Текст книги "Эсхил (ЛП)"
Автор книги: Дэвид Баркли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
– Да, командир.
– Хорошо. Итак, док?
Гидеон в отчаянии поднял глаза.
– Э... да?
– Начинай рассказывать.
3
Когда Кристиан привел гражданских, те уставились на доктора, будто впервые видели таких, как он. МакКриди собралась, было, что-то сказать, но Гидеон опередил её:
– Оно проникает прямо в мозг. Как в кино. Только, намного хуже. Уж вы поверьте.
– Это вирус, док? Потому что, если...
– Нет, не вирус. Грибок. Бластокладиевый. Ну, или, нечто подобное. Не похож ни на что, виденное мною прежде. Настоящее произведение искусства. Выживальщик, вроде тараканов. Питается падалью.
– Чего? – переспросил Мелвин.
– Тараканов, – повторил доктор. Он приложил ладони с оттопыренными указательными пальцами ко лбу, изображая усики. Наверное, это должно было выглядеть глупо, но у Мейсона сжалась кожа на черепе. Он ненавидел насекомых, всегда давил жуков и тараканов с самого детства. А учитывая ту штуку под "Эсхилом"... Она расползалась. Он не понимал, как такое возможно, но именно так и было. Она расползалась.
– Я назвал её Гнилью, – продолжал Гидеон. – Название не совсем верное. Оно, скорее, само питается плотью, чем состоит из неё. Понимаете?
Никто не ответил.
– Забавно, но если посмотреть на неё под микроскопом, выглядит она совершенно нежизнеспособной. Её основная цель – вырабатывать тепло. И я тоже, кстати. В смысле, видел её под микроскопом.
– На чем вы специализируетесь, доктор? – спросил Мейсон.
– Микробиология окружающей среды. Изучаю молекулярный состав сырья. Чтобы выяснить его чистоту и пригодность к использованию. Это предварительные работы перед нагреванием и очисткой...
– Я понял, – отмахнулся Мейсон. – И мне насрать. Почему бы вам не рассказать то, что мне нужно, – интонация не была вопросительной.
– Что?
– Он про ту херню, что внизу. Гниль, или как там её, – ответил за командира Мелвин. – Она опасна?
Мейсон раздраженно посмотрел на своего бойца, затем вернулся к доктору.
– Вы же выжили, доктор Грей. Расскажите об этом?
– Две недели назад случился пожар. Сразу после того случая с Уитменом. Помните?
Мейсон выудил из глубин памяти папки с документами. Хэнк Уитмен был промышленным альпинистом и сорвался во время чистки противоударного балласта. В полете он ударился головой, упал в море и утонул. Доклад об инциденте был засекречен, но Мейсон с ним ознакомился.
– Помню.
– Ну, вот. Он упал во время очистки стальных ферм на нижнем уровне. От чего он, по вашему, их очищал?
– Неужели...
– Сначала появились небольшие пятна. Он спустился вниз, чтобы рассмотреть получше и внезапно оказался в воде. Мы не слышали криков. Ничего. Только звук удара его головы о ферму и всплеск. Четверо парней подняли его. Ужас был.
Мейсон скептически посмотрел на него.
– Так, к чему вы ведете, Грей? Что этот парень потерял сноровку из-за грибка? Или, что похуже?
Доктор взглянул на него пустыми глазами.
– Нет, мистер Брубейкер. Не из-за Гнили. То была, либо случайность, либо ему кто-то помог.
– Чего? – снова подал голос Мелвин.
– Пожар, – пояснил доктор. – Вот я о чём. После того, как достали тело, кто-то спалил медлабораторию. Она полностью выгорела. Полагаю, что и его падение было с этим как-то связано. Понимаете?
Мейсон поморщился.
– Я ничего не читал о пожаре.
– Разумеется, не читали, – ответил Гидеон. – Готов спорить, что вы не читали и о диверсии на передающей башне. О том, что кто-то сломал один из кранов. Или о том, что кто-то принес Гниль в жилой блок и убедился в том, чтобы заразились все.
– Спокойнее, – произнес Мейсон. – Бессмыслица какая-то. Ваша передающая башня не работает, сколько? 36 часов?
