Текст книги "Утраченный символ"

Автор книги: Дэн Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 46

Несмотря на то что в Библиотеке конгресса находится «самая красивая комната в мире», главное ее достояние – не роскошные интерьеры, а богатые фонды. Библиотеку недаром считают самой крупной на Земле: общая длина книжных полок составляет больше пятисот миль (больше, чем расстояние от Вашингтона до Бостона). Вдобавок, ежедневно количество книг увеличивается примерно на десять тысяч единиц.

Библиотека конгресса – бывшая частная коллекция научных и философских трудов, начало которой положил Томас Джефферсон, – символизирует собой тягу американцев к знаниям и их распространению. Это одно из первых электрифицированных зданий в Вашингтоне, и библиотека действительно сияла подобно маяку во мраке Нового Света.

Как следует из названия, библиотека призвана обслуживать конгресс, почтенные члены которого трудятся через дорогу, в Капитолии. Вековую связь между библиотекой и Капитолием недавно укрепило строительство длинного туннеля под Индепенденс-авеню.

Профессор Роберт Лэнгдон шагал вслед за Уорреном Беллами по недостроенному туннелю. Он как мог пытался унять свой страх за Кэтрин Соломон.

«Этот маньяк сейчас в лаборатории?!»

Лэнгдон даже не хотел думать, что он там делает. Профессор успел только сказать Кэтрин, где они встретятся.

«Когда же кончится этот проклятый туннель?»

Голова нестерпимо болела от путаных мыслей о Кэтрин, Питере, масонах, Беллами, пирамидах, древних пророчествах и… о карте.

Лэнгдон прогнал назойливые мысли и прибавил шагу.

«Беллами обещал ответить на мои вопросы».

Наконец коридор закончился, и Архитектор провел Лэнгдона через несколько створчатых дверей. В них еще не было замков, поэтому Беллами отыскал где-то алюминиевую стремянку и подпер ею последнюю дверь, а сверху поставил железное ведро – если кто-нибудь проникнет внутрь, оно с грохотом свалится на пол.

«Хороша сигнализация…»

Лэнгдон надеялся, что у Беллами есть более внятный план по обеспечению безопасности. События развивались так быстро, что профессор только сейчас задумался о последствиях своего бегства с Беллами.

«Я скрываюсь от ЦРУ…»

Они свернули за угол и начали подниматься по широкой лестнице, перегороженной оранжевыми конусами. Портфель все сильнее оттягивал Лэнгдону плечо.

– Я по-прежнему не понимаю, как каменная пирамида…

– Не сейчас, – перебил его Беллами. – Осмотрим ее на свету. Я отведу вас в безопасное место.

Лэнгдон усомнился, что такое место вообще может существовать для человека, недавно напавшего на директора СБ ЦРУ.

Они поднялись по лестнице и оказались в широком коридоре, отделанном итальянским мрамором и сусальным золотом. Вдоль стен выстроились восемь пар статуй – все они изображали богиню Минерву. Беллами поспешил дальше, на восток, и через сводчатую арку они с Лэнгдоном попали в огромный просторный зал.

Даже в тусклом свете большой зал библиотеки сиял роскошью и великолепием классического европейского дворца. В семидесяти пяти футах над головой, между балками, отделанными редкой тогда алюминиевой фольгой (были времена, когда этот металл стоил дороже золота), сверкал богатый витраж. Величавые парные колонны украшали балкон второго этажа. Подняться на него можно было по двум лестницам; на нижних стойках перил красовались бронзовые богини – каждая вздымала над головой факел знаний.

В странной попытке раскрыть тему современного просвещения и сохранить декоративные традиции архитектуры Ренессанса перила украсили купидонами, символизирующих ученых.

