Текст книги "Во власти тирана (СИ)"
Автор книги: Демьяна Нур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Ну, во-первых, для жён друзей я Али!
Проговорил мужчина, протянув Амалии свою ладонь для рукопожатия.
Девушка нерешительно подала свою и произнесла.
– Амалия.
Мужчина кивнул и направился к доске, на которой были закреплены какие-то снимки.
– Подойди сюда.
Амалия послушно выполнила просьбу и подойдя ближе поняла, что это снимки головного мозга.
– Вот смотри, этот отдел мозга называется гиппокамп, он участвует в механизмах формирования эмоций и консолидации памяти. То есть перехода кратковременной памяти в долговременную.
Девушка опешила.
– То есть, вы хотите сказать, что Рустам Са… – Осеклась, поскольку по привычке едва не назвала отчество мужчины. – Вы хотите сказать, что Рустам потерял память?
Мужчина покачав головой пояснил.
– Я ещё ничего не могу сказать касаемо памяти, поскольку на данный момент Рустам находится в коме. Да и опять же, вполне возможно что на его память это никак не повлияет.
Как в коме?
Да быть такого не может!
Он ведь нам с Серёжей очень нужен!
Неожиданно Али приблизился к девушке и крепко обнял успокаивая.
А она и не заметила сразу, что ее лицо уже промокло от слез.
– Как же так?
– Амалия, вы не переживайте, я постараюсь как можно скорее поставить его на ноги.
– А он хоть не умрет?
Мужчина моментально напрягся, и даже черты его лица заострились, но быстро взяв себя в руки, Али сказал.
– Я не дам ему этого сделать!
Амалия кивала куда-то в область груди мужчины.
– А можно мне к нему?
С надеждой спросила отстраняясь.
– Можно, но только не более чем на пять минут, поскольку операция закончилась буквально час назад.
Девушка кивнула, она понимала, что сейчас Рустаму Саидовичу нужен покой, но ей хотелось увидеть его и хотя бы извиниться.
Хоть он этого и не услышит.
66. Кома. День 1
Амалия.
Али дал девушке медицинский халат, маску, бахилы и строго-настрого запретил приближается к Рустаму ближе чем на три метра.
По крайней мере пару дней.
– Палата полностью стерильна. Сразу впускать к нему кого-либо после такой сложной операции запрещено. Мне, итак, может прилететь по голове от руководства за такую вольность.
Девушка с пониманием отнеслась к просьбе мужчины.
Шокированная Амалия прикрыла рот рукой, стоило ей только увидеть в каком состоянии находился Рустам.
На его голове находилась повязка, которая уже немного успела пропитаться кровью.
Он был бледен настолько, что если бы не аппарат измеряющий пульс и сердцебиение Рустама, Амалия наверняка бы подумала, что перед ней уже его труп.
А ещё страшнее то, что на его шее находился корсет, который фиксировал положение головы.
Сломал шейные позвонки!
И на левую руку был наложен гипс.
Ей было безумно больно смотреть на него такого.
Она привыкла видеть рядом с собой сильного мужчину.
Лучше бы он сейчас был злой как черт!
Лучше бы он сейчас снова меня ругал, за мелкие провинности.
Лучше бы все что угодно, только не это!
Девушка сглотнула ком горечи и обратившись к рядом стоящему мужчине спросила.
– Когда он придет в себя?
Али некоторое время молчал, затем будто нехотя ответил.
– Я как друг, хочу чтобы он пришел в себя сегодня. Но как врач я скажу так. У него есть три дня на то, чтобы выкарабкаться из этого состояния.
Три дня?
Почему?
Будто прочитав ее мысли, мужчина пояснил.
– Ты знаешь, если пациент не приходит в себя в течение трёх дней, его шансы выбраться из комы сокращаются на половину.
Нет, он должен выжить! Он не может просто так взять и умереть!
Я ведь только сейчас осознаю, как сильно мне дорог этот человек.
Это что же получается, судьба снова решила сыграть со мной злую шутку?
Ещё одной потери я просто-напросто не переживу.
– Амалия!
Девушка настолько ушла в себя, что совершенно не слышала, что Али уже несколько минут пытается вывести ее из палаты.
– Идем, тебя не должны здесь увидеть.
