Текст книги "Забавы агрессоров"

Автор книги: Денис Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Часы на Кламиосе, знаменитой часовне постройки двенадцатого века, пробили два ночи. Как водное, так и автомобильное движение в центре города было оживленным, пожалуй, даже оживленней, чем днем. Тысячи туристов со всех сторон Старого Континента стремились в Варкану не только для того, чтобы поваляться на престижных пляжах, но и мечтая полюбоваться величественными архитектурными ансамблями прекрасного города, вдохнуть ночной воздух древней столицы; воздух, полный любви, романтики, поэтики и неповторимого шарма.

Скопившиеся в узких каналах лодчонки то и дело толкались бортами, но варканские лоцманы водных такси были настоящими виртуозами своего дела, им как-то удавалось избегать при столкновениях переворотов и серьезных повреждений корпусов. А гостями города небольшие аварии воспринимались весело, как экзотические приключения, как неотъемлемая часть местного колорита. Они просто не догадывались, сколько хищной рыбы шныряет под мирной гладью воды.

В четверть третьего утлая лодчонка наконец-то причалила. Чуть не столкнув в воду какого-то толстячка в пестрой рубашке и шортах наизнанку и осторожно подвинув его не менее упитанную женушку, Дарк первым из пассажиров посудины выбрался на мостик пирса. Всего двадцать шесть шагов сквозь толпу, набежавшую с других лодок, и сорок семь ступенек вверх по лестнице, и глазам моррона предстала площадь Гариолла во всей ночной красе. Зеркально гладкая мостовая, от которой отражался свет сотни разноцветных огней, четыре крупных магазина, работающих в основном по ночам, с десяток маленьких кафе, где нельзя было найти свободного места, море туристов, многоголосый хор, выводящий непонятно какую песню, неизвестно на каком языке. Все это великолепие полноценной ночной жизни немного обескуражило Аламеза, он очень давно не бывал в людных местах и не принимал участия в народных гуляньях. Но, получив несколько ощутимых толчков в спину, а заодно и парочку нелестных эпитетов в свой адрес, Дарк быстро пришел в себя и поспешил к цели. Времени у него почти не оставалось: шел третий час ночи, а в полпятого наступит рассвет, праздничные огни гирлянд через два часа сменятся убийственными лучами жаркого солнца, а веселившаяся сейчас дичь трусливо попрячется по темным, уютным норкам.

Цитадель клана Донато, известная широким слоям общественности как дворец принца Карло Фуиджио, находилась на площади, но была отгорожена от шумного столпотворения небольшим парком с затейливой композицией извергающих в небо тонны воды фонтанов. Удобно, комфортно, практично! Викторо жил в водовороте городской жизни, но в то же время и в отдалении от суматохи. Всем в жизни удавалось как-то пристраиваться. Даже вампиры открыто проживали в знаменитом на весь мир дворце, который, правда, официально принадлежал не клану Донато, а одной из множества организованных им фирм, кажется, Виверийскому промышленному банку. Только Аламез все время оставался в дураках, ему никак не удавалось совмещать свой нелегкий труд на благо человечества и прозябать в роскоши. Вот и сейчас от него испуганно шарахались прохожие, а в его сторону подозрительно косились полицейские патрули. Грязная майка, рваные на коленях брюки, стоптанные ботинки с облупленными носками, идиотская бандана со стертым рисунком, очень похожим на знак одной из молодежных банд, одним словом: видок убогий, прям хоть за решетку сажай или ссылай на далекие острова за бродяжничество!

Распугав ненароком с добрый десяток влюбленных, миловавшихся на скамейках, Дарк вплотную приблизился к ограде вампирского логова. От яркой иллюминации заслезились глаза. Свет горел не только почти во всех окнах, но и на крыше, на тропках узких аллей и даже в кустах. Сотня-другая маленьких уличных прожекторов отлично делала свою работу, превращая внешний и внутренний периметр дворца в настоящий световой ад. Как и предполагал Аламез, прокрасться незамеченным во дворец было невозможно, а штурм стал бы наглядным примером ритуального самоубийства одного из горделивых воинов старины.

