Текст книги "Тигр снегов"

Автор книги: Десмонд Бэгли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

3

Гаррисон отхлебнул воды из стакана и отставил его в сторону.

– Мистер Бэллард, когда вы осознали угрозу обвала?

– Только за несколько дней до катастрофы. На эту опасность обратил мое внимание мой друг, Майк Макгилл, который приехал навестить меня.

Гаррисон сверился с документами.

– Я знаю, что доктор Макгилл добровольно согласился выступить в роли свидетеля. Я думаю, что было бы лучше услышать показания от него самого. Вы можете пройти на место, мистер Бэллард, но учтите, Вас могут вызвать опять.

– Да, сэр.

Бэллард вернулся в зал.

Рид сказал:

– Не мог ли доктор Макгилл пройти вперед?

Макгилл пошел к трибуне, неся под мышкой тонкий кожаный портфель. Он уселся, и Рид спросил:

– Вас зовут Майкл Говард Макгилл?

– Да, сэр; именно так.

Гаррисон расслышал заокеанский акцент в голосе Макгилла.

– Вы американец, доктор Макгилл?

– Нет, сэр; я гражданин Канады.

– Понятно. Это весьма благородно с вашей стороны – добровольно остаться и дать показания.

Макгилл улыбнулся.

– К вашим услугам, сэр. Мне надо быть в Крайстчерче в любом случае. Я отправляюсь в Антарктику в следующем месяце. Может быть, вы знаете, что рейсы «Операции Глубокого Замораживания» отправляются отсюда.

Профессор Роландсон привстал.

– Вы отправляетесь в Антарктику и Вас зовут Макгилл! Не тот ли вы доктор Макгилл, написавший статью о давлении и деформации на снеговых склонах, которая была опубликована в последнем номере «Антарктического журнала»?

– Тот самый, сэр.

Роландсон повернулся к Гаррисону.

– Мне кажется, нам очень повезло, что доктор Макгилл среди нас. Я прочел многое из его работ и подтверждаю, что в роли свидетеля-эксперта он будет незаменим.

– Да, разумеется.

Гаррисон повел бровью.

– Но, мне кажется, роль свидетеля-эксперта должна быть оговорена в протоколе.

– Вы сообщите нам что-нибудь о себе, доктор Макгилл?

– С удовольствием.

Макгилл чуть помедлил, приводя мысли в порядок.

– Я получил степень бакалавра физики в Университете Ванкувера, а потом работал два года в канадском Министерстве научных и промышленных изысканий (МНПИ) в Британской Колумбии. Оттуда я отправился в Соединенные Штаты, где получил степень магистра метеорологии в Колумбийском университете и доктора гляциологии в Калифорнийском институте технологии. Что касается практики, то я работал два сезона в Антарктике, год в Гренландии, в Лагере Сенчюри, два года на Аляске и только что завершил теоретические исследования в Швейцарии, которыми занимался год. В настоящее время работаю исследователем в Лаборатории изысканий и инженерии холодных регионов центра геологических наук Армии Соединенных Штатов.

Воцарилась тишина, которую нарушил Гаррисон. Он нервно кашлянул.

– Да, разумеется. Для краткости как бы вы назвали вашу нынешнюю должность?

Макгилл усмехнулся.

– Меня называли снежным человеком.

Легкий смешок пронесся по залу, и губы Роландсона искривились в улыбке.

– Надо сказать, что в мои обязанности входит практическое и теоретическое изучение снега и льда, которое помогает лучше понять движение этих субстанций, в частности, во время обвалов.

– Я согласен с профессором Роландсоном, – сказал Гаррисон. – Нам в самом деле повезло с таким квалифицированным свидетелем, который сможет оценить события до, во время и после катастрофы. Что привело вас в Хукахоронуи, доктор Макгилл?

– Я встретил Йена Бэлларда в Швейцарии, и мы сразу подружились. Он приехал в Новую Зеландию и пригласил меня навестить его. Он знал, что я буду в Новой Зеландии на пути в Антарктику, и предложил прилететь раньше, погостить у него. Он встретил меня в аэропорту Окленда, и мы отправились прямо в Хукахоронуи.

Лайалл держал руку поднятой, и Гаррисон кивнул ему.

– Как долго свидетель был знаком с мистером Бэллардом в Швейцарии?

– Две недели.

