Текст книги "Огребенцы. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Денис Петриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Обычный для таверны гул внезапно смолк, уступив место непривычной тишине. Тишина эта была, целиком и полностью, связанна с беловолосым стариком, что являлся обладателем военной выправки, точёного лица и серебристого камзола со сверкающей шпагой на поясе. За Артуром – а это был он, шёл Женя. Он и "Дворецкий" лорда вышли из проёма наверх, что вёл на кухню и в основное здание гостиницы.

Философ выглядел немного взволнованным, однако волнение это дополняло хорошее настроение. Артур подошёл к компании, поклонился и официально произнёс:

– Я бы хотел обсудить с вами некоторые вопросы, не составите ли мне компанию в трапезной гостиницы.

Глаза старика при этом с интересом изучали Юрин арбалет. Причин отказывать не было, да и Женя люто вертел глазами указывая ими в сторону прохода.

"Трапезная" оказалась шикарным рестораном с дорогими коврами, рубиновой обшивкой стен и шикарной коричневой мебелью. Юра уже знал, что портовая гостиница, в диссонанс с таверной под ней, ориентирована на состоятельных гостей, что прибывали сюда с визитами на судах, что во множестве заходили в порт с разных уголков окружающего, но пока ещё неизведанного мира.

Как ни странно, но сейчас просторный зал пустовал. Хотя причина этой пустоты вполне вероятно заключалась в том, что перед дверью, которая вела сюда с кухни, стоял человек в сверкающей кирасе и мечом на поясе, и человек этот совсем не походил на официанта. Пропустив гостей, он затворил дверь и остался стоять за ней.

Пустоту в помещении нарушала лишь одинокая женская фигура в плаще и с закрытым капюшоном лицом, что сидела за большим круглым столом в одном из углов зала. На столе стояли чашки, пара керамических чайников и вазы с фруктами и сладостями, что недвусмысленно приглашали компанию к столу. Приглашением этим товарищи не преминули воспользоваться, подойдя поближе.

Женская фигура откинула капюшон и взглянула на пришедших блестящими голубыми глазами.

– Здравствуйте, – на чисто русском языке, произнесла Эрита.

– Привет, а чем ты увлекаешься? – внезапно выпалил Юра, не ожидая такого от себя совершенно.

На что Коля растянул рот в самой широкой улыбке на какую только был способен.

Глава 8. Неигровой момент.

***

Глава, в которой трандец подкрался и навалился.

***

Пояснение: на материках, заточенных под попаданцев, существуют летающие корабли, однако они не универсальны. Ограничение на использование наложено тем, что, первое – корабли эти могут летать только над твёрдой поверхностью, опираясь на естественное магнитное поле земли. Второе, для их полёта требуется высококачественный карцибел. Обычно воздушные суда фрахтуют высокоуровневые команды попаданцев, расплачиваясь непосредственно карцибелом. Королевская мануфактура воздухоплаванья, что отвечает за воздушный транспорт, берёт часть или всю оплату «топливом» и излишки, что остаются после перевозки пассажиров, использует для государственных нужд. В общем, хотите пролететь двести километров, будьте готовы «залить в бак» на четыреста.

***

Немного географии, но немного, чтобы не утомиться. Даже при небольшом увеличении диаметра шара его площадь сильно возрастает. Это к чему? К тому, что радиус планеты, на которой происходят описываемые события, почти вдвое больше радиуса земли. То есть она – весьма немаленькая планета. Хотя всё относительно и познаётся в сравнении.

Народу на планете живёт немного, но опять же, сравнительно. Есть целые материки, которые не заселены людьми вообще. Имеются материки плотно заселённые, но при этом вряд ли кто-то из местных жителей внятно объяснит вам, кто такие Администраторы или заблудшие. По причине того, что не видели они их вовсе, пусть и слухи доходят. За развитием технологий пристально следят во всех местах, в основном этим занимается местная религия, вес которой изредка подкрепляют Администраторы, что с божественным размахом превращают в пыль наиболее злостных нарушителей, часто с близлежащими городами.

