Текст книги "Архивы Помпеи"

Дырочка на рубашке

– Боже, как ты неряшлив! – с привычным отвращением сказала жена. – Взгляни на себя: волосы взлохмачены, галстук съехал набок, на пиджаке пятно. Откуда это пятно?

– Кефир, – с покаянной улыбкой ответил муж. – Мне всегда не везет с кефиром.

– А это? Что это такое?

– Где? Не вижу никакого пятна. A-а, это! Я пролил кофе.

– Неужели нельзя быть поаккуратнее? Смотри, ты опять прожег нейлоновую рубашку!

– Ничего страшного. Это даже не дырка. Едва заметно.

– Наказал меня тобой бог, – вздохнула жена. – Капитан Клосс сражается с десятью врагами одновременно, проникает в заброшенные замки, засыпанные пылью и грязью, его швыряют в подвалы, где вода выше колен, а он всегда словно только что из шкатулки. Чистый, красивый, элегантный. Ты всего-навсего бухгалтер, а неряшлив так, что на тебя смотреть тошно. Скажи, что ты делал целый день?

Муж торжественно усадил жену рядом и начал:

– Послушай, Маршака, мне очень больно, что ты так со мной разговариваешь. Поэтому, хотя я и не имею права, расскажу тебе все. Утром я не пошел на службу.

– Как не пошел?

Так. У меня были другие дела. Мне позвонил один человек, называть которого я не хочу, и попросил спасти жизнь одной девушки. Не спрашивай ее имени, могут произойти международные осложнения. Ну-с, эту девушку спрятали в охотничьем домике. Ее охраняли тридцать вооруженных до зубов людей. Я расправился со всеми сорока…

– Только что ты сказал: их было тридцать.

– Я не упомянул запасных. Не перебивай меня! В охотничьем домике я нашел девушку. Она была прекрасна. Я перерезал веревки, которыми она была связана, и мы побежали. И, как по– твоему, что мы увидели?

– Что же вы увидели?

– Лес, окружавший нас, горел. Но я не испугался. С потерявшей сознание девушкой на руках я прорвался сквозь пламя. Это пламя и прожгло мою нейлоновую рубашку. Тогда я этого просто не заметил. Понимаешь?

– Конечно, – ответила жена.

– Добравшись до города, мы зашли в кафе. Заказали кофе, чтобы немного успокоить нервы. И представь, что случилось! Я поднес чашечку к губам, но в этот момент распахнулась дверь, и мужчина в черной маске выпустил по мне очередь из автомата. Ни один мускул не дрогнул на моем лице, но рука рефлекторно дернулась. Тогда-то я и пролил на себя кофе. Только одну каплю, но она попала на пиджак.

– Бедняжка! Не горюй, отойдет в холодной воде.

– Но история еще не закончена! Я проводил девушку домой. Она была страшно напугана, вся дрожала, но я успокоил ее: теперь все в порядке. «Ложитесь, – сказал я, – и забудьте обо всем».

– И она легла?

– Она начала раздеваться, а я вышел на кухню поискать какую-нибудь еду. Нашел бутылку кефира. И сразу понял, что кефир отравлен. Понял по запаху. Сильнейший яд, от которого люди умирают в страшных мучениях. В средние века им пользовались на острове Пасхи. Признаюсь, Маришка, я чуть-чуть испугался, и тогда-то кефир и пролился на пиджак. Ты не сердишься, правда?

– Глупенький, что ты!

– Представляешь, как девушка была мне благодарна! Она подошла ко мне, обвила руками мою шею – вот тут-то и съехал галстук, взлохматила волосы, хотела поцеловать, но я вырвался из ее рук. Не дал себя соблазнить! «У меня есть жена, которую я люблю!» – сказал я, повернулся и ушел. И вот я дома. А теперь ужинать!

– Сначала тебе придется сходить в «Гастроном».

