Текст книги "Разум вашего новорожденного ребенка"

Автор книги: Дэвид Чемберлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

В этот критический период сразу же после рождения действуют и другие мощные силы. Если младенцы не находятся под действием наркотиков, а уложены и оставлены безмятежно лежащими на теплом животе матери в течение примерно часа после рождения, они ведут себя спокойно, периодически посматривают на мать, начинают проявлять признаки голода. Они будут подниматься вверх, найдут грудь и начнут кормиться грудью без чьей-либо помощи. Другое обеспечение Природы Матери – обмен дружественной носовой флорой, естественный прием с пищей витамина К в молозиве, уникальные элементы молока матери, которые покрывают стенки

кишечника младенца обилием полезных антител, которые мать накопила в течение своей жизни, – царское наследие! Существует еще и психологическое утешение – благополучно оказаться в объятиях матери, о чем напоминают сердцебиение и звуки тела, которые были музыкой жизни внутри матки. Звуки плача младенца стимулирует воспроизводство грудного молока, а кормление ребенка грудью вызывает гормональную реакцию матери, которая способствует изгнанию плаценты и обеспечивает защиту от кровотечения. Это интимное и взаимовыгодное начало жизни в идеале может быть создано секретностью, близким соприкосновением и отсрочкой обычных медицинских вторжений. Конечно, бывает и хуже: всегда есть много путей к многочисленным неприятностям, но мы не должны совершать худшее для матерей, отцов и младенцев, особенно когда у нас есть выбор и возможность сделать лучшее.

Более пятидесяти лет тому назад медицинский антрополог Эшли Монтегю (Ashley Montagu) выступал против разделения матерей и младенцев при рождении, защищал право на тесное соприкосновение, поощрял сон с детьми, а не размещение их в кроватках. Его слова оказались пророческими, адресованными фундаментальным человеческим потребностям, но тогда они остались почти незамеченными. Вскоре после первого издания этой книги психиатр Джон Боулби (John Bowlby) и педиатр и детский психоаналитик Дональд Винникотт (Donald Winnicott) в Англии высказались с тревогой, что психическое здоровье базируется на привязанности между детьми и родителями. Другие исследователи стремились измерить эти привязанности. Маршалл Клаус и Джон Кеннелл, вдохновленные этой работой, посвятили свою работу поискам подходящих измерений этой привязанности. Они наблюдали родителей, которым было предоставлено время для интимного контакта с ребенком после рождения, и сравнили их с матерями и младенцами, лишенными такого контакта. Они первыми исследовали территорию, не отмеченную на карте, и их открытие необыкновенной власти связей между родителями и ребенком оказались яркими и чрезвычайно важными. Дальнейшие доказательства пришли из совершенно неожиданных источников.

Совместный эксперимент был проведен в Греции и Соединенных Штатах в группах из 107 детей, зачатие которых было запланировано и не запланировано. Исследователи выдвигали гипотезу, что в возрасте трех месяцев младенцы, которые были запланированы, покажут более выраженную и дифференцированную вокальную реакцию на своих матерей (в отличие от незнакомцев), чем младенцы, которые не были запланированы. Их предсказание сбылось: запланированные младенцы продемонстрировали более высокий уровень познавательных способностей и более сильную привязанность к своим матерям, чем незапланированные младенцы, что показали вокальные реакции на матерей (чем на незнакомых мужчин) (1993). Возможно, запланированные младенцы уже раньше и сильнее наслаждались привязанностью к своим матерям. В другом исследовании тонких, но мощных естественных привязанностей большая когорта, состоящая из 8000 женщин, была разделена на тех, у кого беременность была желательной и нежелательной. Основную группу составляли женщины, которые рано получили пренатальное выхаживание по всесторонней программе здравоохранения. Все были замужем и имели низкий риск неблагоприятного исхода беременности. Статистический анализ показал, что у младенцев, родившихся в результате нежелательных беременностей, риск смерти в первые двадцать восемь дней жизни был два с половиной раза выше по сравнению с младенцами, родившимися в результате желательных беременностей. Очевидно, отношение матери к беременности достигало младенцев и трансформировалось в уравнение "жизнь или смерть" (1994).

