Текст книги "Забавы агрессоров"

Автор книги: Денис Юрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 2. Смена приоритетов

Длинные, сильные пальцы бойко стучали по залитой кофе, маслом и жиром клавиатуре, выбивая на ней неподражаемый скрипуче-клацающий марш, сравнимый по омерзительности и отсутствию музыкальной композиции лишь с потугами пьяного виолончелиста, случайно забредшего на сельское празднество и пытающегося хоть как-то отработать дармовое угощение. Рослый широкоплечий мужчина лет тридцати – тридцати пяти с белыми, как высокогорный снег, волосами, использовал свои руки явно не по назначению. Эти крепкие, внушающие уважение и зависть даже у натренированных спортсменов пальцы были созданы матушкой-природой не для того, чтобы терзать беззащитный смычок или проверять на прочность пластмассовые клавиши. Их истинное предназначение крылось в другом: цепко держаться за острые камни, спасая повисшего над пропастью хозяина, ловко вращать тяжелый двуручный меч или, на худой конец, выдергивать из досок большущие гвозди. Но жизнь такая странная штука, часто приходится делать то, к чему не приучен и даже не имеешь наклонности. Прозябающий на нищенскую зарплату учитель вынужден сам копаться в сантехнике и перестилать дома прогнившие полы; гений пера – кропать пакостные статейки для скандальных газетенок; рабочий – таскать с завода все, что плохо прикручено, а вор – строить из себя респектабельного человека. У большинства людей неадекватно завышенная самооценка, они думают, что сами вершат свою судьбу, хотя в действительности это она ставит их в непривычные, а порой и весьма забавные ситуации, смеется над амбициями напыщенных простачков и преподносит им в отместку изощренные, коварные сюрпризы.

В маленькой комнатке убогой гостиницы было темно. Раздетый по пояс атлет сидел на заваленной мятыми листами бумаги кровати, мучил клавиатуру вместе с тонущей в его ладони мышкой и неотрывно смотрел на единственный источник света – старенький, подсаженный монитор, на котором мелькали колонки многозначных чисел, слов и непонятных аббревиатур. Иногда, наверное, чтобы хоть как-то разнообразить унылый цифровой пейзаж, на экране вместо таблиц появлялись чертежи устройств неизвестного назначения и схемы каких-то помещений.

Компьютерный злодей, совершенно не соответствующий бытующему в обществе стереотипу «чахлый, бледный заморыш-хакер», не пытался вникнуть в бурный поток хаотично поступающей информации, он записывал файлы на диск, чтобы затем, в спокойной обстановке, отбросив лишнее и второстепенное, не спеша разобраться в завале добытых нечестным путем сведений. Сейчас его внимание было поглощено иным, куда более неотложным делом.

Мощная программа, разработанная одним из лучших мастеров взлома, легко расправилась с системами защиты данных двух крупнейших банков Нового Континента. Подобно угрю, она проползла между плотными заслонами безопасности дальверийской спецслужбы, даже не заметила сопротивления со стороны центрального сервера местного муниципалитета, но забарахлила, завязла, натолкнувшись на архив городского архитекториума. Однако это оказалось еще не самым страшным, через пару секунд на старенький, видавший виды компьютер взломщика, словно оголодавший ястреб, набросилась разработанная неизвестно кем и когда и уж точно не зарегистрированная программа агрессивной защиты.

Скорость копирования неумолимо падала. Проникший в систему вирус активизировал и тут же испортил все незадействованные в воровском процессе программы. Курсор мыши творил чудеса, неожиданно выскочив на экране и быстро замельтешив. Символы стали расплываться. Откуда-то появились окна с фотографиями вульгарных девиц с порносайтов и с текстами речей ультраправых экстремистов из нелегальных библиотек. Мужчина едва успевал справляться с появляющимися одна за другой помехами и еще как-то умудрялся вносить коррективы в то замедляющийся до черепашьей скорости, то вовсе останавливающийся процесс.

