Текст книги "Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №1"

Автор книги: Денис Чекалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Черное колье

– Один из вас, – сказал я, обведя комнату взглядом, – украл черное колье.

Шесть пар глаз уставились на меня.

– И я знаю, кто это сделал.

В каюте яхты воцарилось молчание.

– Будем вызывать полицию? – спросил я. – Леди Элбрейт, решать только вам.

Герцогиня прокашлялась.

– Я не хочу скандала, – сказала она. – Если камни вернутся… Мы обо всем забудем.

– Прекрасно, – я коротко кивнул. – А теперь я расскажу вам, как вор смог украсть колье. Капитан Бернетт, мне понадобится ваша помощь. Дайте мне эту ракетницу… Хорошо.

Я подошел к порогу.

– Сейчас я вернусь на палубу и выпущу ракету. Потом вы мне скажете, слышно ли было в каюте.

Уже выйдя за дверь, я сунул голову в каюту и предупредил:

– Слушайте внимательно!

Легко выбежав на палубу, я огляделся. На пирсе ни души, – лишь маленькая машина ждала меня. Я спустился по трапу, потом не удержался и дотронулся до кармана, где лежало Черное ожерелье.

Конечно, я знал, кто его стащил!

* * *

– Нравится? – спросил я.

Лайам Фицпатрик осматривал ожерелье.

Пальцы у него были грубые, – словно всю жизнь он гнул ими ржавые гвозди. Много лет парень служил в ИРА, – но потом ему надоело играть в политику.

Сейчас промышляет камешками.

– Вот деньги, – сказал Фицпатрик. – И забудь, что знаешь меня.

– Эй, здесь меньше, чем договаривались!

– Можешь вернуть, – согласился он. – Тогда я заберу камни бесплатно.

Сунув руки в карманы, я смотрел, как Лайам уезжает.

Потом остались лишь я, моя тачка и пустая дорога.

– Капитан Бернетт? – я вынул телефон.

– Куда вы сбежали? – спросил моряк. – Леди Элбрейт очень волнуется.

– А теперь слушайте меня, – сказал я. – Не хотел говорить при всех, поэтому и сбежал. Помните парня, с которым встречается ваша дочь?

– Лайам Фицпатрик? – голос капитана посуровел. – Этот урод мне никогда не нравился.

– Камни у него. Ваша дочь украла их у леди Элбрейт.

– О боже, – только и прошептал капитан.

– Девчонка влюблена. Готова на все ради этого воришки. Если мы позвоним в полицию, она угодит в тюрьму.

– Чего вы хотите?

– Денег, конечно. Недавно вы продали свою яхту. Я не жадный, мне нужна только половина. Тогда я найду Фицпатрика – и заберу у него колье. И леди Элбрейт ни о чем не узнает.

– Ну вы и сволочь, – простонал он.

– Спасибо. Ходил на курсы, – ответил я.

* * *

Леди Элбрейт ждала меня у пристани.

Она не смогла бы выбрать машину хуже. Большой яркий линкольн сразу бросался в глаза. Но что поделать? Дамочка впервые занялась воровством.

– Все в порядке? – спросила она испуганно.

– Конечно, – я подсел к ней. – Колье в надежном месте, его никто не найдет.

Герцогиня сжалась от страха.

– А если полиция… если они узнают, что я сама украла колье, ради страховки?

– Доверьтесь мне, леди Элбрейт. У меня богатый опыт в таких делах. Но теперь…

Я выдержал паузу.

Очень многозначительную.

– Ах да, конечно! – спохватилась она.

Герцогиня порылась в сумочке.

Вынула пачку денег.

– Вот, как мы договаривались. Но меня точно не поймают?

– Надежно, как в банке, леди.

* * *

Войдя в холл маленького отеля, я уткнулся в воротник носом.

Не хотел, чтоб меня запомнили.

Поднялся на второй этаж, открыл дверь своим ключом.

Сюзанна Бернетт вышла из ванны, – в одном коротком полотенце. Если бы отец ее видел, – беднягу бы сразу хватил удар.

– Здравствуй, котеночек, – сказал я. – Не скучала?

Она прижалась ко мне.

Полотенце соскользнуло, словно случайно.

– Леди Элбрейт вызвала копов, – прошептала Сюзанна. – Они обыскали яхту. Мне страшно.

– Нечего бояться, котеночек.

Я налил себе виски.

– Твой отец не знает о нас?

