Текст книги "Обитель чародеев"

Автор книги: Дэвид Эддингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14

Был первый день весны, и король Райве Белгарион страшно нервничал. Растущее беспокойство вызывало приближающееся шестнадцатилетние принцессы Се'Недры, и когда знаменательный день наступил, он совсем потерял голову. К тому же Выяснилось, что темно-синий парчовый костюм, над которым неделю трудились с полдюжины портных, сидел плохo, жал в плечах, а жесткий воротник резал шею. В тот день золотая корона казалась особенно тяжелой, а трон еще более неудобным.

Зал райвенского короля был богато украшен в связи с наступающим торжеством, но даже флаги и гирлянды из первых весенних цветов не могли скрыть мрачной торжественности большого тронного зала. Толпившаяся знать, однако, весело болтала и смеялась, словно ничего значительного и не происходило. Гарион завидовал их беспечности и со страхом думал, что же с ним будет.

Тетя Пол стояла по левую сторону трона, облаченная в новую серебряную мантию и с серебряной диадемой на голове. Белгарат переминался с ноги на ногу справа в новом зеленом костюме, который он уже успел помять.

– Не крутись, – спокойно сказала тетя Пол Гариону.

– Тебе легко говорить

– Постарайся не думать об этом, – посоветовал Белгарат. – Церемония не столь уж длительная.

Затем Бренд, с совершенно удрученным видом, вошел в зал через боковую дверь и направился к возвышению, на котором был установлен трон.

– У ворот цитадели, ваше величество, найсанец, – тихо проговорил он. – Он утверждает, что является посланником королевы Солмиссры и что прибыл на церемонию совершеннолетия.

– Разве такое возможно? – обратился Гарион к тете Пол, испуганный неожиданным известием.

– Полагаю, что да, – ответила она. – Скорее всего это дипломатический ход. Подозреваю, что найсанцы предпочли бы сохранить положение Солмиссры в секрете.

– Что мне делать? – спросил Гарион.

– Впустить, – ответил Белгарат.

– Сюда? – изумленно спросил Бренд. – Найсанец в тронном зале?! Белгарат, ты шутишь?

– Гарион – Повелитель Запада, Бренд, – продолжал старик, – а значит, и Найссы. Я не думаю, что люди-змеи когда-либо окажутся нам полезны, но, по крайней мере, будем с ними вежливы.

На лице Бренда отразилось неудовольствие.

– Каким будет решение вашего величества? – спросил он Гариона.

– Я думаю… – заколебался Гарион. – Надо впустить его.

– Отбрось колебания, Гарион, – решительно сказала тетя Пол.

– Извини, – быстро проговорил Гарион.

– И не извиняйся, – добавила она. – Короли не должны ни перед кем извиняться.

Он беспомощно взглянул на нее, затем повернулся к Бренду и уже спокойным тоном сказал:

– Передайте эмиссару Найссы: пусть присоединяется к нам.

– Кстати, Бренд, – заметил Белгарат. – Имей в виду: найсанец обладает посольским статусом, и произойдет серьезное нарушение протокола, если он неожиданно умрет.

Бренд церемонно поклонился, повернулся и вышел из зала.

– Без этого нельзя было обойтись, отец?

– Старые обиды нелегко забываются, Пол. Иногда лучше сразу поставить все точки над «и», чтобы потом избежать недоразумений.

Когда эмиссар королевы-змеи появился в зале, Гарион вздрогнул от неожиданности. Это был Сэйди, главный евнух дворца Солмиссры. На худом человеке с глазами мертвеца и бритым черепом было обычное для жителя его страны переливающееся сине-зелеными тонами одеяние. Отвешивая сложные поклоны, он приблизился к трону и проговорил своим странным контральто:

– Приветствия его величеству Белгариону из Райве от Вечно живущей Солмиссры, королевы людей-змей.

– Добро пожаловать, Сэйди, – официально ответил Гарион.

– Моя королева шлет свои поздравления по случаю такого счастливого дня, – продолжал Сэйди.

