Текст книги "Булавки и бабочки"

Автор книги: Денис Белохвостов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Все засмеялись. Обстановка за столом стала легкой и непринужденной, скованность и смущение Насти и Максима пропали без следа. Покончив с рыбой, Гробовщик рассматривал на свет хрустальный бокал с темно-красным вином, а Синий Крокодил набросился на жаркое громко чавкая. Максим неторопливо ел салат, а Настя ложечкой аккуратно отправляла в рот кусочки торта. Когда с тортом было покончено, Настя посмотрела, и немного подумав спросила Синего Крокодила:

–Послушай, а как мне тебя называть? А то…, – она замялась, и замолчала.

–Крокодил я, – удивленно ответил, прожевав очередную порцию мяса и выплюнув на тарелку кость, Синий Крокодил, – можно сокращенно Кро, – и серьезно заметил, – вот только кличек никаких не надо типа Крош, Кроко, и так далее. Терпеть их не могу.

О замолчал, задумался, и казалось забыл про еду, о чем-то вспоминая.

–Моя хозяйка часто звала меня Моим Крокодильчиком, – печально сказал он, – но это было очень давно.

–Твоя хозяйка? – Максим оторвался от салата и снизу вверх посмотрел на Синего Крокодила, – у тебя была хозяйка?

–Ага, – печально покачал головой Синий Крокодил, – девочка, поменьше чем ты, было ей лет семь или восемь. Бывало прижмет меня к груди, бежит по парку и всем встречным знакомым говорит, показывая меня: «Вот мой крокодильчик, посмотрите какой красивый, он не как все, он синий, а не зеленый».

–Прижимая тебя к груди? – не понял Максим, меряя его взглядом, – ты что у великанов жил?

–Нет, – ни чуточки не смутился Синий Крокодил, – у обычных людей, хороших и добрых, – я ведь не всегда такой большой был, тогда я был маленький. Это тут я так вымахал.

–Расскажи им лучше все с начала, – Гробовщик уверенным жестом поставил бокал на стол.

–А что рассказывать? – пожал плечами Синий Крокодил, – я был сделан в конце восемнадцатого века, в подарок девочке Марии на ее шестое день рождения. Мастером… э-э-э, черт, имя вот из головы вылетело. Ну не важно. Меня сделали из шелка и набили разными тряпками. Этот мастер часто кукол делал и животных разных, вот в качестве эксперимента сделал меня. Мария была очень необычной девочкой, она попросила не куклу на день рождения, а крокодила. Ее отец часто путешествовал и привозил из поездок альбомы с зарисовками животных и людей. Она очень любила их рассматривать вместе с отцом. Ее мать учила ее музыке, языкам, рисованию и многому там еще чему. Но не это главное. Она очень меня любила. И поэтому, когда она заболела и почти умерла, то я попал сюда вместе с ней. Я помогал ей выбираться наверх, но мы не успели. Она умерла и попала в рай. А я остался здесь. Но повторяю, она меня очень любила, а здесь это очень важно, поэтому я так вырос, да и вообще… могу даже в реальный мир ненадолго путешествовать в виде призрака. Настоящая любовь здесь что-то вроде силы, примерно так. Живу теперь здесь вроде нормально, но вот хозяйку свою до сих пор забыть не могу, – печально закончил Синий Крокодил и замолчал.

Максим и Настя одновременно невольно посмотрели на Гробовщика, а тот неожиданно прыснул и расхохотался.

–Нет, я не игрушка, не статуя и не персонаж книги или картины, – он стал серьезным и медленно отпив вина из бокала продолжил, – я обычный человек. И здесь остался по своей воле. Родился в начале двадцатого века. Мои родители были очень бедные и меня в десять лет, когда я уже мог что-то делать, то есть работать, отдали в похоронную контору. Фактически продали, и достаточно дешево. Они меня не любили, а вот мою старшую сестру – очень даже. Вернее не ее, а деньги, которые она могла им дать, удачно выйдя замуж, потому что была очень красивой. Я оказался лишним и мешал им, – голос Гробовщика звучал совершенно спокойно, – хорошо, что мастер, к которому я попал оказался хорошим человеком. Он не бил меня, прилично кормил. Но заставлял много работать, считая, что из меня получится хороший подмастерье. Не подумайте, я не в обиде на него, с моими сверстниками в других мастерских или лавках обращались гораздо хуже. Но он все же был мне чужим человеком, у него были свои сыновья, намного взрослея чем я. Они меня тоже не трогали, иногда даже угощали пряником или леденцом. Но у меня не было друзей и тех кто бы любил меня. Поэтому, когда в четырнадцать лет я утонул, пойдя купаться на реку, то пройдя сам, без чьей либо помощи все Междумирье к выходу, я остановился и попросил Смерть оставить меня здесь. Мне здесь нравится, большая библиотека, единственно что я люблю по настоящему – это читать.

