Текст книги "Булавки и бабочки"

Автор книги: Денис Белохвостов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

–Ну вот и все, – наконец задумчиво сказал Гробовщик, – осталось получить Медальон.

Синий Крокодил и Китайский Император промолчали.

–Значит придется сражаться со Смертью? – уточнил Максим, он нисколько не боялся.

–Со Смертью бесполезно сражаться, Ваше Величество, – поклонился Китайский Император, – она либо отдаст вам Медальон, либо уничтожит. Но скорее всего отдаст.

–Извини, – коротко сказал Гробовщик и отвернулся. Максим, и Настя не понимали что происходит, до этого все было более-менее ясно. Есть ловушка, надо ее разгадать и пройти. А здесь все словно сговорились о чем-то плохом, и чувствуют себя виноватыми. Таким тоном обычно говорит врач со смертельно больным человеком, которому нельзя сказать правду.

–Идите, все будет хорошо, – Синий Крокодил попытался улыбнутся, но улыбка вышла грустной и вымученной.

–Да что здесь происходит? – не выдержала Настя, – я же чувствую что что-то не так, объясните вы толком.

–Там, все там, – махнул лапой в сторону дверей Синий Крокодил, казалось он сейчас расплачется.

–Тогда пошли, – твердо сказал Максим и взяв Настю за руку шагнул к дверям. Она в ответ сильно сжала его руку.

Стучаться или толкать массивные двери не пришлось, они сами гостеприимно распахнулись перед ними, но как только Максим и Настя зашли внутрь – захлопнулись. Без скрипа или удара. Просто закрылись, словно дали понять, что назад пути нет. Максим нервно улыбнулся, они вошли в обычный тронный зал, который так часто показывают в исторических фильмах и сериалах. Высокий потолок, трон в конце зала. Сам зал небольшой, всего-то десять метров шириной и чуть больше в длину. Четыре колонны по углам. Видны маленькие боковые двери в стене у входа. Посреди зала – прямоугольный темно-коричневый стол блестит полировкой. С двух сторон стоят стулья с высокими спинками, один отодвинут и на нем сидит Смерть. Даже сидя она выглядит высокой. Черный балахон с капюшоном, коса опирается на плечо, так, что лезвие смотрит за спину.

–Проходите, что встали, – раздался властный и чуть насмешливый голос. Максим сглотнул и не спеша, но все так же сжимая руку Насти подошел к столу, отодвинул стул, второй стул отодвинула Настя, и они сели напротив Смерти. Максим внимательно вглядывался в нее. Колышущийся мрак под балахоном скрывал все кроме лица. Это был не череп, просто очень худое лицо, а во впалых глазах застыл мрак, но взгляд оставался холодным и колючим.

–Камни на стол! – потребовала Смерть, чуть хлопнув кистью по полированному дереву. Длинные тонкие пальцы, очень худые кисти, но в них чувствовалась огромная сила. Максим молча выпустил вспотевшую Настину ладонь и полез в карман, потом равнодушно высыпал на стол Камни. Прямо перед белыми пальцами. Смерть слегка нагнулась, рассматривая камни, а потом откинулась обратно на спинку стула.

–Молодец, все собрал, и без обмана, – похвалила она его, – а то был у меня случай, бывший ювелир решил не ходить за этими камнями, а фальшивые камешки изготовил, благо, умение позволяло. Но я-то ведь настоящие Камни отличу даже не видя их. По человеку, который их принес сразу могу сказать, настоящие они у него или подделка. Это легко, стоит лишь присмотреться к человеку, настоящий он или подделка. Да, не только среди камней подделки попадаются, – ответила она на недоуменный взгляд Максима, – среди людей их намного больше.

Смерть замолчала.

–К ним еще Медальон должен прилагаться, – осторожно начал Максим, – и он у вас.

–У меня, у меня, – быстро закивала Смерть, и достав откуда-то из-под балахона золотой медальон на цепочке, положила его рядом с камнями, – всего-то делов, камни вставить да на шею надеть, – добавила она и засмеялась. От этого хриплого и немного зловещего смеха Максима передернуло. Руки неприятно похолодели.

