Текст книги "Злая корча. Книга 2"

Автор книги: Денис Абсентис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Мешки с хлебом по-малу пропадают, и меня занимает теперь вопрос – годен и полезен ли я для службы. Дело в том, что я никак не могу выяснить себе – кто больше прав и виноват в этой систематической пропаже хлеба – воры ли, которые так ловко похищают мешки, или я, который еще ловчее просыпаю и не замечаю этого[144]144
  Горький, М. Письма. Т. 1. М.: 1997. С. 41 (также Звезда, 1936, 140).


[Закрыть].

Вовсе не обязательно винить самого Горького в пропажах хлеба или приписывать ему сотрудничество с какими-нибудь станционными «подмешивальщиками». Может, он пристрастился к философии немного раньше, чем указывает, а это как раз воры и приходили:

Тогда являлся Никто. Я слышал, как он гремит щеколдой калитки, отворяет дверь крыльца, прихожей и – вот он у меня в комнате. Он – круглый, как мыльный пузырь, без рук; вместо лица у него – циферблат часов, а стрелки из моркови; к ней у меня с детства идиосинкразия.

Похоже, Дали мог бы неплохо проиллюстрировать этот абзац. Горький пишет, что к этому времени работал уже не сторожем, а письмоводителем у присяжного поверенного, однако, учитывая его неадекватное психическое состояние, в хронологии описания вполне можно сомневаться. Даже работая у поверенного, он мог в апелляционной жалобе вместо нужного текста написать стихи, причем сам не помнил этого (поверенный в том случае отнесся к нему с сочувствием и посоветовал полечиться; к этому совету Горький позже прислушается). Да и согласно Госполитиздату, Горький даже годы путает, не то что месяцы. Но несомненно одно: если воров-невидимок незадачливый сторож не замечал, то позже, после курса «философии», уже легко мог видеть самого Господа:

Видел я Бога, – это Саваоф, совершенно такой, каким его изображают на иконах и картинах, – благообразный, седобородый, с равнодушными глазами, одиноко сидя на большом, тяжелом престоле, он шьет золотою иглою и голубой ниткой чудовищно длинную белую рубаху, она опускается до земли прозрачным облаком. Вокруг Бога – пустота, и в нее невозможно смотреть без ужаса, потому что она непрерывно и безгранично ширится, углубляется. За рекою, на темной плоскости вырастает, почти до небес, человечье ухо, – обыкновенное ухо, с толстыми волосами в раковине, – вырастает и – слушает все, что думаю я.

Не в этом ли хлебно-хининном опыте проявилась у Горького его известная страсть к богоискательству и богостроительству? Та, которая позже ужасала Ленина: «Дорогой А. М! Что же это Вы такое делаете? – просто ужас, право!… Выходит, что Вы против „богоискательства“ только „на время“!! Выходит, что Вы против богоискательства только ради замены его богостроительством!! Ну, разве это не ужасно, что у Вас выходит такая штука?»[145]145
  Впервые напечатано 2 марта 1924 г. в газете «Правда» № 51, написано 13 или 14 ноября 1913 г. Цит. по Ленинский сборник. Гос. изд-во, 1924. С. 145.


[Закрыть]

Ленин тут был прав. Друзья и в молодости баловались «философией» вовсе не «для кайфа». Они искали Ответ и Смысл. Случайно ли видения Горького так напоминают описания из жития св. Антония? Сами жития святых были хорошо знакомы писателю с детства: по большей части Алексей, живущий у деда Василия Васильевича, читал церковные книги и знакомился по ним с жизнеописаниями святых. Но основное здесь, скорее, другое – искушения Антония в восприятии Флобера, которого друзья даже переводили специально. Непосредственную «установку» видениям мог дать именно Флобер, а не Эмпедокл – профессор Галант этого просто не знал, поскольку Горький в рассказе Флобера не упоминает, и понятно – почему. В своих воспоминаниях жена того самого химика Васильева пишет об увлечениях Алексея и Николая: «Из литературных их интересов этого времени помню большую любовь к Флоберу, которого знали почти всего. Почему-то, вероятно за его безбожность, не было перевода „Искушения св. Антония“, и меня заставили переводить его»[146]146
  цит по. Басинский, П. Горький. М.: МГ, 2006. С. 139.