Гробовщик замолчал, и как ни в чем ни бывало допил вино. Потом подозвал официанта и попросил наполнить бокал снова.

–А твои родители? – потрясенная его рассказом робко спросила Настя.

–О, это самое смешное, – иронично усмехнулся Гробовщик, – моя красавица сестра, на которую они возлагали столько надежд, сбежала с франтом-офицером, который впрочем бросил ее, и она вскоре умерла от эпидемии холеры. А больше я их не хотел видеть.

Максим и Настя молчали, представляя каждый свое. Максима больше всего поразил рассказ Синего Крокодила, а Настя жалела Гробовщика.

–Ну хватит, что у вас такие кислые рожи, этак снова попадете куда-нибудь, – непринужденно засмеялся Гробовщик, – мы же сюда отдыхать пришли. Предлагаю тост —за этот круиз! – и он хитро улыбнулся, беря бокал.

–Ага, присоединяюсь! – радостно закричал Синий Крокодил и схватил рюмку с водкой. Максим и Настя подняли свои бокалы.

–За круиз! – с радостной улыбкой сказала Настя, – я так никогда не отдыхала.

–За круиз! Спасибо что к нам присоединились, – подхватил Максим. Едва они успели выпить свои бокалы, как раздался грохот, пол дернулся и посуда вместе с блюдами посыпалась на пол. Раздались недовольные крики и некоторые люди стали выбегать из зала. Но Синий Крокодил и Гробовщик нисколько не беспокоились, наоборот, вид у них был довольный и беззаботный.

–Что случилось? – озабочено спросил Максим. Он заметил, что некоторые пассажиры тоже совсем не волнуются.

–Ты же должен знать, что случилось с «Титаником»? – с иронией спросил его Гробовщик, – вот он тут в Междумирье кругами и ходит. Поплавает, потом потонет, потом снова плавает и снова тонет.

–Так что пора нам отсюда сматываться, если не хотим до скончания времен на нем путешествовать, – Синий Крокодил быстро поднялся, по голосу Максим определил, что на обоих уже сильно подействовал алкоголь, хотя выпили они вроде совсем немного.

–Это как? – не понял Максим, – почему до скончания времен?

–Все кто совершил полный круг на этом корабле, то есть поплавал и утонул, навсегда остаются его пассажирами, – холодно ответил Гробовщик.

–Что? – наконец, до Максима дошло, – так это что очередная ловушка? Ничего себе – отдых! – возмутился он.

–А ты как хотел? – Синий Крокодил встал и демонстративно, не торопясь, забрав корзинку с яблоками, повернулся к выходу, – ловушка конечно, но простенькая и считай безобидная. Вы бы сами, после такого удара выскочили бы из зала, а этого достаточно, чтобы в другом месте очутится. Но некоторые все же попадают. Нажрутся и потом даже бывают довольны, что здесь оказались. Вот только долго тут трудно удержатся. Корабельные правила. Драку устроил или с другими пассажирами поругался, и сразу в Преисподнюю. Без разговоров.

–То-то я смотрю, за тем дальним столиком у самой эстрады компания «новых русских» сидит. Все в малиновых пиджаках и с золотыми цепями, я сначала подумал, что это персонажи анекдотов, – рассуждал Максим, озираясь по сторонам, – а за тем столиком человек в римской одежде, как ее там, тогой вроде называют. Он тут откуда? Просто пришел на пароходе поплавать?