Гидеон нервно усмехнулся.
– Вам так и сказали? Спорю, они всё пытаются выставить, как случайность.
Мелвин посмотрел на Мейсона не сулящим ничего хорошего взглядом. Он спиной чуял, что остальные смотрят на него точно так же.
– Нам неважно, что здесь, как и почему, доктор. Наша задача – обеспечить безопасность платформы до прибытия экологов из "Вэлли Ойл". – "Снова старая мантра, да?" – промелькнула в голове мысль. Звучало, как ложь. И, чем сильнее он хотел, чтобы это было правдой, чем чаще повторял эту мысль себе, тем сильнее она звучала, как ложь.
– Нужно выбираться отсюда! – Гидеон указал на повязку на голове. – Я не могу тут больше оставаться. Слышите?
– Погодите, – осадил его Мелвин. – Значит, весь этот бардак устроили диверсанты? Вы это хотите сказать? Кто-то специально всё это начал?
– Именно! – воскликнул Гидеон. – Поэтому они сожгли лабораторию. На понимание этого у нас ушло несколько дней. Что это не была случайность. А к тому времени, как мы это поняли, эта штука уже была повсюду. Гниль выросла прямо из воды. Она распространяется. К тому же, саботаж – единственная логичная версия. Иные просто безумны.
– Да, ну?
– Гниль проникает в вашу центральную нервную систему и начинает вырабатывать тепло. Понимаете? – Гидеон, практически, сорвался на крик. – Начинается, как лихорадка. Затем, в течение дня или двух, температура повышается. Человек начинает потеть. Мозг раздувается. Мыслить человек не прекращает, но лобные доли... это передняя часть мозга, – он постучал сухим пальцем себе по лбу. – Они начинают плавиться. И ещё. Я не могу этого доказать, но считаю, что она оставляет что-то внутри. Послание. Троянский вирус, червь, который прогрызает тело и захватывает все системы жизнеобеспечения. Будто... будто пытается выжить, – он посмотрел на них. – Другая версия, господа, состоит в том, что Уитмен уже был заражен, когда его подняли из воды. Другая версия в том, что он дождался, пока его принесут в медлабораторию и спрячут в мешок. Затем он дождался, пока всё не стихнет, выбрался из мешка и поджег лабораторию и себя с ней. Видите ли, после пожара мы так и не нашли его тело.
В воздухе повисла тишина. Мейсон растерялся – ему хотелось то ли рассмеяться, то ли ударить доктора. Ведь, все понимали, как это звучало. "Абсолютно, по-ебанутому звучало".
– Он стал первым, – продолжал Гидеон. – Такова моя теория. Затем, начали заражаться остальные. Мы решили, что это простой грипп. Парней лихорадило. Их тела нагревались, понимаете? У одного парня температура была 108 градусов 108 градусов по Фаренгейту равняется, примерно, 42 градусам по Цельсию.. 108 градусов, но он продолжал ходить, представляете? Если бы мне кто-нибудь сказал о таком раньше, я бы отправил этого идиота в цирк.
Кулаки Мейсона сжались. Ему захотелось ударить его, заткнуть. Его нужно было заткнуть. Но он просто стоял, будто приклеенный, как и остальные.
– Пришлось перестраивать смены. Больных предоставили самим себе, но затем начали происходить странные вещи. Сначала, по мелочи. Исчезли запасы длительного хранения, пропали аптечки первой помощи. Потом, хуже. Вырубились подводные передатчики и мы остались без связи, – он рассмеялся и смех этот был похож на хохот безумца. – Вам, наверное, интересно, как это случилось? А затем... появилось оно. Всего через пару дней после пожара.
– Что значит "появилось оно"? – спросил Николас. Он стоял на ногах. На своих ногах! Он был бледен, едва держался от боли, но, по его виду, даже дьявол не был способен его остановить.
– Взорвалось одно из хранилищ, – пояснил Гидеон. – Внутри него всё это время рос грибок. Если бы я не был столь рассеянным, я бы заметил скачки давления и смог всё предотвратить. – Он уткнулся взглядом в пол. – Было слишком поздно. Щупальца росли прямо из воды. Они опоясали все опоры. Окружили нас.
