Текст книги "Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР"

Автор книги: Дэнис Сугру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

12
Воскресенье, 30 января 2005 года
Домашний арест

Обвиняемому: подчиняться интенсивному предсудебному надзору… участвовать в программе домашнего ареста, которая будет включать электронный мониторинг, домашнее содержание под стражей и домашнее водворение в карцер… и не заниматься никакой предпринимательской деятельностью с компанией «Ameclion (sic)³⁴ System Limited».

Из постановления судьи Стивена Дж. Хиллмена

Ирэн и Бенни живут на расстоянии пятнадцати минут ходьбы от Голливудского бульвара, где у звёзд есть свои имена на тротуаре и где судья Хиллмен лишил меня свободы, приговорив к «электронному мониторингу, домашнему содержанию под стражей и домашнему водворению в карцер». Ирэн и Бенни были моими стражами, поскольку в те выходные дни у меня ещё не было электронной системы мониторинга. Они получили распоряжение держать меня всё время внутри дома.

* * *

В субботу утром я позвонил своей семье в Москву. Никакого визита «органов правопорядка» не было. Никакие из моих ночных кошмаров не были реальностью. Брат звонил в течение недели, но, насколько им было известно, никто в России ничего не знал об этом.

На следующий день я услышал, что первый намёк на проблему появился, когда Барни Шихан позвонил моей ирландской семье в субботу вечером, чтобы навести справки, поскольку я не появился на его дне рождения. Никто не знал, где я нахожусь. Предположили, будто маршрут авиарейса был отклонён, чтобы не пролетать через Нью-Йорк, где была в то время сильная снежная буря, но многочисленные телефонные звонки оставались без ответа. К вечеру воскресенья они заключили, что я был ограблен в Лос-Анджелесе и нахожусь в больнице. Все члены семьи, распределив между собой больницы в регионе Лос-Анджелеса, обзвонили каждую из них. К концу дня в воскресенье они были вполне уверены, что меня там нет. Они допускали, что арендованный мною автомобиль был похищен, а моё тело сброшено под откос в пустыне.

* * *

Подружка Заключённого позвонила, как он и обещал, моему брату в Ниццу около 8:30 вечера в воскресенье. Время в Ницце опережает время в Лос-Анджелесе на девять часов, так что это было 5:30 утра понедельника. Брат сказал мне позднее: «Я не спал в течение следующих тридцати шести часов».

С того самого вечера воскресенья и утра понедельника искали адвоката с соответствующим опытом. Прорыв наступил, когда жена Брайана Сюзанна узнала от одного из своих клиентов о супер-адвокате, который хорошо поработал для них. Мой брат Эоин позвонил супер-адвокату Марку Харрису, который был в тот момент свободен и мог приступить к делу немедленно, и Эоин нанял его тут же.

– 490 долларов в час с предварительным гонораром в 25000 долларов, – сказал ему Харрис.

– По рукам, – ответил он, – в течение часа деньги уже будут в пути, но Вы должны приступить к делу немедленно.

Это произошло уже в 11:30 утра, а судебное слушание было запланировано на 2:00 дня. Харрис направился в суд.

Решив проблему с адвокатом, Эоин выехал из Ниццы в Ирландию. Мы одна большая семья – шесть сестёр и три брата, благодаря нашим родителям все получили высшее образование и хорошо устроены в жизни. Шесть сестёр составляют то, что самый младший из моих братьев называет БОРГ, из телевизионного сериала «Звёздное путешествие» о внеземной цивилизации, в которой все разумы объединены в одно целое для того, чтобы достигать общей цели. «БОРГ» (из «Звёздного путешествия) чудовищно огромен, и невозможно сопротивляться осуществлению решения, которое он принимает.

«БОРГ» (из семьи Сугру) был секретным оружием, которое, к счастью, нам никогда не приходилось вводить в действие, так как для американцев это была бы неравная борьба. «БОРГ» заседал на совещании с вечера понедельника. Ко вторнику, дню слушания об освобождении под залог, он собрал военный фонд в 600000 долларов.

Брайан в ту среду находился в суде со смартфоном «Blackberry». Эоин находился на совещании с БОРГом, так что информация о ходе судебного слушания, шаг за шагом, передавалась им через смартфон Брайана. Ирландская сторона могла предложить 600000 долларов. Харрис порекомендовал меньшую сумму – 400000 долларов. Брайан передал в Ирландию эту замену. Брайан и Бенни внесли в качестве залога ещё по 100000 долларов каждый, и, при нажиме со стороны судьи Хиллмена, Занидес с неохотой принял это предложение.