– Две недели! – повторил Лайалл. – Не кажется ли вам странным, что после случайного знакомства мистер Бэллард предпринимает такое долгое путешествие, включающее авиаперелет с Южного острова на Северный, только чтобы встретить вас в аэропорту?

Гаррисон только открыл рот, чтобы возразить, как Макгилл, раздраженный, опередил его.

– Вопрос некорректен, но я отвечу. Мистеру Бэлларду надо было участвовать на заседании правления его компании в Окленде, с которым совпал мой приезд.

– Я тоже не понимаю сути этого вопроса, мистер Лайалл, – зловеще проговорил Гаррисон. – Вы удовлетворены ответом?

– Да, сэр.

– Расследование займет меньше времени, если не относящиеся к делу вопросы будут сведены до минимума, – холодно сказал Гаррисон. – Продолжайте, доктор Макгилл.

В ложе прессы Дэн Эдвардс заметил:

– Неспроста все это! Интересно, какие инструкции Петерсены дали Лайаллу...

* * *

За пятнадцать миль до Хукахоронуи они встретили застрявший в сугробе «фольксваген», с привязанными к открытому багажнику лыжами. В машине сидело двое растерявшихся от этой снежной осады американцев. Бэллард и Макгилл помогли вытащить «фольксваген» из сугроба и едва пресекли поток благодарностей от туристов Миллера и Ньюмена. Макгилл, посмотрев на их машину, заметил:

– Не лучший транспорт для местных условий.

– Кто же спорит, – согласился Ньюмен. – Здесь больше снега, чем в Монтане. Я этого совсем не ожидал.

– Нынешний сезон – исключение, – сказал Макгилл, знавший метеосводки.

Миллер спросил:

– Как далеко до Хука...

Он запнулся, но выговорил, делая паузы между слогами.

– Хука-хоро-нуи?

– Около пятнадцати миль, – сказал Бэллард. Он улыбнулся. – Вы не заблудитесь – дорога ведет туда.

– Мы собираемся покататься на лыжах.

Он усмехнулся, увидев, что Бэллард смотрит на привязанные к машине лыжи.

– Впрочем, это и так ясно.

– Вы можете застрять опять, – заметил Бэллард. – Это неизбежно. Поезжайте-ка лучше вперед, а мы – за вами, в случае чего – поможем выбраться.

– Это так любезно с вашей стороны, – сказал Миллер. – Ловим вас на слове. Ваша тачка помощнее, чем эта.

Им пришлось вытаскивать «фольксваген» еще раз пять, прежде чем они прибыли в Хукахоронуи. Застряв в пятый раз, Ньюмен сказал:

– Спасибо вам, ребята, что вы нам так помогаете.

Бэллард улыбнулся.

– Вы бы сделали то же самое, я уверен, если в мы поменялись местами.

Он показал рукой.

– Вот и Ущелье – вход в долину. Как только вы его проедете, считайте, что вы дома, целые и невредимые.

Они проехали за «фольксвагеном» до самого Ущелья и проследили за тем, как он спускается в долину, затем Бэллард остановил машину на обочине.

– Ну, вот и приехали.

Макгилл изучал представший его взору пейзаж взглядом профессионала. Его внимание привлек белый простор западного холма. Он слегка нахмурился, затем произнес:

– Это и есть твоя шахта там, внизу, у подножия?

– Она самая.

– Знаешь что? Я ведь не спрашивал тебя, что ты там добываешь.

– Золото, – ответил Бэллард. – Золото в небольших количествах.

Он вынул пачку сигарет и предложил Макгиллу.

– Мы давно знали, что там есть золото, – мой отец первым его обнаружил, но не было смысла рисковать, вкладывая капитал, пока цена на золото была зафиксирована на тридцати пяти долларах за унцию. А когда цена стала свободной, компания рискнула парой миллионов фунтов стерлингов, построив завод, который ты видишь там, внизу. Пока мы остаемся при своих интересах; то золото, что добывается, только окупает капиталовложения. Но в золотоносном пласте, который мы разрабатываем, добыча становится все богаче, и нам есть на что надеяться.

Макгилл рассеянно кивнул. Он смотрел через боковое стекло на скалистые обрывы по обеим сторонам Ущелья.

– Вам, наверное, трудно расчищать здесь все время дорогу?

– Когда я жил здесь много лет назад, проблем вроде не было. Но теперь мы заключили договор. Город арендует кое-какую уборочную технику, принадлежащую компании.

– Я проверил метеорологические сводки, – сказал Макгилл. – В этом году ожидаются сильные осадки, и по прогнозам их будет еще больше.

