Текст книги "Приключения долговязого Джона Сильвера"

Автор книги: Деннис Джуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Пока «Морж» шел по тихому морю курсом на юго-восток, экипаж радовался добыче. Черный Пес спел несколько баллад своим печальным тенором, а Бен Ганн с Израэлем Хендсом неуклюже станцевали менуэт.

Флинт, покинувший «Кольбер» последним с Дарби Макгроу, следовавшим за ним по пятам, наливался ромом. Сильвер, сидя с ним, пил крепко, но старался не перебрать.

– Ну, капитан, – начал он, подняв большой кубок с французским коньяком, – пью за сегодняшнюю удачу. Сокровища в трюме, а шотландцы доставят неприятности королю Георгу. Славное дело сделали, дьявол нас раздери!

В ответ Флинт поднял кубок, поперхнулся и, еще кашляя и брызгая слюной, ответил:

– Не видать Шотландии этим проклятым папистам. Мы с Дарби бросили отраву в бочонки с водой раньше, чем сойти с «Кольбера», и я еще ему приказал пробить дно в нескольких местах для надежности. Дарби прикрыл пробоины балластом, так что те поймут что-нибудь слишком поздно. Они сдохнут отравленные и утопленные, негодяи этакие!

И Флинт засмеялся своим зловещим резким смехом. Сильвер и Билли Бонс переглянулись и пожали плечами. В конце концов ценности были сложены в трюме корабля. Они ускользнули от капитана Хоука. Перед ними расстилалось Карибское море, прельщая богатой добычей. А Флинт выглядел по-своему счастливым. Предстояли славные дни, в этом Сильвер был уверен.

20. КАК ФЛИНТ ЗАДУМАЛ НАПАДЕНИЕ НА САНТА-ЛЕНУ

После захвата «Кольбера» Флинт целых три года свободно пиратствовал, где желал, в Карибском море и Мексиканском заливе.

Само упоминание «Моржа» вселяло ужас в сердца людей в этих местах. Говорили, что при одном только имени Флинта бледнели испанские аристократы и дрожали французские торговцы. Корсары не только расстроили вражеское судоходство во Флоридском и Юкатанском проливах, но пытали счастья и дальше. Так, «Морж» оставил за собой дымящиеся развалины по берегам Панамского пролива, опустошил французские поселения в колонии Санто-Доминго, захватил и разграбил порт Альтаграциа напротив Мараканбо в Венесуэле.

Люди Флинта были отличными бойцами и своими корсарскими действиями добыли огромные богатства, хотя впоследствии большинство из них быстро пропили все деньги. Но какую бы добычу ни получал «Морж», за собой он оставлял кровавый след. Хотя и воевали под британским флагом, но благодаря своей извращенной натуре, Флинт упорно отказывался брать пленных. Другое дело – набор новых членов экипажа, это было просто необходимо из-за непрерывно растущих потерь, но к пленникам Флинт был безжалостен. После того, как опустошали захваченное судно и отбирали все у экипажа, Флинт выбрасывал всех за борт – не только здоровых моряков, но и раненых и больных. Он был готов расправляться так же и с женщинами, но Сильвер и Бонс не допускали этого. Плачущих и молящих о пощаде женщин оставляли на ближайшем рейде или пустынном берегу на милость диких зверей или местных дикарей. Целых восемь месяцев Флинт пренебрегал тем обстоятельством, что в 1748 году был заключен мир. И после этого он продолжал нападать на корабли тем же манером, хотя и понимал, что, начни он усердствовать в пиратских набегах в британских водах, королевский флот погонится за ним, как гончие за зайцем. Флинт, однако, совсем не походил на беззащитного зайца. С годами он предавался грабежам все с большим остервенением, как бы превратившись в дикого волка, – набрасывался на все испанские суда в Карибском море. Прямо высмеял предложение Сильвера попробовать охранять за приличное вознаграждение суда контрабандистов, плавающих между британскими владениями на континенте и испанскими, французскими и голландскими колониями. Когда был трезв, часами размышлял над планами, в лучшем случае неосуществимыми, а чаще всего ведущими к гибели.