* * *

Как Брайан оказался вовлечённым в процесс, мне было ясно, – мой брат позвонил ему, но я был очень удивлён тем, что увидел в зале Ирэн и Бенни. Харрис спросил меня накануне, не знаю ли я каких-нибудь людей, проживающих в Лос-Анджелесе. Я предложил Ирэн и Бенни, но не мог вспомнить их номер телефона и точный адрес. Я сказал только, что их дом находился где-то в районе Голливудского бульвара.

Ирэн рассказала мне эту историю в первый уик-энд.

У Бенни был телефон, номер которого не занесён в телефонный справочник, так что его нелегко найти. Однако мать Бенни живёт рядом с Голливудом, и в Интернете можно отыскать её адрес и номер телефона. Ей было 92 года, и она почти глухая. В послеполуденное время она любит поспать и обычно выключает телефон,

но в тот вторник после полудня, когда позвонил Харрис, она забыла выключить его.

– Дома ли Бенни? Это говорит адвокат Дэниса, – объяснил он.

Она записала указанный ей номер телефона, и позже, когда Бенни пришёл, чтобы навестить свою мать, он увидел записанные для него слова: «Бенни, звонил твой дантист». Она услышала слова «Бенни» и «Дэнис» и составила из них сочетание «Benny's dentist» (дантист Бенни).

Ирэн подумала, что это чрезвычайно забавно, и весь уик-энд называла меня «Дантист Бенни», после чего каждый раз следовал дикий смех. Я был очень благодарен тому случаю, что оказался «дантистом Бенни», – без Ирэн и Бенни я всё ещё находился бы в тюрьме.

* * *

В тот уик-энд я услышал также об обыске ФБР в компании «Wideband Computers» и в доме Эшвина Муди.

13
Суббота, 22 января 2005 года
Налёт

Они чуть не потеряли штаны.

Дэвид Айзексен

В субботу утром 22 января, через день после моего ареста, группа наблюдения ФБР расположилась снаружи здания Музея истории компьютеров на Бульваре северной береговой линии, в Кремниевой долине. Согласно сайту музея в Интернете, это «крупнейший в мире и самый значительный музей, предназначенный для сохранения и представления компьютерной революции и её воздействия на человеческий опыт».

Внутри музея хранятся части компьютеров, начиная с самых первых монстров, таких, как «ENIAC», весящий 30 тонн и использующий 17 тысяч электронных ламп с термокатодом, который способен только складывать два числа, до микрокомпьютеров размером в доли дюйма с вычислительной мощностью, невообразимой для пионеров компьютерной техники. В музее показываются образцы микрокомпьютеров, изготовленных до 1996 года, – артефакты, представляющие собой такую же древность для истории микрокомпьютеров, как телеги на конной тяге для истории автомобилей, – образцы, которым во время этой моей истории было всего лишь девять лет от роду. Таковы темпы развития электронной технологии.

Мой любимец в музее – компьютер IBM 1620. Это был первый компьютер массового производства, использующий транзисторы, чтобы заменить ими электронные лампы с термокатодом. Данная модель компьютера, запущенная в производство в 1957 году, была в последующие годы изготовлена в количестве около 2000 штук – огромное число для того времени, но очень маленькое по сравнению с десятками тысяч компьютеров, производимых сейчас каждый день. Я влюбился в этот компьютер в 1971 году, когда изучал электронику в Университетском колледже Корка. Этот компьютер, хотя и устаревший, был сохранён для обучения студентов. Компьютер IBM, занимающий целую комнату, использовал одиночные транзисторы и имел объём памяти в 20000 цифр. В наши дни персональные компьютеры имеют микрочипы с сотнями миллионов транзисторов и памятью в миллиарды цифр.

В экспозиции в музее есть также устройства, которые связывают компьютеры между собой для того, чтобы создавать сети. В 1996 году существовал только Интернет. Основным средством для соединения домашнего компьютера с Интернетом в 1996 году было применение модема коммутируемой линии связи, который посылает и принимает цифровую информацию, используя телефонную линию. Обычный модем в то время имел скорость 9600 битов в секунду – ничтожную по сравнению с сегодняшними модемами, работающими со скоростями в миллионы битов в секунду. Даже тогда, в средневековую эру Интернета, происходила революция, начинающаяся в связях и ссылках Интернета. Начали появляться высокоскоростные модемы, использующие QAM, которые давали невообразимую скорость в 1 миллион битов в секунду.

