Текст книги "Тайная дочь. Исправить ошибки прошлого (СИ)"

Автор книги: Дена Оун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Давай я помогу тебе слезть. – Говорит Дима, а я вскидываю подбородок к небу.

– Спасибо, но ты мне уже помог оседлать лошадь. – Кошусь на дочку, вспоминая руки Димы на своей заднице. – Пожалуй в этот раз откажусь от твоей помощи.

– Маш. – Пытается вразумить меня Сухарев, но поздно. Я уже сделала свою попытку, которая оказалась тотальной ошибкой. Мажу мимо стремя и валюсь на землю, где меня чудом успевает подхватить рыцарь без доспехов.

Рука Димы ложится на мою поясницу, грудь прижата к его груди. Моё дыхание становится глубоким, а взгляд цепляется за его красивые глаза, обрамлённые чёрными густыми ресницами.

– Время пять. – Выдыхает почти мне в губы. – Поужинаем?

– Можно. – Еле слышно отвечаю, совсем позабыв о том, что за этим безобразием наблюдает дочь.

– Вы если целоваться собираетесь, то давайте без меня. Вот уйду и делайте что хотите. – Даёт о себе знать Ксюша. Девочка слезла со своего коня, взяла в руки поводья и потупив взгляд в землю, направилась в сторону конюшни.

Я же, как ошалелая начала выкручиваться из рук Сухарева, в то время как мои щёки начал в очередной раз покрывать румянец. Неловко и стыдно перед дочерью. Сама по себе знаю, как стремно наблюдать за играми двух взрослых…

– Ты. – Тычу в грудь Димы пальцем.

– Что я? – С лёгкой ухмылкой спрашивает. – Спас тебя от падения?

– Спасибо, но не обязательно было прижимать меня к себе! Видел, какая реакция была у Ксю? – Машу ладонью в сторону конюшни.

– А какая реакция была у неё? Девочка взрослая и всё понимает.

– Вот не правильно она понимает!

– А я думаю, что всё правильно.

– Ужин, Дима и мы уходим!

Имитирую на своём лице злость. Резко разворачиваюсь и несусь в сторону дочери, хотя у самой щёки сейчас треснут от гуляющей улыбки, которую я не в силах скрыть от самой себя. Дура такая. Вроде уже тридцатка, а в голове такой ребяческий бардак. Интересно, мозг всегда плавится, когда дело доходит до неконтролируемых чувств?

– Ксюш, – Подхожу к дочери, которая сидит на скамейке у дома, жуя щёки с внутренней стороны. – Всё нормально? Мы можем поехать домой, если тебе не комфортно и…

– Ты его любишь? – Перебивает Ксюша своим вопросом, а у меня аж глаза на лоб полезли. Округлились, наполнились ужасом и страхом.

– Что за вопрос? – Пытаюсь отшутиться.

– Мам, обычный банальный вопрос! – Психует вскакивая на ноги. – Несмотря на то, как он с тобой обошёлся. Всё равно любишь?

Молчу, пытаясь собрать мысли в кучу. Я ведь даже не знаю, что ей ответить.

– Это нельзя объяснить. – Выдавливаю из себя. – Мои чувства к нему смешанные и это всё очень, и очень сложно, Ксюнь. Нельзя просто сказать люблю и быть, например, вместе. Очень много подводных камней и третьих лиц, понимаешь?

– Не понимаю. – Искренне говорит, пожимая плечами. – Я же вижу, что вы нравитесь друг другу. Да и мне, – Начинает пинать мелкие камни ногой. – если честно, нравится Дима. Так почему вам просто не быть вместе?

– Давай не будем спешить? – В голове сразу всплывает образ невесты Димы, которая находится в положении. – Сначала подружись ты с ним, а дальше будет видно.

– Кто такая Елена? Из-за неё ты не хочешь спешить?

– Боже, Ксюш, откуда ты вообще… О ком ты?

– Значит из-за неё всё, да?

– Из-за кого? – Подходит к нам Дима. Смотрю на дочку, которая готова ляпнуть не подумав, поэтому подхватываю девочку под руку и веду к дому.

– Пойдёмте. – Кричу. – Ужин остыть может. – А затем наклоняюсь к уху дочери. – Даже не думай, Кения! Слышишь меня?!

– А что я такого хотела спросить? – В ответ шипит на меня девочка.

– Не лезь. – Мой голос больше похож на мольбу, чем на приказ.