Все осмотрелись, словно чувствовали тяжесть того, что было внизу. Мейсон представил, что там творилось и вздрогнул.
– До замены оставалось несколько дней, – сказал Гидеон, – но мы решили, что с нас хватит. Те, кто не был заражен. Затем взорвалась передающая башня, – он изобразил звук взрыва, и стал, при этом, похож на ребенка. – Кто-то... короче, она разлетелась на куски. Вы должны были её заметить. Но как им удалось провернуть подобное при таком уровне безопасности? – ответом на его собственный вопрос стал очередной смешок. – Всё произошло, практически, одновременно. Наверняка, вам сказали, что всё произошедшее – случайность.
– Бессмыслица какая-то, – произнес вспотевший Мейсон. Этот человек был либо безумцем, либо лжецом, либо всё сразу.
– Большинство решило переждать. Скоро должна была прибыть смена и они смогли бы убраться отсюда. Но, полагаю, у "Вэлли Ойл" были другие планы. Не уверен, что заговор был всеобщим, но кто-то должен был что-то знать. Они должны были запросить снимки. Им нужно было дождаться времени пересменки, чтобы объявить тревогу. Затем они связались с вами, рассказали об упавшей башне и несчастном случае, так, ведь? – он осмотрел присутствующих так, будто его сказанное полностью его оправдывало. – Они, поди, даже не надеялись, что здесь хоть кто-то выжил. Вас отправили сюда, чтобы удостовериться в этом.
Все смотрели на доктора.
– Они настроились против нас. Команда изменилась. Оно растет прямо внутри вас. Прорастает прямо из черепа.
– Чего? – спросил Мелвин.
– Мы заперлись в жилом блоке. Поначалу, они не могли до нас добраться. Если не верите, у меня есть документы. Прежде чем забаррикадироваться, я стащил на камбуз всё, что мог. Там полевые отчёты, соображения службы безопасности, показания посетителей из "Вэлли Ойл". Они были здесь незадолго до гибели Уитмена. Вы знали об этом?
Женщина хотела что-то сказать, но её опередил ЭйДжей.
– Что ещё они сказали?
Гидеон его, будто, не услышал.
– Мы могли бы продержаться, но кто-то... кто-то разбрызгал по стенам и по полу сырую нефть. Ей именно это и нужно. Ей нужна мертвая плоть, чтобы питаться. Она не может распространяться по металлу и бетону. Но её пронесли внутрь. Принесли нам. Они работали вместе, Гниль и те, кого она захватила. Мы могли бы спастись, но были сильно напуганы. И не знали, как защититься.
– Говори внятно, – сказал Ник.
– Мы были напуганы! – выкрикнул Гидеон. Он был не в себе. – Несколько человек выбрались. Они отправились на ближайший остров.
– Какой остров? – спросила Кейт. Она внимательно смотрела на доктора. – Тот, что на востоке? На тот остров?
Мейсон стиснул зубы. Он понял, что именно туда направился Райнер. Они там что-то нашли. Или этот что-то нашло их.
– А что с остальными?
– Мы были голодны. Адам и Джерри отправились за едой и пропали. Затем появились аргентинцы. Когда они нашли меня, то заперли на камбузе. Они не знали, с чем столкнулись. Оно заразило их, как и остальных.
Мейсон зашевелил челюстью. Затем произнес:
– Довольно.
– Вы, кажется, сказали, что это не вирус? – сказал Мелвин.
– Так и есть. Вирусы не бывают многоклеточными. Гниль – это нечто, вроде, защитного механизма, который выделяется в случае угрозы. И именно этим они занялись в первую очередь – попытались навредить ему. Попытались срезать и оно опрыскало их. Они и обратились и первыми. Когда вы ранены или больны, процесс проходит быстрее, – он судорожно смотрел то на одного, то на другого. – Среди вас нет раненых? Никто не порезался? Отвечайте!
Ник улыбнулся.
– Ну, меня подстрелили, – сказал он, указывая на ногу. – Значит, у меня проблемы?
Гидеон посмотрел на парня, будто видел его в первый раз. Наверное, так и было. Он был весь на нервах, видимо, не смог бы разглядеть и того, что у него под самым носом.