– Ты ничего не купила? – с удивлением спросил муж. – Где же ты пропадала с пяти до семи? Ты кончаешь в пять, а пришла домой в семь.

– Если ты никому не скажешь, я тебе все открою, – ответила шепотом жена. – Несколько дней назад тайная служба одного иностранного государства поручила мне очень опасное задание…

Молчаливый ребенок

Мальчику семнадцать лет, по натуре он замкнутый, каким бывает обычно мальчишка в семнадцать лет. Каждое слово из него надо вытягивать клещами, и если он с величайшим трудом выдавит «да» или «нет», по лицу видно, что он презирает себя за болтливость, за бабью трескотню.

Родители беседуют с сыном так:

– Что ты видел в кино, сынок? – спрашивает папа.

– «Прозябание», – отвечает мама.

Сын берет книгу и начинает листать ее.

– Тебе понравился фильм? – спрашивает папа.

– Разумеется, не понравился, – отвечает мама.

– А почему не понравился? – с любопытством, спрашивает папа.

– Потому что фильм скучный, – отвечает мама.

Папа рад, что сын правильно оценил фильм, но ему интересно, почему сын считает фильм скучным. И он спрашивает:

– Ты больше любишь фильмы, в которых много событий?

– Нет, – отвечает мама. – Он прекрасно знает, что фильм в котором мало событий, тоже может быть хорошим.

Отец доволен ответами. Фильм «Прозябание» ему и самому не нравится. «У этого сорванца хороший вкус, – с одобрением констатирует он про себя. – И самое главное, он не сноб. Ведь все снобы с ума сходят по этому фильму!

– У тебя есть деньги? – спрашивает отец, зная, что семнадцати летний парень не может ходить без гроша в кармане.

– Нет, – отвечает мать. – Ты давно ему не давал.

Отец дает сыну пятьдесят форинтов, мальчишка что-то ворчит и кладет деньги в карман.

Тогда расспрашивать сына начинает мама.

– Какие новости в школе?

– Какие могут быть новости? – отвечает отец. – Ты думаешь, их каждый день спрашивают?

Мальчишка откладывает книгу и подходит к окну. Он разглядывает облака.

– Тебе какой предмет больше всего нравится? – спрашивает мама.

– Разумеется, литература. Мне она тоже нравилась больше всего, – без колебаний отвечает отец.

– А что еще тебе нравится? – спрашивает мать.

– История, – отвечает папа.

– В прошлый раз ты принес тройку по истории… За что ты ее получил? – интересуется мама.

– Со всяким может случиться, – говорит отец. – Ничего, исправим!

Мать, улыбаясь, ласково смотрит на сына, который подходит к приемнику и включает программу легкой музыки.

– Ты в последнее время стал очень бледным, сынок, уж не влюбился ли ты? – спрашивает мама.

– Ну, что ты, право, – отвечает папа, покраснев до ушей. – Успеет еще…

– Но ты ведь скажешь нам, если влюбишься? – спрашивает мама.

– Ну, конечно-, скажет. Он ничего от нас не скрывает. Мы ведь родители современные, с нами можно говорить обо всем.

– А теперь хватит болтовни, – заключает мама. – Видишь, бедняжка устал, пусть немного поспит…

– Необходимо иногда побеседовать с ребенком, – шепчет пака. – А то он совсем от нас отдалится.

Операция «Альфа»

1

– Чем ты сейчас занимаешься? – спросил я Ковача, который, стоя возле ворот учреждения, внимательно следил за входом, словно кого-то ждал.

– Я грабитель, – ответил он, не моргнув глазом.

– Как это понимать?

– Так и понимай. Я главарь банды грабителей. Члены банды – пенсионеры, как и я… Самому молодому шестьдесят два года, самому старшему восемьдесят три… Мы работаем сдельно, по заказам, оплата почасовая.

– Думаешь, теперь я понял? Может, объяснишь подробнее…

– Тише! Он идет!