Но была ли услышана моя мольба? Мне только предстояло узнать.

Мы расположились в просторной столовой за большим обеденным столом. Нам подали блюда на разный вкус и цвет, специально для Ксюши приготовили домашний ягодный морс, от которого она пришла в восторг.

Что-что, а гостей Сухарев всегда умел принимать. Даже когда у него не было в кармане денег, а холодильник был пуст. Всё равно что-нибудь, да придумает, предоставив гостям выбор.

– Ксюша, – Обращается к дочери Дима, накалывая на вилку пасту. – Ты хорошо сегодня провела время? Тебе понравилось?

– Да. – С восторгом восклицает Ксю. – Я давно так не проводила хорошо время!

Дальше они бурно начали обсуждать конный спорт и лошадей Димы. Он поделился с дочкой, что хочет взять новенького и спросил, не хочет ли Ксения ему помочь с этим.

– Что? – Глаза дочки округляются. – Помочь выбрать? Я?

– Конечно. – Улыбается в ответ Дима одним уголком губ. – У тебя должна быть личная лошадь и я считаю, что своего нового друга ты должна выбрать сама.

– У меня будет своя лошадь? – Глаза девочки наполнились слезами счастья. Она не верит словам отца.

– Ксюш, этот дом, – Дима обводит пространство руками. – Твой. Соответственно конюшня принадлежит тоже тебе. Как думаешь сама, должна ли быть у тебя своя лошадь?

И всё, Остапа понесло. В Сухарева летят различные вопросы от «Когда поедем?», до «А можно я друзей приглашу похвастаться?». А Дима… Нет, чтобы придержать коней, да отказать, он просто расслабляет девчонку до конца, на все вопросы утвердительно кивает головой с широкой улыбкой на лице.

– Ты прям Дед Мороз. – Не могу воздержаться от едкого комментария.

– Я лучше. – Не теряется мужчина. – Дед Мороз только на Новый год, а я круглогодично.

– Дим, ты же её покупаешь. – Решаюсь на очередную колкость, когда дочка отходит в туалет.

– Я дарю ребёнку счастье. Почему это тебя так цепляет? Потому что она принимает подарки, а не отказывается от них, как сделала бы ты?

– Потому что… – Только хочу напомнить ему об Анжелике и её бедующем ребёнке, как возвращается Ксюша. Я тут же замолкаю, оставив вопрос без ответа.

– Дмитрий Сергеевич, – В столовой показалась голова седовласого мужчины. – Можно вас на пару слов?

– Давай позже, Игорь. – Дима многозначительно обводит стол взглядом, намекая, что ему сейчас не до разговоров.

– Это по поводу Елены. – Не сдаётся Игорь. – Возникли трудности.

Дима сжимает челюсть, откидывает рывком в сторону белоснежное кухонное полотенце и направляется в кабинет за Игорем. При упоминании имени неизвестной мне девушки, нога под столом начинает подёргиваться от нервов, а губы плотно сжимаются в тонкую линию.

– Ленка проблемная какая, да? – Комментирует ситуацию Ксюша и встаёт из – за стола, начиная рассматривать картины, висящие на стенах в столовой. Раньше я не замечала этого, но сейчас… очевидно, что дочку раздражает Елена. Она остро реагирует на это имя и не из-за того, что девушка может оказаться любовницей Димы. Здесь что-то другое.

– Ксюш, что происходит? – Щурю глаза пытаясь просканировать своего ребёнка.

– В смысле? – Поворачивается ко мне, на что я вскидываю брови вверх. Мол, не увиливай, я всё знаю. И девочка сдаётся. – Ты в курсе, что этой Елене восемнадцать?

– Так.

– Она может быть его дочкой, которая на днях должна приехать. Ну как бы… Ещё одна дочь…? Серьёзно?

Так вот, что зацепило Ксюшу. Она боится конкуренции. Боится, что для появившегося внезапно отца, будет не единственной. Вот он, детский эгоизм. Страшно подумать, как поведёт себя дочь, когда узнает, что у Димы скоро родится малыш.

– Если девочке восемнадцать, то он должен был стать папой в четырнадцать. – Усмехаюсь, качая отрицательно головой. Такая чепуха, а затем, улыбка с лица пропадает. А почему, собственно, чепуха то? В свои семнадцать, он же обрюхатил сразу двоих. Меня и девчонку из параллельного. Что мешало ему сделать это раньше? Тем более, отношения со мной не влияли на его разгульное поведение.