Амалия покачала головой и схватив доктора за руку взмолилась.
– Можно я останусь? Я мешать не стану, просто посижу тихонько. Прошу вас.
Али громко цокнул языком и обречённо подняв голову вверх, будто взывая ко всем богам мира, ответил.
– Нельзя! Все что я могу сейчас для тебя сделать, так это оставить свой номер телефона для того, чтобы отправлять информацию касаемо состояния Рустама.
Мысль о том, что дорогой ее сердцу человек сейчас находится на гране жизни и смерти, никак не давала покоя девушке.
Ей очень хотелось отдать ему все свои силы.
Ей хотелось хоть как-то дать понять Рустаму, что он не один.
Что она рядом и будет молиться, чтобы он проснулся.
Но, как говорится, против правил не попрешь, поэтому девушка согласилась
Обменявшись номерами с Али, девушка отправилась домой, где ее ждал ещё один любимый мужчина.
Серёжка.
Он действительно будто чувствовал, что с его папой случилось нечто плохое. Поэтому почти всю ночь и плакал.
А все почему?
Потому что кое-кто очень гордый решил построить из себя недотрогу!
И если бы она знала, чем обернется их вчерашняя ссора, то ни за что не стала бы разбрасываться такими словами.
67. В тени боли, день… 3 недели
Амалия.
От глубины своей души, где темные тайны и сокрытые страхи борются за господство, родилось понимание того, что жизнь внезапно и непредсказуемо может обратиться в безраздельную тьму.
Это было ожесточающее осознание, которое растворяло сердце девушки и заставляло ее закрыть глаза от боли, что превратилась в неотъемлемую часть ее бытия.
Амалия буквально по сто раз на дню писала и звонила Али и каждый раз искренне ждала и надеялась, что он обрадует ее новостью о том, что Рустам пришел в себя и с ним теперь все будет хорошо.
– А можно я приеду?
На третьи сутки ожидания попросила девушка.
Али, немного помолчав, будто взвешивая все за и против, все же ответил:
– Езжай.
Амалия спустя полчаса уже стояла в палате Рустама.
Али, так же, как и в первый раз запретил приближается ближе чем на три метра.
Звуки мониторов и холодные стены больничной палаты, вызывали в ее душе пронзительный страх.
Амалия бездумно, будто кукла смотрела в лицо любимого.
Да, именно так, любимого!
Теперь она это осознала окончательно.
Полет ее мыслей обрывался на стене молчания, которая отделяла ее от реальности.
И так прошла целая неделя.
Она каждый день приходила в больницу и могла подолгу стоять, наблюдая за неподвижным телом Рустама.
Наконец, Али разрешил ей оставаться в палате столько, сколько она хочет.
Она видела, что огонек надежды в глазах доктора с каждым днём таял, словно расплавленный воск.
Он будто давал девушке возможность попрощаться с Рустамом.
Каждый день она посещала больницу, стремясь проникнуть в мир своего любимого, который теперь стал теневым отражением своей жизни.
Она нежно брала его руку в свои, которая словно остывала с каждым днем, и говорила о своих чередующихся эмоциях и сомнениях, несет ли она ему реальную надежду или только усугубляет его боль.
Одновременно с этим, девушка ощущала тяжелое бремя отчаяния на своих плечах.
– Только проснись! Все будет по другому! Я обещаю!
Как мантру повторяла одни и те же слова.
Внутри нее витали безнадежность и страх, подобно черновому фоновому шуму, который непрерывно шумит вокруг.
Девушка за это время похудела настолько, что у нее торчали кости!
Галина Ивановна каждый день причитала.
– Думай о сыне! Не изводи себя!
А ей было плевать на себя абсолютно.
Она регулярно пряталась от всего мира, уединяясь в своей комнате, где она смутно надеялась, что сможет обрести хоть немного спокойствия среди вихря своих чувств.
С каждым проходящим днем ее связь с внешним миром все больше ослабевала, как будто медленно и незаметно она погружалась в непроглядное пучище одиночества.
Время потекло исчисляемой секундомером дыханием пациента, который, казалось, давал ей последнюю нить связи с тем, кого она так безоглядно любила.
Лицо ее любовного объекта оставалось неподвижным, лишенным выражения, затеянным глубиной коматозной морщины. Но она видела привкус надежды в его слабеющих просветах сознания, блуждающих между сном и бодрствованием.
