Текст книги "Легенда (СИ)"
Автор книги: Денис Куклин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Юрий Васильевич, общение с вами как раз и ускорит то дело, которое отвлекло меня от круга должностных обязанностей,– улыбнулся Олег.– Однако вынужден прервать нашу содержательную беседу – впереди весьма неприятный занос.
– Не буду отвлекать вас, Олег Дмитриевич. Жду. Но для ускорения процесса, так сказать, вы можете заранее назвать мне фамилию заинтересовавшего вас человека. И я подниму данные, если такие в моем распоряжении имеются.
– Юрий Васильевич, я уверен, что вы уже знаете, о ком идет речь. Орлов Андрей Витальевич. Работает в городской администрации. Если мне память не изменяет: отвечает за транспортные коммуникации. Но меня интересует бизнес и связи этого человека. Я буду обязан вам за помощь. А долг платежом красен.
– Ну что вы, Олег Дмитриевич. Господь с вами! Одно ведь дело делаем – и близким, и дальним своим посильную помощь оказываем! Так сказать, протягиваем руку своевременно... Хорошо, хорошо, Олег Дмитриевич, сделаю все, что от меня зависит... Салют!
– Салют!– С полуулыбкой отозвался Костырев. И поле, и лес заканчивались. Горизонты были ясны, и уже угадывался вдали город.
Спустя полчаса Олег припарковался на служебной стоянке возле офиса Софьи Адамовны. По пути заглянул в кабинет начальника службы безопасности. Формально он подчинялся именно ему. Они перекинулись несколькими словами и снова расстались друзьями.
Судзиловский стоял возле окна и с задумчивым видом крутил в пальцах мобильный телефон. Увидев Костырева, тут же расплылся в доброжелательной улыбке и поспешил навстречу.
– Рад! Рад вас видеть в добром здравии, Олег Дмитриевич!– Они обменялись крепким рукопожатием.– Присаживайтесь. Чай? Кофе?
– Минеральной воды, пожалуй,– Олег сел на предложенное место.
– Итак, Олег Дмитриевич,– Судзиловский поставил перед ним минералку.– Я распечатал необходимые материалы,– он протянул Олегу прозрачный файл с распечаткой.– Если вас интересует мое мнение, сказать могу следующее: на таких как Орлов Андрей Витальевич наше все держится.
– Даже так?!– Олег вытряхнул из файла распечатку и принялся бегло просматривать текст.
– Именно так, Олег Дмитриевич, именно так,– кивнул собеседник.– К сожалению, Софья Адамовна вылетела в Санкт – Петербург по делам.
– Досадно,– отозвался Олег.– Я бы тоже хотел поговорить с Софьей Адамовной с глазу на глаз... А вот и бизнес со связями,– и пробормотал уже рассеянно:– Однако...
– Олег Дмитриевич, Орлов – очень полезный для бизнеса человек,– задумчиво произнес Судзиловский.– Кроме того, такие как он – столпы общества. Но и они всего лишь люди со свойственными всем нам пристрастиями и слабостями.
– Понимаю,– кивнул Олег, не отрываясь от чтения.
– Собственно говоря, речь идет о командной игре, Олег Дмитриевич, и ни о чем больше. Чаще всего мы с вами встречаемся накоротке. Хотя знаем друг о друге достаточно. Скажу прямо, Костырев, вы мне импонируйте...– Олег оторвался от чтения и посмотрел на собеседника, это было что-то новенькое.– Вы – человек несомненных достоинств, человек полезный, весьма отточенный и тонкий инструмент.
Услышав последние слова, Олег улыбнулся и вовсе отодвинул распечатку в сторону.
– Я – столп общества?– Уточнил он.
– Да, несомненно,– неопределенно ответил Судзиловский.– Но я не об этом, Олег Дмитриевич, не об этом. Большинство из нас вынуждены жить и действовать в строго определенных границах. И обусловлено это отнюдь не сословными ограничениями и не интеллектуальными возможностями. И то, и другое лишь шоры. Пытливые и деятельные умы всегда найдут себе применение. Ведь по сути своей общество со всеми нашими достижениями и укладом жизни – это лишь отражение определенной системы ценностей. И один из главных аспектов этой системы – свобода выбора и возможность развиваться, идти вперед. Но ошибок не делает тот, кто вообще ничего не делает. Олег Дмитриевич, при вашем искусстве копать глубоко, можно не сомневаться, вы найдете жизнь и деятельность Орлова неоднозначной. И когда это произойдет, вспомните о моих словах.