– Ты чё мам? – Лицо Ксю превращается в сухофрукт. – Реально его дочка?

– Да отстань ты. – Отмахиваюсь от девочки натягивая на лицо фальшивую улыбку. – Нет, конечно. Какой там ребёнок в четырнадцать?

– А что? Вот у Нинки знакомая родила от тринадцатилетнего парня!

– Ксюш. – Устало фыркаю на неё и в этот момент в столовую возвращается Дима.

– Кто такая Елена? – Спрашивает тут же Ксюша, сильно выделяя имя девушки. Дима кидает на меня взгляд, ища поддержку, но не находит. Какая поддержка то? Мне самой интересно, каких дров ещё ты наломал, Сухарев.

– Это моя сестра. – Спокойно отвечает Дима, садясь на свой стул.

– А-а-а, – Тянет букву «а» Ксюша. – Сестра-а-а!

– А кто ещё?

– Мы предположили, что любовница или… – Внимательно смотрю на Диму. – Дочь. Почему нет? Одного же по малолетству заделал, а где один, там и два, а где два, там и три. – Ухмыляюсь собственным мыслям. – Плодовитый ты, Сухарев.

– Что значит два? Три? – Спрашивает Ксюша и Диме приходится разоткровенничаться.

Он рассказывает нам о сестре, о которой не знал до восемнадцати лет. Рассказал Ксюше о сыне, который трагически погиб. Вот только ни слова не упомянул о своей невесте и ещё одном ребёнке. Странно? Безусловно. И как только Ксюши не будет рядом с нами, я обязательно задам Диме пару вопросов.

После ужина, Сухарев провёл нас в небольшой домашний кинотеатр на чердаке. На полу разбросаны мягкие подушки, на стене рисунок от проектора. Мы включили по просьбе Ксюши, какую-то очень нудную мелодраму, на которой, уже через двадцать минут, дочка была в отключке. Был ли это план остаться на ночь от Ксю? Возможно. Повелась ли я на это?…

Да, конечно, повелась! Особенно когда Дима отнёс спящую дочку в гостевую спальню, сам вернулся и включил наш любимый фильм. Который мы наизусть знали с подросткового времени. Этот фильм доводил до слёз, этот фильм позволял задуматься и любить ещё больше. Только сейчас, при просмотре, я испытываю другие эмоции, нежели раньше…

Это тоска по былому, боль от пережитого и принятие прошедшего времени. Я отпускаю всё то, что было и хочу начать с чистого листа. Только вот, с Сухаревым ли?

– Я рад, что ты снова появилась в моей жизни, да ещё и не одна. – Говорит Дима, заглядывая в самую душу. Его рука ложится на моё колено и ползёт выше по бедру.

– Я не планирую отношений с тобой. – Вру. Конечно же я вру. Я миллион раз представляла во сне, как наши отношения возобновляются.

– Почему ты так категорична? – Не верит ни единому моему слову, лишь поддерживает игру. Рука мужчины переходит на внутреннюю сторону бедра, от чего я начинаю под ней дрожать.

И казалось бы, что может произойти? Ведь всё ведёт к тому, что должно было случиться ещё в Анталии, вот только…

Дверь на чердак резко открывается и на пороге появляется невеста Димы.

24 – глава

Я ничуть не удивилась появлению шатенки. Я как будто бы знала, что именно так оно и должно произойти. Да и сама «невеста» не выглядела растерянной. Она знала, что я с Ксюшей здесь и без сомнения хотела напомнить о своём существовании. Не Сухареву, так мне.

– Вот это да, у нас гости? – Удивляется наиграно девушка и натягивает на лицо фальшивую улыбку.

– Мы разве с тобой не всё выяснили, Лика? – Дима обманчиво спокоен. Обращается к своей невесте, а рукой продолжает гладить моё бедро. И мне бы встрепенуться, оттолкнуть его, хотя бы ради приличия, но я лишь расслабляюсь. Если он позволяет себе такое поведение, значит между ними ничего нет? А ребёнок? Да может она вообще его придумала.

– Дим, имей совесть. – Лика кидает взгляд на его руку, и я вижу, как начинает трястись её подбородок. – Я вообще-то ребёнка твоего вынашиваю и мне нельзя нервничать.

Всё. Не могу я смотреть на неё. Жалко девушку.

