Текст книги "Право на силу"
Автор книги: Денис Шабалов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Каждый конкретный удар должен направляться в конкретную точку тела противника. Цели для ударов – глаза, горло или шея сбоку, сердце, почки. Мощным секущим ударом лопатки можно рассечь брюшину, тычковым ударом ножа – поразить пах или печень, селезенку. Все эти удары смертельны, противник мгновенно теряет сознание, и через очень короткий промежуток времени наступает смерть. Кроме этих целей, возможны также встречные рубящие и секущие удары по конечностям, но они выполняются скорее как защита от ударов противника. Хотя, должен признать, таким ударом – если поразить, например, артерию, проходящую с внутренней части руки или бедра, – можно также нанести серьезное поражение, в результате которого вполне возможна потеря сознания, а в дальнейшем – смерть от потери крови. И уж, по меньшей мере, получив такую рану, противник мгновенно потеряет к вам интерес.
И последнее. Для того чтобы стать настоящими мастерами, вам необходимо научиться действовать двумя ножами, лопатками, либо ножом в одной руке, а лопаткой – в другой. Это сложно, но вполне возможно. Для успешного и результативного поединка учитесь разделять внимание и контролировать обе руки, а не только правую или только левую. Обычный человек не умеет делать два разных дела обеими руками одновременно. Вам же необходимо научиться этому. Только так вы сможете стать успешными и очень опасными обоеручниками. Необходимо это для того, чтобы в бою обе руки могли действовать независимо друг от друга. В таких двойных ударах идет разделение внимания и импульса тела, но именно потому, что удары двойные, – уйти от них чрезвычайно трудно. Потому повторяю: учитесь работать обеими руками независимо!
* * *
Хотя диверсант и не супергерой, он должен обладать огромным количеством знаний и умений. В боевой ситуации для выполнения поставленной задачи пригодится все. Чем большим их багажом владеет боец, тем больше шансов на то, что задание будет выполнено успешно и группа благополучно вернется домой. И среди этих знаний, умений и навыков одним из самых основных является совершенное владение не только холодным, но и огнестрельным оружием, знание его тактико-технических характеристик и свободное владение им в бою.
Большим подспорьем занятиям по боевой подготовке стало то, что оружие в Убежище хоть и в мизерных количествах, но все-таки имелось. Те самые «калаши» и «макары», которые остались от пауковцев. И теперь боевое оружие на время занятий превращалось в учебные макеты.
Проводить в условиях Убежища полноценные занятия по стрелковой подготовке на первых порах не представлялось возможным. Боезапас был резко ограничен, первые боевые стрельбы на местности состоялись лишь тогда, когда сталкеры совершили набег на здание милиции. Но это случилось лишь спустя несколько лет, а пока ребята изучали только матчасть и приемы работы с оружием.
– Человек, имеющий оружие, вооружен не более, чем он является музыкантом, имея пианино. Нет никакого смысла владеть оружием, если вы не умеете обращаться с ним. Это слова полковника Джефа Купера, основоположника тактической стрельбы. Хоть и американец был, прости господи, а толк в оружии знал… – говорил Родионыч, прохаживаясь вдоль столов, на которых в разобранном состоянии лежали «калаши». – А раз так – учиться, учиться и учиться. Матчасть надо знать!
И пацаны мучили автоматы и пистолеты и мучились сами до желтых зайчиков в глазах, до тех пор, пока каждый из них не научился собрать-разобрать ствол с закрытыми глазами и смог бы починить его, буде в полевых условиях обнаружится мелкая неисправность. Собирать-то собирали, однако стрелять – ни-ни. Сколько ни просили Родионыча разрешить выпустить хотя бы по одной пульке – он был непоколебим, как скала. Полковник первым делом заботился о боеспособности Убежища, и тратить боезапас тогда, когда его не то чтобы с гулькин нос, а практически нет вообще, считал преступлением. Поэтому занятия пока что ограничивались лишь теорией. Но – и ее хватало. Теоретическая стрелковая подготовка – это не только сборка-разборка и изучение ТТХ. Устройство автомата, основы безопасного обращения, необходимая экипировка, снаряжение и уход за ним, стрелковые стойки, передвижение с оружием, тренировки по мгновенной смене магазина, устранение задержек при стрельбе, смена оружия автомат-пистолет – все это требовало тщательнейшего изучения и тысячекратного повторения до тех пор, пока не было бы вбито в подкорку. А кроме того – теоретическое изучение зарубежных изделий. В этом помогала толстенная «Энциклопедия мирового стрелкового оружия», найденная Родионычем в библиотеке и поставленная на почетное место среди других книг в его рабочем отсеке. Энциклопедия содержала полторы тысячи страниц самых необходимых сведений, и благодаря ей ребята, спроси их, вскоре могли безошибочно сказать, чем «Глок 21» отличается от «Глока 22», каков поперечник рассеивания снайперской винтовки «Barrett XM500» и в чем заключаются достоинства и недостатки ОЦ-14 «Гроза».
