Текст книги "Обитель чародеев"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Ваш план неплох, ваше величество, – одобрил Мендореллен, изучая большую карту, висевшую на стене. – У недраков самая малочисленная армия, и они наиболее от стоят от орд южного Ктол Мергоса.

Король Родар упрямо встряхнул головой и возразил:

– Я понимаю, что тебе не терпится поскорее выйти к морю, но мне-то придется вести кампанию в недракских лесах. Для маневра требуется открытая местность. Если ударить по таллам, можно выйти прямо к верховьям реки Марду и оттуда уже к морю.

– В Мишарак-ас-Талле не так уж много деревьев, – возразил Энхег.

– Зачем строить корабли из сырых бревен, если в этом нет нужды? – спросил Родар. – Почему нельзя плыть по Олдуру и пойти потом волоком?

– Ты хочешь, чтобы мои люди тащили корабли по восточному склону? Родар, не издевайся.

– У нас есть изобретатели, Энхег. Можно придумать, как поднять твои корабли на вершину склона.

Гарион, не желавший проявлять свою некомпетентность и сидевший молча, неожиданно для себя сказал:

– Мы не решили, где произойдет решающее сражение.

– О каком решающем сражении ты говоришь, Гарион? – вежливо спросил Родар.

– Когда мы сойдемся друг против друга… как под Во Мимбром.

– В этой войне не будет никаких Во Мимбров, – ответил ему Энхег. – Дай бог, чтобы не было.

– Во Мимбр был ошибкой, Гарион, – спокойно произнес Белгарат. – Все понимали это, но ничего не могли поделать.

– Не могли?

– Нам просто крупно повезло, и нельзя планировать кампанию в надежде, что снова повезет. Никто не хотел сражаться под Во Мимбром – ни мы, ни Кол-Торак, но ни у нас, ни у него не оставалось выхода. Мы должны были вступить в схватку до того, как вторая колонна энгараков прибудет на Запад. Кол-Торак держал южных мергов и восточных маллорийцев в резерве вблизи Рэк Хагги, и они двинулись, когда он повернул на восток, сняв осаду с крепости. Если бы они соединились с силами Кол-Торака, на всем Западе не нашлось бы достаточно мужчин, чтобы противостоять им, вот почему мы приняли вызов. Во Мимбр был самым подходящим местом для сражения.

– Но почему Кол-Торак не дождался их прихода? – удивленно спросил Гарион.

– Невозможно сохранить армию в боевом порядке на враждебной территории, король Белгарион, – объяснил полковник Брендиг. – Необходимо двигаться, иначе местное население уничтожит все продовольствие и примется ночью резать глотки вашим людям. Так можно потерять пол-армии.

– Кол-Тораку встречаться под Во Мимбром хотелось не больше нашего, – продолжал Белгарат. – Колонна, направлявшаяся от Рэк Хагги, попала в весенний буран в горах и надолго увязла в болотах. В конце концов они были вынуждены повернуть назад, и Тораку пришлось сражаться под Во Мимбром, не имея численного преимущества, а никто, находящийся в здравом уме, не станет ввязываться в драку на таких условиях.

– Надо на четверть превосходить силы противника; – согласился Мендореллен, – иначе результат неизвестен.

– На треть, – своим рокочущим басом поправил его Бэйрек, – а еще лучше наполовину, чтобы быть уверенным на все сто процентов.

– Значит, нам остается только рассеяться по восточной части континента и вести отдельные стычки? – недоверчиво спросил Гарион. – Это займет года… десятилетия. Может даже растянуться на сто лет.

– Если потребуется, то да! – резко ответил Белгарат. – А что ты ожидал, Гарион? Легкую прогулку на открытом воздухе, быструю победу и триумфальное возвращение домой до зимы? Боюсь, тому не бывать Привыкай носить кольчугу и меч, потому что это одеяние станет твоим на всю жизнь Война, судя по всему, будет затяжной.

От иллюзий Гариона не осталось и следа.

Дверь в зал для совещаний отворилась, и вошел Олбан, младший сын Бренда, чтобы что-то передать отцу. Погода неожиданно испортилась, на остров обрушился весенний шторм, и серый плащ Олбана сильно промок.