Накрываю своей ладонью руку Димы и убираю её в сторону. Встаю на ноги, стряхивая с брюк невидимые пылинки и набрав побольше в лёгкие воздуха, предлагаю самый разумный в этой ситуации вариант решения проблемы.

– Ну что, пришло время поговорить? – Смотрю в чёрные глаза Димы, а он в свою очередь прожигает меня взглядом. Хочет вступить в протест. Ему явно уже не о чем говорить с шатенкой. – Мне нужны объяснения, Дима. Хотя бы банальный ответ на вопрос: «-Дима, у тебя будет ребёнок?»

***

Сижу за обеденным столом глотая через силу чёрный кофе. Мне нужно немного взбодриться и прийти в себя. Лика в свою очередь уселась напротив меня, закинув ногу на ногу. Её длинные ноготки выбивают дробь по мраморному столу.

– Значит, вы ждёте с Дмитрием ребёнка. – Я не спрашиваю. Просто констатирую факт.

– Неужели до твоей пустоголовой кочерыжки только дошло?! – Прыскает ядом Анжелика. Удивительно, как быстро может меняться поведение человека. Когда рядом был Дима, она строила из себя жертву, умирала словно подбитая на поле лань, а как только он отошёл, начала показывать клыки. – Я вообще не понимаю тебя, Мария. Ведёшь себя, как обиженная на жизнь дрянь!

– В смысле? – На моём лице проскакивает лёгкая ухмылка. Неосознанно. Наверное, это просто защитная реакция на стресс.

– Ты же не понаслышке знаешь, как это тяжело растить ребёнка одной. – Начала давить на мои самые болезненные точки. – Но видимо, ты прожжённая жизнью сука, раз считаешь, что мой ребёнок заслуживает того же, что и твой.

– Не сравнивай. – Больше никаких улыбок на лице. Сердце начинает набирать ритм, от вырабатывающегося в крови адреналина. – Наши случаи абсолютно разные.

– Он же просто чувствует за собой вину! Поэтому возится с ней, – Тыкает пальцем на лестницу, судя по всему, имея ввиду мою дочь. Затем переводит тонкий палец на меня. – И с тобой! Он возится с вами обеими только потому, что так надо! Потому что хочет спать спокойно! – Вскакивает со стула и несётся к комоду. Достаёт оттуда белый флакончик и бросает им в меня. – Знаешь, что это такое?

Верчу в руках таблетки. Название незнакомо мне. А все надписи на флаконе – иероглифы, которые не разобрать без знания языка. Поэтому мне ничего не остаётся, как молча поднять на Анжелику отрешенный взгляд.

– Так и думала. – И откуда в ней столько желчи? Ещё и ехидничать успевает. – Это сильнодействующее снотворное, без которого Дима не может спать с того самого дня, как узнал о тебе и твоей дочери.

– Сочувствую.

Странное ощущение заполнило грудь. Мне с одной стороны не жаль его, а с другой стороны, это же моя вина. Он не спит по ночам из-за меня. Из-за моего подросткового эгоизма и обиды.

– Это ещё не всё. – Тяжело вздыхает, поджимает свои губы и начинает рыться в телефоне. Затем разворачивает дисплей ко мне. – Это запись с камеры наблюдения в его комнате.

На видео ничего необычного. Спящий Дима, время от времени мелькающий в окне свет от фар, проезжающих мимо машин. Ещё несколько секунд и с мужчиной начинает происходить что-то очень странное. Мышцы содрогаются, лицо корчится от боли. Дима начинает часто дышать, а затем резко вскакивает. Из его глаз начинают литься слёзы, и он накрывает лицо ладонями.

– Ну всё, достаточно. – Резко выключает телефон Лика. И решает добить лежачего. – Его пожирает изнутри чувство вины, понимаешь? Только лишь поэтому он сейчас пытается дать тебе и Ксении всё то, что не мог дать раньше. Тебе любовь, в которой ты так нуждаешься. Дочери бабло и цацки, которых так же у неё никогда не было. – Ухмыляется. – Он жертвует собой, своей уже состоявшейся жизнью, семьёй, ради вас. Ты только вдумайся в это! Мы собирались с ним пожениться, у нас скоро родится ребёнок, о котором он так мечтал и просил. И всё это должно оборваться из-за вас и его психического расстройства. Это же ужасно и… не справедливо, тебе так не кажется?

И вот что должна сделать любая другая девушка, будь она на моём месте? Только вдумайтесь в эту ситуацию и представьте себя на моём месте. Что бы сделали вы?