Но бог с ними с этими материками, возможно мы туда когда-нибудь заглянем.

Материк, на котором сейчас находятся Юра и товарищи, носит гордое имя – Гинтарион. Не лишним будет сказать, что формой он сильно напоминает ножку гриба. Шляпкой же является соседний материк – Орингел, правда "сидит" шляпка не в плотную, так как два куска суши разделяют примерно полторы тысячи километров водной глади.

Заселён соседний материк довольно плотно. Хотя стоит держать в уме, что никаких городов – миллионников здесь нет. Тот же Митунг, являясь крупным портовым городом со своим лордом, гарнизоном, портом, небольшим патрульным флотом и много чем ещё по мелочи, насчитывает всего тридцать пять тысяч жителей.

Но вернёмся за море. Территорию Орингела делили два королевства – Виллария и Дризен. Ну делили и ладно, нам интересно лишь то, что данные королевства постоянно друг с другом воевали. Отчего порядка в них имелось куда меньше чем в Виринтеле. Ещё интересно то, что у южной окраины соседнего материка имелось множество вполне пригодных для жизни островов, однако королевская власть упомянутых Вилларии и Дризена на эти острова не распространялась совершенно. Не до этого им было. И то, что творилось на этих островах хорошо отражает уже ставшее нарицательным слово – Тортуга. Пираты, контрабанда, разбой и всё такое. Вот только размах куда больше. Да, да, с севера на Митунг повеял ветерок не самых лучших перемен...

Стоит отметить ещё один момент. Пираты последние годы всё больше нападали на торговые корабли Вилларии, серьёзно мешая морской торговле и частично парализуя снабжение. Возможно потому, что сосед – это который Дризен, побеждал в долгой войне и втайне помогал флибустьерам, направляя их гнев. Возможно помогал... Хотя нет конечно, не может быть такого. И новенькие фрегаты пираты находили в "волшебных бухтах", и порох с ядрами сами делали, и инструкторы королевского флота посещали острова исключительно ради полезного для здоровья островного воздуха.

"Да нет же, наверняка трофейные?" – проснулся на теме пиратских трофеев некий вопрошатель.

Ну не знаю... Это в фильмах про пиратов разбойники ловко громят профессиональный флот. А здесь они обычно от него удирают, что далеко не всегда удаётся.

Напоследок вернёмся к слухам о связи упомянутых пиратов с дризенскими дворянами. Ложные это слухи! Ведь не пристало благородным дворянам поддерживать отчаянных головорезов. Пусть даже и могут пираты сделать много всего полезного. Не пристало конечно! Хотя и не присматривают за местными Хранители, что готовы дать попаданцу солидного пинка при первых признаках засыпания совести. Да и моральные нормы у местной знати куда выше чем у нас на Земле. И благородство с честью здесь ценится не только на словах. Но вот только люди – они ведь разные. Очень разные люди... Но пока не об этом. В порт Митунга, поблёскивая позолоченными боками, вошла пузатая двухмачтовая каравелла...

***

В порт Митунга, поблёскивая позолоченными боками, вошла пузатая двухмачтовая каравелла. Войдя, корабль не спешил направляться к причалам, да и не мог он сделать подобное без посторонней помощи. Спустив почти все паруса, судно принялось терпеливо дожидалось небольшую шлюпку, что подгребала к нему со стороны пирса.

Со шлюпки, оставив дожидаться на вёслах четырёх плечистых матросов, на борт поднялись двое: широкоплечий усатый мужчина в тёмном кожаном плаще поверх форменного зелёного камзола и интеллигентного вида служащий с плешивой шевелюрой, круглым лицом и большими очками. Служащий держал в руках внушительного размера папку, в которую предусмотрительно встроили отделение для самопишущего пера.

На отдраенной до блеска палубе, этих двоих дожидались плотный лысый мужчина представительного вида, чуть позади которого расслабленным изваянием стоял второй встречающий – сухой и темноволосый с бегающими внимательными глазами. С два десятка матросов спокойно занимались своими делами, с интересом поглядывая на визитёров.