– Это все?– Улыбнулся Олег.
– Да, это все, Олег Дмитриевич. Это все,– кивнул Судзиловский.– Деньги для вас – лишь один из стимулов. Быть может, возможности заинтересуют? Вы знаете, мы все ограничены в способностях. Например, не можем читать мысли или создавать из воздуха необходимые вещи. Но более широкие возможности могут помочь даже в этом. Обширные базы данных, источник неограниченных средств...
– Беседовать с вами – истинное удовольствие,– еще раз улыбнулся Олег собеседнику.– Уверяю вас, я буду действовать осмотрительно,– он поднялся со стула.
– Если возникнут вопросы или необходимость в дополнительной информации – непременно обращайтесь,– Судзиловский тоже вышел из-за стола.– Рад был увидеться с вами, Олег Дмитриевич. Рад.
На прощание они снова обменялись крепким рукопожатием и Олег вышел из кабинета Судзиловского.
– Ну и ну,– пробормотал он, захлопнув дверь машины.– Слов нет...– Он закурил, и какое-то время сосредоточенно затягивался и выпускал табачный дым в приоткрытое окно.– Слов нет,– спустя минуту повторил Олег и выбросил окурок на улицу.
Время уже подходило к двум часам пополудни.
Издали факел Вечного огня едва угадывался на фоне сугробов, наметенных снегопадом. Олег стряхнул с крайней скамьи снег, бросил на нее развернутый таблоид и устроился удобней. Было тепло. На площади перед мемориалом развернулась настоящая баталия: подростки из соседней школы со смехом и воплями швыряли друг в друга снежки. Продолжалось это до тех пор, пока то ли смотритель мемориала, то ли живший по соседству дворник не разогнал развеселившихся шалопаев.
Старик еще немного побурчал себе под нос, ни к кому особенно не обращаясь, и принялся разгребать снег уже возле скамеек. Олег наблюдал, как он неторопливо откидывает снег и расчищает дорожки.
Лапина он узнал издали, видел на фотографиях в комнате Ивана Лазарева.
– Михаил!– Олег окликнул его и поднял руку в знак приветствия.– Я здесь!
Парень подошел к нему, он был высоким и широкоплечим. Олег поднялся со скамьи и протянул руку для пожатия.
– Вы – Костырев?– Повторил вчерашний вопрос Лапин.
– Да,– кивнул Олег.– Можешь это проверить дозвоном со своего телефона.
– Нет, что вы! Я вам верю!..– Лапин умолк. Видимо, не знал, с чего начать разговор.
– Ты принес свои записи?– Спросил его Олег.– Вчера ты сказал, что провел собственное расследование.
– Да! Да, я принес записи!– Энергично кивнул тот.– Я сейчас!– Он лихорадочно порылся в спортивной сумке и протянул Олегу толстую тетрадь в мятой обложке.– Здесь все!
– Однако,– пробормотал Олег, перелистывая страницы. Они были исписаны крупным, разборчивым почерком, на многих были обозначены межличностные связи фигурантов, даже схема той части парка, где нашли труп Ивана, имелась.– И все сам?– Олег посмотрел на собеседника.
– Конечно,– кивнул Лапин.
– Потрясающе,– Олег еще какое-то время перелистывал его записи.– А если коротко, Михаил. Что ты думаешь о случившемся? Почему все это произошло?
– Там все написано,– Лапин красноречиво посмотрел на свою тетрадь.
– Разумеется, здесь все есть,– кивнул Олег.– Но чтобы разобрать твои заметки, вникнуть в них необходимо время. А я хочу знать твое мнение. Что на самом деле произошло первого апреля?
– Не мог он этого с собой сделать, Олег Дмитриевич. Довели его, конечно, в последнее время. Но повеситься он не мог. Я Ивана знал. Не мог он...
– А кто его довел?
Вместо ответа Лапин снова кивнул на свои записи, но Олег отрицательно покачал головой.