– Назад. Держись от меня подальше! Все вы!
Мелвин положил руку ему на плечо, но, видимо, это вышло у него слишком резко, доктор отпрянул в сторону и попытался его ударить.
Все, как будто, пришли в чувство, Мейсон бросился вперед.
– Держите его, мать вашу!
– Посмотрите на него! – кричал доктор. – Посмотрите, нет ли у него жара!
Мелвин пришел в себя, схватил тощего Гидеона и повалил на пол.
– Разумеется, у него жар, еблан ты тупорылый! Он чуть полноги не потерял!
– Вы не...
Закончить он не смог. Мейсон вдавил его голову в пол. Это не вырубило его, но здорово вышибло дух.
– Вы что творите? – выкрикнула Кейт.
– Отойди, – рявкнул Мейсон. Он оглядел остальных и увидел сомнение в их глазах. Сомнение не в рассказе этого человека, а в нём самом. Сомнение в их задании. Он снова удивился, как такое легкое начало оборачивалось бардаком.
– Калле, осмотри его.
– И что потом?
– Успокой, господи боже. – Приходилось каждому говорить, что делать. – Пора заканчивать. Я хочу, чтобы на платформе было безопасно. Чтобы была восстановлена связь. И хочу, чтобы нашли уже второй вертолет!
– И как нам всё это делать? – спросил Николас.
– Тебе ничего не нужно делать, парень. Ты не здоров.
– Чего?
– Ты слышал доктора и я не намерен рисковать. Ты, всё равно, не способен нормально передвигаться, так что никаких возражений! Ясно?
Парень не ответил и Мейсон удовлетворенно кивнул. Затем он повернулся к Кристиану.
– Виталле, найди ему теплое место.
– Где?
– Ну, учитывая, что большая часть платформы заражена, я бы предложил медотсек или посадочную площадку. Но медотсек сгорел.
– Я выбираю площадку, – сказал Ник. – Не собираюсь весь день дышать гарью, пока вы где-то ходите.
– Верная мысль. Но подниматься будешь сам.
– Мне это не нравится, – подал голос ЭйДжей.
– А мне плевать, что тебе там что-то не нравится.
Тот кашлянул и что-то пробормотал, но Мейсон сделал вид, что не расслышал.
– Сделай полезное дело, ЭйДжей. Проверь лодку внизу.
Настал момент истины: согласится ли он, или начнет устраивать проблемы?
– Хорошо. Проверю.
– Нужен полный осмотр. Удостоверься, что она на ходу и что топлива в баках хватит до острова.
ЭйДжей вздохнул и направился к лестнице. Возле неё он обернулся.
– Полагаю, день обещает быть не из приятных, Мейсон. Как считаешь?
– Он ещё не кончился, – ответил тот.
4
"Ты не виноват, парень. Просто не повезло. Ты получил неприятную рану в неудачный день".
ЭйДжей не помнил первой командировки с Мейсоном, но помнил последнюю. Ему было 26, он был ещё слишком молод, чтобы что-то понимать, но уже слишком стар, чтобы оставаться наивным.
Они сопровождали высокопоставленную цель вдоль пакистанской границы к западу от леса Чапри. Состав отряда тогда был иным, но люди – люди – были теми же самыми. Моча им так ударила в головы, что на какую-то внятную мыслительную деятельность просто не осталось места. ЭйДжей был не единственным среди них, кто учился в колледже, так что это тоже не могло сойти за оправдание. Всё, как обычно. Одна командировка за другой, щедрые гонорары, короткие отпуска. От попоек в Стамбуле до заплывов в багдадской грязи. Одни командиры воспитывали в своих подчиненных дисциплину, а другие вскармливали зверя. Мейсон выращивал самых свирепых зверей. Но пока он заботился о своих людях, это не имело значения. ЭйДжей понял это, когда они попали в засаду в горах Бехсуд.
Они вели пленника задними дворами мимо старой бани и хлюпких домиков. Когда отряд уже покидал город, сверху, со скалы по ним открыли огонь трое моджахедов. Особой точностью они не отличались, но и достать их было, весьма, проблематично. Пулю получил только один – и им оказался их пленник. Рана оказалась не смертельной, но пуля задела бедренную кость. Это означало, что он не сможет бежать, что, в свою очередь, означало, что пленник терял всякую ценность.