Она видела его борьбу, слабость, но и безукоризненную красоту его души.
В своем пути горького прозрения и понимания, она начала осознавать, что они находятся вместе в этих жестоких строках судьбы.
Она ощутила, что ее любовь может стать единственной нитью, способной пробудить спящую душу.
Она не сдалась и спустя две недели.
Три.
И так, в тени боли, она продолжала свое путешествие. Все еще незримо он рядом с ней, и даже, пусть и слабым, ответом на ее нескончаемые молитвы, оставалась его нежное дыхание, которое внушало ей надежду.
68. Нервный срыв!!!
Амалия.
– Скажи мне, когда он очнётся?
С надеждой спросила девушка, вглядываясь в глаза человека, который за такое короткое время успел стать для нее другом.
Али не выдержав пронзительного и молящего взгляда, опустил голову и тихо произнес.
– Десять процентов.
Десять процентов?
Какие десять процентов?
– Скажи мне прямо, пожалуйста!
Это ожидание и неизвестность сводит с ума.
Неужели ты не видишь?
Али вздохнул и не поднимая головы стал говорить.
– Лишь десять процентов приходит в себя после длительного пребывания в таком состоянии.
Десять процентов.
– Но десять процентов, это очень хороший шанс!
Али горько усмехнувшись покачал головой.
– Это мало.
Амалия чувствовала бессилие, боль и злость на саму себя за гордость.
Она была эмоционально раздавлена, но все же продолжала надеяться на чудо.
– Можно мне к нему?
Дрожащим голосом спросила.
Али кивнул, окинув ее странным взглядом. Он, так же как и девушка был погружен в себя.
Особенно последние несколько дней.
Она часто ловила на себе его странные взгляды, но воспринимала их как жалость.
В палате все было так же, как и всегда.
Амалия осторожно взяла массивную мужскую ладонь в свои руки.
Это стало для нее уже традицией, ежедневным ритуалом.
– Рустам, хватит спать, пожалуйста! Я очень скучаю по тебе, правда. Сыну тебя тоже очень не хватает. А ещё, у Серёжи уже прорезались передние зубы, представляешь?
Девушка осторожно протянула дрожащую руку к лицу мужчины и осторожно провела пальцами по бледной щеке.
– Очнись!
Неожиданно, в палате стали происходить странные вещи.
Впервые за все это время у мужчины вернулась рука, а аппараты буквально начали сходить с ума.
Мониторы стали издавать странные, пищащие звуки. Аппарат ИВЛ стал работать иначе, будто с усиленной скоростью.
Девушка на теряя времени, побежала по коридору в кабинет лечащего врача Рустама.
– Али! Там Рустам! Он, кажется, умирает!
Захлебываясь слезами кричала на все отделение девушка.
Он же, не обращая на нее внимания умчался в палату.
В отделение началась настоящая суматоха.
Мед персонал носился по коридорам словно пчелы.
А самое обидное, Амалию не впускали к нему.
Ей оставалось лишь молиться всем богам мира, чтобы он остался жить. Лишь бы врачам удалось его спасти.
– Я готова ко всему! – Шептала девушка – Боже, дай мне испытания, любые! Я все выдержу. Только его не отнимай.
Уставшая и обессиленная Амалия, прислонилась к стене и медленно сползла по ней, теряя связь с реальностью.
Пробуждение было болезненным, все мышцы отказывались слушаться и каждое движение отзывалось болью в ослабленном, измученном теле.
Девушка огляделась.
Судя по обстановке, она находилась в уже знакомом кабинете.
– Очнулась?
Как-то строго спросил Али, сидя спиной к девушке. Он с остервенением нажимал на кнопки клавиатуры.
Что его могло так разозлить?
Воспоминания обрушились на нее лавиной, сжимая от страха все внутренности в крепкие тиски.
– Рустам!
Прошептала девушка, сползая с дивана.
Наконец, мужчина поднялся и в два шага приблизившись к дивану, вернул Амалию в то же положение.
– Ты хоть представляешь как сильно ты меня напугала?! Дважды!
Но ей было плевать на нравоучения. Она словно в бреду шептала;
– Рустам!