– Я ему говорил: "Займись ты спортом, Иван, отвлекись! Зачем голову ломать, если ничего изменить не можешь?! Плыви по течению..."– Снова на одном дыхании выпалил Лапин.– Но он меня не слушал. Переживал. Никому этого не показывал, но я знал, как ему тяжко...– Он резко осекся и насупился.
– Стало быть, с Катей Никольской Иван все же расстался?– Уточнил Олег, так и не дождавшись продолжение.
– Да,– кивнул Лапин.
– Но я не понимаю, зачем она скрывает это?– Произнес Олег, глядя на него.– Чувствует за собой вину или есть что-то еще? Я разговаривал с ней вчера, но она словом не обмолвилась о конфликте с Иваном. Они ведь наверняка пытались выяснить отношения друг с другом. И немалая часть их конфликта развивалась на глазах людей посторонних: в школе, в классе, родные не могли не заметить.
– Нет,– покачал головой Лапин.– Я знал, Карманов знал, тетя Вика догадывалась, наверно. А вот родители Кати уже ничего не знали. А потом это стало уже неважно... Но дело даже не в этом, кто знал, о чем знал? Потому что Иван в любом случае не вздернулся бы!
– Вздернулся – не вздернулся,– задумчиво произнес Костырев.– Хорошо, допустим, что ему помогли. Ты, кстати, каким видом спорта занимаешься?
– Боксом.
– Европейским?
– Конечно,– кивнул Лапин.
– И высот добился?
– Кандидат в мастера спорта, призер,– с улыбкой ответил Лапин.
– Наверняка, техничный и расчетливый боец,– в тон ему улыбнулся Олег.– По-твоему лицу не скажешь, что ты боксер.
– Я звезд с неба не хватаю, Олег Дмитриевич,– ответил Лапин.– Моя мечта тренером стать, свой спортивный комплекс открыть. Как у отца, но только намного лучше.
– Ого! А говоришь, звезд с неба не хватаешь,– еще раз улыбнулся Олег.– Вадим Лапин – твой отец?
– Да, вы знакомы?
– Пересекались,– кивнул Костырев.– Было дело,– он сделал короткую паузу и подытожил:– Стало быть, ты серьезно увлекаешься спортом и уже знаешь точку приложения сил. Но в таком случае с Иваном ты проводил не так много времени, не считая школу, конечно. И не можешь знать все обстоятельства случившегося.
– Поэтому я занимался...– Лапин снова кивнул на свои записи.
– Я надеюсь, что ты и в этом добился успехов,– улыбнулся Олег.– Надеюсь, твои труды сэкономят мне силы и время. Итак, главный вопрос: с кем теперь Катя Никольская? С Кармановым? Или с новым мальчиком, который появился в вашей школе?
– Нет,– покачал головой Лапин.– Она влюбилась в Лужина...
– Оригинально,– после короткой паузы кивнул Олег.– Миша, ты ничего не путаешь? Потому что это многое меняет. Потому что для Ивана связь Никольской с Лужиным стала предательством самых близких и любимых людей. Насколько я понимаю, Лужина он считал учителем, гуру.
– Да бросьте вы, Олег Дмитриевич,– усмехнулся Лапин.– Никем он его не считал. Иван понимал, что Ник ему по жизни поможет. Лужин – богатенький буратино. Иван пользовался тем, что он его родственник. У Лужина еще одна квартира есть, у Ивана были от нее ключи. Плохо, что ли, еще один "квадрат" иметь? Мы там собирались иногда, зависали...
– В каком районе находится квартира?– Олег открыл блокнот и сделал в нем несколько пометок.
– В Железнодорожном...– ответил Лапин и осекся.
– Послушай, Миша, ответь мне откровенно. Я в итоге не выясню какой-нибудь глупости вроде группового секса или пристрастия к наркотикам?.. Хорошо, допустим, что на этот вопрос ты ответ не знаешь,– кивнул он, так и не дождавшись реакции собеседника.– В таком случае, на какой странице своих заметок ты упомянул об этой квартире? Здесь есть упоминание о том, что вы собирались на этом "квадрате"?
– Я забыл написать о ней. Как-то из головы вылетело,– не сразу, но все же ответил Лапин.