Словом, подготовка бойцов, способных выжить в кошмарных условиях поверхности, набирала обороты. Казалось бы – в голову приходилось впихивать и без того гигантское количество информации, и все же на втором этапе объем ее увеличился. К урокам теоретической подготовки, проводимым по субботам, теперь добавилась и занятия в среду. Да кроме того в два раза выросло и время. Теперь интересных историй стало гораздо меньше, да и патриотической тематики поубавилось – полковнику спецназа и без того было что сказать своим подопечным.
Как передвигаться и маскироваться? Как оборудовать постоянное укрытие на вражеской территории, чтобы его вовек не нашли? Как уходить от преследования, работать с собаками противника? Как преодолевать водные преграды или инженерные препятствия? Все это и еще великое множество информации хранилось в голове полковника, ею он и делился с ребятами, стараясь передать все то, что когда-то с такой же тщательностью вложили в его голову. Информация теперь не была столь строго дозирована – ребята повзрослели и многие вещи могли выслушать спокойно, с понятием и не метаться после такой лекции в ночных кошмарах.
– Как вы думаете – легко ли убить человека? Не с большого расстояния, не из стрелкового оружия, нажав на спусковой крючок, – хотя это тоже требует определенного мужества, – а врукопашную, глядя прямо ему в глаза? Легко ли привыкнуть к виду крови – и не стать при этом маньяком? – спрашивал полковник. И сам же отвечал: – Это, прежде всего, зависит от ваших психологических особенностей. Кому-то бывает проще, кому-то – тяжелее. У кого-то кровь не вызывает особого волнения и отрицательных ассоциаций, а кто-то от одного ее вида падает в обморок. Для кого-то первое убийство – нормальный, естественный шаг, а кто-то ломается и никогда уже не сможет восстановиться. Конечно, спецназ готовил людей к тому, что с врагом придется драться и врага придется убивать, но психологические особенности человека в этом отношении первичны.
Нас в свое время специально приучали к виду крови. Учили, что она для нас – такая же часть профессии, как у хирурга или мясника. После многокилометровых изматывающих пробежек нас бросали в подвалы, заполненные кровью до колен, заставляли окунаться в нее с головой, обшаривать обильно политые кровью и опутанные собачьими кишками манекены… Были случаи, когда захлебнувшегося в крови человека приходилось откачивать прямо там, в подвале. Представьте – кровь везде… Плещется на полу, стекает по стенам, капает с потолка, даже в воздухе – ее тяжелый, густой запах. Как думаете, просто ли в таких условиях удержаться и не соскользнуть в черную пучину безумия? И такие случаи бывали… Если человек не выдерживал – он отсеивался, если же выдерживал – переходил на следующий этап. Такое же испытание кровью на третьем этапе предстоит и вам…
Вы постоянно спрашиваете меня – как нас готовили. А готовили нас так, как не готовили своих бойцов ни одни спецподразделения мира! – рассказывал Родионыч, прохаживаясь перед стоящей в одну шеренгу группой. – Все было до смешного просто и эффективно. Небольшую группу из трех-четырех человек выбрасывают в незнакомом месте. И хорошо, если это леса или тундра, – такой заброс был удачей! Чаще группа выбрасывалась в пустыне, где от горизонта до горизонта один только желтый песок, или на крайнем Севере, где от слепящей белизны снега слезятся глаза, и нет ни дорог, ни поселений на сотни километров вокруг. С собой – «калаш» с одним патроном, саперная лопатка и нож. Ни передатчика, чтоб подать сигнал бедствия, ни пищи, ни воды, ни спичек… Выживай! Но иногда бывало еще интереснее! Одевали в тюремные костюмы и выбрасывали ночью в самый центр большого города. А потом – сигнал в милицию: сбежала группа особо опасных преступников. И в этом ведомстве редко кто знал, что на самом деле тренируется спецназ, а потому действовали они как в боевой обстановке – стреляли порой на поражение, даже не пытаясь задержать… Или – вот вам небольшая история на эту тему. Помнится, я тогда только-только училище закончил, и послали меня посредником на войсковые соревнования спецназа – да, бывали и такие. Маршрут – километров четыреста. По лесам, полям, оврагам, через реки и озера. Солдаты старались пройти этот маршрут за несколько дней. Шли обычно волчьим скоком, перемежая шаг и бег, – этот способ наиболее удобен во время движения на дальние расстояния. Пищи и воды с собой не было – добывай, как хочешь, – зато была груда снаряжения в неподъемных рюкзаках на спине и автомат с традиционным одним патроном. А по дороге, вдобавок, встречалась куча опасных и непредвиденных препятствий. На моем участке бойцам приходилось проходить вольер с двумя собаками. Небольшой огороженный овражек, с одной стороны в изгороди – вход, в другой – выход. И – две собаки внутри бегают. Недокормленные, злющие! А я обязан был следить за тем, чтоб каждый солдат этот вольер прошел. Любым способом, с любыми потерями – но вольер должен был быть пройден. Собаки часто менялись – пройти любым способом означало также и то, что собак попросту убивали. Обычно: один патрон – один выстрел – один собачий труп. Со второй подготовленному человеку справиться довольно просто – лопаткой или ножом… Так и происходило – до самого вечера. А вечером из леса вышел один из последних, опаздывающий. То ли он торопился, то ли просто очень устал – но в собаку он не попал. И вошел в вольер, где бесились две здоровенные псины… А я – я ничего не мог сделать. Я просто был наблюдающим и не имел права вмешаться… Впрочем, вмешиваться и не понадобилось. Собаки подрали его, и подрали сильно. Но победил сильнейший – собаки лежали, а солдат уходил. И когда он уходил, постоянно оглядываясь на меня, я видел его глаза. Это были глаза хищника. В них сквозило такое лютое бешенство, что я не позавидовал бы тому, кто встретится ему на пути. И вот что я хочу вам сказать. Именно из-за того, что солдат спецназа готовили в таких жесточайших условиях, из них и получались те, кого боялся весь мир. Заслышав слово «спецназ», бледнели самые крутые бойцы самых элитных подразделений НАТО и частных военных контор. Их боялись, и боялись до дрожи в коленях, до зубовного скрежета, до мокрых штанов. Именно таких бойцов я и буду делать из вас. Потому что, чтобы выжить среди тех хищников, что бродят теперь по поверхности, нужно стать хищником вдвойне…
* * *
И все же, как бы уверенно ни выглядел полковник, руководя подготовкой своих подопечных, – он сомневался. У него, боевого офицера, практика, никогда не было опыта преподавательской деятельности. То ему казалось, что он дает слишком много информации, в то время как достаточно было бы научить ребят хорошо стрелять, разбираться в оружии и владеть приемами рукопашного боя, а то – казалось, что информации катастрофически мало, недостаточно даже для того, чтобы хотя бы в течение суток выжить на поверхности. В такие моменты он заново перекраивал всю программу подготовки, вставляя в нее все новые и новые элементы… И он ждал. Нужно было что-то… какой-то случай… какое-то подтверждение того, что он ведет ребят по верному пути, дает им именно то, что пригодится им для выживания. И такой случай вскоре представился.
Глава 7
Постой, паровоз, не стучите, колеса…
Новости, видимо, и впрямь были из ряда вон. Когда Данил, ровно в три часа, как и было приказано, постучавшись в дверь отсека Родионыча, заглянул внутрь – то застал там всю административную верхушку в полном составе.