– Кто?

– Этого типа мы должны ограбить.

Из ворот учреждения на улицу вышел мужчина в черной шляпе с портфелем.

2

– Заказ мы получили от вдовы Леопольди, которая провела в том учреждении дважды по три часа, ожидая Зебегеня Фланца. Но ждала она напрасно: Фланца не было в кабинете, или он там был, но не принял ее. Наша задача заключается в следующем: надо получить у него обратно эти шесть часов. Ограбить его на шесть часов. План мы разработали до мельчайших деталей, все точно знают, что кому надо делать. Прежде чем начать операцию, мы вели слежку за нашей жертвой и узнали о ней многое. Например, знаем, что сегодня Фланц спешит к своей приятельнице, они хотят пойти в кино.

– Операция «Альфа» началась! – взволнованно доложила какая-то тетушка. – Семнадцать часов три минуты!

3

Зебегень Фланц – ничего не подозревающая жертва – беседовал с толстеньким человеком.

– Дядюшка Шомош один из самых ловких членов банды. Учитель на пенсии, – объяснил главарь банды Ковач.

– О чем он говорит с Фланцем?

– О чем говорит сейчас, не знаю, но его любимая тема – бурская война. Он может говорить о ней часами, если нужно. И если не нужно.

Жертва нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, даже не переминалась, а пританцовывала: два шага влево, два шага вправо… Однако дядюшка Шомош был неумолим. Добрых полчаса спустя Фланц панически бежал в направлении, обратном тому, в котором ему следовало идти, но далеко не ушел, а влетел прямо в объятия пожилой дамы.

– Эта дама – наш человек, – сказал Ковач. Зебегень Фланц попал в ловушку.

4

Восемнадцать часов тридцать минут. Жертва все еще на улице. Сейчас он поддерживает худенькую старушку, которой, видимо, стало вдруг плохо.

– С ней все в порядке, – объяснил Ковач. – Элеонора Сеппатаки задержит его минимум на двадцать минут.

– У нее весьма ловко это получается.

– Бывшая актриса. Дело знает…

Операция «Альфа» продолжалась. Все шло как по маслу.

5

Девятнадцать часов двадцать минут. Зебегень Фланц сидит в эспрессо с лысым человеком в очках, который объясняет ему что-то, размахивая руками.

– Он тоже член банды?

– Член-учредитель. Адвокат-пенсионер доктор Шультейс. Сейчас он рассказывает о своей жизни… Она весьма богата событиями…

В девятнадцать часов пятьдесят минут Фланц освободился и помчался к своей приятельнице, которая ждала его с семнадцати часов. Билеты в кино у нее были на восемь, то есть на двадцать часов.

6

– Операция сорвалась, – в двадцать часов одну минуту доложил бородатый старец. – Фланц и его дама сидят в кино.

– Предательство!

– О предательстве и речи нет. Просто тетушка Кардош не смогла прийти. Она с утра ждет слесаря-водопроводчика.

– А что с ее заместительницей?

– И та не смогла прийти. Ждет мастера из телевизионного ателье.

– Не беда! Завтра продолжим операцию! – ответил Ковач. – Мы должны заказчице еще три часа.

Безошибочное преступление

История, которую я сейчас расскажу, собственно говоря, носит уголовный характер. Это детектив. Но без привычных детективных аксессуаров. Дело осталось нерасследованным, потому что в действительности дела из него не получилось.

Время – начало века. Действующие лица – поэт, типограф и Жужанна, жена поэта. Когда они поженились, поэт «делал жене сюрприз, подарил цикл стихов – двадцать четыре очаровательных сонета. В первую годовщину брака он закончил стихотворение в сорок восемь строк под названием «Жужанна», которое критики по праву назвали псалмом: оно походило на молитву профана красоте.