Конец мучениям положил вой полицейских сирен и сине-красные блики мигалок, ворвавшиеся в полумрак комнаты через окно. Блюстители закона были почти всегда неимоверно учтивы и «поднимали забрало», идя на преступника, иными словами, оповещали его всеми доступными средствами о своем скором прибытии.

«Паршиво», – подумал мужчина, вскочив с кровати и осторожно выглянув наружу. Его номер находился на шестом, предпоследнем этаже, из окна открывался прекрасный вид на пустовавшую в ночной час площадь и квадратные силуэты соседних домов. Машин было пока всего пять: две уже остановились у входа в гостиницу, а три остальные еще находились в пути, но через минуту-другую должны были появиться на месте.

«Значит, мне все-таки удалось добраться до чего-то ценного, задеть краем скальпеля проклятый гнойник, немного поворошить муравьиную кучу, – на не менее мужественном, чем атлетическая фигура, скуластом лице заиграла дьявольская ухмылка, а в серо-голубоватых глазах злоумышленника появился блеск, не предвещавший ничего хорошего тем, кто открыл сезон охоты за его головой. – Двое уже внизу, наверняка сначала расспросят портье, а потом поедут на лифте. Двое остались у машин, еще парочка заблокирует черный ход и пожарную лестницу. Шестеро внутри, четверо снаружи – стандартная схема полицейской операции класса В2. Ну что ж, неплохо. Я покажу дурачкам, как придерживаться тупых инструкций и бездумно идти на штурм. Не на того напали, любители безвкусных булочек и дешевого кофе!»

Мужчина быстро отошел от окна, надел на голое тело валявшуюся в изголовье кровати куртку, затем вынул из компьютера диск, так и не закончив застрявшую на полпути запись, и небрежно засунул его в нагрудный карман, туда, где уже покоилась уникальная программа взлома. Оружия атлет никогда с собой не носил, тому было много причин. Во-первых, оно чрезвычайно ограничивало свободу перемещения. Любое случайное столкновение с полицейскими могло закончиться весьма печально. Само по себе ношение оружия не считалось в Дальверии преступлением, но вот отсутствие документов на него каралось строго. К тому же в большинство публичных мест этого огромного города просто было не пройти, имея в кармане не то что пистолет, а даже обычный складной нож или безобидную пилку для ногтей. Во-вторых, и это тоже немаловажно, оружие оставляет следы. Баллистическая экспертиза могла безошибочно определить, из какого ствола была выпущена пуля, извлеченная из очередного мертвого тела. Мужчина не боялся попасть под суровую длань правосудия, но не хотел, чтобы кто-нибудь отслеживал его перемещения. И, наконец, в-третьих, зачем пистолет тому, кто сам не промах?

Несмотря на твердую уверенность, что он всего за несколько минут сумеет пробиться сквозь кордон полиции, начинать резню преступник не собирался. Он не был идейным гуманистом, но не видел смысла в кровопролитии, когда имелся шанс скрыться тихо и незаметно, не тревожа отдыхавших соседей и не разоряя городской бюджет на выплату страховок семьям погибших «при исполнении».

Ключ от входной двери опять куда-то запропастился. Не тратя времени на поиски, которые все равно не увенчались бы успехом, мужчина выбил замок ногой и, оставив могучему вирусу доедать программы на все еще работающем компьютере, поспешил к шахте единственного лифта. Завывания полицейских сирен едва пробивались внутрь здания. Они были слышны в коридоре, но тем не менее не могли заглушить ни чудовищного храпа из-за двери под номером шестьдесят восемь, ни симфонии любовных утех, исполняемой как минимум половиной постояльцев на этаже, ни стука каблуков тяжелых казенных ботинок, доносившегося из бездны лестничного пролета. Охотники обложили дичь по всем правилам, но вот правил без исключений не бывает, а значит, всегда отыщется норка, через которую дичь сможет уйти.