Вот и я не знаю, что делать. Просто стискиваю плотно челюсть и борюсь с диким желанием уйти. Плюнуть этой семейке в рожу и свалить в закат.

– Он не любит тебя, Маш. – Снова поднимаю взгляд на девушку. Она больше не брызжет слюной или ядом. Её лицо как будто пропиталось сплошной жалостью ко мне. Жалость? Ещё и от неё? Перебор!

– А тебя любит?

– И меня не любит. – Лупит по лицу лопатой. Не ожидала, что она вот так в открытую правду скажет. Я даже растерялась. – Но он любил то, что было, между нами. Лёгкость, гармония, красота, эстетика. А с тобой что? Ты посмотри на него со стороны. Взвинченный, вечно злой, грубый. Где там былое счастье? И след простыл!

Не хочу признавать это себе, но пигалица права. Чёрт. ОНА – права!

– Так что ты делаешь в этом доме, Анжелика? – Начинает говорить Дима, как только заходит на кухню. Лика сразу же замолкает и принимается рассматривать ногти. Как будто и не обрабатывала меня только что. Мужчина замечает моё подвешенное состояние и кладёт на плечо руку. – Всё хорошо?

– Угу. – Мычу не в силах сказать что-то другое.

– Я пришла… потому что хотела поделиться радостным событием. – Улыбается во все тридцать два зуба Лика и достаёт из сумочки какие-то бумажки. – Правда, если бы я знала, что у тебя гости, то, конечно же, не пришла бы.

Не знала она. Ещё бы! У неё же табличка на лбу светится «лгунья».

– Я была на УЗИ, Дима. – На щеках Лики появляется нежный розовый румянец, а мой желудок сворачивает. Тошнота подступает к горлу, но я держусь. – С малышом всё прекрасно. Развивается в срок. – Протягивает Сухареву бумажки и тот их с любопытством принимает. Рассматривает снимок УЗИ, а на его непробиваемом лице мельком показывается улыбка.

Да чтоб тебя! А что я хотела увидеть? Безразличие? Хотела убедиться, что ему плевать?! Очевидно же, что адекватному человеку не будет плевать на собственного ребёнка! И плевать от кого он!

– Это мальчик, Дим. – Шепчет Лика и Дима уже не скрывает свою улыбку. – У нас с тобой будет сын!

Анжелика подходит к мужчине и ныряет в его объятия, а тот, конечно же, не отталкивает её. Лишь продолжает улыбаться, вглядываясь в чёрно-белый снимок.

Я не могу на это смотреть. Особенно после слов Анжелики. Я и Ксюша действительно лишние в сложившейся ситуации. И я чертовски не хочу, чтобы моя дочь была нужна лишь только для того, чтобы утолить своё чувство вины! Мне обидно не за себя, а за ту девчонку, что сладко спит наверху.

Осторожно встаю со своего места, обхожу стол и хочу подняться на второй этаж, как вижу Ксюшу. Она всё слышала. Всё это время стояла на лестнице и слушала! Её глаза наполнены слезами и обидой. Господи. Ну, зачем?!

– Пойдём отсюда? – Шепчу одними губами. Ксюша кивает и спускается ко мне.

За своими нежностями и обсуждением сына, Сухарев просто не замечает, как я и Ксюша уходим из его дома…и жизни я надеюсь. И бесспорно, я считаю, что это самое разумное моё решение за последние пару месяцев.

– Как давно ты там стояла? – Спрашиваю Ксюшу, когда мы садимся в такси. Девочка не отвечает, лишь отворачивается к окну для того, чтобы я не видела её лица. Уверена, она сейчас плачет. – Дочь, – Беру ей за руку в знак поддержки. – Я бы не стала доверять и верить каждому слову Анжелики. Ей только на руку наши обиды и злость.

– Думаешь он со мной возится не только из чувства вины? – Ксюша поворачивается ко мне и мне становится невыносимо больно смотреть на слёзы, что рекой струятся из её глаз. – Думаешь я ему правда нужна?

– Конечно! – Не раздумывая отвечаю. – Та девушка… ей просто хотелось сделать нам с тобой больно. И единственное, что она могла, это внушить нам свою ненужность.

– Правда? – Хлюпает носом.

– Правда, милая.

Ксюша, хлюпая носом, прижимается к моей груди, а я… я тихо ненавижу Сухарева. Есть вероятность того, что я права и Лика действительно хотела внушить в мою голову этот бред, но ведь, есть вероятность и того, что это может быть всё правдой.