–И что мне надо сделать чтоб получить его? – напрямую спросил Максим.

–Много не надо, – серьезно ответила Смерть, – думаешь загадки придется разгадывать, хитрости там разные искать или драться со мной? Нет, все проще, да и я ведь не как остальные здешние обитатели, меня не победить. Я тебе отдам Медальон, а ты пообещаешь мне косу иногда точить. Станешь Точильщиком, по совместительству.

–Но тогда мне придется остаться здесь, – резко ответил Максим, вспомнив их уговор, – э-не, не годится.

–Ты и так здесь останешься, выбора у тебя нет. Или Правителем здесь, или в Преисподнюю, вместе с ней, естественно, вы же связаны, – Смерть показала худым пальцем на Настю.

–Погоди, – Максим совершенно был сбит с толку, и сам не заметил как перешел со Смертью на «ты», – мне сказали, что если я соберу все Камни и вставлю их в Медальон, то смогу отправить отсюда Настю в наш мир и она выйдет там из комы.

–Все верно, – согласилась Смерть, – тот кто соберет все Камни, вставит их в Медальон и наденет его, станет Правителем Междумирья. И под его власть попадают все существа, находящиеся в Междумирье. Но сам Правитель не может покинуть тех, кем правит. Его жизнь принадлежит Междумирью, думаешь зря эти камни имеют такие названия? На самом деле это те качества, которым должен обладать тот кто получит здесь власть. Это своеобразные экзамены.

До Максима постепенно начала доходить суть ситуации в которую он попал. Он никогда больше не увидит родителей, Настю, никогда не пойдет в школу, не выйдет играть во двор. Ему дали целый мир, но отобрали жизнь.

–Так они тебе ничего не сказали? – расхохоталась Смерть, сделав жест рукой в сторону дверей, но сразу же серьезно добавила, – впрочем их можно понять, скажи они вам всю правду с самого начала, вы бы могли не дойти.

–Я согласен стать Правителем и Точильщиком, – отстранено произнес Максим, пододвинул к себе Медальон и Камни, затем принялся медленно их вставлять в оправы. Камни имели разную форму соответствующую углублениям на Медальоне, поэтому перепутать они их не мог. Настя молча, с отрешенным видом наблюдала за ним, широко открыв глаза, казалось она ничего не понимает или не хочет понимать что здесь сейчас происходит. Когда последний камень был вставлен, Максим надел Медальон на шею. В тот же миг где-то наверху протяжно загудел колокол.

–В Междумирье снова есть Правитель! – торжественно объявила Смерть и встала из-за стола, – мне пора, еще увидимся, Точильщик.

Максим в ответ лишь слабо кивнул. А Смерть пошла к выходу, на ходу растворяясь в воздухе. Двери внезапно открылись и в зал вбежали призраки каждый старался сказать что-то Максиму:

–Ты пойми… Это нормально… Сейчас как Правитель ты…, – ему казалось что слова сливаются в какой-то противный настырный гул. О поднял руку и крикнул:

–Все вон! – крик получился властным и уверенным. В зале мгновенно воцарилась тишина, а потом все трое призраков чуть ли не бегом бросились из зала наружу.

–Ну вот и все, – грустно сказал Максим, он помолчал, и лишь через несколько секунд продолжил, – это не так страшно как кажется. Я вот например ощущаю сейчас в себе силу, о которой раньше и вообразить не мог. Могу тебя отправить обратно, могу любому в Междумирье приказы отдавать. Ну чем не принц маленького сказочного королевства? – он нервно засмеялся, чтобы не заплакать. Ему на руку легла теплая рука Насти:

–А ты ведь умер из-за меня, – словно размышляя проговорила она, – только так ты мог попасть сюда. Придти за мной. Я это поняла, когда первый раз у призраков в гостях была, еще перед Джокером. Ты врать не умеешь.

–Я не умер, – возразил Максим, – а как и ты всего лишь впал в кому. Но действительно, я сделал это сам, двоюродный брат мне помог, он врач. И еще я приезжал перед этим к тебе в больницу, – решил сказать он все сразу, понимая, что другого случая не будет, – я влюбился в тебя прошлой весной, когда ты пришла к нам в класс.