Створки лифта недовольно заскрипели, когда в стык между ними впились сильные пальцы и стали раздвигать их в разные стороны. Справившись с недолгим сопротивлением механической конструкции, мужчина заглянул вглубь шахты. Кабина лифта медленно поднималась, сейчас она уже находилась между вторым и третьим этажами. Где остановится лифт и кто находится внутри, сомнений не возникало. Полиция перекрыла все пути к отступлению, но не учла титанической силы и небывалого проворства «заурядного» компьютерного воришки. Достав из бокового кармана куртки кожаную перчатку, мужчина не спеша натянул ее на левую руку, пошевелил пальцами, устраивая их поудобнее, и прыгнул...

Грузное тело немного не долетело до крышки движущейся вверх кабины. Ботинки преступника повисли всего в паре метров над отделявшим его от полицейских люком. Тонкие, перекрученные между собой нити стального троса прорвали искусственную кожу перчатки и врезались в ладонь, но это была всего лишь боль; боль, которую можно терпеть. Поднимавшиеся наверх даже не почувствовали толчка. Этот трюк мужчина уже проделывал несколько раз, и он всегда ему удавался, точнее, почти всегда... Случай в Полесье, произошедший лет пять назад, был неприятным исключением. Ну кто ж мог знать, что трос окажется старым, изношенным и основательно проржавевшим?

Как и предполагалось, кабинка остановилась на его этаже. Мужчина достал из кармана вторую перчатку, так же не спеша надел ее и полез по тросу наверх, не забыв по пути немного поковыряться в проводке. Теперь лифт не мог подняться на верхний этаж. Полицейские вряд ли обратили бы внимание на эту маленькую неисправность, а боязливые постояльцы не имели привычки выходить из номеров в поздний час. Частичная поломка единственного механического средства передвижения с этажа на этаж не должна была вызвать подозрений, поскольку неполадки подобного плана случались в дешевых гостиницах довольно часто... а именно – почти каждый день.

Распрощавшись со спасительным тросом, мужчина перебрался на крепежную балку мотора, где и повис, пережидая облаву. Примерно через четверть часа снизу донесся долгожданный скрип. Кабинка лифта переместилась на уровень четвертого этажа, затем немного приоткрылись уже расшатанные им дверные створки на шестом. Через узкую щель в шахту просунулся железный прут-держатель с маленьким зеркальцем на конце. Инструмент был направлен вниз, полицейских интересовала крыша лифта, но если бы даже недогадливые блюстители порядка и посмотрели вверх, то все равно не обнаружили бы ускользнувшую от них добычу. В шахте было слишком темно, одетая во все черное фигура авантюриста полностью сливалась с громоздкими частями подъемного механизма.

«Еще полчаса, и можно уходить», – подумал мужчина и закрыл глаза. Ему было не впервой проводить время в подвешенном состоянии, а по сравнению с прошлым разом, условия вынужденного ожидания казались даже комфортными. В шахте не было порывов холодного, горного ветра, пронизывающего насквозь и сдувающего со скалы, над головой не кружились стервятники, по наивности не предполагавшие, что их постигнет горькое разочарование. Ему нужно было потерпеть всего полчаса, это так мало, когда живешь не одну сотню лет.

* * *

У кого-то жизнь течет плавно и размеренно, события происходят нечасто, постепенно, как будто по заранее составленному плану. У Дианы Гроттке все было абсолютно не так, ее внешность поменялась в одночасье, а вместе с ней и ритм жизни, ускорившись до стадии «неимоверно быстро». Полгода назад она была длинноволосой блондинкой, прячущей шикарную фигуру вместе с врожденными комплексами под мешковатым костюмом. Теперь же на ее голове свисали и торчали дыбом слипшиеся пакли разноцветных волос, на правой щеке красовалась неприличная татуировка, а строгий пиджак сменила обтягивающая привлекательные формы тела кожаная куртка, в нескольких местах рваная, а кое-где и с заклеенными дырочками от пуль.