«Ангел-электрик с телефоном? Энтомолог-херувим с сачком? Интересно, что бы сказал на это Бернини…»

– Поговорим здесь, – буркнул Беллами, проводя Лэнгдона мимо двух пуленепробиваемых витрин, в которых хранились две самые ценные книги библиотеки: рукописная Большая Майнцская Библия, созданная в 1450-х, и американский экземпляр Библии Гутенберга – один из трех имеющихся в мире полных экземпляров, отпечатанных на пергаменте. В полукруглых углублениях под сводчатым потолком красовалась картина из шести фрагментов: «Эволюция книги» Джона Уайта Александра.

Беллами подошел к элегантной двустворчатой двери посреди восточной стены зала. Лэнгдон знал, куда она ведет, но место это явно не годилось для бесед.

«Даже если не считать, что в зале полно табличек с просьбой соблюдать тишину, «безопасным» его не назовешь…»

Расположенный ровно посередине крестообразного здания, главный читальный зал был сердцем библиотеки. В нем не укроешься – все равно что вломиться в церковь и спрятаться на алтаре.

Тем не менее Беллами открыл дверь и нащупал на стене выключатель. Прямо перед ними материализовался, словно из ниоткуда, один из величайших архитектурных шедевров Америки.

Знаменитый читальный зал поражал воображение. Огромный восьмигранник высотой в сто шестьдесят футов был отделан тремя породами мрамора: шоколадным теннессийским, сливочным сиенским и красным алжирским. Поскольку свет падал из восьми углов, теней нигде не было, и казалось, будто зал светится сам по себе.

– Считается, что этот зал – красивейший в Вашингтоне, – сказал Беллами и жестом пригласил Лэнгдона внутрь.

«Пожалуй, во всем мире», – подумал Лэнгдон, перешагивая через порог. Как всегда, его взгляд сначала приковал огромный свод, украшенный изящными резными кессонами. С балюстрады верхнего балкона смотрели вниз шестнадцать бронзовых «портретных» статуй, а под ними вереница великолепных арок образовывала нижний балкон. От массивного абонементного стола тремя концентрическими окружностями расходились ряды полированных деревянных столов.

Лэнгдон перевел взгляд на Беллами – тот подпирал широко распахнутые двери, чтобы они не закрылись.

– Я думал, мы прячемся… – растерянно сказал профессор.

– Если в здание кто-нибудь вломится, я хочу об этом знать, – ответил Беллами.

– Нас же сразу найдут!

– Найдут в любом случае, где ни прячься. Но если заявятся сюда, вы тут же сообразите, почему я выбрал именно этот зал.

Лэнгдон ничего не понял, однако Беллами, судя по всему, не желал объясняться и уже направился к центру зала. Там он выбрал свободный стол, пододвинул к нему два стула, включил лампу и кивнул на профессорский портфель.

– Ну, давайте взглянем.

Чтобы не оцарапать полировку грубым гранитом, Лэнгдон не стал вынимать пирамиду, а водрузил портфель на стол и раскрыл пошире. Уоррен Беллами поправил лампу и внимательно осмотрел пирамиду, затем провел пальцами по таинственной надписи.

– Полагаю, язык вам знаком? – спросил Беллами.

– Конечно, – ответил Лэнгдон, разглядывая шестнадцать символов.

Так называемый Масонский шифр был в ходу у первых членов братства, которые пользовались им для личной переписки. Алфавит вышел из употребления по очень простой причине – его было слишком легко расшифровать. Большинство старшекурсников, посещавших семинары Лэнгдона по символогии, справились бы с этой надписью за пять минут. Сам профессор при наличии ручки и листа бумаги мог раскодировать ее меньше чем за минуту.

Это обстоятельство позволяло Лэнгдону сделать два вывода. Во-первых, он был отнюдь не единственным человеком на свете, способным дешифровать надпись на пирамиде. Во-вторых, Сато почему-то решила, что этот код – дело государственной важности. С тем же успехом она могла заявить, что пусковые коды ядерных ракет раскрываются при помощи игрушечного шифровального кольца из коробки с поп-корном. Лэнгдону не верилось в этот абсурд.

«Надпись на пирамиде указывает, где хранится мудрость веков?!»

– Роберт, – мрачно проговорил Беллами, – Сато объяснила вам, почему за дело взялось ЦРУ?

