Текст книги "Спасенный светом. Что вас ждет после смерти"

Автор книги: Дэннион Бринкли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Вы должны помнить, что являетесь могущественными духовными созданиями с огромным опытом и множеством дарований. Вам нужно лишь помнить, что любовь всемогуща и ее сущность состоит в том, чтобы обращаться с другими так, как вы бы хотели, чтобы обращались с вами.

Пророчества и Центры глубоко повлияли на мою жизнь. Однако не только они убедили меня, что происшедшее со мной во время присмертного опыта было реальностью.

Были и другие странные явления, начавшие происходить через день или два после того, как мое сердце заработало снова. Они окончательно уверили меня, что я имел контакт с иной реальностью – вернее, она имела контакт со мной.

Глава 2. Что здесь происходит?

В первый раз, когда это произошло, я не понял, в чем дело. Да и как я мог понять? В меня только что ударила молния, и в моей голове царил хаос. Я слышал, как врачи говорили, что мне не выкарабкаться. Но когда я открывал глаза, в палате никого не было. Родственники уверяли меня, что я чудесно выгляжу, но я мог слышать их мысли: «Боже, ты выглядишь как мертвец!»

«Что здесь происходит?» – думал я. И мог найти только один ответ: «Не знаю».

Я понимал, что прошло немного времени после 17 сентября 1975 года и что я нахожусь в палате больницы города Огаста в штате Джорджия. Я не только боролся за жизнь, но и старался привести в порядок свои мысли. Куда я попал, когда мое сердце остановилось? Кто были эти тринадцать духов и что означали сообщенные ими сведения?

Несмотря на то, что я едва дышал, эти сведения постоянно вертелись у меня в голове. Теперь я называю это «суперпамятью», так как информация была получена, когда я был мертв. Она преследовала меня с такой настойчивостью, что, казалось, занимала каждую клеточку моего мозга, которая не была уже занята болью. Стоило мне закрыть глаза или вздремнуть, как передо мной вновь возникали Существа Света. Они показывали мне картины будущего, не имеющие для меня смысла в настоящем. Они объясняли, как помочь человечеству, и готовили меня к созданию того, что именовали «Центрами». Они поручали мне миссию, которой я должен посвятить всю мою оставшуюся жизнь, и, возможно, она доведет меня и тех, кто меня окружает, до безумия.

Когда я открывал глаза, случались не менее странные вещи. Сначала мне казалось, что все события происходят вторично и что я их уже видел. Помню, как в палату вошел мой друг и сказал, что я выгляжу неплохо для человека, только что перенесшего удар током в сто восемьдесят тысяч вольт.

– Ты не был здесь минуту назад? – спросил я.

– Нет, – ответил он. – Я только что вошел.

– Но я уверен, что уже слышал, как ты это говорил, – настаивал я.

– Это все из-за молнии, – улыбнулся он. Подобные вещи происходили часто. Однажды я проснулся и увидел в палате медсестру. Я был уверен, что она говорила мне неприятные вещи о своем муже, и тут же сказал:

– Вам лучше оставить его. Сестра уставилась на меня.

– Как вы узнали, о чем я думаю?

В другой раз пришел новый врач и спросил, не мог бы он обследовать мои глаза. Я был уверен, что он уже задавал мне этот вопрос, и сказал, чтобы он не повторял одно и то же.

– Сэр, – сердито отозвался врач, – я слишком мало вам сказал, чтобы успеть повторить что-нибудь.

Такие случаи происходили снова и снова, иногда с весьма неприятным результатом. Однажды ко мне пришел мой знакомый Скотти. Он слышал, что меня ударила молния, и пришел лично убедиться, насколько я плох.

Я лежал на спине, глядя в потолок, и слышал, как Скотти потихоньку вошел в палату и положил мне ладонь на ногу. Это был жест сострадания, давший мне понять, что Скотти искренне озабочен моим состоянием. Но то, что случилось потом, наполнило меня страхом. Когда Скотти прикоснулся ко мне, я стал слышать разговор людей, беседовавших обо мне со Скотти несколькими часами раньше. Когда речь зашла о несчастном случае, послышался голос:

– Этот парень получил по заслугам.

– Врачи не думают, что он выживет, и я надеюсь, что они правы, – заметил другой голос.

– Жаль, что молния была слабовата, – усмехнулся третий.