Митунгский портовый инспектор, которым являлся мужчина в тёмном плаще, коротко, строго, но вполне приветливо поинтересовался:

– Место отбытия и цель визита?

На что лысый "толстяк" немного взволнованно отрапортовал:

– Мы к вам издалека, земли Орингела, королевство Виллария, город Зомминург, груз торговый везём.

И после купец неопределённо махнул на северо-запад.

– Почему не причалили в Зораме? До него же вам ближе... И не слышал я о городе Зомминург? – дотошно и с интересом начал выспрашивать инспектор.

Купец принялся неторопливо и с волнением объяснять. Но весь вид его показывал, что волнение это не от страха, а от неизведанности и предвкушения. Хорошее такое волнение.

– Так в том-то и дело, что причалили мы сначала в Зораме, приценились. Груз наш олово, мигитур (местный металл), пчелиный воск, и сорок бочонков витурилового каучука. А взамен бы нам взять ониксовых блоков, меди, кленового капа и ваших местных сухофруктов, говорят они здесь очень хороши. В Зораме конкурентов много, да и медь дорогая. Вот и решили к вам. А город наш Зомминург – мы только третий год морскую торговлю ведём. Лет двадцать назад город захолустный был, но толкового лорда поставили и расцвело место.

Всё сказанное не являлось чем-то притянутым за уши, хотя и требовало дополнительной проверки и уточнения. Инспектор вопросительно посмотрел на портового чиновника. Тот одобрительно кивнул, поправил очки, раскрыл папку и что-то пометил на листе плотной желтоватой бумаги. После, чуть гнусавым голосом, протянул:

– Можете причалить, но мы вынуждены провести дотошную проверку груза.

Купец на это счастливо улыбнулся.

– Конечно, конечно, нам скрывать нечего. Никакой контрабанды. Какой смысл, когда бартер и торговля и так очень выгодны.

Инспектор свесился за борт и крикнул матросам, что всё нормально, и чтобы те отходили в порт. И после, провожаемый купцом и его худощавым помощником, отправился к рулевому указывать путь к свободному причалу. Упомянутый помощник тем временем с интересом оглядывал портовый город, периодически задерживая цепкий взгляд на бастионе, что закрывал бухту порта с северо-запада. И закрывал, надо сказать, удачно, заодно защищая от атак с моря большую часть города.

Берег с запада на юг шёл ровно, был слегка отвесным и хорошо укреплённым от эрозии, а в море, через равные промежутки, устремлялись линии бутов, призванных морскую волну погасить и успокоить. Но ровная линия берега внезапно обрывалась и резким зигзагом проваливалась в глубь материка. Однако метров через сто, невидимый архитектор словно заметил, что "карандаш пошёл не туда" и попытался "помарку" исправить, плавно поведя линию берега дальше на юг. Однако некий "зацеп" был им создан.

На острие этого естественного "клыка", стояла башня массивного форта. Частично минуть гнев больших стационарных пушек можно было подойдя к городу вдоль берега с востока. Для пресечения подобного на восточной окраине города виднелись стены ещё одного небольшого форта, призванного описанному манёвру помешать. Также небольшой дозорный пост имелся и на западной окраине города, сразу за большим строением резиденции Лорда. Правда особой огневой мощью он не обладал.

Оглядев форт, помощник принялся изучать планировку порта, что не мог похвастаться большими размерами, но выглядел продуманным и благоустроенным. В море уходили с десяток добротных каменных пирсов, что могли вместить до двадцати кораблей. Правда не особо больших. Пусть и имелись на широких пирсах хитрые швартовочные механизмы, но большими глубинами порт не обладал. Сейчас здесь ютились два военных корвета приписанных к городу, три не сильно больших, но представительных галеона и с десяток многовесельных баркасов, призванных обеспечить рыболовство и прибрежную торговлю.