– Неужели она шлет? – с иронией спросил Гарион.

– Нет, ваше величество, – ничуть не смущаясь, произнес Сэйди. – Но я уверен, что послала бы, если б понимала, что происходит.

– Как она? – Гарион вспомнил об ужасном превращении, испытанном Солмиссрой.

– Не очень хорошо, – признался Сэйди. – Конечно, нас это не удивляет. К счастью, она отсыпается неделю другую после кормления. Она линяла в прошлом месяце, и от этого страшно нервничала. – Он закатил глаза к потолку, пробормотав:

– Это был какой то кошмар. Она успела укусить трех слуг, которые, само собой разумеется, тут же умерли.

– Она ядовита? – испуганно спросил Гарион.

– Она всегда была ядовита, ваше величество.

– Я не это имел в виду.

– Простите мне мою маленькую шутку, – извинился Сэйди. – Судя по мучениям людей, которых она укусила, можно сделать вывод, что по крайней мере она раз в десять ядовитее кобры.

– Она очень страдает? – Гарион почувствовал странное чувство жалости к королеве, которая изменила свой внешний облик.

– Трудно утверждать наверняка, ваше величество, – бесстрастно ответил Сэйди. – Невозможно угадать, что чувствует змея, вы понимаете. Научившись передавать нам свои пожелания, она смирится с новой формой. Мы кормим и содержим её в чистоте. До тех пор, пока перед ней стоит зеркало и имеется кто-то, в кого можно вонзить зубки, когда у неё паршиво на душе, она довольна жизнью.

– Она продолжает смотреться в зеркало? Я не думал, что в её положении это может нравиться.

– Наша раса, ваше величество, несколько по другому относится к змеям, – объяснил Сэйди. – Мы находим их очень привлекательными существами, и наша королева – лучшая из ей подобных. её новая кожа совершенно изумительна, это предмет её гордости. – Он повернулся и низко поклонился тете Пол. – Леди Полгара

– Сэйди, – приветствовала она его наклоном головы.

– Могу ли я передать вам искреннюю благодарность правительства её величества?

Бровь тети Пол удивленно приподнялась

– Правительства, миледи… не самой королевы. Ваше… э… вмешательство, скажем так, в значительной степени упростило государственные дела. Нам больше не приходится беспокоиться о капризах и своеобразных аппетитах Солмиссры. У нас правит опекунский совет, и мы перестали травить друг друга. В течение нескольких месяцев меня никто не пытался отравить. Все очень хорошо и цивилизованно теперь в Стисс Торе. – Он поспешно взглянул на Гариона. – Могу ли я выразить свои поздравления по поводу успехов его величества? Он становится мудрым государственным мужем. В последний раз, когда мы встречались, он не выказал достаточного опыта.

– Что стряслось с Иссасом? – спросил Гарион, игнорируя последнее замечание.

– С Иссасом? А что может с ним случиться? Зарабатывает на жизнь, скорее всего как наемный убийца. В один прекрасный день мы увидим его плывущим по реке лицом вниз. Что еще можно ожидать от людей такого рода?

Внезапно за массивными дверьми, ведущими в зал, зазвучали фанфары. Гарион вздрогнул и облизнул пересохшие губы.

Тяжелые двери распахнулись, и две шеренги толнедрийских легионеров в начищенных до зеркального блеска латах и шлемах, украшенных длинными красными перьями, торжественным шагом вошли в зал. Участие легионеров в церемонии разъярило Бренда. Хранитель трона Райвенов несколько дней ходил, соблюдая ледяное молчание, когда узнал, что Гарион удовлетворил просьбу посла Вальгона о предоставлении соответствующего почетного эскорта для принцессы Се'Недры. Бренд не любил толнедрийцев и уже предвкушал радость от того, что станет свидетелем унижения Се'Недры во время её вступления в зал райвенских королей. Присутствие легионеров, конечно, испортило ему настроение, и Бренд не пытался скрыть своего разочарования. Как бы ни хотелось Гариону остаться на стороне Бренда, однако он не собирался ставить под сомнение официальные отношения между будущей невестой и собой, публично унижая её. Гарион с готовностью мог признать свои недостатки в образовании, но чтобы быть настолько глупым…