Отсек был почти полон. На стульях у стола полковника сидели Герман, Михалыч, Плюшкин с Копилкиной Верой Ивановной, начальницей продовольственного и вещевого склада, в народе – Коробочкой, Айболит и даже отец Кирилл, который хотя и не входил официально в администрацию Убежища, но пользовался авторитетом и уважением у его обитателей, а потому неизменно приглашался на все важные собрания.
Кроме уже перечисленных в отсеке, на стоящих рядком вдоль правой стены стульях сидели старшие всех четырех сталкерских групп: Ариец, Дума, Порох и братья Тандемы.
– Вот и последний подтянулся, – посмотрев на заглядывающего в отсек воспитанника, удовлетворенно сказал полковник. – Заходи, присаживайся. Начнем, время не терпит.
И заговорил, не дожидаясь, когда Данил уместит свою пятую точку на стул рядом с Арийцем.
– Положение серьезное. Сегодня с утра, как вам всем известно, я имел честь принимать переговорщиков от войсковых. Нам был поставлен ультиматум – иначе их предложение никак и не назовешь. Они предлагают сдать сто восемьдесят тонн соляры для нужд войскового убежища. Сдать, понятно? – Родионыч усмехнулся. – Продотряд хренов…
Собравшиеся зашумели.
– А жопа у них не слипнется? – выразил общее настроение Михалыч. – А ну не сдадим – что тогда?
– Известно что – сами брать будут, – подал голос Герман. – Только смогут ли?
– Вот для этого я вас и собрал – решать, что делать и как реагировать, – ответил полковник. – И решать нужно быстро, а действовать – еще быстрее. Если посылать куда подальше – так и бить надо на опережение, пока ультиматум еще действует… Какие соображения будут?
– Да какие тут соображения! – со своего места вскочил Ариец. – Послать их лесом, да и все!
Молодежь одобрительно загудела.
– Больно много на себя берут, – поддержал его Порох. – Да и с каких-таких шишей мы им соляру сдавать будем?
– Я от вас иного и не ожидал, – отмахнулся полковник. – Молодые, горячие… А что это у нас старший лучшей пары молчит? – приглядываясь к воспитаннику, спросил он. – Или есть особое мнение?..
– Лесом послать – это, конечно, правильнее всего будет, – помолчав задумчиво, ответил Данил. – Тут я с ребятами заодно. Но здесь один нюанс есть: вы не забыли, случаем, какой зверь там наверху на путях стоит? В один залп все к чертям размечет. Долбанет в упор – и прощай, верхнее здание, а с ним – и ветряки. А без ветряков нам нехорошо придется…
– Чего же – соляру сдавать? – заверещал Плюшкин. – Да кто они такие, чтоб с нас требовать?! Предлага-а-ают оне… Еще б сказали – предписывают! Сами-то, одни и без поддержки, молча сидели, а как силу почувствовали – первым рылом к кормушке полезли!
– Пятьдесят человек с техникой, да с такой поддержкой – сила немалая. И натворить они могут много, – сказал Родионыч. – Да в поезде у них еще, считай, человек тридцать наберется – и это я по минимуму считаю. Так что если воевать решаем – а я смотрю, мысли у всех только в этом направлении пошли, – так надо думать, как оборону строить. Поезд, кстати, отошел сразу же после того, как ты вниз спустился, – повернулся он к Данилу. – Посыльные сказали – уйдет до утра. Не хотят они, вроде того, на нас давить…
– Угу, – скептически мыкнул Герман. – Да просто силу показали – и отошли. Оно и правильно. Реши мы побрыкаться – первым делом бронепоезд будем валить, это и ежу ясно. А ввиду наших пулеметов охрану не больно-то выставишь – всех в капусту порубим, особенно если неожиданно ударить. А там и до подрыва недалеко…
– И где он теперь? – спросил Данил.
– Что, мысли какие есть? Километрах в семи-восьми, – полковник внимательно посмотрел на него. – Я утром специально разведку посылал, Тандемы ходили.
– На подходе к городу стоят, у развязки, – подал голос один из близнецов. – Там, где мост раньше был через пути, а теперь огрызок один остался. Мы близко не подходили, издали глянули, но охрана уже выставлена. Около поезда несколько человек маячат, а сколько в секретах вокруг сидит – поди, знай.
– А пушки оттуда до нас добьют? – спросил Данил.