Всё это помощник сканировал внимательным взглядом, но как-то без особого интереса или с интересом тщательно скрываемым.

Приблизившись к берегу под чутким руководством инспектора, судно дождалось двух шлюпок, что подвезли концы швартовочных канатов и после, отлаженной процедурой, каравеллу осторожно подтянули к пирсу швартовочными механизмами.

– Редкий порт в Вилларии позволяет зайти с таким удобством, – с некой завистью подметил купец, оглядывая юркие 30-пушечные корветы.

– Удобное место, – кивнул инспектор, – разве что обделено глубиной, в этом мы проигрываем Зораму.

На пирсе судно уже дожидался отряд досмотра – десяток мужчин в типовых кожаных плащах, военных камзолах и с палашами на поясе. Дождавшись трапа, они сноровисто поднялись на борт, отсалютовали инспектору и рассеялись по кораблю произведя дотошный осмотр. В том числе таможенники пользовались специальными медальонами, призванными показать пустоты, живой груз и опасные ингредиенты. Работала таможня сноровисто и уже спустя полчаса экипаж "торговца" из личностей со знаком вопроса превратился в ценных гостей. Так как всё заявленное полностью соответствовало реальному положению вещей. А торговля, как известно, немалый залог процветания.

Уладив формальности, купец с помощником направились в торговую канцелярию, а матросы и офицеры рассеялись по тавернам оценить местную кухню и вино.

Кроме этих, положенных любому торговому кораблю людей, на берег сошли ещё двое. Грубоватый, но не грубостью, а суровостью, мужчина средних лет, одетый в бежевый пиджак и светлые брюки, и с ним красивая, рыжеволосая и в меру жилистая женщина в изящном, но неброском светлом платье. В мужчине, кроме широких плеч и военной выправки, немедленно бросалась в глаза тёмная, аккуратно подстриженная борода, что окаймляла лицо с слегка седыми, в цвет бороде, волосами. Взгляд этого человека был тяжёл и в нём чувствовалось непонятное напряжение.

Пара много гуляла по городу. Посетили путешественники и местный храм, и шумный Митунгский рынок, что расположился недалеко от порта. Заглянули мужчина и женщина на западную окраину города и там долго бродили между садов шикарных особняков зажиточных граждан, что отделяли от дороги изящные кованые решётки. С интересом разглядывала пара красивую резиденцию лорда, что смотрела на море выступающими нарядными флигелями. Прогулялись они и возле фортов, но близко к ним не подходили, дабы не демонстрировать излишний интерес.

И никто к этой паре не подошёл, а если бы и подошёл, то узнал бы, что они путешествующие вилларские дворяне. Что собственно не редкость, да и манеры и стиль речи у пары выглядели бы соответствующе. Разве что жена бородатого землевладельца чересчур мускулиста для подобной роли, но и это не редкость, очень даже случается.

Иногда "туристы" встречались с помощником купца – сухим темноволосым мужчиной с непоседливыми глазами и негромко обсуждали что-то прогуливаясь по набережной. А после обычно шли есть, но не в портовую таверну, а на Площадь трёх фонтанов, где имелась таверна поприличнее. Ну или не приличнее, а для другой публики что ли.

В обед второго дня "торговец" опустошил свои трюмы, но уже под вечер третьего, они были полны новым грузом. Команда "затекла" на борт родного корабля, два вёсельных баркаса осторожно отвели корабль от пирса и каравелла, поймав не стойкий порывистый ветер, отправилась на северо-запад. Но лишь берег скрылся из виду, алый флаг с чёрной птицей был снят и его место заняла синяя змея, что обвивала золотой меч на белом фоне.

Под новым флагом каравелла проследовал километров двести на восток и обрела вид на сушу. Здесь шкипер вывел судно к скоплению безжизненных скалистых островов, что не желали дать морским путешественникам даже пресной воды, не говоря уже о дичи и древесине. Однако чернеющие на горизонте глыбы служили прекрасной защитой от любопытных глаз и морского волнения. Здесь, в гостях у мрачных берегов, ждали своего часа три прекрасных 60-пушечных линейных корабля.