«Неужели они говорят обо мне? – подумал я. – Действительно ли я был таким уж никудышным человеком?»

Некоторые голоса показались мне знакомыми. Но тогда меня беспокоило не то, кому они принадлежат, а то, что я в буквальном смысле слова мог жить внутри других людей. Когда они входили в палату, я слышал их мысли. Если они ко мне прикасались, то я вступал в прямой контакт с их мозгом. Иногда их мысли смешивались с разговорами, которые они вели с другими. Если люди говорили мне неправду, я сразу слышал то, что они думают в действительности.

Я не понимал, как это происходит, да и не особенно старался, так как в те дни страдал от невыносимой боли. Молния ударила меня в затылок и прожарила изнутри. В истории болезни сказано, что у меня были «множественные травмы позвоночника». Но меня заботили не медицинские термины, а то, как бы умудриться сделать очередные вдох и выдох и найти положение, при котором боль уменьшится хотя бы чуть-чуть.

Однако боль не мешала мне слышать чужие мысли, которые нередко приводили в смущение.

Парень, с которым я вел дела, вошел в палату вместе со своей женой. Я спал, поэтому он дотронулся до моей ноги, чтобы разбудить меня. В этот миг я мог поклясться, что он говорит мне, будто он и его жена развелись. «Я никогда не мог с ней ужиться», – услышал я его слова.

Когда я открыл глаза, мой посетитель и его жена стояли у кровати.

– А я-то думал, что вы развелись, – сгоряча ляпнул я.

– Почему, Дэннион? – удивилась женщина. – Мы как старые башмаки – никто из нас не сможет найти другую пару.

Но спустя несколько недель она сказала мужу, что не может с ним больше жить и хочет развода.

– Неудивительно, что ты ни о чем не догадался, – усмехнулся знакомый, который сообщил мне об этом. – Я тоже думал, что они неразлучная пара.

После этого со мной начали происходить метаморфозы уже визуального характера.

Первый из них состоялся во время визита миссис Досон. Я едва ее знал – она была матерью моего друга. Войдя в палату, миссис Досон придвинула стул и села у кровати. Когда мы разговаривали, она взяла меня за руку, и я внезапно увидел гранаты на столе в гостиной. Это выглядело как картина: алые плоды на темно-коричневой древесине.

Я ничего не понимал. Казалось, будто я сижу в ее доме. Я начал обследовать гостиную, посмотрел в окно и увидел гранатовое дерево, возле которого стояла корзина, куда складывали фрукты.

– Сегодня вы собирали гранаты, – сказал я ей. Женщина удивленно на меня посмотрела.

– Откуда вы знаете?

Я мог только пожать плечами.

В другой раз три медсестры усадили меня в кресло на колесах и повезли на водную процедуру. Стальная ванна была наполнена теплой водой, постоянно циркулировавшей сквозь отверстия. Я мечтал окунуться в теплую воду после долгих дней лежания в постели.

Когда три женщины усаживали меня в ванну, перед глазами у меня завертелся целый калейдоскоп образов. Я определил, что одна из сестер думает о сыне-подростке. Когда женщина взяла меня за руку, я увидел, как она спорит с сыном из-за того, идти ли ему в колледж. Другая сестра помогала мне шевелить ногами. Я сразу почувствовал, как она любит своего парня, и увидел их обоих в ресторане, наслаждающихся обществом друг друга. Третья медсестра поддерживала меня за спину. Она беседовала с другими сестрами о работе, но ее мысли были заняты совсем иным. Сестра спорила со своим деверем из-за автомобиля, который тот продал ей и ее мужу. Хотя женщина смеялась, я чувствовал, как она сердита на родственника.

Плескаясь в ванне, я осознал, что мой мозг каким-то образом воспринимал мысли и зрительные образы тех, кто ко мне прикасался.

Люди приходили навестить меня, пожелать здоровья и сказать, как великолепно я выгляжу. Не требовалось телепатических способностей, чтобы определить, что они лгут. Я видел гримасу ужаса на их лицах, когда они смотрели на калеку, в которого я превратился. Забавно, насколько слова моих посетителей не соответствовали их реакции.

– Ты отлично выглядишь, Дэннион, – сказала одна женщина, побледнев при этом как полотно.

Две другие мои приятельницы едва не свалились в обморок, а одного моего друга при виде меня едва не вырвало.