Лэнгдон покачал головой.

– Она утверждает, что это вопрос национальной безопасности. По-моему, лжет.

– Может быть. – Беллами задумчиво потер шею. Его словно бы терзали какие-то сомнения. – Но меня больше тревожит другое. – Он посмотрел Лэнгдону в глаза. – Директор Сато могла узнать об истинной силе пирамиды.

Глава 47

Кэтрин Соломон обступала абсолютная чернота.

Сойдя со знакомой и безопасной ковровой дорожки, Кэтрин шла вперед наугад, водя перед собой руками и спотыкаясь. Пол был холодный, точно лед на замерзшем озере… враждебная среда, из которой нужно было выбраться – во что бы то ни стало.

Запах спирта исчез, и Кэтрин остановилась. Стоя неподвижно в темноте, она прислушалась, желая, чтобы сердце не билось так громко. Тяжелых шагов за спиной больше не было слышно…

«Я от него сбежала?»

Она закрыла глаза и попыталась сообразить, где находится.

«В каком направлении я двигалась? Где дверь?»

Неизвестно. Выход мог быть где угодно.

Кэтрин слышала, что страх стимулирует мозговую деятельность и обостряет мышление, однако ужас превратил ее разум в бурный водоворот паники и растерянности.

«Даже если я найду дверь, выйти не получится».

Карточка осталась в скинутом халате. Кэтрин могло спасти лишь то, что она теперь как иголка в стоге сена – единственная точка в огромной системе координат размером с футбольное поле. Несмотря на непреодолимое желание бежать куда глаза глядят, умом Кэтрин понимала, что правильнее вообще не двигаться.

«Стой спокойно. Ни звука».

Охранник уже шел ей на помощь, а от преследователя почему-то несло этанолом.

«Я почувствую его приближение».

Мысли Кэтрин вернулись к словам Лэнгдона. «Вашего брата… забрали». Струйка пота стекла по руке к ладони, в которой она стискивала мобильный. Эту угрозу Кэтрин не учла: телефон мог выдать ее местонахождение, а выключить его незаметно было нельзя – если открыть крышку, загорится дисплей.

«Брось телефон… и уйди подальше».

Она снова почувствовала запах спирта. Он усиливался с каждой секундой. Кэтрин заставила себя остаться на месте, затем медленно и осторожно шагнула влево. Увы, легкого шороха одежды оказалось достаточно – преследователь ринулся к ней. В следующий миг он схватил ее за плечо; в нос ударила вонь этанола. Кэтрин вывернулась, и ею овладел холодный ужас. Забыв о логических расчетах, она помчалась вперед, затем резко свернула влево.

Впереди, словно из пустоты, возникла стена.

Кэтрин с разбегу налетела на нее и задохнулась: от удара из легких вышибло весь воздух. По руке и плечу разлилась боль, но каким-то чудом Кэтрин устояла на ногах. Она врезалась в стену не прямо, а под углом, однако приятного все равно было мало. Эхо удара разлетелось по всему отсеку.

«Теперь он знает, где я».

Скорчившись от боли, Кэтрин уставилась в темноту и почувствовала, что Аваддон на нее смотрит.

«Уходи отсюда, живо!»

Все еще пытаясь восстановить дыхание, Кэтрин пошла вдоль стены, как можно тише прикасаясь к стальным кронштейнам.

«Не отходи от стены. Проскользни мимо него, пока он не загнал тебя в угол».

В правой руке Кэтрин сжимала телефон, готовясь при необходимости швырнуть его, как снаряд.

Тут до нее донесся неожиданный звук – отчетливый шорох одежды впереди… рядом со стеной. Она оцепенела и затаила дыхание.

«Когда он успел?!»

На нее пахнуло этанолом.

«Он двигается в мою сторону!»

Кэтрин попятилась, затем тихо повернула и быстро пошла в обратном направлении. Не успела она сделать и двадцати шагов, как случилось невозможное: впереди опять зашуршала одежда! Вновь пахнуло этанолом. Кэтрин остановилась как вкопанная.