Однако Жужанна была недовольна мужем, она считала, что он мало зарабатывает, и из-за этого они часто ссорились. Через полгода на сцене появился типограф, а точнее, владелец типографии, который был на двадцать лет старше Жужанны. Подруга жизни поэта больше ценила деньги, нежели стихи, и через несколько недель стала возлюбленной типографа.

В это время поэт сдал в типографию свой новый цикл стихов – любовную лирику под названием «Жемчужины». Это подало Жужанне идею, как освободиться от мужа. План, который легко можно назвать дьявольским, она детально обсудила с типографом. Красота женщины так заворожила его, что он тотчас решил стать ее соучастником.

Первый экземпляр «Жемчужин» типограф лично отнес поэту, который долго любовался им, ощупывал, обнюхивал, гладил, в потом наугад раскрыл книгу и начал читать одно из стихотворений, одну из жемчужин. Но едва он прочел несколько строк, как потерял сознание. Ибо стихотворение заканчивалось так:

 
«Дверца ее стучала:
Ты полюби мочало…».
 

А в рукописи было:

 
«В сердце ее стучало:
Это любви начало…»
 

Жужанна удовлетворенно улыбнулась.

– Ну, что я говорила?

– Ты гениальна? – ответил типограф, ощущая легкие угрызения совести. – А что мы будем делать теперь?

– Ничего. Остальное – не наше дело…

Взявшись под руки, они удалились, оставив на произвол судьбы поэта, который пришел в себя только через полчаса. Первым делом он, разумеется, снова схватил в руки тоненькую книжицу.

Вместо «Твои глаза – как розы сада» в одном из стихотворений было напечатано: «Твои глаза – как рожа гада».

– Конец мне! – прошептал поэт, которому показалось, что ему кинжал в сердце вонзили. С трудом он поднялся с пола, выпил стакан воды, затем рухнул в кресло и несколько минут смотрел стеклянным взглядом в стену. Немного погодя, когда силы вернулись к нему и сердце стало биться спокойнее, он раскрыл книгу на тридцатой странице. Стихотворение, которое он написал, начиналось так:

 
«Гвоздики в саду,
Маргаритки и лилии…»
 

В книжке он, однако, прочел»

 
«Гвозди в аду,
Морду Ритке побили…»
 

– Не хочу больше жить! – пробормотал поэт и внезапно почувствовал, что его грудь словно сжали железными обручами и бьют по ней кувалдой.

Когда Жужанна вернулась домой, поэт был мертв. Со склоненной набок головой он сидел в кресле, судорожно сжимая в руке книжечку: ее едва смогли вытянуть.

– Удалось, – удовлетворенно произнесла Жужанна. – Все

произошло, как я предсказывала. Его свели в могилу опечатки. Типографские ошибки.

– Ты гениальна! – ответил типограф. – Мне кажется, это можно назвать безошибочным преступлением. Поздравляю! Смотри, он умер, читая «Мои родители нескромны там пиво распивают…» А как у него было?

– В моей обители укромной там птицы распевают, – ответила Жужанна. – А теперь я позвоню в похоронное бюро…

Львы уходят из дому

«Ну вот, – подумал про себя муж, – она снова меня спровоцировала.

…А ведь сколько раз я зарекался хоть что-то рассказывать дома, все равно она меня не слушает… Спросит, какие новости, а когда я начинаю говорить, встает и выходит в кухню… Поинтересуется моим мнением о чем-либо, но по глазам вижу, что мысли ее совсем далеко… Конечно, когда она была девушкой, все было по-иному, она прислушивалась к каждому моему слову, ее интересовало все, что я говорил… Но теперь!..»

– Ну, – спросила жена, снуя по комнате, – почему ты замолчал?

– Тебя вообще-то интересует, что я говорю?

– Конечно, интересует, – сказала жена и вышла из комнаты. Немного погодя она вернулась, чтобы выбросить окурки из пепельницы.

– Ну и вот, – нервно произнес муж. – Львы уходят из дому в четыре часа…

Жена молча поправила скатерть.