Недовольный перспективой из года в год вести войну на Востоке, Гарион с раздражением следил за тем, как у ног Олбана, тихо беседующего с отцом, растекается лужа. Затем как бы невзначай он посмотрел на его плащ – край капюшона был надорван.

Гарион как зачарованный уставился туда, где не хватало куска материи, и в следующую секунду его бросило в холодный пот. Чуть вздрогнув, он перевел взгляд на лицо Олбана. Самому младшему из сыновей Бренда на вид было столько же лет, сколько и ему, и хотя юноша был ниже его ростом, зато шире в плечах. Юное лицо в обрамлении белокурых волос казалось серьезным и задумчивым, как у всех райвенов. Он избегал смотреть Гариону прямо в глаза, не проявляя признаков нервозности. Однако, когда их взгляды встретились, он быстро отвел глаза в сторону. Тот, кто пытался убить его, найден!

Совещание шло своим чередом, но Гарион почти ничего не слышал. Что делать? Действовал ли Олбан в одиночку, или у него были сообщники? Имеет ли сам Бренд к этому отношение? Трудно сказать, о чем вообще думает райвен. Он доверял Бренду, однако симпатии Хранителя трона к последователям культа Медведя придавала определенную двусмысленность этой преданности. Не может ли Гродег стоять за всем этим? Или, возможно, какой-нибудь гролим? Гариону припомнился граф Джарвик, душу которого купил Эшарак и который поднял восстание в Вэл Олорне. Не поддался ли Олбан власти кроваво-красного золота энгараков, как и Джарвик? Но Райве – остров, единственное в мире место, где никогда не покажется ни один гролим. Вероятность подкупа исключается. Во-первых, это было не в характере райвенов, а во-вторых, вряд ли Олбан попадал в такую ситуацию, которая сделала бы возможной встречу с гролимом. Гарион нахмурился.

Леллдорина, конечно придется оставить в неведении об этом открытии. Астуриец с его горячей головой не способен выполнить деликатное поручение и схватится за меч, чем быстро все испортит.

Когда в совещании наступил дневной перерыв, Гарион пошел искать Олбана, отказавшись от охраны, но прихватив на всякий случай меч.

По счастливому стечению обстоятельств, почти в таком же полутемном коридоре, где на его жизнь было совершено покушение, молодой король столкнулся с младшим Брендом, шедшим ему навстречу. Лицо Олбана слегка побледнело при виде короля, и, чтобы скрыть смущение, он отвесил низкий поклон. Гарион кивнул, когда они поравнялись, как бы намереваясь пройти молча, но через два шага обернулся и негромко окликнул:

– Олбан!

Сын Бренда резко повернулся. На его лице был написан ужас.

– Я заметил, что край твоего плаща порван, – произнес Гарион безразличным голосом. – Когда ты будешь его чинить, это может пригодиться. – И он вынул из камзола злополучный кусок материи и протянул его перепуганному юноше.

Олбан уставился на него, не в силах сдвинуться с места.

– Уж поскольку речь зашла о пропажах, – продолжал Гарион, – прихвати и это. Ты где-то уронил его. – Он сунул руку в камзол и вынул кинжал с погнутым острием.

Олбан затрясся, затем неожиданно опустился на колени.

– Пожалуйста, ваше величество, – взмолился он, – разрешите мне убить себя. Если отец проведает, что я натворил, то не переживет этого.

– Почему ты хотел убить меня? – спросил Гарион.

– Из любви к отцу, – признался сын Бренда со слезами на глазах. – Он был правителем Райве, пока не пришли вы. Он едва пережил такое унижение. Я не мог больше видеть его страдания… Прошу вас, ваше величество, не посылайте меня на эшафот, как обычного преступника. Дайте кинжал, и он окажется в моем сердце прямо сейчас. Избавьте отца от самого страшного в его жизни унижения.

– Не мели чепухи и вставай. Глупо стоять на коленях.

– Ваше величество…

– Погоди, – прервал его Гарион. – Дай сообразить. – Пришедшая на ум идея стала приобретать очертания. – Отлично, – наконец проговорил он, – так и поступим. Ты отправляешься с этим ножом и оторванным куском в гавань, выбрасываешь их в море и продолжаешь вести себя так, словно ничего не случилось.