Агенты ФБР, расположившиеся у здания Музея истории компьютеров, были сконцентрированы на модемах. Они полагали, что шпионы пытались украсть технологию QAM в Соединённых Штатах и контрабандой переправить её в Россию. Однако в фокусе их внимания был не Музей истории компьютеров с его образцами устройств, основанных на античной QAM, которые шпион мог легко украсть.

Через дорогу от Музея истории компьютеров, по адресу 1350 Пеэ Авеню, находилось одноэтажное здание, разделённое на маленькие бизнес-блоки. Блок «С» – это резиденция компании «Wideband Computers Incorporated». Он состоял из одной небольшой открытой зоны и трёх крошечных офисов; один из них сдвоен и использовался как помещение для встреч и заседаний. Он становился чрезвычайно тесным, когда все семь сотрудников компании «Wideband Computers» находились на работе.

Группа наблюдения ФБР заметила четырёх сотрудников компании «Wideband Computers», прибывших на работу в то субботнее утро. Бизнес этой крошечной компании состоит в том, чтобы использовать технологию QAM для создания коммерческих продуктов, сделанных на заказ. Около 10:00 утра группа ФБР внезапно нагрянула в ничего не подозревающую компанию.

* * *

Специальный агент ФБР Майкл Лешновер помахивал ордером на обыск, подписанным судьёй магистрата Ховардом Р. Ллойдом, в то время как агенты рассыпались по офисам компании «Wideband Computers».

– Я думаю, что это то, что Вы ищете, – сказал Дэвид Ай-зексен, открывая выдвижной ящик своего стола, чтобы достать из него письмо от Министерства торговли, разрешающее экспорт.

– Они чуть не потеряли свои штаны, – говорил он мне позже.

Это был повальный обыск. Агентами ФБР были изъяты все

диски с программными продуктами, планы и схемы и законченные или частично собранные прототипы демодуляторов. Содержимое всех компьютеров было скопировано, а резервные файлы собраны вместе. Были скопированы бумажные документы. Был опрошен персонал. Поздно вечером жена Дэвида заехала, чтобы узнать, почему супруг не пришёл домой, и обнаружила, что агенты ФБР всё ещё разносят офис в пух и прах. Она набросилась на них, «разорвала их в клочья», если использовать ирландское выражение «tore into them», вероятно, подсказав им необходимость удалиться.

– Почему бы Вам не пройти ко мне домой, – сказал им Дэвид саркастически, – у меня там есть копии всех этих файлов. Вы могли бы зайти и скопировать их.

Его дом не обыскивали.

Четыре человека из персонала компании «Wideband Computers» были опрошены по отдельности и дали отчёты о проекте и о связях с моей ирландской компанией «Amideon Systems Ltd.» и с российским заказчиком «Главный центр радиочастот».

Опросы персонала компании «Wideband Computers» раскрыли тот факт, что демодулятор может работать при 128 QAM и даже при 256 QAM.

* * *

Пока одна группа ФБР обыскивала компанию «Wideband Computers», вторая группа нагрянула в дом Эшвина Моди. Группой руководил специальный агент ФБР Дэвид Коблиц, ведущий следователь по этому делу. Они застали Моди и его жену дома. Мужа и жену разлучили и допросили. Агенты ФБР услышали, что демодулятор может работать при 256 QAM. Пока Эшвин и его жена подвергались допросу, всё в доме было перевёрнуто вверх дном четырьмя другими агентами ФБР. Были изъяты три рулона плёнки, были вынуты компьютерные диски

Несколько месяцев спустя я встретился с Эшвином, который рассказал мне об ужасе, который он испытал, когда агенты ФБР разлучили его и жену для индивидуального допроса. Протоколы допросов и обыска лаконичны и не отражают эмоций, за исключением одного предложения в отчёте о допросе жены Эшвина, в котором раскрывается её боль.

«Она закончила словами, что её муж был честным человеком», – констатируется в протоколе. Это было заявление жены о характере своего мужа, допрашиваемого в другой комнате, сделанное в его защиту.