– Ты не виноват, парень, – сказал тогда Мейсон, подходя к нему с ножом. – Просто не повезло.
Их пленник был не моложе Мейсона, но тем утром, он выглядел гораздо моложе. Он не был пожилым шейхом или муллой с бородой до колен. У него была современная стрижка, одет он был в европейский деловой костюм. Мейсона, впрочем, это не смутило. Он прирезал его, как свинью на ферме и отрезал палец в качестве доказательства. Они прошли по хребту и больше никто не пострадал, но день, всё равно, выдался неудачным.
"Очень неудачный день"
– О чём задумался? – спросил Мейсон.
Полет мысли ЭйДжея прервался.
– О прошлом.
Тот посмотрел на него, затем кивнул. ЭйДжей понял, что всё написано у него на лице и Мейсон без труда это прочитал. Когда через пару недель после той вылазки он уходил из отряда, то даже не потрудился попрощаться. Та жизнь – жизнь вольного наёмника – была не для него. Жизнь вообще не должна быть такой трудной. Брубейкер считал, что ЭйДжей предал своих братьев, но это глупости. Люди вроде Мейсона всегда горячи, но они неспособны унять свой пыл, равно как и неспособны уйти. И всегда завидовали тем, кто способен.
ЭйДжей отряхнул руки.
– Лодка в порядке. И топливо, всё ещё, есть.
– Значит, пора осмотреться. Поедешь с нами.
– Так и знал.
– Ты знаешь всё вокруг. Поэтому тебя сюда и взяли.
Так и было. Ещё до строительства, вместе с главным геологом они пару раз обсуждали этот вопрос. Но ему, всё равно, от происходящего было не по себе.
– Я здесь, потому что знаю "Эсхил", а не потому что знаю всю округу.
– Ты там бывал?
– На острове? Нет. Что ты там собираешься искать?
– Выживших, – ответил Мейсон. – И вертушку.
И то и другое, казалось логичным, но ЭйДжей уловил в его интонациях что-то ещё. Любопытство? Раньше ЭйДжей никогда бы не заподозрил своего бывшего командира в интересе к побочным сторонам задания. Но зрелище ужасных наростов на "Эсхиле" взбудоражит любой ум.
Мейсон перелез через перила и уселся в лодке рядом с Кристианом. Затем повернулся и внимательно посмотрел на ЭйДжея.
– Так, ты с нами?
– Пожалуй, нет.
Мейсон недовольно шевелил челюстью, словно прожевывал его ответ. Казалось, он был не в том настроении, чтобы слышать отказ.
На лестнице появилась Кейт.
– Эй, куда это вы?
– Отойдите, мисс МакКриди. Вы останетесь здесь, с моими людьми.
– Прошу прощения, но вы не командуете гражданскими, мистер Брубейкер!
– Мэм, отойдите от причала. Это вопрос безопасности. Остров недалеко, но мы не знаем, что там. Я ответственен за вашу сохранность и не собираюсь рисковать гражданскими, тем более, если это сотрудники "Вэлли Ойл".
– Разумеется! А эти двое? – она указала на ЭйДжея и Голландца, которые стояли у перил неподалеку.
Мейсон вздохнул. Он знал, что она поедет с ними. Знал, потому что сам её надоумил.
ЭйДжей взглянул на Кейт.
– Что ты собираешься...
Но, прежде чем он закончил, она спрыгнула с причала и приземлилась на носу лодки. У неё почти получилось. Одна нога сорвалась и она начала скользить в воду, когда Мейсон схватил её за руку и затащил на борт. ЭйДжей удивился, насколько же здоровым он был – его ладонь целиком обхватила бицепс девушки.
– Спасибо, – сказала Кейт. Из-под её рубашки вылезла бретелька лифчика и она отвлеклась, чтобы её поправить. Когда она посмотрела вверх и встретилась взглядом с Эйджеем. "Что ты творишь?" – читалось в нём.
– Свою работу, – ответила она на этот невысказанный вслух вопрос. – Их нужно найти!