– Рус-стам!
Девушка почувствовала боль в сгибе локтя и последнее что она увидела, сочувствующий взгляд доктора.
– Он пришел в себя! А ты поспи ещё немного, нервный срыв, это тебе не шутки.
69. Он не помнит!
Амалия.
– Амалия, проснись? У меня такие новости хорошие, а ты до сих пор спишь!
Слова Али прозвучали в ушах Амалии, словно призыв к новому началу.
Она медленно открыла глаза, пытаясь привыкнуть к яркому свету просторного кабинета.
Помещение было тихим, лишь слабый шорох машин придавало ему какую-то жизнь.
С усилием она повернула голову и увидела его стоящего у ее кровати.
Глаза доктора были полны облегчения, но также и бесконечной тревоги.
– Он пришел в себя!?
Прошептала Амалия, едва слышно.
– Да, теперь все будет хорошо.
Ответил мужчина.
Только почему же он так грустно улыбается? И смотрит так, будто сочувствует?
Амалия быстро вытеснила из головы эти мысли и наконец, слезы радости выступили на ее глазах. Девушка чувствовала, как сердце ее наполнилось невероятным счастьем. Все страхи и болезненные мысли рассеялись, оставив лишь место благодатному ощущению возрождения.
– Я боялась, что потеряю его.
Прошептала она, с трудом сдерживая слезы.
– Можно мне к нему?
Али кивнул.
– Только он, наверное, ещё спит. Не буди его пока, ладно?
Но она уже ничего не замечая вокруг, неслась в его палату.
Амалия смотрела на Рустама, словно пыталась запомнить каждую черту его лица, пока тот безмятежно спал.
Она знала, что этот момент навсегда останется в ее сердце.
– Я люблю тебя.
Сказала она, и в ее голосе звучала искренняя нежность.
В этот момент мир за окном казался таким далеким и неважным, когда рядом был любимый человек, который вернулся обратно к ней.
Улица медленно просыпалась от ночного сна, автомобили мчались по дороге, а люди спешили на работу.
Лучи солнца проникали сквозь занавески, ощетинившись на лице Рустама.
Он медленно открыл глаза и посмотрел в потолок, словно пробуждаясь от глубокого сна.
Сознание возвращалось к нему кусочками, словно пазл, который он, вероятно, пытался сложить воедино.
– Рустам
Тихонько позвала его по имени.
Амалия потянулась к нему, ей очень хотелось его обнять, но он отшатнулся, словно ударенный током. Она почувствовала, как сердце сжалось в ее груди.
Неужели он не узнает меня?
– Рустам…Это я, Амалия, – прошептала она, стараясь донести свои слова через боль и пустоту.
Но он взглянул на нее таким злым, враждебным взглядом, что по ее позвоночнику прошёлся табун противных мурашек.
Амалия уставила свой взгляд в его темные глаза, словно исследуя его душу.
– Ты кто, нахрен, такая вообще? А ну встала с моей постели!
Эти грубые слова прозвучали, словно хлесткий удар наотмашь.
Да лучше бы ударил!
Девушка медленно поднялась, отвернувшись.
Ее пальцы дрожали, касаясь бледного лица.
– Я позже приду!
Прошептала она, словно слова разрывали ей горло.
Девушка вышла из кабинета добитой окончательно.
Ей еще многое предстояло изменить, но теперь она была готова бороться.
Ведь даже в самой темной комнате, бывает место для света.
70. Кто, ты, такая?
Рустам.
Темно, холодно и пусто.
Рустам медленно открывал глаза, чувствуя себя, словно в плену.
Почему так тяжело дышать?
Пик
Пик
Пик
Шум мониторов доносился до ушей, словно сквозь вакуум.
– Рустам!
Эхом отдавался в его голове незнакомый, женский голос.
Прежде чем он потерял связь с реальностью.
Рустам услышал слабое шуршание тканей и повернул голову.
У него зашибло в виске, но это не было настоящей болью. Это было чем-то другим – как будто кто-то воткнул в его мозг острую иглу.
Мужчина взглядом вперился в сидящего на краю кровати друга.
– Али.
Прохрипел Рустам, вымученно улыбнувшись.
– Ну слава богу, а! Ты нас всех изрядно напугал. Амалия твоя, места себе не находит.