[Закрыть]. Похоже, этот перевод Флобера и подпортил жизнь Горькому. Видения св. Антония, давшие столько вдохновения картинам Босха и Брейгеля, произвели сильнейшее впечатление на Флобера, им он и посвятил свою книгу. По Флоберу (как, впрочем, и по житиям святого) ночные искушения Антония похожи на сюрреалистичный религиозно-наркотический кошмар. «Стиль драмы, генетически связанной с полотном Брейгеля, отличается яркой живописностью, и один из первых ее критиков упрекнул автора в том, что он «неправильно» назвал свою книгу: „Это не „Искушения“, а „Видения святого Антония“»[147]147
  Модина, Г. И. Мотив искушений в драме Флобера «Искушение святого Антония». 2009.


[Закрыть]. Брейгель в цитате упомянут вовсе не случайно – Флобер в своих «Искушениях Антония» пытался разгадать образы Брейгеля: «Это – труд всей моей жизни, я задумал его еще в 1845 году, в Генуе, увидев картину Брейгеля, и с тех пор никогда не переставал думать о нем и читать все, что имеет к этому отношение»[148]148
  цит. по Модина, Г. И. O Первой версии философской драмы Флобера «Искушение святого Антония» (1849). Вестник Пермского университета, 2011.


[Закрыть]. Шансов понять не только эрготические истоки творчества Брейгеля, но и прочувствовать, ощутить «вживую» саму атмосферу «адских» полотен, у Флобера не было. Точнее, был только один. Но нашел его Горький. Которому опять повезло не стать после такой «философии» наглядным персонажем картин Брейгеля и остаться в живых – как и ранее, когда он стрелял в себя.

Однако Горький уже устает от своих видений: «Иногда, измученный бредовыми видениями, я бежал к реке и купался, – это несколько помогало мне».

Да, надо было что-то делать. От этих видений и ночных бесед с разными лицами, которые, неизвестно как, появлялись предо мною и неуловимо исчезали, едва только сознание действительности возвращалось ко мне, от этой слишком интересной жизни на границе безумия необходимо было избавиться. Я достиг уже такого состояния, что даже и днем, при свете солнца напряженно ожидал чудесных событий. Наверное я не очень удивился бы, если б любой дом города вдруг перепрыгнул через меня…

Все – возможно. И возможно, что ничего нет, поэтому мне нужно дотрагиваться рукой до заборов, стен, деревьев. Это несколько успокаивает. Особенно – если долго бить кулаком по твердому, – убеждаешься, что оно существует.

Земля – очень коварна: идешь по ней так же уверенно, как все люди, но вдруг ее плотность исчезает под ногами, земля становится такой же проницаемой как воздух, – оставаясь темной, – и душа стремглав падает в эту тьму бесконечно долгое время, – оно длится секунды.

Небо – тоже ненадежно; оно может в любой момент изменить форму купола на форму пирамиды вершиной вниз, острие вершины упрется в череп мой, и я должен буду неподвижно стоять на одной точке, до той поры, пока железные звезды, которыми скреплено небо, не перержавеют; тогда оно рассыплется рыжей пылью и похоронит меня. Все возможно. Только жить невозможно в мире таких возможностей.

Душа моя сильно болела. И если б, два года тому назад, я не убедился личным опытом, как унизительна глупость самоубийства, – наверное, применил бы этот способ лечения больной души.