– Понимаю... Но на самом деле ты молодец,– ободряюще улыбнулся Олег.– Большую работу сделал. Но ответь мне еще на один вопрос. Карманов был другом или соперником Лазарева? Может быть, все что их связывало это – любовь к одной девушке? И приходил Карманов в гости не к Ивану, а чтобы лишний раз увидеть Катю Никольскую?
– А это имеет значение?– После короткой паузы спросил Лапин.
– Может быть, может быть,– кивнул Олег.– Как знать?..
– Но я... тоже любил... ее...– кулаки Лапина непроизвольно сжались.– Но она была подругой Ивана, они даже пожениться хотели...
Господи, внезапно подумал Олег, они ведь еще дети. Пока что себя понять до конца не могут, а уже рвутся судить других или бредят великими делами. Города собираются строить, выше отцов взлететь пытаются. А закончится все буднями и проблемами, до которых никому нет абсолютно никакого дела.
– Ну, хорошо, Миша, хорошо,– улыбнулся Олег.– Больше я тебя не задерживаю, он встал со скамьи и протянул для пожатия руку.– Спасибо за помощь. Записи твои на самом деле помогут мне. А ты самое главное не переживай попусту и о лишнем не думай. У тебя прекрасная мечта, вполне осуществимая. И девушку ты встретишь хорошую, которая тебя полюбит. Если еще что-то вспомнишь или захочешь перекинуться парой слов, звони. Если не помогу делом, помогу советом. И отцу кланяйся от меня обязательно! До свидания.
– До свидания, Олег Дмитриевич,– Лапин пожал ему руку на прощание и сел обратно на скамью.
Уже на стоянке Олег обернулся. Лапин сидел на скамье, скорчившись, обхватив голову руками.
– Но что в ней? Мне уж не узнать...– прошептал он и сел в машину.
Звонок Вики Лазаревой застал его по дороге в Железнодорожный район. Олег решил посмотреть на тайное логово Ивана Лазарева. Может быть, получится переговорить с соседями. Да и чем черт не шутит, вдруг да повезет увидеть знакомые лица?
– Вика, я вас слушаю,– ответил он на какую-то невнятную фразу женщины, которую так и не смог разобрать.
– Да, Олег, да!– Произнесла она уже вполне разборчиво.– Наш утренний разговор. Он не давал мне покоя! Я встретилась с Катей. Они с Иваном на самом деле поссорились и расстались. Но не это самое страшное, Олег! А то, с кем она сейчас!– Олег прижался к обочине, он уже знал то, что сейчас скажет ему Лазарева.– Так вот, Олег! Катя сейчас с моим братом!..
– Вика, я прошу вас, не принимайте вы все так близко к сердцу,– попытался успокоить ее Олег.– Вам беречь себя нужно...
– Олег, я не знаю, я уже запуталась... Но она совсем еще девочка... Как он мог, как?!
– Вика,– остановил ее Олег.– Выпейте чаю с лимоном, отдохните. И ни в коем случае не встречайтесь с братом ни сегодня, ни завтра. Даже если он этого очень захочет. Вика, я вас прошу, пощадите свои нервы. А я обязательно приеду к вам сегодня, и мы обо всем поговорим. И Катю больше не тревожьте, ей сейчас тоже нелегко. Поверьте мне, она тоже переживает. Ей тоже и больно, и страшно. Так же как и вам. Договорились, Вика?.. Вот и хорошо. А теперь отдайте трубочку Сергею...
– Его нет дома, он в магазин ушел,– ответила Лазарева.
– Ага!– Произнес Олег, а про себя подумал, что это нехорошо.– Вика, обещайте мне, что не будете делать резких движений!
– Я не понимаю, Олег,– отозвалась собеседница.
– Я уже говорил вам, Вика, теперь ваша головная боль – это моя головная боль. Позвольте мне во всем разобраться. А сейчас включите телевизор и прилягте на диван, и ни о чем больше не думайте. Вика, вы не представляете, какой я на самом деле лентяй. Я могу сутками перед телевизором лежать и смотреть фильмы.
– Хорошо, Олег, хорошо,– уже едва слышно произнесла Лазарева.– Я так устала...