Амалия?
– Кто такая Амалия?
Приподняв бровь спросил мужчина.
– Твоя… Девушка?
Ошарашенно ответил друг.
Он словно что-то хотел добавить, но держался в узде. Почему он так странно смотрит на меня?
– Кто? – промычал он, словно зверь, просыпающийся ото сна. – Какая ещё девушка?
Алишер долго смотрел на него, прежде чем наконец ответить:
– Рустам, Амалия, твоя девушка.
–“Амалия… Амалия…” – прошептал он, пытаясь вспомнить. Но у его мозга была отметина времени, как будто какой-то злой волшебник стер часть его жизни.
Я не знаю ее.
– Скажи мне последнее свое воспоминание?
Рустам задумался.
– Смотри какого красавчика мне Фарида вчера родила!
Хвастал друг, едва ли не тыкая нос Рустама свой телефон.
– Да, хороший пацан.
Согласился Рустам, с тоской разглядывая фото новорожденного.
В свои тридцать один у него было все.
Элитная трёшка в центре Москвы, несколько крутых машин, загородный дом.
Казалось бы, живи и радуйся.
Но ему очень хотелось свою семью.
Любящую жену, детей.
Ему хотелось чтобы его каждый день встречала любимая женщина.
Только вот не было таковой.
Любовниц было бесчисленное множество, но разве уважающий себя мужчина жениться на той, которой интересен не он, а его финансовое состояние?
Он хотел простую, скромную и милую девушку.
А где же такую найти?
Он честно завидовал друзьям, которые с трепетом рассказывали ему о своих семьях.
Раздался стук в дверь.
– Войдите.
На этом все будто обрывается.
Али задумчиво протянул.
– Младшему сыну Фариды сейчас два года, насколько я помню.
– Да быть такого не может!
Возразил Рустам, но друг лишь усмехнулся.
– Может. У тебя частичная амнезия.
В голове мужчины крутились разные мысли, но он не мог собрать в голове целостной картины.
– Кстати, а почему я здесь?
Али рассказал ему об аварии, и о ее последствиях.
– Мне надо подумать!
Рустам надеялся вспомнить все события двухлетней давности. Но для этого ему нужен был покой.
Было уже довольно поздно, поэтому Али, в полной тишине, ещё раз проверил состояние Рустама и направился к выходу из палаты.
Как бы мужчина не старался, он так и не смог вспомнить ничего.
Под утро, уставший и злой мужчина, наконец таки, провалился в сон.
Солнечные лучи, противно и навязчиво били по глазам даже сквозь веки.
Рустам открыл глаза и встретился взглядом с незнакомкой.
Ее глаза были влажными от слез. Казалось, девушка искренне переживала за него.
Вот только, в груди Рустама стала зарождаться непонятного рода агрессия, направленная на девчонку.
– Рустам!
Прошептала она, потянувшись дрожащей рукою к его лицу.
А он отпрянул!
Ему казалось это чем-то неправильным.
Противоестественным.
– Рустам…Это я, Амалия, – прошептала она страдальческим тоном.
Амалия.
Хоть убейте не помню!
Наверняка же, очередная охотница за моими бабками.
– Ты кто, нахрен, такая вообще? А ну встала с моей постели!
Девушка послушно выполнила приказ и отвернулась, пряча лицо в ладонях.
Строит из себя невинную овечку!
– Я позже приду!
Севшим голосом произнесла девушка и поспешила скрыться из поля его зрения.
А Рустам медленно поднялся, направившись в кабинет Али.
Рустам шагал по коридорам больницы, словно призрак.
Но не свой собственный призрак – он был призван к чьему-то исповедальному пламени.
– Рустам, я понимаю, что это для тебя трудно. Но важно, чтобы ты смог вспомнить свою жизнь за последние два года. Твоя память может вернуться, если ты попытаешься вспомнить ключевые события, – говорил Али, поглаживая свою бороду.
Рустам посмотрел на него исподлобья.
– Почему это важно?
Собеседник вздохнул и сказал:
– Потому что твоя история – это часть тебя.
Твоя жизнь не может быть исчерпана одними только фактами. Твоя память – это твоя душа.
Рустам молча посмотрел в окно.
Душа… Может быть, ее и нет вовсе.