– Даже не догадывается.

Сюзанна хихикнула.

Маленькая лгунишка, – ей нравилось водить старикана за нос.

– Папа думает, я до сих пор с Лайамом.

– Это хорошо.

Из-под кровати я вытащил дипломат.

– Здесь все? – спросил я.

– Да, – Сюзанна кивнула. – Деньги, что мне оставил дедушка. Я сняла все со счета, как ты и велел.

Я обнял ее и поцеловал.

– Скоро у нас начнется новая жизнь, котеночек, – сказал я.

И черт возьми, совсем не солгал!

Я ведь не обещал, что в этой новой жизни мы будем вместе, я прав?

* * *

Выйдя из отеля, я получил в морду.

Странно, что раньше этого не случилось.

– Тащи его! – велел кто-то.

Меня схватили за руки и запихнули в фургон. Дважды дали по почкам.

Бурлящая жажда мести охватила меня, и я сблевал им на пол.

– Вот ведь скотина, – раздался голос.

Я получил в черепушку и отключился.

* * *

– Это он…

Я узнал голос Фицпатрика.

Парень сидел у стены, прикованный ржавой цепью. Морда опухла, правый глаз заплыл. Правая рука висит, словно плеть, – видно, сломана.

– Этот ублюдок продал мне фальшивые камни.

– Ложь, – быстро возразил я. – Камни настоящие. Стопроцентный цирконий. А ты что, думал, бриллианты? Я ж не виноват, раз ты идиот.

Тут я снова получил в рыло.

– Не знаю, во что ты решил поиграть, Фицпатрик.

Меня подняли, и теперь я смог узнать парня, который меня избил.

– Джефф Моран, – прошептал я. – Из Ирландской республиканской армии, да?

– Ты прав.

– Так чего ты хочешь? Бабла? – спросил я.

Джефф поднялся.

– Мне не нужны деньги. Мы боремся за свободу Ирландии.

Стало ясно, что сейчас проклюнется «но».

– Но Лайам заплатил тебе нашими деньгами. Ты вернешь и их, и колье.

– А рыло не треснет?

Шмякнувшись на пол, я понял – если и треснет, то лишь мое.

– Хорошо, – сказал я.

Денег у меня с собой не было.

То, что мне отдала дурочка Сюзанна, – я положил в конверт и еще в отеле послал по почте себе, на нью-йоркский адрес.

Теперь до них не добраться.

– Поехали, я покажу, где спрятал колье, – предложил я.

– Так не пойдет, – Джефф Моран улыбнулся. – Ты назовешь адрес. А пока мои парни съездят туда проверить, вы тут посидите вместе с Фицпатриком.

* * *

– С ума сошел? – взорвался я, когда мы остались одни. – Опять связался с ИРА. Они ж нас по-любому убьют.

– Раньше надо было думать, – разбитыми губами прошептал он. – Когда кинул меня с колье.

Я закрыл глаза.

– Надо выбираться, – ответил я. – В манжете у меня есть булавка. Она непростая. Сплав суперпрочный, откроет любой замок. Я б сам достал, но тогда придется вывихнуть плечо.

Лайам начал пыхтеть.

Я чувствовал, как его пальцы шарят у меня по заднице.

– Хватит, извращенец! – зарычал я.

Наконец он нашел булавку. Повозился немного, и его кандалы спали.

Фицпатрик поднялся.

– Ты бы и правда это сделал? – спросил он. – Вывихнул себе плечо, чтоб спастись?

– Лучше боль, чем смерть.

– Красиво говоришь, – вздохнул Лайам. – Надеюсь, ты и умрешь красиво.

Он пошел к лестнице.

– Эй! – заверещал я. – А как же я?

– Ты? – удивился Фицпатрик. – Ты умрешь.

* * *

Я слышал, как хлопнула за ним дверь. Почему-то умирать не хотелось. Но еще больней была мысль, что я сам во всем виноват. Как я мог поверить такому уроду, как Лайам?

Чем больше все контролируешь – тем глупей облажаешься.

В другой манжете у меня была вторая булавка. Но чтобы достать ее, – придется и правда вывихнуть плечо.

Это больно.

Я отодвинулся от стены подальше. Закрыл глаза. Сцепил зубы.

Хрясь!

Дрожь пробила меня, на лбу выступил пот. Нет, как говорил классик, – стар я уже для всего этого дерьма.