Реакция людей выдавала их мысли. Однако происходило и нечто, далеко не такое очевидное. Когда посетитель был возбужден, я ощущал его эмоции, а потом читал его мысли. Я не просто понимал их при помощи анализа – они сами передавались мне. Я ощущал сострадание людей, даже если оно не отражалось на их лицах. В то же время я чувствовал холодное равнодушие многих знакомых, которые тепло и дружески говорили со мной.

Однажды я вторгся в чужую личную жизнь, даже не сознавая, что делаю.

Вместе с моим другом ко мне пришла женщина. Она была не из этого города, и я ничего о ней не знал. Они просто заглянули ко мне по пути в кино.

Коснувшись руки женщины, я мысленно увидел красивого мужчину с седыми волосами, старше ее лет на двадцать. Это походило на воспоминание или любительское семейное кино. Видя их разговаривающими в приятно обставленной комнате, я знал, что она не любит этого мужчину. Она притворялась влюбленной из-за его денег и положения.

Держа женщину за руку, я чувствовал, что ей не по себе. Она явно не ожидала, что незнакомый человек при первой встрече будет крепко сжимать ей руку и притом с рассеянным выражением лица. Но я ничего не мог с собой поделать. Настроившись на ее волну, я хотел знать о ней все.

В мгновение ока передо мной предстало ее бедное и несчастливое детство с вечно усталой матерью и загруженным работой отцом. Я видел цепь неудач в ее жизни после того, как она покинула родной дом; нескольких дружков, у которых едва хватало денег, чтобы повести ее куда-нибудь в субботу вечером. Встреча с пожилым и богатым мужчиной помогла ей избавиться от вечной заботы о деньгах и подняться на более высокую ступень положения в обществе. Жить с нелюбимым мужчиной было лучше, чем жить в бедности, как ее мать.

Я «видел» все это, держа женщину за руку. Потом я отпустил ее руку и совершил глупость, рассказав ей об увиденном.

Улыбка ее исчезла, когда она слушала, как я описываю ее семейную хронику. Потом она обвинила меня в том, что я частный детектив, работающий на ее сожителя.

– Что вы о себе думаете, сэр? – воскликнула она. – Вы просто назойливый любопытный субъект!

Женщина имела все основания так говорить, хотя в действительности все обстояло иначе. В этот период в моей жизни все было непонятно. Меня терзала боль от ожогов, причиненных молнией. Кроме того, я был полностью дезориентирован из-за поврежденной нервной системы. Временами я не знал, с кем говорю, даже если со мной беседовали ближайшие родственники. Но теперь, вспоминая пребывание в больнице, я в шутку называю это «добрыми старыми временами».

На самом деле это были добрые новые времена. Теперь моя жизнь изменилась, и передо мной открылся абсолютно новый мир. Во сне я общался с Существами Света, получая от них все новые сведения. Это походило на чудесное путешествие в неисследованную страну.

За это время я осознал, что приобрел нечто вроде шестого чувства. Границы моей восприимчивости расширились. Я мог слышать, а иногда и видеть мысли других людей. По иронии судьбы это новое чувство появилось в то время, когда другие мои чувства пришли почти в полную негодность.

Помню день, когда меня выписали из больницы. Я пробыл там шесть дней, и, как оказалось, мне предстояли семь месяцев частичной парализации и интенсивного лечения. Я сидел в кресле на колесах, ожидая, пока медсестра отвезет меня к автомобилю. На мне были темные очки, защищающие глаза от солнца; я с трудом дышал из-за боли и сердечной недостаточности. Пока я ждал, несколько врачей подошли ко мне проститься. Они улыбались и желали мне всего наилучшего. Но в уме я слышал разговор, который только что состоялся у одного из них с медсестрой.

– Даже лучше, что он отправится домой, – сказал этот человек, имея в виду меня. – Все равно мало шансов, что он долго протянет.

Ни он, ни я не подозревали, что мне суждено выжить.

Глава 3. Шестое чувство

По возвращении домой эти явления стали еще более странными, чего я никак не ожидал. Я думал, что все придет в норму, стоит мне оказаться в привычной обстановке. Но вышло все наоборот.

Хотя я был предельно слаб физически, мое психическое восприятие резко обострилось. Я все еще не понимал, что происходит. Я по-прежнему считал, что должен умереть, и мое состояние это подтверждало. Спал я около двадцати часов в сутки, а в оставшиеся четыре часа тоже не был приятным компаньоном. Я почти не мог ходить, а когда пытался, то падал в обморок.