Но в начале 1754 г. Флинт созвал главарей в свою каюту на «Морже» и обратился к ним:

– Приятели, – начал он, отпив глоток рома, – надоела мне эта игра с идальговцами. Прежде чем помру, хотел бы ударить по ним как следует.

– Немного же у тебя времени останется, если будешь так лакать ром, – кротко заметил Сильвер. – Лопнешь ты от него, попомни мои слова.

Флинт бросил на него кровавый взгляд и рявкнул:

– Пошел к чертям, Окорок! – после чего продолжал сиплым голосом: – Парни, уверен, вам было бы интересно узнать одну мою мечту. Снится мне одно и то же.

– Хватит нам рассказывать кошмары, капитан, – сдержанно отозвался Сильвер.

– Хочу захватить испанскую флотилию, ежегодно переправляющую серебро в казну Испании, – промолвил Флинт. – Или завладею серебром, или тресну.

Тотчас же все возбужденно заговорили. Испанская флотилия на Карибском море, перевозящая ежегодно добытое серебро, была самой большой добычей, о которой только можно мечтать. Два века назад сэр Джон Хоукинс захватил караван мулов, загруженных золотом и серебром, следовавший по Панамскому перешейку, а не так давно капитан Морган напал на сам город Панаму.

Билли Бонс свистнул от удивления.

– Высоко берешь, капитан, – весело заметил он. – Но если мы попадемся в лапы этим испанцам, они нас живыми изжарят.

– Я вовсе не собираюсь сплясать на рее испанского корабля! – воскликнул Сильвер. – Флотилия идет под охраной фрегатов, у каждого три орудийных палубы, а еще есть и другие боевые корабли. Да они нас потопят в пять минут!

– Слушай, Окорок, – злобно сказал Флинт, – не у одного тебя в голове есть мозги. Всем известно, что флотилия с сокровищами идет от перешейка. Но серебро не оттуда. Большая часть его идет из Перу. Но немало приходит из Мехико и загружается в Веракрусе. Вот мы и ударим на Веракрус. Обычно одно судно несет серебро, а три, не более, его охраняют.

– Трое против одного – это еще больший перевес, капитан, – сказал Пью, у которого благоразумие боролось с алчностью.

– Может быть, с божьей помощью и справимся, – выкрикнул Сильвер. – Веракрус – город небольшой, это не Картахена и не другие крепости. Войдем в порт под испанским флагом и захватим серебро у них из-под носа прежде, чем они очухаются.

– А при малейшей ошибке окажемся в казематах Веракруса, – отозвался Израэль Хендс. – Эти идальговцы колесуют нас всех, не моргнув глазом.

Трезвые слова Израэля Хендса были встречены продолжительным молчанием.

– Вот выход! – Сильвер ударил большим своим кулаком по столу Флинта.

– Брандер: пустим на них горящий корабль, набитый бочками с дегтем и оторвем от строя судно с сокровищами, пока эти идальговцы зовут на помощь.

– Эта хитрость сослужила службу Дрейку, – задумчиво сказал Бонс.

– Дай Бог, чтобы она помогла и нам.

– Одной молитвой дела не сделаешь, – сурово сказал Флинт. – Ясно дело, все зависит от подготовки и организации. – Он оглядел всех собравшихся в каюте. – Парни, по моему разумению, у нас два месяца на подготовку. Приказываю вытащить корабль на сушу и кренговать, пока дно не станет таким гладким, чтобы он летел по воде. Приказываю запастись самым лучшим порохом и картечью. Приказываю наточить сабли, как бритвы. Значит, все согласны. Остальные, уверен, нас поддержат. Страшное это будет дело, парни. Я же, это вы верно сказали, буду пить поменьше. Дарби, спрячь ром, или я тебе отрежу уши. – Флинт поднялся. – Айда, ребята! На Веракрус. Ей-богу, испанский король в Мадриде будет корчиться, как червяк, когда услышит про это дело!