–Правильно, сюда же не только люди из настоящего, но и из прошлого приходят. Все хотят отдохнуть и поразвлечься, – согласился Гробовщик, – но если вовремя не уйдешь, не очень хорошо получится. Праздная жизнь она конечно, вроде сладкая, но быстро надоедает, а уйти некуда. Вот и гуляют, пьют, стараются соблюдать «корабельные правила». Но часто сами отсюда уходят, надоедает. «Вечный праздник» может достать не меньше, чем скучная обыденность. Ладно, нам пора, – он встал, поправил галстук.

–Ну что готовы? К кому первому? – обратился Гробовщик к Максиму и Насте.

–Давай к этому… Магу, – решил Максим, то что Гробовщик и Синий Крокодил навеселе, ему не нравилось, но напомнить, чтоб они протрезвели он не решился, – но только не в этой одежде, – он закрыл глаза и вернул себе прежний вид. Настя сделала то же самое.

–Хорошо, – развел руками Гробовщик, – к Магу, так к Магу. Мы вас до него проводим и сразу назад, а с ним вы уже сами должны справится. Но осторожнее, коварный он старикашка.

Они вышли из зала через другую дверь и очутились в коридоре, в который выходили двери кают. Гробовщик уверено открыл одну из дверей и все прошли в темное помещение.

–Э, где это мы? – изумленно воскликнул Гробовщик, поняв, что попал совсем не туда, куда хотел. Все остановились. В небольшой комнате было темно и после ярких огней ресторанного зала парохода, глаза медленно привыкали к полумраку. Освещалась она лишь парой маленьких свечек, тех, что обычно втыкают в торт на дне рождения. Спиной к ним, на низкой табуреточке, сидел мальчик и что-то рисовал на картине, прислоненной прямо к стене.

–Вы кто такие? – быстро обернулся он на звук захлопнувшейся двери. На его лице явственно читался испуг, если не ужас, а взгляд застыл на Синем Крокодиле.

–Да вот…, – неуверенно начал Максим, – выбираемся мы отсюда…, к Магу хотели попасть, а почему-то к тебе пришли.

–А меня боятся не надо, – обиженно добавил Синий Крокодил, – я добрый, хоть и большой, я вообще игрушкой был раньше. Не люблю, когда меня боятся. Обидно это.

–А вы не ко мне попали, а в Комнату Кривых Зеркал, – вдруг равнодушно ответил мальчик, страх у него мгновенно исчез, он повернулся к картине и продолжил наносить на нее рисунок. Глаза присутствующих уже привыкли к темноте и они смогли рассмотреть обстановку и самого художника. Мальчик возраста Максима или ненамного старше, сосредоточенно рисовал что-то на зеркале, принятый ими вначале за холст, причем довольно сильно изогнутом. Вокруг него были расставлены баночки и разбросаны тюбики с красками, а на картонке лежало много самых разных кисточек. На остальных зеркалах уже были нанесены рисунки, правда из-за темноты сложно разобрать что же такое на них нарисовано. Но странное дело, Максиму казалось, что каждое зеркало превращенное в картину имеет внутри объем, словно это голограмма. «Может это объясняется изогнутой поверхностью?», – подумал Максим и решил подождать, пока мальчик закончит, а сейчас ничего не говорить и не спрашивать.

–Слушай, ты куда нас затащил? – шепотом обратился Синий Крокодил к Гробовщику, – мы же у Мага должны были оказаться.

–Извини, оплошал, – тихо признал свою ошибку Гробовщик, – идиот я, совсем как-то из головы вылетело – мы к нему попытались все ломануться. Вот результат, ведь по правилам они одни в дверь должны войти.

–Так ты что, когда уходили, хмель из головы не вывел? – рассержено зашипел Синий Крокодил.

–Как и ты, протрезвел – только когда здесь очутился, – парировал Гробовщик.

–Мда, – заметила Настя, слушая их пререкания, – говорила мне мама: «алкоголь до добра не доводит».

–Да ладно, вроде выпили немного, – тихо ответил Гробовщик, но вину за собой он все-таки чувствовал.

–Ага, заказали на копейку, а выпили на рубль, – иронично заметила Настя, – хорошо, что Максим отказался, – последняя фраза адресовалась именно ему.