Агенты ФБР возвратились в следующий вторник для повторного допроса Эшвина. На протяжении следующих трёх недель группы агентов ФБР опрашивали друзей и людей, имевших дружеские и деловые контакты с компанией «Amideon Systems», по всем Соединённым Штатам. Один американец, с которым мы вели бизнес, передал им все файлы, относящиеся к нашему бизнесу.

– Если мы вернёмся снова, то уже с наручниками, – сказали ему.

Человек в Корее, имевший деловые контакты с нашей фирмой, был допрошен корейской секретной службой. Следователи посещали банки в Европе, где я и моя компания имеем банковские счета. Местный полицейский приходил в наш офис в Лимерике с вопросами от ФБР.

Всё это я узнал позднее, завершая изложение версии журнала «Тайм» о паранойе, распространившейся среди американских контрразведывательных служб по поводу российского проникновения в «секреты» электроники.

14
Понедельник, 31 января 2005 года
«Тайм»

ФБР озабочено растущим числом шпионов Москвы.

Какие секреты они ищут?

«Русские идут», «Тайм», 30 января 2005

Из дневника

Запланированная на это утро встреча с моим «досудебным надзирателем» мистером Майклом Ризом намечена на 10 часов в здании суда в центральной части Лос-Анджелеса. Я пребывал внутри дома все выходные дни, как было предписано. «Они бросят Вас обратно в тюрьму за одно мгновение, проведённое вне дома, – предупредил Харрис. – Не давайте им поводов для этого».

* * *

Риз был человеком в возрасте между тридцатью и сорока годами, как я предположил, с нервным характером, вероятно, приобретённым из-за тесного контакта с клиентурой, предстающей перед судом. Он зачитал мне условия освобождения под залог. «Вы освобождены под залог и помещены под надзор Офиса досудебных служб Центрального округа Калифорнии». Условия моего освобождения под залог включали домашнее содержание под стражей и предписание не заниматься никакой предпринимательской деятельностью с компанией «Amedion (sic!) Systems».

Я должен был подписать форму, соглашаясь с условиями.

Он вынул несколько предметов из выдвижного ящика. Одним из них было следящее устройство, похожее на толстый мобильный телефон.

– Вы должны носить это всё время, когда Вы вне дома. Вы должны подключить это немедленно, как только придёте домой, и позвонить мне, – проинструктировал он меня, показывая мне коробку, демонстрируя, как я должен в одно гнездо подключить телефонную линию, а затем присоединить телефон к другому гнезду. – И Вы должны всё время носить это, – объяснил он, вытаскивая чёрный браслет с большим выступом в середине, который должен был ограничивать мою свободу передвижения зоной диаметром около 30 метров (100 футов) от коробки.

– Поднимите ногу, – приказал он.

Риз прикрепил чёрный браслет к моей лодыжке и защёлкнул его.

– Единственный способ снять это, – объяснил он, – срезать его.

Срезание браслета было одним из тех «мгновений», о которых упоминал Харрис.

Браслет соединён радиосигналом со следящим устройством, которое контролировалось через спутник и непрерывно сообщало о местоположении браслета центральному компьютеру. Если я забреду за пределы зоны, обозначенной Ризом, то компьютер подаст сигнал тревоги в полицию, которая немедленно бросит меня обратно в тюрьму.

* * *

Условия освобождения под залог разрешали визиты к моему адвокату, и я сказал Ризу, что хотел бы посетить Марка Харриса.

– Сообщайте мне по телефону каждый раз, когда Вы посещаете своего адвоката, – проинструктировал он.

Офис Харриса находится близко к зданию суда, так что я пошёл туда пешком.

Я был уверен в себе, собираясь посетить Харриса. В течение выходного дня я решил, что это дело было очевидной ошибкой и что я мог бы вернуться в Ирландию к следующему выходному дню. Какую историю я смог бы рассказать парням из «Белого дома»!

– Ваш брат прислал деньги для Вас, – пояснил Харрис, вручая мне три тысячи долларов.

Мои кредитные карты всё ещё были у ФБР, так что я принял деньги с радостью. У ФБР оставался также мой компьютер. Я объяснил, что мне нужно купить компьютер, и Харрис направил меня в близлежащий магазин, где я купил ноутбук, принтер, сканер и модем.