Последняя фраза о «глупости самоубийства» здесь важна указанием: «два года тому назад». Мы знаем, что Горький уже пытался покончить с жизнью и описал это в рассказе «Случай из жизни Макара». В 30-х годах различные издания часто цитировали газетную заметку по этому поводу, затем она попала в музей:

С волнением посетитель прочитает в музее небольшую заметку в отделе происшествий казанской газеты «Волжский вестник», № 325 от 1887 г., сообщающей, что: «12 декабря, в 8 часов вечера, в Подлужной улице, на берегу реки Казанки, нижегородский цеховой Алексей Максимович Пешков… выстрелил из револьвера себе в левый бок с целью лишить себя жизни». На фотографии – место, где молодой Горький выстрелил себе в грудь[149]149
  Фронт науки и техники. Вып. 12. 1937. С. 122.


[Закрыть].

Таким образом, датировка психоза Горького 1889–1990 гг. верна и совпадает с эпидемией эрготизма в соседней губернии. Зачем же все-таки позже это попытался скрыть сам Горький или Госполитиздат?

Осознав, что «жить невозможно в мире таких возможностей», Горький отправляется к психиатру. Тот советует ему завести «бабенку, которая пожаднее в любовной игре» и «забросить ко всем чертям книжки». Что случилось дальше, мы не знаем – может, Горький сам прекратил потреблять «дозы философии» (во всех смыслах), а психиатра просто выдумал «для сюжета», может, мука уже выдохлась или новый урожай зерновых уродился не «философским» (до какого месяца продолжались трипы Горького – неясно). Как бы там ни было, но галлюцинации к писателю больше не возвращались. А память о них осталась на всю жизнь – записанная много лет спустя серия «трипов» выглядит очень живо. И вкус хинина впечатался в память навечно. Алексей Пешков всегда любил подписываться разными шутливыми псевдонимами – Дон Кихот, Дваге, Н. Х. (Некто икс), Иегудиил Хламида и т. п. Поэтому вполне можно высказать «крамольную» – да простят меня наивные «горьковеды», рассуждающие о «горькой правде» писателя! – версию появления его основного псевдонима: хинин – горький, чрезвычайно горький. К слову, писатель и не «Максим» вовсе, с именем он шутил ровно так же, о чем нам ясно намекнул Самуил Маршак:

Насколько мне помнится, Алексей Максимович никогда не именовал себя в печати Максимом Горьким. Он подписывался короче: «М. Горький».

Как-то раз он сказал, лукаво поглядев на собеседников:

– Откуда вы все взяли, что «М» – это Максим? А может быть, это «Михаил» или «Магомет»?..[150]150
  Маршак, С. Воспитание словом: статьи, заметки, воспоминания. М.: Советский писатель, 1964, С. 276.


[Закрыть]

А может, совсем не «Михаил» или «Магомет»? Что же в действительности означала эта буква «М» с точкой?

Отметим: не обошлось в это время и без саранчи. Джордж Карутерс (Carruthers) в 1889 году наблюдал перелет саранчи через Красное море, рои ее покрывали площадь в 5000 кв. км.[151]151
  Spinage, C. African Ecology. Springer Science, 2012. p. 550.


[Закрыть] Позже нашествие оценили (возможно, с преувеличением) примерно в 40 млрд. особей, их масса превышала массу меди, свинца и цинка, добытых за весь XIX век.

Много лет спустя, в начале 1927 года, Горький отметил в заметке о писателе Гарине-Михайловском: «Драматург Косоротов жаловался на него: „Мне с ним хотелось о литературе побеседовать, а он меня угостил лекцией о культуре корнеплодов, потом говорил что-то о спорынье“»[152]152
  Горький, М. Н. Г. Гарин-Михайловский. Красная новь № 4, апрель, 1927.


[Закрыть]. Эта заметка была написана Горьким в Италии, и спорынья здесь упомянута, скорее всего, случайно – вряд ли он знал, что именно в этот момент в СССР идет серьезная эпидемия эрготизма – последнее из крупных отравлений спорыньей, известных в истории. Хотя этой эпидемии было уже далеко до средневековых размахов в части смертности (по официальным данным она сравнялась по смертности с эпидемией в годы психоза Горького), но в это время происходит нечто странное. Одновременно страну охватывает милитаристский психоз, вошедший в историю как «военная тревога 1927 года».