– Да хрен его знает. Помнил раньше ТТХ, да вылетело из башки, за столько-то времени. Вроде как два километра дальность прямого выстрела. Но если угол увеличить – можно и дальше ударить… Да даже если и добьют – будут ли стрелять?.. – задумчиво пробормотал Родионыч. – Прямо по вектору, между Убежищем и бронепоездом – нефтебаза. Триста метров от нас, считай, вплотную почти. Хотя бы один промах или недолет – и все, не будет им соляры. Это ж наводчик грамотный нужен, чтоб с такой точностью лупить, да и то еще вопрос… Так что, пожалуй, не рискнут… если, конечно, на месте останутся и ближе не подойдут.
– Это уж я берусь обеспечить, – усмехнулся Данил. – До утра нам время дали? Тогда я им ночью сюрпризец подложу…
– Тут вот еще какой вопрос возникает, – Герман оперся локтями о скрипнувший стол. – Про танки не забыли? Бронепоезд-то мы остановим, но если танки у них на ходу, а не просто так, для красоты, стоят – ни хрена нам это не даст. Уделают нас в три пушки легко и не напрягаясь.
– Может, рвануть их?.. – с сомнением протянул Михалыч.
– Жалко… – скривился Родионыч. – Такие аппараты… А угнать сможем, как думаете?
В отсеке повисло молчание – неожиданное предложение полковника застало собравшихся врасплох.
– Ну… можно попробовать… – наконец осторожно сказал Данил. – А рулить кто умеет?
– Губа, кажись, до Начала трактористом в деревне работал, – ответил полковник. Он поднял трубку стоящего на столе дежурного телефона. – Коммутатор? Найдите-ка мне Губу. Срочно!
Губа – плотненький пожилой мужичек с изрядным пузом – появился минут через десять. Постучал осторожно, приоткрыл дверь в отсек.
– Вызывал, Петрович?
– Заходи. Ты, помнится, говорил, что до Начала на тракторе в деревне работал. Было такое?
Губа кивнул, пристраиваясь на стул у двери.
– Было. Я всю жизнь на тракторе. И в армии тоже механиком-водителем на танке рулил.
– Ну, тебе и карты в руки. Пойдешь с Данилом ночью к бронепоезду. Задача – угнать один из танков. Сможешь?
Губа крякнул, почесал затылок:
– Ну эт на месте смотреть надо… Если там, положим, Т-80 – сделаю. А если еще какой, более позднего выпуска, – тогда уж не знаю…
– Вот на месте и разберетесь.
– Хорошо, допустим, один мы угоним, – сказал Герман. – А два остальных? Рвать?
Родионыч молчал, задумчиво кусая губу.
– Тут вот ведь какое дело… – пробормотал он наконец. – Взорвем танки – пути назад не будет, я так считаю. Вполне возможно, что вся эта заваруха – блеф чистой воды. Ну попробуют они нас куснуть, получат по носу, поймут, что просто так у нас не выгрызешь, – глядишь, и отойдут. А если всерьез все начнется, со взрывами и членовредительством, – тогда, думаю, все, война до победного. Поэтому остальные нужно лишь немного повредить. Траки им, что ли, порвать?.. Чтоб задумались. Чтоб поняли, что возможность-то мы имели – но не имели желания… Понятен замысел?
Собравшиеся одобрительно загудели.
– Оно, конечно, так… Но взрывы и членовредительство – это все ж немного разные уровни… – осторожно высказался Айболит. – Кровь прольется – считай все. Кровь – она может мести потребовать…
Полковник кивнул:
– Вот и я о чем. Значит, так… слушайте приказ. Во избежание начала полномасштабной войны огонь открывать только после ясных и недвусмысленных действий со стороны противника. Стреляют на поражение – и вы это видите – открывайте ответный огонь. Но до того момента – ни-ни.
– Хорошенькое дельце… – недовольно проворчал Ариец. – Я, значит, должен четко увидеть, что меня убивать начали? Так ведь можно и не успеть ответные боевые действия начать…
Родионыч грохнул кулаком по столу и вперил в сына хмурый взор.
– На то ты обучение проходил! Сказано тебе – исполняй! По законам военного времени! Лучше одного потерять и убедиться, что все всерьез, чем поддаться на провокацию и положить половину Убежища! Ясно излагаю?