Итак, «Морж», с ободренным своим капитаном, покинул остров Трех Черепов и направился на запад, к берегам Новой Испании.

Экипаж «Моржа», шедшего сейчас под испанским флагом, с приближением к Веракрусу все больше напрягался – все были неспокойны, а перед глазами мерещилась ожидаемая добыча. Одним из немногих, сохранивших присутствие духа, был Сильвер; он спокойно дымил трубкой, всегда был готов отпустить шутку и ободрить какого-нибудь растерявшегося пирата приятельским похлопыванием по спине.

Не успел матрос на марсе крикнуть, что видит выступающие в море башни укреплений Веракруса, как положение начало меняться. От порта доносился далекий гул артиллерийской канонады. Израэль Хендс повернулся огромным своим правым ухом, а потом левым к далекому угрожающему гулу. Напряженно вслушиваясь несколько минут, он обратился к Флинту:

– Это не учебная стрельба, капитан, потому что стреляют не с равными интервалами. Идет морской бой, и участвует не менее трех кораблей. Провалиться мне на этом месте, не надо нам лезть в порт!

Пятнистое лицо Флинта побагровело от ярости:

– На рею тебя, Хендс! – выругался Флинт. – Обошли нас, пропало серебро!

– Спокойно, капитан, – отозвался Сильвер, – не Израэль Хендс стреляет из этих орудий. Может быть, успеем что-нибудь предпринять, если сохраним рассудок.

Вдруг матрос на марсе закричал:

– Несколько судов выходят из порта! Одно убегает от других. Вижу два испанских сторожевых корабля, которые обстреливают одну шхуну.

Вскорости все увидели пять кораблей, участвовавших в сражении. Два испанских боевых корабля обступили шхуну и расстреливали ее в упор, а немного впереди какой-то бриг, подняв все паруса, убегал от быстрого испанского фрегата.

Израэль Хендс присел у орудия на левом борту, направляя его и налаживая угол стрельбы, чтобы быть готовым к сближению с испанским кораблем. Когда корабли стали друг против друга, «Морж» дал всем бортом залп по ничего не подозревающему фрегату.

Воздух наполнился горьким дымом и обломками испанского корабля: бортовой залп «Моржа» был дан почти в упор.

Вперив жадные взгляды на фрегат, пираты увидели перевернутые орудия на нижней палубе и огромную пробоину, зиявшую в середине корпуса. Панические крики и стоны раненых смешались с беспорядочной мушкетной стрельбой с поврежденного корабля. Из орудийных люков начал валить дым, с каждой минутой становившийся все гуще и гуще.

– Подожгли! – завопил Пью, в знак победы воздевший свои бледные руки.

– Ей-богу, он уходит!

Голос Пью сразу подхватили другие. Пираты издали восторженные крики, когда фрегат, подхваченный течением, начал отдаляться от «Моржа». Очевидно, капитан предпочел потушить пожар, чем преследовать жертву. Вскорости одинокий фрегат остался далеко позади.

Флинт немедленно последовал за бригом, который тут же повернулся к «Моржу» бортом, нацелив орудия, подобные зубам в пасти тигрицы, решив сражаться до конца. Но «Морж» спустил испанский флаг, подняв вместо него «Веселый Роджер», в ответ на что бриг быстро выкинул белый флаг бурбонской Франции, причем над золотыми лилиями была грубо нарисована голова черного волка.

– Надо думать, французские пираты, – сказал Билли Бонс.

– Французы или идальговцы, все они проклятые паписты! – закричал Флинт.

– Капитан, с вашего позволения, – начал необычайно вежливо Сильвер, – давайте не будем спешить. По этим водам ходит довольно много судов французских протестантов, а как мы только что убедились, испанцы в Веракрусе явно невзлюбили это судно. Прежде всего надо бы потолковать со Старым Волком и разобрать, что тут и как. От жены я научился дюжине-другой французских слов, так что с вашего позволения, отправлюсь на этот бриг и поговорю с ними.