Когда Се'Недра вошла, опираясь на руку Вальгона, перед всеми предстала до мозга костей императорская принцесса, Гарион с удивлением взирал на нее. Хотя Вомимбрские соглашения требовали, чтобы она предстала в подвенечном наряде, Гарион оказался совершенно не подготовлен к такому проявлению имперского великолепия. Платье было расшито золотисто-белой парчой и украшено крупными жемчужинами. её волосы, уложенные сложными локонами, подобно желтовато-красному водопаду каскадом ниспадали через левое плечо, а диадема из червонного золота удерживала короткую вуаль, расцвечивая лицо с агатовыми глазами всеми оттенками золотистого цвета. Несмотря на маленький рост, она была само совершенство.

Се'Недра с Вальгоном плавно двигались между рядами высоких легионеров и, когда достигли центра зала, остановились.

Бренд с выражением спокойствия и собственной значимости взял у Бралона, своего старшего сына, посох и трижды ударил им по каменному полу.

– её императорское высочество принцесса Се'Недра Толнедрийской империи! – произнес он глубоким грудным голосом. – Соблаговолит ли ваше величество дать ей аудиенцию?

– Я приму принцессу, – объявил свою волю Гарион, расправляя плечи.

– Принцесса Се'Недра может приблизиться к трону, – разрешил Бренд. Несмотря на то, что его слова являлись чистой формальностью, они были выбраны с большой тщательностью, чтобы показать с абсолютной ясностью, что императорская принцесса прибыла в зал райвенского короля в качестве просителя. Глаза Се'Недры сверкнули огнем, и Гарион стиснул зубы. Принцесса между тем прошествовала на указанное место перед троном и присела в величественном реверансе. В этом жесте не было никакого проявления покорности.

– Принцесса может говорить, – громогласно объявил Бренд, и в этот миг Гариону захотелось задушить его.

Се'Недра откинула назад голову, её лицо дышало холодом зимнего моря.

– Я, Се'Недра, дочь Рэн Боруна Двадцать третьего и принцесса империи Толнедра, предстаю, как того требует договор и закон, перед его величеством, Белгарионом из Райве, – заявила она, – и, таким образом, Толнедрийская империя вновь демонстрирует свое намерение выполнить обязательства, установленные Вомимбрскими соглашениями. Пусть все королевства внимают тщательно продуманному решению Толнедры и следуют её примеру в соблюдении своих обязательств. Объявляю перед свидетелями, что я девушка, никогда не была замужем и достигла совершеннолетия. Не согласится ли его величество взять меня в жены?

Ответ Гариона был кратким и тщательно продуманным. Он встал и произнес:

– Я, Белгарион, король Райве, настоящим согласен взять императорскую принцессу в жены и сделать её королевой. Я также объявляю: она будет вместе со мной на равных правах править в Райве и где бы то ни было, куда могла бы распространяться власть нашего трона.

Вздох изумления вырвался у сотен людей, а лицо Бренда стало совершенно белым. Се'Недра вопросительно взглянула на Гариона, и её взгляд потеплел.

– Ваше величество слишком добры, – ответила она, склоняясь в грациозном реверансе. Резкости в её голосе как не бывало. – Не могла бы я, с разрешения вашего величества, удалиться? – спросила она мило, искоса глядя на ошеломленного Бренда.

– Как будет угодно вашему высочеству, – ответил Гарион, садясь снова на трон. Пот катил с него градом.

Принцесса сделала еще один реверанс, и от внимания Гариона не ускользнул озорной огонек, вспыхнувший в её глазах, затем повернулась и оставила зал вместе с легионерами, которые сомкнутыми рядами проследовали за ней.

После того как тяжелые двери с грохотом затворились, шум недовольства прокатился по толпе. И наиболее часто повторяемым словом было: «Возмутительно!»