– Отдыхайте, Вика. Вечером я приеду к вам...– Олег отнял телефон от уха и набрал номер Лазарева.– Сергей, сейчас же возвращайся домой... Дай мне закончить! Вику ни о чем не расспрашивай! Она выяснила, что Катя Никольская ушла от Ивана к Лужину... Я сам об этом узнал только что!.. Сергей, прекрати! Я тебя умоляю, ты тоже не делай резких движений. Лужин попытается встретиться с сестрой. Сделай так, чтобы этого не произошло. Иначе Вика не выдержит... Телефон ее вовсе выключи... Пока все! Вечером увидимся...
2. Совершенный мир.
Штольц, 6203-04-15 (А.М.)**
В пять часов утра раскатился над городом колокольный звон. Генрих проснулся чуть раньше. Лежал в постели, с улыбкой вглядываясь в прозрачные сумерки и прислушиваясь к тишине. Он всегда просыпался раньше назначенного часа. Эта привычка сохранилась с детских лет, когда он просыпался вот так же до колокольного звона и, наскоро одевшись, бежал стремглав в холл, где дожидался его отец. Генрих осторожно сел, стараясь не разбудить Монику. Прикоснулся пальцами к своим губам и коснулся ее лица.
– Уже утро?– Прошептала она сквозь сон.
– Спи, еще очень рано,– улыбнулся он.
– Как жаль,– все так же невнятно прошептала Моника.
Генрих погладил ее по теплой щеке и, не задерживаясь больше, прошел в гардероб. Он быстро переоделся в спортивное и сбежал вниз по лестнице. Сыновья появились спустя минуту. Йену было одиннадцать, Яков готовился перешагнуть десятилетний рубеж, Матиасу исполнилось восемь лет.
– Мы не успели!– Закричал Матиас.
– Не шуми,– Йен обнял брата.– Женщины и дети спят...
Генрих улыбнулся, он вспомнил, как старший брат так же останавливал его порывы. Он потрепал сыновей по светлым волосам и открыл входную дверь. В прихожую дохнуло дождливой предрассветной мглою. Под куполом сполохами пробегали огни радужной иллюминации.
– Благодарю Тебя и за этот день,– прошептал он, глядя на далекие, расцвеченные проблесковыми маяками башни Сити и синие звезды над Верхним городом.
Мальчишки уже спустились с крыльца и нетерпеливо подпрыгивали на брусчатой дорожке. Генрих оглянулся на соседские дома. То над одним, то над другим крыльцом вспыхивал яркий свет, и на улицу выбегали бодрые мужчины со своими отпрысками. С ним здоровались, в знак приветствия вскидывали от груди правую руку. И он тоже вскинул руку и сделал ею полукруг, приветствуя общину. И в тот же миг почувствовал такой прилив сил и энергии, который не сможет вызвать ни один искусственный стимулятор. И наверняка все, кто в этот час вышел из дому для пробежки почувствовали то же. И спустя мгновение под куполом проплыл первый вздох Большого Колокола.
На перекрестке Тенистой и Мятной к ним присоединился Геккер.
– Салют!– С едва заметным придыханием поздоровался он.
– Привет,– кивнул Генрих. Геккеру было за пятьдесят, поэтому пришлось сбавить темп.– Как София?
– Прекрасно! Великолепно!– Отозвался Геккер.– Уже печет на завтрак яблочный пирог! Все мои усилия напрасны! Мой завтрак это пироги: яблочные, ореховые, шоколадные! Пироги с овощами, рыбой и бараниной! Время от времени я вспоминаю, сколько съел их за тридцать шесть лет, и мне становится дурно... Хотя пирогами она начала меня кормить намного раньше женитьбы...
– Сочувствую вам!– Рассмеялся Генрих.– Но на мой взгляд, вы находитесь в прекрасной форме!..
– Однако самое поразительное,– отозвался Геккер,– что я уже не представляю своей жизни без гастрономических излишеств: пирогов, салатов, домашних наливок!
Они пересекли границу пешеходной зоны и сделали плавный круг вокруг фонтана. В этот момент вместе с ними бежало не меньше трехсот человек, и в этот поток все время вливались бегуны с окрестных улиц.