– Хорошо для лыжников, – сказал Бэллард. – И плохо для шахты. Уже сейчас нелегко доставлять туда оборудование.

Он завел двигатель.

– Давай спустимся туда.

Он проехал через город к офису шахты.

– Заходи, познакомишься с руководством, – сказал он. Но потом передумал.

– Послушай, я буду немного занят, наверное, в течение часа.

Он улыбнулся.

– Обнаружу, что они тут сделали состояние, пока меня не было. Я попрошу кого-нибудь подвезти тебя.

– Это было бы здорово, – ответил Макгилл.

Они вошли в здание офиса, и Бэллард открыл дверь.

– Привет, Бетти. Мистер Доббс у себя?

Бетти махнула рукой.

– Он там с мистером Камероном.

– Прекрасно. Пойдем, Майк.

Он провел его в кабинет, где двое мужчин обсуждали план, разложенный на столе перед ними.

– Здравствуйте, мистер Доббс, привет, Джо. Я хочу вас познакомить с моим другом, он поживет в Хука некоторое время, это Майк Макгилл. Это Гарри Доббс, управляющий шахты, и Джо Камерон, инженер шахты.

Доббс был остролицым новозеландцем – судя по выражению его лица, стряпня его жены не шла ему на пользу. Камерон – широкоплечий американец, лет около шестидесяти, который отчаянно молодился. Они обменялись рукопожатиями, и Бэллард спросил:

– Все в порядке?

Камерон посмотрел на Доббса, а Доббс – на Камерона. Доббс произнес тонким голосом:

– Ситуация продолжает ухудшаться.

Камерон откашлялся.

– Он имеет в виду, что у нас все еще масса проблем с этим чертовым снегом. Вчера в Ущелье застрял грузовик; пришлось послать два бульдозера, чтоб его вытащить.

– Если мы не можем доставить необходимое оборудование, то добычу придется ограничить, – сказал Доббс.

– Я не думаю, что мы получим прибыль в этом полугодии, – заметил Бэллард. – Вот и Майк говорит, что осадков будет больше, а уж кому знать, как не ему – он специалист по снегу.

– Мое мнение – не истина в последней инстанции, – возразил Макгилл. – Известно, что я тоже ошибаюсь.

Он посмотрел в окно.

– Это вход в шахту?

Камерон проследил за его взглядом.

– Да, это главный вход. Многие думают, что у шахты – вертикальный ствол, но мы всего лишь ведем штольню вглубь горы. Внутри она идет вниз, разумеется, следуя за золотоносным пластом.

– Это напоминает мне местечко в Британской Колумбии, которое называлось Грандюк.

Макгилл метнул взгляд на Камерона.

– Слышали о нем?

Камерон покачал головой.

– Никогда не слышал.

Макгилл выглядел явно разочарованным.

Доббс продолжал:

– ... и проход Артура был блокирован вчера на двенадцать часов, а Хааст был закрыт еще во вторник. Я, правда, не слышал о проходе Льюиса.

– Какое нам дело до всех этих проходов? – спросил Бэллард.

– Наше оборудование подвозится из Крайстчерча, для этого совсем не нужно пересекать горы.

– Это главные проходы через Южные Альпы, – сказал Доббс. – Если власти не смогут их разблокировать, что мы сможем сделать? Они бросят туда все машины, и никто и не подумает послать снегоочиститель на расчистку дороги в Хукахоронуи – это же тупик.

– Нам придется сделать все, что в наших силах, мистер Доббс.

Бэллард кивнул Макгиллу.

– Давай разместим тебя, наконец, Майк.

Макгилл слегка поклонился и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Рад был с вами познакомиться.

– Нам надо как-нибудь собраться вместе, – сказал Камерон. Заходите как-нибудь ко мне на обед. Моя дочь превосходно готовит.

Доббс ничего не сказал.

Они вышли в холл офиса.

– Бетти отведет тебя в дом. Спальня слева – твоя. Я не задержусь дольше часа.

– Не спеши, – сказал Макгилл.

Бэллард вернулся почти через три часа, к тому времени Макгилл успел распаковать вещи, прогуляться по городу, правда, совсем недолго, и возвратиться домой, чтобы срочно позвонить.

Бэллард выглядел усталым и подавленным. Увидев Макгилла, он вздрогнул, словно от неприятного воспоминания.