«Проклятье, кажется, я опоздал! – отсутствие машин перед парадным входом и на открытой парковке весьма опечалило моррона. – Кровососы уже разъехались за новыми порциями крови и в поисках веселых приключений. Ах, если бы повернуть время вспять и оказаться здесь часика на два раньше!»

Возле опустевшего дворца (охранники, повара и прочая прислуга были не в счет) ловить было нечего. Аламез уже собирался уходить, но тут поблизости послышалось тихое урчание мотора. Откуда-то из дебрей хозяйственных построек, находившихся справа от огромного бассейна, медленно вывернул черный энергомобиль представительского класса. Дарку показалось, что это «Фондеэро 107», но он мог ошибаться, иллюминация не слепила, а просто резала глаза. Теперь моррон понял, в чем крылась истинная причина неестественно яркого освещения. Вампиры не только блюли безопасность своей территории, но и хитро маскировали дефекты своей внешности. Кто будет смотреть, отбрасывает ли собеседник тень или нет, когда и лицо его разглядеть невозможно?

Как только водитель подогнал машину к парадному подъезду, двери дворца открылись, и на улицу вышли трое: двое мужчин и высокая рыжеволосая девица в ярко-красном платье. Деталей внешности припозднившихся охотников моррон не заметил, впрочем, он и не собирался этого делать. Нужно было срочно раздобыть машину, а не щурить глаза, пытаясь разглядеть, смазлива ли девица и припудрен ли у нее носик. Возле парка машин не было, полиция, как назло, недавно запретила стоянку. Аламезу пришлось выбежать на проезжую часть и остановить первый попавшийся энергомобиль без пассажиров. Способ убеждения водителя был прост: выскакиваешь перед машиной, олух тормозит и открывает ветровое стекло, чтобы осыпать тебя с ног до головы нелестными сравнениями; используешь момент, быстро подскакиваешь и точным ударом в висок отправляешь ротозея в нокаут; переваливаешь бесчувственное тело на соседнее сиденье и – вперед, начинаешь преследование.

Дарк успел вовремя. Несмотря на жалкую попытку небритого крепыша за рулем оказать сопротивление и неестественно интенсивное ночное движение, моррону удалось сесть на хвост черному «Фондеэро», оказавшемуся на самом деле последней моделью герканского «Эксклюзо». Объект двигался медленно и не петлял, водитель не заметил слежки. Поездка длилась всего минут десять, машина вампиров остановилась у входа в клуб «Торнео», излюбленное местечко развлечения обеспеченной молодежи. Иного Дарк и не ожидал, вампирам нужна была свежая, питательная кровь, не испорченная болезнями и наркотиками. Припарковать машину было негде, поэтому Аламез просто бросил ее посреди дороги и смешался с толпой, вызвав бурный шквал недовольства ехавших сзади.

Естественно, «Эксклюзо» остановился у входа для привилегированных гостей. Толкаясь среди неудачников, надеющихся хотя бы к концу ночи попасть внутрь, Дарк внимательно следил за неторопливо покидающими «офис на колесах» противниками. Первый был рослый, стройный брюнет, писаный красавчик, если бы не дурная привычка обкусывать тонкие, потрескавшиеся губы. Второй – на полголовы ниже, наполовину эфиол, наполовину альтруссец, жуткий коктейль, примерно как смесь какао с вишневой водкой. Оба они были одеты слишком строго для ночных приключений, да и на их уставших лицах не наблюдалось особого энтузиазма.

«Охранники, лет триста – триста пятьдесят каждому, – безошибочно поставил диагноз доктор Аламез, специалист по боевой хирургии, а в душе – патологоанатом. – Ребятам не повезло, папаша Викторо поручил присматривать за девицей, а она, капризная, непоседливая вертихвостка, совсем замотала бедолаг по барам да клубам. Спят и видят в своих хищных снах, как бы открутить ей головку, самим, без посторонней помощи....»