Дальнейшие события не известны, зато известно содержание некой беседы, что происходила чуть раньше в капитанской каюте "торговца" в момент его отплытия из порта. В беседе участвовала пара "дворян" и худощавый помощник купца.

– В городе сейчас пять заблудших душ, однако они в нашем мире не более месяца. За город ходил лишь один, вернулся побитым и больше вылазок не предпринимал, – скрестив руки, мрачно начал подведение итогов темноволосый мужчина с беспокойными глазами.

– Ну и замечательно, – взял слово чернобородый, – как запахнет жареным забьются вместе с жителями под землю. Всего-то. Более того, жрецы их туда впереди всех и загонят. Не вижу абсолютно никаких проблем.

Слово взяла рыжеволосая женщина:

– Через несколько дней в Митунг придёт плановый караван, что собирает заблудших. Если мы не успеем до его прибытия, ненужных глаз может оказаться больше. Караван не задержится в городе больше суток. Может переждём недельку, пока заблудших не увезут из города?

– Мы не можем ждать "ещё недельку" – повысил голос бородач, – скоро начнётся сезон штормов, да и припасы не вечные, а пополнить их не просто. И с какого момента вы стали такими богобоязненными? Пятеро их там будет или десятеро, они здесь недавно, поэтому не опаснее новорождённых телят. Их всех загонят под землю. Ну не загонят, и что? Даже попади они в пыл битвы, чего нам бояться пока "игрушки" на борту. Ну укокошим мы парочку заблудших, чего Богам вмешиваться? Ещё и спасибо скажут! Их вроде за этим сюда и присылают.

– Ритор, зачем ты вообще притащил сюда это мракобесие, – возмутился худощавый мужчина, которого звали Мардес.

– Это мракобесие творит чудеса в умелых руках! – ухмыльнулся чернобородый Ритор. – Главное не попадаться с ним на глаза заблудшим. Да не смотрите вы на меня так, я говорю: всё останется на борту! У нас восемьсот человек профессиональных головорезов, против двухсот парней стражи и гвардии лорда. Да, не спорю, местные не плохи. Но мы же за ними под землю не полезем! Очень сомневаюсь, что они станут биться до последнего... Наше дело вытащить архив ратуши, взять добычи и, по возможности, заложников из местной знати. Как конфету у ребёнка... Алаира, Мардес я вас не узнаю! Одни мы чего стоим!

– Ещё двадцать человек охраны прибудет с "караваном" – вздохнула рыжеволосая Алаира. – И мы не знаем, как поведут себя местные, это не грабить прибрежные города Вилларии где все забиваются под землю, при одном только нашем виде. Опять же, как сработает диверсионный отряд...

Здесь бородач нахмурился и внёс веский довод.

– Не забывайте, мы здесь по приказу командующего. Да, нам приказано не лезть на рожон, но это не значит сплавать туда – обратно без всякого результата. Мы "Пираты чёрных вод" или кто в конце концов? Но да. Если штурмовики провалятся, я сразу дам приказ отступать. Если нет, заутюжим город, выгребем ратушу, портовый архив, особняк лорда и к утру растворимся тумане. При этом утюжить будем так, чтобы ни одному идиоту не пришло в голову остаться на поверхности! И ещё, в этот раз будем пай-мальчиками – постараемся действовать без излишней жестокости. Это снизит шанс форс-мажора с заблудшими. Если они умрут от наших рук в честном бою, Хранители не возмутятся. А если хранители не возмутятся, то шанс вмешательства Богов нулевой. И вы, мать вашу, как послушники при храме!

– Ладно убедил, – кивнул Мардес, – у меня от квартала знати до сих пор руки чешутся. Там одного Хирумского стекла на двадцать векселей должно быть.