–А я тебя полюбила, вернее сначала обратила внимание, а потом полюбила, когда ты стал видеть призраков. Я хотела тебе помочь, но как это сделать придумать не смогла.

Они сидели так, разговаривая, полуобернувшись друг к другу, разделенные подлокотниками стульев. Вроде бы близко, но словно эти подлокотники стали непреодолимой преградой между ними. Настя понимала, что Максим не оставит здесь ее, и даже против ее воли отправит домой, и Максим это знал.

–Ладно, хватит прощаться, ты же все равно ничего после не будешь помнить, – подвел итог их разговору Максим, на глазах у него появились слезы. Настя потянулась к нему, чтобы обнять и поцеловать в первый и последний раз, но по настоящему, однако Максим отстранился.

–Не надо, – хрипло произнес он, – не надо меня целовать, мне потом это будет больно вспоминать. Вот, лучше, – в руках у него появилась красивая бабушкина брошка, в виде бабочки, сидящей на булавке, – ты не сможешь это конечно отсюда взять, но я хочу ее тебе подарить. Я часто раньше, когда был маленьким любовался ею, она старинная. Бабочка, сидящая на булавке, но не пришпиленная ею, а именно сидящая на ней. Я так понял смысл: бабочка – это жизнь, короткая, которая все равно кончится, но прекрасная, а стальная булавка – это смерть. Острая, безжалостная и вечная. Но бабочка все равно сидит на этой булавке, и все любуются и любят именно ее, а не булавку. Вот эту бабочку я и хочу подарить тебе, – он аккуратно приколол свой подарок к ее жакету.

–Ты мне будешь сниться, я это знаю, чувствую, поэтому не прощаюсь и поэтому я тебя не забуду, – Настя плакала уже не таясь.

–Вряд ли я буду здесь спать. Прощай, – Максим отстранился от нее и повелительно произнес, – возвращайся домой!

В тот же миг Настя стала полупрозрачной как привидение и начала ускоряясь, подниматься к потолку.

–Максим…, – растаял в где-то в вышине ее голос. Правитель Междумирья сложил руки на столе и уткнулся в них лицом, его плечи тряслись от рыданий. Сейчас это был просто несчастный мальчик. Он не заметил как в зал, стараясь ступать как можно тише, вошли призраки и встали позади него, ожидая, когда Максим успокоится.

Настя приходила в себя медленно. Сначала сознание возвращалось к ней на короткое время, потом с каждым разом все дольше и дольше. В этих промежутках она чувствовала себя слабой, и с удовольствием впадала обратно в сладкое забытье, тем более что ей снились странные прекрасные сны. То она сидит за столом и пьет чай с одноклассником Максимом в которого она была тайно влюблена. С ними за столом сидят еще трое, двое людей и одно чудовище, но Настя его совсем не боится, она откуда-то знает, что он добрый. Они весело о чем-то болтают и смеются. Или другой сон – они стоят с Максимом и наблюдают закат с террасы большого Замка. Просто стоят рядом, взявшись за руки и смотрят на огромное заходящее солнце. Но иногда в снах присутствовала непонятная тоска, словно она что-то потеряла, забыла что-то очень важное, и не может это вспомнить и найти.

Но врачи из реанимации знали свое дело и скоро Настя уже нормально спала, могла сама есть и ее перевели в обычную палату для выздоравливающих. Там ее навестили радостные родители. Звонили по мобильнику подружки и эти странные сны стали сниться все реже и реже. Но Настя каждый раз ложась спать надеялась увидеть именно эти сны. А через полмесяца ее выписали домой.

Максим давно уже перестал плакать, просто сидел закрыв глаза и положив голову на скрещенные руки. Видеть никого не хотелось, разговаривать – тем более. Но долго так продолжатся не могло, Максим выпрямился и глядя на стену сухо сказал:

–Так вот для чего я вам понадобился. Правитель вам был нужен, и чтобы так сказать свой? – в его голосе прозвучал сарказм.