– Ваше величество…

– Я не кончил. Ни ты, ни я впредь не заводим разговор на эту тему. Я не хочу публичных признаний и категорически запрещаю тебе убивать себя. Ты понимаешь меня, Олбан?

Молодой человек только молча кивнул.

– Я слишком дорожу твоим отцом, чтобы допустить огласку этого дела. Все обошлось, и забудем об этом. Забирай эти вещи и убирайся долой с моих глаз. – Он сунул нож с куском материи в руки Олбана и внезапно почувствовал раздражение. Беспокойные недели оглядывания через плечо позади… и ничего. – Да, вот еще что, Олбан, – прибавил он, когда трясущийся райвен повернулся, чтобы идти. – Больше не метай в меня ножи. Если захочешь сразиться, скажи об этом прямо. Мы найдем какое-нибудь более подходящее место и изрежем друг друга на куски, если ты этого добиваешься.

Олбан бросился бежать весь в слезах.

– Сделано очень хорошо, Белгарион, – похвалил знакомый голос.

– О, замолчи, – ответил Гарион.

В ту ночь ему опять плохо спалось. Гариона одолевали сомнения по поводу выбранного решения, но, подумав, он пришел к убеждению, что действовал правильно. Поступок Олбана – не что иное, как предпринятая сгоряча попытка уничтожить то, что болезненно ударило по самолюбию отца Заговором здесь и не пахнет. Олбан может не принять благородный жест Гариона, но теперь он не метнет нож в спину своего короля. Но больше всего Гариона беспокоили слова Белгарата о превратностях войны, которую им предстоит вести.

На заре ему удалось уснуть, и он проснулся от страшного кошмара весь в поту, увидав себя, старого и уставшего, во главе жалкой кучки оборванных и поседевших воинов, ведомых им на битву, которую не суждено выиграть.

– У тебя есть выход… если ты теперь, после приступа раздражительности, в состоянии слушать, – проговорил голос, который заставил Гариона подняться.

– Что? – вслух спросил Гарион. – О, это… извини, что я обращаюсь к тебе подобным образом. Я был немного не в себе.

– Во многом ты напоминаешь Белгарата… это просто замечательно. У вас раздражительность, видимо, в крови.

– Это вполне естественно, – согласился Гарион. – Ты сказал, что у меня есть выход. Ты о чем?

– О войне, которая вызывает у тебя кошмары. Одевайся. Я хочу тебе кое-что показать.

Гарион встал с кровати и поспешно оделся.

– Куда мы пойдем? – спросил он, продолжая говорить вслух.

– Это неподалеку.

Комната, в которую его привело чужое сознание, казалась заброшенной. Сюда, похоже, давно никто не заходил. Книги и свитки, лежавшие на полках, покрылись толстым слоем пыли, а в углах повисла густая паутина. Слабое пламя свечи, которую Гарион держал в руке, отбрасывало колеблющиеся тени на стены.

– На верхней полке, – произнес голос. – Свиток, завернутый в желтую материю. Возьми его.

Гарион вскарабкался на стул и взял указанный свиток.

– Что это?

– «Кодекс Мрина». Сними чехол и разверни. Я скажу, где надо остановиться.

Одной рукой Гарион принялся снизу разворачивать свиток, придерживая сверху другой.

– Здесь, – приказал голос. – Этот отрывок. Читай. Гарион с большим трудом смог разобрать небрежно написанный текст, который ничего ему не говорил.

– Но это кажется бессмыслицей! – воскликнул он.

– Человек, который записывал это, был безумен, – как бы оправдываясь, произнес голос, – но иного мне найти не удалось. Попытайся снова. Читай громко.

– «…Запомни, – принялся читать Гарион, – это случится в определенный момент, когда что должно быть и когда что не должно быть сойдутся, и тогда решится, что было до этого и что будет спустя. Затем Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся друг с другом в разрушенной гробнице, и содрогнутся звезды и потускнеют…» – Гарион остановился. – Все равно ничего не понятно.

– Немного туманно, – согласился голос. – Как я сказал, человек, который записывал это, был безумен. Я излагал ему идеи, а он использовал свои собственные слова для их выражения.

– Кто это – Дитя Света? – спросил Гарион.

– Ты… по крайней мере, на какое-то время. Потом многое переменится.