Последней сдалась Алаира. Но прежде чем выразить своё согласие, она обратилась к Ритору:

– Я понимаю твоё недовольство нашими сомнениями, но пойми одно: Виринтел для заблудших – дом родной, это у нас они диковинка, а здесь их материк. На этой земле многое крутится вокруг них, поэтому и вмешательство Богов куда вероятнее. Но уверена, если глупостей не делать, то всё пройдёт нормально. Так точно без глупостей?

Она строго посмотрела на Ритора. Тот молча поднял руки вверх, раскрыл ладони и растянул грубое лицо в обезоруживающей улыбке.

С мнением Алаиры приходилось считаться: пусть операцией в целом командовал Ритор, диверсанты находились в подчинении рыжеволосой воительницы.

Женщина продолжила:

– С наступлением темноты вокруг города активируют магический барьер, вариант с высадкой десанта и атакой с суши отпадает автоматом.

Слово взял Ритор:

– Хорошо, тогда выходим в море и ждём пасмурной погоды. Корабли должны подойти на расстояние спуска шлюпок ровно в момент опускания сумерек. В одиннадцать стемнеет, а в двенадцать сменится ночной караул. После смены охрана фортов перейдёт на ночной режим: запрут все двери и вообще будут начеку. Итого у десанта всего час на попытку захвата фортов. Если провалимся в этот час, в ближайшие лет десять провернуть подобное будет вдвое сложнее.

Собеседники одобрительно кивнули.

***

Примерно в это же время Юра с товарищами наперебой рассказывали Эрите о ставшей теперь такой любимой и недоступной родине.

***

Ночь стояла тёмная. Это была одна из тех ночей, когда под утро свинцовое небо прорвёт резким холодным ливнем, от которого к обеду останутся лишь досыхающие лужи.

Но Колю темнота не смущала, и он вразвалочку шёл по портовой улице. Сегодня мужчина засиделся в таверне и сейчас спешил к своей пассии, так как пассия была строгая и вообще очень в его вкусе. Сильно по поводу позднего возвращения Коля не волновался: пусть за поход "налево" капитанша местной гвардии скорее всего сразу отрежет ему голову, но за опоздание наверняка лишь слегка пожурит и заставит отрабатывать на мягких матрасах. А мужские силы, после очищения крови от алкоголя, в Коле имелись. Заодно, настроение последние дни стояло приподнятое, так как таинственные Хранители явно были им и его друзьями довольны, что крайне благотворно отражалось на ночном сне.

Сон попаданцев в этом мире являлся штукой специфической. Заснув, они попадали в некий третий мир, а дальше по обстоятельствам. Если некая сила считала направление твоего движения неприемлемым, само существо спящего обжигало невыносимой болью и в течении ночи приходилось прикладывать неимоверные духовные усилия дабы "выгрести" подальше от порождающего страдания океана тьмы. Если же хозяева этого мира были тобой довольны, всё существо погруженного в сон человека согревало умиротворяющим светом, в котором столь хорошо было набираться сил для нового дня. При этом, для нормального сна вовсе не обязательно было быть "первым святым на деревне", требовалось лишь развиваться, обучатся и искать приключений на пятую точку. Очень приветствовалось, когда в процессе этих приключений умирали монстры. Ну и конечно откровенного дерьма не делать.

– Хранители, Боги, заблудшие... – ворчал идущий по тёмной улице гопник, – эта лапочка (Эрита) постоянно о них талдычила, но, видать, сама толком ничего не понимает. Хотя выходит, что Хранители – это некто кто с нами возится, но не люди. И наблюдатели, что в статусе разное пишут, вроде они и есть. Хранители эти тесно связаны с Богами, что здесь за всем следят и выглядят как люди, но не люди. А... нафиг, пусть Жека во всём разбирается.

И Коля принялся коротать дорогу за одним из своих любимых занятий – "бардовским делом". Родись гопник в Питере, звучало бы его творчество во всех питерских маршрутках. Но родился и умер он в селе "Малые бодуны", так что никто кроме собутыльников его творчества не слышал. Вот только рифмы пока крутились сомнительные.

– Темным вечерочком, спёрли из колхоза,

Спёрли из колхоза, двадцать тонн навоза...