–Нет, – ответил Синий Крокодил, голос его звучал виновато, но спокойно, – когда ты попал к нам, мы действительно хотели помочь тебе выбраться отсюда. Честно. Но вот когда ты…

–Сыграл с Джокером, – продолжил Максим, – обратной дороги уже не было. Чтож, – он подал плечами, – винить некого.

–Не совсем, – вмешался Гробовщик, – мы иногда можем, ну не предсказывать, а что ли предвидеть будущие события. Ты был влюблен в девочку, и случайно я проследил за ней как бы вперед и увидел автокатастрофу, и что она попадет к нам. Но ты сам пошел за ней, если бы ты этого не сделал – не сидел бы сейчас на этом стуле, а Настя не вернулась бы домой.

–А кто тебе сказал, что я о чем-то жалею? – со злостью в голосе ответил Максим, – я теперь Правитель, так что могу приказывать всем и тебе в том числе.

–Ты не злись, – стал сразу его успокаивать Синий Крокодил, – ты вон на трон сядь, регалии недостающие прими. Здесь дел ужас как много накопилось, но ничего, мы поможем.

–Какие еще регалии? – казалось Максима уже ничем нельзя удивить, но он все же удивился.

–Ну как…? Камзол, меч, униформа короче, а медальон у тебя уже есть, – пояснил Синий Крокодил. Максим вдруг начал хохотать, смех был нервным, но он все никак не мог остановиться.

–Униформа…ха-ха-ха… ну как у служащего или бизнесмена, – отсмеявшись он вновь помрачнел, но встал и пройдя сел на трон. «Жесткий, деревянный, пусть и обит роскошной материей, но мягкости от этого не прибавилось», – подумал про себя Максим, стараясь усесться поудобнее. Одежда его стала преображаться. Яркий камзол в стиле средневековья, и на поясе пристегнут кинжал. Максим осмотрел новою одежду, неопределенно хмыкнул, и достав узкий изящный кинжал из ножен повертел его в руках.

–Ты вроде про меч говорил, – заметил он, обращаясь к Синему Крокодилу.

–Так зачем тебе с этой тяжестью таскаться, пусть в виде кинжала побудет, – привел свой довод Синий Крокодил, – ты ведь все равно мечом владеть не умеешь. Это ведь так – атрибут власти. А какой вид, меч или кинжал, значения не имеет.

–Верно, – согласился с ним Максим, – и что дальше?

–Позволю заметить, Ваше Величество, – с поклоном произнес Китайский Император, – что у вас, как у правителя есть определенные привилегии. К тому же вы обладаете Часами Истинного Времени.

–Ну и зачем они сейчас мне? – не понял Максим.

–Правитель Междумирья может появляться на земле, столько раз, сколько ему заблагорассудится, – опять поклонился Китайский Император, – но правилами наложены определенные ограничения…

–Призраком быть не хочу! – отрезал Максим.

–Вы не поняли меня, – мягко возразил Китайский Император, – Правитель может появляться на земле в своем истинном, материальном облике, то есть я хотел сказать теле. И только по делам, но есть одна хитрость – по каким делам, определяет сам Правитель. Так же его исчезновения или отсутствия на земле не должны замечать посторонние. А используя Часы, управляющие временем, можно составить такой график, что здесь, во время вашего отсутствия оно может сильно замедлятся.

–Погоди, ведь верно! По правилам Правитель может находиться вне Междумирья не больше десятой части дня за одни сутки. Поэтому прошлые Правители предпочитали оставаться здесь насовсем, так удобнее, дела в основном здесь, а не там. С помощью Часов, он может замедлять время в Междумирье, когда он на земле. И наоборот, ускорять, когда он здесь, – воскликнул Гробовщик, – правда, – он опасливо взглянул на Максима, – жить придется, что называется на два мира, то есть в два раза больше.

–Ага, год у тебя будет выходить за два, – закивал Синий Крокодил, – сутки здесь, сутки там.

–Значит я смогу вернуться? – робко спросил Максим.

–Периодически, – подтвердил Гробовщик, – но придется возвращаться обратно сюда.

–А если я не захочу? – спросил Максим, в нем начала появляться уверенность.

–Перетянет и все дела. Очутишься здесь, хочешь ты этого или нет. А вот обратно – это уже с трудом, несмотря на то что ты теперь Правитель, правилам Междумирья должен подчиняться, – наставительно сказал Синий Крокодил.

–Понятно, мда, подписался я на работенку, – улыбнулся Максим, и тут же спросил, – а что надо, чтоб перемещаться?

–Сначала останови время здесь, положи часы горизонтально, – стал инструктировать его Синий Крокодил, – а потом просто пожелай вернуться обратно, как ты делал с одеждой, представь просто что возвращаешься назад.

–А тут что будет? – не удержал Максим своего любопытства, несмотря на то что очень сильно хотел вернуться, и сделать это не откладывая, прямо сейчас.

–Здесь все не остановиться полностью, но замедлится настолько, что пока там у тебя пройдут сутки, здесь – не больше пары секунд, – объяснил Гробовщик.

–Так я отправляюсь? – немного неуверенно спросил Максим, вынимая из кармана камзола футляр с песочными часами.

–Только учти, не больше суток, – предупредил его Синий Крокодил, – здесь часы отсчитывающие время Междумирья находятся на главной башне замка. Они кстати, нормально пошли как только ты Правителем стал. А у себя сам следи за временем. А то исчезнешь на людях… Зачем тебе лишние расспросы? И еще одно запомни, о тайне Междумирья особенно не болтай.

–А если расскажу? – сварливо спросил Максим, все же немного обижало, что его вот так не спрашивая, сделали Правителем.

–На землю могут не пустить, – ответил Гробовщик.

–Кто? – не понял Максим, доставая из чехла часы.

–Правила, – коротко пояснил Гробовщик.

–Ты особо не задерживайся, – напутствовал Максима Синий Крокодил, – здесь дел полно.

–А я справлюсь? – всерьез засомневался Максим.

–Справишься, – махнул рукой Гробовщик, – до тебя и не такие дураки справлялись, а ты парень умный. Да и мы поможем.

–Вы справитесь, Ваше Величество, – подтвердил Китайский Император, – по моему скромному мнению у нас в ближайшее время будет хороший Правитель.

–Эй, погодите, а долго мне здесь править? – немного испугался Максим.

–Одну человеческую жизнь, Ваше Величество, – улыбнулся уголками губ Китайский Император, – впрочем в вашем случае у вас есть шанс прожить две жизни, вместо одной. Вы будете расти, взрослеть, и стареть как обычный человек. А потом уйдете туда, куда вас определят ваши дела. Правитель, в отличие от обычных людей не может вечно пребывать в Междумирье. Но я думаю, это и к лучшему.

–Ну я пошел, – попрощался Максим и встал, горизонтально перевернув и положив часы на трон. Все в зале замерли словно статуи. Потом он закрыл глаза, прошептал: «Я хочу домой», и представил что улетает куда-то вверх.

Впрочем он никуда не улетел, просто очутился на больничной кровати, укрытый простыней, с капельницей в вене и трубкой дыхания в носу. Первое, что Максим почувствовал – слабость и легкая тошнота, а еще очень хотелось пить. Он осторожно приподнялся на локтях и осмотрел себя. На теле пара присосок-датчиков, еще один датчик крепился на пальце. Из руки торчит здоровая иголка, закрепленная пластырем, и к ней подсоединена капельница. От этого зрелища Максима передернуло, он не выносил вида металла, торчащего из живой плоти. «Интересно, а сколько я уже в коме здесь прохлаждаюсь? И как там Настя?» – была первая его мысль после «пробуждения» в этом мире. Максим осмотрел палату в которой лежал. Кроме него в ней находились шесть человек. Все как и он с капельницами, датчиками и трубочками для дыхания. Но все без сознания. Лежат, словно спят. «Ну ладно, времени у меня не так много как кажется, за сутки надо разузнать как там Настя», – решил Максим. Он конечно чувствовал себя слабым, но не до такой степени чтобы не вытащить из вены ненавистную иголку, согнув руку чтоб не пошла кровь, отсоединить датчики, встать и направится к раковине. Но как только Максим припал ртом к холодной струе, жадно глотая воду в палату ворвалась медсестра и врач. Оказалось, что когда Максим отсоединил датчики, приборы показали, что жизнедеятельности у пациента нет, то есть короче он умер, и послали тревожный сигнал на пульт дежурного врача. Увидев жадно пьющего воду Максима, врач остолбенела, а медсестра учитывая отсутствие опыта работы с больными в коме, сказала:

–Мальчик, а ну давай обратно в кровать! Тебе нельзя вставать. Это же реанимация!

–Я пить хочу, – дерзко ответил Максим, и закрыл кран, только когда напился. Он стоял перед ними накинув простыню, и завернув ее наподобие римской тоги. Обуви не было, поэтому пришлось стоять на холодном линолеуме.

–Теперь бы поесть чего, – заявил он врачу и медсестре, которые готовы были уже силой уложить его на больничную койку.

–Ложись немедленно! – врач взяла себя в руки и попыталась подтолкнуть Максима к его больничной кровати, но он стал сопротивляться:

–Нет, сначала поесть хочу! И где мой брат? – после Междумирья он ничего не боялся, тем более каких-то врачей.

–Хорошо, поесть мы тебе принесем. Не знаю что там у нас есть полегче, но только ложись обратно в постель, – верещала врач, видимо такие строптивые пациенты ей раньше не попадались. А медсестра подталкивала упиравшегося Максима к его кровати. Максиму повезло, день только начинался, было утро и врач решила снять с себя всякую ответственность, позвонив профессору, заведующего реанимационным отделением. Максим тем временем за столом дежурного врача уминал пшенную кашу и бутерброд с маслом, запивая их чаем. Позавтракав он заявил, что теперь может отправится обратно в палату, но с одним условием – его брату должны сказать, что он очнулся. Дежурная врач заверила его что все сделает, и Максим придя в палату лег в свою кровать. Он решил, что успеет еще вздремнуть, слабость не прошла окончательно, но в реанимацию буквально ворвались несколько врачей, среди которых был его двоюродный брат, возглавляемые профессором, строгим человеком похожим больше не чиновника чем на врача.

–Так мальчик, и как ты себя чувствуешь? Ты вроде ведь в коме был? Знаешь что это такое? – без обиняков начал задавать вопросы профессор.

–Не знаю, – соврал Максим, – я к двоюродному брату пришел, да вот же он, – показал он на Сергея, – а потом меня покачнуло, слабость навалилась и стало темно. Это все что помню. А очнулся – здесь, под простыней. Пить жутко хотелось, вот я к крану и пошел, извините конечно, пришлось эти штуки вырвать, а то они мешали. Потом есть захотелось, – начал сбивчиво объяснять он.

–М-да, интересный случай, – прокомментировал профессор его слова, – после такой глубокой комы, как у тебя обычно сразу полная ремиссия не наступает, то есть я хотел сказать – не приходят в себя полностью. А здесь полное восстановление всех функций. Просто парадокс какой-то.

–А может Владимир Николаевич, и не было никакой глубокой комы, – осторожно подал голос Сергей, – длительная потеря сознания или летаргический сон.

–Приборы, Сергей Владимирович, не врут, – наставительно произнес профессор, – поднимите из истории болезни энцефалограмму мозга. Налицо глубокая кома. Причем без всяких видимых причин. И вот теперь здрасте – словно и не было ничего, – одна из молоденьких врачей побежала куда-то из палаты.

–А сколько я без сознания пробыл? – вспомнил свой вопрос Максим.

–Ты к нам поступил чуть меньше двух недель назад, – ответила врач из реанимации, – вернее двенадцать дней.

«Ого, – подумал Максим, – а в Междумирье мне показалось что прошло дня два, может три, не больше. Вот для чего еще нужны были Часы Истинного времени, меня ведь предупреждали, что там есть места, в которых время течет иначе, чем здесь. А я дурак, не догадался проверить».

–Что ты сейчас чувствуешь? – оторвал его от размышлений профессор, тон Максиму не понравился, казалось его допрашивают.

–Спать хочу, устал я, – пробормотал он.

–Голова не болит? Что-нибудь вообще болит? – спросил один из врачей.

–Ничего, просто спать хочется, – ответил Максим, очень желая чтобы его побыстрей оставили в покое. Но от него не отстали. Принесли историю болезни, которую, быстро пролистав, профессор тыкая пальцем в распечатку сигналов работы мозга повторял:

–А это что?! Не я ведь придумал.

–Ну приборы тоже могут ошибаться, – Сергей осторожно спорил с профессором, изредка поглядывая на Максима, – или оператор…

–Вот только на меня не надо валить, я все правильно делала, не первый год работаю, – возмутилась пожилая тетка.

–Я спать хочу, – с расстановкой произнес Максим, глаза у него действительно начали сами собой закрываться.

–Хорошо, коллеги, пойдемте в ординаторскую и все обсудим, – предложил профессор и все, вслед за ним, вышли из палаты, наконец оставив Максима одного. Максим провел рукой по груди, медальон Правителя был невидим и почти невесомым, но он все равно почувствовал его. «Так, сейчас немного подремлю, а потом когда пройдет эта слабость, надо узнать что с Настей», – подумал он, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Проснулся он только вечером. Слабость исчезла окончательно, и поужинав Максим с радостью узнал, что его переводят в обычное отделение для выздоравливающих. Приходил Сергей, но Максим сказал, что ничего не помнит и попросил мобильник. Он позвонил Сашке. Одноклассник приятно удивился:

–Привет Макс, а ты я слышал тоже – того, на тот свет чуть не загремел. Классная твоим родителям звонила. А потом проболталась, когда ее наши спрашивать начали.

–Уже вернулся с того света, – засмеялся Максим.

–Ну и как там? – съязвил Сашка.

–Не очень, – серьезно ответил Максим, – не помню я ничего, как-будто спал без снов.

–А-а-а, – разочарованно протянул Сашка, – а призраки? Видишь их или уже нет?

–Нет, я вылечился, больше призраков я не вижу, – равнодушно ответил Максим, – ты мне вот что лучше скажи, – пока я здесь спал, как там Настя? Ей ведь еще всего лишь неделя осталось.

–Не знаю, наши сначала хотели деньги собрать, но ничего не получилось. Не хватило бы и на два дня. Девчонки правда в церковь ходили, свечки за здравие ставили. А что ты так интересуешься? – с подозрением спросил Сашка.

–Да я вот подумал, что если я очнулся, то она – тоже наверно должна, – нашелся Максим.

–Не знаю, вроде пока тихо, – ответил Сашка, – жалко конечно, но что поделаешь.

–Ну пока, а то я долго разговаривать не могу. Я по мобильнику двоюродного брата звоню, – попрощался Максим и нажал кнопку отсоединения. Вернув телефон брату, Максим задумался, на душе стало тревожно. После разговора с Сашкой он снова стал беспокоится о Насте. Когда, поздно вечером, его перевели в отделение для выздоравливающих, он быстро заснул. Проснулся он рано, проверил все ли ребята спят, а потом закрыл глаза и переместился в Междумирье.

Максим оказался в тронном зале и первым делом поставил Часы Истинного времени вертикально, потом перевернул и снова положил горизонтально. Теперь время в Междумирье ускорилось. На нем снова был надет камзол и к поясу прикреплен кинжал, а на шее висел уже видимый медальон Правителя. В зале, как только он повернул часы, все словно ожили.

–Ну как? – спросил Синий Крокодил, – все в порядке?

–Нормально, – отмахнулся Максим и, садясь на трон, обратился к Гробовщику, – покажи мне Настю, как ты тогда меня показывал, помнишь?

–Ты это и сам можешь сделать, – развел руками Гробовщик, – кто в конце концов здесь Правитель ты или я? Так что привыкай.

–Я хочу увидеть Настю, – тоном приказа четко проговорил Максим, воздух перед ним тотчас сгустился и образовалось, что-то вроде окна. Настя все также, как он ее видел в первый раз, лежала с закрытыми глазами на больничной койке.