– Я говорю, львы уходят из дому в четыре часа…

Никакого впечатления.

– Но только по понедельникам, вторникам и пятницам… Скажи, ты меня слушаешь?

– Слушаю, – ответила жена и вышла из комнаты.

Муж в гневе кусал губы. «Просто фантастика! Я могу говорить все что угодно!.. Разве можно так жить?.. Нет, так жить нельзя!»

– Ну, – крикнула жена из кухни, – что же ты не продолжаешь?

– Я сказал, что львы по понедельникам, вторникам и пятницам выходят из дому в четыре часа. А в остальные дни на дом приходит учитель венгерского языка и литературы. Слушаешь?

– Не спрашивай все время, слушаю ли я. Конечно, слушаю.

«Такова моя судьба! У меня есть жена, но я все-таки одинок».

– Ну?

– Учитель родился в Будапеште, однако очень хорошо говорит по-венгерски. Разумеется, с небольшим акцентом. Слово «нож» он произносит как «вилка». Ты меня слышишь?

– Слышу, – доносится из глубины квартиры голос жены. – Конечно, слышу, я не глухая.

«Вот причина для развода. Если это не причина для развода, то я вообще не знаю, что может служить причиной».

– Ну?

Дрожащей рукой муж ваял сигарету, закурил, затем прикрыл глаза. В тот же момент он увидел себя стоящим перед судьей на бракоразводном процессе. Пожилой судья рыдал, слушая рассказ о его горькой жизни. Вытерев слезы, судья сказал:

«Вы правы, мой дорогой, что не хотите больше жить с этой женщиной. Я понимаю вас, мой дорогой…»

– Ну? – послышался голос жены.

– Что ну?

– А дальше ничего не было?

– Выло, – злобно сказал муж. – Учитель преподает только львам. А тюленей учить не берется, потому что не умеет плавать… Слышишь?

– Слышу.

«Она говорит, что слышит. Моя дорогая маленькая женушка меня слушает. Моя маленькая дорогая женушка – сплошное внимание… Ох, сейчас взорвусь!»

– Ну?

– Никаких ну! Никаких ну!

– Что ты психуешь? – спросила жена. – Никогда ничего не можешь рассказать до конца…

Архивы Помпеи

Дирекции предприятия «Везувий».

Находящийся в ведении вашего предприятия вулкан, несмотря на наши многочисленные протесты, по-прежнему подвергает опасности окружающую среду. Не откажите в любезности принять срочные меры.

Городское управление.

Помпейскому городскому управлению.

Постоянная эксплуатация вулкана Везувий соответствует интересам экономики (иностранный туризм, виноградарство и т. д.). Годовой оборот нашего предприятия превышает десять миллионов, и остановка его принесла бы большой ущерб Римской империи. Несмотря на это, мы считаем вашу жалобу законной, решение вопроса включено в наш годовой план.

«Везувий».

Дирекции предприятия «Везувий».

Постоянный гул вулкана, выпадение пепла и камней делают все более невыносимой жизнь города и ухудшают атмосферу. Если до 31 числа текущего месяца не последует принятия мер, на вас будет наложен штраф в размере 15 сребреников.

Городское управление.

Помпейскому городскому управлению.

Наше предприятие сделает все для того, чтобы население города могло жить в спокойной, здоровой атмосфере. Мы создали комиссию, которая изучит вопрос и внесет предложения. Денежный штраф уплачен нами до истечения указанного вами срока.

«Везувий».

Дирекции предприятия «Везувий».

Доводим до вашего сведения, что городское управление создало комитет по охране окружающей среды. Положение со дня на день становится все тревожнее: домашние животные бегут из города, ядовитые газы уничтожают наши сады, гул вулкана увеличивает число нервных заболеваний. Мы предлагаем скоординировать деятельность вашей комиссии и нашего комитета.

Городское управление.

Помпейскому городскому управлению.