«Господи, он повсюду!»

Голый по пояс, Малах вглядывался в темноту.

Он решил превратить в преимущество досадное, выдающее его обстоятельство – запах спирта от намокших рукавов. Малах снял рубашку и пиджак – они помогут загнать жертву в угол. Сначала он скомкал рубашку и швырнул ее вправо: Кэтрин остановилась и пошла в другую сторону. Тогда он кинул пиджак влево – жертва замерла. Теперь она нипочем не осмелится двинуться в стороны…

Малах стал ждать, весь обратившись в слух.

«Она может пойти только в одном направлении – ко мне».

Но почему-то он ничего не слышал. Либо Кэтрин парализовал страх, либо она решила дождаться помощи, стоя на месте.

«Ах, бедняжка!.. Подмога придет не скоро».

Малах сломал электронный замок – очень простым и эффективным способом. Открыв дверь карточкой Триш, он загнал в прорезь десятицентовую монету. Теперь, чтобы вставить карту, сначала придется разобрать все устройство.

«Мы одни, Кэтрин… Никто нам не помешает».

Малах медленно двинулся вперед, прислушиваясь к малейшим шорохам. Этой ночью Кэтрин Соломон умрет в музее своего брата. Как поэтично! Малаху не терпелось поделиться этой новостью с Питером. Месть будет сладкой…

Внезапно в темноте вспыхнул крошечный огонек: Кэтрин только что допустила роковую ошибку.

«Она кому-то звонит?!»

Электронный дисплей горел примерно на уровне ее талии, ярдах в двадцати от Малаха, точно маяк посреди черного океана. Малах собирался ждать, пока Кэтрин потеряет терпение и сдвинется с места, но теперь в этом не было необходимости.

Он бросился прямо на свет: лучше изловить Кэтрин до того, как она вызовет помощь. Через несколько секунд Малах вытянул руки вперед и немного развел их в стороны, чтобы не дать жертве уйти.

Пальцы с размаху врезались в бетонную стену и едва не сломались. Следом о железную балку ударилась голова. Малах вскрикнул от боли и рухнул на пол. Изрыгая проклятия, он с трудом встал на ноги – зацепившись за стальной кронштейн, на который сестра Питера предусмотрительно положила телефон.

Кэтрин Соломон помчалась вперед, больше не заботясь о том, что рука ритмично стучит по стальным кронштейнам Пятого отсека.

«Беги!»

Если идти по периметру, рано или поздно можно добраться до двери.

«Куда запропастилась охрана?!»

Кэтрин продолжала путь, левой рукой касаясь кронштейнов, а правую вытянув перед собой для защиты.

«Ну же, где угол?»

Стена как будто длилась бесконечно, но тут ритмичный стук ладони стих: кронштейны закончились, а потом начались снова. Кэтрин притормозила и пошла обратно, ощупывая гладкую железную стену.

«Почему здесь нет кронштейнов?»

Послышались тяжелые шаги преследователя, бегущего за ней вдоль стены. Но куда больше Кэтрин напугал далекий металлический стук: охранник барабанил фонарем по двери Пятого отсека.

«Охрана не может попасть внутрь?!»

Эта мысль ужасала, но в то же время Кэтрин наконец сориентировалась в пространстве. Теперь она четко представила себе, где находится. В голове вспыхнула схема Пятого отсека, и Кэтрин на ум пришла неожиданная догадка: «Так вот что это за железная стена без кронштейнов!»

В каждом отсеке имелись специальные передвижные стены – чтобы при случае можно было ввозить и вывозить особо крупные экспонаты. Стена была огромной, как в ангаре. В самых диких кошмарах Кэтрин не могла вообразить, что когда-нибудь придется ее открывать, но другого выхода попросту не было.

«Она вообще открывается?»

Кэтрин ощупью двинулась вдоль стены, наткнулась на большую железную ручку и изо всех сил потянула ее в сторону. Дверь не поддавалась. Кэтрин попробовала еще раз – бесполезно.