Наконец-то из энергомобиля появилось и прекрасное создание. Правда, не разделяющему пристрастий большинства современных мужчин Дарку любимица Лорда Донато не понравилась. Она, скорее, походила на мальчика, отрастившего длинные волосы, напомаженного и разодетого в дорогие женские тряпки. Высокая, тощая, в ярко-красном, открытом сзади платье, висевшем на ней, как грот-брамсель во время полного штиля. Слишком широкие кисти рук и ступни сорок второго размера сами собой бросались в глаза и вызывали у привыкшего к классическим образцам женской красоты Аламеза жуткое отвращение. Волосы были длинными и ухоженными, но тонкими и редкими; глаза – бесцветными; скулы – выступающими, квадратными; а пьяная улыбка – до ушей. Неизвестно, чем баловала себя «дочурка ночи», напилась ли крови или передегустировала дорогое вино из коллекционных запасов Лорда, но мотало ее изрядно. Охранникам пришлось подхватить ее под руки и буквально втащить в клуб. Однако, несмотря на столь плачевное состояние, девица была тверда в своем намерении на славу повеселиться.

Дарк вышел из очереди желающих попасть внутрь и быстрым шагом направился в подворотню. Даже если бы моррон смог достояться, в чем он очень сомневался, то все равно вышибалы его не впустили бы. От пропитанной потом майки пахло так, как будто об нее три недели подряд обтирался самый вонючий в мире козел, а от порванных брюк вдобавок несло еще и дегтем с рыбой. Обычно хитрецы и злоумышленники проникают в клубы через вход в кухню, по крайней мере так пишут в книгах, и, наверное, именно поэтому во дворе, развалившись на лавочке, несли вахту трое охранников. Выхода не оставалось, единственный путь к цели пролегал через стоки отхожих вод. С трудом подняв тяжелый канализационный люк, Дарк набрал в легкие побольше воздуха и начал свой тернистый путь, к сожалению, далеко не к звездам.

Блуждание по колено в грязной жиже и клубах зловонных испарений продлилось чуть более двух минут, но когда моррон открыл люк, ведущий в подсобку, вылез и сделал первый вдох, то его едва не стошнило. «Искать чистую одежду некогда и нецелесообразно. Зал переполнен, гуляющие пьяны и особо принюхиваться не будут, пойду так!» – решил Аламез, утешая себя и тем, что исходившие от него дурные ароматы давали очень большое тактическое преимущество. Вампиры чувствуют кровь, именно по ее запаху они и находят жертв среди улочек ночного города. Кровь моррона пахнет по-особому, вампиры почувствовали бы приближение бессмертного издалека, но у Дарка была надежда, что амбре его заляпанных ботинок заглушит специфическую составляющую аромата.

Действительно, хоть люди в зале от него и шарахались в стороны, но к парочке вампиров Дарк подобрался почти вплотную. Расстегнув вороты строгих рубах и сдвинув набок измятые галстуки, охранники сидели у стойки бара и, неторопиво потягивая коктейли, следили за многоголовой и многорукой толпой, двигающейся в ритме музыки. Девушка была там, Аламез ее не видел, но знал, что ее сопровождающие ни на минуту не выпускают из вида неугомонную подопечную. Через пару минут телохранители одновременно отставили стаканы и направились в сторону туалетов. Аламез поспешил следом, и только у самых дверей с маленькими нарисованными фигурками мальчика и девочки в его поле зрения попало ярко-красное платье.

Упырица танцевала не зря, она подцепила высокого симпатичного парня и настойчиво тянула его за собой в туалет... почему-то мужской. Красавчик шел с охотой, глупыш даже сам вызвался проверить, нет ли кого внутри; опьяневшие до стадии спячки на полу были, конечно, не в счет.

«Придурок, он что, в детстве не ходил в школу, не слышал притчу о бесплатном питании и мышеловке?!» – искренне посочувствовал простаку Дарк и зашевелил локтями с удвоенной скоростью.