Я улыбнулся, когда прочитал объявление на коробке модема «High speed 256 QAM Cable MODEM» (высокоскоростной кабельный модем на 256 QAM), вызвавшее у меня чувство удовлетворения. Модем стоил 89 долларов. При модемах 256 QAM, доступных за восемьдесят девять долларов на почти каждом углу, у меня и в мыслях не было сомнения в том, что ФБР совершило ошибку.

Я принёс компоненты своего компьютера в дом Ирэн и Бенни (у которых его не было). Ирэн позвонила интернет-провайдеру, представитель которого должен был прибыть на следующее утро, чтобы произвести установку.

Из дневника

Харрис позвонил мне в конце дня.

– Вы попали в новости, – сказал он мне. – Журнал «Тайм» опубликовал статью о Вас.

Статья «Русские идут» вышла в интернет-издании, опередив печатное издание СМИ.

* * *

Я не был назван в статье, но в этом и не было необходимости. В головном абзаце статьи объяснялось, что «агенты ФБР, которые арестовали ирландского бизнесмена, затратили неделю, совершая рейды по всей Кремниевой долине Калифорнии, от офисов двух изготовителей электроники в Саннивэйле до отеля в Маунтин-Вью и далее по тихой тупиковой улице к загородному дому в Сан-Хосе», – текст, извлечённый из обвинительного заключения, которое я получил от ФБР, теперь является публичной информацией и по мнению тех, чьим интересам она служила, ставит меня в отчаянное положение.

Журнал «Тайм» продолжал: «Экспортёр технологии, согласно документам суда, закупил сложные современные компьютерные компоненты в США, чтобы отправить их в Россию через Ирландию… Должностные лица США указывают на этот малозаметный случай как на одно из проявлений тревожащей реальности: хотя «холодная война» давно закончилась, Россия вводит в действие в США армию секретных агентов, которая, по меньшей мере, равна по численности той, которая была развёрнута старым, гораздо более мощным Советским Союзом».

Я был, согласно журналу «Тайм», российским шпионом, находящимся сейчас «в кадре».

Хорошая журналистская практика предполагает обязательную проверку. Получалось, что журнал «Тайм» не провёл даже самой элементарной проверки. Никто не позвонил в мою компанию, внесённую в список в обвинении. Если бы журнал удосужился проверить данные, то моя компания могла бы показать письмо от Министерства торговли США. Журнал «Тайм», думал я, должен был наверняка иметь это письмо. Внизу письма были фамилия и номер телефона Энтони Ку, директора отдела в Министерстве торговли США, который выдал письмо. Журнал «Тайм» мог бы позвонить мистеру Ку.

Из этого следовало, что это было либо странным падением профессионализма такого респектабельного журнала, либо это было «уткой», которую преднамеренно подбросила разведывательная служба США, осуществлением чёрной пропаганды, в которой я был жертвой.

В статье цитировались неназванные «должностные лица США», «старшие должностные лица разведки США» и «должностные лица». Назван был только один, Дэвид Щади, руководитель контрразведки ФБР. Я не был бы удивлён, что именно Щади оказался источником информации для этой публикации, и если дело обстояло именно так, то чего он хотел этим достичь? Вступить в конфликт с лицом, обладающим такой властью, значило ухудшить мою ситуацию.

15
Вторник, 1 февраля 2005 года
Тимоти Берджер

Средства массовой информации питаются друг от друга, и журнал «Тайм» оказался первоисточником. На следующий день газета «Айриш Индепендент» напечатала на первой полосе: «ФБР задерживает человека за экспорт оборонной техники». Полный отчёт представлен внутри³⁵. Газета «Москоу Ньюз» напечатала на первой полосе: «Ирландец арестован в США за незаконный экспорт оборонной техники в Россию»³⁶.

Ко вторнику моя семья в Ирландии находилась под интенсивным штурмом средств массовой информации. В Голливуде Ирэн и Бенни боялись решиться на то, чтобы выйти к людям, толпившимся возле дома. Телефон звонил непрерывно, пока мы не отключили его. Ирэн отвечала на все звонки словами: «Мы отказываемся комментировать». Но некоторые люди были захвачены врасплох. Мой брат принял телефонный вызов в своём доме в Ницце и дал комментарий. Каким-то образом они выследили одного из моих партнёров в Румынии и разговаривали с ним. Тимоти Берджер, автор статьи в журнале «Тайм», был проинтервьюирован в то время, как слушателям Ирландского национального радио рассказывали о российском шпионе³⁷.