Купол над головой с каждой минутой становился все более прозрачным. И когда на обратном пути Геккер покинул их на своем перекрестке, колокольный звон медленно растворился в воздухе. И так же незаметно, словно мелодия сгустилась из воздуха, поплыло над городом протяжное и величественное песнопение "Мы свидетели Его славы!". Бегущие сбавляли темп, многие останавливались и принимались подпевать небесам: "Ты дал нам все! Отец, Отец! Прими сыновей и все наши труды! Славится имя твое! Я народ твой! Я твой народ!"...
Над Верхним городом разнесся рев трубы. Различив его, Генрих резко остановился, подозвал к себе сыновей и обнял их. Мимо них продолжали бежать мужчины и мальчики всех рас и всех цветов кожи. Знакомые окликали Генриха, их сыновья здоровались с ним и с его сыновьями.
– Мы должны помнить,– Генрих с улыбкой смотрел на своих мальчиков.
– Что мы должны помнить, папа?– Спросил Матиас.
– Это утро, этот свет, эту песню. Мы должны помнить, что они думают о нас,– он погладил сына по голове.– А теперь догоняйте меня!– Генрих со смехом сделал стремительный спринтерский рывок и с легкостью оторвался от мальчишек на добрую сотню ярдов.
После гимнастики и десяти минут в бассейне он почувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Моника собрала стол на лужайке. До восхода солнца оставалось еще больше часа, но над Верхним городом налились светом Утренние звезды. Их трепетное сияние растеклось под куполом, наполнив этот час непередаваемой прелестью бытия. И вместе с сиянием растекалась над городом мелодия гимнов и песнопений. Генрих нарочито медленно прошел по пружинистой, влажной от росы траве и замер под раскидистой смоковницей.
– Я буду помнить,– сам того не замечая, прошептал он.
– Милый, мы ждем только тебя!– Окликнула его Моника.– Мальчики, не балуйтесь! Кристина, милая, никуда не убегай, сейчас придет папа, и мы сядем за стол...
Слушая ее, Генрих продолжал улыбаться.
Солнечный свет едва пробивался сквозь завесу темных облаков. К концу сиесты на высоте птичьего полета вспыхнули матовые шары звезд Дневных. Мягкий теплый свет затопил обе части города, жилые башни желтого цвета и синие шпили административных учреждений, широкие улицы, многоэтажные террасы городских садов и парков. Штольц улыбнулся – сиеста подошла к концу. После ланча и неспешной беседы с референтом магистра он почувствовал прилив сил.
Стоявшие в углу старинные куранты пробили дважды. Спустя мгновение над южными предместьями раскинулась трехмерная проекция фантастической красоты. Конгломерат "Европа" приглашал всех желающих на весенний бал. Привычные гимны и песнопения на краткий миг уступили место плавной музыке, и закружилась над городом пара в бальных нарядах. "Мы ждем вас!– раскатился под куполом приятный мужской баритон.– Мы вместе!"
– Вместе – вместе – вместе...
Видение танцующей пары незаметно растаяло в воздухе. И так же незаметно город затопили первые аккорды пасхального гимна "Дивная земля".
И словно по мановению волшебной палочки город за окном ожил, на улицы хлынул поток транспорта, на тротуарах появились прохожие, а над верхней частью города с треском рассыпался многоцветный фейерверк.
Генрих вернулся за стол, щелкнул по файлу с текущими делами. Но вместо того, чтобы углубиться в изучение рабочих материалов – улыбнулся и стал ждать сообщение от Моники. Не прошло и минуты, как в дальнем углу кабинета сверкнула молния входящего сообщения.
Моника с Кристиной стояли на балконе, за ними громоздилась величественная панорама далекого города. Генрих машинально отыскал башню магистрата, в этот момент он находился в ней на семьдесят восьмом этаже. Синий шпиль башни пронзал темные облака. А слева над западными предместьями висела яркая радуга.
– Здравствуй, милый,– Моника что-то шепнула на ухо Кристине, и дочка забежала в дом.– Ты видел приглашение на бал?.. Наш семнадцатый бал, Генрих. Не задерживайся, милый. Дворец не вместит всех,– Моника улыбнулась на прощание.
Трехмерная проекция свернулась в ослепительную точку и исчезла, оставив после себя дыхание свежего ветра.
Генрих вывел на экран монитора расчетные данные по мелиорации северного сектора Каменистой балки. И словно в ответ на его мысли за окном хор грянул "Там, где небеса сольются с землей, я выращу сад". Генрих с улыбкой посмотрел на окно и принялся за скрупулезное детализирование проекта.