Глава 8
Великобритания и СССР: 1926–27 гг

А другое дело, которое она затеяла с твоим зятем на половинных началах, – это сбор спорыньи у наших мужиков. Оказывается, ее можно выгодно продать в этой самой Австрии. Зять твой сейчас занят изучением немецкого языка, необходимого для его заграничных поездок. Урожай у нас ожидается хороший.

Махмуд Галяу. Мухаджиры (1934)

В 1925 году журнал «Безбожник у станка» поместил рисунок известного художника Моора (Дмитрия Орлова) с изображением актуальных тогда сельскохозяйственных бед. Не всякий современный читатель поймет без пояснения, что именно изображено на этой картинке. Подпись к рисунку гласила: «Андроньевна, матушка, ну-ка закрести вредителей крестом господним, чтобы подохли. Испробуй, бабушка, урожай спасешь». Рисунок этот являлся иллюстрацией к большой статье в разделе «Религия и сельское хозяйство» с полезными научными сведениями из разных областей сельского хозяйства. Но ни советы специалистов в статье, ни осенение колоса крестом господним не могли остановить природный цикл распространения изображенной художником спорыньи. С августа следующего года в Уральской области (существовала в 1923–1934 гг.) разражается крупнейшая в XX веке эпидемия эрготизма, охватывающая, исходя из неполных данных, десятки тысяч людей.

Впрочем, непосредственно в начале эпидемии заготконторы только радовались наличию паразита – ведь спорынья могла давать им прибыль. К торговле рожками грибка подключился Сибгосторг, отмечая в заметке «Эти миллионы нужно собрать» (сентябрь 1926), что «использование спорыньи может дать больший доход, чем сам хлеб»[153]153
  Эти миллионы нужно собрать // Советская Сибирь № 204, 5 сентября 1926, С. 2.


[Закрыть]. Такая скупка спорыньи была традицией еще в дореволюционной России (Россия стала одним из крупнейших мировых экспортеров спорыньи). Считалось, что скупка преследует две цели – удовлетворяет внутренний и внешний спрос на спорынью, используемую для изготовления лекарств, и одновременно спасает крестьян от отравления. Но во время эпидемий в части спасения крестьян скупка спорыньи имела мало смысла и рекламировалась в интересах скупщиков и государства. Если цена закупки была низкой (предложение спорыньи большое, в отличие от неурожайных для нее лет), то сдавали ее мало от общего количества – невыгодно. Если дорогой – то это могло приводить к еще более печальным последствиям:

Такой спросъ крайне затруднилъ одну изъ мѣръ для устраненія этого народнаго бѣдствія, которая предлагалась земствами при появленіи рафаніи и состояла въ обмѣнѣ зараженной ржи на чистую. Это и понятно, если вспомнишь, что урожай спорыньи доходитъ иногда свыше 25 %, и, слѣдовательно, пудъ такой ржи стоитъ уже не 1 р., а 6 рублей, если бы спорынью удалось всю отобрать и продать отдѣльно. Но тутъ-то и заключается вся бѣда… И дѣйствительно, осенью 1887 года можно было видѣть по деревнямъ крайне любопытное зрѣлище, одни – больные – лежали и корчились въ судорогахъ, другіе – нѣсколько поздоровѣе – старъ и младъ – отбирали руками рожь отъ спорыньи. Лучше сказать – отбирали отъ ржи крупныя зерна спорыньи, которую и сбывали скупщикамъ, болѣе же мелкая спорынья съ ея обломками въ громадномъ процентѣ оставалась въ хлѣбѣ и продолжала отравлять населеніе[154]154
  Записки Киевскаго Общества Естествоиспытателей. Томъ 13, 1894. С. XXXIII.


[Закрыть].