– О, черт! Я забыл предупредить миссис Эванс, что мы вернемся. Пожрать ничего нет.

– Успокойся, – сказал Макгилл. – В духовке ты найдешь кое-что, а именно – тушеное мясо с овощами, фирменное антарктическое блюдо Макгилла, которое подается в лучших ресторанах к югу от шестидесятой широты. Мы хорошо поедим.

Бэллард вздохнул с облегчением.

– Я думал, придется есть в отеле. Там я не слишком популярен.

Макгилл никак не отреагировал.

– Только одну вещь я не смог для тебя найти – выпивку.

Бэллард усмехнулся.

– О чем ты говоришь.

Они вошли в гостиную, и Макгилл сказал:

– Я пользовался твоим телефоном. Надеюсь, ты не возражаешь.

– Чувствуй себя как дома. – Бэллард открыл шкаф для посуды, достал бутылку и два бокала.

– Ты получаешь припасы из Крайстчерча. Я понимаю, что место у тебя ограничено, но нельзя ли захватить и мою посылку?

– Большую?

Макгилл очертил в воздухе размеры посылки, и Бэллард ответил:

– Всего-то? Сделаем.

Он бросил взгляд на часы.

– Тот грузовик, о котором говорил Камерон, выезжает с грузом из Крайстчерча. Я наверняка успею связаться с водителем, прежде чем он уедет.

Он прошел по комнате и взял трубку.

– Привет, Морин. Говорит Йен Бэллард. Можешь соединить меня с офисом в Крайстчерче?

– Я немного прошелся по городу, – сказал Макгилл. – В основном он выглядит новым.

– Он и есть новый. Когда я жил здесь, он был в десять раз меньше.

– И прекрасно распланирован к тому же. Большая часть ведь собственность шахты?

– В основном, да. Дома для супружеских пар, отдельные квартиры и клуб для холостяков. Мой дом тоже принадлежит шахте. Мой предшественник жил в одном из старых домов, но я предпочел этот. Мне нравится быть на виду.

– Сколько человек работает на шахте?

– Согласно последнему отчету, сто четыре – включая персонал офиса.

– А сколько всего жителей?

– Чуть больше восьмисот, мне кажется. Благодаря шахте эти края процветают.

– Я приблизительно так и представлял, – сказал Макгилл.

Бэллард услышал в трубке электронный голос и сказал:

– Это Йен Бэллард с шахты. Сэм Джефрис еще не уехал? Дайте мне его, хорошо?

Затем – пауза.

– Сэм, доктор Макгилл хочет поговорить с тобой, не клади трубку.

Макгилл подошел к телефону.

– Это Макгилл. Вы знаете, где находится Главный штаб «Операция Глубокой Заморозки»? Да... около аэропорта Хэрвуд. Вы пройдете в здание штаба и разыщете главного старшину Финнея... попросите его передать посылку для меня... Макгилл. Правильно.

– Для чего все это? – спросил Бэллард.

Макгилл взял из рук Бэлларда бокал.

– Я всего лишь думал чем-то занять себя, пока я здесь.

Он сменил тему.

– Что с твоим Доббсом? Он как будто лимон проглотил.

Бэллард устало улыбнулся и опустился в кресло.

– Он ищет повода для ссоры. Он рассчитывал, что его введут в правление директоров и предложат мою работу, вместо этого он получил меня. Да плюс ко всему меня зовут Бэллард.

– Какое это имеет значение?

– Ты разве не знаешь? Если ты копнешь поглубже прошлое, то узнаешь, что шахта целиком принадлежала семье Бэллардов.

Макгилл чуть было не сплюнул в свой бокал.

– Тьфу, да черт меня побери! Оказывается, я дружу с капиталистами – плутократами, и никогда не знал об этом. Это называется «непотизм». Ничего удивительного, что Доббс такой язвительный.

– Если это и «непотизм», то пользы он мне не приносит, – ответил Бэллард.

Какое-то раздражение слышалось в его тоне.

– Я не получаю ни пенни кроме своей директорской зарплаты.

– У тебя нет акций компании?

– Ни этой, ни любой другой компании Бэллардов, но расскажи-ка это Доббсону, он не поверит. Я даже и не пытался.

Макгилл участливо спросил:

– А в чем дело, Йен? К твоей семье родственники плохо относятся?

– Не совсем так. – Бэллард встал, чтобы наполнить еще раз бокал.