Преследователь был совсем близко: шел на звуки ее тщетных потуг.

«Дверь заперта!»

Кэтрин в ужасе стала водить руками по стене и вдруг наткнулась на нечто вроде вертикального шеста. Она села на корточки. Шест – запорный стержень – уходил в отверстие в бетонном полу. Кэтрин схватила его обеими руками, потянула и вытащила из дыры.

«Он уже близко!»

Кэтрин вновь нащупала ручку и с силой дернула ее в сторону. Дверь почти не сдвинулась, но все же в Пятый отсек проник тончайший луч лунного света. Кэтрин потянула снова: светлая полоска стала шире.

«Еще чуть-чуть!»

Она дернула ручку в третий раз – преследователь был всего в нескольких футах от нее.

Кэтрин бросилась к свету и протиснулась в узкую щель. Почти в ту же секунду следом из черноты разъяренной змеей метнулась огромная татуированная рука. Кэтрин побежала вдоль светлой стены Пятого отсека. Гравий, которым были посыпаны все дорожки по периметру ЦТП, больно впивался в ноги, но Кэтрин только прибавила шагу. Ночь была темная, и все же после абсолютной мглы Пятого отсека видимость казалось идеальной – светло почти как днем. Передвижная стена за спиной Кэтрин открылась шире, и на гравийной дорожке послышался звук быстрых тяжелых шагов… невероятно быстрых.

«Мне его не обогнать».

Ее «вольво» был ближе, чем главный вход, но все равно слишком далеко.

«Ничего не выйдет!»

Тут Кэтрин вспомнила о своем последнем козыре.

Она подбежала к углу отсека и услышала за спиной быстро нагоняющие ее шаги.

«Сейчас или никогда».

Вместо того чтобы свернуть за угол, Кэтрин зажмурилась и припустила влево, прочь от здания, по газону. Она закрыла глаза руками и побежала вслепую.

В тот же миг сработала сигнализация, реагирующая на движение, и вспыхнули прожекторы. Ночь мгновенно превратилась в день. Сзади раздался громкий вопль: свет силой в двадцать пять миллионов свечей ударил ее преследователя по глазам. Он споткнулся на гравии и упал.

Кэтрин еще долго не открывала глаз и бежала наугад. Когда ЦТП и прожекторы, как ей казалось, остались далеко позади, она выправила курс и помчалась что есть духу к парковке.

Ключи от «вольво» были там же, где и всегда, – на панели управления. Задыхаясь и дрожа, она схватила их и нашла замок зажигания. Двигатель взревел, и фары выхватили из темноты кошмарное зрелище.

К машине неслась омерзительная тварь.

На миг Кэтрин оцепенела.

Голый по пояс, бритый наголо зверь мчался по парковке. Его кожа была сплошь покрыта татуированными символами, словами и чешуей. В свете фар он взревел и вытянул перед собой руки, точно житель пещер, впервые увидевший солнце. Кэтрин потянулась к коробке передач, но зверь уже достиг «вольво» и выбил стекло с ее стороны. На колени дождем посыпались осколки.

Огромная татуированная рука вцепилась ей в горло. Кэтрин резко дала задний ход, но убийца крепко держал ее за шею и давил, давил… Она попыталась вывернуться и вдруг посмотрела ему прямо в лицо. Под тональным кремом, рассеченным тремя глубокими, как от ногтей, царапинами, скрывались татуировки. Глаза горели безумной яростью.

– Надо было убить тебя десять лет назад, – прорычал зверь, – когда я убил твою мать!

С трудом переварив услышанное, Кэтрин вспомнила, где видела эти звериные глаза.

«Это он!!!»

Она бы закричала, но убийца стискивал ей горло.

Кэтрин вдавила в пол педаль газа, и машина дернулась назад: рука, сжимавшая горло, едва не сломала ей шею. «Вольво» покатился вверх по пологому съезду. Давление на шею все росло, но вдруг по машине хлестнули три ветки, и рука исчезла.