Меня мучили физические боли и эмоциональное напряжение. В одно мгновение я, двадцатипятилетний, недавно женившийся человек, превратился в беспомощную развалину.

Мои мысли постоянно возвращались к месту, куда я отправился после смерти. В голове у меня мелькали многочисленные события, несущие с собой поток информации, большую часть которой я не понимал, а кое-какую не понимаю и поныне.

Благодаря недавно обретенному шестому чувству, я мог воспринять очень многое. Когда люди входили в комнату, я ощущал их, как чувства и эмоции, окруженные энергией, и мог читать их, словно книгу. Когда они говорили со мной, я одновременно с их словами слышал разговоры и видел образы, исходящие из тех участков их мозга, куда, казалось, имел доступ я один.

Много раз такое происходило, когда рядом со мной никого не было. Очевидно, в этот момент кто-то думал обо мне, и я воспринимал его мысли.

Примерно на восемьдесят процентов я угадывал, кто звонит по телефону, как только слышал звонок. Иногда мне удавалось определить, кто идет к нам в дом, минут за пять до их появления. Общаясь с пришедшими, я часто слышал разговоры, которые они вели по дороге к нам.

Однажды двое моих друзей собрались купить дом в соседнем городе. Они решили заглянуть ко мне, чтобы узнать мое мнение о цене и местонахождении дома.

Лежа на диване, я почувствовал, что они скоро приедут, поэтому попытался принять сидячее положение и отдышаться, чтобы прочистить мозги. И в этот момент я услышал их разговор в автомобиле.

– Его семья знала человека, который купил этот дом лет десять назад, – сказал один из них. – Я хочу выяснить, все ли тогда было в порядке со зданием и участком.

– А кто арендовал дом? – спросил другой.

– Не знаю, – ответил первый. – Может быть, Дэннион вспомнит.

Ко времени их прибытия я знал о доме почти все – и где он находится, и даже то, что теперешний владелец старался скрыть от покупателей. Поэтому я перешел прямо к делу и выложил им все, включая цену, которую они должны предложить.

Друзья поблагодарили меня за информацию, но я видел, что они потрясены ею. Им, как и всем остальным, было нелегко привыкнуть к новому Дэнниону. Тем не менее они были довольны, так как узнали все, что им нужно.

Когда я наконец смог выходить, особенно интересным было посещение церкви.

Я начал посещать разные церкви, в основном чтобы узнать, как люди относятся к присмертным опытам.

Сидя в заднем ряду, я прислушивался к их мыслям. Когда священник упоминал о честности, я ощущал множество мыслей людей, сидящих поблизости, о нечестных поступках, совершенных ими за эту неделю.

Как-то раз в воскресенье в церкви соседнего прихода я сидел рядом с человеком, которому принадлежала компания по продаже машинного масла. Когда проповедник читал библейский текст о честности, его совесть загудела, как сигнал тревоги.

Человек начал думать о том, как он обманывает покупателей. Хотя он торговал маслом по твердой цене, но добавлял по нескольку центов на каждый галлон, когда отсылал счета клиентам. Сидя в церкви, он начал подсчитывать свои прибыли, и полученная сумма его ужаснула. Во сколько же обойдется ему этот грех в загробной жизни?

«Как же он сможет смотреть на это во время обозрения своей жизни?» – подумал я.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись, но в его глазах был страх.

Он пытался объяснить свои кражи нуждой, но это еще сильнее смутило его и в результате привело к решению пожертвовать церкви крупную сумму.

Постепенно выздоравливая, я научился определять настроения окружающих. Даже не слыша их мысли, я всегда мог сказать, как они будут реагировать. Например, я чувствовал, как в одном человеке бурлит радость, а другого мучит тоска, как одного обуревает любовь, а другого алчность.

Меня буквально бомбардировали эти эмоции. Как бы люди не выглядели внешне, я знал, что творится у них внутри, хотя не всегда понимал причину их чувств.

Иногда мне не хватало ума держать язык за зубами. Как-то раз подруга моей жены Сэнди пришла меня навестить. Она все время улыбалась и весело болтала с Сэнди о работе, мужчинах и прочем. Наконец я не выдержал и сказал:

– Вы несчастливы из-за чего-то.

Обе сразу же умолкли. Моя жена сердито поджала губы, а ее подруга уставилась на меня.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

Я пожалел о своей болтливости, но было уже слишком поздно.