–Уф, – мальчик стер рукавом пот со лба, – последнее закончил, – и как ни в чем ни бывало стал собирать баночки и тюбики в небольшую матерчатую сумку. Кисти он вымыл в большой банке с водой. Затем тщательно вытер, и завернув в чистую тряпочку, бережно положил в сумку, застегнув ее на молнию. После чего повернулся к незваным гостям.

–Это Комната Кривых Зеркал, ловушка, – как-то сразу сбивчиво и немного заикаясь начал объяснять он, – отразитесь сразу в двух и каюк. А пройти ее и не отразится – невозможно. Но я нашел выход, я как вошел, на них картины стал рисовать, – он грустно улыбнулся, – так что теперь можете идти куда захотите.

–А ты сам-то кто? – удивленно спросил Максим.

–Сашкой меня зовут, я из Питера, – назвал он свои имя. И пододвинулся вплотную к тусклому огню догорающих свечей. Это был очень бледный с большими темными глазами и аккуратной стрижкой с пробором посередине подросток. А еще Максиму показалось что Сашка все время чего-то боится и стесняется. Он был по крайней мере на год старше Максима, но эта разница возрасте сейчас почему-то не чувствовалась.

–А здесь ты что делаешь? – задала вопрос Настя.

–Как что? – удивился Сашка, – пытаюсь выбраться, как и вы. Слушайте, давайте вместе. Вместе, я так думаю, больше шансов будет.

–Нет, не в этом случае, здесь ты парень ошибаешься, – сухо констатировал Гробовщик, – они, – он указал на Настю и Максима – связаны. И что самое главное, у него один из Камней Медальона. Теперь у них нет выбора, они должны или найти их все и сам медальон, или прямиком… ты сам должен знать куда.

–А может мне и не хочется возвращаться? – вдруг с вызовом ответил Сашка.

–Как это? – спросила Настя, – там же у тебя дом, родители, школа, друзья.

Сашкины кулаки непроизвольно сжались и тут его прорвало:

–Друзья говорите? Родители? Школа? Вот благодаря друзьям, если этих сволочей так можно назвать, я и оказался здесь! – он теперь почти кричал, – меня забили до полусмерти! Понятно вам?! Мои одноклассники это сделали. Родителям на все наплевать, кроме того, чтобы я был сыт и одет, теперь вот сидят, дежурят в больнице. Об учителях вообще молчу, за такую зарплату которую им платят, понятно, что они ничего сделать не могут.

–А за что тебя так избили? – спросил Максим.

–Просто так, за то что не такой как все, – с Сашкой началась истерика, – одноклассники! Как думаешь, когда они узнали, что я в коме и могу умереть, знаешь что они сделали? Стали прорабатывать варианты как отмазаться. И в случае если я в себя приду, и если умру. Родители сейчас дежурят в больнице, а они что раньше синяков у меня не видели? Или просто не хотели лишних проблем?

–Понятно, – жалостливо протянула Настя, – это и у нас бывает. Белых ворон не любят.

–Да ничего бы не понимаешь! – заорал Сашка, – я одиночка! Терпеть не люблю их тупые компании, где похабные разговоры, циничные взгляды и культ силы. Меня «попросили», это так, мягко сказано, нарисовать портрет одноклассницы голой, причем в порнографической позе. Я отказался, потом один «лидер» заказал свой портрет, естественно с приукрашиванием. Я нарисовал его таким как он выглядит. Это и есть мой талант, я рисую людей не просто так, я рисую их такими, какие они в душе. А это немногим нравился. Вот поэтому меня подкараулили после школы и избили. Вдесятером на одного. От смерти меня спасло одно, я хотел рисовать дальше. Вот так оказался здесь. В самом начале, как попал сюда – повстречал Художника. Мы долго говорили, он рассказал мне о Междумирье. Потом я посмотрел на всех кто меня окружал в той «нормальной» жизни, здесь это легко. Стало противно. И все же я так и не решил, что мне делать, вот иду, а куда сам не знаю для чего, избегаю ловушек, а смысла во всем этом не вижу. Сам не знаю, что лучше остаться здесь или вернутся.