– У меня есть дед – эгоист, старое чудовище, а отец не хотел ему подчиняться. Отец послал старика ко всем чертям, и он никак не может это забыть.

– Дети платят за грехи отцов, – задумчиво произнес Макгилл. – И все-таки на работу тебя взяла компания Бэллардов. В этом, должно быть, что-то есть.

– Они платят мне не больше, чем я заслуживаю, – знают цену деньгам.

Бэллард вздохнул.

– Но, Боже, я могу управлять компанией лучше, чем ей управляют сейчас.

Он взболтал бокал.

– Я не имею в виду эту шахту, это ничтожное мелкое предприятие.

– Ты называешь компанию с оборотом в два миллиона фунтов ничтожным предприятием! – изумился Макгилл.

– Я как-то проверил их. Бэлларды контролируют компании с капиталом в двести двадцать миллионов фунтов. Доля акций, принадлежащих Бэллардам, равняется сорока двум миллионам фунтов. Правда, это было несколько лет назад.

– Боже! – нечаянно вырвалось у Макгилла.

– Надо мной висят три прожорливых старых хищника, которые называют себя моими дядюшками, а также полдюжины кузенов той же породы. Их интересует только добыча, а когда ее нет, им совершенно наплевать на производство. Они – асы по части заглатывания конкурентов и сдирания имущества с банкротов, они выдавливают все до единого пенни, пока жертва не кричит от боли. Возьми хоть эту шахту. Там, в Окленде, надо мной поставлен банковский контролер, который о каждом моем шаге сообщает в Лондон, и я не могу подписать чек больше чем на тысячу долларов без его ведома. А ведь я считаюсь директором.

Он тяжело дышал.

– Когда я приехал, то сразу же спустился в шахту и той же ночью молился, чтобы нас не посетил горный инспектор до того, как я успею поправить дела.

– Там был непорядок?

Бэллард пожал плечами.

– Фишер, последний директор, был старым кретином. Вряд ли у него были преступные намерения, но халатность в сочетании со скупостью привела к такой ситуации, что компания могла бы иметь очень серьезные неприятности. У меня есть управляющий шахтой, который неспособен принимать решения, но хочет все время меня контролировать, и есть инженер шахты, более или менее приличный. Да, с Камероном, я полагаю, все в порядке, но он стар и многого боится.

– Словом, у тебя куча неприятностей, – отметил Макгилл.

Бэллард фыркнул.

– Ты не знаешь и половины. Я еще ничего не сказал о профсоюзах, о том, как ко мне относятся некоторые в городе.

– Похоже, ты действительно отрабатываешь свое жалованье. Но какого черта ты держишься за компанию Бэллардов, если так себя чувствуешь?

– О, я не знаю, наверное, какие-то остатки семейной чести, – устало ответил Бэллард. – Кроме того, дед оплачивал мое образование, а учился я довольно долго. Я считаю, что чем-то ему обязан.

Макгилл заметил, что Бэллард устал и огорчен, поэтому решил переменить тему.

– Давай есть, и я расскажу тебе о снежных червях на Аляске.

И он приступил к невероятнейшей истории.

4

Следующее утро выдалось ярким и солнечным, снегопад прекратился, оставив мир чистым и свежим. Когда Бэллард, невыспавшийся и со слипающимися глазами, наконец поднялся, то увидел на кухне миссис Эванс, готовившую завтрак. Она принялась ворчать.

– Вам следовало бы предупредить меня, когда вы вернетесь. Я случайно узнала вчера вечером от Бетти Харгривс.

– Прошу прощения, – сказал он. – Я забыл. Вы готовите на троих?

Миссис Эванс обычно завтракала вместе с ним; все было очень демократично.

– На троих. Ваш друг уже вышел, но обещал вернуться к завтраку.

Бэллард, взглянув на часы, обнаружил, что спал на час больше обычного.

– Дайте мне десять минут.

Приняв душ и одевшись, он почувствовал себя лучше, в гостиной он обнаружил Макгилла, который потрошил большую посылку.

– Доставили, – сказал Макгилл. – Твой грузовик все-таки проехал.

Бэллард посмотрел на сверток внутри; это был рюкзак, в котором не было ничего, кроме секций алюминиевых трубок, каждая в отдельном холщовом карманчике.

– Что это?

– Мои профессиональные орудия, – сказал Макгилл.

Миссис Эванс пригласила их к столу, и он добавил:

– Давайте поедим, я проголодался.