– Я?

– Конечно.

– В таком случае, что за Дитя Тьмы, с которым мне предстоит встретиться?

– Торак.

– Торак?!

– Я считал, что для тебя это уже очевидно. Как-то я уже говорил тебе о двух судьбах, которые в конце концов переплетутся. Ты и Торак – Дитя Света и Дитя Тьмы – воплощаете эти судьбы.

– Но Торак спит.

– Больше нет. Когда ты впервые прикоснулся к Оку, то тем самым разбудил его. Сейчас он уже почти проснулся, и его рука ищет рукоять Крэг-Гора, его черного меча.

– Не хочешь ли ты сказать, что я должен сразиться с Тораком? Один на один? – спросил он, холодея.

– Это неизбежно, Белгарион. Сама Вселенная стремится к этому. Ты можешь, если захочешь, собрать армию, но твоя армия… и армия Торака… ничего не значат. Как говорится в «Кодексе», все решится, когда ты встретишься с ним. Лицом к лицу. Наедине. Вот в чем заключается выход, который у тебя есть.

– Ты хочешь сказать, что я должен один отправиться на его поиски, найти и вступить с ним в схватку? – изумленно спросил Гарион.

– Приблизительно так.

– Я не сделаю этого.

– Тебе решать Гарион надолго задумался, потом произнес:

– Если я возьму с собой армию, то погибнет множество людей и, в конечном счете, это ничего не решит, да?

– Совершенно верно. Все равно исход зависит от тебя, Торака, Крэг-Гора и меча райвенского короля.

– У меня совсем нет выбора?

– Никакого.

– Я должен отправляться один? – печально спросил Гарион.

– Об этом ничего не сказано.

– Могу я взять с собой двух-трех человек?

– Решай сам, Белгарион. Только не забудь прихватить свой меч.

Весь следующий день Гарион размышлял над странным разговором, и к вечеру выбор был сделан. Когда сумерки опустились на серый город, он послал за Белгаратом и Силком, понимая, что ему это дело не осилить, а обратиться за помощью больше не к кому. Мудрый Белгарат, хотя и лишенный былой мощи, здесь будет незаменим, равно как и Силк. Гарион также рассчитывал на собственный талант чародея, окрепший в последнее время, который должен помочь преодолеть все преграды, если вдруг Белгарату что-то станет не под силу, а уж Силк найдет способы избежать самых серьезных стычек. Втроем они смогут свернуть горы… пока не отыщут Торака. О том, что произойдет после, думать не хотелось.

Когда явились Белгарат с Силком, молодой король с опухшими глазами стоял у окна и задумчиво глядел вдаль.

– Ты посылал за нами? – спросил Силк.

– Мне предстоит отправиться в дорогу, – чуть слышно ответил Гарион.

– Что с тобой? – забеспокоился Белгарат. – На тебе лица нет!

– Я только что узнал, что меня ждет, дедушка.

– Кто тебе сказал это?

– Он.

Белгарат облизнул губы и проворчал:

– Немного рановато. Я собирался выждать, но, видимо, он понимает, что делает.

– О ком это вы говорите? – спросил Силк.

– К Гариону время от времени наведывается один гость, – ответил старик. – Очень важный гость.

– Довольно туманное объяснение, старина.

– Тебе в самом деле хочется подробностей?

– Да, – ответил Силк. – Думаю, что да. У меня такое чувство, что мне придется иметь к этому некоторое отношение.

– Ты слышал о Пророчестве?

– Кто о нем не слыхал!

– Так вот, Пророчество – нечто большее, чем туманный рассказ о будущем. Иногда оно прикладывает руку к кое каким событиям и порой разговаривает с Гарионом.

Глаза Силка сузились, он долго молчал, потом произнес:

– Понятно.

– Ты вроде бы не удивлен? Драсниец рассмеялся:

– Белгарат, меня уже ничто не удивляет в этом деле. Белгарат повернулся к Гариону:

– Что же он сказал тебе?

– Он показал мне «Кодекс Мрина». Ты читал его?

– Вдоль и поперек, да еще несколько раз. Какую часть он тебе показал?

– Ту, где говорится о том, как встретятся Дитя Света и Дитя Тьмы.