Медленно, дрожащими пальцами, вынул из манжеты булавку.

– Они сбежали!

Наверху раздались шаги, топот ног.

Видимо, Лайам угнал машину бандитов. И, конечно, они сразу это заметили.

Чертов придурок.

Я дернулся и выронил булавку.

Ну вот и конец.

Все, чего я смог добиться, – вывихнуть себе плечо перед смертью.

Сейчас они спустятся – и прикончат меня.

Я лежал на грязном сене и пытался прикинуть, сколько денег сегодня украл. Хоть одна приятная мысль перед смертью.

Наверху все стихло.

Черт, почему они медлят?

Потом в моей башке щелкнуло, и я тихо засмеялся.

Джефф решил, что мы с Лайамом убежали вместе. Тогда к чему проверять подвал? Все бросились в погоню, а я остался один.

Значит, надо спешить.

Я извернулся подколодной змеей. Боль сразу выстрелила в руке, и я испугался, что потеряю сознание.

Может, и правда отключился, на пару минут. Но когда распахнул глаза, у меня в руке уже лежала булавка.

Открыть замок оказалось проще простого.

Хорошо быть вором.

Я поднялся.

Предстояло самое сложное – вправить руку обратно. От одной мысли об этом снова захотелось блевать. Нет, я не создан для боли.

Под ногами валялась палка. Здоровой рукой я поднял ее, сунул себе в зубы.

Несколько секунд постоял, тяжело дыша.

Вспомнил, как делала это Зена по телику.

Если она может, то и я смогу.

Твою мать!

Я хряснулся об стену плечом. Было так больно, что я снова упал на пол. Нет, с Зеной надо завязывать.

Кое-как я доплелся до лестницы.

Бандитов не было слышно.

Теперь в аэропорт, и в Нью-Йорк. Там ждут меня деньги.

– Ах ты мерзкий ублюдок.

На верхней ступеньке стояла Сюзи. Она держала пистолет, направив мне в голову.

– Ты трахал леди Элбрейт? Эту старуху?

– Опыт всегда бьет молодость, детка, – ответил я.

Она выстрелила.

Я рванулся вперед и сшиб ее с ног.

Потом врезал по лицу. Бить женщин некрасиво, – зато приятно.

Шатаясь, я поднялся.

Пистолет покатился вниз по ступенькам.

– Прощай, любовь моя, – сказал я. – Вон там стоит ведро, можешь утопиться.

Я подошел к двери.

Та распахнулась с треском, и передо мной вырос Джеффри Моран.

Его автомат уткнулся мне в брюхо.

– Ты обманул меня, – сказал он. – Там не было никакого колье. А теперь говори прав…

Снайпер снес ему полголовы.

Я рухнул на пол.

Вокруг стреляли, но мне было все равно.

Кажется, прямо там я уснул.

* * *

– А рожу тебе подправили, – сказал лейтенант Маллен, протягивая мне пакет со льдом. – Сколько денег украл?

– Не знаю. Сбился со счета.

– Мы накрыли их всех, – бросил полицейский. – Фицпатрика, Морана и других бандитов. Но ты сильно рисковал.

– Мне за это платят.

– Я не об этом, – ухмыльнулся Маллен. – Тебе пришлось переспать и с Сюзанной, и с леди Элбрейт. Небось, умаялся.

– Боже упаси, – я помотал головой. Та сразу отдалась болью. – Хочешь обмануть женщину – не трахай ее. После секса в них сразу просыпается подозрительность. А можно я оставлю деньги себе? Ну хоть половину?

– Нет.

Идеальный мир

Я вышел из клуба, поигрывая ключами от тачки.

Двое парней подрулили справа и слева. В ребра мне ткнулся револьвер.

Играть сразу расхотелось.

– Ведите его сюда, – послышался голос.

У черной машины стоял Майлз Гризли. Это был высокий метис, с тонкими усиками. На его правой руке сверкало кольцо с бриллиантом.

Получишь таким в хлебальник – навсегда будешь ходить с отметиной.

На улицах это звали «личной печатью Гризли».

– Что морда хмурая? – спросил я. – Героинчик подешевел?

Мне дали в живот, и я упал на колени.

– На меня попытались наехать, – сказал Майлз, закурив тонкую сигариллу. – Хочу вот узнать, в чем дело.

– Ты урод, потому все и наезжают.

– Поднимите его, – велел он.

Меня поставили на ноги.