Через час Сильвер вернулся на борт «Моржа» в сопровождении французского капитана, щеголя, облаченного по последней моде в кричащие одежды, с павлиньими перьями на шляпе и в ярком небесно-голубом кафтане, перепоясанном поясом, усыпанным драгоценными камнями, на котором висела сабля.

Джон скоро объяснил Флинту и собравшимся главарям положение. Француз хотел в компании с другим пиратским кораблем захватить суда с серебром из Веракруса, но им не повезло. Испанцы не зевали, как обычно, и пираты обратились в бегство. Он осыпал Флинта благодарностями и комплиментами за то, что «Морж» спас его с экипажем, низко поклонился, держа в руке пышно украшенную перьями шляпу. Но Флинту скоро надоела длинная цветистая речь, он выдернул одно перо из шляпы француза и переломил его пополам. Наконец начали говорить о деле. В конце разговора французский пират поклялся, что знает, где собираются суда, нагруженные сокровищами. Это был небольшой, почти неукрепленный порт по имени Санта-Лена. По его мнению, главные конвойные корабли еще не появились там, и если они вдвоем с Флинтом внезапно нападут на Санта-Лену, то, похоже, захватят добычу в десять раз большую, чем та, что они упустили в Веракрусе.

Так, по словам Джона Сильвера, появилась идея знаменитого нападения под командованием Флинта на флотилию с сокровищами. Вопрос был не в том, чтобы вытянуть из порта засевшие там суда флотилии с сокровищами, как Долговязый Джон умело «Заливал» на «Эспаньоле»; скорее предстояло обобрать несчастные корабли с сокровищами в Санта-Лене. Как бы там ни было, но именно тогда попугай Сильвера научился кричать – «Пиастры, пиастры!» – и оттуда пошел окольный, залитый кровью путь, приведший к сокрытию клада золота и серебра на острове Кидда.

21. ПУТЬ НА САНТА-ЛЕНУ

Флинт смотрел на предстоящее нападение на Санта-Лену как на самый славный подвиг в его переполненной жестокостью и преступлениями жизни, который бы увенчал пиратскую его карьеру. Сам он заявлял, что готов отказаться от герцогского титула, только бы удалось похитить сокровище из-под носа у испанцев. Все время говорил об этом и мечтал вслух, пока «Морж», расправив паруса, несся к берегам Венесуэлы, имея на траверзе «Жан Кальвин», судно французских пиратов.

«Морж» и «Жан Кальвин» обходили все суда, чьи паруса виднелись на горизонте. Флинт был занят важным делом и впервые в жизни был склонен уходить от всех судов, которые могли оказать сопротивление, чтобы не повредить набегу на Санта-Лену.

Французский капитан имел приблизительный план юго-восточного венесуэльского побережья, где находилась Санта-Лена. На первый взгляд казалось, что селение было совсем незначительным.

Внимательно рассмотрев карту, Флинт был вне из себя от восторга.

– Парни, – заорал он, – да это совсем простое дело! Все равно что отнять конфетку у ребенка.

Он был в каюте вместе с Сильвером и Бонсом.

Но Билли Бонс грубо его прервал:

– Хорошо бы так, капитан. Гляди повнимательнее. На нашей карте венесуэльского побережья есть кое-что, чего не хватает на схеме нашего приятеля француза. Во-первых, этот перешеек тут, у входа в залив. На этом перешейке есть укрепление. Лопнуть мне, если это не так!

– Ба! – отвечал Флинт. – Эти испанцы наверняка дрыхнут у своих орудий. Мы пройдем мимо них и не потревожим!

– Скорее всего, не успеем, – сдержанно отозвался Сильвер. – А если даже успеем, не думаешь ли ты, что они продолжат спать, пока мы будем брать сокровища? А потом пойдем к выходу из порта, пройдем перед их орудиями, а испанцы учтиво снимут шляпы и крикнут вслед: «Покорнейше благодарим, счастливого пути!»