– О-о, – протянул Белгарат. – Этого-то я и боялся. Он растолковал, что к чему?

Гарион медленно и тяжело кивнул головой.

– Ну что же, – заметил старик, пристально глядя на него, – теперь тебе известно самое худшее. Что ты собираешься делать?

– Он предоставил мне две возможности, – ответил Гарион. – Я могу собрать армию, отправиться в поход и биться с энгараками в течение столетий. Это один выход, правильно?

Белгарат в знак согласия чуть склонил голову.

– При этом погибнут миллионы ни в чем не повинных людей, так?

Старик снова слегка кивнул.

Гарион вдохнул побольше воздуха и продолжал:

– Можно также отправиться одному на поиски Торака, где бы он ни находился, отыскать и разделаться с ним. Силк только присвистнул от изумления.

– Он сказал, что можно отправляться не одному, – добавил Гарион. – Я спросил об этом.

– Спасибо, – сухо поблагодарил Белгарат. Силк поудобнее устроился в кресле и, потирая задумчиво кончик носа, взглянул на Белгарата.

– Ты знаешь, Полгара живьем сдерет с нас шкуру, если мы отпустим его одного.

Белгарат что-то проворчал себе под нос.

– Так где, говоришь, находится Торак?

– В Ктол Мишраке, в Маллории.

– Не приходилось бывать.

– А мне доводилось… и неоднократно. Не очень привлекательное местечко.

– Может, с тех пор переменилось к лучшему?

– Сомневаюсь.

– А что, – пожав плечами, продолжал Силк, – если отправиться вместе… покажем ему дорогу… чем сможем – поможем. Что-то я засиделся в Райве. Обо мне начинают распространять всякие безобразные слухи.

– Самое время отправиться в путь-дорогу, – поддержал Белгарат, косясь на Гариона.

У Гариона отлегло от сердца. По их шутливому тону он понял, что друзья с ним. Ему не придется в одиночку бродить в поисках Торака, значит, и беспокоиться не о чем. А дальше… там посмотрим.

– Итак, что предпримем? – спросил он.

– Из Райве выберемся незаметно, – ответил Белгарат. – Мы ничего не выгадаем, пускаясь в длительную дискуссию с твоей тетей.

– Мудрость веков, – глубокомысленно заметил Силк. – Когда отправляемся? – Его рыскающие, как у хорька, глаза горели от возбуждения.

– Чем раньше, тем лучше, – просто сказал Белгарат. – У тебя какие планы на вечер?

– Неотложных нет.

– Вот и отлично. Дождемся, когда все улягутся спать, затем прихватим меч Гариона – и в путь.

– Какой дорогой пойдем? – спросил Гарион.

– Сначала на Сендарию, – ответил Белгарат, – и через Драснию на Гар Ог Недрак. Там – на север, к архипелагу, который выведет нас к Маллории. До Ктол Мишрака и гробницы Одноглазого бога путь долог.

– А дальше?

– А дальше, Гарион, мы покончим с ним раз и навсегда.

Часть 3

Глава 17

«Дорогая тетя Пол, – начиналось письмо Гариона, – я знаю, что ты рассердишься, но ничего не поделаешь. Я видел „Кодекс Мрина“ и теперь знаю, что мне делать..» Он остановился и, нахмурившись, спросил Белгарата:

– А как пишется: «пророчество» или «прарочество»?

– Пророчество, – ответил старик. – Но особенно не усердствуй. Что бы ты там ни написал, ей от этого легче не станет, так что излагай по существу.

– Ты не считаешь, что я должен объяснить, почему мы пошли на это? – раздраженно заметил Гарион.

– Она читала Кодекс, – спокойно возразил Белгарат. – И все поймет без твоих объяснений.

– Мне также надо оставить письмо Се'Недре, – задумчиво произнес Гарион.

– Полгара расскажет ей все, что нужно, – сказал Белгарат. – Дело не ждет, и нельзя терять всю ночь на писанину.

– Я никогда не писал писем, – продолжал Гарион. – Это не так легко, как может показаться на первый взгляд.

– Изложи лишь то, что хочешь сказать, и затем остановись, – посоветовал старик. – Не слишком утруждай себя.

Дверь отворилась, и вошел Силк. На нем была простая дорожная одежда, а в руках он держал два узла.