События, произошедшие с девушкой за много тысяч миль от этого места, в одной из самых отсталых стран Старого Континента, в корне и бесповоротно изменили ее судьбу, заставили пересмотреть гардероб, прятаться, убегать и постоянно скрываться под чужими личинами, ведя тем не менее упорную борьбу и настойчиво преследуя хитрую добычу. Бывшая сотрудница полиции КС – Континентального Сообщества – теперь сама каждый день нарушала закон и находилась в розыске, как на Старом Континенте, так и в Дальверии, где на ее счету уже числилось несколько трупов, ограбление оружейного магазина и дюжина покалеченных полицейских. Однако подобные мелочи и их возможные последствия не волновали девушку. У нее была цель, а разногласия с законом – чушь и никчемная шелуха, на которые глупо обращать внимание. Нельзя сделать омлет, не разбив яиц, нельзя почти в одиночку воевать с мощной организацией и при этой сохранять белизну одежд и незапятнанность репутации. Если бы они с ее новым напарником строго блюли букву закона, то до сих пор топтались бы на месте и уж точно не смогли бы почти вплотную приблизиться к цели. Законы пишутся для граждан, для обывателей, а они с Контом не были даже людьми, а значит, находились вне несовершенных, зачастую глупых уголовных норм и морально-этических предубеждений.

Хорошему сторожевому псу прощается дурной характер, ведь хозяин знает, что ночью в дом может пожаловать вор или волк. Грань между Добром и Злом настолько эфемерна, что пытающийся разобраться, где есть что, либо сходит с ума, либо попадает в плен изворотливого и деспотичного субъективизма. Все философские поиски рано или поздно заходят в путик, мысли упрощаются, а мозги костенеют, как твердеет выдавленный из тюбика клей. Каждый из нас делает в жизни ставку на что-то, Диана навсегда отреклась от общественных норм и морали, на время позабыла о совести и поставила во главу угла достижение цели. Она была инструментом в своих собственных руках, а любой инструмент когда-нибудь да пачкается в грязи.

* * *

Бар, в котором была назначена встреча, не отличался чистотой и изысканностью обстановки: заставленная бутылками стойка, весьма напоминавшая лоток уличного торговца; десяток столов, тонущих в полумраке плохого освещения; и какие-то убогие репродукции, засиженные мухами и заляпанные пивными брызгами. Заведеньице не ахти, но чего можно еще ожидать от смельчака-владельца, решившегося открыть дело в квартале «Багровый Неон», в преступной клоаке города, куда полицейские патрули заезжали лишь днем и где по ночам через каждые четверть часа звучала песнь обезумевших трущоб: выстрелы, крики, стоны, звон разбиваемого стекла и треск выбиваемых ногами дверей.

Диана слегка пригубила мутную темно-красную жидкость из стакана, по вкусу и запаху лишь отдаленно напоминавшую заказанный ей «манкьеро», и выглянула в окно. Те, кто находился внутри заведения, не представляли для девушки ни интереса, ни угрозы. Двое из семи посетителей были мертвецки пьяны и громко храпели, обильно орошая слюной столы. Трое вяло гремели стаканами, не спеша приближаясь к состоянию своих присмиревших друзей. Еще была парочка картежников в дальнем углу, но они целиком отдались игре и старались не замечать того бардака, что творился вокруг. Видимо, ставки были высоки, партнеры не сводили глаз с чужих рукавов и почти не прикасались к вину. Внушительная груда засаленных, мятых купюр и выложенные на стол пистолеты лишь подтверждали это предположение. Что ж, каждый проводит досуг по-своему и разнообразит скучные будни как может. Диана не чувствовала за собой морального права осуждать пьянчужек и азартных игроков. К ней никто не цеплялся, ей никто не мешал, так почему же она должна тревожить отдыхающих бедняков с городской окраины?