В небольшом эксперименте, используя гипнотическую технику идеомоторных сигналов (описана в главе 6), 25 из 26 женщин правильно идентифицировали пол своего младенца перед исследованием ультразвуком или перед рождением. В одном случае, который сочли неправильным на основании данных УЗИ, сигнал пальца был правильным, в то время как указания ультразвука были ложными. Это замечательное исследование вновь демонстрирует мощную связь между матерью и младенцем в матке, что делает возможным узнавание пола еще до использования каких-либо способов его физического определения. Точно так же была подтверждена психологическая связь между матерью и младенцем в матке в ряде недавних экспериментов с курением и курительным обманом. Младенцы четко увеличивали свою реакцию вздрагивания на курительный обман, то есть в том случае, когда никакая сигарета не зажигалась (1995). Поскольку не было никакого дыма, который мог бы воздействовать на младенца химически, связь между матерью и ребенком вполне могла быть психологической.

Десять лет дополнительных свидетельств, полученных после публикации первого издания этой книги, показывают, что младенцы лучше подготовлены к встрече с нами, чем мы предполагали. Поскольку доказательства наличия человеческой памяти были отодвинуты назад – от трехлетнего возраста к рождению и от рождения до жизни в матке, мы получили повод более серьезно думать о памяти рождения, которую несут наши дети. Полагая, что никакое мышление не могло быть связано с рождением, мы не рассматривали последствия ненужной боли и страданий на наши персональные жизни или на социальный порядок. Теперь мы можем лучше понять корни насилия в современном обществе и приступить к систематической замене болезненных ощущений приятными чувствами до, во время и после рождения.

Расширение представлений о памяти и обучении в натальный и пренатальный периоды нашего развития приводят нас к пониманию невероятных возможностей пренатальной связи, стимуляции, моделирования и бондинга. Исследование о роли пренатальной стимуляции ребенка уже подтверждает важные вознаграждения, которые стали возможными, когда умы младенцев и умы родителей встречаются до рождения или даже перед зачатием. Я напишу об этих экспериментах и о мышлении до рождения в своей следующей книге.

Приложение 1. Заметки об абортах

Аборт – это болезненная процедура почти для каждой женщины. Я знаю нескольких медсестер и докторов, которые отказались от участия в проведении абортов, а также тех, которые продолжают их делать не потому, что это им нравится, а из-за того, что они искренне верят в необходимость иметь выбор.

Для многих из тех, кто обожает неродившихся малышей, сопротивление абортам принимает характер необузданного беспокойства. Я разделяю их тревогу, но я также симпатизирую семьям, особенно женщинам, которые всегда несли несоразмерную ношу при нарушениях в сексуальной жизни. Мне кажется, они имеют право принимать решения относительно всего того, что случается внутри их собственного тела.

Некоторые из моих коллег свели статьи об абортах к обычным принципам: либо полностью за аборты, либо всецело против них. У меня это не получилось. Статьи об абортах неизбежно вызывают сложности, так как они включают: (1) интеграцию науки и теологии, (2) этику и политику, (3) моральный выбор, связанный с благополучием не одной, а двух или более сторон, (4) мучительные психологические решения, (5) медицинскую практику, (б) гражданские права, охраняющие частные основы совести и (7) проблемы населения с глобальными последствиями. Учитывая все сказанное выше, я полагаю, что такие статьи – статьи духовного происхождения – отражают личное отношение их авторов, не обязательно разделяемое другими людьми.