В эпидемию 1926–27 гг. цена на скупку была недостаточной, и спорыньи был собран лишь крайне незначительный процент (около 2 %) от ее урожая по области. Сибгосторг тем не менее продолжал рекламировать скупку спорыньи: «Хлеб, приготовленный из муки с примесью рожков, настолько ядовит, что вызывает судороги, головокружение, а иногда и смерть. Но мало кто знает, что хорошо высушенные рожки спорыньи могут дать крестьянину такой доход, который не всегда может дать рожь»[155]155
  Богатства лежащие под спудом // Советская Сибирь № 226, 1 октября 1926, С. 3.


[Закрыть]. Реально помочь мог бы обмен зараженной ржи на хорошую, но этим никто серьезно не занимался.

Существуют три основных источника, описывающие ход той эпидемии – это статьи врачей Максудова и Рождественского, а также монография Выясновского, исследовавшего последствия отравления через несколько лет. Характерно, что Рождественский был командирован микологической лабораторией на Урал «вследствие короткой заметки, появившейся в ленинградских газетах», а Максудов узнал об эпидемии «из неофициальных источников». Не было бы этих случайностей, мы подробностей об этой эпидемии сегодня могли бы и не знать. Да и помнили ли бы мы о ней вообще? Согласно Рождественскому, за первый год эпидемии через амбулатории прошло 11319 человек, отравившихся спорыньей. Максудов указывает, что «регистрация заболевших от отравления спорыньей была недостаточно налажена» и предполагает, что «более половины отравленных ускользают от учета»[156]156
  Максудов, Г. А. Токсидемия рафании (эрготизма) в Уральской области в 1926 –27 г., Казань: КМЖ, 1927. С. 1158.


[Закрыть]. К тому же эти цифры – за первый год эпидемии, которая продолжилась и на следующий год, правда, в меньших масштабах. При этом заболевшие себя обычно таковыми не признавали, если отравление не было особо тяжелым. Хотя распутица не дала возможности Максудову закончить работу, он обнаружил, что в обследованной им деревне из 37 человек считали себя больными только трое, хотя на самом деле в той или иной степени жертвами отравления оказалось 29 человек. Реальная смертность от отравления тоже фактически была значительно выше официальной, поскольку зачастую оказалась просто «отложенной» на год или более и в статистику, соответственно, не вошла – например, к моменту исследования Выясновского в деревне Суюрки из тех заболевших, кто в разгар эпидемии получил сильное отравление, в живых осталось только два человека, остальные все уже умерли[157]157
  Выясновский, А. Ю. Эрготизм, 1937. С. 11.


[Закрыть].

Что касается формы, в которой выражалось отравление, то врачами отмечается сведение судорогами рук, ног, реже головы, челюстей; часто чувствовалось давление в груди («как тисками кто ее жмет», говорили заболевшие), иногда появлялось ощущение ползания мурашек по телу, иногда появлялась рвота; больные нередко испытывали сильный голод, а иногда, наоборот, полное отсутствие аппетита. В дальнейшем, когда потребление зараженного хлеба продолжалось в течение долгого времени, появлялись более тяжелые признаки: эпилептические припадки с судорогами всего тела, кончавшиеся иногда смертным исходом, буйный психоз, продолжавшийся 2–4 дня и больше, помешательство, понижение остроты зрения; были зарегистрированы случаи омертвения пальцев на руках и ногах, которые пришлось ампутировать, были случаи длительных мучительных судорог. Во время пребывания в Сарапульском округе автору пришлось лично видеть целые семейства, отравившееся спорыньей, при чем обыкновенно раньше всех умирали дети, а оставшиеся в живых взрослые не имели силы ни на какую работу. Больные имели исхудалый вид, землистый цвет лица, апатичный взгляд[158]158
  Рождественский, Н. А. Отравление спорыньей в Сарапульском округе в 1926 году. ЗРВ V, 1928. С. 353–354.


[Закрыть].