Поглощение вместе со спертым воздухом винных паров, лицезрение раскрасневшихся гнусных рож и наслаждение многообразием крепких, бранных изысков были неотъемлемыми частями экскурсий по подобным забегаловкам. Конечно, бывшая сотрудница полиции предпочла бы, чтобы ее напарник назначил встречу в более респектабельном заведении, например в дорогом ресторане, на светском рауте или в музее изобразительных искусств, но у Конта, как, впрочем, и у нее, были сложные отношения с законом. Они оба чувствовали себя вольготно лишь там, где по ночам гремели выстрелы, из глухих подворотен доносился шум пьяных драк и куда брезговали заходить даже оголодавшие новички-вампиры. Квартал «Багровый Неон» являлся одним из немногих островков свободы, где можно было говорить в полный голос, а не шептаться и где не нужно было каждый миг с опаской озираться по сторонам.

Снаружи, освещенная тусклым светом неоновых фонарей и реклам, спала грязная замарашка-площадь. Она, как старая бродяжка, подустала, поистрепалась за прошедший день и легла отдохнуть, уже окончательно и бесповоротно потеряв надежду, что завтра ее порванные лохмотья ласково тронет приятный ветер долгожданных перемен. Промчавшийся на большой скорости энергомобиль поднял в воздух ворох оберток и целлофановых пакетов. Мусорщики покинули преступный квартал еще раньше, чем полицейские. Проржавевший мусорный бак, едва различимый в куче гниющих отбросов, был лучшим доказательством этой удручающей истины.

Хотя Диану совершенно не волновало санитарное состояние площадей и улиц городских трущоб, во время службы в Альмире девушке приходилось видывать и не такое, ее взор был направлен в сторону переполненной клоаки. Именно оттуда должен был появиться Конт, опаздывающий уже более чем на двадцать минут. Гроттке, естественно, не ожидала, что ее напарник прибудет на место встречи точь-в-точь в назначенный срок, но его опоздание было поводом для беспокойства. В последнее время с длинноволосым великаном творилось что-то не то: он был замкнут в себе, молчалив и всегда раздражался, когда к нему лезли с разговорами. Зная повадки напарника, Диана была на сто процентов уверена, что в голове старейшего моррона вызревала какая-то важная мысль, идея, которой он ни с кем и ни за что не поделится, пока она не преобразится в детально разработанный план. Беглянку не смущало, что единственно близкий ей человек в радиусе тысячи миль временами темнил и редко делился мыслями, но вот то, что Конт мог не рассчитать своих сил и в одиночку связаться с противниками, которые окажутся ему не по зубам, вызывало опасение. Ошибки допускают не только зеленые новички, иногда такое случается и с настоящими мастерами своего дела.

Время шло, проклятый проулок по-прежнему оставался пустым, а бармен уже начинал недовольно коситься на тянувшую более получаса один стакан размалеванную посетительницу. Трезвость в таком месте не только нежелательна, но и подозрительна. Бармен не волновался за свою скромную выручку, но предпочитал выгонять взашей людей, от которых не пахло, а просто разило неприятностями.

– Пошли, – тяжелая рука выросшего как будто из-под земли мужчины легла на плечо девушки.

Диана повернулась, за спиной стоял запыхавшийся Конт. Капельки пота обильно покрывали лоб и, как слезы, катились по щекам и губам напарника. Дыхание было учащенным, видимо, до места встречи великану пришлось добираться бегом, а если он и шел пешком, то наверняка неся последнюю милю двухпудовые гири на вытянутых руках, только такая физическая нагрузка могла выжать влагу из могучего тела атлета.

– Как ты....

– Черный ход. Пошли! – не тратя времени на выслушивание вопроса, процедил сквозь зубы Конт и, схватив девушку под руку, потащил ее к двери.

– Э-э-эй! – протянул из-за стойки бармен, крайне обеспокоенный грубым обращением с женщиной и тем фактом, что она еще не расплатилась за стакан самодельного пойла.

– Заткнись! – произнес на ходу Конт и, не оборачиваясь, швырнул подобранную со стола пепельницу в сторону несанкционированно возникшего шума.

* * *

Бармен нырнул под стойку и затих. Картежники, услышав звук бьющегося о стену стекла, схватились за пистолеты, но было поздно, странная парочка вандалов уже успела улизнуть.