Про навоз стихов совсем не хотелось, но гопник не сдавался, ведь тема тёмного вечерочка зацепила.

–Тёмном вечерочком, я с дояркой Надей,

У пруда ночного вышел погулять.

Страстно обнимая и на груди глядя,

Девственность у Нади я решил забрать.

Новый вариант Коле понравился больше. И хотя навоз уже продали, а деньги пропили, звучало всё равно пошло и по-колхозному. Да и Надя не дура, девственность кому попало не отдаст.

– Тёмным вечерочком, я с цыганкой Розой,

У пруда ночного вышел погулять.

Страстно обнимая, в томны очи глядя,

Уста её горячие, стал я целовать.

– О, – подытожил Коля, – для первого куплета сойдёт.

Но родиться второму куплету было не суждено, так как позади послышалось пыхтение. Рука гопника привычно потянулась к кинжалу под левым боком, но тут же он опомнился, хмыкнул и обернулся.

Тяжело дыша, на него смотрел Женя.

– Че такое? И ты как меня нашёл?

– Я чувствую, – непонятно ответил задыхающийся философ, – люди умирают.

После указал сначала в сторону порта, а после на восток города.

– Там и там?

Коля посмотрел на него, развернулся и вразвалочку направился обратно сторону порта.

– Ты куда, – не понял его Женя.

– Туда где умирают... И заодно послушать твою исповедь.

– Какую исповедь? – растерялся философ.

– В первую очередь про окно статуса, а после, если духа хватит, про прошлую жизнь.

– Надо предупредить! – коротко выпалил Женя.

– Кого предупредить? Я-то с жинкой общаюсь исключительно языком жестов и прикладыванием рук к телу в известных местах... Пилить до Артурчика? И что мы скажем в поместье в двенадцать часов ночи? Давай уже, выкладывай статус. Всё что было в той жизни здесь уже не важно.

От этого последнего аргумента Женя сдался, задал более точное направление указав на башню форта и на ходу начал пересказывать свой статус.

**

Уровень: – 1.

Ментальная сила – новичок. Сосредоточение – новичок.

Сила: – 2

Ловкость: – 2

Телосложение: – 3

Интеллект: – 4

Удача: – 0

Обаяние: – 0

Поддержка богов: – -1

Навыки: – тёмная магия – новичок; повелитель теней – начинающий; поднятие нежити – новичок; чувство смерти – новичок.

Особое умение: – чем больше вокруг хаоса и смерти, тем быстрее восстанавливаются ваши ментальные силы.

Особый бонус: – обман, как врагов, так и друзей, даётся вам особенно легко.

**

Временный бонус – На одни сутки вы способны предоставить союзнику защиту теней. Доступно дней – 1. Применение умения на себя невозможно.

**

Чёрный наблюдатель: – Коля в "акуе..."

Белый наблюдатель: – И есть с чего.

**

Коля на ходу повернулся к Жени.

– Это, в общем желание узнать, чем ты занимался при жизни у меня отпало. Но два вопроса имеются, что даёт "Повелитель теней" и как ты меня нашёл.

– Я могу призывать что-то вроде темной массы, – принялся объяснять Женя. – По-видимому, она ослабляет и удерживает, но убить не может. Я пробовал на крысах. Призыв возможен только в тени и подходит не всякая поверхность. Ночью эта штука сильнее. А тебя, Марину и Юру я просто чувствую, точнее, если сосредотачиваюсь на вашем образе, знаю направление к точке где вы находитесь.

Коля промычал что-то про себя, после спросил:

– Людей ещё убивают?

Женя на это замотал головой, что значило: "Нет, прекратили".

И сейчас же, на мотание это, со стороны форта раздался одинокий грохот пушечного выстрела.

– Ох, чует моя жопа, всё плохо, – простонал гопник. – Но есть и хороший момент, – подмигнул он философу, – предупреждать уже никого и ни о чём не надо...