Типичный вивериец вместе с эфиолом-альтруссцем не встали у входа, а зашли и заперли дверь изнутри. Подбежавший Аламез чуть-чуть не успел просунуть в быстро сужающуюся щель ногу, чертыхнулся с расстройства и забарабанил по двери кулаками. Дверь на миг открылась, сильная рука с длинными когтями ловко схватила его за шиворот и молниеносно втащила внутрь. Именно это моррону и было нужно.

На долю Дарка Аламеза редко выпадала почетная роль гуманиста, но в эту ночь он спас жизнь вампиру. Пока полукровка-эфиол запирал дверь, красавчик-вивериец не терял времени даром. Его правая рука обхватила тело Дарка, левая нагнула голову, а острые клыки вот-вот должны были вонзиться в шею. Амбре зловонных испарений не подвело, опытный вампир не распознал моррона и должен был после первого же укуса умереть в страшных муках. Дарк видывал не раз, что случалось с теми, кто путал его с кувшином вина: кожа неудачников мгновенно покрывалась волдырями, волосы выпадали, кровь закипала и прорывалась наружу вперемешку с омерзительной желто-зеленой слизью. Неизвестно почему, наверное, просто пожалев старенького уборщика, который поутру будет отскребать всю эту пакость от пола, Аламез не позволил клыкам достичь цели.

Далеко не каждая жертва успевает ударить напавшего сзади вампира пальцами в глаза. Высокий красавчик взвыл от боли и ослабил хватку. В следующий миг сильный удар затылка разбил его нос, а завершила поединок победная серия апперкотов, которой моррон щедро одарил кровососа. Аламез не любил, когда к нему прижимались сзади, да еще в мужском туалете; и бил в полную силу.

Девицу, высасывающую теплую жидкость из шейной артерии парня, не интересовала возня в другой части туалета, она подхрюкивала, подстанывала и все глубже впивалась в обмякшее тело острыми клыками. Зато эфиол пришел на помощь напарнику сразу, как только справился с заевшим засовом. Похоже, он понял, с кем имеет дело, и клыкастую пасть разевать не стал.

Удар когтистой лапы обжег щеку Дарка. Моррон упал, но тут же поднялся, правда, лишь для того, чтобы подставить руку под несущийся к горлу кинжал. Разрезав плоть до кости, лезвие полетело дальше. Аламез не успел схватить левой рукой за горло мгновенно отскочившего назад вампира и, поскользнувшись, завалился вперед, открыв для удара голову, шею и грудь. Противник, конечно же, воспользовался таким великолепным подарком, ударил правой из-под низа, метясь когтями в сердце моррона.

Раздался хруст, душераздирающий вопль, и стокилограммовое тело эфиола-альтруссца завертелось по липкому кафелю. Аламез улыбнулся и, нанеся обезболивающий удар каблуком по виску пациента, наконец-то поправил съехавшую на глаза бандану. Этот обманный прием действовал всегда. Враг выбрасывал вперед руку, а якобы потерявший равновесие хитрец неожиданно хватал ее за кисть, выворачивал и бросал врага через бедро, ломая кость как минимум в двух местах. Убить вампира таким приемом, было невозможно, а вот вывести на пару часов из строя вполне.

Один кровосос «отдыхал» на полу, второй сидел под раковиной, запрокинув голову набок и неизвестно зачем обняв мусорное ведро. Оставалось лишь оторвать от почти обескровленного тела девицу.

– Ишь присосалась, пиявка, а ну, пусти! – Аламез вцепился обеими руками в ключицы вампирши и с грехом пополам оттащил девушку в красном от мертвого тела.

– А ты что за тип?! Знаешь, кто я?! – провизжала одурманенная кровососка, пытаясь отвесить моррону пощечину.

– Знаю, – со вздохом ответил Дарк, схватил худощавую девицу за рыжую копну липких от крови волос и стукнул лбом о кафель.

Взгромоздив бесчувственное тело на плечо, моррон покинул пределы мужского туалета и направился через переполненный танцевальный зал к подсобке, единственно возможному при данных обстоятельствах выходу. Самое интересное, что на него с окровавленной девушкой на плече никто не обратил внимания.