Бэллард вяло глотал завтрак, пока Макгилл расправлялся с полной тарелкой с яичницей и беконом, и обрадовал миссис Эванс, попросив добавки. Когда она вышла из комнаты, он сказал:

– Ты спрашивал меня насчет горных лыж здесь; по-моему, лучшего времени, чем сейчас, не найти. Как твоя нога?

Бэллард покачал головой.

– Нога в порядке, но извини, Майк, не сегодня. Я на службе.

– Пойдем, старина.

Что-то в интонации Макгилла заставило Бэлларда внимательно посмотреть на него. Лицо Макгилла было серьезно.

– Пойдем, посмотришь, чем я буду заниматься. Мне нужен независимый свидетель.

– Свидетель чего?

– Чего бы я ни обнаружил.

– И что же это такое?

– Откуда я знаю, пока не нашел?

Он смотрел на Бэлларда.

– Я говорю серьезно, Йен. Ты знаешь, кто я по профессии. Я собираюсь провести профессиональное расследование. Ты – главный человек на шахте, лучшего свидетеля и пожелать нельзя. У тебя есть власть.

– Ради Бога, – вскричал Бэллард. – Власть на что?

– Закрыть шахту, если понадобится, но это зависит от того, что я найду, понимаешь?

Увидев, как Бэллард приоткрыл рот, Макгилл сказал:

– Вчера я просто не поверил своим глазам. Все выглядит так, будто катастрофа вот-вот произойдет, и я чертовски скверно спал. Я не успокоюсь, пока не посмотрю.

– Где?

Макгилл поднялся и подошел к окну.

– Посмотри.

Он показал на крутой склон над шахтой.

– Там, наверху.

Бэллард взглянул на длинный изгиб склона, ослепительно белый в солнечном свете.

– Ты думаешь...

Его голос постепенно стих.

– Я не думаю ничего, пока не получу доказательства – так или иначе, – сухо сказал Макгилл. – Я ученый, а не ясновидящий.

Он предупреждающе покачал головой, когда миссис Эванс вошла с новой порцией яичницы с беконом.

– Давай дозавтракаем.

Когда они поели, Макгилл сказал:

– Надеюсь, ты найдешь мне пару лыж.

Бэллард кивнул, все еще размышляя о словах Макгилла. А тот уже поглощал вторую порцию.

– Потом мы пойдем на лыжах, – мягко сказал он.

Через два часа они были на высоте почти трех тысяч футов над шахтой и на полпути к вершине холма. Бэллард что-то сказал, Макгилл посоветовал ему беречь дыхание для подъема. Они остановились, Макгилл снял с плеча рюкзак, высвободил лыжную палку и воткнул ее в снег.

Затем он снял лыжи и укрепил их вертикально в снегу, повыше на склоне.

– Еще одна мера предосторожности, – охотно объяснил он. – Если произойдет обвал, то лыжи покажут, что нас снесло. И по той же причине не снимай свой шнур Эртеля.

Бэллард оперся на палки.

– После того, как ты рассказывал про обвалы последний раз, я-таки попал в один из них.

Макгилл усмехнулся.

– Не преувеличивай. То был не обвал, а тоненький ручеек – всего на сто футов.

Он показал на подножие горы.

– Если эта махина двинется, будет совсем по-другому.

Бэллард почувствовал тревогу.

– Ты и в самом деле ожидаешь обвала?

Макгилл покачал головой.

– Не сейчас.

Он нагнулся к рюкзаку.

– Я собираюсь легонько простучать поверхность, а ты мне поможешь. Сними лыжи.

Он стал вынимать алюминиевые трубки и собирать из них какое-то диковинное сооружение.

– Это пенетрометр – усовершенствованная модель Хэфели. Что-то вроде карманного копера – он измеряет сопротивление снега. Он также измеряет и температуру снега с интервалами в десять сантиметров. Вся информация о снежном покрове.

Бэллард помог ему установить прибор, хотя подозревал, что Макгилл прекрасно бы справился с работой и без него. Прибор состоял из небольшого груза, скользящего вниз по узкому стержню на определенное расстояние и ударявшего по концу алюминиевой трубки, загоняя ее таким образом в снег. Каждый раз, когда груз скользил вниз, Макгилл определял глубину проникновения и делал отметку в тетради.

Они простукивали снег с помощью груза, удлинняя трубку, и наконец достигли дна на расстоянии 158 сантиметров – около пяти футов.