71. Вспомни!
Амалия.
Амалия вошла в палату, наполненную лишь тишиной и ароматом медицинских препаратов.
Каждый раз она приносила фотографии их маленького сына, надеясь на чудо, но Рустам не признавал ее.
Ее сердце разбивалось на крошечные осколки каждый раз, когда он отвергал ее, не узнавал.
Но она не сдавалась.
– Рустам, посмотри, это ты и наш… наш сын.
Шептала она, протягивая телефон с изображением Серёжи к мужчине, утопленному в безразличии.
– Убери это от меня.
Рявкнул Рустам, отмахиваясь от фотографии, словно от навязчивой мухи.
Неужели ты не видишь, как он похож на тебя?
Амалия не сдержала слезы, вытерла их тыльной стороной ладони, и попыталась улыбнуться:
– Ты помнишь, как он смеялся, когда ты бегал с ним на руках по дому? Помнишь, как он впервые назвал тебя папой?
Рустам отвернулся, его выражение лица оставалось неподвижным, как скала.
Слова Амалии казались бессмысленным шепотом в помещении, наполненном его молчаливым отчуждением.
Али, наблюдал за происходящим со стороны, беспомощный и теряясь в желании помочь девушке.
Он видел, как она страдала изо дня в день, как боролась за свое счастье.
И Али тоже не мог понять, почему Рустам не признавал свою женщину, своего ребенка.
– Амалия, возможно, стоит дать ему немного времени. Возможно, он просто не готов вспоминать. Скажи, возникали ли у вас ссоры накануне аварии?
Тихо спросил он, отводя Амалию чуть в сторону.
Девушка кивнула.
Рассказать обо всем она не решилась, поскольку ей до сих пор было ужасно стыдно за свое поведение.
Но все же, в ее глазах был огонь решимости.
Она знала, что не может оставить свою семью в прошлом, что должна бороться за каждую искру воспоминаний, даже если это было бы последнее, что она сделает.
– Спасибо за поддержку, Али.
Рустам продолжал смотреть в окно, не обращая ни малейшего внимания на слова, звучавшие неподалеку. Его разум был путаницей воспоминаний, но в глубине души что-то дрогнуло, словно семена, посеянные на каменистой земле.
– Выйдите, оба!
Прошипел Рустам, отворачиваясь лицом к стене.
Рустам.
Когда вечер застыл в окружении больничных стен, и тишина засыпала мир, Рустам услышал шепот ее голоса в своем подсознании.
Он видел ее лицо, слышал звуки детского смеха.
Его сердце забилось сильнее, словно пытаясь выбраться из тьмы забвения.
Тяжелый вздох вырвался из его груди, когда рука медленно поднялась к его виску, словно пытаясь удержать ускользающие кусочки прошлого, которые таились в тени его разума.
– Амалия…
Прошептал он, словно призывая призрака из неведомых снов.
Его мысли были беспорядочны, словно пазл, разбросанный на полу, но теперь он начал видеть контуры картинки, складывающиеся в цельное изображение.
Его сердце билось чаще, пытаясь пробить стену, которую он сам создал вокруг себя.
Возможно, она и вправду моя… Мать моего ребенка.
Тогда почему когда я вижу ее, во мне просыпается агрессия?
Пацан похож на меня.
Это факт.
Только я почему-то не верю этой женщине.
72. Возвращение домой.
Рустам
Рустам смотрел сквозь окно медленно движущегося автомобиля, пропуская мимо ушей все слова, что пыталась до него донести Амалия.
– Сережа будет очень рад увидеть тебя!
Его разум был занят внутренней борьбой, попытками собрать разбросанные обрывки своего прошлого.
Голоса в его голове были как эхо – искаженные, наполненные эмоциями, которые он не мог понять.
Когда образ Амалии мелькнул в его сознании, он почувствовал гнев, который потряс его до самых нитей души.
– Я очень устал. Сделаешь так, чтобы в доме было как можно тише!
Раздражённо выплюнул мужчина.
Медленно приближаясь к своему дому, Рустам все больше и больше погружался в туман своих мыслей.
Врачи обещали, что память к нему вернется, но пока что он был пленником своего собственного разума.
Ему казалось, что он мог прикоснуться к памяти, но каждый раз, когда он пытался, она ускользала, словно песчаные дюны в пустыне.