Народная культура почитания спорыньи, естественно, не улучшала ход эпидемии 1926–27 гг. «Были случаи, когда одни и те же лица обращались за помощью несколько раз, очевидно, или не считая зараженный хлеб причиной заболевания, или не имея возможности есть хлеб доброкачественный», – отмечает Рождественский[159]159
  Ibid, С. 354.


[Закрыть]. В данном случае верно и то, и другое. О том, что в течение эпидемии часть населения осознала вред зерна, нам говорит повышенная в два раза цена муки предыдущего урожая[160]160
  Ibid, С. 351.


[Закрыть]. Но поначалу во вред спорыньи большинство населения не верило. Максудов отмечает уже традиционное отрицание крестьянами вины спорыньи в заболевании:

Население в начале токсидемии совершенно не верило, что заболевание вызвано примесью спорыньи к хлебу. Одни считали это божьим наказанием, другие смотрели на рафанию, как на «поветрие», заразную болезнь, третьи видели в ней результат простуды. Некоторые крестьяне указывали мне, что в голодный год им приходилось есть и лебеду, и древесную кору, и мякину, – однако корчи не было. Приходилось слышать и такие рассуждения: «Спорынья родится в самом хлебе, чтобы хлеб был спорый, а не для отравы». В Сарапульском Окрздравотделе мне сообщили, что в Рябковском районе один крестьянин, желая доказать безвредность спорыньи, съел около стакана чистой спорыньи и – на другой день умер…

Отношение крестьян деревни к объяснению причин корчи уполномоченный выразил так: «Кто говорит от спорыньи, а кто от простуды, никто по правде не знает… Я сам ничего не признаю». В доказательство он приводил то, что он сам с осени ест спорыньевый хлеб, а его вот не корчит. И в других деревнях особенно старики вели кампанию против признания примеси спорыньи к хлебу за причину заболевания корчей, мотивируя тем, что они едят такой же хлеб, а вот их не корчит.

По словам районных врачей Сарапульского округа только после широко проведенной санитарно-просветительной работы часть крестьян поняла и убедилась во вреде спорыньи, но большая часть до самого последнего времени оставалась при убеждении, что заболевание происходит не от употребления спорыньевого хлеба, а от простуды. И еще в марте крестьяне продолжали местами питаться хлебом, содержавшим спорынью[161]161
  Максудов, 1927, С. 1158–1159.


[Закрыть].

Осенью 1927 года эпидемия повторилась: «население, не оправившееся еще от отравления в прошлом году (нам доставлены сведения, что некоторые заболевшие окончательно не излечились, и многие из них до сего времени страдают эпилептическими припадками), снова питалось зараженным хлебом и снова заболевало»[162]162
  Рождественский, 1928. С. 355.


[Закрыть].

Заметим также, что на своем рисунке Моор не отобразил еще одну примету тех лет – нашествие саранчи. Оно продолжалось в течение трех лет перед эпидемией, в СССР был даже снят короткий черно-белый сюжет, рассказывающий о «зловещей туче саранчи, ворвавшейся на поля южных районов страны» летом 1925 года[163]163
  Нашествие саранчи, 1925 г. (https://youtu.be/bWM5wpNBQpM).


[Закрыть]. В июне 1926 года Крымский совнарком объявил угрозу по саранче: «саранчи так много, что она покрывает землю сплошь»[164]164
  Саранча въ Крыму. // Возрожденiе. Т. 2. № 389. 26 Iюня 1926. С. 2.


[Закрыть]. К июлю «въ Астраханской губернiи наблюдается небывалое нашествiе саранчи»[165]165
  Саранча. // Возрожденiе. Т. 2. № 421. 28 Iюля 1926. С. 2.


[Закрыть]. Саранча распространяется вдоль Волги. На борьбу с саранчой только в одном районе Северного Кавказа в 1926 году выделяется 300 тыс. рублей, хотя компания заканчивается «почти безрезультатно», и «не менее значительная сумма была потрачена на химическую борьбу в саранчовую компанию лета 1927 г.»[166]166
  Бенуа, К. А. Грибные болезни саранчи. 1928. С. 7.