– Это неслыханно, ваше величество! – запротестовал Бренд.

– Не совсем, – оправдываясь, ответил Гарион. – На троне Арендии совместно правят король Кородаллин и королева Мейязерана. – Он многозначительно взглянул на Мендореллена, закованного в броню, и тот все понял.

– Его величество говорит правду, милорд Бренд, – поддержал друга Мендореллен. – Уверяю вас, что наше королевство не страдает от отсутствия единоначалия на троне.

– То Арендия, – возразил Бренд, – а мы – Райве. Одно с другим несравнимо. Никак. Никогда еще олорнским королевством не правила женщина.

– Ничего плохого нет в том, чтобы рассмотреть возможные преимущества ситуации, – сказал король Родар. – Моя королева, например, играет более значительную роль в делах Драснии, чем того требуют строгие обычаи.

С большим трудом, не меняясь в лице, Бренду удалось взять себя в руки.

– Я могу удалиться, ваше величество? – спросил он.

– Как вам будет угодно, – спокойно ответил Гарион. Дело пошло не так гладко, как он предполагал. И виной всему убеждения Бренда, о которых он не подозревал.

– Это интересное решение, дорогой, – проговорила ему на ухо тетя Пол, – но ты не считаешь, что лучше посоветоваться с кем-нибудь, прежде чем делать публичные заявления?

– Разве это не наладит наши отношения с толнедрийцами?

– Вполне возможно, – согласилась она. – Я же не говорю, что идея плоха, Гарион; я просто хочу сказать, что не мешало бы заранее кое кого предупредить… Над чем ты смеешься? – набросилась она на Белгарата, который прислонился к трону, стараясь подавить душивший его смех.

– Приверженцев культа Медведя разом хватит апоплексический удар, – сдавленно проговорил он. её глаза расширились, и она выдохнула:

– О… я совсем забыла!

– Им это не понравится, – заключил Гарион, – в особенности если учесть, что Се'Недра – толнедрийка.

– Будь уверена – они сдохнут от ярости, – добавил старый чародей, смеясь

Обычно мрачные залы цитадели теперь заполнили официальные гости и представители, которые несколько дней бродили по крепости, сплетничали и вели деловые разговоры в укромных уголках. Богатые и разнообразные дары, преподнесенные ими, разложили на столах, поставленных вдоль стен просторного тронного зала. Гариону, однако, было не до даров. Он целые дни проводил с советниками и толнедрийским послом, обсуждая параграфы документа об официальном обручении.

Вальгон воодушевился тем, что Гарион пренебрег обычаями, и пытался добиться выгод для толнедрийцев, тогда как Бренд отчаянно старался ввести новые пункты и оговорки, которые бы жестко ограничили власть Се'Недры. И пока эти двое спорили до хрипоты, Гарион ловил себя на мысли, что слишком часто поглядывает в распахнутое окно… По темно-синему небу ветер гнал редкие белые облака. На мрачных скалах острова кое-где уже виднелась первая весенняя поросль. Откуда-то издалека ветер донес песню пастушки. Природа наградила её прекрасным голосом, и она пела, вкладывая в это всю свою душу, словно за сотни лиг её никто не мог услышать. Гарион вздохнул, когда смолкли последние звуки её голоса, и вернулся к скучным переговорам.

Его внимание, однако, было рассеянным в эти первые весенние дни. Поскольку он не мог заняться поисками человека с разорванным плащом сам, то пришлось поручить расследование Леллдорину. Поиски предполагаемого убийцы разожгли воображение молодого и горячего астурийца, который рыскал по цитадели и только сообщал о бесплодных усилиях заговорщическим шепотом. Поручать такое деликатное дело Леллдорину, возможно, и было ошибкой, но никого другого у Гариона не было на примете. Любой из друзей немедленно поднял бы всеобщую тревогу, и тогда тайна осталась бы тайной на века, а Гариону этого не хотелось. Он еще не решил, как поступит с убийцей, пока не установит, кто и с какой целью швырнул в него нож. Слишком многое может иметь отношение к этому делу. Только один человек мог сохранить все в полной тайне – Леллдорин, пусть даже и пришлось предоставить ему неограниченные возможности перемещения по цитадели и слежки. С другой стороны, Леллдорин отличался уникальной способностью превращать пустяки в катастрофы, и Гариона это волновало не меньше, чем новое покушение на него.