«Вольво» прорвался сквозь ветви и въехал на верхний этаж парковки. Кэтрин ударила по тормозам. Внизу с трудом вставал на ноги полуголый человек. С чудовищным спокойствием он поднял руку и указал пальцем прямо на Кэтрин.

Борясь с ужасом и лютой ненавистью, она выкрутила руль, и уже через несколько секунд «вольво», виляя из стороны в сторону, выехал на Силвер-Хилл-роуд.

Глава 48

Сгоряча полицейский Капитолия Нуньес не нашел другого выхода, кроме как помочь Архитектору и Роберту Лэнгдону. Теперь же, вернувшись в центральный пункт наблюдения, он понял, что вот-вот разразится буря.

Начальник полиции Трент Андерсон прижимал к голове лед, а другой полицейский обрабатывал синяки Сато. Оба стояли перед мониторами и просматривали записи видеокамер, пытаясь выследить Лэнгдона и Беллами.

– Просмотрите записи со всех коридоров и выходов, – распорядилась Сато. – Мне надо знать, куда они пошли!

Нуньес похолодел. Нужный ролик найдется за несколько минут, не больше.

«Я помог им сбежать…»

Масла в огонь подлило прибытие четырех оперативников из ЦРУ, готовых в любой момент отправиться по следам Лэнгдона и Беллами. Они совсем не походили на полицейских Капитолия. Это были настоящие бойцы: черные камуфляжные костюмы, приборы ночного видения, фантастической модели пистолеты.

К горлу Нуньеса подступила тошнота. Он собрался с духом и украдкой поманил к себе Андерсона.

– На пару слов, шеф.

– В чем дело? – Андерсон вышел за Нуньесом в коридор.

– Шеф, я допустил ужасную ошибку… – Охранника бросило в пот. – Я очень сожалею и сегодня же уволюсь.

«Иначе завтра ты сам меня вытуришь».

– Не понял?

Нуньес с трудом сглотнул.

– Несколько минут назад я видел, как Архитектор Беллами и Лэнгдон покидают здание.

– Что?! – взревел Андерсон. – Чего ж ты молчал?

– Архитектор велел никому не говорить.

– Ты работаешь не на него, а на меня, черт подери! – Слова Андерсона эхом разлетались по коридору. – Беллами ударил меня башкой об стену!

Нуньес протянул ему ключ, полученный от Архитектора.

– Что это?

– Ключ от дверей нового туннеля под Индепенденс-авеню. Он был у мистера Беллами. Так они и сбежали.

Андерсон безмолвно уставился на ключ.

Из комнаты высунулась Сато:

– Что у вас происходит?

Нуньес побелел. Андерсон все еще держал ключ в руках, и Сато наверняка его увидела. Пока безобразная японка шагала по коридору, Нуньес импровизировал как мог, пытаясь выгородить шефа.

– Я нашел на полу в подвале ключ и спросил шефа, от чего он может быть.

– И что говорит шеф? – Сато подошла и вопросительно уставилась на Андерсона.

Охранник робко взглянул на шефа: тот лихорадочно обдумывал варианты ответа. Наконец он покачал головой:

– Так сразу не скажу. Надо посмотреть…

– Не утруждайтесь, – перебила его Сато. – Ключ отпирает дверь туннеля.

– Правда? – удивился Андерсон. – Откуда вы знаете?

– Мы нашли видеозапись. Нуньес помог Лэнгдону и Беллами сбежать, а потом запер за ними дверь. Ключ дал ему Архитектор.

Андерсон в ярости повернулся к охраннику:

– Это правда?!

Тот закивал, старательно подыгрывая.

– Простите, сэр. Архитектор велел мне молчать!

– Плевать мне на Архитектора! – заорал Андерсон. – Немедленно…

– Заткнитесь, Трент, – осадила его Сато. – Врать вы умеете не лучше Нуньеса. Приберегите свой актерский дар для допроса. – Она вырвала у него ключ от туннеля. – В вашей помощи я больше не нуждаюсь.