– Думаю, это подойдет, – сказал он, передавая один узел Белгарату, а другой Гариону.

– Деньги раздобыл? – спросил его старик.

– Немного одолжил у Бэйрека.

– Странно, – удивился Белгарат. – Он никогда не отличался щедростью.

– Я не стал говорить ему, что одалживаю их, – подмигивая и усмехаясь, произнес коротышка. – Я подумал, что если пуститься в объяснения, то уйдет много времени.

Бровь Белгарата взметнулась вверх.

– Мы же очень спешим, ведь так? – продолжал Силк с невинным видом. – А Бэйрек становится таким занудой, когда дело касается денег.

– Избавь меня от этих объяснений, – сказал Белгарат, поворачиваясь к Гариону. – Ну, ты кончил или нет?

– Что скажешь? – спросил Гарион, протягивая тому письмо.

Старик быстро пробежал его глазами и ответил:

– Сойдет. Только подпиши, и положим куда-нибудь, где его завтра утром найдут.

– Лучше к вечеру, – предложил Силк. – Когда Полгара узнает, что мы сбежали, я хотел бы находиться от неё подальше.

Гарион поставил свою подпись, сложил письмо и написал: «Для леди Полгары».

– Оставим его на троне, – сказал Белгарат. – Так, надеваем эту одежду и идем за мечом.

– Не чересчур ли меч громоздкий? – спросил Силк после того, как Гарион с Белгаратом переоделись.

– Ножны отыщутся в одной из прихожих, – ответил Белгарат, осторожно открывая дверь и заглядывая в погруженный в тишину зал. – Гарион понесет его на спине.

– Он будет светиться.

– Мы чем-нибудь прикроем Око. Пошли.

Они выскользнули в слабо освещенный коридор и в ночной тишине, крадучись, направились в тронный зал. Раз, правда, навстречу им попался заспанный слуга, бредущий на кухню, и пришлось нырнуть в оказавшуюся рядом спасительную нишу.

– Он заперт? – шепотом спросил Силк, когда они подошли к двери зала райвенского короля.

Гарион взялся за большую ручку и повернул её, испуганно вздрогнув, когда в ночной тишине громко щелкнул замок, потом толкнул дверь, и она со скрипом отворилась.

– Надо будет её смазать, – пробормотал Силк.

Око заалело, когда они вошли в зал.

– Оно узнало тебя, – сказал Силк Гариону.

Когда Гарион брал меч, камень вспыхнул еще сильнее, осветив зал райвенского короля темно-голубым сиянием. Гарион нервно оглянулся, как бы кто не прошел мимо и не заметил это свечение.

– Прекрати это, – попросил он камень. К его удивлению, пламя Ока перешло в слабое пульсирование, а триумфальная песнь сменилась приглушенным шумом.

Белгарат испытующе посмотрел на внука, но ничего не сказал. Он провел их в прихожую и из шкафа, стоявшего у стены, вынул длинные простые ножны с сильно потертым ремнем. Старик перекинул его через правое плечо Гариона. В шкафу также лежал небольшой чехол.

– На, – сказал Белгарат.

Гарион накрыл большой меч чехлом, затем взял его за лезвие и осторожно опустил в ножны. Было неудобно, но ни Силк, ни Белгарат не вызвались помочь, так как все прекрасно понимали, что этого делать нельзя. Меч вошел в ножны, а поскольку он был почти невесом, то не причинял неудобств. Лишь эфес, торчавший за спиной, слегка касался головы.

– Он не предназначен для длительных путешествий, – сказал Белгарат. – Пришлось брать то, что есть под руками.

И снова они двинулись по темным коридорам спящего дворца, пока не вышли через боковую дверь во двор. Силк скользнул в сторону и растворился в темноте, как кошка, а Белгарат с Гарионом остались ждать. На высоте двадцати футов над ними открылось окно, и слабый голос произнес:

– Миссия?

– Да, – ответил Гарион, не раздумывая. – Все будет хорошо. Отправляйся спать.

– Белгарион, – произнес мальчик со странным чувством удовлетворения и добавил:

– До свидания, – после чего исчез.

– Остается надеяться, что он не побежит к Полгаре, – пробормотал Белгарат.