– Вы выглядите счастливой, – объяснил я, – тем не менее я ощущаю, что вы несчастны.

Я понял, что моя жена сейчас велит мне заткнуться. Но прежде чем она успела заговорить, подруга похлопала Сэнди по руке, и на ее лице отразились истинные чувства.

– Я никому не говорила, но мы с мужем разводимся.

Обе тут же забыли о моих словах и принялись обсуждать грядущий развод. Я размышлял о происшедшем. Может быть, что-то в лице или голосе женщины выдало мне ее настроения?

Почти ежедневно я проделывал такие опыты с женой. Помимо нашей близости, я мог легко вторгаться в ее внутренний мир и по другим причинам. Обычно я проводил день, сидя на диване в гостиной, мысленно отправляясь в духовное царство, в котором побывал, когда мое сердце перестало биться.

Должно быть, духовный мир сделал меня особо чувствительным к миру окружающему, так как мне не составляло труда вторгаться в мысли и настроения Сэнди, когда она возвращалась с работы. Как только Сэнди входила в дом, я сразу же оказывался в самой гуще того, что произошло с женой за день. Я слышал то, что она говорила, и видел то, с чем ей пришлось столкнуться за последние восемь часов.

Когда Сэнди начинала что-то мне рассказывать, я заканчивал фразы за нее. Иногда мне даже удавалось их начинать.

Однажды Сэнди пришла домой, думая о новой машине. Наша была не в лучшей форме, и ей хотелось ее заменить, но в этот раз она размышляла об автомобиле, о котором никогда раньше не упоминала.

Когда Сэнди поцеловала меня, я увидел объект ее желаний – белый «форд» с голубым верхом.

– Если тебе хочется, давай его купим, – предложил я.

– О чем ты? – удивилась Сэнди.

Я описал ей автомобиль, о котором она думала, и мы стали обсуждать, можем ли мы себе позволить его купить.

Каждый раз, когда происходили такие вещи, наша совместная жизнь становилась все труднее.

Я был озадачен этими происшествиями. Когда люди спрашивали меня, каким образом я приобрел способность читать мысли, я не мог им этого объяснить. Хотя я и поныне не понимаю природу подобных явлений, я смирился с ними. Но тогда они меня пугали.

Моих друзей все это волновало, но когда я рассказывал им об этих странных случаях, они пытались скрыть тревогу, так как были настоящими друзьями.

То же самое касалось и моей жены. Обычно она слушала все, что я ей сообщал, а потом советовала обратиться за помощью к профессионалам.

– Сейчас тебе незачем из-за этого волноваться, – говорила Сэнди, – но если хочешь, я вызову врача. Может, он выпишет тебе какое-нибудь лекарство.

Но я знал, что она думает, и это было малоприятно.

«Парень сходит с ума. Это нужно прекратить».

Другие тоже думали, что я спятил. Как мог я их порицать? Я сам не был уверен в своем здравом рассудке. В моей жизни все стало ненормальным. Когда я спал, то постоянно общался с Существами

Света, которых видел во время присмертного опыта. Я в любую секунду мог очутиться в духовном мире. Часто я оказывался в комнате, где Существа работали над проектами, и наблюдал за ними, хотя далеко не всегда понимал, что они делают. Иногда духовные путешествия походили на посещение школы или завода.

Один раз на таком «заводе» я видел, как Существа изготовляют из света различные структуры. В другой раз они создали из одной клетки Человеческое существо. Это было все равно, что за несколько секунд увидеть зачатие, рождение и рост. Однажды в классной комнате мне продемонстрировали в обратном порядке процесс возникновения Вселенной, которая сжалась до размеров горошины. Иногда я посещал лаборатории, где происходили какие-то исследования цвета и звука.

«Где находится это место? – часто интересовался я. – Что там творится? Если это наше будущее, то как же оно прекрасно!»

Просыпаясь, я начинал ощущать мысли и настроения людей, идущих по улице. Иногда я отправлялся с кем-нибудь в супермаркет и оставался сидеть в машине, пока мой друг делал покупки. При этом я слышал мысли людей, возвращавшихся к своим автомобилям.