Среди приглашенных на церемонию обручения была двоюродная сестра Се'Недры Зера, которая являлась личным представителем королевы Ксанты. Робкая и застенчивая дриада вскоре оставила свою сдержанность, в особенности когда попала в центр внимания пылких молодых дворян.

Подарок королевы Ксанты королевской паре Гарион нашел странным. Ксанта прислала два зрелых желудя, завернутых в простые листья. Се'Недра, однако, пришла в восторг от преподнесенного дара. Ей хотелось немедленно посадить два семени, и она побежала в крохотный садик, разбитый неподалеку от королевских апартаментов.

– Очень мило, – с сомнением прокомментировал Гарион, наблюдая, как принцесса, стоя на коленях, старательно обрабатывает влажную землю, чтобы посадить в неё желуди.

Се'Недра резко вскинула голову.

– По моему, ваше величество не понимает значения подарка, – – произнесла она ненавистным официальным тоном, на который теперь переходила при разговоре с ним, когда была не в духе.

– Прекрати, – сердито сказал Гарион. – У меня есть имя, в конце концов… и я уверен, что ты его не забыла.

– Если ваше величество настаивает, – высокомерно продолжала она.

– Мое величество настаивает. Так что важного в этой паре желудей?

Она посмотрела на него почти с жалостью.

– А тебе не понятно?

– Нет, пока ты не соблаговолишь объяснить

– Очень хорошо, – раздраженно сказала Се'Недра. – Один желудь с моего собственного дерева, второй – с дерева королевы Ксанты.

– Да?

– Ты видишь, насколько он глуп, – заметила принцесса сестре.

– Он не из дриад, Се'Недра, – ответила примирительно Зера.

– Сразу видно.

Зера повернулась к Гариону и сказала:

– Желуди на самом деле не от моей матери. Они – дары самих деревьев.

– Почему нельзя было это сказать с самого начала? – резко спросил Гарион у Се'Недры.

Она фыркнула и снова занялась землей.

– Когда появятся молодые побеги, Се'Недра свяжет их вместе, – продолжала объяснять Зера. – Побеги переплетутся во время роста, образуя одно дерево. У дриад оно служит символом замужества. Двое превращаются в одно… точно так, как вы с Се'Недрой.

– Ну, это мы еще посмотрим, – опять фыркнула Се'Недра, окучивая ямку.

– Надеюсь, – вздохнул Гарион, – у деревьев хватит терпения.

– Деревья очень терпеливы, Гарион, – ответила Зера, слегка кивая в сторону Се'Недры и делая ему знак отойти. Когда они удалились на такое расстояние, что Се'Недра не могла их услышать, Зера продолжила:

– Ты знаешь, она тебя любит, но никогда, конечно, не признается в этом. Я знаю её слишком хорошо.

– Тогда почему она ведет себя таким образом?

– Ей не нравится действовать по принуждению, вот и все.

– Я её ни к чему не принуждаю. Зачем ко мне так относиться?

– А к кому ей еще так относиться? Гарион не подумал об этом. Он незаметно вышел из сада. Слова Зеры позволяли надеяться на то, что хотя бы одна из проблем в конце концов будет решена. Се'Недра будет изводить его своими капризами и насмешками, а затем, убедившись, что он помучился достаточно, успокоится. Возможно, дело ускорилось бы, если б он более явно демонстрировал свои страдания.

Что касается других проблем, то их решение откладывалось надолго. Во-первых, предстояло обдумать, как вести армию в поход на Кол-Торака, во вторых, Белгарат никоим образом не проявлял своих удивительных способностей, и, наконец, кто-то продолжает бродить по цитадели с намерением его убить.