Глава 5. Проказы реаниматора

Мир постепенно возвращался, точнее, это Мартин возвращался в мир, но морроны, как и люди, склонны к эгоистичному субъективизму и не могут до конца признать, что не являются центром мироздания. Процесс воскрешения, хоть Гентар, по большому счету, вовсе и не умирал, шел как-то необычно: без звуков, голосов, яркого света, бьющего по глазам, и без сводящей с ума боли. Пытливый ум ученого уже начал выстраивать стройные линии гипотез, пытаясь найти логическое объяснение этому странному явлению, но вдруг Мартин вспомнил, что сам отключил все ненужные функции организма, в том числе и болевые рецепторы.

Началась утомительная настройка параметров мозга. Прежде всего маг вернул себе зрение... и ужаснулся. Он лежал в общей палате, накрытый тонкой простыней и совершенно голый. По соседству находились примерно двадцать больных, окутанных шнурами, дыхательными трубками и шлангами для переливания крови. В палате было темно, на дворе стояла глубокая ночь. Когда маг вернул себе слух, то констатировал полнейшее отсутствие каких-либо звуков, кроме шелеста листвы за окном и жалобного попискивания простенькой кардиоаппаратуры.

«Реанимация.... Ну что ж, могло быть и хуже. Из морга мне уже приходилось выбираться, чертовски неудобно ломать железную дверь холодильника изнутри. Лежишь, как в гробу, даже рукой как следует не размахнуться!» – утешил себя Мартин и вернулся в режим настройки функций своего потрепанного организма.

Регенерация поврежденных участков и обеспечение минимальной жизнедеятельности отнимали приблизительно девяносто процентов сил, жалкий остаток нужно было распределить с умом. Избрав для зрения и слуха минимальные показатели (маг видел на расстоянии шести-семи шагов, притом картинка дрожала, расплывалась и была черно-белой, словно у настоящего дальтоника), Мартин выкроил жалкие три-четыре процента энергетического запаса для усиления опорно-двигательных функций. Без обоняния, осязания и вкусовых ощущений на первых порах пришлось совсем обойтись. О подключении нервных окончаний не могло быть и речи, тогда Гентар не смог бы выбраться из палаты, а упал бы на пол и обрек бы себя на несколько часов незабываемых впечатлений, по сравнению с которыми посещение средневекового костоправа показалось бы лишь безобидным сеансом легких и даже приятных шлепков по попе.

Особо тяжко оказалось сползти с кровати и, с грехом пополам устояв на подгибающихся ногах, сделать первый шаг. Колени не слушались, руки тряслись, покрытый белым налетом язык свисал из открытого рта, из глаз текли слезы, ну и нос тоже был на мокром месте. Однако самое обидное, что в голове мага блуждали не относящиеся к делу мысли, энергию которых он не мог направить на благое дело выздоровления. Это была другая система, чуждая для обычного человеческого организма, подарок Коллективного Разума, который хоть и находился под его черепной коробкой, но был хорошо защищен от вмешательства даже самого обладателя-моррона.

«Пациент номер семь: ножевое ранение в брюшную полость, обширное кровотечение, множественное повреждение внутренних тканей, через несколько часов впадет в кому и уже из нее не выйдет. Пациент номер двенадцать: черепно-мозговая травма, повязка наложена плохо. Врачи бездарно обкололи его препаратами, которые нейтрализуют действие друг друга. Эффективность лечения три-четыре процента, в то время как минимально допустимый порог – сорок-пятьдесят...» – ставил экспресс-диагнозы бывший некромант, пока с черепашьей скоростью двигался по узкому проходу между койками.

Вот уже полтора века Мартин не практиковал, опасаясь вступать в конкуренцию с университетской профессурой и прочими представителями официальной медицины. Если бы было возможно лечить людей, не привлекая излишнего внимания, он непременно посвятил бы работе в одной из клиник большую часть своего свободного времени, но, к несчастью, гении скальпеля и микстуры всегда обретают то, чего совершенно не хотят и к чему безудержно стремятся бездари, – известность и славу. Мартину часто приходилось сдерживать свои лекарские порывы, но эта ночь стала приятным исключением.