Флинт скорчил гримасу при словах Сильвера, но совсем сморщился, когда продолжил Билли Бонс:

– Второе. Где держат сокровища? Можно предположить, что в укреплении, здесь. Или в бревенчатом форте к югу от города. Или здесь, в этом огромном доме, обозначенном на схеме француза. А может быть, укрыли в подземельях этой церкви, здесь, возле дома.

– Черти бы тебя взяли, Бонс, – резко ответил Флинт. – Ты любого в могилу загонишь, как начнешь скулить да причитать, переплюнешь даже Черного Пса с его печальной мордой.

– Лучше подумаем сейчас, как избежать этих испанских пушек, – отозвался Сильвер, – мне не хочется попасть на виселицу, чтобы мои кости сгнили в Санта-Лене.

– Сэр Окорок, то, чего я в тебе терпеть не могу, – злобно прервал его Флинт, – так это твои проповеди. И надо же было этому идиоту, капитану Ингленду, взять тебя на старую «Кассандру» на Барбадосе.

– Благодарю вас, капитан, – отвечал Сильвер совершенно серьезно. – Уж такой вы человек: что на уме, то и на языке. Горжусь быть квартирмейстером при таком прямом человеке, как вы. – Он обернулся к Бонсу: – Билли, капитан поставил меня на место. У него, не иначе, есть путеводная звезда.

– И пока Билли Бонс смущенно переступал с ноги на ногу, Сильвер продолжал:

– Капитан Флинт, хочу предложить твоему просвещенному вниманию скромный план. Надо думать, он не может сравниться с планами, которые ты несомненно обдумываешь в этот момент, но буду рад, если выслушаешь меня.

Флинт зарычал, сверкнув желтыми зубами, но Сильвер продолжал льстивым тоном:

– Благодарю за разрешение, капитан, – он указал на карту на столе.

– Если взглянуть на обе, то положение становится совсем ясным, и я думаю, что мы не сможем пройти мимо этих укреплений, как какие-то привидения, которых не зрит человеческий глаз.

– Трус! – рявкнул издевательски Флинт.

Сильвер продолжал, как будто был глух, словно пень.

– Значит, высаживаемся на берег сзади укрепления и на рассвете захватываем его. После этого грузим сокровища на суда в порту.

– А сам город, Джон? – спросил Бонс.

– После того, как выведем из строя испанские орудия, мы завладеем большим домом, где или найдем спрятанные сокровища, или ключ к ним, в этом я уверен.

– А если в порту стоят испанские боевые суда? – упорствовал Бонс.

– В этом случае нам никак не загрузить добычу на старика «Моржа».

– Ты прав, дорогой. Но здесь подключается наш приятель француз. Он проходит совсем близко от входа в порт, как будто хочет дерзко войти в него. Этим он отвлечет внимание боевых судов и заставит их выйти из порта, не так ли? А маневрирует он достаточно быстро, чтобы ускользнуть у них из-под носа. Таким образом мы заставим все суда, охраняющие порт, уйти оттуда и ввести «Морж» в порт, как говорится, парадным входом и загрузить добычу.

Бонс одобрительно закивал на предложения Сильвера, а Флинт неохотно сказал:

– Чересчур легкомысленный твой план, но спросим, что ответит команда и что еще скажет этот висельник француз, что тащится у нас в кильватере.

Через двадцать четыре часа предложенный Сильвером план нападения на Санта-Лену был одобрен командами как «Моржа», так и «Жана Кальвина». Осталось только его применить. Тремя днями позже перед заходом солнца «Жан Кальвин», подняв испанский флаг, подошел к проливу и к укреплению, охранявшему проход в порт, и дал по форту бортовой залп. Прежде чем испанские артиллеристы опомнились от неожиданности, «Жан Кальвин» изменил курс, продолжая обстреливать укрепление картечью из кормового орудия.