[Закрыть] Микологической лабораторией Ячевского рассматриваются методы борьбы с саранчой с помощью энтомофторовых грибов.

Распространение спорыньи отмечалось в других странах в то же самое время. Другой вид спорыньи в 1926 году был обнаружен в Индии[167]167
  Ajrekar, S. L., J. Ind. Bot. Soc., 5, 55, 1926.


[Закрыть]. В том же году спорынья описана в Уганде[168]168
  International Mycological Institute, IMI accession number 14170.


[Закрыть]. На следующий год та же африканская спорынья описана в Бирме (Мьянма)[169]169
  IMI accession number 14172.


[Закрыть]. Что касается непосредственно Claviceps purpurea, то параллельно с эпидемией в СССР отравление ржаной спорыньей шло в Великобритании.

Эта параллельная английская эпидемия выглядит особенно интересно, и удивительно, что на это совпадение по времени никто до сих пор не обратил внимания.

Первые еврейские поселенцы начали оседать в Манчестере еще в конце XVIII века. С середины XIX века в город начали прибывать многочисленные эмигранты из Российской империи, Пруссии, Польши и Галиции. К концу века восточноевропейские евреи составляли большинство приехавших. К 1914 году еврейское население Манчестера насчитывало около 30 тысяч человек, большинство из которых прибыло из России. Привезли иммигранты с собой и любовь к черному хлебу. Последствия этой привычки сказались в 1926 и 1927 гг., когда врач Джеймс Робертсон начал отмечать первые признаки заболевания (практически во всех публикациях эта эпидемия датируется 1927 г., но первые случаи отмечались, согласно описанию авторов, за 18 месяцев до публикации от 25 февраля 1928 г., т. е. с августа 1926 г.). Первыми забеспокоились портные, которые стали попадать иголкой по пальцам, но не чувствовали этого. Их конечности похолодели и онемели, работать стало затруднительно. Ощущение зуда и ползающих под кожей насекомых преследовало больных во всех отмеченных случаях. Нервозность, депрессия, головные боли и боли в животе были частыми, а в более серьезных случаях появлялась нетвердость походки. Было обнаружено, что страдает от странной болезни лишь еврейское население, и только те, кто по привычке питается ржаным хлебом. Признаки заболевания намного более явно проявлялись у российских, польских и немецких евреев, чем у евреев английского происхождения[170]170
  Robertson, J, Ashby H. T. Ergot poisoning among rye bread consumers. BMJ, 1928.


[Закрыть].

Осенью 1927 года вспышка повторилась, всего заболевших было около 200 человек. Когда обнаружилось, что в семьях заболевают именно те, кто ест ржаной хлеб, а те, кто не ест – здоровы, диагноз хронического отравления спорыньей стал очевиден. Анализы подтвердили наличие 1 % спорыньи в муке, из которой пекли хлеб. Врачи запретили пациентам есть ржаной хлеб, и больные стали быстро выздоравливать. У одного мужчины 47 лет обнаружилась сухая гангрена обеих рук. Оказалось, что первые признаки онемения больной стал испытывать еще с конца 1925 г. но черный хлеб есть не переставал, чем обрек себя на ампутацию пальцев. Прекратив позже по совету врачей питаться ржаным хлебом, он почувствовал себя лучше. Только у одного больного выздоровление шло необычно долго, но в конце концов доктор Робертсон выяснил, что этот пациент, не веря во вред спорыньи, все равно продолжал тайком есть ржаной хлеб вопреки указаниям врача. Галлюцинаций и психозов в этой эпидемии в явном виде отмечено не было. По сравнению с одновременной советской она была легкой, даже без смертельных случаев.