Мои собственные исследования с воспоминаниями рождения показали мне, что человеческое сознание выходит за рамки физического и имеет длительный и зрелый характер в любом возрасте. Я нахожу разумную жизнь до рождения действительно реальной, хотя и определенно духовного свойства. Наиболее точным определением для жизни не физической, а сознательной, известным мне, является "душа". С душой мы имеем дело с момента зачатия. Душа имеется, когда тело для нее еще только строится и еще не готово к работе.

Душа без тела смущает юристов и законодателей. Это одна из причин, которая затрудняет разрешение проблемы аборта. В нашей системе юриспруденции, для того чтобы к вам обращались как к личности, необходимо в тело вселить душу. В свете этого я полагаю, что Высший суд США счел разумным ссылаться на физическую жизнеспособность как необходимое предварительное условие при рассмотрении прав неродившихся.

В самом деле, кто может управлять душой? Это задача не по силам ни церкви, ни государству, ни науке. Лично я чувствую себя легче, зная, что Создатель обеспечил душу необходимой провизией; в отличие от многих, я не верю, что люди могут убить душу. Идея, что люди могут "умертвить" душу, кажется теологически слишком самоуверенной. К нашему благу, жизнь и смерть души находятся вне нашей компетенции.

Когда родители размышляют об аборте, думаю, что неродившиеся младенцы знают об их мыслях и желали бы с их помощью рассмотреть обстоятельства в честной и откровенной беседе. Способ управления этим сложным диалогом был разработан перинатальными психологами (подробнее см. в разделе "Источники и материалы для чтения"). Следуя такой откровенной беседе, мамы рассказывают, что они могут почувствовать любовь, исходящую от неродившихся малышей, облегчение и поддержку в их решении.

Некоторые чувствуют, что они должны защитить неродившихся младенцев, так как те не могут защитить себя. Такое предположение о душевном мире, возможно, не полностью оправдано. В моем понимании душа далеко не беспомощна. Если условия неблагоприятные, душа может покинуть незавершенные физические структуры. Так, самопроизвольные выкидыши часто происходят вследствие естественных причин, но могут быть и результатом выбора неродившегося малыша. Если бы вы были душой, стали бы вы ждать аборта, который уже предрешен и неизбежен?

Когда женщины сами принимают решение сделать аборт, им необходима квалифицированная медицинская помощь. Плохо проведенные аборты представляют угрозу для жизни и здоровья. Криминальные (внебольнич-ные) аборты, на которые в течение многих веков идут отчаявшиеся женщины, до сих пор убивают людей. Статистики установили, что в Латинской Америке и Африке половина случаев женской смертности связана с беременностью, закончившейся противозаконным абортом. В странах третьего мира это около четверти миллиона смертельных случаев. Не так давно подобное происходило и в Соединенных Штатах. Лишение женщин медицинской помощи – не способ помочь малышам.

Аборты в клинических условиях тоже приносят мало радости. Это несчастливое место для персонала, для пациентов или для души неродившегося ребенка. Работа, проводимая здесь, это формальная процедура, связанная с исправлением ошибок вследствие безграмотности, поспешных суждений, оскорблений и болезней. Закрытие клиник, в которых делаются аборты, не решит эти проблемы.

Пытаясь взять как можно больше малышей под защиту суда, некоторые активисты стараются снизить общепризнанный уровень жизнеспособности – возраст, в котором недоношенные дети могут быть спасены с помощью героического медицинского вмешательства. Такой подход навязывает медицине роль, которую она уже невольно играет, – поддержка жизни людей с помощью машин. При наличии соответствующего оборудования мы подсоединяем недоношенных малышей к устройствам миниатюрных размеров, вызывающих болезненные ощущения, но поддерживающих жизнь в сюрреалистичных детских комнатах.