– Там где-то посередине – очень твердый слой, – сказал Макгилл, вынимая из рюкзака электрический штепсель. Один конец он присоединил к верхней части трубки, другой – к коробке с циферблатом. – Запиши температурные показания; всего будет 15 отметок.

Бэллард сделал последнюю отметку и спросил:

– И как мы это вытащим?

– У нас есть штатив, миниатюрный блок и другое снаряжение.

Макгилл усмехнулся.

– По-моему, они содрали эту систему с нефтяной вышки.

Он установил штатив и начал вытаскивать трубки. Он осторожно отсоединил первую секцию, достал нож и стал нарезать кусочками лед в трубке. Макгилл положил трубки со снеговой начинкой обратно в рюкзак.

– Дома мы их исследуем.

Бэллард присел на корточки и оглядел долину.

– А что теперь?

– Теперь повторим процедуру еще, и еще, и еще раз по диагонали вдоль склона. Я бы хотел сделать больше, но это – все трубки, которые у меня есть.

Они только что закончили четвертую пробу, изрядно подустав, когда Макгилл посмотрел на вершину склона.

– У нас есть компаньоны.

Бэллард, повернув голову, увидел трех лыжников, спускавшихся траверсами по направлению к ним. Первый из них двигался быстро, и вскоре притормозил рядом классным поворотом упором, засыпав их снегом. Когда он поднял темно-синие защитные очки, Бэллард узнал Чарли Петерсена.

Петерсен смотрел на Бэлларда с некоторым удивлением.

– Ах, это ты! Эрик говорил мне, что ты вернулся, но я пока тебя не видел.

– Привет, Чарли.

Тем временем подъехали два других лыжника и затормозили более спокойно – это были двое американцев, Миллер и Ньюмен. Чарли спросил:

– Как вы сюда попали?

Бэллард и Макгилл переглянулись, и Бэллард, не говоря ни слова, показал на лыжи. Чарли фыркнул.

– Помнится, ты боялся упасть с биллиардного стола.

Он взглянул с интересом на разобранный пенетрометр.

– Что вы делаете?

Макгилл ответил:

– Смотрим на снег.

Чарли протянул лыжную палку.

– Это что за штука?

– Прибор для определения сопротивления снега.

Чарли насмешливо посмотрел на Бэлларда.

– С каких пор ты начал интересоваться снегом? Твоя мамочка вряд ли подпустила бы тебя к этому занятию, боялась бы, что простудишься.

Бэллард миролюбиво ответил:

– С тех пор я стал многим интересоваться, Чарли.

Тот громко расхохотался.

– Да? Держу пари, девочки от тебя без ума.

Ньюмен резко сказал:

– Пойдем.

– Нет, погоди минутку, – сказал Чарли. – Мне интересно. Так что вы делаете с этой штуковиной?

Макгилл выпрямился.

– Я проверяю давление снега на этот склон.

– Этот склон в порядке.

– Разве раньше у вас было столько снега?

– Зимой всегда есть снег.

– Но не в таком количестве.

Чарли посмотрел на Миллера и Ньюмена и подмигнул им.

– Снег радует лыжников...

Он потер подбородок.

– Только зачем его измерять?

Макгилл нагнулся, чтобы завязать ремень.

– Есть причина.

Чарли Петерсен перестал ухмыляться.

– Какая причина? – спросил он серьезно.

– Мало ли, – терпеливо ответил Макгилл.

– Забавно! – сказал Чарли. – Очень забавно! Сколько вы здесь намереваетесь пробыть?

– Сколько понадобится.

– А точнее?

Бэллард шагнул вперед.

– Это пока все, что мы можем тебе сказать, Чарли.

Чарли добродушно ухмыльнулся.

– А ты стал чертовски колючим. Раньше ты не был таким дерзким.

Бэллард улыбнулся.

– Может быть, я изменился, Чарли.

– Я не думаю, – сказал тот. – Такие, как ты, не меняются.

– Не скажи.

Ньюмен сказал:

– Прекрати, Чарли. Я не знаю, что ты имеешь против этого парня, да мне наплевать. Я знаю только, что он помог нам вчера. В любом случае, здесь не место для выяснения отношений.

– Я тоже так считаю, – согласился Бэллард.

Чарли повернулся к Ньюмену.

– Слышал? Он не изменился.

Он развернулся и показал вниз, на склон.

– Хорошо. Мы спустимся на треверсах, для начала. На этом склоне удобно осваивать повороты упором.