Спустя двадцать минут в углу монитора появилась метка вызова по внутренней связи.
– Я вас слушаю,– отозвался Штольц, не прекращая расчетов.
– Добрый день, Генрих!– Услышал он голос магистра.– Я знаю о вашем желании посетить Восточную пустошь. Через десять минут с платиновой платформы отправляется модуль Департамента общественного надзора. В их бригаде должен присутствовать представитель городского самоуправления. Вы согласны присоединиться к оперативникам?
– Спасибо за предложение, Том,– улыбнулся Генрих.– Уже собираюсь.
Он убрал документы в ящик стола, надел светлый плащ и фетровую шляпу и вышел из кабинета. Коридор был пустынен. С многочисленных экранов информационного портала ведущий рассказывал о вводе скоростных магистралей по новым направлениям:
"Закончено строительство дополнительных транспортных магистралей, соединивших полярные города с городами остальной части континента. К концу седьмого месяца этого года планируется торжественное открытие нового направления, которое соединит полярные города с дальневосточной буферной зоной. Это станет очередным шагом к интеграции городов буферных зон с Царством Завета. Введение дополнительных грузопассажирских потоков благотворно скажется на развитии экономики и социальной сферы как отдельных общин, так и административных округов в целом. Сегодня пятнадцатый день четвертого месяца 6203 года..."
Генрих вызвал лифт и оглянулся на ближайший экран. Показывали новейший транспортный узел буферной зоны Нефритовый Холм – колоссальный по размерам железнодорожный узел, принимавший составы из всех частей Царства Завета. В свое время Генрих работал над частью административной зоны этого проекта.
Лифтом он спустился на транспортный уровень. Возле платиновой платформы уже стоял серебристый экспресс-модуль с лейблом Департамента общественного надзора. Возле модуля прохаживался офицер сопровождения.
– Здравствуйте,– Генрих подошел к нему и протянул руку для идентификации личного кода.
– Здравствуйте, господин Штольц,– улыбнулся тот.– Проходите в салон. Я присоединюсь к вам через минуту.
Лицо офицера показалось Генриху знакомым. Он проводил его взглядом и поднялся в салон модуля.
– Рад видеть вас, Штольц,– сидевший возле окна светловолосый мужчина вскинул от груди правую руку.– Кофе?
– С удовольствием,– Генрих повесил плащ на спинку кресла, шляпу положил на стол.– Николай, я вас не видел года два, если не ошибаюсь...
– У вас цепкая память, Штольц,– улыбнулся Свешников.– Вам не говорили, что вы занимаетесь не своим делом?
– Нет, такое мне еще не говорили,– Генрих принял из его рук чашечку.– Надеюсь ничего серьезного?
– Вы о цели нашей поездки, Генрих?– Уточнил собеседник.
В этот момент в салоне появился офицер сопровождения.
– Господа, прошу пристегнуть ремни безопасности,– произнес он.– Отправляемся.
– Рядовая инспекция, Генрих,– Свешников поставил кофе на стол и последовал совету сопровождающего.– Если я не ошибаюсь, магистрат выделил ресурсы для дальнейшего освоения восточных территорий. Я полагаю, наша поездка связана именно с этим.
– Вы как всегда недоговариваете,– Штольц допил кофе и посмотрел на офицера сопровождения.– У вас очень знакомое лицо.
– Когда-то мы жили по соседству, господин Штольц,– ответил тот.– Я, Симон Глейзер.
– Сын Ривы и Валентина Глейзер,– кивнул Генрих.– Вы похожи на мать. Как родители?– В этот момент они ощутили мягкий толчок и стремительный набор скорости модулем.
– Отец погиб, мать командировали в буферную зону Красная Земля,– коротко ответил собеседник.
– Простите, Симон, я не знал,– покачал головой Генрих.– Жаль, ваш отец был прекрасным человеком. Очень жаль, сейчас ему бы исполнилось тридцать девять лет, если я не ошибаюсь?
– Вы не ошибаетесь, господин Штольц,– кивнул Глейзер.
– Верно, он был старше меня на семь лет.
Свешников нажал кнопку в центре стола, и салон наполнился величавым псалмом "Война на небесах и земле".