Трудно вообразить себе панику, поднявшуюся в Санта-Лене. Испанцы решили, что должно последовать нападение с моря, и уставили туда подзорные трубы. Один испанский боевой корабль вышел из порта через сорок минут – достаточно быстро для испанцев. Корабль этот был, однако, медлительным двухпалубным галеоном с высоким ютом, и как следовало по его ходу, то ли трюмы его были полны мешками со свинцом, то ли капитан его был мертвецки пьян.

Было просто невероятно, чтобы эта неуклюжая посудина оказалась единственным боевым испанским кораблем в Санта-Лене, а то, что вообще ее выпустили из порта, означало или чрезмерную самоуверенность, или глупость, а может быть, и то, и другое вместе. Но как бы там ни было, вскорости стемнело и во мраке «Жан Кальвин» носился перед галеоном, уводя его все дальше и дальше от порта. Французский пират знал эти места не хуже подходов к Ларошели и в скором времени свернул к берегу на мелководье. Команда непрестанно измеряла дно лотом, и «Жан Кальвин» сновал, как змейка, по тесным проходам между отмелями. Испанский галеон сглупил, решив продолжать здесь преследование, и около полуночи с оглушительным треском врезался в мель.

Между тем «Морж», оставшийся в открытом море, подошел к берегу и бросил якоря в десяти милях к юго-востоку от Санта-Лены. Берег тут был пуст и необитаем, лес подходил к самому пляжу, а ровная цепь холмов затрудняла обзор с укреплений Санта-Лены. Но тут они обнаружили вытекавший со стороны города ручей, и Флинт решил, что его течение можно использовать в качестве ориентира, чтобы не сбиться с пути.

Билли Бонс остался на «Морже». Флинт приказал ему подойти к Санта-Лене утром следующего дня – по плану считалось, что к этому времени укрепление будет взято штурмом. Сам же он твердо решил возглавить нападающих и поэтому расстался с «Моржом», несколько раз печально взглянув на него, когда лодки отходили от борта.

Сто сорок душ выбралось на пустой берег, на судне оставалось пятьдесят человек. Группа, намеченная для нападения на форт, перешла через ближайшие холмы, не отходя далеко от ручья. Флинт объявил привал там, где возвышенность кончалась и начиналась ровная заболоченная местность перед самой Санта-Леной. Было уже около девяти часов, солнце сильно пекло, и заросли наполнились криками диких животных. Флинт обернулся к Сильверу, отиравшему пот красным платком:

– Надо оставаться здесь до наступления сумерек. Потом тронемся и на рассвете штурмуем форт.

Сильвер почистил панталоны, запачканные и порванные во время ночного похода, и ответил:

– Ясно, капитан. Ребятам надо отдохнуть перед атакой. Пускай они поспят после обеда, а поднимем мы их, когда стемнеет. Но предлагаю не оставлять их бездельничать до обеда. Тут деревьев сколько угодно, а нам нужны лестницы, чтобы перебраться через стены форта. Если позволишь, я их отправлю на работу:

– Том Морган, вставай! Ты плотник, бери шестьдесят человек и руби деревья на лестницы. Да смотри, хорошо крепи ступеньки, чтобы наш друг Джордж Мерри не упал, не дай бог, когда будет перелезать через стену к идальговцам. Черный Пес, иди помогать Тому Моргану. Джоб Андерсон, от твоих рук толку мало, выставь повсюду посты. Если кто-нибудь заснет, волоки его прямо к капитану Флинту или ко мне.

Положив легко руку на плечо Пью, он обратился к нему:

– Гейб, ты туда не лезь, без тебя справятся. Подбери себе десяток людей, которые могут бесшумно ходить и молчать, и поймай немного дичи на обед. Но только никакой стрельбы. Одни капканы и ножи.

Пью засмеялся и пальцами сжал шею какому-то воображаемому пойманному животному.