Миллер подтвердил:

– Он смотрится неплохо.

– Подожди минутку, – резко сказал Макгилл. – Я бы не стал этого делать.

Чарли повернул голову.

– Но почему?

– Это может быть опасно.

– Переходить улицу тоже опасно, – презрительно сказал он. И кивнул Миллеру: – Пойдем.

Миллер надел защитные очки.

– Пошли.

– Подожди, – сказал Ньюмен. Он посмотрел на пенетрометр. – Может, этот парень нашел здесь что-то.

– И черт с ним, – ответил Чарли и взял старт.

Миллер молча последовал за ним. Ньюмен посмотрел на Бэлларда, потом выразительно пожал плечами и поехал вдогонку за обоими.

Макгилл и Бэллард смотрели, как они спускались. Впереди Чарли, который выпендривался как мог, Миллер, чувствовавший себя довольно неуверенно, и Ньюмен – аккуратный и точный в движениях. Они наблюдали, пока те не спустились до самой долины.

Все было в порядке.

– Что за выскочка? – спросил Макгилл.

– Чарли Петерсен. Он сейчас работает лыжным инструктором.

– Похоже, он тебя знает. – Макгилл посмотрел по сторонам. – И твою семью.

– Да, – безучастно произнес Бэллард.

– Я все время забываю, что ты здесь вырос. Бэллард потер щеку.

– Ты мне должен помочь. Я хочу найти кого-нибудь в долине, кто жил здесь долгое время, чья семья долго жила здесь. Мне нужна информация.

Бэллард задумался на мгновение, потом улыбнулся и показал лыжной палкой.

– Видишь скалу там, внизу? Это Камакамару, и в доме с другой ее стороны живет человек по имени Тури Бак. Мне следовало бы повидаться с ним раньше, но я был чертовски занят.

Макгилл повесил свой рюкзак на столб перед домом Тури Бака.

– Лучше не брать это с собой. Лед будет таять.

Бэллард постучал в дверь, которую открыла девочка лет четырнадцати, маори с доброй улыбкой.

– Я к Тури Баку.

– Подождите минутку, – сказала она, затем исчезла, и он услышал в глубине дома ее голос:

– Дедушка, там к тебе кто-то пришел.

Вскоре появился Тури. Бэллард почти не узнал его: волосы Тури стали пепельно-седыми, а лицо избороздили морщины, словно холм в засушливую погоду. Его карие глаза смотрели не мигая, когда он спросил:

– Чем могу служить?

– Ничего серьезного, Тури, – сказал Бэллард. – Разве ты меня не помнишь?

Тури шагнул вперед, выйдя из дверей на свет. Он нахмурился и сказал неуверенно:

– Я не... мое зрение сейчас не такое, как... Йен?

– Не так уж плохо у тебя со зрением, – сказал Бэллард.

– Йен! – в восторге воскликнул Тури. – Я слышал, что ты вернулся, мог зайти ко мне раньше. Я думал, ты забыл меня.

– Работа, Тури, работа прежде всего – ты меня учил этому. Это мой друг, Майк Макгилл.

Тури просто сиял от радости.

– Что ж, входите, входите.

Он повел их в дом, в комнату, которая была знакома Бэлларду.

Над огромным камином из грубого камня висела голова оленя-вапити с ветвистыми рогами, и под ней весело потрескивали поленья. На стенах были развешаны резные деревянные гравюры, инкрустированные раковинами пайя, которые радужно переливались. Нефритовый мере – военный топор маори – также все еще красовался там, вместе с тростью уакапапа, предметом гордости Тури, его самой ценной реликвией, украшенной изящной резьбой. Это был трофей предков.

Бэллард огляделся.

– Ничего не изменилось.

– Пожалуй, – согласился Тури.

Бэллард кивнул на окно.

– А в долине все по-другому, я сперва ее не узнал.

Тури вздохнул.

– Да, там все не так, как раньше. Но ты-то где был, Йен?

– Где я только не был. Поездил по всему миру.

– Садись, – сказал Тури. – Рассказывай.

– Сперва ты расскажи о себе. Эта очаровательная юная леди назвала тебя дедушкой?

– У меня пятеро внуков, – Тури расправил плечи. – Все мои сыновья уже женаты. Обе мои дочери – уже матери.

– Таухаки, – сказал Бэллард. – Как там Таухаки? – Он был другом детства Йена, да и позднее, когда он вырос, они продолжали дружить.