Интуиция у Коли работала исключительно хорошо, однако сейчас товарищей это не порадовало. Спустя пару минут после предположения гопника со стороны моря раздалась раскатистая канонада почти сотни оголодавших по чужой крови пушек. Воздух моментально наполнился свистом и свист этот "радовал ухо" недолго. Тут же, следом, город накрыло волной треска, грохота и ударов. Крыша дома рядом с попаданцами разлетелась в щепки и оросила улицу обильным дождём расколотой черепицы. Прошли секунды и всё смолкло ненадолго смолкло, а после город начал наполняться внутренним гулом возмущения и тревоги.

– Замечательно... – подытожил Коля и продолжил путь к порту.

– Что замечательно?! – не понял Женя.

– Ну, типо, не разрывными бьют... И это, надо побыстрее добраться в порт, как-то здесь слишком светло, не находишь? – подмигнул гопник философу, указывая взглядом на фонари городского освещения.

Товарищи бегом припустили к морю. Из домов на их пути выскакивали люди, в основном мужчины с оружием, что бежали к местам сбора на случай чрезвычайных ситуаций. Окна в домах загорались, в них виднелись силуэты беспокойно суетящихся жильцов. Очень скоро из домов начали выбегать женщины с детьми, старики и поддерживающая их молодёжь, все они спешили к множеству точек спуска в подземную часть города. Многие большие дома имели выход на нижний ярус напрямую, из своих подвалов.

Не прошло и трёх минут, как с моря грянул новой громовой раскат. Порция вгоняющего душу в пятки свиста наполнила воздух и город накрыло новой волной разрушительного дождя. Угол ближайшего дома, состоящий из довольно крупных каменных блоков, буквально взорвался и с треском осыпался на землю.

– Второй залп, жертвы, – сообщил товарищу Женя.

На это Коля лишь коротко кивнул.

Не прошло и пяти минут, как товарищи оказались на набережной. Местные жители не являлись любителями ночных прогулок у моря, поэтому набережную окутывала густая тень. Хотя скорее не напасёшься фонарей на весь город, если подумать, их здесь и так не мало, с учётом того, что каждый ещё руками зажечь надо. Как следствие, темнота здесь стояла если не кромешная, то плотная. Сквозь тучи с трудом пробивались диски двух местных лун, что пока едва оторвались от горизонта.

По набережной, гремя коваными сапогами, в сторону форта пробежала группа из двадцати вооружённых стражников. Двое мужчин в воронёных кирасах отделились от группы и сделали крюк к попаданцам, но узнав тех, что-то крикнули, помахали руками в сторону храма и побежали дальше.

– Да щас, – пробурчал гопник, – чтобы я в ваших казематах пропустил всё веселье...

Море озарило гирляндой ярких вспышек, тут же, вспышками этими, из темноты вырвало тело большого корабля с чёрными парусами, борт которого ощетинился огнём из двух рядов пушек. За ним, левее, примерно в полукилометре, раскатистой канонадой вспыхнул другой корабль. Наполнив небо свистом, "беспредельщики" скрылись во тьме. Не прошло и десяти секунд, как своё местоположение раскрыл и третий корабль.

– Вот наглецы, метров двести от берега стоят, не более, – буркнул Коля.

Философ растерянно взглянул на гопника. Замечание товарища явно вырвало Женю из некого катарсиса, вызванного зрелищем ночного залпа огромного корабля. Когда вспышки света выхватывают корпус судна из созданных им же облаков беловатого дыма.

Но Коля являлся человеком более приземлённым, восхищения не испытывал и в начале залпа опасливо пригнулся за бортик набережной.

– Город с моря как на ладони, – продолжил он. – Если верить твоим ощущениям и тому, что пушки фортов молчат... Их гарнизоны сейчас напитывают своей кровью доски пола. И незваные гости будут эти форты удерживать до некого момента "Х". Когда таинственные флибустьеры приплывут к нам на огонёк...

– Ты думаешь это пираты? – выразил сомнения Женя. – Уж больно корабли у них добротные.