* * *

В «Багровом Неоне» было, как всегда, неспокойно. Откуда-то слева доносился отрывистый треск коротких автоматных очередей. Им изредка отвечал дуэт старенького охотничьего ружья и дробовика. Видимо, одному из главарей местных шаек показалось, что ему кое-кто сильно задолжал, а дебитор, в свою очередь, придерживался иной точки зрения по вопросу погашения просроченной задолженности. Обычное дело, которое касалось лишь сторон оспариваемого кредитного договора. Бредущая по пустынной улочке парочка морронов даже не замедлила шаг, даже не повернула голов в сторону грохочущих выстрелов. Диану с Контом оставили равнодушными и мольбы о помощи, раздающиеся из темной подворотни справа. Кто-то кого-то насиловал, а может быть, и наоборот, рогатый муж гонял жену за неугомонный блуд. Люди слишком много кричат и слишком часто пытаются окунуть с головой в помои семейной жизни посторонних, не причастных к их развлечениям людей. За время службы в континентальной полиции Диана твердо усвоила, что в восьмидесяти процентах случаев изнасилования частично виноваты сами жертвы, бездумно задирающие юбки выше колен перед пьяными мордами собутыльников, а в девяти из десяти семейных конфликтов крайним оказывается благородный рыцарь, легкомысленно вступившийся за избиваемую даму. Конт никогда не опускался до прочтения сухих колонок криминальных новостей, но придерживался одного мнения с официальной статистикой. Богатый жизненный опыт великана сполна компенсировал его нелюбовь к цифрам, формулам и процентным соотношениям – вязкой грязи, в которой может легко утонуть даже самый трезвый, расчетливый ум.

Одна темная улочка сменялась другой, их путь проходил по подворотням, крышам сараев, через заборы и помойки. Диана не знала, куда они идут и зачем, Конт же молчал, отделываясь от пытавшейся расспросить его спутницы кратким «потом» или утомляющим ворчанием на тему: «Терпение – основополагающая девичья добродетель».

Великан с орлиным взором, проживший не одну сотню лет, придерживался консервативных взглядов на равноправие полов, то есть совершенно его не признавал, мотивируя свой отказ воспринимать женщину как полноценного человека тем, что равенство прав возможно лишь при полной идентичности возлагаемых на индивидуумов обязанностей, от чего сами же феминистки отчаянно и бегут, впадая в истерики и откровенное словоблудство. «Как барыш делить, так все равны, а как дело делать, так: «Мы слабые женщины, помогите нам, мужчины!» Типичная позиция не желающих работать нахлебниц, только и всего. Какое там к черту равенство прав?! Нет уж, по мне, кто лямку тянет, тот и плоды побед вкушать должен!» – примерно такими словами заканчивался каждый спор авантюристов.

Как ни горько было Диане признаться, но ее напарник был во многом прав. Уж слишком часто ей приходилось сталкиваться с горделивыми коммерц-леди, громко кричавшими о своих выдающихся достижениях в карьере, но скромно умалчивающими, что добились они успеха методами обычных куртизанок. Иждивенчество – одна из глобальных проблем современного мира, хоть тонет в полутонах человеческих отношений и с первого взгляда не видна. Раньше нахлебники почитали труженика-благодетеля, кормильца, теперь же они обнаглели и требуют равных с ним прав, затемняя разум уставшего работяги словоблудием и подводя под откровенный грабеж базу из расплывчатых юридических норм.

Очередная улочка вывела путников на небольшой пустырь, используемый как свалка старых энергомобилей и кладбище бездомных бродяг. Жуткое место, пристанище психопатов-одиночек и мелких неуправляемых банд. Конт остановился и, оглядевшись по сторонам, закурил. Пришло время для разговора. Диана не знала, как лучше начать, и поэтому выбрала безотказную тактику примитивной лобовой атаки.