Бедные младенцы размером с ботинок, чьи тела сформированы еще только наполовину, оказываются втиснутыми в созданную человеком матку и "чудесным образом" спасенными. Цена этому – уход, стоящий тысячи долларов в день, многочисленные операции и для значительного числа спасенных – жизнь с суровыми препятствиями. Когда Высший Суд установил уровень жизнеспособности на двадцать восьмой неделе беременности, это стало границей риска. В настоящее время некоторых малышей можно спасти в возрасте двадцати четырех недель, но условия для достижения этого связаны с опасностью. Снижение границ жизнеспособности означало бы невыразимое страдание, так как все большее и большее количество плохо сформированных младенцев подвергались бы выхаживанию в искусственных условиях.

Иногда малыши выживают после неэффективных попыток абортов, предпринятых их матерями. Такое угрожающее жизни событие сказывается на сознании малыша и, хотя является глубоко подавленным, может случайно всплыть на поверхность. Пока этого не случится, решение проблем может оказаться обманчивым и трудным, поскольку истинная причина не выявлена. Для неродившегося ребенка попытка аборта является угрозой и может выразиться в форме недоверия, гнева, вины или депрессии, которые будут оказывать влияние на поведение в течение многих лет. Однако мать, которая признает вред, причиняемый попыткой аборта, может помочь психологическому лечению путем откровенного диалога со своим ребенком, если у нее хватит для этого храбрости.

Психотерапевты постоянно слышат жалобы пациентов, которые выжили после попыток своих матерей сделать аборт, что они сохранили жизнь для неизмеримо худшей участи – быть нежеланными и нелюбимыми.

Усыновление является важной альтернативой абортам, но и оно не обходится без травм. Чтобы уменьшить травму, настоящая (биологическая) мать может обеспечить неродившегося ребенка кажущейся любовью и кормлением, пока родители, собирающиеся его усыновить, не возьмут заботу на себя. Это бесценный подарок для ребенка и его новых родителей.

В будущем медицинская технология, возможно, будет более успешно разрабатывать средства контроля за рождаемостью, безопасные как для мужчин, так и для женщин; в таком случае число абортов значительно уменьшится. Но технология не может предотвратить все человеческие ошибки. Люди вступают в половые отношения, а затем удивляются беременности. Решение проблемы абортов связано с образованием, а не только с медициной. Это предполагает сознательное понимание родительства, которое разделяет занятие любовью и зачатие детей, которое утверждает жизнь, готовит к жизни и приветствует жизнь.

Если бы все было совершенным, то не было бы нежелательных беременностей и не возникало необходимости в абортах или усыновлении. Но пока существуют несовершенства, дети будут подвергаться их влиянию, о чем свидетельствуют доказательства, приводимые малышами при воспоминаниях рождения. Являясь их поводырями, мы должны научиться относиться ко всем младенцам как к партнерам, обладающим сознанием и разумом.

Приложение 2. Заметки о чувстве вины у родителей

Когда родители слышат о том, что малыши вспоминают свое рождение, перед ними возникает новая обескураживающая вероятность: что у их малыша с самого начала были чувства и познавательные способности и на них могло негативно отразиться то, что было сказано и сделано при родах.

Вы не можете помочь в выяснении того, о чем думал малыш? Не причинила ли я непреднамеренное зло? Вы, возможно, видите связь между тем, что произошло во время беременности, и тем, как ведет себя ребенок. Вероятно, что-то случилось при родах, что объясняет, почему малыш более или менее привязан к вам. Подобные мысли могут вызвать чувство вины.

Ниже приведено несколько советов, которые помогут вам справиться с таким чувством вины.

Подумайте и поговорите о родах. Будет разумно, если вы поразмышляете о вашей жизни во время беременности, о тех эмоциях, которые у вас были при рождении ребенка, о тех особых словах, которые вы говорили вашему малышу. Прошлое нельзя вернуть, но можно изменить через понимание и участие. Разговоры о каких-то ошибках или травмах могут помочь и вам, и вашему малышу.

