежал и не подхватил его.

– Бедняга, – сказал Келтэн, – он, похоже, перестарался. Интересно, от кого он так убегал.

– Может быть, волки, – пожал плечами Тиниэн. – Я думаю он расскажет нам.

– Принеси-ка воды, Телэн, – сказала Сефрения.

– Хорошо, – мальчик взял ведро и пошел к озеру.

– Полежи немного, – сказал Бевьер, – теперь ты в безопасности.

– Нет времени на отдых, – задыхаясь проговорил незнакомец, – я должен рассказать вам что-то очень важное.

– Как твое имя, дружище? – спросил его Келтэн.

– Я – Арбел, менестрель, – ответил тот. – Я сочиняю песни, для развлечения лордов и леди. Я только что сбежал из дома этого чудовища – графа Гэзека.

– Звучит не слишком зазывно, – пробормотал Улэф.

Телэн принес воды и подал Арбелу, тот жадно и долго глотал, пока не утолил жажду.

– Возьми его лошадь и отведи к воде, – сказал мальчику Спархок, – но не позволяй сначала пить слишком много.

– Хорошо, – снова ответил Телэн.

– Почему ты назвал графа чудовищем? – спросил Спархок Арбела.

– А как назвать человека, заточившего в башне прекрасную деву?

– Что за прекрасная дева? – спросил Бевьер странно настойчивым тоном.