– Что случилось? Зачем ты меня сюда притащил и почему мы торчим на этом чертовом пустыре?! – посыпался град вопросов, плавно переходящих в обвинительную речь. – Мы же договорились, до вылета в Варкану ведем себя тихо: не встречаемся, ложимся на дно и даже не высовываем носа на улицу. Разве не ты неустанно твердил о конспирации?! До операции в Виверии осталось всего ничего, пара дней, мы не должны привлекать внимания!

– Операции не будет, – неожиданно прозвучал ответ, сопровождаемый горькой улыбкой на бледном лице великана, – точнее, будет, но не сейчас и без моего участия. Я, кажется, во что-то влип, разбираться буду сам, но и вам придется пересмотреть план штурма лаборатории. Сейчас мы расстанемся, ты сменишь внешность, думаю, на этот раз не повредит вернуться к исходному варианту, и покинешь Гардеж. Не советую тратить на сборы и прихорашивание более двух часов. Переезжай в Мурату, оттуда, лучше всего поездом, до Самбиса. По городу не шастай, сразу на аэробазу и лети в Варкану. На все путешествие должно уйти не более двух-трех дней. По дороге не вздумай звонить ни мне, ни Дарку, про компьютерную связь тоже забудь, они могут отследить тебя....

– «Они», кто «они»?! – спросила Диана, но так и не получила ответа. – Послушай, Конт, хватит темнить и держать меня за полную дуру! Ты скажешь, что происходит, или нет?! У тебя паранойя разыгралась или, может, просто все наскучило и ты на десяток-другой лет вознамерился отойти от дел?!

– Вознамерился бы, так взял бы и отошел. У смазливых соплюшек вроде тебя уж точно не стал бы спрашивать разрешения, – проворчал Конт и еще раз внимательно осмотрел холмы из искореженных энергомобильных корпусов. – Они – это они, Они с большой буквы, те, с кем мы боремся, точнее, кое-как пытаемся оказать жалкое сопротивление.

Пристально смотревшая в глаза собеседника девушка наконец-то понимающе кивнула. До нее дошло, что речь шла именно о шаконьесах, а не о вампирах, собратьях по клану – морронах, полиции, спецслужбах, наемных убийцах и не о прочих заинтересованных в отделении их беспокойных голов от туловищ типах, которых, к сожалению, на данный момент набралось превеликое множество.

– Они обнаружили меня и обложили, словно охотники старого лиса. Из города мне не выбраться, а если и получится, то наверняка наведу погоню на след остальных, – пояснил Конт и тут же, видя выражение недоумения вместе с легким испугом на лице компаньонки, решил уточнить: – Не беспокойся, я выберусь, а ты в безопасности. Они знают, что я в «Багровом Неоне», но сюда не сунутся... побоятся.

– Знаю, обитающие здесь преступники опасны тем, что непредсказуемы и неуправляемы. Шаконьесы, – это слово было произнесено вкрадчивым шепотом, – не решатся действовать сами, а для подключения к ловле преступников полиции нужно время, которого у них нет. Но квартал наверняка уже оцеплен, тебя постараются схватить, как только ты покинешь территорию банд.

– Постараются, – поначалу добродушная усмешка плавно переросла в зловещий, хищный оскал, – но у них ничего не получится... со мной не получится.

– Честно говоря, за себя я и не беспокоилась, но как это могло произойти? Неужели ты нарушил собственное правило и во что-то влез?

Догадка Дианы оказалась верной. Тот, кто устанавливал правила и жестоко карал за любое их нарушение, сам не смог удержаться от соблазна и не вынес мучительного бездействия.

– Иногда, бредя по улице, находишь кошелек, – пожал плечами Конт. – Ну кто же мог знать, что ценные сведения можно найти в архиве обычного городского архитекториума.

– Какие сведения? – Диана непроизвольно нахмурила красивые брови.

– Еще не знаю, у меня не было времени просмотреть диск, но накинулись на меня сразу: уничтожили мой компьютер, натравили полицию, да и по дороге в сказочный мир отбросов и отребья не обошлось без чудес... – Конт еще раз огляделся по сторонам. Великан никак не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают, хотя в радиусе ста метров точно никого не было.