«Какого черта?! Я покидаю Полесье и уже никогда сюда не вернусь. Пора кое-что показать олухам в белых халатах!» – решил маг, почувствовавший вдруг неимоверный прилив сил и неуемное желание оказывать помощь.

Благородный порыв стоил ему приблизительно получаса драгоценного времени, но зато маг покидал палату для безнадежных под греющий сердце писк мигающих зелеными датчиками аппаратов. Проснувшийся от неприятных завываний дежурный врач так и не смог осмыслить произошедшего чуда: восемь из девяти коматозников одновременно пришли в себя, пятеро из восьми безнадежных больных, как сговорившись, пошли на поправку, а один пациент бесследно исчез, прихватив с собой казенную простыню.

* * *

Ночная духота сводила с ума. Толстенький лысый охранник вытер рукавом униформы пот со лба и открыл форточку, нарушив тем самым инструкцию 42Р/8 «...О целостности охраняемого контура...». Но в тесной каморке все равно было нечем дышать, рубашка прилипала к грузному телу, а по вискам били неуемные молотки боли. Вентиляция не работала, а принесенный из дома маленький вентилятор лишь гонял по комнате горячий воздух. Неизвестно, где и чему учился финансовый управитель третьей старгородской больницы, но он почему-то постоянно путал понятия «экономика» и «экономить», сберегая гроши на мелочах. Неисправная вентиляция, грязь в подсобных помещениях и регулярно опадающая с потолков штукатурка надежно прикрывали дыры в разворованном больничном бюджете. Кто-то купил недавно новый энергомобиль, а кто-то разорялся на порошках, отстирывая старенькую, пропитанную потом и рвущуюся на локтях форменную рубаху.

На третьем часу дежурства упитанный старичок не выдержал духоты и нарушил инструкцию 42Р/9, то есть, проще говоря, плюнул на формальности и открыл окно, естественно, не забыв перевести сигнализацию на нулевой контур.

«Кому приспичит грабить больницу, в которой и так уже все разворовано? Здесь же ничего нет, кроме сотни-другой доходяг и двух десятков замороженных окочуриков в подвале, – воевал с чувством ответственности лысый старичок, когда-то давно военный, полковник линейных войск, а ныне едва сводящий концы с концами пенсионер. – Ничего не случится, я же здесь, в комнате, и при мне оружие...»

Жужжание комаров и мошек, кружащих возле единственного фонаря во дворе, внезапно было прервано тихим, протяжным свистом. Что-то летело снаружи, что-то стремилось в комнату, но разобрать, что именно, стало возможным, лишь когда оно достигло цели. Маленький дротик с пушистым опереньем вонзился в толстую, выпирающую над воротником шею старика. Охранник покачнулся, потянул руку к затылку, пытаясь вытащить впившуюся в него осу, но потерял сознание и упал, роняя на пол журнал дежурств, а заодно и свозя со стола не первой свежести скатерть.

Через миг в комнату ворвалась тень. Рослый мужчина в черном плаще как будто перелетел через подоконник и, приземлившись, зашарил рукой в перчатке по стене в поисках выключателя. Тусклого света настольной лампы, чудом не упавшей, ночному гостю показалось мало.

– Не смей, Арно! – прошипел, как змея, появившийся в оконном проеме второй мужчина. – Ты что, с ума сошел?! Сейчас народ набежит!

– Ага, с больничных коек прям голышом и повыскакивает, – усмехнулся светловолосый красавец Метцлер, трижды щелкая заевшей кнопкой.

Лампочка в плафоне зажглась, но тут же потухла, по отсыревшему потолку пробежали искры. Над каморкой охранника находилась прачечная. Белье в больнице приходилось стирать каждый день, а ремонта давно не было, именно по этой причине старичок в униформе и опасался включать общий свет.