– Я думаю, ему можно доверять, дедушка. Он знал, что мы уходим, и захотел попрощаться.

– Ты не мог бы объяснить, откуда тебе это известно?

– Понятия не имею. – Гарион пожал плечами. – Просто знаю, и все.

Через минуту раздался свист Силка, и Белгарат с Гарионом последовали за ним по тихим улицам города.

Наступила ранняя весна, и ночи были прохладные, но не холодные. Аромат цветов, приносимый ветром с горных лугов Райве, смешивался с торфяным дымом и соленым воздухом моря. Сверкали яркие звезды; молодая луна, повисшая над горизонтом, высеребрила дорожку через море Ветров. Гарион чувствовал возбуждение, которое всегда его охватывало, когда он отправлялся куда-то ночью. Он слишком долго находился в тесном и душном помещении, и теперь каждый шаг, уводивший подальше от скуки и однообразия аудиенций и церемоний, наполнял радостью сердце.

– Хорошо вновь пускаться в путь, – негромко проговорил Белгарат, словно читая его мысли.

– Так всегда? – тоже тихо спросил Гарион. – Я имею в виду, что после стольких лет такой жизни ты все-таки это чувствуешь?

– Всегда, – ответил Белгарат. – А почему, по-твоему, мне нравится жизнь бродяги?

Они миновали тихие и темные улицы и через городские ворота вышли к причалу, выступавшему далеко в море, которое было расцвечено лунными пятнами.

Капитан Грелдик спал, когда они подошли к его кораблю. Привыкший к скитаниям моряк пережидал зиму в тихой и безопасной гавани Райве. Его корабль был вытащен на берег, дно очищено, а швы проконопачены. Грот-мачту, которая угрожающе потрескивала во время перехода из Сендарии, заново укрепили и оснастили крепкими парусами. Когда работы на корабле закончились, Грелдик с командой предались пьяному разгулу. Последствия трехмесячного загула были видны на его лице, когда Гариону с товарищами удалось разбудить его. С затуманенным взором, мешками под глазами и спутанной бородой, он, пахнув на Белгарата винным перегаром и сообразив, что им необходимо срочно покинуть остров, недовольно пробурчал:

– Может быть, завтра… или лучше послезавтра. Через день будет отличная погода.

Белгарат принялся более настойчиво объяснять, что плыть надо немедленно.

– Мои люди не в состоянии поднять даже весло, – упорствовал Грелдик. – Они заблюют всю палубу, и потом её и за неделю не отчистишь.

Белгарату пришлось перейти на самые жесткие выражения, и в конце концов капитан сполз со своей измятой койки и, пошатываясь, побрел в сторону кубрика, подолгу останавливаясь и хватаясь за поручни, чтобы облегчить желудок; потом с большим трудом спустился в носовую часть, где с помощью пинков и проклятий привел в чувство команду.

Луна поднялась высоко, и до рассвета оставалось несколько часов, когда корабль Грелдика бесшумно выскользнул из гавани навстречу вздымающимся волнам моря Ветров.

Погода благоприятствовала им, хотя ветер и не всегда бывал попутный, но через два дня Грелдик высадил Гариона, Белгарата и Силка на пустынном песчаном берегу неподалеку от устья реки Селина на северо-восточном побережье Сендарии.

– На твоем месте я бы не очень спешил в Райве, – сказал Белгарат Грелдику, выходя из шлюпки и вручая бородатому чиреку кошелек, полный звонких монет. – Я уверен, что ты со своими ребятами отыщешь какое-нибудь местечко, где можно неплохо поразвлечься.

– В это время года недурно в Камааре, – задумчиво протянул капитан, подбрасывая на ладони тяжелый кошелек, – и я знаю одну молодую вдову, которая всегда ко мне хорошо относилась.

– Обязательно навести её. Она очень давно тебя не видела и будет страшно рада встрече.

– Пожалуй, я так и поступлю. – Глаза Грелдика неожиданно вспыхнули. – Счастливого пути! – Он дал знак матросам, и они, дружно взмахнув веслами, поплыли к одиноко стоящему кораблю.