Когда мы заходим домой, то Ксюша быстро бежит в душ. Принимает его и уходит в свою комнату, я же…Беру из шкафчика бутылку игристого, бокал и захожу в ванную комнату. Набираю воду, добавляю немного пены и решаю расслабиться. Заслужила.

Как только моё тело обмякает, и я выпиваю порядка двух бокалов алкоголя, то решаю взять в руки телефон.

От кого: Сухарев Время: 21:11

Прости. Мне очень жаль, что ты стала свидетелем этого.

От кого: Сухарев Время: 21:20

Вы дома? Я уже выехал в вашу сторону. Нам надо поговорить.

От кого: Сухарев Время: 22:00

Я во дворе. Выйдешь ко мне? Или я могу подняться?

Парочка пропущенных звонком и очередное сообщение.

От кого: Сухарев Время 22:30

Нам нужно поговорить, и ты это знаешь. Я буду в клубе, захочешь обсудить, приезжай.

В следующем сообщении адрес клуба, что находился в паре кварталов от моего дома. Закатываю глаза на это и бросаю телефон в корзину, наполненную грязным бельём.

Какой он интересный мужчина, однако! И как у него всё просто! Я ещё и ехать к нему должна? Сюр чистой воды!

Быстро опустошаю ещё пару бокалов, а там и бутылка заканчивается. Ела мало, горячая ванна расслабила мышцы, плюс алкоголь и моя голова быстро превращается в карусель.

В голову начинает лезть всякая ерунда и я задаюсь вопросом, а почему нет то? Почему сейчас не собраться и не приехать в клуб? Заодно расставим сразу все точки по местам, да про запятые не забудем!

25 – глава

По пути к шкафу Верки, открываю ещё одну бутылку игристого. Гулять, так гулять. Достаю мини юбку, которую обозвала недавно «трасочной», так же выдёргиваю топ с глубоким декольте. Фигура у меня хорошая. Есть что показать. Поэтому без колебаний надеваю этот разврат на себя.

Захожу в комнату Ксю и легонько трясу дочь за плечо. Не могу молча уйти. Вдруг проснётся, а меня нет. Будет переживать. А нам только этого ещё и не хватало.

– Ммм? – Мычит дочь морща мордашку.

– Ксюнь, я отъеду ненадолго. – Шепчу ей в ухо и дочь тут же распахивает широко глаза. Обсматривает меня недоверчивым взглядом включив ночник и пытается сдержать кривую ухмылку, которая так и лезет наружу.

– А куда отъедешь? – Старается изо всех сил держать голос ровным и при этом не выдать улыбку. Девочка аж щёки начала кусать. Поганка мелкая!

– Твой папаша хочет оправдаться. Поеду посмотрю, что он там хочет мне навешать на уши. Лапшу схожую с дошираком или же спагетти твёрдых сортов из местных ресторанов.

– В таком виде? И с душком? – Дёргает бровями намекая на алкоголь. – Давай-давай.

– Ксюша! – Смотрю на дочь с осуждением.

– Давай уже. Сегодня не жду тебя.

– Я не собираюсь…

– Мам.

– Ладно. Если что звони.

Чмокаю дочку в макушку, вызываю такси и уже через десять минут нахожусь у того самого ночного клуба. Без каких-либо проблем прохожу во внутрь и начинаю рыскать взглядом по толпе. Не нахожу. Да и чёрт с ним. Прохожу к барной стойке и заказываю коктейль.

– Я угощу тебя? – Спрашивает пьяный голос со стороны. Смотрю на мужика. Нос картошкой, губы вареники, а глаза словно у крота. И на что он рассчитывает?

– Я в состоянии угостить сама себя. Спасибо. – Достаточно резко отвечаю.

– А от меня примешь? Ножки у тебя такие сексуальные, детка. Сочная такая. – Спрашивает уже другой голос, обсматривая меня с ног до головы.

Обернувшись на него, вижу перед собой смазливого паренька, лет двадцати пяти. Тело в хорошей форме, самоуверенность и самолюбие хлещет со всех щелей. Только хочу ответить, как моё имя звучит из третьего мужского рта. И откуда столько мужиков возле меня? Как мухи летят на клейкую ленту!

– Мария, Дмитрий ждёт вас в VIP зоне, пройдёмте за мной.