Илюха что-то буркнул в ответ и окончательно умолк.
– Вот так-то, – все еще грозно глядя на него, довершил разгром полковник и повернулся к Данилу: – Вопросы есть?
– Вы уж, Сергей Петрович, распоряжение дайте, чтоб мне напарников без помех подобрать, – подумав немного, сказал Данил. – Санька-то…
– Да знаем, – отмахнулся полковник. – Какие вопросы, бери, кого хочешь. Считай, проблемой меньше, и большой проблемой. Ну а раз бронепоезд остановим – как думаете, выстоим против остальных? Сдюжим?
– Конечно выстоим, Петрович, – ответил ему Герман, а отец Кирилл, молчавший до сего момента, добавил:
– Защита и оборона дома своего – дело святое и праведное. Бог поможет!
На том и порешили.
* * *
Уговорившись с Губой подобрать того в девять на поверхности, Данил незамедлительно приступил к выполнению своей задачи. Сказано было ясно: не допустить приближения бронепоезда к Убежищу до возможности стрельбы прямой наводкой. А еще лучше – если он даже с места в сторону Убежища не тронется. Кружным путем не пойдет – такого пути вокруг города просто не существовало, – а уж с пулеметами «Тигра» и БТР из состава каравана справиться будет куда как легче.
Первым делом Добрынин зашел к Бабаху. Главный взрывотехник Убежища, сухой, мелкий мужичок с вечно опаленной бородой и огромными круглыми очками на крючковатом носу, делавшими его похожим на филина, задачу понял и клятвенно заверил, что изготовит адскую машинку уже к вечеру.
– Работой, вишь ты, завалили, – тараторил он, провожая Данила до двери. – Всю ночь сидел, растяжки да «лягухи» клепал. Вот только что последнюю забрали – спасть уж хотел… – он зевнул, широко распахнув рот. – Но для важного дела, конечно, постараюсь, о чем разговор. Долбанет так – полнасыпи разворотит. Часов в семь приходи, заберешь.
После Бабаха хотел было Саньку проведать – да Хирург, помощник Айболита, парень чуть постарше Данила, не пустил.
– Нечего шастать, разбудишь! – сердито зашипел он в щелку приоткрытой двери медотсека. – Обезболивающее вкололи, спит.
– Ну а как он вообще? Серьезно?
– Было бы серьезно, если б он там один был. А так – дня через два встанет, но в бинтах еще недели две точно походит.
Данил философски покивал – такова уж доля сталкера, то в крови, а то в шоколаде – и двинул к себе. Готовиться.
Отсек был пуст. Иринка с Ольгой придут хорошо если в семь, а то и дольше задержатся. И это было хорошо – к серьезным операциям он всегда предпочитал готовиться в тишине и сосредоточенности, чтоб ничто от сборов не отвлекало. А то с женами беда одна – хлопочут вокруг, как куры… В такой суете – а ну как забудешь чего? А в самый ответственный момент понадобится?..
Пока чистил «винторез» – прикинул, кого в напарники брать. Сашка минус, а напарник в таком деле нужен до зарезу. И еще пара-тройка человек для подстраховки не помешает. Только кого ж взять?.. Задачи на ближайшие сутки всем сталкерам нарезаны, опытных не найти – все своими группами пойдут. Оставалось кого-то из партизан брать, либо из молодежи… Данил призадумался.
С партизанами он редко когда связывался – ненадежны, подвести могут, проверено не раз. А из молодых… Батарея, что ли?.. Пашка старшим смены стоит, но ради такого дела с дежурства без вопросов снимут и заменят. И Пашке польза – он давненько уже в рейд рвется, да из опытных никто его не берет, а в одиночки идти – верная смерть. Правда, есть у него двое приятелей – Данил втроем их частенько видел, – но в самостоятельный рейд без опытного старшого они даже втроем соваться побаивались.
Выглянув в коридор и подозвав пробегавшего мимо по своим делам пацаненка, Данил вручил ему коротенькую записку с наказом передать ее дежурному на коммутаторе. В записке значилось: «Согласно приказу полковника Родионова, незамедлительно снять с дежурства старшего смены Николаева Павла. Николаеву – срочно прибыть к Даниилу Добрынину. Подпись: Даниил Добрынин».