– Девчонка, – пояснил Гризли. – Смазливая. Черные волосы, синие глаза. Все обо мне расспрашивает. Знаешь такую?

Конечно, я знал.

Доминик ле Клер, она же Принцесса Заноза в Заднице.

В прошлый раз, когда мы с ней виделись, – девчонка кинула меня на двадцать кусков. Правда, двух парней при этом убила.

Так что, считай, я легко отделался.

– Впервые слышу, – выпучил я глаза.

Гризли не смотрел «Теорию Лжи», поэтому мне поверил.

– Ладно, – сказал он. – Бить тебя не буду. Сегодня, по крайней мере. Но если что узнаешь об этой сучке – позвони мне.

– Будь спок.

* * *

Через полчаса я уже стучался в номер Доминик.

Найти ее оказалось просто, – я хорошо знал привычки этой малышки.

– Без цветов? – удивилась девушка. – Ни конфет, и ни золотых украшений? Чего приперся пустой?

– В наши дни все это заменит пачка презервативов.

Я вошел в номер.

– Зачем копаешь под Гризли?

Девушка сложила руки на груди.

– Не твое дело.

– Может быть, я смогу помочь. Не бесплатно.

Она задумалась.

– Ладно. Ищу вот этого человека.

На снимке был парень, лет восемнадцати. Толстый, в очках, с веснушками, – и в такой рубашке, в какой из дому лучше не выходить. Если ты, конечно, не уличный клоун.

– Хочешь убить его?

– Вернуть домой. Он исчез. Вот еще снимки.

Все любительские, – качество так себе.

– Герой войны? – поперхнулся я.

Именно эта надпись украшала майку ботаника.

– В наши дни героями звали тех, кто убьет побольше врагов и при этом не предаст Родину, – сказал я. – Так что за война?

– Тупица.

Доминик щелкнула меня по лбу.

– Это компьютерная игра.

* * *

Родители Теда Ленди жили в маленьком двухэтажном доме. Не знаю, зачем их строят.

Может, папочка с мамой надеются, что их сын однажды упадет с лестницы и сломает шею? В любом случае, им не повезло. Маленький Тедди вырос, стал неудачником, а потом исчез.

– Значит, запала на этого паренька? – спросил я. – Колись. Встретились на FaceBook’e? В чате фанатов «Сумерек»?

– Заткнись, – рыкнула Доминик. – Это друг Габриэль. Вместе в орков играют. Она говорит, его уже две недели как нет, а собирались вместе на рейд идти.

Если и есть для Никки что-то святое, – кроме денег и секса, – то это ее младшенькая сестра.

Поэтому я заткнулся и даже не спросил, что за рейды могли устраивать два очкастых ботана. На орков, – кого ж еще.

– Сына нет дома, – ответила Сара Ленди, вытирая руки о фартук.

При виде ее я испытал омерзение.

Женщина не имеет право так опускаться. И ладно бы наркоманка или бомжиха. Но деньги в семье водились, судя по неплохому домишке, – а за собой тетенька совсем не следила.

Толстая, как прокисшее сало, волосы не ухожены, а ногти она, видно, грызет, как собака кость. Зато в комнате – ни пылинки, и все так мило, словно ты оказался в 60-х.

Видно, Сара всю жизнь хлопотала вокруг круглобрюха-мужа, жаря ему окорочка и принося пиво из холодильника. Не удивительно, что в такой семье мальчик предпочел сбежать в мир орков и гоблинов.

Я тоже сбежал из дома.

Правда, в армию, – но Тед, видно, оказался умней меня.

– Кейд Кенсингтон, частный детектив, – сказал я. – Ваш сын получил крупный денежный приз от игры «Герои войны». Но с ним нельзя связаться.

От жадности жир закипел под кожей у Сары.

– Конечно, проходите, – сказала она.

Муж и правда оказался лысым и крутлобрюхим. Сидел перед телевизором, хлестал пиво.

– Сын с нами не живет, – сказал Дональд Ленди. – Съехал, два месяца назад.

– А что так?

Сара хотела было ответить, но муж перебил ее:

– Вырос. Восемнадцать стукнуло. Мы ему машину подарили…

«Небось, купили развалюху на свалке», – подумал я.

– И начал он взрослую, самостоятельную жизнь.

Пинка под зад, – и прощай, любимый компьютер!

Хорошие папа с мамой.