– Ооо, очередная шалава. Ясно всё! – Говорит смазливая морда. – Расходимся! Нам такая блядь не по карману!

То ли алкоголь в крови взбудоражил меня на этот поступок, то ли эмоции, накопившиеся за день, решили выйти наружу именно сейчас. Разворачиваюсь к парню, и со всей дури бью кулаком в челюсть. Тот моментально теряется, а из губы начинает сочиться кровь.

– Ты чё еб*нутая что ли?! – Кричит смазливый.

– За языком следи, мудак! А то так и договориться можно!

– Кто твой трахарь?! Сейчас тебя быстро менты под локотки и в обезьянник загребут! Ты ещё не знаешь с кем связалась, мразь! – Распетушился смазливый. Вытирает кровь рукавом одной руки, другой рукой активно пытается что-то найти в своём телефоне.

– Рот свой закрой, выродок малолетний. – Новый голос пробуждает внутри меня трепет. Чёртов ублюдок. Как же я хочу, чтобы он никогда не появлялся в моей жизни. Я похоронила чувства пятнадцать лет назад, а он заставил их снова вылезти на поверхность! – Расскажи дяде Диме, кого ты мразью только что назвал?

Парень хоть и пьян, но не дурак. Сразу понимает в чём дело, и кто такой, этот бородатый мужик, который заступился за «шалаву».

– Марат, порешай дела с парнишкой. – Кивает головой в сторону мужчины, который приглашал меня пройти с ним в VIP зону. – Я рад, что ты пришла. – Уже обращается ко мне. – Пойдём в комнату, чтобы нас не отвлекали.

– Я пришла к тебе чисто из любопытства. Интересно, что же ты скажешь в своё оправдание! – Решаю, что обязана пояснить. – Не надумай себе ничего лишнего.

– Маш, я в принципе удивлён, что ты пришла. Я даже и не рассчитывал на это, если честно. Но благодарен спонсору твоего приезда. – Толкает чёрную дверь, и мы заходим в небольшую комнату со столом.

– Какой спонсор? – Хмурюсь, не понимая о чём говорит Дима.

– Алкоголь, Машунь, алкоголь.

– Я просто решила, – Говорю, а сама обсматриваю помещение. Пошлый красный цвет, с добавлением чёрного. Картины с оргиями и бархат. Повсюду этот чёртов вульгарный бархат. – Что, между нами, нужно поставить китайскую стену.

– Даже так? – Ухмыляется, резко хватает меня за руку и прижимает к двери спиной. – Какая нахер стена, Пташкина?

– Китайская. – Поясняю, а затем даю отпор. Бью коленом в живот, и выворачиваюсь из хватки. Не время для таких зажиманий! Не время! Я могу дать слабину, расклеиться и случится близость! Которая не входит в мои планы! По крайне мере, не сейчас. – Дим, серьёзно. Нам нужно поговорить.

– Я знаю. – Тяжело вздыхает и смотрит на меня в упор. – Маш, для меня Анжелика ничего не значит. Наши отношения изначально были фикцией. Мне нужен был лишь секс и статус среди партнёров, не более.

– А ребёнок?

– Да он вообще не входил в мои планы! Я не собирался становится отцом ближайшие лет пять, десять. – Начинает чесать затылок, ходить из стороны в сторону грозовой тучей. – В день нашей первой встречи, она как будто что-то почувствовала и решила перестать пить таблетки. Я же не знал, Маш. – Смотрит на меня ища во взгляде поддержку. – Она хотела меня удержать ребёнком возле себя. Х*ёвый способ. Не рабочий.

– Но всё же, она рядом с тобой. – Качаю головой с осуждением. – Почему на аборт не отправил? – Звучит от меня ужасный вопрос. Но я хотела его задать, ведь Дима утверждает, что не хотел ребёнка, а сам чуть ли не писался от счастья, рассматривая снимок УЗИ.

– Отправлял. И за каким-то хером пошёл с ней. Наверное, чтобы убедиться, что она действительно избавится от ребёнка, а не оставит его, чтобы в дальнейшем меня шантажировать. – Стискивает челюсти. – А когда услышал сердцебиение, увидел очертания ручек, ножек. – Замолкает, плюхаясь в кресло. – Не смог я, Маш.

И я его понимала. Хотела нагрубить. Ляпнуть то, что зацепит мужчину, да побольнее. Но не стала. Как бы не злилась на Сухарева, но поступила бы, будь на его месте, точно так же.

– Маш, я не сплю по ночам. – Встаёт с кресла и подходит к барной стойке.

– Из-за чувства вины? – Вспоминаю слова Лики.

– Да.

Вот так просто. Да и всё. То есть, мы вина его кошмаров. Тогда какого хрена он лезет к нам? Забудь, отпусти и живи дальше!!!

– Дим, давай разойдёмся, по мирному? Ты не виноват в том, что я растила дочь одна. Не виноват в том, что дочь росла без отца. Так бывает. И не нужно со мной возиться, а тем более с Ксюхой, только потому что что у тебя обострённое чувство вины.

– При чём тут моя бессонница и ты с дочкой? – Я читаю на лице Димы полное непонимание происходящего.

– Ну как при чём? Лика сказала…

– Лика? Сказала? – Тут же перебивает он. Брови ползут к переносице, пальцы рук сжимаются в кулаки.

– Ну да. – Теряюсь. Особенно в тот момент, когда Дима оказывается рядом со мной на расстоянии вытянутой руки.

– Я виню себя за смерть сына, Маша. Ровно с того самого дня, как маленький гроб погрузился под землю, я не могу спокойно спать! И этот ребёнок, что находится в животе Лики… – Мимика лица скачет. Он то ухмыляется, то злится, а затем снова пробегает на лице полуулыбка. Он выглядит, как сумасшедший не знающий какую эмоцию сейчас лучше применить. – Мне легче думать о том, что это Ромка. Мой мальчик перерождается и снова возвращается ко мне для второго шанса. Мне так легче, понимаешь? – Трёт ладонями лицо, а затем обхватывает мою голову руками. – Я не люблю Анжелику. Я не собираюсь с ней строить семью. Я лишь буду поддерживать общение с сыном. Моя семья это ты и Ксюша!

– Дим. – Аккуратно убираю его руки со своего лица. – Ты будешь постоянно пропадать. Будешь помогать с маленьким ребёнком. Это не один час, и даже не два. Маленький ребёнок требует очень много внимания и времени. И как бы это эгоистично не звучало, но я не готова тебя делить с Ликой и её сыном. Прости. – Отступаю на пару шагов назад. – Между нами будут только рабочие отношения. А с дочкой… Тебе нужно будет очень сильно постараться, чтобы она снова начала тебе доверять.

– Маша, пожалуйста…. – Я вижу панику на лице непробиваемого мужчины, что меня очень сильно удивляет. Он отчаянно пытается найти ту соломинку, за которую можно ухватиться.

– Разберись с Анжеликой, а потом я подумаю, что с тобой делать. А сейчас… Всё что я могла, я уже тебе сказала. До встречи на работе. – Мужаюсь и говорю следующие слова, потому что оставаться с ним один на один дома не собираюсь. – В офисе.

Я говорю эту фразу и ухожу. Возможно, я планировала этот день закончить страстным сексом, но как-то не вышло… не фортануло. Да просто не получилось. Оно и к лучшему.

Я была права на сто, а то и на все двести процентов. Не может быть счастья между двумя людьми, когда между ними есть третий лишний. В нашем случае – Анжелика. И как только Дима разберётся со своим «багажом», я подумаю о НАС, а сейчас, просто не хочу. И это – НОРМАЛЬНО.

26 – глава

Прошло две недели с последнего нашего разговора с Димой. Он не настаивал, а я была лишь благодарна за это. Каждый из нас понимал, что я не смогу терпеть Анжелику, а он не сможет жить вдали от младенца. Дима будет каждый раз срываться к ребёнку, менять наши совместные планы. Поэтому, самой здравой мыслью будет просто оставить всё так, как было пару месяцев назад.

Я начала ходить в офис на работу и к моему удивлению, никто не смотрит на меня косо, я не слышу шушуканье за своей спиной. Жизнь продолжается, но почему-то я не чувсвую себя счастливой.

Ксю активно продолжает общение с отцом. Они вместе ходили в кино, на сёрфинг и в дайвинг клуб. Даже Женёк успел к ним прилипнуть и найти общий язык с Сухаревым. Дочка светится, как новогодняя ёлка и это не может не согревать материнское сердце. Учёба у девочки сразу пошла на улучшение, и она стала намного чаще улыбаться.

Что касается меня…Я безликой субстанцией передвигаюсь от дома до работы, от работы до дома. А выходные, две недели подряд, проходили за просмотром сериалов с тонной шоколада в руках.