Кристиан нашел замок зажигания и двигатель ожил. Он нажал на газ и они, обогнув торчащее из воды щупальце, умчались в море.
Когда они отдалились, к ЭйДжею подошел Голландец.
– Да, ладно тебе, братан. Всё равно бы не получилось. Это её выбор.
– Я ему не доверяю. Их там что-то ждет.
– Ну и пусть.
ЭйДжей согласился. Но ощущение неудачно сложившегося дня, всё равно, не отпускало его.
Глава 10. Один в поле не воин.
Где-то в южной Атлантике. Январь 1939 года.
1
Он услышал крик Генриха и замер на замахе с топором в руках.
Ари крепче прижал к себе девочек.
– Ещё раз, Доминик!
Веревка гарпуна натянулась и их судно качнулось, топор выпал из рук и воткнулся в палубу в миллиметре от ноги Доминика. Концы, за которые была привязана спасательная шлюпка, были перерезаны только наполовину, а время стремительно уходило.
– Ещё раз! – крикнул Ари. – Ещё!
Пришлось потратить немало усилий, чтобы убедить Ари в успехе своей затеи, но сейчас он стоял и орал на Доминика, как сумасшедший. Во тьме реальная опасность не так заметна, и здесь и сейчас, в шаге от свободы, её воздух опьянил его, как и остальных. Глядя на него, трудно было поверить, что этот человек в чём-то когда-то сомневался.
– Ещё раз!
В этот момент Доминик заметил тень. В тумане и брызгах он распознал силуэт человека. Силуэт этот был толст и одет в серую форму Гестапо.
Борис Зайлер поднялся на палубу с пистолетом в руке. Судно трясло и раскачивало, но он продолжал идти вперед.
– Вы пытаетесь сбежать. Нельзя сбегать. Наказание за попытку побега – смерть.
Доминик ничего не видел, но был уверен, что он улыбается. Он помнил, что Зайлер убил их водителя на мосту в Киле, а тот был ещё, практически, ребенком.
С криком он бросился на гестаповца. Будь он проклят, если сегодня из-за него кто-нибудь умрет.
На лице Зайлера появилось нечто похожее на удивление. Он поднял пистолет и в его черном стволе Доминик увидел собственную судьбу. Но тут пиратский корабль пошел ко дну и "Адальгиза" качнулась за ним. Зайлер ударился о перила и пистолет выпал из его руки. Затем он упал на спину и над ним возник Доминик. Бывший пленник поставил ногу на грудь Зайлеру и был уже готов покончить с ним.
– Доминик! – донесся до него окрик Ари.
Он обернулся и увидел, как его товарищ стоял лицом к лицу с лейтенантом. Удивительно, как Дитрих умудрился подобраться к ним незамеченным. Прежде чем он смог что-либо сделать, Ари схватил его за запястья.
Доминик понимал, что медлить нельзя и занес топор над Зайлером. Он мог одним ударом перерубить ему шею и сбросить тело в море.
– Нет! – закричал гестаповец. – Не убивай меня!
Топор замер. Доминик хотел изо всех сил опустить руки, но они не слушались.
– Я не собирался стрелять! – проговорил Зайлер. – Я хотел вас только напугать!
Доминик слышал щелчок, перед тем, как пистолет отлетел в воду, но не был уверен, действительно ли он не был заряжен или случилась осечка.
– Мы уходим отсюда, – услышал он собственный голос. – Ты понял меня? – Зачем он вообще разговаривает с ним? Один удар и они уже на полпути к свободе.
– Камински, отдай топор! – крикнул Дитрих.
Он обернулся и заметил, что лейтенант, по-прежнему, находился в объятиях Ари, но попыток нанести ему вред не предпринимал. Казалось, он просто пытался вырваться.
– Мы сейчас опрокинемся! – крикнул, практически, даже, взвизгнул, он. – Отдай топор! Нужно перерезать веревку! Отдай!
И, словно, в доказательство его слов, судно сильно качнулось и Доминик услышал вскрик, такой же холодный и полный безнадежного отчаяния, как и вода за бортом. Он снова поднял топор, но на этот раз, он смотрел на Харальда. В стороне, в тени он заметил силуэты дочерей, которые следили за каждым его движением.