После его последних слов все замолчали. Минуту или больше в тишине каждый опустив глаза, раздумывал что он может ответить на то что им рассказал мальчик.

И в этой тишине вдруг раздался звонкий голос Насти:

–Ты хочешь написать еще картины? Ты хочешь нарисовать людей, которые тебе нравятся? Ты хочешь…., а впрочем ты просто должен выбрать: сдаться и остаться в Междумирье, где ты будешь одним из гениев, или попытаться в реальном мире стать настоящим Художником. Тем чье имя еще долго не забудут, но для этого ты должен не только выбраться отсюда, там, – она сделала рукой жест вверх, – ты должен остаться собой. Только так твое имя встанет в один ряд с Микеланджело, Репиным, да Винчи и другими великими. Которые стали великими не за почтение перед властью, а за то что их картины будили чувства в душах людей. Портретист напишет портрет, не более, а Художник – отразит в нем душу.

–Это… тяжело, – с трудом выговорил мальчик, смотря не на Настю, а на только что написанную картину.

–А думаешь другим было легко? – спокойно ответила Настя.

Сашка немного помолчал, а затем повернулся к гостям, он словно уговаривал их:

–Слушайте… знаете, давайте я с вами пойду, а там видно будет. Я еще не решил, слишком долго был один. Не понимаю многого, – и после паузы выдавил из себя, – помогите мне.

–Ты с ними не можешь идти, не пустят тебя, – грустно ответил Синий Крокодил, сочувствуя Сашке, – мы, и то не можем пойти. А ты вроде как посторонний, сам по себе. Тебя не пропустят.

–Погоди, – остановил его Гробовщик, – до конца он с ними действительно не может пройти, но пару переходов думаю преодолеет. Правилами это впрямую не запрещено. Но вот потом…

–Что потом? – спросил Максим.

–Он должен будет пойти своей дорогой, – твердо ответил Гробовщик, – какой бы она ни была.

–Принято! – мгновенно согласился Сашка, – краски и кисти у меня с тобой, я тут их сделал. Никогда еще у меня не было таких хороших красок и кисточек. Если что-то понадобится для рисования – сделаю. Это без проблем. Так что давайте я с вами пока поду. Можно? А там сам решу, возвратится или остаться.

–Ладно, – пожал плечами Максим, – я не против, пусть у нас Художник будет.

–Я не Художник, – сделал ему замечание Сашка, – я только учусь и хочу им стать. Поэтому права называться Художником у меня еще нет. Мне так настоящий Художник сказал. И я с ним согласен. Рисовать умею, вот и все.

–Хорошо, – примирительно ответил Максим, – мы сейчас к этому как его.. магу собираемся. За вторым Камнем. Но опасно это, предупреждаю сразу.

–А мне к опасностям не привыкать, – усмехнулся Сашка, – здесь просто надо думать. А вот там, думай, не думай, все равно побьют. Впрочем я к этому уже привык, вроде как боль, от которой не избавишься.

–К боли нельзя привыкнуть, – осторожно сказала Настя.

–Верно, извини, соврал, – кивнул Сашка, – ну пошли чтоли.

Максим бросил прощальный взгляд на Синего Крокодила с Гробовщиком, которые так и стояли у входа.

–Чего нам там ждать? – спросил Максим.

–Мы ничем не можем тебе помочь, – отрицательно покачал головой Гробовщик, а Синий Крокодил наоборот закивал, соглашаясь с ним, – если вас просто надо было бы вывести, то мы бы помогли, а когда дело касается Камней и Медальона, то вы все сами должны сделать. Главное не бойтесь, и думайте. И еще, – Гробовщик указал на Сашку, – если будет совсем плохо, то ты можешь сбежать, вернуться в любую комнату, но ниже на один уровень. Это все.

Сашка так посмотрел на Гробовщика, что казалось он готов сейчас его ударить, но Гробовщик стоял неподвижно и Сашка презрительно отвернулся.

–Хорошо, спасибо за совет, – поблагодарил их Максим, потом вместе с Настей и Сашкой пересек комнату и решительно открыл неприметную дверь.