– Генрих,– произнес он, доливая в свою чашечку кофе,– порадуйте нас, расскажите, что вы намерены построить в Каменистой балке.
– Эти земли непригодны для сельского хозяйства,– ответил Штольц.– Но ландшафт благоприятен для возведения жилых массивов. Рост предместий уже ограничен по трем освоенным направлениям. Остался восток. Мы должны подумать о том, где и как будут жить наши внуки.
– Превосходно,– с одобрением кивнул Свешников.– Кстати, Генрих, два месяца назад я работал в городском архиве и наткнулся на первоначальный проект застройки Нового Галеона. Думаю, вам было бы любопытно взглянуть на эти планы. Я сделал копии. Когда вернемся, покажу их вам. Мне интересно выслушать мнение специалиста.
В этот момент разгон модуля достиг максимума. Свешников закрыл глаза, Штольц поморщился, а Глейзер еще крепче сжал подлокотники кресла.
– К счастью, путешествие наше подходит к концу,– улыбнулся Свешников. Теперь модуль скользил по инерции.– Господа, настоятельно рекомендую держаться одной группой. В первую очередь это вас касается, Генрих. В отличие от нас вы не вооружены.
– Николай, вы что-то недоговариваете?– Уточнил Штольц.– По данным магистрата на востоке нет ни людей, ни животных.
– Береженого бог бережет,– по-русски произнес Свешников и снова закрыл глаза. Модуль заметно сбавил скорость, а спустя десять секунд и вовсе остановился.
– Господа, прибыли!– Внушительно произнес Глейзер.
Штольц надел плащ и взял со стола шляпу. Свешников неторопливо поднялся с кресла. Тем временем Глейзер открыл дверь салона и вышел на платформу.
– Генрих, вы мне симпатичны,– Свешников едва заметно улыбнулся.– Давно хотел сказать вам об этом,– он вышел из салона и огляделся по сторонам.– Где наш юный друг?.. О, он уже возле лифта. Энтузиазм молодости. Впрочем, для Симона это простительно... Генрих, вы еще помните полет юношеской фантазии? Или вы избегали бесплодных мечтаний?
– Признаться уже не помню,– Штольц вслед за ним вышел на платформу.
И в тот миг, когда подошвы его туфель коснулись отполированной до зеркального блеска платформы он замер, словно наткнулся на невидимую преграду и неожиданно осознал, что за ничтожно краткий миг успел увидеть череду неясных образов, мелькнувших перед мысленным взором. Он увидел циклопические сооружения под высоким белесым небом; увидел огромное каменное изваяние в ряду таких же изваяний; увидел существ похожих на демонов; увидел людей возле костров; и увидел еще что-то стремительное, блеснувшее ослепительным светом. И только через мгновение после того, как череда образов оборвалась, он понял, что в этот краткий миг увидел мир за защитным барьером, за куполом.
– Что с вами, Генрих?– Спутники стояли возле лифта и смотрели на него с терпеливым ожиданием.
– Простите?– Штольц стряхнул с себя оцепенение.
– Генрих, если вы готовы, мы продолжим,– произнес Свешников все с той же едва заметной улыбкой.
– Да, конечно,– Штольц сделал по направлению к лифту пару шагов и замер уже намерено. Впечатление от увиденного до сих пор не остыло в нем. Но видение не повторилось.– Конечно, я иду,– кивнул он.
– А ведь насколько я понимаю, сбылась ваша мечта, Генрих. Так же как и ваша, Симон,– Свешников нажал на кнопку нулевого уровня.– Отец Симона погиб на Восточной пустоши,– объяснил он Штольцу.– С Валентином я дружил с детских лет. Зачем я вам это объясняю?.. Я ведь и с вами познакомился в доме его родителей,– он на мгновение закрыл глаза. Лифт достиг максимальной скорости, на краткий миг у пассажиров подогнулись колени от тяжести тел. И еще через мгновение лифт плавно затормозил и остановился.– Слава богу,– прошептал Свешников и произнес уже в полный голос:– За мной, друзья! Нас ждет необыкновенное приключение. Путешествие в тысячу миль начинается с одного шага,– и он сделал первый шаг из лифта так, чтобы спутники видели это.