– Ради бога, Доминик, делай, что собирался! – выкрикнул Ари.
– Мне нужно освободить его! – сказал Харальд. А затем, попытался успокоить его: – Ты не сделал ничего предосудительного! Просто, позволь мне спасти нас всех!
Доминик представил, как опускается топор. Представил, как Зайлер вскидывает руки, как лезвие разрубает запястья и врезается в череп. Представил, как повсюду разлетаются брызги крови, как отлетают в стороны похожие на крошечных рыбок отрубленные пальцы.
Эта картина предстала перед ним на какое-то мимолетное мгновение.
– Папа! – закричала София.
Он посмотрел на неё и увидел, как она вышла из тени и направилась к нему. Она, всё ещё находилась позади Ари, но тянула к нему тонкие ручки и от этого зрелища собственные руки Доминика стали нестерпимо тяжелыми.
Глядя ей в глаза, он опустил топор и передал его Харальду.
2
Лейтенант освободился от объятий Ари и подхватил топор. Ему очень хотелось огреть мелкого говнюка деревянной рукояткой, но времени на это не было. Вместо этого, он развернулся и побежал к носу, качаясь на ходу вместе с корпусом судна. Волны выплескивались на палубу, грозясь смыть в море всех, кто был на судне. Мимо пролетел огромный ящик, ударился о борт и разлетелся на мелкие щепки. Харальд пробежал мимо него, слыша непрерывные крики Генриха. Вокруг капитана собрались несколько человек, пытавшихся освободить его от прижавшего каната. Один даже лежал на полу.
– Разойдись! – закричал Харальд. – Разойдись! В сторону!
Распихивая толпу руками, он подошел к капитану. Трудно было сказать, в каком он находился состоянии. Его кожа была мертвенно бледной, а лицо мокрым. Его предплечье было прижато к швартовочной тумбе, оно было как-то странно повернуто, сквозь кожу торчал осколок кости. Харальд вспомнил наставления старого друга: "Нужно перерезать канат, как можно ближе к узлу, иначе он отпружинит назад". Смысл в этих словах был, но времени на точный удар не оставалось. Он подумал о том, что бы сказал Генрих, если бы знал, что от его совета будет зависеть его собственная жизнь.
– Аккуратнее! – крикнул позади него Карл. – Ради бога, не порань его!
Харальд замахнулся и ударил. Удар получился хорошим – канат удалось перерубить наполовину. Затем судно снова качнулось и он упал.
– Сейчас опрокинемся! – крикнул кто-то.
Харальд снова поднял топор и понял, что не может замахнуться – угол наклона стал слишком крутым. Он опустил топор и начал молотить по канату мелкими частыми ударами. Шли долгие секунды, но нити каната начали рваться.
На палубе разбилось ещё несколько ящиков. Кто-то заскользил на животе за борт. Ему удалось зацепиться за лестницу на передней палубе и уберечь себя от падения. Глаза несчастного блестели от страха.
Харальд продолжил бить по канату, слушая, как рвутся нити. Генрих перестал кричать и лейтенант уже не был уверен, что капитан жив.
И тут канат порвался. Треск и его разорвало надвое. Судно тут же качнулось в обратную сторону, вслед за ним полетели люди и груз. Харальд потерял равновесие и снова упал.
– Вырвались! – закричал он. – Вырвались!
Тело Генриха проскользило по палубе и отлетело к стене. Оно перекувыркнулось через фальшборт и исчезло в ледяных водах.
– Нет! – выкрикнул Харальд. – Нет!
Вскоре судно успокоилось и воцарилась тишина. Капитан исчез вместе с пиратским кораблем.
3
Тишина, воцарившаяся с гибелью Генриха, окутала судно, словно покрывало. "Адальгиза" превратилась в бездушный механизм, который шел мимо мелких островов, неся на борту только призраков. Ремонт занял 12 часов и, с тех пор, не было никаких происшествий.
Для Доминика эта тишина не была никак не связана с капитаном. Вместе с семьей он безропотно вернулся в кладовую, ожидая заслуженной кары. Часы проведенные во тьме, сводили его с ума. Его план провалился, и из-за этого, под угрозой оказались их жизни. Несмотря на все его угрозы, он понимал, что его дочери не так защищены, как бы ему хотелось думать. Ему доводилось видеть, как в Рейхе пытали заключенных. Они отняли у него Мэгги. Наверное, теперь отнимут и Софию с Люсией.