– Может, мне забрать диск с собой в Варкану? – предложила Диана, но партнер отрицательно покачал головой.

– Не надо. Возможно, вирус, сожравший внутренности моего бедного компьютера, перешел на диск. Как только я его вскрою, заработает виртуальный маяк.

– Они могут такое? – на лице девушки отразилось искреннее удивление. До сих пор она ничего не слышала о виртуальных маяках, даже само словосочетание звучало как-то ново и нелепо.

– Не знаю, но нельзя исключать и этой возможности. Мы имеем дело с весьма непредсказуемыми субъектами, крайне изобретательными тварями, не стесненными в средствах. К тому же в Варкане диск без надобности. То, о чем в нем говорится, определенно находится здесь, в Гардеже, или где-нибудь в тихом захолустье поблизости. Разберусь, главное, чтобы вы смогли правильно и быстро пересчитать партию на четверых вместо пяти игроков. Наши ряды ослабли, но Дарк с Мартином многого стоят, шанс есть, авось получится. Ну все, не люблю долгих расставаний!

Конт положил широкую ладонь на плечо Дианы и крепко сжал его на прощание. На миг глаза морронов встретились, горечь предстоящей потери учителя и верного друга натолкнулась на стену холодного безразличия. Диана вдруг почувствовала, что видит Конта в последний раз, что вскоре их разделят не только многие тысячи миль соленой воды между континентами, но и куда более страшная, бездонная пропасть, именуемая забвением. В глазах Конта был по-прежнему бесстрастный, стальной блеск, на суровом лице не дрогнул ни один мускул. Великан хорошо научился скрывать свои чувства, а может быть, их давно уже вовсе и не было.

Диана ушла, грациозно покачав напоследок округлыми бедрами, скрылась, как призрак, среди ржавеющих остовов брошенных энергомобилей. Для него девушка стала больше чем товарищем или просто напарницей, за время совместных скитаний она превратилась в полноценного моррона, в единомышленника, стала неотъемлемой частью его долгой жизни. Однако всему на свете приходит конец. Конт знал, что однажды наступит печальный день, когда он снова, и на этот раз навсегда, останется один. Через четверть часа Гроттке покинет пределы «Багрового Неона», примерно через два часа уедет из Гардежа, а через два-три дня окажется в далекой Варкане. Операция по захвату научной лаборатории шаконьесов бесспорно важна, но не она должна была решить исход многовековой битвы. Конт соврал, он успел прочесть зашифрованный файл с диска, успел понять, что следует делать, но сделать это он должен был один, не подвергая собратьев ни опасности, ни терзающим душу мукам сомнений. Только безжалостный и бесстрастный мог дойти до конца, совершить то, что другим не под силу. Примерно полтора часа назад, читая секретные файлы, великан-долгожитель наконец-то понял свое истинное предназначение, осознал, почему прозорливый Коллективный Разум дал ему второй шанс и сделал иным, чем остальные собратья-морроны. Но это была его сокровенная тайна, его загадка, ответ на которую почти бессмертный безумец собирался унести в могилу.

Конт закурил предпоследнюю сигарету и, не торопясь покинуть безлюдную свалку, уселся на вросший в землю энергоблок. Порывы холодного ветра обдували разгоряченную голову и играли с длинными, белыми, как горный снег, волосами. Если бы поблизости кто-нибудь находился, то непременно подумал бы, что кладбище энергомобилей и бродяг посетила собственной персоной старушка-смерть в черном кожаном одеянии. Однако рядом никого не было, хотя тревожное чувство чужого присутствия не покидало старейшего моррона. Отчаявшись найти соглядатаев на земле, Конт воздел взор к небесам. В черноте ночного неба сияла россыпь золотистых звезд. Чужие солнца светили ярко в безоблачной ночи, но только одна из мизерных точек мигала. Это был спутник, обычный коммуникационный спутник, но с не совсем обычным оборудованием на борту. С его помощью за опасными врагами наблюдали вездесущие и почти всесильные шаконьесы.