– Полесье, страна чудес, – сплюнул на пол Арно, отряхивая перепачканную известкой перчатку. – Здравый смысл и элементарные представления о чистоплотности умерли, когда мы пересекли границу. Добро пожаловать в царство поголовного воровства и тотального разгильдяйства!

– Заткнись! – грубо оборвал его Курт, явно пребывавший не в восторге от беспечности своего напарника. – Нам нужно сработать чисто: чем меньше трупов, тем проще будет выбраться из этого захолустья. Найди схему здания!

– Вот она, здесь, на стене, – ответил Арно, как только включил карманный фонарик. – Реанимационное отделение на третьем этаже, нам туда.

– Не спеши. – Курт схватил за плечо направившегося к двери напарника и быстро пробежался глазами по планировке здания. – У нас впереди еще два поста охраны: на втором и на третьем этажах, кроме того, нужно обойти дежурки медицинского персонала.

– Курт, мы в Полесье, – снисходительно похлопал шефа по плечу Арно. – Охранник в здании всего один, ну еще на складе медикаментов кто-нибудь есть, но это в другом крыле. Врачи же сейчас наверняка спят. Здесь не столько платят эскулапам, чтобы они по ночам бдели. Не усложняй, дело того не стоит!

Арно оказался прав, даже двери между отделениями в больнице не запирались. Наемники быстро преодолели пропахший лекарствами коридор и поднялись на третий этаж, где их ожидал неприятный сюрприз.

Двери в реанимацию были открыты, между палатой и кабинетом дежурного врача бегала полненькая медсестра на высоких каблуках и в распахнутом настежь халате. Надрывно пищали приборы, пронзая тишину ночных покоев то монотонным гудением на одной ноте, то тревожными подвываниями.

– Прикрылась бы, курица! – проворчал Курт, хмуро взирая на трясущиеся при беге оголенные телеса девицы.

– Зачем? Коматозникам не до того, а врач и так все видел, и не один раз, – усмехнулся Арно, не любивший толстушек и поэтому более спокойно среагировавший на непредвиденный стриптиз. – Жди здесь, я сейчас!

Метцлер бесшумно проскользнул за дверь, и его черный плащ мгновенно исчез на фоне плохо освещенной стены. Курт не успел даже возразить, но потом подумал, что так будет лучше. Наемник засомневался, сможет ли он выдержать, когда рядом с ним будет бегать такая аппетитная цыпочка и дразнить своими прелестями. Инстинкты мешают работе, далеко не каждому профессионалу дано сохранить спокойствие при данных обстоятельствах и не превратиться в маньяка.

– Наш клиент оказался шустриком, – прошептал на ухо компаньону Арно, когда через две минуты снова появился за дверью реанимационного отделения. – Ну, дядюшка Огюстин, убить за такой инструктаж мало!

– Говори, – проворчал Курт, чувствуя, что с бессмертным докторишкой еще придется повозиться.

– Похоже, палату посетил волшебник, трах-тибидох-его-тах-тах! Взмахнул волшебной палочкой добренький старикашка, полужмурики с коек повспрыгивали, отсюда и суета такая. Угадай, чья кроватка пуста?!

– Пошли. – Курт быстро поднялся и потащил своего запыхавшегося напарника к лестничному пролету. – Нужно перекрыть выход, срочно!

– А не поздновато? – поинтересовался на бегу Арно.

– Посмотрим.

Стремительно, но совершенно бесшумно, наемники спустились по лестнице и оказались в холле первого этажа. Входные двери были заперты на засов изнутри, значит, объект еще находился в больнице, его оставалось лишь найти.

– Ты в правый коридор, я налево! – прошептал Арно, уже собираясь кинуться на поиски.

– Не торопись, разделяться опасно, – возразил Курт. – Сначала пойдем по тому коридору, боковая лестница с той стороны была ближе к его палате.

– А если упустим?

– Не упустим, он еле ноги волочит, иначе бы уже давно ушел.