Между тем Израэль Хендс объяснял что-то Флинту, мрачно слушавшему его. Наконец Флинт рявкнул:

– Хорошо, делай как хочешь, но если ничего не выйдет, со мной разговор короткий, сам знаешь!

Хоть и явно неохотно, пираты все же принялись за работу. Солнце стояло высоко, насекомые в болоте кусали и жалили их, как будто имели на то личное распоряжение испанского короля. Джоб Андерсон, бывший на посту в четырехстах ярдах от лагеря, случайно наступил на огромную шипящую змею, но благодаря своему большому весу раздавил ее сапогом.

К обеду Пью и его люди вернулись с пятью убитыми козами, двумя поросятами в одном мешке и с несколькими отчаянно кудахтающими курицами. Они нашли небольшую хижину посреди поляны, где жила одинокая старая индеанка. Ее зарезали и оттащили подальше, резонно рассуждая, что известное время никто не найдет ее труп. После этого не составило труда забрать всех животных из нищего ее двора и набрать корзину свежих плодов.

Итак, когда полуденное солнце стало припекать, люди Флинта поели. Затем выставили посты, пираты легли в тень, одни заснули, а другие тихо переговаривались.

Сильвер спал глубоким сном несколько часов. Проснувшись, увидел, что обеденная жара уже спала. Он взглянул на Флинта и увидел его, сидящего вблизи на земле, раздраженного, с красными глазами, прислонившегося спиной к дереву. Израэль Хендс завязывал кусок материи, обвитый вокруг какого-то предмета, большого, как бочонок с солониной.

Флинт заметил, что Сильвер не спит, и дал ему знак подойти. Приблизившись, Сильвер заметил, что Флинт не смыкал глаз весь день и корявое его лицо было уставшим и напряженным от тревоги.

– Ну, Окорок, – молвил Флинт, – думаю, из-за этого набега мое имя войдет в историю, даже если это будет мое последнее дело. Если что, то командовать тебе, так что слушай! В сумерки отправляемся. Я хочу разделить ребят на две равные группы. Я командую нападением одной из них на этот большой дом у порта. Бьюсь об заклад, что это губернаторский дворец. Не иначе как сокровища там, а если и нет, мы спросим, где они, и найдем способ получить ответ. Поскольку никто, кроме тебя, не сможет хорошо командовать группой, веди их штурмовать укрепление. Потом соединяем силы, а Билли Бонс приводит старину «Моржа», чтобы забрать добычу.

– Надо бы подумать и об этом вонючем французе, – добавил Сильвер.

– Да, и о вонючем французе, – передразнил его издевательски Флинт и продолжил: – Раз уж речь зашла о вонючках, возьми с собой Израэля, твоего любимчика и приятеля Пью и его дружка Черного Пса. Я же возьму Андерсона и Моргана, которые не горазды болтать, но хорошо делают, что им прикажут. Что еще спросишь, Джон Сильвер?

Джон спросил:

– А что там Израэль прятал в какие-то лохмотья? Сдается мне, что это подарок губернатору Новой Кастилии.

– Да, подарок, лучше не скажешь, – ответил Флинт. – Мина, чтобы взорвать стену форты. Она откроет тебе дорогу. – Флинт неторопливо поднялся на ноги. – Ну, Сильвер, подъем через полчаса. Смотри, чтобы без опоздания.

Как только стемнело, пираты пошли вдоль русла потока. Путь был тяжел, хотя и стояло полнолуние. В коварной болотистой местности чуть не утонули в трясине два пирата, тащившие тяжелую мину Израэля Хендса.

Флинт, возглавлявший колонну, ругал плохую дорогу и бил плашмя своей саблей всех, кто попадался под руку.