Позднее ему сообщили, что тетя Пол приглашает его к себе. Гарион, недолго думая, отправился к ней и нашел сидящей, как обычно, за шитьем. Белгарат в потрепанной одежде сидел в комфортабельном кресле по другую сторону камина, положив на него ноги и держа кружку в руке.

– Ты хотела меня видеть, тетя Пол? – спросил Гарион, входя.

– Да, дорогой, – ответила она. – Садись. – Она окинула его критическим взглядом. – Он все еще не очень походит на короля, не так ли, отец?

– Погоди, Пол, – произнес старик. – Он стал им совсем недавно.

– Вы все знали заранее, признавайтесь? – с упреком произнес Гарион. – То есть кем я был.

– Разумеется, – ответила своим не терпящим возражений тоном тетя Пол.

– Хорошо… если бы вы хотели, чтобы я вел себя, как настоящий король, давно бы дали мне знать, чтобы я свыкся с этой мыслью.

– По-моему, как-то заходил разговор на эту тему, – заметил Белгарат, – очень давно. Я уверен, что если ты пораскинешь мозгами, то поймешь, почему мы все хранили в тайне.

– Может, и так, – мрачно ответил Гарион. – Но все произошло слишком быстро. Я не успел привыкнуть к тому, что я чародей, а теперь – и король. Это выбивает из колеи.

– Ты умеешь хорошо приспосабливаться к обстоятельствам, – сказала ему тетя Пол, ловко орудуя иглой.

– Лучше вручи ему амулет, Пал, Посоветовал Белгарат. – Принцесса скоро придет.

– Я как раз собиралась сделать это, отец, – ответила дочь, откладывая свою работу.

– Что это? – спросил Гарион.

– Подарок от принцессы, – сказала тетя Пол. – Кольцо. Оно немного претенциозное, но сделай вид, что тебе нравится.

– Мне полагается ответить?

– Я уже позаботилась обо всем, дорогой. – Она взяла бархатный футляр со стола, стоящего рядом, и протянула Гариону. – Это передашь ей.

Внутри лежал серебряный амулет, чуть меньше того, что носил Гарион, на котором было изображено тончайшей работы дерево – миниатюрная копия дерева, росшего в гордом великолепии в самом центре Долины Олдура. В ветви дерева была искусно вплетена корона. Гарион подержал амулет на ладони, стараясь определить, не имеет ли он какую-то силу подобно тому, который висит на его шее. Ему показалось, что он ощутил какое-то воздействие, но с уверенностью утверждать бы не стал.

– Он не похож на наши, – заметил Гарион.

– Ты прав, – ответил Белгарат, – хотя и отчасти. Се'Недра не волшебница, поэтому наш амулет ей не к чему.

– Ты сказал «отчасти». Значит, все-таки он обладает некой силой?

– Он позволит ей проникнуть в суть некоторых вещей, – отвечал старик, – если она наберется терпения и поймет, как им пользоваться.

– А что значит проникнуть в суть вещей?

– Способность видеть и слышать то, что иначе невозможно ни увидеть, ни услышать, – пояснил Белгарат.

– Мне полагается что либо еще знать перед тем, как передавать ей этот амулет?

– Скажи только, что это фамильная ценность, – сказала тетя Пол. – Он принадлежал моей сестре Белдаран.

– Ты должна оставить его у себя, тетя Пол, – возразил Гарион. – Я могу подарить принцессе что-нибудь другое.

– Нет, дорогой. Белдаран хочет, чтобы он принадлежал ей.

Гарион знал, что тетя Пол любит говорить о давно умерших людях в настоящем времени, и это его несколько раздражало.

Послышался осторожный стук в дверь.

– Входи, Се'Недра, – ответила тетя Пол.

На маленькой принцессе было простое зеленое шитье, чуть приоткрывающее грудь; лицо выражало кротость и смирение.

– Проходи к огню, – пригласила тетя Пол. – В это время года по вечерам становится холодно.