Они оказались в ярко освещенном просторном зале, но ни зал ни его хозяин не понравились Максиму с первого взгляда. Пол выложен крупной керамической черно-белой плиткой, явно новой и полированной, стены, наоборот, соложены из серого гранита как в средневековье. На них висели большие, то ли ковры, то ли гобелены, но все одинаково мрачных, темных тонов. Что там на них изображалось понять, не вглядываясь, было трудно. Но самое удивительное – освещался зал не люстрой или магическими огнями, а самыми обыкновенными люминесцентными лампами, как в школе. Правда потолок находился довольно высоко, его подпирали квадратные серые столбы, стоящие вдоль стен. Сам маг выглядел под стать обстановке. Старик с неприветливым, злобным взглядом, длинными нечесаными волосами и такой же неопрятной бородой. Одет он был тоже как-то несуразно. На плечах наброшено что-то вроде тяжелого плаща, богато расшитого разными знаками и блестящими драгоценными камнями в проволочных оправах. А вот на ногах, Максим сумел рассмотреть, когда маг решительно направился в их строну, поношенные кроссовки.

–Ага, – оскалился Маг, видимо считая эту гримасу улыбкой, – за камушком значит пожаловали. Чтож, милости прошу. Только вот камушек я вам не отдам. Я все знаю, – захихикал старик, в ответ на удивленные взгляды ребят, – много ко мне приходило вот таких как вы, тоже камушек просили. И где они теперь все? Нет их, а я здесь как видите по сей день.

Сашка осматриваясь, и особенно внимательно присматриваясь к гобеленам, ненароком запустил руку в свою сумку на плече, где лежали кисти и краски.

–Что мальчик, оружие-цо припас? – тем же насмешливо-издевательским тоном продолжал старик, – и сейчас хочешь незаметно вытащить? Давай, не стесняйся. Вы, – обратился он к Максиму и Насте, – присоединяйтесь, здесь можно любое оружие получить, которое вообразить сможете. Неужели старичка испугались? Я против вас, победите – камешек ваш.

Сашка недоуменно посмотрел на Мага, и вытащил пустую руку из сумки. Тон разговора ему не понравился и он начал сердится.

–Слышь Максим, а он нарывается, – чуть выйдя вперед обернулся он к Максиму и Насте, – вот сейчас представлю БФГ-2000 из Дума-3 и полетят клочки по закоулочкам.

–Погоди, – зашептала на ухо Максиму Настя, – этот сумасшедший Маг действительно на драку нарывается, да еще подсказывает, что можно любым оружием пользоваться. Что-то здесь не так.

–Верно, – так же шепотом согласился Максим, а вслух громко сказал, – Сашка, ты остынь, – а вы, – обратился он к Магу, – почему хотите драться?

–Не я, а вы! – визгливо крикнул старик, – получить Камень можно только если вы победите меня.

–А если победите вы? – стараясь быть спокойной спросила Настя.

–Тогда можете выбирать, – снова противно захихикал старик, – или ко мне на гобелены, в качестве персонажей отправитесь, или в Преисподнюю. Я как видите добрый, разрешаю выбрать.

–Ага, – мрачно кивнул Сашка, – ну прямо-таки добрый Волшебник из сказки.

–Саш, подойди, – тихо подозвал его Максим, когда Сашка подошел, они с Настей наклонились, и он зашептал, – Саш, здесь все не так просто, как кажется. Это ловушка – ежу понятно. Он хочет чтобы мы первые напали и сам же провоцирует нас. Значит, если мы пойдем у него на поводу, то проиграем.

–Послушай лучше меня, – перебил его Сашка, – тут знаешь как много от воображения зависит, о-го-го. «Матрицу» первую смотрел? Здесь я думаю точно так же, а воображение у меня прекрасное. Я сейчас вам такого оружия наделаю, что думаю даже стрелять не придется, этот Маг сам нам Камень отдаст, когда увидит, какие пушки на него направлены.

–Ты что, не понял? – Настя аж дернула его за рукав, – он же этого и добивается. А он наш враг, значит – всего твоего оружия нисколько не боится, наоборот, если мы его применим, то проиграем, я уверена.

Сашка задумался, но быстро согласился, мальчиком он был неглупым:

–А знаешь, вроде верно. У нас в школе так часто пацаны провоцируют, ну типа на «слабо». Вот дураки и попадаются.