Он плакал, сидя в темноте.
Вскоре они пришли за ним, за девочками и за Ари. Какое-то время они стояли, обнявшись.
Только София смогла что-то сказать.
– Всё в порядке, папа, – произнесла она. – Мы любим тебя.
Он рассмеялся от её слов. Затем задумался. Задумался над тем, что они подумают, если лейтенант вернется и уведет его. Будут ли они столь снисходительными?
Вскоре он уснул и его сны были полны отчаяния. Во сне он стоял на палубе с топором в руке. Только, вместо Зайлера у его ног лежала София. Когда судно качнулось, она сползла за борт. Это было самое ужасное видение – тонущая София.
Когда он очнулся, то понял, что находится в камере один.
– София? – позвал он. – Ари?
В приступе паники он поднялся на ноги. Покачиваясь, он вышел в коридор, к каютам экипажа. Там находилось несколько человек. Они сидели на лавках и смотрели на него голубыми арийскими глазами.
– София? – выкрикнул он. – Люсия?
Он осмотрел комнату, надеясь, что не заметил их за лавками или за телом мертвого матроса.
Кто-то схватил его за локоть, последние остатки сна исчезли и он увидел лежавшего в гамаке сержанта Айхмана. В другой руке он держал переведенный на немецкий том "Энеиды". Трудно было представить подобную книгу в этой руке. Доминик привык считать, что его захватчики были тёмными и неграмотными.
– Где мои дочери? – прошептал он. Он понимал, что вопрос звучал глупо, потому что иной причины находиться здесь у него не было.
Вместо ответа Ян освободил его локоть и указал на потолок. "Наверху".
Доминик бросился к лестнице. Он подумал, как же он устал от всего этого. Время, проведенное в заключении многое меняет в голове. Заставляет на многое смотреть иначе. Это привело его к другой мысли: оставил бы он Зайлера в живых, если бы они провели на судне день, вместо месяца? Испытывал бы он сострадание, был бы настолько истощен? Он вздрогнул. Лучше перестать об этом думать, пока эти мысли не захватили его.
Он взбежал на палубу.
– София?
И тут он увидел их, всех троих, стоявших у фальшборта. Если рядом и был Зайлер или лейтенант, поблизости никого из них видно не было. Возможно, неудавшаяся попытка бегства прибавила им самоуверенности. А почему нет? Мысли о бегстве теперь вызывали только грусть и тоску.
Девочки обернулись на звук его голоса и улыбнулись. Доминик обнял их.
Когда он отпустил их, Ари произнес:
– Взгляни-ка. Мы на месте, Дом.
Когда Доминик посмотрел, куда указывал Ари, то замер с открытым ртом. Открывшаяся перед ним картина не была похожа ни на одну, из виденных ранее. Он увидел песчаный пляж, испещренный крошечными озерцами голубой воды, с осколками льда в них, которые блестели на солнце. За пляжем Доминик разглядел черную землю, которая образовывала холмы, покрытые, будто, вытолкнутыми прямо из ядра планеты скалами. Вершина самого высокого холма была покрыта облаками и было неясно, где заканчивалась снежная шапка и начинались тучи. Окажись тут верующий человек, он бы, наверное, решил, что это путь в рай, возведенный Господом, но Доминик подумал, что эти допотопные скалы были выстроены предками христианского бога и вели в Вальхаллу или на вершину горы Олимп.
Вид этих скал, пустого пляжа, мерцающих вод никак не соответствовал привычным ожиданием, поэтому он мог только стоять и смотреть. Если ему предстоит умереть в заключении, более подходящего места не найти. Из транса его вывел голос Люсии.
– Что? – переспросил он.
Одной рукой она взяла его за руку, а другой указала в сторону берега. Он посмотрел туда и увидел причал и несколько разваливающихся строений. Несмотря на то, что зрение у него было слабым, он различил на причале несколько замерших в ожидании фигур.
– Мы тут не одни.