Только благодаря Долговязому Джону Сильверу цепь извозившихся в грязи пиратов не разрывалась. Сейчас его умение командовать пригодилось, как никогда. Он делал все, как бы обуянный каким-то демоном; и действительно, сейчас им владела единственная мысль о сокровищах, собранных в Санта-Лене. Но это было не главной причиной неутомимой его деятельности. В сущности, Сильвер смотрел на нападение на Санта-Лену и захват испанских сокровищ как на свою идею. Насколько он увлекался идеей похода, насколько он убеждал и настраивал пиратов, настолько сильным становилось убеждение, что львиная доля сокровищ принадлежит ему. Когда дело касалось захвата добычи, Джон Сильвер преследовал цель неуклонно, а эта добыча была изумительна, просто сказочна и обещала стократ вознаградить его за все прежние страдания и унижения.

Неудивительно было поэтому, что он напрягал все силы, чтобы достичь успеха в походе за испанским сокровищем. Если какой-нибудь уставший пират в растянувшейся цепи падал, не в силах подняться, Джон возникал перед ним и ободрял его или подбадривал шутками. Один раз Джордж Мерри и беглый раб Джейкоб Вашингтон подрались, но Сильвер мгновенно оказался возле них и, схватив за вороты, втолкнул в цепь пиратов. Пью помогал ему следовать наилучшим путем, избегая опасных трясин.

И так, шаг за шагом, пираты добрались до Санта-Лены.

Они увидели несколько покосившихся хижин, освещенных луной, а немного поодаль – темные силуэты массивных домов.

Флинт объявил привал. Когда люди столпились возле него, он прошептал:

– Вот эта помойка и есть Санта-Лена. Половина из вас, которые последуют за мной, имеют важную задачу захватить дворец губернатора вон там, за этими хижинами возле порта. Мистер Сильвер поведет другую половину штурмовать форт. Когда он им завладеет, то даст сигнал, а я и Билли Бонс и этот пропащий французик уже поймем, что все в порядке. Сигналом, – продолжал он, – будет знамя с черепом и скрещенными костями. Черный Пес несет его спрятанным на груди. Не вздумай потерять его при нападении! Но, думается мне, этого не случится, потому что он наверняка спрячется где-нибудь, пока остальные будут штурмовать стены. – Черный Пес не знал, куда деваться от этих слов, и спрятался за спины пиратов, сгрудившихся вокруг Флинта.

– Андерсон, Морган, О'Брайен, – продолжал он, – вы идете со мной и моими людьми. – Флинт огляделся с видом крайнего недовольства. – Не наберется и дюжины людей, которые по-настоящему умеют сражаться. Но я уж знаю, что делать, чтобы вы не разбежались по кустам, подонки!

Затем обернулся к Сильверу:

– С рассветом нападаем. Одновременно. Я пошел.

И Флинт повернулся и повел людей в западном направлении.

Сильвер оглядел оставшихся пиратов и скорчил кислую гримасу. Потом, разведя руками, заговорил отечески и ласково:

– Я горжусь, ребята, что сражаюсь вместе с вами. Никогда еще не видел бойцов лучше. Даже покойный герцог Мальборо счел бы за честь вести вас на этот форт! – Увидев, что люди оживились, обласканные его словами, он продолжил: – Этот форт выглядит не больно-то крепким. Честное слово даю, в нем нету ни одного камня, а только бревна, доски и гвозди. Да мы могли бы разнести его на щепки голыми руками! Но, – и он заговорил тихо, доверительным тоном, – наш друг Израэль придумал и сделал кое-что дьявольское, что могло бы превратить в развалины стены Картахены, не то что эту игрушку перед нами. Парни, мы застанем этих испанцев в одних подштанниках, ей-богу. Все вы, как один, разбогатеете, но больше я вам ничего не обещаю. Вот там, – он показал на северо-запад, – находится перешеек, где стоит укрепление. Сейчас идем туда. С рассветом ворвемся в него – и все дела! Я веду одну группу, штурмующую форт, Гейбл Пью – другую. Нужно десять человек помочь Израэлю поднять на воздух стены и орудия этих идальговцев. Так! Пошли, но бесшумно. У вас будет что порассказать внукам об этом дне, помяните мои слова!

С этими словами он повел людей к испанскому форту. На востоке постепенно начало рассветать.