– В Райве всегда так холодно и сыро? – спросила Се'Недра, подходя к камину.

– Тол Хонет значительно южнее, – заметил Гарион.

– Догадываюсь, – не без резкости в голосе сказала она.

– Я всегда считал, что пререкаться принято после свадьбы, – усмехнулся Белгарат. – Что, правила изменились?

– Попрактиковаться не мешает, – хитро улыбаясь, ответила Се'Недра. – В будущем может пригодиться. Старик рассмеялся:

– Ты можешь быть очаровательной, когда захочешь. Се'Недра с притворной скромностью поклонилась, затем повернулась к Гариону.

– По давнему обычаю девушки Толнедры дарят своим нареченным ценные подарки, – сообщила она, протягивая ему тяжелое, затейливо украшенное кольцо с яркими камнями. – Это кольцо принадлежало Рэн Хорту II, величайшему из всех толнедрийских императоров. Оно может сделать тебя великим королем.

Гарион вздохнул. До чего же надоели все эти церемонии.

– Для меня большая честь носить это кольцо, – ответил он, стараясь скрыть раздражение. – Со своей стороны я хотел бы преподнести это. – Он передал Се'Недре бархатный футляр.

– Он принадлежал жене Железной хватки, сестре тети Пол.

Принцесса взяла коробочку и раскрыла её.

– О Гарион! Какая прелесть! – Она положила амулет на ладонь и повернула его к огню. – Дерево как настоящее. Мне даже кажется, что я слышу, как оно шелестит листьями.

– Благодарю тебя, – скромно ответил Белгарат.

– Это ваше творение? – недоверчиво спросила принцесса.

Старик поклонился и ответил:

– Когда Полгара и Белдаран были маленькими, мы жили в долине. Там не хватало золотых дел мастеров, поэтому амулет пришлось сделать мне самому. Кое в чем мне помогал Олдур.

– Это бесценный подарок, – сияя, сказала девушка, и Гарион подумал, что будущее выглядит не таким уж мрачным. – Помоги мне, – скомандовала она, подавая ему концы цепочки, поворачиваясь спиной и откидывая в сторону прекрасные рыжие волосы.

– Ты принимаешь подарок, Се'Недра? – спросила её тетя Пол со значением.

– Ну конечно же принимаю.

– Без каких-либо условий и по собственной воле? – раздельно спросила тетя Пол.

– Я принимаю подарок, леди Полгара, – ответила Се'Недра. – Застегни, Гарион. Понадежнее. Я не хочу, чтобы он соскочил с моей шеи.

– Об этом не стоит так беспокоиться, – произнес Белгарат.

Пальцы не слушались, когда он застегивал изящный замочек. Но вот концы соединились и замок защелкнулся.

– Возьми амулет в руку, Гарион, – приказала тетя Пол.

Се'Недра подняла голову, и Гарион взял медальон в правую руку. Тетя Пол с Белгаратом положили свои ладони на его ладонь. Какое-то странное ощущение передалось через их руки в талисман, висящий на шее Се'Недры.

– Отныне ты неразрывно связана с нами, Се'Недра, – объявила тетя Пол, – и нить эту никогда не оборвать.

Се'Недра недоуменно посмотрела на нее, её глаза расширились от ужасного подозрения.

– Сними его, – отрывисто сказала она Гариону.

– Теперь невозможно, – объявил ей Белгарат, садясь и снова принимаясь за кружку.

Принцесса двумя руками вцепилась в цепочку, пытаясь разорвать её.

– Ты только поцарапаешь себе шею, дорогая, – предупредила её тетя Пол. – Цепочка не оборвется; её невозможно перепилить и снять через голову. Так что не бойся – она не потеряется.

– Это все ты! – обрушилась принцесса на Гариона.

– Что я?

– Заковал меня, как рабыню, в цепь Как будто недостаточно того, что я кланялась тебе. Теперь эта цепь.

– Я не знал, – попытался оправдаться он.

– Обманщик! – закричала она, повернулась и, горько рыдая, выбежала из комнаты.