Меня удивляло и удивляет до сих пор, какую отрицательную оценку дают люди сами себе. С самого начала мне стало ясно, что большинство имеет о себе крайне плохое мнение. Наблюдая за людьми, входящими в магазин и выходящими оттуда, я ощущал их чувства к самим себе. Большая часть этих чувств имела негативный характер. Казалось, все упрекают себя за какие-то проступки. Многие винили в этом тяжелую жизнь, которая довела их до падения. При этом я видел, что они никогда не касались духовной сущности, а сосредотачивались на поверхностных явлениях. Я слышал, как люди одни за другими мысленно называют себя безобразными, толстыми, никчемными и глупыми. «Неужели простой поход в магазин так действует на каждого? – думал я.

Крайне редко люди, чьи мысли я читал, фокусировали внимание на том, какими великими и могучими духовными существами они являются. Немногие верили в свое величие. Я начал понимать, что людям почти необходимо чувствовать себя виноватыми, глупыми и никудышными, и эта необходимость напрочь вытесняла любые размышления о духовности. Вместо этого они ощущали себя насильственно втиснутыми в реальность, контролируемую и манипулируемую кем-то другим. Я часто интересовался, насколько повинна существующая система в том, что люди дают себе столь низкую оценку. Ведь все учреждения – от правительственных до религиозных – постоянно подчеркивают человеческое несовершенство. И люди, как ни странно, соглашаются с этим суждением.

Чувство постоянного контроля над собой вызывало напряжение. Люди чувствовали себя незначительными, как будто они были всего лишь винтиками в сложном общественном механизме.

Я обнаружил, что чем больший стресс испытывает человек, тем легче я воспринимаю его мысли. Это происходит и теперь. Особенно это касается людей, переживающих горе или травму, но любое напряжение функционирует, как передатчик. Не знаю, почему это происходит. Возможно, стресс просто «открывает для чтения» человека, словно книгу.

Однажды вечером я отправился посмотреть игру в волейбол, в которой участвовал мой племянник. Такие мероприятия были для меня событием, так как тогда я едва мог ходить.

Когда я сидел на скамье, мимо меня прошел мальчик. Глядя на него, я ощутил испытываемые им страх и ненависть. Он подошел к другому краю скамьи и опустился на нее. Меня удивило такое четкое восприятие, потому что, как правило, я не читаю мысли детей. Продолжая смотреть на него, я понял, что он боится другого мальчика в желтой куртке. В мыслях у него мелькали и другие люди, но все перевешивал страх перед этим мальчиком. Между ними что-то произошло, и теперь мальчик в желтой куртке и его друзья пришли на стадион, чтобы избить паренька, которого я изучал.

Я огляделся вокруг, но не увидел никого в желтой куртке. «Неужели я схожу с ума? – подумал я. – Выходит, я вижу то, что не существует?»

Вытянув шею, я разглядел трех мальчиков, к которым подошел четвертый. На нем была желтая куртка. Я поманил его пальцем.

– Вы ищете того паренька? – осведомился я, указывая на мальчика на другом краю скамьи.

– Да-а, – озадаченно отозвался мальчуган в желтой куртке.

– Вы хотите его избить? – продолжал я.

– Да-а, – озадаченно повторил он. Его сбил с толку мой вопрос. Он не знал, кто я такой, и еще никогда не видел такую беспомощную развалину

– Оставьте его в покое, – посоветовал я. – Мне точно известно, что поблизости копы.

Все эти случаи беспокоили меня. Я с трудом пытался выздороветь. От удара молнии я пострадал так сильно, что практически мог только спать и есть. Мне приходилось учиться всему заново – не только ходить, но и понять, что из себя представляет мир, по которому я собираюсь ходить. Иногда я целыми днями просиживал на кушетке, делая записи в блокноте. Мою голову распирали мысли, и я должен был изложить их на бумаге, прежде чем забыть.

Вскоре я осознал, что существую в трех мирах – духовном, моем собственном и тех, кто меня окружает.

Когда я поправился и начал выходить, я стал принимать эти странные явления, как естественный компонент моего существования. Некоторые из моих знакомых тоже примирились с происшедшими во мне изменениями.

Если я начинал говорить незнакомому человеку о том, что он думает, то, как правило, это была попытка доказать, что мои видения отражают реальность. Мои друзья обычно вмешивались и объясняли, что меня «слегка изменил» удар молнии.

– Если он только «слегка изменился», каким же образом ему известно, о чем я думаю? – осведомилась одна из моих «жертв».

В конце концов мне пришлось примириться с тем, что я стал экстрасенсом.