Мне кажется, что даже дети, еще не умеющие говорить, удивительным образом понимают нас, когда мы серьезно и искренне говорим правду. Дети удивляются и догадываются так же, как и взрослые, поэтому беседа их родителей о реальности приносит облегчение.

Возможно, вы стесняетесь обнажать личные стороны, связанные с беременностью и родами, но такие личные откровения – живая история для вашего малыша. Подобную информацию вряд ли можно получить из других источников. Вы можете подумать, что вам придется говорить о неприятных вещах, но честное признание о вашей внутренней жизни является тем чудом, которое способно превратить негативные чувства в позитивные.

Перестаньте испытывать чувство вины. Вероятно, у вас выработалась привычка чувствовать себя виноватой. Чрезмерное чувство вины может стать в вашей семье традицией, передаваемой от бабушек и дедушек родителям ребенка. Спросите себя, является ли чувство вины способом выражения любви. Если да, то включите тормоза; сосредоточьтесь вместо этого на настоящих способах выражения любви.

Установка влияния. Основной источник вины – это вера в то, что быть родителем – значит контролировать все и вся в жизни вашего малыша, что на самом деле неверно. Когда дети делают что-то не так, то смущенные родители берут вину на себя и размышляют над тем, что они сделали неправильно. Вероятный ответ на этот вопрос – "ничего". Вы – лишь одна из многих сил, действующих в жизни вашего ребенка. Если вы подумаете о своем вкладе в виде влияния, но не контроля, то общее количество вины сократится до нужных размеров.

Дети реагируют по-разному. Вас должно подбодрить напоминание о том, что у детей есть свои чувства и мысли. Посмотрите на семьи с двумя детьми, которые воспитывались одинаково хорошими или (плохими) родителями. Один становится народным героем, другой – народным бременем. Не вина родителей, а выбор ребенка создал разницу.

Дети могут обмануть вас, не заботясь о тех вещах, которые вам кажутся особенно важными. Не все дети одинаково реагируют на травму. Думаю, это потому, что одни дети являются более развитыми, чем другие. В моей практике одна мама чувствовала себя виноватой за спонтанное замечание, сделанное в родильной палате. Она сказала (наполовину жестами, наполовину словами): "Что за уродливый монстр!" Но в родовых воспоминаниях ее дочери этот комментарий не нашел отражения. Наверное, он не "увяз" в ее сознании или она была достаточно зрелой, чтобы не принять его во внимание. По словам обеих – и матери, и дочери, – их отношения были хорошими.

Учитесь у детей. Родители несовершенны, но попытка стать хорошими означает признание ошибок. Замечание одной мамы доктору: "Почему бы Вам просто не обмотать пуповину вокруг ее шеи и не задушить ее?" – создала раскол между мамой и ребенком, существовавший многие годы. Им двоим нужно было поговорить, нейтрализовать яд и найти точки соприкосновения. В таких случаях чувство вины может лучше всего помочь сфокусироваться на примирении, на изучении, чем на сожалении.

Мы не торопились с признанием учительской роли малышей. Они завладевают вами – не готовыми, не знающими, что делать, – и превращают вас в родителя. Вы допускаете ошибки – да, это так, но они постоянно дают вам знать, что им нужно. Малыши знают, когда они, например, голодны, и учат вас этому лучше, чем вы можете научить их. Ваша готовность учиться, возможно, ваш лучший вклад. Ваши знания все больше и больше расширяются по мере роста вашего ребенка.

Можете ли вы поверить, что простой малыш проявляет мудрость и отвагу? Понаблюдайте за незначительными жестами создания удобства и любви, направленными к вам. Ваш малыш следит за вами, отмечает ваши радости и затруднения, пытается отвлечь или развлечь вас и даже может стать флибустьером (пиратом), если кто-то третий причиняет вам неприятности.

Возможно, кроме всего прочего, ваш малыш знает и о вашей вине и пытается помочь вам с ней справиться. Пойдете ли вы навстречу этой возможности?