* * *

Ведущий:

Необычная история, либо близкая к паранойе после Одиннадцатого сентября, вовлекающая в участие российских шпионов на земле США, либо очень простая бюрократическая неразбериха – в зависимости от того, кому Вы верите. Вчера ирландский бизнесмен был освобождён из тюрьмы в Калифорнии после более чем недельного пребывания в заключении, но ему запрещено покидать штат до предъявления обвинения «большим жюри», которое состоится в этом месяце позднее. Пятидесятичетырёхлетний Дэнис Сугру, который работает в компании электроники, базирующейся в Лимерике, был обвинён ФБР в нелегальном экспорте электрических компонентов в Россию.

Эоин (мой брат)

Я на 100 % убеждён в том, что Дэнис не сделал ничего неблаговидного и что он будет реабилитирован. Я полагаю, что любое действие из начатых там однажды должно будет подвергнуто расследованию.

Тимоти Берджер

Верно, они, очевидно, вели продолжительное наблюдение, и почувствовали, что достигли момента, когда должны были продвигаться дальше, потому что эти операции всегда представляют собой тонкую черту и тонкое балансирование между наблюдением, чтобы увидеть, что происходит, и узнать больше о сети, и прекращением совершаемого, так что они, очевидно, достигли порога, где решили, что они либо должны иметь достаточно информации для того, чтобы произвести арест, либо важнее прекратить происходящее, чем следить за этим дальше.

Ведущий

Должностные лица США теперь инструктируют журнал «Тайм», обращая внимание на последствия того, что Дэнис Сугру мог быть в центре российской попытки проведения операции промышленного шпионажа. Какова его и Ваша реакция на это?

Тимоти Берджер

Мы понимаем, что позиция правительства США такова, что это была российская разведывательная операция с целью заполучить технологию, в отношении которой США не хотят, чтобы её имела Россия.

* * *

В Лимерике еженедельная газета раструбила: «ФБР РАССЛЕДУЕТ ДЕЛО ЧЕЛОВЕКА ИЗ ЛИМЕРИКА»³⁸, напечатав статью вместе с фотографиями моего брата и меня самого и помещений нашей фирмы. В статье содержались дикие высказывания, так что казалось, будто репортёр газеты «Лимерик Лидер» проходил вблизи бара «Белая Лошадь», чтобы собрать дополнительную информацию, и была придумана легенда, приукрашенная некоторыми из моих друзей.

* * *

На протяжении следующих дней я изучал несколько последних американских судебных дел о шпионах и осознал, что столкнулся с возможным пожизненным сроком тюремного заключения. Первая стадия в таких делах – это утечка информации в прессу от «старших должностных лиц разведки США», за которой следуют дополнительные утечки. Статья в журнале «Тайм» выглядела как первая стадия такой кампании. Вторая стадия часто делает намёк на сексуальную девиантность. Представляется, что девиантный секс является индикатором шпиона для американской разведки. Теперь я должен был, с определённой степенью реального страха, всё время находиться в мире шпионажа, чтобы исследовать те его области, которые раньше меня никогда не интересовали, кроме, разве, чтения детективов на досуге. О каких областях девиантности я мог бы вскоре прочитать в вымыслах обо мне?

О Феликсе Блохе, американском дипломате, обвинённом, но никогда не признанным виновным в том, что он – российский шпион, было сказано, что он удовлетворял свои желания в садомазохистском сексе. В отношении Роберта Хансена, коллеги Щади, признанного виновным в том, что он – российский шпион, было сказано, что шпионаж служил для него «попыткой бегства от своих сексуальных демонов». Филипп Эйджи, бывший агент ЦРУ, перевербованный доносчик, был охарактеризован в пропаганде ЦРУ как имеющий «сформировавшуюся озабоченность сексом». О Вен Хо Ли, обвинённом в том, что он – китайский шпион, было сказано, что тот принимал на себя обязанность приготовления пищи в семье, с намёками на то, что это было связано с сексуальными отклонениями.

Я сам люблю готовить пищу для своей семьи и был удивлён тем, что это могло быть преподнесено как инкриминирующий факт.

В понедельник утром я проснулся с верой в то, что смогу оказаться дома в течение нескольких дней. Теперь я понял, что это будет борьба против предназначенного мне срока тюремного заключения, если я не смогу, выверяя каждый свой шаг, идти в ногу с лучшей юридической командой.