Из-под длинного плаща Арно вдруг появилась герканская штурмовая винтовка с магазином на пятьдесят патронов, оптическим прицелом и новейшей системой термонаведения. Его старший компаньон был экипирован куда проще. Сначала Курт вытащил из внутреннего кармана куртки «мангуст» с глушителем, но потом передумал и достал из-за пояса два короткоствольных «гранауера», крупнокалиберные пистолеты без мушки прицела, дырявящие мишень на близкой дистанции не хуже, чем разрывные заряды универсального армейского дробовика.

– Пошли! – скомандовал Громбмайсер, осторожно открывая дверь, ведущую в правый коридор.

Лампы аварийного освещения тревожно мигали под потолком, проводка была старой и не выдерживала большого напряжения. На первом этаже не было палат. Кроме дежурного помещения охранника, в котором им уже довелось побывать, здесь находились кабинеты медперсонала, подсобки, процедурные и несколько операционных комнат. Двери, естественно, были заперты, но наемники и не стремились попасть внутрь. По предположению Курта, объект выбрал для спуска боковую лестницу и теперь находился где-то впереди, в зависимости от скорости передвижения чуть ближе или чуть дальше к лестнице. Конечно, нельзя было исключать и возможности, что проклятый моррон не знал планировки здания и вместо выхода направился вниз по лестнице в подвал, где находился небольшой морг, точнее, не морг, а комната временного хранения трупов. Пациенты реанимационного отделения – очень недисциплинированный народ, умирают, когда захотят, пренебрегая расписанием рабочего дня персонала. Отошедших в мир иной среди ночи не везли сразу в городской морг, а держали до утра в холодильнике. Завернув за последний поворот, наемники остановились. Впереди уже была лестница, а объекта не наблюдалось.

– По левому нужно было идти, по левому, – с досадой прошептал Арно и повернулся, но Курт схватил его за рукав.

– Слышишь? – тихо прошептали губы застывшего на месте Громбмайсера.

С лестницы, ведущей в подвал, доносились едва различимые звуки: скрип рассохшихся перил, пыхтение и шлепанье босых ног о холодный камень. Товарищи по оружию переглянулись, на их лицах почти одновременно заиграли довольные ухмылки. Приготовив к стрельбе оружие, наемники бесшумно приблизились к лестнице и перегнулись через перила. Судорожно цепляясь руками за перила, к ним поднималось нечто, завернутое в простыню. Конечно, оба наемника сразу признали в голом мужчине объект ликвидации, но выглядел он как-то странно, и дело было даже не в отсутствии одежды. Таких безумных глаз не бывает ни у пропойц, ни у наркоманов, мышцы лица мага обвисли, как щеки филанийского бульдога, язык свисал изо рта, будто у висельника, а тело постоянно тряслось и ходило ходуном, как на шарнирах.

Курт замер в нерешительности. Нужно было стрелять, но что-то не давало наемнику нажать на курок. В голове завертелись отдельные фразы, обрывки инструктажа, проведенного в день вылета в Полесье. Громбмайсер вдруг ужасно забоялся подвоха, что пуля не причинит моррону вреда, а только разозлит еле перебиравшего ногами доходягу и превратит его в лютого зверя, кровожадного оборотня, любителя человеческой плоти.

Колебания одного не стали причиной бездействия другого. Пока Курт держал пистолеты на вытянутых руках, но не мог выстрелить, Арно уверенно вскинул винтовку и навел перекрестье снайперского прицела точно на темечко жертвы. Мартин тем временем продолжал еле-еле переползать со ступеньки на ступеньку и не видел, что происходило чуть выше него.

Щелкнул затвор... осечка. Купленная на черном рынке Полесья якобы герканская винтовка дала первый сбой. Стиснув зубы от злости, Арно жал и жал на курок, но что-то внутри сложного механизма переклинило и не хотело работать. Жертва услышала звук, а может, интуитивно почувствовала опасность. Неспособный быстро передвигать ногами моррон даже не поднял головы, только переместил центр тяжести своего тела назад и кубарем, ломая о каменные ступени кости, скатился вниз, в темноту лестничного пролета.