И вот, наконец, они доехали до его дома.
Рустам медленно вышел из машины, примечая, что его руки трясутся.
Амалия семенила следом, понурив плечи.
Он оглядел сиутно знакомый фасад здания.
Это было лишь здание, не приветливый дом, наполненный воспоминаниями и теплом.
Значит я купил его менее двух лет назад.
Проходя через дверь, он почувствовал запах свежей краски и хлора, который напоминал больницу.
Сердце его сжалось.
Он понял, что в этом месте он все-таки находился не для отдыха души.
Следуя за перевязками по полу, он заметил светлые следы, напоминающие о его пребывании.
– Привет, Рустам! Как ты себя чувствуешь?
Раздался голос, принадлежащий незнакомой пожилой женщине.
Это, наверное, мать Амалии?
Рустам, едва уловимо кивнул и перевел взгляд на парнишку, что с интересом поглядывал на него, замерев в руках незнакомки.
– Папа!
Запищал ребенок, протягивая к нему маленькие ручки.
А голова Рустама готова была разойтись по швам, от поступающей в его ослабевший мозг информации.
Ему не хотелось сейчас вступать в разговоры.
Он был занят борьбой со своими мыслями.
Мужчина отшатнулся и выдавив улыбку произнес, обращаясь к малышу.
– Ну, привет.
Мальчик недовольно сморщил лоб, но не заплакал. Он лишь обиженно уткнулся в грудь женщины.
Взгляд Рустама упал на красивую картину, висящую на стене. Это был пейзаж с огромными зелеными полями, напоминающий о бескрайних просторах.
Он изучал дом, будто находился здесь впервые.
Хотя, сейчас для него, по ощущениям так и было.
– Ты правда ничего не помнишь?
Не унималась женщина.
Рустам почувствовал, что давление в его голове начинает нарастать.
Он не мог сдержать волну раздражения, что захлестнула его.
– Пожалуйста, оставьте меня в покое
Произнес он строгим голосом.
Женщина начала извиняться, но Рустам уже повернулся к Амалии и спросил.
– Где моя… Наша комната?
Амалию очень смутил этот вопрос. Она с опаской взглянула на женщину и произнесла.
– Идем.
Войдя в комнату, девушка обернулась и робко произнесла.
– Мы не спали вместе, я предпочитаю ночами находиться рядом с сыном. Моя кровать стоит в его комнате.
Странно.
Эта женщина утверждает, что она моя, почти жена и при этом мы спим в разных комнатах?
Рустам приблизился к ней вплотную и задал вопрос.
– Значит, не такие уж и хорошие у нас были отношения?
– П-почему?
Не умеешь ты врать, красавица.
По лицу вижу, скрываешь что-то.
– Потому что любящие люди, стремяться быть друг к другу ближе.
Девушка закусив губу, спрятала свой взгляд от его горящего гневом взора.
– Свободна!
Дважды ей повторять не пришлось.
А Рустам, оказавшись наедине с собой, стал рассматривать комнату.
Здесь, в пустоте, он почувствовал, что может найти ответы.
Он сел на кровать и закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться.
В далеком углу его разума что-то зашевелилось.
Образ Амалии мелькнул вновь.
Это была она, с ее нежным смехом и мягкой улыбкой. Но вместо радости, она приносила с собой бурю негодования и злобы.
Рустам не мог понять, почему он испытывал такие чувства к ней.
– Почему? – прошептал он, словно адресуя вопрос самому себе.
Его голос звучал пусто в тишине комнаты, напоминая о его одиночестве.
Но даже тишина не могла заглушить бурю, разыгравшуюся в его душе.
Сила воспоминаний была ошеломляющей.
Рустам постепенно начал осознавать, что его амнезия была не просто случайностью.
Все частицы его прошлого, все переживания, все тайны были запечатлены в его разуме.
73. Ненавидеть и желать.
Рустам.
Подъем Рустама этим утром, давался ему тяжело.
Наверное, травма головы и бессонная ночь давали о себе знать.
Мужчина уснул глубокой ночью, поскольку в его голове, словно пчелы родились жужжащие мысли.
Он периодически прислушивался к звукам, исходящим из детской комнаты.