– С тех пор мы о нем не слышали, – сказал Дональд. – Хоть бы позвонил старикам. Сволочь неблагодарная.

* * *

– Вот все и выяснилось, – сказал я, когда мы возвращались к машине. – Ишачит твой Тед где-нибудь в Мак-Дональдсе. Плюет людям в гамбургеры. А на игры у него ни времени нет, ни денег.

Девушка покачала головой.

– Не может такого быть. У него счет был на полгода оплачен. И ты хоть веришь, будто подросток, который раньше по 16 часов играл, мог так легко соскочить?

– По 16 часов?! – ужаснулся я. – Слава богу, у нас в детстве такого не было.

– Он мне никогда не нравился, – сказала миссис Харриман. – Пропащий был мальчик. Совсем не интересовался уроками!

– Почему, как вы думаете?

– У него голова вечно была глупостями забита. Комиксы. Эти игры компьютерные. Занимался он плохо. После школы устроился к нам уборщиком.

Миссис Харриман покачала головой.

– И ради этого мы учили его столько лет! Потом нам сказали, что Тед продавал наркотики. Прямо в школе. И знаете? Я вовсе не удивилась! Он и должен был плохо закончить.

– А чему вы его учили, миссис Харриман? – спросил я.

– Английскому и литературе.

Я улыбнулся и покачал головой.

– Вы не поняли. Чему вы его учили? Честности? Смелости? Благородству?

– Я не понимаю.

– Вот именно, – сказал я. – Вы НЕ ПОНИМАЕТЕ.

* * *

– Школа – первая ступень на пути бандита, – заметил я. – Учителя лепят из детей неудачников, гангстеров и домашних садистов.

– Не любишь школу? – хмыкнула Доминик.

– Ты росла в Японии, тебя учил дед, – напомнил я. – А мне пришлось оттрубить десять лет за партой. Хуже было только в Гуантанамо. Хотя нет, я знал, что там пробуду не больше месяца.

Мы подошли к машине.

– Начать с того, что школа это тюрьма, писал Бернард Шоу. Однако в некоторых отношениях она еще более жестока. Там, например, вас не заставляют читать книжки, написанные тюремщиками…

– Тед Ленди? Гнилой парнишка, – сказал сержант О’Доннели.

Мы с ним друзья.

Время от времени ходим на футбол, или в ресторанчик. Он берет семью, – писклявую женушку и выводок будущих полицейских, – и вся эта кобла обжирается, через раз за мой счет.

Но я не против, – пока они трескают, то хотя бы молчат.

Зато я могу запросто завалиться в участок и задать пару вопросов, не боясь, что меня пошлют лесом.

Ну и, конечно, наглеть здесь тоже нельзя.

– А что с ним? – спросил я.

– Дурью торговал. Героином. Мы его как-то раз чуть не взяли. Да только убег, поганец. Вырвался, и через забор. Я его догнал, почти сразу.

Сержант развел руками.

– Наркоты уже нет, лишь пара крошек в кармане. Выбросил.

– На кого работал?

– На Майлза Гризли. Под ним весь квартал. Мы давно пытались его прижать, да все без толку. Но вот что главное!

О’Доннели отвел меня в сторону и понизил голос.

– Наркота, которую Тедди выбросил. Говорят, она была не его. А самого Гризли.

– Значит, парень влетел на крупные бабки?

– Да, он бы не смог вернуть. Если честно… Думаю, его уже замочили.

* * *

– Привет, Опоссум.

Так звали вышибалу в клубе.

За глаза его, правда, величали «Джонни Обоссан», – но он пока этого не знал.

Блаженно незнание.

– Майлз ждет меня, – сказал я.

Опоссум нахмурился.

– А что за телка с тобой?

– Ее он тоже ждет.

Вышибала звякнул по телефону, потом пропустил нас с Никки.

Гризли сидел в своем кабинете, на большом бархатном диване, и тискал юную мексиканку.

– Убирайся, – велел он ей, когда мы вошли.

– Вот девушка, которую ты искал, – я подтолкнул Доминик вперед. – Она просто хочет поговорить.

– И о чем?

– Тед Ленди.

Метис кивнул.

– Хороший парнишка…

Я напрягся, но так и не сумел уловить – то ли он в последний момент сглотнул слово «был», то ли мне показалось.

Но в любом случае, – Гризли первый сказал о пареньке что-то хорошее.

– Он был тебе должен? – подсказал я.