– К чему все это? – спросил Гарион,

– Я хочу быть подальше от Полгары, когда она доберется до Грелдика, – ответил старик. – И потом, я не хочу, чтобы она нас преследовала. – Он огляделся. – Надо выяснить, не найдется ли тут кто-нибудь, кто согласился бы отвезти нас вверх по реке. Там можно приобрести лошадей и провиант.

Рыбак, который сразу сообразил, что перевозкой он заработает гораздо больше, чем сидя на берегу в ожидании удачи, согласился переправить их. К вечеру, когда заходило солнце, они были уже в городе Селине. Ночь провели в уютной гостинице, а утром отправились на городской рынок. Силк занялся покупкой лошадей, отчаянно торгуясь из-за каждого гроша скорее по привычке, чем из необходимости. Затем они закупили продукты. В полдень Белгарат, Гарион и Силк уже ехали со своим грузом по дороге, которая вела к Дарине, расположенной в сорока лигах.

Поля северной Сендарии покрылись той первой зеленью, которая сравнима только со слабым сиянием нефрита и наглядно свидетельствует о приходе весны. Кудрявые облака стремительно неслись по синему небу, и, несмотря на порывистый ветер, солнце прогревало воздух. Дорога, открывавшаяся перед ними, пролегала по зеленеющим подам, и хотя им предстояло чрезвычайно опасное предприятие, Гариону хотелось петь и смеяться от избытка чувств.

Спустя два дня они были в Дарине.

– Ты хотел нанять здесь корабль? – спросил Силк Белгарата, когда они поднялись на холм, который много месяцев назад преодолели на трех повозках, груженных репой. • – В Коту мы будем через неделю.

Белгарат почесал бороду, глядя на широкий залив Чирека, сверкающий под полуденным солнцем.

– Теперь я так не думаю, – решил он, указывая на чирекские военные корабли, патрулировавшие территориальные воды Сендарии.

– Чиреки всегда плавают здесь, – ответил Силк. – Может быть, они не имеют никакого отношения к нам.

– Полгара очень настойчивая особа, – сказал Белгарат. – Она не покинет Райве, пока там есть дела, но может выслать за нами погоню. Давайте пойдем северным побережьем, а там через болота выйдем к Боктору. Силк посмотрел на него с явным неодобрением.

– Но мы потратим столько времени…

– Нам особо спешить некуда, – мягко возразил Белгарат. – Олорны собирают войска, а для этого требуется время. И потом, много воды утечет, прежде чем аренды соберутся все вместе и двинут свои армии.

– А при чем здесь это? – спросил Силк.

– В отношении этих армий у меня есть планы, и я хочу, чтобы они выступили до того, как мы войдем в Гар Ог Недрак, и уж конечно до того, как вступим в Маллорию. У нас есть время, чтобы избежать неприятных объяснений с людьми Полгары, высланными за нами.

Приняв такое решение, они обогнули Дарину и выехали на узкую каменистую дорогу, петлявшую среди острых скал, о которые с шумом разбивались волны, рассыпаясь на тысячи брызг.

Горы восточной Сендарии спускались к заливу Чирека, и дорога, то уходившая вверх, то нырявшая вниз, была нелегка. Силк скрипел зубами и не переставая ворчал.

У Гариона, однако, имелись свои заботы. Решение, которое он принял после прочтения «Кодекса Мрина», показалось ему сначала совершенно логичным, но теперь это представлялось слабым утешением. Он по собственной воле направляется в Маллорию для смертельной схватки с самим Тораком. Чем больше он думал об этой дуэли, тем безумнее их предприятие ему казалось. Каким образом он надеется победить бога? Эта мысль не давала ему покоя, пока они пробирались по восточному побережью.

Прошла неделя, и они выехали на холмистую местность С вершины холма открывалась огромная заболоченная равнина, покрытая темно-зеленой растительностью.

– Ну вот, приехали, – пробурчал по привычке Силк.

– Отчего у тебя такое настроение? – спросил его старик.

– Драснию я покинул главным образом из-за того, чтобы навсегда исключить счастливую возможность приближаться к тем местам, где есть болота, – огрызнулся Силк. – А теперь ты предлагаешь мне тащиться по этой хлюпающей вонючей жиже. Я очень разочарован в тебе, старина, и скорее всего никогда не прощу тебе этого. Гарион долго глядел на унылый пейзаж, потом спросил: