Текст книги "Стань умнее. Развитие мозга на практике"

Автор книги: Дэн Хёрли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Дэн Хёрли
Стань умнее. Развитие мозга на практике

Dan Hurley

Smarter

The New Science of Building Brain Power

Издано с разрешения Dan Hurley c/o Morris Endeavor Entertainment, LLC и литературного агентства Andrew Nurnberg

© Dan Hurley, 2013

© Перевод, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов, Фербер», 2015

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

* * *

Посвящается моим старшим братьям и маленькой сестричке из штата Мэн: Джону, Майку, Дэйву, Пэту и Эйлин

Мы знаем, что мы такое, но не знаем, чем можем быть.

У. Шекспир. Гамлет

Вступление

Дэнни и Джули Вискаино родились и выросли в бедном калифорнийском районе Модесто: Джули в 1981 году, а ее брат в 1983-м. Их родители, малообразованные иммигранты из Мексики, были типичными представителями местного населения: мама работала на консервном заводе, отец – строителем, пока не погиб в результате несчастного случая, когда младшие дети были еще совсем маленькими. Поскольку у Джули имелся еще один, старший, брат, которого к тому времени исключили из школы и который с детства не ладил с законом, девочка, оставшись на второй год во втором классе, сочла чем-то само собой разумеющимся, что она… ну, одним словом, не слишком умная.

«Я плохо читала и писала, – рассказывала она мне. – Да и ничего другого тоже толком не умела».

А потом, в 1991 году, Джули перешла в четвертый класс и попала к новому учителю, Кевину Крайпу, исповедовавшему довольно диковинную теорию – что все его ученики от природы талантливы и способны на великие достижения.

«Я разговаривал с другими педагогами, – вспоминал Крайп в нашей беседе, – и по их мнению, Джули была просто не очень умной ученицей. Один из ее братьев уже не раз сидел в тюрьме. Девочка явно отставала в развитии, как и ее младший брат Дэнни. И она совсем мало читала».

И все же, когда Крайп, заядлый шахматист, решил основать в районе шахматный клуб, он пригласил в него Джули.

«Я понятия не имела, что такое шахматы, – вспоминала Джули. – Раньше я ничего о них не слышала, но почему-то сразу согласилась записаться в клуб».

Занятия проходили весело, но требовали от детей серьезного напряжения ума – впрочем, Джули схватывала все буквально на лету, со скоростью, удивлявшей даже убежденного оптимиста Крайпа. Девочка часами сидела, склонившись над шахматной доской и обдумывая дальнейшие шаги; она просчитывала не два-три, а десять и более ходов вперед. И уже через два года, когда Джули училась в шестом классе, Крайп решил отправить ее и еще двух детей на местный шахматный турнир в Бейкерсфилде.

«Могу поделиться, что я чувствовал, когда мы ездили на тот первый турнир, – рассказывал учитель. – В нем участвовал один мальчик по имени Джорди. Отличный парень. Оба его родителя работали психологами. Джорди был настоящим вундеркиндом. Он ходил в отличную частную школу и играл на концертах на фортепиано. Его отец и мать все делали правильно. Я смотрел на детей и думал: вот Джорди, у него есть все, он даже говорит по-французски. И вот Джули. Я был уверен, что мозг этой девочки пока не в полной мере, так сказать, активирован – называйте как хотите. Ну, вообразите себе ребенка, никогда не бегавшего и не прыгавшего, которого никто никогда не заставлял даже делать простую зарядку. Я думал: а что если отнестись к мозгу Джули, будто он в какой-то момент стал таким же, как мозг Джорди? И я решил внушить всем детям в нашем шахматном клубе, что они такие же умные, как и другие участники шахматных турниров, пусть даже те – ученики элитных частных школ. Если не верить во что-то такое, все кажется безнадежным, не так ли? С таким же успехом можно просто сжечь все книги».

Несколько позже, когда его подопечные добились отличных результатов на турнире в Бейкерсфилде и в ряде других калифорнийских городов, Крайп решил свозить Джули и других членов своего клуба на общенациональный шахматный чемпионат, который должен был состояться в Северной Каролине, в городе Шарлотта.

«Не делайте этого, – умолял учителя-энтузиаста один из его коллег. – Вы только расстроите детей».

Но Крайп не отказался от своей идеи, и его команда заняла 15-е место среди 80 команд, участвовавших в том турнире. А из сотен детей, принимавших в нем участие, Джули вошла в первую десятку.

«До 13 или 14 лет я вообще не выигрывала, – рассказывала она. – А в 14 благодаря победам на турнирах заработала довольно много денег. Так я купила первый в своей жизни автомобиль». Со временем Джули оказалась в числе 50 лучших шахматисток США в своей возрастной группе.

Тем временем ее младший братишка Дэнни тоже увлекся шахматами и вскоре стал лучшим игроком клуба. Однажды на общенациональном чемпионате, проходившем в городе Тусон, Дэнни дошел до последнего тура, а его команда серьезно нацелилась на место в первой десятке. И тут у мальчика случился нервный срыв.

«Перед последним туром бедняга так волновался, что его вырвало, – вспоминал Крайп. – Он был лидером команды, и я сказал ему: «Слушай, Дэнни, если ты действительно заболел, я позвоню твоей маме, и мы выведем тебя из состава команды. Но если ты просто слишком нервничаешь, подумай вот о чем. Ты заслужил право участвовать в турнире. Все остальные дети нервничают не меньше тебя. И я хочу, чтобы ты наслаждался этим моментом, потому что здесь собрались еще 700 участников, у которых, в отличие от тебя, сегодня нет ни малейшего шанса выиграть главный приз. Итак, что ты выбираешь?» И мальчик ответил: «Я хочу попробовать сыграть». А я дал ему последний шутливый совет: «Тогда, если тебя опять стошнит, постарайся, чтобы не попало на доску, а то фигуры будут прилипать».

Дэнни довольно быстро закончил свою игру – он победил. И все остальные наши ребята, игравшие следом за ним, тоже побеждали. Они видели, как Дэнни смог выиграть после того, как ему было плохо. Каждый раз, когда я рассказываю об этом случае, меня душат слезы радости. Этого мальчика считали одним из «самых тупых», а он в том году закончил шахматный турнир в первой десятке. А наша команда заняла пятое место. Мы тогда обошли даже начальную школу Хантерского колледжа. Эти ньюйоркцы всегда были в числе наилучших, но в том году их команда оказалась лишь на шестом или седьмом месте».

Со временем Дэнни получил диплом инженера-машиностроителя в Тихоокеанском университете. Сейчас он работает в крупной международной производственной компании. Джули окончила Университет Миссисипи; в настоящее время она домохозяйка, живет с мужем Калбемаром и дочерью Изабель.

«Я абсолютно уверена, что шахматы улучшили мой ум, – говорила мне Джули. – И они определенно развили мыслительные способности и других детей из нашего шахматного клуба. Мы все стали лучше учиться, и не только учиться. В шахматах все зависит от того, как ты работаешь. Если много и усердно, то непременно добьешься успеха. Ты часами сидишь над доской. Ты должен держать в голове все свои ходы. Сначала запоминается совсем немного. Но потом, с практикой, я научилась думать на 15 и даже на 20 ходов вперед. Ты часами сидишь, продумывая разные сценарии игры. По сути, ты просчитываешь различные последствия своих решений. И со временем этот навык переносится на всю твою жизнь. Если я сделаю так, то может произойти то-то. Если я поступлю эдак, скорее всего, случится то-то. В итоге благодаря этому учишься принимать наиболее оптимальные решения».

А в чем же заключается истинный смысл интеллекта?

«Конечно, на свете есть по-настоящему невежественные люди, – сказала мне Джули, когда я задал ей это вопрос, – люди, которые мыслят предвзято и считают, будто лишь потому, что некоторые дети родились в бедных семьях и их отцы и матери не имели хорошего образования, они сами автоматически должны оказаться глупыми. Но мы не глупые. Я не глупая. В нашей среде достаточно умных детей. Тут еще очень многое надо изучить и исследовать. Все зависит от выбора, который мы делаем. Вот почему я уверена, что шахматы сильно помогли мне, научили делать правильный выбор не только в игре, но и в жизни».

Между тем на другом конце страны среди богатейших родителей Нью-Йорка – которые могут позволить себе выложить пару сотен долларов за час обучения, – используется несколько иной подход к развитию интеллекта своих чад. На данный момент в основанной в 2009 году городской программе Bright Kids NYC («Одаренные дети Нью-Йорка») за несколько лет ее существования приняли участие свыше пятисот маленьких ньюйоркцев {1}1
  http://www.brightkidsnyc.com/2013/01/olsat-bootcamp-waitlist-now-available/. Доступ осуществлен 13 июля 2013 г.


[Закрыть]. Большинство из них – четырехлетки, родители которых рассчитывают что их сыновья и дочери примут участие в программах для особо одаренных детей при государственных школах. Раньше решение о записи в них принималось каждым отдельным школьным округом в городе, что порождало некоторые сомнения в справедливости отбора, а в 2008 году специалисты разработали единый общегородской стандарт на основе тестирования (да-да, стандартные тесты для дошкольников действительно существуют). Теперь, чтобы вашего ребенка включили в программу для талантливых детей соответствующего школьного округа, ему нужно было по набранным баллам оказаться в 90-й процентили. А чтобы его приняли в самую востребованную общегородскую программу, реализуемую всего в пяти школах, куда записывают всего четыреста детей, лучших из лучших, ваш отпрыск должен был оказаться по результатам тестирования в 99-й процентили. Цель нового подхода казалась очевидной – увеличить число принятых в престижные школы малышей из менее благополучных районов города, – однако она возымела прямо противоположный эффект: было принято больше детей в целом, но в основном из богатых семей {2}2
  Anna M. Phillips, «After Number of Gifted Soars, a Fight for Kindergarten Slots», New York Times, April 13, 2012, См. также Elissa Gootman, «More Children Take the Tests for Gifted Programs, and More Qualify», New York Times, May 5, 2009.


[Закрыть]. В результате Совет по образованию города Нью-Йорк попытался исправить ситуацию другим способом. В 2013 году тут начали использовать новый невербальный тест Наглиери на определение способностей, предназначенный для оценки интеллектуального потенциала ребенка независимо от его культурного происхождения. В результате тестирование прошло еще больше детей в целом и еще больше выходцев из богатых семей в частности {3}3
  Al. Baker, «More in New York City Qualify as Gifted After Error Is Fixed», New York Times, April 19, 2013.


[Закрыть]. Чем же объяснить эту диспропорцию? Bright Kids NYC, конечно, не единственная новая учебная программа, призванная помочь детям пройти обязательное тестирование для приема в школы для одаренных, но, без сомнения, она самая крупная и продвинутая. И, следует признать, она дала поистине ошеломляющие результаты: 94 процента детей, подготовленных в рамках Bright Kids NYC, набрали на тестах баллы, достаточные для включения в 90-ю процентиль, а 49 процентов – почти половина – в 99-ю процентиль {4}4
  http://www.brightkidsnyc.com/2013/04/bright-kids-nyc-delivers-record-results-on-the-gifted-and-talented-exam/. Доступ осуществлен 13 июля 2013 г.


[Закрыть]. То есть, судя по всему, фантастическое озеро Вобегон, придуманное Гаррисоном Кейлором для своего радиошоу, – место, где все дети развиты выше среднего, – не такой уж и вымысел.

Еще совсем недавно, в 2008 году, ученые, исследующие область интеллекта, сходились в том, что человеческий разум чересчур сложен и слишком сильно обусловлен врожденными характеристиками мозга, чтобы его можно было существенно модифицировать с помощью какой-либо обучающей методики. Конечно, ученые соглашались, что, если ребенок растет и воспитывается в благополучной интеллектуальной среде, это, как правило, повышает шансы на полную реализацию его умственного потенциала. Но ненамного. Ведь было принято считать, что, в отличие от теста на физическую силу, оценивающего ваше состояние только на данный момент,тесты на интеллект определяют максимум того, на что вы способны вообще; это был своего рода когнитивный стеклянный потолок, своего рода цифровая татуировка, навечно нанесенная на вашу душу.

Именно поэтому большинство из нас привыкли относиться к исследователям в области интеллекта как к кучке самодовольных недоумков, а к тестам IQ (коэффициента умственного развития) – как к явлению, по своей природе чуждому американской культуре. И верно, кому понравится, если ему скажут, что благодаря настойчивым тренировкам и учебе можно подготовить себя к марафону или выучить новый язык, что можно поставить перед собой любую цель и достичь ее, но интеллект – единственная в мире гора, на которую тебе никогда не подняться, изнуряй себя хоть до полного изнеможения? А между тем, вполне вероятно, веру в то, что неразвитый интеллект передается по наследству и что способа серьезно изменить эту ситуацию просто не существует, можно считать еще одной темной стороной американской культуры, ведь, в конце концов, именно США считаются родиной такой лженауки, как евгеника {5}5
  См. потрясающую и шокирующую книгу журналиста-исследователя Эдвина Блэка War Against the Weak: Eugenics and America’s Campaign to Create a Master Race(Washington, D.C.: Dialog Press, 2003).


[Закрыть]. И именно здесь в ХХ веке врачи провели 60 тысяч операций по стерилизации – продолжался этот ужас до 1960-х годов. Большинство стерилизаций были насильственными, и многие из подвергшихся бесчеловечной процедуре людей считались дегенератами или слабоумными. Исследования в области евгеники, возглавляемые Маргарет Сэнгер, Дж. Келлогом и Александром Грэмом Беллом и санкционированные Верховным судом США, финансировались такими уважаемыми организациями, как Институт Карнеги и Фонд Рокфеллера. Большой интерес к работе американских ученых проявляли в свое время нацистские лидеры, в том числе сам Адольф Гитлер, – они относились к евгенике как к праведной «войне со слабыми». И даже сегодня находятся ученые, которые продолжают долдонить о предполагаемом интеллектуальном превосходстве одной расовой или этнической группы над другой. Совсем недавно, в 2009 году, автор докторской диссертации в области государственной политики, защищавшейся в многоуважаемом Гарвардском университете, заявил: «Уровень когнитивных способностей иммигрантов, живущих сегодня в США, ниже, чем у местного населения. Никто не знает, сравняются ли латиноамериканцы по показателю коэффициента умственного развития с белыми американцами в долгосрочной перспективе, но спорить с тем, что дети и внуки новых иммигрантов из стран Латинской Америки будут иметь относительно низкий IQ, чрезвычайно трудно». А четыре года спустя Джейсон Ричвайн – эти слова принадлежат ему – провел по поручению консервативного научно-исследовательского института «Фонд “Наследие”» масштабное исследование, по результатам которого жестко раскритиковал американскую иммиграционную реформу {6}6
  Ashley Parker and Julia Preston, «Paper on Immigrant I. Q. Dogs Critic of Overhaul», New York Times, May 8, 2013.


[Закрыть].

Учитывая все вышесказанное, стоит ли удивляться, что широкая общественность в нашей стране относится к IQ, мягко говоря, не слишком благосклонно. Выражаясь языком бизнеса, сегодня интеллект столкнулся с проблемой бренда. Современная массовая культура относит его к той же группе негативных явлений, в которой находятся пестициды, армейская дедовщина и актриса Линдсей Лохан. Я четко уловил дуновение жесткого ветра, дующего сегодня против IQ, в электронном письме от моего брата Дэйва, который живет в штате Мэн. Дэйв вообще дразнит и высмеивает меня с того самого дня, когда он узнал о теме этой книги. Вот что он написал:

«Мистеру Умнику: Дэн, просто пообещай мне, что, если станешь хоть чуть-чуть более смышленым, ты не превратишься в злого супергероя вроде Лекса Лютера. Слушай, а ты не мог бы сделать людей лучше, а не умнее? Вот, например, денверский стрелок Джеймс Холмс тоже большой умник, но не слишком приятный человек, так же как и террорист и анархист Тед Качинский. А вот пресвитерианский проповедник и телеведущий мистер Роджерс – очень даже приятный человек. Насколько он умен, мне неизвестно, но разве тебе не хотелось бы иметь такого соседа?»

Надо сказать, Дэйв в своем письме поднял очень серьезную проблему: популистское направление американской культуры давно рисует знак равенства между «гением» и «злом», а недостаток образования считает чуть ли не признаком честности и порядочности. В наши дни интеллект презирает даже интеллигенция; вспомните хотя бы произведения таких писателей, как Дэниел Гоулман, Малкольм Гладуэлл или Пол Таф. В 1995 году Гоулман опубликовал свой новаторский и весьма нашумевший бестселлер «Эмоциональный интеллект» [1]1
  Гоулман Д. Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2013.


[Закрыть], в котором утверждал, что способность обуздать свои эмоциональные порывы, читать сокровенные мысли других людей и эффективно управлять взаимоотношениями с окружающими не менее, а то и более важна, нежели интеллектуальный потенциал. Позже, в 2008 году, Гладуэлл написал книгу «Гении и аутсайдеры» [2]2
  Гладуэлл М. Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего? – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014.


[Закрыть], в которой прославил исследование известного психолога Андерса Эрикссона, демонстрирующее, что врожденный талант не играет практически никакой роли в том, каких успехов человек достигает в жизни. Что для этого важно лишь то, насколько напряженно и упорно он трудится, в частности десятки тысяч часов практики в избранной им области деятельности. А совсем недавно, в 2012 году, вышла книга Пола Тафа «Как дети достигают успеха» [3]3
  Таф П. Как дети добиваются успеха: любознательность, оптимизм, настойчивость, сила характера. – М.: Эксмо, 2013.


[Закрыть]. В ее основу легли исследования Анжелы Дакфорт и других психологов, изучающих роль таких личностных характеристик, как самоконтроль, добросовестность и целеустремленность, в жизненном успехе человека.

Все это – просто замечательные мысли. Упорный труд, стойкость и эмоциональная стабильность и уравновешенность, безусловно, важны для жизненного успеха. С этим не поспоришь. Но подумайте вот о чем: разве несомненная значимость вышеперечисленных качеств означает, что интеллект вообще не важен? Конечно, IQ – это еще не все, возможно, даже не самое главное, но данный показатель определенно входит в набор важнейших факторов жизненного успеха. Со школьной скамьи мы понимаем, ежедневно наблюдаем на своих рабочих местах и каждый день читаем на страницах газет, что интеллект, умственный потенциал, мыслительные способности – как ни назови – действительно имеют значение. Именно интеллект отличает человека от других его собратьев, живущих на Земле. Интеллект – не просто знание множества голых фактов, а умение понимать и анализировать их, учиться, постигать смысл вещей, превращая информацию в знания, а знания в прибыль и находя в итоге смысл в хаосе мироздания – это огромная сила. Именно благодаря ему человек десятки тысяч лет назад научился высекать огонь и выращивать разные культуры, не ограничиваясь собирательством. И это одна из причин – хоть, понятно, и не единственная, – по которой Уоррен Баффет, Марк Цукерберг и Билл Гейтс оказались богаче большинства из нас с вами. (Кстати, и основатель Facebook Цукерберг, и основатель Google Сергей Брин по результатам стандартизированных тестов были отобраны в подростковом возрасте для участия в программе «Центр талантливой молодежи», реализуемой при Университете Джона Хопкинса, – впрочем, так же как и Стефани Джоанн Анджелина Джерманотта, более известная как Леди Гага {7}7
  http://en.wikipedia.org/wiki/Center_for_Talented_Youth.


[Закрыть].) И именно благодаря незаурядному интеллекту Малкольм Гладуэлл, Дэниел Гоулман и Пол Таф написали свои потрясающие книги. В значительной мере они преуспели потому, что являются очень умными людьми. Иначе говоря, какими бы политически некорректными ни считались эти слова в современном приличном обществе, интеллект играет в нашей жизни весьма важную роль.

И что любопытно, касается это отнюдь не только достижений в учебе или успешной карьеры. Учитывая, что мы привыкли относиться к интеллекту как к чему-то, что существует исключительно в наших головах, просто удивительно, насколько мощно он влияет на состояние наших тел – способом, который до конца пока никем не изучен. Так, например, недавно было проведено любопытное исследование, в котором приняли участие 1 116 442 шведских мужчины, чей IQ оценили в возрасте 18 лет {8}8
  Batty G. D., Gale C. R., et al., «IQ in early adulthood, socioeconomic position, and unintentional injury mortality by middle age: A cohort study of more than 1 million Swedish men», Am. J. Epidemiol., 2009 Mar. 1; 169 (5): 606–615.


[Закрыть]. Оно показало, что через 22 года те, кто оказался по итогам этого теста в 25 процентах наихудших, более чем в пять раз чаще умирали от отравления, втрое чаще тонули и более чем вдвое чаще погибали в дорожно-транспортных происшествиях, чем испытуемые, чьи показатели IQ вошли в четверть самых высоких. В общем и целом при снижении данного коэффициента по состоянию на 18 лет на каждые 15 пунктов риск испытуемого умереть в среднем возрасте увеличивался на треть, а риск угодить в больницу по неестественным причинам (побои, драки, утопления и т. д.) – на 50 процентов. А по итогам другого исследования на примере взрослых шотландцев, родившихся в 1921 году, даже после корректировки с учетом фактора низкого социального происхождения и неблагополучного детства при каждом снижении на 15 пунктов IQ, оцененного в возрасте 11 лет, риск смерти испытуемого в 65 лет возрастал на целых 36 процентов {9}9
  Hart C. L., Taylor M. D., et al., «Childhood IQ, social class, deprivation, and their relationships with mortality and morbidity risk in later life», Psychosomatic Medicine, 2003 Sep. – Oct.; 65 (5): 877–883.


[Закрыть]. Ряд других исследований раз за разом подтверждал, что низкий интеллект напрямую связан с риском быть убитым, заболеть гипертонией, пострадать от инсульта или сердечного приступа {10}10
  Battya G. D., Dearyb I. J., «The association between IQ in adolescence and a range of health outcomes at 40 in the 1979 US National Longitudinal Study of Youth», Intelligence, 2009 Nov. – Dec.; 37 (6): 573–580.


[Закрыть]. Низкий уровень интеллекта приводит даже к ранней менопаузе: как выявило одно исследование, при повышении IQ женщин на каждые 15 пунктов вероятность наступления менопаузы раньше 49 лет снижается на 20 процентов {11}11
  Kuh D., Butterworth S., et al., «Childhood cognitive ability and age at menopause: Evidence from two cohort studies», Menopause, 2005 Jul. – Aug.; 12 (4): 475–482.


[Закрыть].

Любому, кто убежден, что интеллект не играет в жизни человека особо важной роли, стоит попробовать сказать об этом тем 800 тысячам детей и взрослых американцев, которые получают пособие в связи с официально диагностированной у них умственной отсталостью {12}12
  Национальный совет по вопросам инвалидности, http://www.ncd.gov/publications/2013/20130315/20130315_Ch2.


[Закрыть].

Попробуйте сказать об этом 250 тысячам американских военнослужащих, которым начиная с 2000 года был поставлен диагноз «травматическое повреждение головного мозга» {13}13
  James Dao, «Rules Eased for Veterans» Brain Injury Benefits», New York Times, December 7, 2012.


[Закрыть]. И я сейчас говорю вовсе не об умении успешно сдавать разного рода академические тесты, с которым обычно ассоциируется слово «интеллект», а об остроте ума и способности проникать в суть вещей, которые этими тестами оцениваются и которые утрачивают люди с серьезными черепно-мозговыми травмами.

Попробуйте сказать, что интеллект не важен, 5 миллионам американцев, которые из-за болезни Альцгеймера лишились не только долгосрочной памяти, но и способности поддерживать простейший разговор и самостоятельно вести собственную чековую книжку {14}14
  Ассоциация Альцгеймера, http://www.alz.org/alzheimers_disease_facts_and_figures.asp.


[Закрыть]. (Кстати, благодаря тому, что исследователи называют «когнитивным резервом», чем вы умнее, тем в более позднем возрасте рискуете заболеть этой страшной болезнью {15}15
  Yeo R. A., Arden R., et al., «Alzheimer’s disease and intelligence», Current Alzheimer Research,2011 Jun.; 8 (4): 345–353.


[Закрыть].)

Попробуйте сказать, что интеллект не имеет значения, людям, страдающим глубокой депрессией или шизофренией {16}16
  Vinogradov S., Fisher M., et al., «Cognitive training for impaired neural systems in neuropsychiatric illness», Neuropsychopharmacology,2012 Jan.; 37 (1): 43–76.


[Закрыть]. Как ни удивительно, одним из наиболее инвалидизирующих аспектов этих болезней считаются вызываемые ими серьезные умственные расстройства. Они настолько важны, что больные с самыми мощными остаточными когнитивными способностями, как правило, имеют наибольшие шансы на выздоровление.

Все это было бы поистине жутко и удручающе, если бы мы, как нам долгое время внушали, действительно ничего не могли поделать со своим интеллектом. Учитывая якобы абсолютную нерушимость и непреодолимость препятствия под названием «интеллект», кажется неудивительным, что наша культура решила просто игнорировать это непонятное явление – так же, как мы предпочитаем не говорить, например, о смерти.

Но что если все эксперты, которые на протяжении сотен лет твердили нам, будто человеческий интеллект изменить нельзя, ошибались? Что если мозг человека не слишком отличается от любого другого элемента физического мира и нашей изобретательности вполне под силу найти способ развивать и усовершенствовать его? Подумайте вот о чем: мы ведь научились пересаживать сердце; наращивать бионическую сетчатку, благодаря чему слепые прозревают; создавать сложнейшие протезы, позволяющие хромым ходить; у нас есть имплантаты для груди; мы умеем менять пол человека. Так почему же нам не по плечу и эта задача – увеличить функциональные возможности мозга? Получается, единственное, что нам под силу делать все умнее и умнее, – это смартфоны? Что вообще представляет собой этот загадочный интеллект, своего рода запретный плод с Древа познания? Разве у него нет реальной, физической основы? И допустимо ли считать исследователей, твердящих, что нам никогда не изменить свой интеллект, настоящими учеными? А может, они просто первосвященники культа IQ?

Разве мы недостаточно умны, чтобы понять, как сделаться еще умнее?

Первый в текущем столетии принципиально новый ответ на этот вопрос был дан в мае 2008 года {17}17
  Jaeggi S., Buschkuehl M., «Improving fluid intelligence with training on working memory», PNAS, 2008 May 13; 105 (19): 6829–6833.


[Закрыть]. Двое молодых швейцарских исследователей, Сюзан Джегги и Мартин Бушкюль, опубликовали любопытнейший отчет в уважаемом журнале Proceedings of the National Academy of Sciences, специализирующемся на публикации оригинальных научных исследований. В статье они рассказали о том, что произошло, когда группу студентов попросили по 25 минут в день пять дней в неделю в течение четырех недель играть в компьютерную игру под названием N-back. Эта игра – о ней я подробнее расскажу в первой главе – была разработана специально для тестирования того, что психологи называют рабочейпамятью: сиюминутного внимания человека, его способности не просто кратковременно запоминать информацию, но и жонглировать, управлять ею, обновлять и анализировать, то есть работатьс ней. В исследовании Джегги и Бушкюля этот тест рабочей памяти был превращен в инструмент обучения и, что оказалось вполне ожидаемо, чем дольше студенты играли в N-back, тем лучшие результаты показывали. Важно, однако, отметить, что до и после четырехнедельной игры в N-back все испытуемые прошли тест на уровень так называемого подвижного (или гибкого) интеллекта. Стандартные IQ-тесты предполагают оценку кристаллизовавшегосяинтеллекта, то есть всей сокровищницы накопленной информации и практических знаний, которая продолжает увеличиваться по мере того, как мы взрослеем и набираемся опыта – в общем, знаний, которые проверяются на телевикторинах или используются при езде на велосипеде. А подвижный интеллект – это базовые способности человека к обучению, умение решать новые задачи, различать модели и шаблоны, лежащие в основе явлений, вычислять и понимать то, чему тебя никогда целенаправленно не учили. Исследователи давно определили, что данный тип интеллекта достигает пика своего развития в начале взрослой жизни, примерно в студенческом возрасте, а затем постепенно ухудшается (именно этим объясняется, почему величайшие открытия математиков и физиков и успехи большинства виртуозов-музыкантов обычно имеют место в двадцатилетнем возрасте, а затем число и значимость таких достижений резко сокращаются). И, как вот уже век настаивает ортодоксальная наука, в отличие от физических упражнений, способных со временем превратить толстяка в гору мускулов, подвижный интеллект никакими тренингами и практическими занятиями заметно изменить невозможно. Однако исследование Джегги и Бушкюля продемонстрировало, что уже через четыре недели игры в N-back показатели подвижного интеллекта испытуемых возросли в среднем на 40 процентов.

«Улучшить подвижный интеллект все-таки возможно», – гласил заголовок статьи, сопровождающей отчет по исследованию {18}18
  Sternberg R., «Increasing fluid intelligence is possible after all», PNAS, 2008 May 13; 105 (19): 6791–6792.


[Закрыть]. Оба текста привлекли огромное внимание СМИ и вызвали резкую критику со стороны коллег исследователей. Но если представители старой школы высмеивали Джегги и Бушкюля, называя их работу эквивалентом экспериментов в области «холодного ядерного синтеза», то многие молодые ученые отнеслись к их исследованиям в высшей степени благосклонно. Иными словами, как и в случае с попытками контролируемого полета, предпринимавшимися до братьев Райт, идею, что человеческий разум можно развить и увеличить, одни люди восприняли как полную чушь, а другие – как неизбежность.

После публикации отчета Джегги и Бушкюля были обнародованы (на момент написания данной книги) результаты еще четырех рандомизированных плацебо-контролируемых исследований, которые указывали, что когнитивные тренинги практически бесполезны {19}19
  Redick T. S., Shipstead Z., et al., «No evidence of intelligence improvement after working memory training: A randomized, placebo-controlled study», J. Exp. Psychol. Gen., 2013 May; 142 (2): 359–379. Smith SP., Stibric M., et al., «Exploring the effectiveness of commercial and custom-built games for cognitive training», Computers in Human Behavior, 2013 Nov.; 29 (6): 2388–2393; Thompson T. W., Waskom M. L., «Failure of working memory training to enhance cognition or intelligence», PLoS One, 2013 May 22; 8 (5): e63614, Chooi W. – T., Thompson L. A., «Working memory training does not improve intelligence in healthy young adults», Intelligence, 2012 Nov. – Dec.; 40 (6): 531–542.


[Закрыть]. С тех пор скептики ссылаются на эти четыре исследования как на однозначное доказательство того, что развитие мыслительных способностей – затея абсолютно бесплодная. Однако же, по моим подсчетам, около 75 других рандомизированных плацебо-контролируемых исследований, отчеты по которым на сегодняшний день также были опубликованы в уважаемых рецензируемых научных журналах, подтверждают, что когнитивные тренинги существенно улучшают интеллектуальные способности человека {20}20
  Скептики от науки и защитники эффективности когнитивных тренингов не прекращают жарких споров по поводу данных исследований; об этом я подробно расскажу в главах 8и 10. Некоторые эксперты убеждены, что свидетельством эффективности тренингов можно считать большее число исследований; другие думают, что серьезную критику способны выдержать лишь очень немногие. Описанию и оценке этих исследований посвящена значительная часть моей книги. Я включил в группу исследований, выявивших позитивный эффект, только те 75, которые имели рандомизированную, плацебо-контролируемую структуру и публиковались в рецензируемых научных журналах. Это не только исследования на базе двойного N-back вроде описанного в 2008 году Джегги с коллегами, но и на базе прочих видов тренингов рабочей памяти, а также с применением других программ когнитивного тренинга, например Posit Science Майкла Мерцениха. Кроме того, я включил в данную группу те, которые проводились с использованием методик медитативного сосредоточения, обучения игре на музыкальных инструментах и физических упражнений. Хотя позитивное влияние тренингов на подвижный интеллект как таковой выявили только 22 из этих 75 исследований, остальные 53 свидетельствуют о серьезных улучшениях в таких аспектах, как внимание, рабочая память, чтение и другие важные интеллектуальные навыки и способности. Общим для всех исследований является то, что они были относительно короткими, понятными и простыми в реализации. Все они требовали не более двух-четырех часов тренинга в неделю и при этом приводили к статистически значимым улучшениям когнитивных функций испытуемых. Далее перечислены 53 исследования, которые продемонстрировали позитивные сдвиги в разных аспектах, за исключением повышения уровня подвижного интеллекта; в следующем примечании перечисляются 22, выявившие позитивный эффект тренингов на подвижный интеллект и логическое мышление. // • Alloway T. P., Alloway R. G., «The efficacy of working memory training in improving crystallized intelligence», Nature Precedings, 2009 Sep. http://precedings.nature.com/documents/3697/version/1. // • Anderson S., White-Schwoch T., et al., «Reversal of age-related neural timing delays with training», PNAS, 2013 Mar. 12; 110 (11): 4357–4362. // • Angevaren M., Aufdemkampe G., et al., «Physical activity and enhanced fitness to improve cognitive function in older people without known cognitive impairment», Cochrane Database Syst. Rev., 2008 (3): CD005381. // • Ball K., Berch D. B., et al., «Effects of cognitive training interventions with older adults: A randomized controlled trial», JAMA, 2002 Nov. 13; 288 (18): 2271–2281. // • Bell M., Bryson G., et al., «Cognitive remediation of working memory deficits: Durability of training effects in severely impaired and less severely impaired schizophrenia», Acta Psychiatr. Scand., 2003; 108: 101–109. // • Bennett S. J., Holmes J., et al., «Computerized memory training leads to sustained improvement in visuospatial short-term memory skills in children with Down syndrome», Am. J. Intel. Dev. Disab., 2013; 118 (3): 179–192. // • Boron J. B., Willis S. L., et al., «Cognitive training gains as a predictor of mental status», J. Gerontol., 2007 Jan.; 62B (1): P45–Р51. // • Brehmer Y., Westerberg H., et al., «Working-memory training in younger and older adults: Training gains, transfer, and maintenance», Front. Hum. Neurosci., 2012 Mar.; 6: 63. // • Buschkuehl M., Jaeggi S. M., et al., «Impact of working memory training on memory performance in old-old adults», Psychol. Aging, 2008 Dec.; 23 (4): 745–753. // • Chein J. M., Morrison A. B., «Expanding the mind’s workspace: Training and transfer effects with a complex working memory span task», Psychon. Bull. Rev., 2010 Apr.; 17 (2): 193–199. // • Dahlin K. I.E., «Effects of working memory training on reading in children with special needs», Reading and Writing, 2011; 24: 479–491. // • Erickson K. I., Voss M. W., et al., «Exercise training increases size of hippocampus and improves memory», PNAS, 2011 Feb. 15; 108 (7): 3017–3022. // • Fisher M., Holland C., et al., «Using neuroplasticity-based auditory training to improve verbal memory in schizophrenia», Am. J. Psychiatry, 2009 Jul.; 166 (7): 805–811. // • Gray S. A., Chaban P., et al., «Effects of a computerized working memory training program on working memory, attention, and academics in adolescents with severe LD and comorbid ADHD: A randomized controlled trial», J. Child. Psychol. Psychiatry, 2012 Dec.; 53 (12): 1277–1284. // • Green C. T., Long D. L., et al., «Will working memory training generalize to improve off-task behavior in children with attention-deficit/ hyperactivity disorder?», Neurotherapeutics, 2012 Jul.; 9 (3): 639–648. // • Hardy K. K., Willard V. W., et al., «Working memory training in survivors of pediatric cancer: A randomized pilot study», Psycho-Oncology, 2012 Dec. 2 (электронная версия, предшествовавшая печатной). // • Hawkins H. L., Kramer A. F., et al., «Aging, exercise, and attention», Psychol. Aging, 1992 Dec.; 7 (4): 643–653. // • Heinzel S., Schulte S., et al., «Working memory training improvements and gains in non-trained cognitive tasks in young and older adults», Neuropsychol. Dev. Cogn. B. Aging Neuropsychol. Cogn., 2013 May 2 (электронная версия, предшествовавшая печатной). // • Holmes J., Gathercole S. E., et al., «Working memory deficits can be overcome: Impacts of training and medication on working memory in children with ADHD», Appl. Cognit. Psychol., 2010 Sep.; 24 (6): 827–836. // • Holmes J., Gathercole S. E., et al., «Adaptive training leads to sustained nhancement of poor working memory in children», Dev. Sci., 2009 Jul.; 12 (4): F9–F15. // • Houben K., Wiers R. W., et al., «Getting a grip on drinking behavior: Training working memory to reduce alcohol abuse», Psychol. Sci., 2011 Jul.; 22 (7): 968–975. // • Kesler S., Hadi Hosseini S. M., et al., «Cognitive training for improving executive function in chemotherapy-treated breast cancer survivors», Clin. Breast. Cancer., 2013 Aug.; 13 (4): 299–306. // • Klingberg T., Fernell E., et al., «Computerized training of working memory in children with ADHD – a randomized, controlled trial», J. Am. Acad. Child. Adolesc. Psychiatry, 2005; 44 (2): 177–186. // • Klusmann V., Evers A., et al., «Complex mental and physical activity in older women and cognitive performance: A 6-month randomized controlled trial», J. Gerontol. A. Biol. Sci. Med. Sci., 2010 Jun.; 65 (6): 680–688. // • Kramer A. F., Hahn S., et al., «Ageing, fitness and neurocognitive function», Nature, 1999 Jul. 29; 400 (6743): 418–419. // • Kray J., Karbach J., «Can task-switching training enhance executive control functioning in children with attention deficit/hyperactivity disorder?», Front. Hum. Neurosci., 2011; 5: 180. // • Kundu B., Sutterer D. W., et al., «Strengthened effective connectivity underlies transfer of working memory training to tests of short-term memory and attention», J. Neurosci., 15 May 2013; 33 (20): 8705–8715. // • Li S. C., Schmiedek F., et al., «Working memory plasticity in old age: Practice gain, transfer, and maintenance», Psychol. Aging, 2008 Dec.; 23 (4): 731–742. // • Lilienthal L., Tamez E., et al., «Dual n-back training increases the capacity of the focus of attention», Psychon. Bull. Rev., 2013 Feb.; 20 (1): 135–341. // • Liu-Ambrose T., Nagamatsu L. S., et al., «Resistance training and executive functions: A 12-month randomized controlled trial», Arch. Intern. Med., 2010; 170 (2): 170–178. // • Loosli S. V., Buschkuehl M., et al., «Working memory training improves reading processes in typically developing children», Child. Neuropsychol., 2012; 18 (1): 62–78. // • McGurk S.R., Mueser K. T., et al., «Cognitive training and supported employment for persons with severe mental illness: One-year results from a randomized controlled trial», Schiz. Bull., 2005; 31 (4): 898–909. // • Minear M., Shah P., «Training and transfer effects in task switching», Mem. Cognit., 2008 Dec.; 36 (8): 1470–1483. // • Nagamatsu L. S., Handy T. C., et al., «Resistance training promotes cognitive and functional brain plasticity in seniors with probable mild cognitive impairment», Arch. Intern. Med., 2012 Apr. 23; 172 (8): 666–668. // • Nagamatsu L. S., Chan A., et al., «Physical activity improves verbal and spatial memory in older adults with probable mild cognitive impairment: A 6-month randomized controlled trial», J. Aging Res., 2013; 2013: article ID 861893. // • Olesen P. J., Westerberg H., Klingberg T., «Increased prefrontal and parietal activity after training of working memory», Nat. Neurosci., 2004 Jan.; 7 (1): 75–79. // • Owens M., Koster E. H., et al., «Improving attention control in dysphoria through cognitive training: Transfer effects on working memory capacity and filtering efficiency», Psychophysiology, 2013 Mar.; 50 (3): 297–307. // • Prins P. J., Dovis S., et al., «Does computerized working memory training with game elements enhance motivation and training efficacy in children with ADHD?», Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw., 2011 Mar.; 14 (3): 115–122. // • Reed J. A., Maslow A. L., et al., «Examining the impact of 45 minutes of daily physical exercise on cognitive ability, fitness performance, and body composition of African American youth», J. Phys. Act. Health, 2013 Feb.; 10 (2): 185–197. // • Richmond L. L., Morrison A. B., et al., «Working memory training and transfer in older adults», Psychol. Aging, 2011 Dec.; 26 (4): 813–822. // • Salminen T., Strobach T., et al., «On the impacts of working memory training on executive functioning», Front. Hum. Neurosci., 2012; 6: 166. // • Schweizer S., Hampshire A., et al., «Extending brain-training to the affective domain: Increasing cognitive and affective executive control through emotional working memory training», PLoS One, 2011; 6 (9): e24372. // • Schweizer S., Grahn J., et al., «Training the emotional brain: Improving affective control through emotional working memory training», J. Neurosci, 2013 Mar. 20; 33 (12): 5301–5311. // • Smith G. E., Housen P., et al., «A cognitive training program based on principles of brain plasticity: Results from the Improvement in Memory with Plasticity-based Adaptive Cognitive Training (IMPACT) study», J. Am. Geriatr. Soc., 2009 Apr.; 57 (4): 594–603. // • Subramaniam K., Luks T. L., et al., «Computerized cognitive training restores neural activity within the reality monitoring network in schizophrenia», Neuron., 2012 Feb. 23; 73: 842–853. // • Tang Y. – Y., Ma Y., et al., «Short-term meditation training improves attention and self-regulation», PNAS, 2007 Oct. 23; 104 (43): 17152–17156. // • Tang Y. – Y., Lu Q., et al., «Mechanisms of white matter changes inducted by meditation», PNAS, 2012 Jun. 26; 109 (26): 10570–10574. // • Thorell L. B., Lindqvist S., et al., «Training and transfer effects of executive functions in preschool children», Dev. Sci., 2009 Jan.; 12 (1): 106–113. // • Van der Molen M. J., Van Luit J. E., et al., «Effectiveness of a computerised working memory training in adolescents with mild to borderline intellectual disabilities», J. Intellect. Disabil. Res., 2010 May; 54 (5): 433–447. // • Vartaniana O., Jobidona M. E., «Working memory training is associated with lower prefrontal cortex activation in a divergent thinking task», Neuroscience, 2013 Apr. 16; 236: 186–194. // • Von Bastian C. C., Langer N., et al., «Effects of working memory training in young and old adults», Mem. Cognit., 2013 May; 41 (4): 611–624. // • Wolinsky F. D., Vander Weg M. W., et al., «A randomized controlled trial of cognitive training using a visual speed of processing intervention in middle aged and older adults», PLoS One, 2013 May 1; 8 (5): e61624. // • Zinke K., Zeintl M., «Working memory training and transfer in older adults: Effects of age, baseline performance, and training gains», Dev. Psychol., 2013 May 20 (электронная версия, предшествовавшая печатной).


[Закрыть]. В частности, 22 из этих исследований зафиксировали повышение уровня подвижного интеллекта или логического мышления {21}21
  Привожу список следующих 22 исследований. // • Basak C., Boot W. R., et al., «Can training in real-timestrategy video gameattenuate cognitive decline in older adults?», Psychol. Aging, 2008; 23 (4): 765–777. // • Bergman N. S., Soderqvist S., et al., «Gains in fluid intelligence after trainingnon-verbalreasoning in 4-year-oldchildren: A controlled, randomized study», Dev. Sci., 2011 May; 14 (3): 591–601. // • Borella E., Carretti B., et al., «Working memory training in older adults: Evidence of transfer and maintenance effects», Psychol. Aging, 2010;25 (4): 767–778. // • Carretti B., Borella E., et al., «Gains in language comprehension relating toworking memory training in healthy older adults», Int. J. Geriatr. Psychiatry, 2013 May; 28 (5): 539–546. // • Herrnstein R. J., Nickerson R. S., et al., «Teaching thinking skills», Am. Psychol., 1986 Nov.; 41 (11): 1279–1289. // • Jaeggi S. M., Studer-Luethi B., et al., «The relationship between n-back performance and matrix reasoning – implications for training and transfer», Intelligence, 2010; 38: 625–635. // • Jaeggi S. M., Buschkuehl M., et al., «Short– and long-term benefits of cognitive training», PNAS, 2011 Jun. 21; 108 (25): 10081–10086. // • Jausovec N., Jausovec K., «Working memory training: Improving intelligence – changing brain activity», Brain Cogn., 2012; 79: 96–106. // • Karbach J., Kray J., «How useful is executive control training? Agedifferences in near and far transfer of task-switchingtraining», Dev. Sci., 2009 Nov.; 12 (6): 978–990. // • Mackey A. P., Hill S. S., et al., «Differential effects of reasoning and speed training in children», Dev. Sci., 2011 May; 14 (3): 582–590. // • Moreno S., Bialystok E., et al., «Short-term music training enhances verbal intelligence and executive function», Psychol. Sci., 2011 Nov.; 22 (11): 1425–1433. // • Neville H. J., Stevens C., et al., «Family-based training program improves brain function, cognition, and behavior in lower socioeconomic status preschoolers», PNAS, 2013 Jul. 1 (электронная версия, предшествовавшая печатной). // • Roughan L., Hadwin J. A., «The impact of working memory training in young people with social, emotional and behavioral difficulties», Learning and Individual Differences, 2011 Dec.; 21 (6): 759–764. // • Rudebeck S. R., Bor D., et al., «A potential spatial working memory training task to improve both episodic memory and fluid intelligence», PloSOne, 2012; 7 (11): e50431. // • Rueda M. R., Checa P., et al., «Enhanced efficiency of the executive attention network after training in preschool children: Immediate and after two months effects», Dev. Cogn. Neurosci., 2012 Feb. 15; 2 Suppl. 1: S192–S204. // • Rueda M. R., Rothbart M. K., et al., «Training, maturation, and genetic influences on the development of executive attention», PNAS, 2005 Oct. 11; 102 (41): 14931–14936. // • Schmiedek F., Loveden M., et al., «Hundred days of cognitive training enhance broad cognitive abilities in adulthood: Findings from the COGITO study», Front. Aging Neurosci., 2010 Jul. 13; 2. // • Soderqvist S., Nutley S. B., et al., «Computerized training of non-verbal reasoning and working memory in children with intellectual disability», Front. Hum. Neurosci., 2012; 6: 271. // • Stephenson C. L., Halpern D. F., «Improved matrix reasoning is limited to training on tasks with a visuospatial component», Intelligence, 2013; 41: 341–357. // • Von Bastian C. C., Oberauer K., «Distinct transfer effects of training different facets of working memory capacity», J. Mem. Lang., 2013 Jul.; 69 (1): 36–58. // • Wolf D., Fischer F. U., et al., «Structural integrity of the corpus callosum predicts long-term transfer of fluid intelligence-related training gains in normal aging», Hum. Brain. Mapp., 2012 Sep. 11 (электронная версия, предшествовавшая печатной). // • Zhao X., Wang Y. X., et al., «Effect of updating training on fluid intelligence in children», Chin. Sci. Bull., 2011 Jul.; 56 (21): 2202–2205.


[Закрыть], а остальные 53 выявили ряд существенных улучшений в таких важных навыках и способностях, как внимательность, исполнительные функции, рабочая память и чтение. Причем сходные результаты были получены в исследованиях на базе не только школьников, но и детей из детских садов, студентов, людей среднего и даже пожилого возраста. Мало того, улучшения наблюдались не только когда к исследованиям привлекались здоровые добровольцы, но и когда в них участвовали испытуемые с разными болезнями и умственными расстройствами, включая синдром Дауна, шизофрению, черепно-мозговые травмы, алкоголизм, болезнь Паркинсона {22}22
  Paris A. P., Saleta H. G., et al., «Blind randomized controlled study of the efficacy of cognitive training in Parkinson’s disease», Mov. Disord., 2011 Jun.; 26 (7): 1251–1258.


[Закрыть], онкологию с химиотерапевтическим лечением, синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и умеренные когнитивные нарушения (типичные предшественники болезни Альцгеймера). И выявленные исследованиями позитивные сдвиги сохранялись до восьми месяцев после прохождения испытуемыми когнитивного тренинга.

Подтверждение пользы краткосрочных когнитивных тренингов получили даже те, кого интересовали вопросы эмоционального интеллекта {23}23
  Schweizer S., Grahn J., et al., «Training the emotional brain: Improving affective control through emotional working memory training», J. Neurosci., 2013 Mar. 20; 33 (12): 5301–5311.


[Закрыть]. В марте 2013 года Journal of Neuroscience опубликовал отчет по рандомизированному исследованию, проведенному учеными Кембриджского университета. Оно показало, что люди, которые в течение всего лишь двадцати дней около получаса ежедневно играли в специфическую версию N-back (в нее намеренно включили эмоционально насыщенные слова вроде «мертвый» и «зло» и изображения лиц, выражающих такие негативные чувства, как страх, гнев, печаль или отвращение), намного успешнее проходили тестирование с использованием «золотого стандарта» эмоционального контроля, так называемой задачи Струпа. Кстати, как показало МРТ-сканирование мозга испытуемых, эти улучшения сопровождались активизацией частей лобных долей, отвечающих за управление эмоциональными реакциями.

Но, несмотря на столь веские и однозначные свидетельства в пользу эффективности когнитивных тренингов, споры по поводу реальности приносимых ими выгод остаются на редкость бурными, а порой и просто некрасивыми. Будучи научным журналистом, я имел честь принимать участие в некоторых наиболее, так сказать, пикантных дебатах и беседовать с большинством самых авторитетных представителей обеих противоположных точек зрения. К сегодняшнему дню я взял интервью у доброй пары сотен исследователей из США, Великобритании, Франции, Германии, Японии и Китая. Я ездил в Центр военно-медицинских исследований имени Уолтера Рида, где встречался с ветеранами с черепно-мозговыми травмами. Я посетил расположенный в Сан-Франциско офис Lumosity, крупнейшего интернет-провайдера компьютерных игр для развития интеллекта. И я дважды встречался с представителем Управления перспективных исследовательских проектов Национальной разведки (IARPA, Intelligence Advanced Research Projects Activity), которое активно финансирует исследования в данной области. Это государственное агентство в сфере разведки, такое же как Управление перспективных исследований Министерства обороны США (Defence Advanced Research Projects Agency, DARPA), работающее на армию. Так вот, этот высокопоставленный сотрудник IARPA, финансируя исследования, очень надеется, что ученые найдут способ сделать американских разведчиков умнее, чтобы они могли заметить опасность в Бенгази прежде, чем там убьют главу дипломатической службы.