– Изрядно, – согласился Гризли. – Потерял товар, за который не заплатил. Моя ошибка, нельзя было в долг давать.

Я подошел к столу, заглянул в его ежедневник.

Там не нашлось строчки «Убить подростка». Но вдруг Гризли забыл внести это в расписание?

– Почему ты стал с ним работать?

Он оскалил зубы.

На реального гризли, правда, похож не стал, – а вот на хомячка-эмо – да.

– Мои парни толкают дурь на всех улицах. Но я всегда готов расширяться. Тедди был вхож туда, где обычных дилеров не пускают.

– Продавал в школе пай-мальчикам, которые никогда бы не решились пойти к уличному бандиту?

– Ну типа так.

– Где он теперь?

– Не знаю.

Я присел на кончик стола.

– Копы думают, что ты убил Тедди.

– Тогда где тело?

– Вот именно, – я кивнул. – Белый мальчик, из приличной семьи. Мы только трындим о политкорректности, но наше общество до сих пор расистское насквозь. Черного бы ты замочил, не раздумывая. Но Теда…

Я развел руками.

– С другой стороны, зачем его убивать, если никто не узнает? Смерть неплательщика – урок остальным. А тела не нашли. Значит…

Майлз улыбнулся.

– Значит?

– Ты его продал. Думаю, сам Тед согласился. Знал, что иначе его убьют, и не понимал, на что соглашается.

– Продал? – спросила девушка.

– Торговля людьми – очень выгодный бизнес. Юный, чистенький паренек со смазливой мордашкой. На сколько он потянул?

Гризли поднялся.

– Тебе лучше уйти, – сказал он. – Уходить будешь мордой вниз. Зубами ступеньки пересчитаешь.

Опоссум двинулся к нам.

Я выхватил пистолет и вышиб Гризли мозги.

Не потому, что это был единственный выход.

Просто захотелось.

– Эй, че ты творишь? – Опоссум потянулся к оружию.

Доминик ткнула его стволом револьвера в спину.

– Твою судьбу творю, Джонни, – ответил я. – Теперь ты владелец клуба. Так кому продали Теда?

– И что, их никто не ищет?

– Их родные еще доплатят, чтоб детки никогда не нашлись.

Большая Берта вела нас вниз по лестнице. От нее пахло потом, кожей и смазкой.

Из-за закрытых дверей раздавались удары хлыста и крики.

– Мерзость какая, – пробормотала Никки.

– О, вы удивитесь, какие люди приходят к нам! – усмехнулась Берта.

– Не удивлюсь, – сказал я.

Мы вошли в подземелье.

Тед стоял, привязанный к козлам.

Запястья, лодыжки плотно прикручены к металлическим ножкам. В заднице торчало нечто большое, с лошадиным хвостом.

– Задницу разрабатываем, – пояснила Берта. – А то узкая слишком.

– Но это же похищение! – воскликнула Никки.

– Он сам согласился, отработать долг. Верно, Тедди?

Парень закивал головой.

– Сколько он должен? – спросил я, достав бумажник. – Я выкуплю.

Большая Берта лишь усмехнулась.

– А всех остальных? Тоже выкупишь? А потом устроишь мир во всем мире?

– Сколько? – спросил я.

* * *

Мы отвели Теда к машине.

Сам он идти не мог.

То и дело плюхался на колени, пытался доставить мне «удовольствие».

– Хорошо его натаскали, – пробормотал я.

– Что с ним будет?

– Есть одна община, в Северной Каролине. Для бывших наркоманов. Живут на природе, огородничают, все такие дела. Думаю, там ему будет лучше, чем дома.

– Ты прав.

В аэропорт мы ехали молча.

Тед не сказал ни слова. Он перестал быть человеком. Превратился в тупого раба, игрушку для секса.

– А знаешь, что самое страшное? – спросил я. – Школа. Копы. Родители. Все только осуждали его. Им было плевать, что вырастет из этого паренька. И только Большая Берта всерьез стала его воспитывать. Две недели, – и совсем другой человек.

Я свернул на шоссе.

– Как думаешь, Никки. Если бы люди на самом деле занимались детьми? Не орали на них. Не били. Не заставляли учить химию да ботанику, которые никогда в жизни не пригодятся. А воспитывали людей – честных, благородных и смелых?

– Я бы хотела жить в таком мире, – сказала Никки.

– Я тоже, – ответил я.