Амалия рассказывала мальчику сказки.
А он, взрослый мужик с интересом заслушивался.
Голос красивый.
Сама хорошенькая.
Ну почему же она меня так бесит?
После аварии, когда Рустам открыл глаза, вся его жизнь поплыла перед ним как сквозь туман.
Он помнил свою профессию, своих друзей.
Он помнил кто он.
Что он из себя представляют.
Но в его памяти возникла огромная пустота, заполняемая только непониманием и страхом.
Он никак не мог вспомнить последние два года своей жизни.
Рустам чувствовал себя как пингвин на пустынной полярной равнине – потерянным и никому не нужным.
Его сердце тяжело разбивалось о стенки грудной клетки, стремясь выбраться из запутанных воспоминаний.
Так кофе хочется.
Рустам принял душ и не заботясь о своем внешнем виде направился на кухню, обмотав вокруг бедер небольшое полотенце.
Не знакомая женщина, что вместе с ребенком встретила его из больницы ахнула.
– Ой ой!
И прикрыв глаза рукой, поспешила убраться из кухни.
А Амалия смутилась настолько, что кончики ее ушей моментально залились пунцовым румянцем.
Будто она меня полуголым никогда не видела!
– К-кофе?
Заикаясь спросила, резко повернувшись к нему спиной.
– Да, хочу кофе.
Рустам хмыкнул и приблизился к Амалии со спины вплотную.
Девушка сжалась, напряглась.
– Почти жена, говоришь?
Грубым басом спросил мужчина, развернув девушку к себе лицом.
– А что же ты, будущая жена, так меня стесняешься? Или может быть, боишься?
Она, как обычно, поспешила спрятать взгляд.
Не в этот раз.
Он не позволил ей этого сделать, поймав ладонью лицо Амалии. Он чуть сдавил ее скулы, ударживая лицо в таком положении, чтобы она не сумела отвести снова глаза.
– Стесняешься? Боишься?
В этот момент, девушка выглядела беззащитной и ранимой. Она лишь качала головой, словно маленький зверёк, попавший в капкан.
Неожиданно, Рустам почувствовал сильнейший прилив сексуального возбуждения, направленный на объект своей ненависти.
Это было очень странное ощущение.
Ненавидеть и хотеть ее одновременно.
– Я хочу тебя.
Хрипло произнес Рустам, подаваясь бедрами вперёд, давая понять девушке степень своего возбуждения.
Девушка кивнула.
Но в ее глазах Рустам сумел прочесть неподдельный ужас.
Но находясь в таком состоянии, ему было абсолютно плевать на ее желания.
Мужчина издал звук, напоминающий рычание дикого зверя и буквально набросился на ее губы.
Он даже не сразу осознал, что она трепыхается в его руках.
– В чем дело?
Раздосадовано и даже злобно спросил мужчина.
– Мы же не одни! Идём в спальню, пожалуйста!
Действительно.
Что-то я об этом и не подумал.
Рустам подхватил Амалию за талию, а она крепко обхватила его шею руками.
Вихрь страсти окутывал комнату, наполняя воздух острым запахом похоти.
Рустам и Амалия стояли лицом к лицу, лишь только искорки искрились в их глазах.
Рустам схватил Амалию за талию и прижал к себе, его грубые руки обвились вокруг ее тела, словно желая сжать ее до самого предела.
Он шептал ей на ухо слова, которые звучали как проклятия, и его прикосновения оставляли на ее коже ожоги страсти.
Он целовал ее туда, куда попадали его губы, вскоре мимолётные поцелуи перешли в укусы.
Он понял, что Амалия не могла устоять перед этим бешеным влечением, она отдавалась этому моменту, словно погружаясь в бездонную пропасть страсти вместе с ним.
Он ощущал, что ее тело горело от желания и каждое его прикосновение вызывало в ней взрыв чувств, она так же как и он, теряла контроль над собой, погружаясь в этот вихрь безумия.
Они слились в огне страсти, два тела сталкивались друг о друга с животрепещущей яростью, их стоны звучали как музыка ада.
Рустам и Амалия были как два огня, обжигающие друг друга до самого основания существа.
Их страсть была как буря, неистовая и разрушительная, но при этом Рустам знал– это его спасение и проклятие одновременно.