Министерство здравоохранения послало в Манчестер своего работника доктора Моргана с целью изучения дополнительных фактов относительно болезни, ее причинной обусловленности, а также для выработки необходимых мер по предотвращению повторения подобных вспышек. Было выяснено, что фактически вся рожь, используемая для выпечки хлеба в Манчестере, выращивалась в Южном Йоркшире. При этом мельники и в Манчестере, и в Ливерпуле не веяли и не просеивали зерно перед помолом, так как были уверены в качестве этого зерна, а со спорыньей раньше не сталкивались. Мельникам было предписано отныне установить необходимое оборудование и производить очистку ржаного зерна.

«Рожь в нашей стране редко – если вообще когда-либо такое бывает – свободна от спорыньи, – записал в своих выводах Морган, – и степень ее заражения изменяется из года в год в каждом районе, в зависимости от сезона, погоды, семян и других условий»[171]171
  Morgan, M. T. Report on an outbreak of alleged ergot poisoning by rye bread in Manchester. J Hyg, 1929.


[Закрыть].

Но какие «другие условия» обеспечили синхронные эпидемии эрготизма в далеких друг от друга местах, за тысячи километров? Никто таким вопросом не задавался. Как и тем, случайно ли перед и во время эпидемий происходило нашествие саранчи.

Пока же рассмотрим некоторые характерные события во время одновременных эпидемий в СССР и Великобритании. В обеих странах резко повысилась политическая напряженность. В СССР зимой 1926–1927 г. возникла так называемая «военная тревога», сейчас позабытая даже многими историками. Страну охватило ощущение неизбежно надвигающейся войны. Эта паника настойчиво зазвучала в речах крупных политических деятелей СССР и широко распространилась в народе. Англия тем временем тоже озаботилась поиском шпионов Коминтерна, и в мае полиция произвела обыск в советско-английском АО «Аркос» в Лондоне. В Советском Союзе это было воспринято как подготовка настоящего «крестового похода» против СССР, что привело к дальнейшему нарастанию военного психоза. К концу мая Британия разорвала торговые и дипломатические отношения с СССР, персоналу посольства СССР предписывалось покинуть пределы Великобритании в 10-дневный срок. Поэтому некоторые историки вместо «военной тревоги» используют для событий того времени термин «Англо-советский конфликт 1927 г.» В Москве с еще большей горячностью заговорили о «нависшей военной угрозе». По стране прокатились митинги протеста против враждебного акта со стороны Великобритании. ЦК ВКП(б) выступил с обращением «Ко всем организациям ВКП(б). Ко всем рабочим и крестьянам», в котором призвал советский народ быть готовым к отражению империалистической агрессии. Сталин в телеграмме Менжинскому от 23 июня санкционировал «повальные аресты» английских шпионов. «Война неизбежна», – прямо заявил Зиновьев на июльском пленуме ЦК ВКП(б)[172]172
  цит. по Симонов, Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920–1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М.: РОССПЭН, 1996.


[Закрыть]. Сталин в своей статье в «Правде» утверждал то же самое: «Едва ли можно сомневаться, что основным вопросом современности является вопрос об угрозе новой империалистической войны»[173]173
  Правда, 28 июля 1927, цит по Исянгулов, Ш. Н. «Военная тревога» 1927 года и проблема военного обучения. Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 10 (191).


[Закрыть]. Население в преддверии войны бросилось скупать соль, сахар, макароны, муку и керосин. Президиумом ЦС Осоавиахима СССР была принята резолюция о военной подготовке трудящихся. Поиски иностранных шпионов привели к ужесточению карательной политики, была введена в действие печально известная 58-я статья УК СССР.

В этом конфликте у обеих сторон был ряд понятных и реальных политических и социологических предпосылок. Англия обнаружила секретные советские документы, подтвердившие подрывную деятельность московского Коминтерна в Соединенном Королевстве и Китае, СССР столкнулся с убийством Войкова в Варшаве, терактами РОВС в Москве, Ленинграде и Минске, что свидетельствовало об активизации борьбы белогвардейской эмиграции. Но только ли это спровоцировало военный психоз в СССР? Были ли для него достаточно рациональные причины? Историки, изучающие этот период, утверждают – нет, никто на СССР реально нападать не собирался.