Отдал – и уселся дочищать оружие.
Пашка прибежал минут через пятнадцать. Постучался вежливо в дверь, приоткрыл на полсантиметра.
– Можно?
– Заходи, – Данил отложил ВСС, принялся за пистолет. – Присаживайся вон… – он кивнул на табурет у стола.
– Чего звал-то? Зачем со смены сняли? Там самое интересное начинается… Чё – провинился, что ль? – по своему обыкновению зачастил Пашка.
– Примолкни, – оборвал его Данил. – Самое интересное у тебя сегодня ночью будет.
Пашка вытаращил глаза:
– Это как?..
– Война начинается. С войсковыми и пришлыми. Известили уже?
– Ага, конечно известили. Смену-то первым делом в известность ставят, понятное дело…
– Хорошо, – Данил кивнул. – Задачу мне поставили – бронепоезд с того места, где сейчас стоит, в нашу сторону тронуться не должен. Бомбу надо подложить, чтоб насыпь разворотило и рельсы порвало. Ну и с танками тоже поработать, траки порвать… Санька у меня к Айболиту временно переселился, и мне теперь напарник нужен, а лучше – несколько. Пойдешь?
Пашку аж затрясло:
– Пойду! Конечно пойду, о чем разговор?! Когда выходить? В ночь пойдем? Во сколько?
Данил поморщился – больно уж у Батарея характер неуемный. Поверхность – она тишину и спокойствие любит…
– Если пойдешь – тогда вот что. Во-первых – вопросы все свои лишние здесь оставь, в Убежище. Наверху – никакой суеты, спешки и лишних телодвижений. Торопиться тогда нужно, когда припрет, а до того – будешь само спокойствие. И во-вторых – вот эту свою фонтанирующую энергию тоже притуши вполовину. Понял?
Пашка кивнул.
– Ладно. Теперь дальше. Друзья, товарищи есть у тебя?
– Есть.
– Действительно верные друзья, за которых как за самого себя ручаешься. Есть такие?
– Да, есть. Мы на дежурство всегда вместе ходим. Леха Паникар и Серега Кипиш.
– Хорошо. Сейчас двигай на коммутатор, пусть их со смены снимают. Скажи – полковник распорядился. До вечера отдыхайте, а в девять как штык чтоб у меня были. И к Бабаху по пути зайди, возьми, что он там для меня приготовил. Понял?
– Понял, чего ж не понять…
– Личное оружие есть?
Пашка понурился и помотал головой.
– Ну да. Откуда… – пробормотал Данил. – С чем на поверхности работаете?
– Я обычно «калаш» беру, Кипиш тоже. А у Паникара личный ствол имеется, винтовка английская L85A2 [40]40
L85A2 – модернизированный вариант штурмовой винтовки L85А1, разработанной в середине 1980-х годов для замены винтовки L1A1 на вооружении армии Великобритании. В настоящее время винтовки L85A2 довольно активно используются в боевых действиях в Афганистане и Ираке, где они показали хорошую надежность и высокую точность стрельбы, не в последнюю очередь благодаря штатному оптическому прицелу SUSAT.
[Закрыть].
Данил присвистнул.
– Ого… Булпап… Откуда?
– А ему батька на совершеннолетие подарил, купил у проходящего каравана. У нее состояние было – мама не горюй, по дешевке отдали. Лёха ее умучился в порядок приводить. Все сбережения на винтовку тратил, а один раз даже накладку на приклад у торгаша свистнул, – Батарей улыбнулся. – Торговец тогда еще шум поднял, но накладку так и не нашел.
– Понятно. Ладно, давай двигай. В девять жду.
Радостный Батарей исчез за дверью. Данил дочистил не торопясь пистолет, отложил его на край стола, тщательно протер руки ветошью.
Откинулся на кровать, задумался… Правильно ли сделал, что молодежь на серьезное дело взял? Потянут ли? Хотя… К поезду-то он наверняка сам полезет, а их дело – прикрытие. С другой стороны – не вечно же им в караулы ходить. Они с Санькой в их годы уже вовсю город шерстили да мутантам головы отстреливали. Хотя, конечно, и подготовка у них была куда как лучше… Он усмехнулся, вспоминая, как гонял их полковник – душу на каждой тренировке вынимал! Теперь-то уж не то… Хоть и тренирует новую группу – но нет уже такого фанатизма. Постарел, что ли, или забот больше стало?..