Ваше предложение принято. Мы убеждены, что сотрудничество окажется плодотворным. Предприятие уже приняло эффективные меры: мы выпустили плакаты, призывающие население следить за частотой воздуха.

«Везувий».

Дирекции предприятия «Везувий».

Срочно уплатите штраф в сумме 20 сребреников. Сумма штрафа увеличена потому, что ваше предприятие продолжает эксплуатировать вулкан, совершенно не считаясь с интересами населения. Если предприятие в течение трех дней не примет мер, на вас будет наложен новый штраф в сумме тридцати сребреников.

Городское управление.

Помпейскому городскому управлению.

Штраф уплачен, хотя мы и считаем его несправедливым: предприятие делает все, что может. Нами отпечатаны плакаты с призывом «Следи за чистотой лавового потока!».

«Везувий».

Дирекции предприятия «Везувий».

В связи с тем, что лава затопила город, предлагаем вам…

(Данная переписка была обнаружена при раскопках Помпеи).

Связь с покупателем

Недавно в показательном магазине на улице Ло я купил остроумный прибор, который по моему желанию мог превращаться то в подставку для яиц, то в курительную трубку, то в водолазный шлем.

Дома я опробовал его – прибор не действовал, хотя в руках продавца работал отлично. Я написал сердитую жалобу предприятию, производящему остроумные приборы. На третий день прибыл ответ:

«Сообщаем Вам, что до сих пор мы на получали ни одной жалобы на прибор, о котором идет речь. Вы первый, приславший рекламацию. По Вашему желанию дефектный товар будет тотчас же заменен».

Дефектный товар заменили. Я получил новенький остроумный приборчик. Если я хотел сделать из него подставку для яиц, получалась водолазная подставка, если хотел водолазный шлем, получалась трубка для яиц. Я снова написал жалобу.

Ответ звучал так:

«С удивлением узнали, что Вы снова получили дефектный прибор. Это у нас случается очень редко. Разумеется, по Вашему желанию он будет обменен. А вообще позволь перейти на «ты»! Привет! Пиши, если что!»

Новый прибор тоже не годился. Из него получались подставка для шлема, водолазное яйцо, но только не то, что я хотел. На мою жалобу пришел следующий ответ:

«До чего ж ты невезучий! Но все же не впадай в отчаяние. Мы всегда с радостью в твоем распоряжении. Привет семье».

После четвертой жалобы, когда остроумный прибор чуть не взорвался в моих руках, почта принесла такой ответ:

«Из твоего письма узнали, что новый прибор тоже не действует. Разумеется, мы поменяем его, когда только хочешь. Не имеет смысла сердиться, сынок. Вся эта дрянь того не стоит! Здоровье важнее. Береги себя! Привет!»

В ответ на мою пятнадцатую жалобу они писали:

«Сообщаем тебе, сынок, что мы все здоровы. Недавно у нас распределяли премии. Наша бухгалтерша Шипеки разводится о мужем. Кати, которая работает на складе, мы выдали замуж. Надеемся, наше письмо застанет тебя в добром здравии.

P. S. Дефектный прибор заменим».

Я послал тридцатую жалобу, ибо и тридцатый прибор не действовал. В ответе я прочел:

«Твое письмо получили. Часто о тебе вспоминаем. С заменой в порядке. Миллион поцелуев».

Тридцать первый прибор тоже не действовал, но я так устал от всего этого, что у меня пропала охота даже писать жалобы. Через три дня я получил телеграмму от предприятия, производящего остроумные приборы:

«Почему ты не пишешь? Беспокоимся. Ответ оплачен».

Откровенно говоря, на глаза у меня навернулись слезы. Мне было очень, очень приятно, что так заботятся обо мне, покупателе. Я схватил перо и написал ответную телеграмму:

«Все в порядке. Прибор плохой. Жалоба идет почтой».

Назад к карточке книги "Архивы Помпеи"