–Стоп, – вдруг напрягся Максим, – как тот Камень называется? Кажется Камень Мудрости и Справедливости. Вот оно. Мудрец не станет лезть в драку. По справедливости, без серьезного повода тоже нельзя драться. Поняли? Нам нельзя здесь воевать с этим Магом.

–А как же тогда заставить отдать его Камень? – задал резонный вопрос Сашка.

–Этого я пока не знаю. Но смотри, он сам не нападает первым, значит боятся от него удара не надо. Наверно, я это только предполагаю, здесь, кто первым бросается в драку, тот сразу получает тем чем атаковал, и соответственно проигрывает. Как это…, а вот «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет», Библия, процитированная Александром Невским, а тот был великий полководец и наверняка умный человек.

–Ну и что будем делать? – прямо спросил Сашка, – может самого Мага спровоцировать на нас напасть?

–Это вряд ли получится, – быстро ответила Настя, – он слишком опытный, чтобы поддаваться на такие уловки.

Максим высказал свое мнение:

–Для начала скажем что мы не собираемся драться с ним. А потом, как говорится, по обстановке, – процитировал он фразу из фильма.

–Эй, Маг, – без всякого почтения выкрикнул Сашка, – не будем мы на тебя нападать и вообще драться.

–Мы тебя и пальцем не тронем, – присоединился к нему Максим, все же надеясь спровоцировать старика на атаку.

Ответа, который последовал дальше, они не ожидали.

–Ну и славненько, – хлопнул в ладоши старичок, – я на вас тоже нападать не буду, но и Камень не отдам. Посидим здесь, поговорим, если хотите конечно, а когда время у вас выйдет, извиняйте, ничего не могу поделать. Заставить же вы меня не можете.

Ребята сразу приуныли. В словах Мага была правда. Они не попались в ловушку, но создалась патовая ситуация, они ничего не могли сделать Магу, а он им. Но время, время работало против них.

–Ты хоть бы сказал, где свой Камень прячешь? – с отчаянья спросил Максим, не надеясь на ответ.

–А я и не скрываю этого, – оскалился старик, – он на мне, – и повернулся к ним спиной, демонстрируя все великолепие плаща, – всего пятьдесят четыре сапфира пришиты к моей одежде, можете подойти о оторвать один, я протестовать не буду, – и вдруг его голос грозно загремел под сводами зала, – но только один! Второго шанса у вас не будет! – его тон снова стал приторно сладким, – по размеру камни эти почти все одинаковые, так что шанс пятьдесят четыре к одному. И узнать его по каким-то признакам невозможно. Это покруче рулетки будет, там шанс схватить самый большой куш, один к тридцати шести.

–А ты сам-то знаешь, какой этот камень? – глядя исподлобья спросил Сашка, – или небось забыл?

–Конечно знаю, – рассмеялся старик, – я не дурак мальчик. Но и взглядом не покажу вам верный камень. А заставить меня вы не можете, – театрально развел он руками.

Сашка, Максим и Настя снова отошли назад и стали совещаться.

–Блин, – выругался Максим, – ничего в голову не приходит. Если все камни одинаковые, то вытягивать наугад бесполезно. Заставить силой мы его не можем. Так что остается? Просто ждать тоже нельзя. Он здесь хоть сто лет простоит и ему фиг что сделается, – Максима буквально трясло от бессилия.

–Подожди, – сказала Настя, положив ему на горячий лоб свою, как показалось Максиму холодную ладонь, – подумай, как можно заставить его отдать нам Камень? Чего он может боятся?

–Ну чего могут боятся маги? – почти повторил ее вопрос Сашка, – тех же магов, только сильнее.

–Но мы же не маги, – возразил Максим, – да и хоть бы стали ими, опять – агрессия, от которой он защищен.

–Ну, они не говорят никому свои настоящие имена, боятся чтоб их сфотографировали, – начал просто так перечислять известные байки и слухи Сашка, чтоб что-то ответить.

–А может просто попросить его отдать камень? Он ведь наверно как и Джокер, Хранитель, – предложила Настя.

–Попытка не пытка, – пожал плечами Максим, но в успехе этой затеи сомневался.