А тогда, бывало, – как марш-бросок, так одного, а то и двух на себе тащить приходилось. Сдавали иногда, по сорок километров бегать. Да в противогазе, да с полной выкладкой, с оружием… Трудные были времена – но золотые, что и говорить…
Организм все ж таки вытребовал свое – за думами о насущном Данил и не заметил, как заснул. Точно в яму провалился. Выспаться-то не дали. Считай, к обеду только улегся, а к трем уже у Родионыча сидел…
И все же, несмотря на четвертую уже по счету бессонную ночь, внутренний хронометр не подвел – подхватился, будто водой ледяной плеснули. Глянул на часы – к девяти подходит. Пора собираться.
Сборы много времени не заняли. Сначала – уже постиранный после ночной вылазки и успевший просохнуть комок, сверху – демрон, который он так и не успел сдать на склад, поверх него – пояс с транспортными подсумками, разгруз с подсумками под магазины, гранаты, радиостанцию и плоский рюкзачок с гидратором и новообретенным маскировочным костюмом. Прикрепил большой набедренный инструментальный подсумок с тысячью необходимых мелочей на левую ногу и кобуру с «Перначом» – на правую. Распихав по местам гранаты, магазины и дымы [41]41
Дымы – разговорное поименование армейских дымовых гранат.
[Закрыть], Данил попрыгал, проверяя, не звенит ли где, – и остался вполне доволен.
Только собрался выходить, подогнать Батарея – и тут в дверь постучали, и сразу вслед за этим в отсек просунулась любопытная Пашкина физиономия.
– Мы готовы, командир.
– Иду, – ответил Данил, подхватил винтовку и вышел в коридор.
Ребята уже стояли в полном боевом, даже с автоматами – озаботились заранее. Данил одобрительно кивнул, оглядывая всех по очереди. Изо всей троицы выделялся Паникар – ростом чуть ниже Данила, но крепкий, весь какой-то подтянутый, собранный.
– В зал ходишь? – спросил у него Данил.
Лёха кивнул.
– Мы все ходим, – подал голос Кипиш. – У полковника тренируемся. И рукопашкой тоже занимаемся, стрелять выбираемся иногда…
– Хорошо, – еще раз кивнул Данил. – Только… – он шагнул к Кипишу и стянул с его головы черную шапочку. – Это вот лишнее. Выкинь. Найди кусок камуфлированной ткани и сделай себе бандану. Среди зелени твоя черная макушка – первейшая мишень, так пулю к себе и тянет.
Критически оглядел еще раз стоящих перед ним пацанов.
– Попрыгайте… отлично. Теперь внимание. На поверхности слушать меня беспрекословно. Скажу идти – идете, скажу сидеть – сидите. Даже пукаете только с моего ведома. Задачу нам сложную навесили – подорвать насыпь, чтоб поезд к Убежищу не подошел, и угнать танк с платформы. Водителем пойдет Губа, снаружи его подберем. До поезда идти километров семь, случиться может все что угодно. Опасные объекты по пути: овраг с гаражами, железнодорожная подстанция, родник. Ну и зона на выходе из города. О ней знаете наверное…
Ребята, все как один, кивнули. О зоне ФКУ ЛИУ № 6 на окраине города ходили самые мрачные слухи и легенды. Когда впервые в тридцать первом году до нее наконец добрались сталкеры – на зоне можно было поживиться и оружием, и патронами, и одежкой какой-никакой, да и медикаменты там наверняка в закромах имелись – ожидали найти там горы иссохших трупов в закрытых камерах. Однако не тут-то было. Ни единого тела в запертых по всем правилам камерах найдено не было. Ни в камерах, ни по всей территории – нигде. Ни тел, ни истлевших останков, ни костяков с обрывками одежды… Камеры были пусты – шаром покати. И это при том, что до Начала зона битком была набита уголовниками, как бродячий барбоска блохами. Куда делись? Загадка… И та же участь, одного за другим, постигла тех, кто там тогда побывал, – исчезли бесследно.