–Закрыть, – тихо приказал Максим. И спросил неизвестно кого:

–Почему?

–Ты хочешь сказать, почему ты так быстро пришел в себя, а она нет? – уточнил Синий Крокодил, – ну во первых, не забывай, что ее машина сбила, во-вторых она обыкновенная девочка, а ты – Правитель. Не беспокойся, все будет в порядке.

«Надеюсь», – подумал Максим, но вслух ничего не сказал.

–Ваше Величество, давайте займемся лучше делами, их и так накопилось слишком много, – предложил Китайский Император.

Оказалось, что управлять Междумирьем не так уж и сложно. Основной трудностью являлось разбирательство дрязг и ссор между его обитателями. Сначала конечно было непривычно и трудновато, но Китайский Император, Синий Крокодил и Гробовщик, всегда старались помочь советами. За день он очень устал, и решил «заночевать» в Междумирье. Синий Крокодил показал ему в Замке его комнату с роскошной кроватью. Максим еще несколько раз в течении дня вызывал «окно» с Настей, но ничего нового не увидел. Бледная девочка лежит на больничной койке. И только к вечеру, когда он собрался идти спасть, и «включил окно» сегодня в последний раз, его ждал приятный сюрприз. Очнувшуюся Настю с ложечки кормила супом медсестра. У Максима сразу стало легче на сердце. Он был готов обнять весь мир. Пройдя в спальню и улегшись в мягкую постель, несмотря на усталость он еще долго не мог уснуть. Утром он снова замедлил время в Междумирье и вернулся в больничную палату. Все продолжали спасть, для Максима прошли сутки, а здесь – всего несколько секунд, и никто не заметил, что он исчезал.

На следующий день его навестили радостные папа с мамой, принеся кучу еды, в основном разной вкуснятины. Хватило на всю палату. Потом родители долго говорили с врачами. На следующий день Максиму пришлось сдать кучу разных анализов, одной крови из вены у него нацедили несколько кубиков. Снова приходил профессор и долго выспрашивал как он себя чувствует. Чувствовал себя Максим превосходно, по утрам или поздно вечером, это зависело от того насколько он уставал в Междумирье, он снова смылся туда. При решении споров, когда совсем дело заходило в тупик, он взял на вооружение способ, придуманной его классной руководительницей. Чтобы никому не было обидно, спорящие тянули жребий. Конечно недовольные все равно оставались, но их недовольство уже не было таким сильным. Злиться ведь не на кого. Настя постепенно приходила в себя. Максим видел ее болтающей по телефону или слушающей плеер. Но одно мучило Максима – неужели она все забыла? Даже то что любила его. Однажды вечером, когда пришел двоюродный брат, максим не выдержал и рассказал все ему, и о Междумирье, и кем он сейчас является, и какую жизнь ведет.

–Ого, – улыбнулся Сергей, – значит у меня на том свете полезные знакомства имеются.

–Не на том свете. И не факт, что ты после смерти попадешь в Междумирье, туда очень немногие попадают, – серьезно ответил Максим.

–А тебе повезло, – перестал улыбаться двоюродный брат, – знаешь что я думаю, ты должен делать то что от тебя требуется, а вспомнит она тебя или нет… Это другой вопрос. Но думаю, если ей ты и раньше нравился, то все будет окей.

–Хотелось бы надеется, – тоскливо отозвался Максим.

–Ну бывай, принц Зазеркалья, – насмешливо попрощался Сергей.

–Правитель Междумирья, – поправил его Максим. К своей должности он стал относится серьезно.

Через неделю Максима выписали. Он пошел в школу. О Насте были только хорошие новости, говорили, что еще через неделю ее выпишут. К Максиму сначала приставали одноклассники, спрашивая, как там в коме, но он говорил что ничего не помнит и от него быстро отстали. Настя, по рассказам девчонок, к которым Максим внимательно прислушивался, рассказывала тоже самое – ничего не помнит. Максим с тревогой и надеждой одновременно, ждал ее появления в классе. И вот наконец он узнал, что ее выписали из больницы и завтра она придет в школу.