–Извините, уважаемый Маг, – вежливо начала свою речь Настя, – а почему вы просто не можете нам отдать этот Камень? Ведь вы с него ничего не имеете.

–Как это ничего? – возмутился старик, – а гордость? Быть Хранителем – это почетно, разве вам это не рассказали. Но даже если бы я проникся к вам симпатией, настолько, что позволил бы себе отдать вам Камень, то правила Междумирья это бы мне не дали сделать. Правила – по вашему законы. А законы здесь нарушать никому нельзя. Так что получить вам Камень не удастся.

–А если мы бы представили у себя магические способности? – предположил Максим, – и вызвали вас на магический поединок?

–Бесполезно, – всплеснул руками старик, – хочешь этого? Только пожелай и пожалуйста, но только в этом зале. Можешь здесь стать великим чародеем. Но ты не знаешь моего имени, а без этого наш поединок – все равно что на обычном оружии. Агрессор – проигрывает.

Максим опустил голову. Потом, немного подумав, прошептал Насте:

–Развяжись со мной.

–Нет, – тихо, но твердо ответила она.

–Это глупо, – прошептал Максим, – я сам ввязался в это дело и тебя притащил сюда. Уйди, или мне просто будет очень больно, если ты не спасешься. А если призраки тебя выведут, я буду счастлив, обещаю тебе.

По настиной щеке медленно пошла вниз слеза.

–Если бы ты не пришел тогда, меня уже бы не было, – еле слышно сказала она.

–Я пришел из-за тебя и только из-за этого, чтобы не допустить, чтобы ты умерла, – Максим тоже готов был заплакать. Он хотел сказать о том, что он сделал, чтобы переместится в Междумирье, но громкий голос Сашки заставил его замолчать. В зале, между тем, пока они с Настей прощались происходило следующее. Сашка, вытащив из сумки одну из кистей, отмерив на ней пальцами пару сантиметров, закрыл один глаз как будто целился навел ее на Мага.

–Что это ты делаешь? – без всякого беспокойства спросил старик.

–Масштаб выверяю, – спокойно ответил Сашка, и спрятал кисть в сумку, – потом достал оттуда чистый лист бумаги, карандаш и стал что-то быстро рисовать.

–А это что? – уже с беспокойством спросил Маг.

–Да так, наброски, – равнодушно сообщил Сашка, – чтобы достовернее получилось. Пропорции, детали одежды и так далее.

–Что? – стараясь чтобы слова звучали как обычно спокойно, произнес старик, – портрет мой задумал нарисовать? Так это надо художником быть.

–Так я и есть художник, – усмехнулся Сашка.

–И что ты собираешься с моим портретом делать? – попытался изобразить удивление Маг, и предположил, – мне подаришь? Решил меня задобрить?

–Нет, – Сашка продолжал делать наброски, не смотря на старика, – есть тут комнатка одна интересная. Ее я прошел уже, да вот думаю придется вернуться. Комната Кривых Зеркал. Слышал о такой? – на лице у Мага проступил ужас, – я на всех этих зеркалах картины написал. Поэтому и прошел. Но, знаешь, со стекла краска очень легко счищается. Очищу пару зеркал, поставлю как надо, а перед ними твой портрет выставлю. Ты наверно знаешь, что будет, если пару зеркал поставить друг напротив друга, – и видя испуганные глаза Мага продолжил, – правильно – бесконечность, сгинуть в ней пара пустяков. Попадешь между ними и все. Вроде ты есть, а вообще-то тебя уже нет. Но это прямые зеркала. А вот если пару кривых зеркал так поставить, гораздо интересней получится. Та же бесконечность, только искривленная. Попал ты в нее, тебя или на куски разорвет или так перекатает, ну да не мне тебе объяснять, ты наверняка сам все хорошо знаешь.

–Ты не можешь покинуть этот зал, – хрипло сказал Маг.

–Отчего же, – снова усмехнулся Сашка, – это они не могут, – он кивнул на Максима и Настю, – а я – свободно. Ты не беспокойся, я хорошо рисовать умею, скопирую тебя с фотографической точностью.

–Постой! – закричал Маг, и сразу подался вперед, – что тебе надо?